Книжный магазинчик у озера Колган Дженни
– Думаю, она просто не могла со всем справиться. Дети рождались слишком быстро, с малым промежутком. Это на любую женщину может плохо повлиять. Наверное, она или сбежала куда-нибудь в такое место, где способна была выжить, куда-то далеко… или покончила с собой.
– Да, но почему люди ничего не знают?
– Потому что это не наше дело, – ответил Леннокс. – Как бы то ни было, для ее мужчины это было очень и очень печально. Его сердце оказалось разбито. Ты, возможно, никогда с ним не встречалась…
– Встречалась, – возразила Нина. – Он приходил искать книгу «По крышам». Здоровенный парень. Как раз из таких, кто убивает жен.
– Хм… – промычал Леннокс. – Ну… Я в этом сомневаюсь. В полиции не дураки служат. Это просто грустная история. Обычно отцы бросают детей. Но иногда и матери так поступают. Много в жизни невеселого. Люди встают каждый день и ходят с улыбками на лицах, а через что им приходится пройти, мы с тобой и вообразить не можем.
Нина подумала над этими словами и кивнула.
Леннокс прижал ее к себе и укрыл обоих мягким клетчатым одеялом, лежавшим на спинке старого дивана.
– Я не хочу, чтобы с нами случилось что-то плохое.
– Да и не может, – сказала Нина, устраиваясь поуютнее.
Леннокс положил голову ей на плечо.
– Согласен, – пробормотал он.
И они держались друг за друга, а свет угасающего камина мерцал в комнате, а Парсли повизгивал и дергал лапами во сне.
Глава 10
Нина сначала и не думала о беременности, хотя и замечала первые признаки. Но теперь ее постоянно тошнило, она все забывала, ей хотелось спать или плакать, когда она наводила порядок.
И она так устала… Но почему, не понимала. Как будто малыш поедал ее изнутри. Даже притом, что она была счастлива, даже притом, что ее переполняла любовь, ее также переполняли тошнота, изжога, и каждые пять минут хотелось в туалет. Ей стало трудно поднимать тяжелые коробки с книгами, хотя Леннокс и помогал, насколько мог, и, конечно, всегда оставался риск, что ее фургон сломается. Нина заставляла себя читать книги по техобслуживанию и авторемонту, которые держала в запасе, и ее это раздражало, но она осознавала мудрость изложенных там советов, ведь ей нужно было знать, как менять шины, проверять масло и так далее. Но могла ли она все это делать, когда ее грудь уже выпирала из всей одежды, а живот всячески доказывал, что все остальное не имеет значения?
Нина снова посмотрела на резюме, присланное ей лондонской девушкой. У девушки были прекрасные рекомендации – но как у работницы детского сада, а не продавца книг. С другой стороны, девушка казалась честной, трудолюбивой…
Нина вздохнула. Снаружи стояло тихое ясное утро, что казалось странным, потому что с озера поднимался туман, холодный и неприятный. Нина понимала, что таков уж Хайлендс – Шотландское нагорье. Погода могла быть отвратительной, и вы с этим смирялись. Но вдруг, пусть всего два-три раза в неделю, могло показаться солнце, просто чтобы сбить вас с толку и привести в восторг, и оно сверкало на утренней росе, выглядывая из-за пурпурных гор вдали. И вы снова и снова прощали Шотландии ее мокрые утренние часы и темные вечера, прощали ради бесконечного великолепия ее совершеннейших из всех совершенных дней, какие только могут быть на свете.
Может, поэтому никому и не хочется забираться в фургон, подумала Нина, когда внешний мир манит покататься на велосипеде, а то и – это для самых смелых – зовет на пикник, в том случае, конечно, если у них есть непромокаемые коврики и если есть шанс найти подходящее местечко, где греет солнце, но не задувает ветер.
Ну, как бы то ни было… Нина поговорила с той женщиной из большого дома, сказав, что, возможно, найдет для нее кого-то, и женщина спросила: «Она что, преступница?» А Нина ответила: «Нет», и женщина сказала: «О, извините». Тогда Нина спросила, нужно ли той девушке, которую она имела в виду, заранее познакомиться с детьми, и женщина ответила, что лучше не надо.
Нина взялась за телефон.
Глава 11
Суриндер нравилось думать о себе как о некой доброй фее, которая все улаживает, как об изумительном ангеле-организаторе.
Но вообще-то, другие думали о ней немного иначе. Всем остальным казалось, что им приходится смиряться с тяжелой работой, не ожидая взамен ничего особенного.
Сначала Зои было немного не по себе, когда она разговаривала с Ниной, тем более что она нервно посматривала на Хари, игравшего с грифельной доской. А уж когда Нина спросила, что она читала в последнее время, в уме Зои воцарилась абсолютная пустота.
Единственное, что ей удалось вспомнить, был «Веселый почтальон», которого Хари просто обожал и каждый раз, когда они шли в библиотеку, требовал взять эту книгу. Тот факт, что Нина оказалась большой поклонницей «Веселого почтальона» и продала множество экземпляров, означало, что ответ оказался удачным, куда удачнее, чем та эротическая трилогия, которую вдруг припомнила Зои и которая была чрезвычайно популярна пару лет назад. Нина практически услышала, как ее новая начальница напряженно улыбнулась в телефон.
При втором собеседовании ей практически не удалось вставить ни слова. Миссис Макглон, как выяснилось, была экономкой в том доме, где Зои предполагала поселиться. Она говорила без передышки. Она находится здесь целыми днями, но утром и вечером придется работать Зои, за что она получит жилье и небольшую плату. Питание тоже предлагается, но, как с некоторым вызовом пояснила миссис Макглон, «мы тут не избалованы». Миссис Макглон занимается уборкой и стиркой, но не в комнате Зои, так что ей придется самой наводить чистоту, а еще по возможности помогать миссис Макглон.
– А вы расскажете мне о семье? – спросила Зои.
Она сочла это вопрос совершенно безобидным.
Но долгая пауза, последовавшая за ним, заставила ее предположить, что это не совсем так.
– Ну… Отец семейства – Рэмзи, – заговорила наконец миссис Макглон. – Он постоянно работает. Вам не следует его беспокоить, ради собственного блага.
– Хорошо, – согласилась Зои. – А мать?
– Разве та девица вам не сказала? – ворчливо спросила миссис Макглон. – Ох уж эти англичане… Ничего не смыслят.
Зои моргнула, пытаясь сообразить, о чем говорит ее собеседница.
– Их мать уехала. Два года назад. Потому-то вы нам и нужны. Но говорить об этом незачем, это их только расстроит.
– Боже мой… но почему…
– Я же сказала – незачем болтать. Особенно с хозяином, ему это не понравится.
– Хорошо. Поняла, – соврала Зои, почти ничего не понявшая. – А дети?
– Шеклтону двенадцать, Мэри девять, Патрику пять.
– О, отлично! – воскликнула Зои, придя в восторг при мысли о друге для Хари. – Моему малышу четыре.
– Ну, хорошо. Только Патрик не обычный пятилетка.
– А Хари не обычный четырехлетка, – тихонько произнесла Зои, стараясь, чтобы сын ее не услышал.
Миссис Макглон фыркнула, как бы говоря: «Посмотрим».
– Ладно, – продолжила она. – Испытательный срок – шесть недель.
Зои была ошеломлена.
– А разве… разве их отец не хочет поговорить со мной?
– Он мне доверяет, – тяжело вздохнула миссис Макглон.
– Конечно, – поспешила согласиться Зои. – Конечно.
И все было решено.
Зои вполне могла ненавидеть своего домохозяина, который постоянно поднимал шум насчет квартплаты и которого она теперь покидала, но когда он окинул взглядом жуткую комнатушку, мельком отметив постоянно растущие пятна сырости, и после этого, к изумлению Зои, протянул ей обратно деньги, она испытала такую благодарность, что готова была расцеловать владельца.
Все произошло как-то уж слишком быстро. Суриндер просто… просто очаровала ее. Она отмахнулась от всех возражений Зои и от всех ее тревог с не допускающей возражений логикой, заявив, что вряд ли Зои может остаться там, где она сейчас. А в Шотландии ее ждет большой дом, немного работы по присмотру за детьми, немножко работы в книжном фургоне, так, чуть-чуть того, капелька этого, а основную часть времени она будет свободна, и к тому же в Шотландии легко устроиться на работу в детский сад. Что тут можно было возразить?
Да и оставался ли у Зои выбор? Джез снова пропал, судя по его «Инстаграму», он умчался на Ибицу, вел там концерты от случая к случаю. Зои не знала, платят ему за это или нет, но подозревала, что не платят, – Джез выставлял свои фотографии на фоне то ли восходов, то ли заходов солнца, в разнообразных нелепых шляпах и в окружении молодых женщин.
Возвращенной квартплаты оказалось достаточно, чтобы купить билеты на север – для семнадцатичасового путешествия, которого Зои совсем не жаждала, – да еще хватило и на новые вещи для Хари, потому что – о радость! – в отделе одежды в супермаркете устроили распродажу, и Зои ухватила парочку свитеров и дешевенькую куртку. Но что их ждало в Шотландии, никто не знал. Там холодно, и там живет лох-несское чудовище, – наверное, как раз в том месте, куда они отправляются. Каждый раз, когда кто-нибудь спрашивал о лох-несском чудище, глаза Хари становились огромными и круглыми и он прятался под кровать, так что Зои попросила друзей не упоминать об этом монстре, но это никого не остановило. Зои на самом деле не хотела никому говорить, что если она не уедет, то ее в любом случае через шесть недель выселят. Просто не могла обо всем этом думать.
Она справится. Она будет просто великолепна. И станет экономить жалованье до тех пор, пока окончательно не встанет на ноги. А те маленькие детки, оставшиеся без матери… Как они будут счастливы, когда она приедет к ним! Само собой, она не заменит им мать, но сможет все-таки сделать их жизнь лучше. Просто нужно работать как следует. Впервые за очень долгое время Зои оптимистично смотрела в будущее, позволив разыграться воображению.
Однако ей трудно было выдержать облегчение в голосе Джеза, когда тот понял, что Суриндер все уладила. Зои осознала, что где-то в глубине души, не признаваясь в том самой себе, она лелеяла крошечную надежду, самую маленькую, на то, что Джез может сказать: «Эй, детка, я вот что думаю… Брошу-ка я это диджейство, найду хорошую работу и осяду на месте, чтобы стать семейным человеком. И как насчет того, чтобы мы вместе сняли хорошую квартиру? Я теперь изменился».
Но конечно, Джез не мог измениться: он просто не мог стать другим человеком. Зато Зои материнство изменило целиком и полностью, хотя Джеза это ничуть не задело, разве что вызвало в нем чувство неудобства из-за того, что Зои и Хари вмешались в его жизнь международного гуляки, которую он мечтал продолжать.
Нет, это было не для него. Он даже не предложил Зои отвезти ее в Шотландию на своей дурацкой машине. Он что-то бормотал насчет того, что заедет попрощаться, и это после того, как Зои напомнила, что едет всего лишь в Шотландию и Джез вполне мог бы навещать ее там по выходным, – он вообще разговаривал как-то неопределенно, и Зои рассердилась.
Как бы то ни было, Джезу явно стало неловко, потому что он заехал все же в последний вечер, когда все уже было упаковано, кроме одеял и чайника, и даже привез купленное навынос карри – редкий случай. Он посадил Хари к себе на колени и позволил ему весь вечер играть со своим телефоном, и его мягкое терпение и молчаливая преданность Хари отцу в очередной раз разбили сердце Зои.
Зои в последний раз посмотрела в окно, сквозь серые сетчатые занавески, которые не становились белыми, сколько она их ни отбеливала. Посмотрела на отвратительную дорогу, вдоль которой стояли невысокие здания, на мусор, который нес вдоль улицы ветер, на подростков, в жаркие вечера постоянно галдевших на углу, на свет, лившийся с главной улицы, что шла впереди поперек их квартала, – там вперемешку стояли мясные лавки, благотворительные магазинчики и отели «на одну ночь», но если верить словам домохозяина Зои, все это вскоре должно было превратиться в нечто совсем другое.
Но Зои это не слишком волновало. По правде говоря, она даже ненавидела все это: грязную комнатушку, вытертый ковер, жен других жильцов, горы почты у входной двери, рекламу доставки пиццы и политические брошюры, прочий хлам и бесконечные сражения за крошечное местечко для коляски внизу, между чужими велосипедами.
Но это был дом. Именно сюда она вернулась после родов вместе со встревоженным на вид Джезом, который постоянно таращился в свой телефон и размахивал руками, но ничего не делал. Именно сюда в первые недели приходили их друзья, чтобы восклицать, какой у них милый ребенок, – но постепенно их визиты стали реже, потому что Зои уже не могла ходить на вечеринки или девичники перед чьими-то свадьбами, ей для этого нужно было брать няню для Хари. И именно сюда Джез стал приходить все реже и реже, пока наконец не перестал даже отвечать на звонки. Здесь же Зои сидела, в отчаянии глядя на груду стирки после того, как на несколько минут забегала ее мать с пакетом дешевых бисквитов и тут же уносилась по своим делам, – а Зои гадала, как такой маленький человечек умудряется перепачкать так много всего? Сушить вещи было негде, приходилось все развешивать как придется, и Зои в конце концов стало казаться, что она живет на каком-то древнем восточном базаре… а потом они с Хари остались одни.
Но даже это место, с дребезжащими ставнями в окнах и плохо закрывающейся дверью, было домом. Единственным домом, который знал Хари. А теперь Зои отправлялась в неведомое.
Зои старалась справиться со своими чувствами, когда укладывала последнюю коробку в машину Джеза – он наконец-то, сначала как следует поворчав, согласился сохранить кое-что из ее вещей. Все подруги Зои сочли, что она сошла с ума. Конечно, ведь ее подруги жили в других условиях, снимали хорошие квартиры на двоих, а то и на троих.
Но Зои отчасти сама была виновата. Она ведь, изредка решаясь показаться на людях, всегда делала вид, что у нее все в порядке, улыбалась, говорила, что все отлично, и притворялась, будто и не думает о деньгах.
Зои вспомнила пару давних вечеров, когда ее мать решала посидеть с Хари и она ходила в паб с несколькими подругами. Ей следовало признаться… Рассказать им, как трудно ей приходится. После пары бутылок дешевого просекко Тамали стала жаловаться, что после рождения ребенка муж уже не кажется ей таким привлекательным, а Ясмин сказала, что материнство кажется ей ужасно скучным, а Кади принялась болтать о том, какие у них долги. И почему-то – может, потому, что уже намеревалась уехать, – Зои ощутила себя буквально захлестнутой этим потоком признаний лицом к лицу, в мире, далеком от безупречных младенцев в «Инстаграме» или «Фейсбуке». Зои вдруг осознала, что именно она потеряла за прошедшее время, ведь она никому не рассказывала о том, насколько одинока и не чувствует ни малейшей поддержки, и что все оказалось намного труднее, чем она могла предвидеть. Ей никогда и в голову не приходило, что другие мамочки, в самых разных ситуациях, могут чувствовать то же самое.
Тот вечер закончился крепкими объятиями и взаимными признаниями в любви, и Зои теперь думала о том, что расстается с прекрасными женщинами, и клялась не терять с ними связи.
А этим утром она чувствовала себя абсолютно больной и испуганной. Грязный, уродливый Лондон показался вдруг надежным убежищем, а решение переехать неведомо куда… ну да, глупым. Накануне вечером она болтала с подругами, и все они твердили, что она очень храбрый человек, если решила начать все сначала. Но у Зои от этого храбрости не прибавилось, она стала чувствовать себя еще более глупо. Джез горел желанием уехать до того, как его поймают «парковочные нацисты», и это, похоже, беспокоило его куда больше, чем то, что Зои увозит его сына в какую-то другую страну.
Хари очень любил машину Джеза и даже сейчас явно трепетал от желания очутиться в ней и прокатиться. Джез не смотрел на Зои. Он смутно понимал, что оба они потерпели неудачу, проявили несостоятельность во всем: не смогли справиться с основными проблемами… имея ребенка, не сумели остаться вместе, вырастить его в каком-нибудь уютном и теплом месте, в безопасности. И оба они не стремились разговаривать, разве что обещали друг другу посмотреть, как пройдут эти ближайшие шесть недель.
И в самом деле, что будет делать Зои, если испытательный срок пройдет неудачно? Она отказывалась даже думать об этом, только не сейчас. Разберется, когда придет время.
– Ну, приехали, – пробурчал Джез.
На нем был коричневый замшевый спортивный костюм, отвратительно на нем сидевший, но почти наверняка стоивший целую кучу денег.
– Пока, парень.
Он легонько дернул Хари за руку и рассеянно улыбнулся в сторону Зои.
А она вспомнила тот вечер, когда впервые увидела Джеза в том баре, придя на скучное свидание с кем-то другим, – он хохотал, закинув голову назад, сверкая зубами. Он увидел ее на том свидании, когда сам был с друзьями, и понял, что дело идет так себе. Мужчина, с которым Зои тогда встречалась и имени которого не могла припомнить, налился кровью от гнева, когда она не согласилась с ним в каком-то политическом вопросе и задрожала, когда он сунул ей счет, предполагая, что они оплатят его пополам, но умудрилась сохранить на лице улыбку и посмотрела на свои часы. Когда мужчина ушел в туалетную комнату, Джез не спеша подошел к ней.
– Ух ты, – насмешливо произнес он, и Зои так изумилась и в то же время испытала такое облегчение, что расхохоталась.
– А я-то старалась принарядиться! – сказала она.
– Вижу, – кивнул Джез. – Только он похож на огрызок засохшего окорока.
– И пахнет так же, – мрачно ответила Зои.
– Ну так попрощайся, – предложил Джез, – и пойдем к нам, выпьем.
Компания его друзей расположилась в углу. И там явно было куда веселее, чем за столиком Зои. Как только ее кавалер вернулся, она встала и улыбнулась с таким видом, словно приходила на собеседование по поводу работы – по сути, это и было нечто вроде того. Зои сказала, как ей было приятно познакомиться, и сбежала раньше, чем кавалер успел изложить ей свою изумительную теорию о том, почему женщины на службе должны справедливо распределяться среди мужчин.
Джез уже заказал для нее пиво. Самоуверенный нахал. Зои была крайне взволнована.
А теперь… Вот к чему они пришли. Пожалуй, лучше ей было выбрать тот огрызок старого окорока.
– Ну, пока, – сказала она. – Созвонимся.
– Мм… – промычал Джез, оглядываясь в поисках дорожных контролеров рядом с автобусной станцией. – Ну да. Хорошо. Отлично.
И пошел к машине. Но в самый последний момент, когда уже открывал дверцу, он вдруг быстро вернулся, не глядя на Зои, подхватил на руки сына и прижался лицом к его тоненькой шее.
А потом снова поставил Хари на землю и уехал в облаке выхлопных газов. Хари с довольным видом махал рукой ему вслед. Он уже привык видеть, как его отец уезжает от них.
Часть вторая
– Но как мне узнать? – сказал Валлас. – Как мне узнать, что они мне помогут?
– Попроси у них три вещи, – сказал голубь. – Попроси стакан воды, чашку птичьего корма и шутку. И если получишь все три, то получишь большую помощь.
– Я не люблю птичий корм, – возразил Валлас.
– Я тоже, – сказал голубь, опираясь на свою тросточку. – Попроси крошек. Тогда все будет в порядке.
Из книги «По крышам»
Глава 1
Несколько новых слов Зои пришлось сразу заучить как следует: глуминг и хаар.
Глумингом здесь называли вечерний туман, сползавший с холмов. А хааром – утренний туман, поднимавшийся от воды, иногда он был таким густым, что его можно было черпать ложкой. Частенько хаар вообще не рассеивался, а так и висел целыми днями, пока не смешивался с туманом вечерним, и весь мир казался сотворенным из дыма, и в конце августа такими было большинство дней.
Значит, когда Зои и Хари приехали сюда, то был глуминг, хотя тогда Зои еще не знала этого. Они выдержали длиннейшее путешествие, во время которого оба почти все время спали. Зои и не осознавала, как повлияли на нее дни и недели постоянной тревоги – вообще-то, даже месяцы, – вынуждая ее переживать из-за денег, из-за Хари, из-за работы и жилья.
Да, она могла потерять много, у нее больше не было дома, кроме того, что предложила незнакомка, и она была готова взяться за работу там, где не знала ничего и никого.
Но в этот момент, после множества миль и автобусных станций, оставшихся позади, и перед дорогой впереди, после городков и деревень вдоль обочин и после того, как ухоженные поля юга сменились каменистыми холмами и пустошами севера, а ей нужно было двигаться еще дальше на север, она уже ничего не могла изменить. Абсолютно ничего. Но во всем этом было нечто такое, что вызывало в ней странное чувство освобождения.
Что ж, в это мгновение от нее ничего не зависело. Медленное движение автобуса убаюкивало, а теплая головка Хари лежала на ее груди, и они были вдвоем против целого мира. Когда же Зои проснулась, то почувствовала себя как с похмелья из-за того, что спала днем. Она не слишком понимала, где находится, лишь видела туман, да сквозь окна автобуса ощущался холод, и водители каким-то образом менялись, чего она и не замечала сразу. Большинство пассажиров уже вышли, и теперь почти никого не осталось, кроме них с Хари.
Зои хотелось посмотреть в окно, но туман был слишком густым, ничего не рассмотреть снаружи, у Зои лишь осталось впечатление о булыжных мостовых, мостов да церковных шпилей над невысокими угловатыми зданиями.
– Инвернесс! – сообщил очередной водитель.
Он говорил как-то… ну, наверное, по-шотландски, предположила Зои. И тут же велела себе не думать так. Она не должна выглядеть чужачкой.
– Ну вот мы и приехали, – сказала она, встряхивая Хари, чтобы разбудить, когда автобус с тяжелым вздохом остановился.
Водитель вышел и открыл боковую дверь, и Зои, нервничая, с сонным Хари на руках, впервые ступила на землю Шотландии.
Казалось невероятным, что они покинули кипящую духоту Лондона всего лишь этим утром. На Зои налетел холодный ветер, вырвавшийся из-под хаара, который, похоже, заполонил все вокруг, воздух казался влажным. Она ощущала лишь запах автобусной станции, когда вытащила из глубин автобусного багажника свои старые дешевые сумки.
Вокруг нее бодрые студенты и молодые люди тоже забирали свои рюкзачки и уносились неведомо куда. Зои никак не могла справиться с Хари, который продолжал дремать у нее на руках, и в то же время с сумками. Две сумки на колесах, две куртки и один тяжелый четырехлетка и еще дамская сумка… Зои растерянно огляделась, но водитель уже вернулся в автобус, он подчинялся расписанию, а все остальные уже растаяли в тумане.
– Идем, Хари, ты должен прогуляться, – сказала Зои резче, чем намеревалась.
Мамин тон плюс холодный воздух – на Хари была одна футболка – тут же вызвали у него молчаливые слезы, и он неподвижно застыл на месте, а потом медленно соскользнул вдоль ног Зои на грязный асфальт автобусной станции. Большие голубые буквы на древней с виду каменной стене сообщали, что это автобусная станция Инвернесса, но все, что было помельче, скрывал туман.
– Нет, – ужаснулась Зои. – Нет-нет-нет, пожалуйста! Хари, прошу тебя…
Иногда маленького ребенка невозможно остановить: если он хочет лечь на землю, он ляжет, сколько бы багажа у вас ни было с собой. Одна из сумок, битком набитая, скатилась на дорогу, заставив автобус на Абердин резко свернуть, чтобы не превратить ее в лепешку.
– Хари, пожалуйста, вставай, вставай, вставай! – твердила Зои, не имея лишней руки, а потому не в состоянии поднять сумку с мостовой, а та уже оказалась на пути очередного сердитого автобуса…
Автобус уставился на нее желтыми фарами, повернул и взревел, как будто во всем была виновата только Зои, – хотя в каком-то смысле так оно и было. Зои обдало ветром, и она несколько раз выругалась, не в первый раз напоминая себе, что она, между прочим, взрослый человек… Ну да, она была взрослой и поэтому отвечала за все и должна была действовать. А там уже приближался следующий автобус!
– Пожалуйста, встань, Хари! Пожалуйста! Я тебе куплю… Я тебе куплю мороженое!
Хари нахмурился. Это было бы чем-то необычным. Мороженое ему всегда покупал папа. А сейчас… Было уже поздно. И холодно. Мысль о мороженом смущала. Хари лежал на грязном полу, размышляя.
– Мороженое, а? Мороженое! Мороженое! – в отчаянии кричала Зои.
И тут вдруг невесть откуда появилась симпатичная и очень беременная женщина, которая с озабоченным видом резко остановилась рядом.
Глава 2
Нина быстро спасла дешевую сумку Зои из-под колес автобусов, за что водители ночных рейсов на Абердин были ей весьма признательны, и поставила ее на землю. Зои тем временем опустилась на колени рядом с Хари и подняла его, он был невыносимо грязным, весь покрыт дизельным топливом и невесть чем еще, волосы прилипли к его голове, рот широко открыт, Хари сунул в него палец, что, без сомнения, означало: «Ладно, я подумал, мороженое подойдет». Вторую грязную ручонку он выразительно прижал к щеке Зои, заставляя ее повернуться к нему.
Другая женщина стояла неподалеку. Зои тревожно моргнула.
– Я… а вы… – неуверенно начала она.
Ничего не вышло. Она долго спала, долго ехала, а теперь слегка паниковала. Зои напрочь забыла имя женщины, которая должна была ее встретить. Имя было в телефоне, а телефон лежал в сумке, а сумка стояла у ног Зои, что было равнозначно тому, как если бы она находилась на Луне.
Женщина не спешила заполнить молчание, она просто рассматривала Зои с выражением, близким к ужасу. По правде говоря, увидев Зои, Нина оказалась захваченной врасплох, ее радостное волнение при мысли о том, чтобы иметь ребенка, ее романтические мечтания наткнулись на весьма нелицеприятное свидетельство того, как это может выглядеть на самом деле. Нина была ошеломлена, она вдруг очень испугалась и вообще не могла думать о несчастной Зои.
– Э-э… – промычала Зои.
– Простите. Я, наверное, ошиблась, – сказала Нина на тот случай, если она действительно ошиблась и почему-то наткнулась на побродяжку. – Вы кого-то ищете?
Хари в это время каким-то образом запутался пальцами в волосах Зои и теперь тянул их, сильно и болезненно. Сумка снова опрокинулась. Зои посмотрела на автобус на Абердин и подумала, не сесть ли в него.
– Книга… книжного человека, – выговорила наконец Зои, и Нина приложила все усилия, чтобы улыбнуться.
– Привет, – сказала она. И тут же опомнилась: – Привет, я Нина. Вы, должно быть, ужасно устали?
Женщина, на которую смотрела Нина, выглядела намного старше своих двадцати восьми лет. Ее темные волосы свалялись, как будто она на них спала, под глазами у нее залегли тени, одежда была грязной. Ребенок продолжал нервно дергать ее.
«И я такой буду, – в ужасе подумала Нина. – И со мной такое произойдет…»
«О боже! – в ужасе думала Зои. – Это же…»
Ей хотелось плакать. Она вспомнила о том, как ей хотелось произвести хорошее первое впечатление: прекрасный ребенок, который ведет себя безупречно, сама она выглядит готовой к работе, профессиональной деятельности… К несчастью, она не могла позволить себе визит в парикмахерскую и пыталась сама подстричь волосы кухонными ножницами – никогда так не делайте! К тому же у нее не было времени на то, чтобы хотя бы умыться в туалете на автобусной станции. Да и туалеты на станциях такие отвратительные, и все равно негде было оставить Хари, пока она пыталась бы привести себя в порядок. А попытка обтереть Хари бумажной салфеткой привела лишь к тому, что грязь размазалась по всей его физиономии.
А эта женщина, в фиолетовом джемпере и короткой твидовой юбке, натянувшейся на животе, с прекрасными рыжими волосами… Она выглядела так естественно, словно часть ландшафта, хотя и явно пыталась скрыть свой ужас.
Зои зажмурилась. Слишком поздно отступать.
Нина решительно схватила ее сумки.
– Идите за мной, – сказала она, уводя Зои от стоянки автобусов.
Зои стало не по себе из-за того, что она позволила волочить свои сумки, но сама она все равно со всеми сразу не справилась бы.
Хари тут же почувствовал, что это означает отказ от мороженого, и прижался личиком к груди Зои, сунув руки под ее футболку, – эта привычка осталась у него еще со времени кормления грудью, – и молча зарыдал, тут же насквозь промочив ее слезами. Нина бросила на них взгляд, потом развернулась и зашагала вперед, ловко волоча потрепанную сумку на колесах, а Зои едва успевала за ней с дамской сумкой и безутешным, удивительно тяжелым четырехлеткой и его коляской.
– Сядешь в коляску, Хари? – шепотом спросила она.
Мальчик яростно затряс головой. Если честно, Зои его не винила. Вокруг клубился сплошной плотный туман, очень трудно было понять, где они вообще находятся. Сквозь главную дверь автобусной станции Зои заметила во мраке большое здание с колоннами, дерзко заявлявшее о себе: «Публичная библиотека». Нина тем временем вела их к невероятному синему фургону.
– Ну вот, пришли, – бодро сообщила она, и тут же встревожилась: – Ой!.. Я ведь думала, что вы привезете с собой детское сиденье.
– Я хотела, – попыталась объяснить Зои. – Но у меня просто рук не хватило.
– Конечно! Ну конечно же! Уж вы меня извините… Но тогда ему придется сидеть у вас на коленях, ничего?
– Конечно.
Нина еще раз посмотрела на них.
– Или… погодите-ка…
Она исчезла в глубине фургона вместе с багажом Зои и тут же вернулась с тремя толстыми книгами.
– Вы можете посадить его на них.
Зои уставилась на книги.
– О, не беспокойтесь, – сказала Нина. – Это книги о том, как готовить овощи для детей. Мне они не нравятся. И если он на них не написает, все будет в порядке.
И она нервно улыбнулась, а Зои так же нервно улыбнулась в ответ.
– Ладно, малыш, – сказала она. – Забирайся повыше.
– А он не шумный, – заметила Нина.
Суриндер не потрудилась упомянуть о немоте Хари, сочтя ее обычной застенчивостью.
– Он не разговаривает, – объяснила Зои. – Пока, я имею в виду. Думаю, заговорит, когда будет готов.
Нина впервые по-настоящему внимательно посмотрела на маленького мальчика. Если не обращать внимания на грязь и сопли, он был хорошеньким ребенком. И Нина даже увидела в нем некоторое сходство с Суриндер.
– Но он плачет? – с любопытством спросила она.
– Негромко, – ответила Зои, как всегда стараясь за фальшивой бодростью спрятать свою тревогу. – Ты у нас совершенство, да, дружок Хари?
А Хари в ответ громко шмыгнул носом и вытер слезы рукавом, явно готовясь снова заплакать, и уж точно он был чем угодно, кроме совершенства, но обе женщины решили промолчать на этот счет. Нина, упираясь животом в рулевое колесо, аккуратно развернула фургон и повела его прочь от автобусной станции.
Глава 3
Суриндер, как и многие экстраверты, никогда по-настоящему не понимала, каково это – быть застенчивым. А Нина всю свою жизнь была погруженным в себя книжным червем, переезд в Шотландию помог ей войти в маленькое сообщество, но она до сих пор еще побаивалась новых людей. Зои же чувствовала себя такой измученной и избитой жизнью, что просто не знала, что ей делать.
К тому же погода этим вечером наводила тоску. Нине было не по себе, когда она думала, что нужно высадить Зои у большого чужого дома. Ей бы следовало привезти женщину к себе, накормить, позаботиться о ней. Она никак не ожидала, что Зои окажется такой вот раненой птичкой – Суриндер явно перехвалила ее.
– Ну, – заговорила наконец Нина, – а что вы читали в автобусе?
На этот раз Зои была готова.
– «Анну Каренину»! – громко заявила она.
Ну, то есть она привезла эту книгу с собой. Зои раздобыла ее в благотворительной лавке, так что знала, как ответить. Нельзя сказать, что она не читала вообще, – но отказалась от этой привычки, когда родился ребенок, а потом обнаружила, что уже не может сосредоточиться на книге так, как прежде.
– Правда? А мне довольно трудно читать серьезные книги во время путешествия… удивительно!
В фургоне снова воцарилось молчание.
– Э-э… – пробормотала наконец Зои. – И еще…
Она показала роман о Джеке Ричере, который тоже привезла с собой.
– О да, – с улыбкой откликнулась Нина. – Помните, как часто герой менял белье?
– Раз в три дня, – ответила Зои.
– Ух! – усмехнулась Нина, и Зои по-настоящему улыбнулась в ответ.
– А та семья, Уркварты… они хорошие? – спросила она.
Нина поморщилась. Следовало бы, конечно, сходить к ним и познакомиться, убедиться, что в том доме все в порядке. Но она теперь целыми днями чувствовала себя просто ужасно. Куда хуже, чем признавалась Ленноксу, он ведь стал бы беспокоиться. Нине стоило огромных усилий дотащиться до фургона, а вечерами она просто падала без сил перед камином.
– Уверена, они неплохие, – ответила она. – Просто, я думаю… ну, у них сейчас трудное время.
Зои кивнула. Тот детский сад, в котором она работала, был роскошным, но детей туда водили богатые разведенные родители. «У нас сейчас трудное время», – сообщали они потихоньку Зои, и, по ее опыту, это значило: «Нам не до детей».
Хари прислонился к матери и снова задремал, время от времени ворочаясь и протяжно вздыхая.
Наконец они выехали на очередную извилистую дорогу, на взгляд Зои точно такую же, как предыдущие. Нина сверилась с бумажной картой местности, и Зои тут же поняла, что сотовая связь здесь так себе. Одновременно она с ужасом осознала, что Нина никогда не бывала здесь прежде.
– Доберемся, – розовея, произнесла Нина. – Хозяин ходил в школу с моим другом, – добавила она, как будто от этого все вставало на свои места.
– Ну да, хорошо, – буркнула Зои, крепче прижимая к себе Хари.
Снаружи заухала сова. Они проехали между двумя кирпичными столбами, возвышавшимися по обе стороны дороги, – должно быть, когда-то здесь были ворота, но исчезли. Слегка обветшалая табличка гласила: «Буковая роща».
Зои посмотрела на Нину, но та сделала вид, что не заметила ее взгляда.
– Ха… выглядит жутковато! – напряженно усмехнулась Нина.
– Хм… – буркнула Зои, зажимая уши Хари.
Когда бывшие ворота растаяли в тумане, а совиное уханье наполнило фургон, Зои поспешила напомнить себе, что, конечно же, она совершенно не верит в привидения. Абсолютно, ни капельки не верит.
Столбы, как оказалось, были единственным входом в поместье. А дальше не было ничего. Только длинная подъездная дорога, окутанная туманом, и вокруг шелестел мелкий кустарник. Потом фургон проехал мимо заросшей живой изгороди и низких дворовых строений, и наконец показался сам особняк «Буковая роща».
И это было самое пугающее из всех чертовски страшных мест, какие только видела Зои в своей жизни.
Зои не могла определить, к какому архитектурному направлению принадлежит этот особняк, но вскоре ей предстояло узнать, что большие дома в этих краях обычно строят в так называемом стиле шотландских баронов. Серый кирпич, многочисленные башни и башенки, торчащие над высокими стенами, и гигантская деревянная дверь над широким крыльцом парадного входа. Большие башни и торчащие над ними орудийные башенки были украшены флюгерами и острыми железными зубцами, и все это походило на детский рисунок, изображающий башню Рапунцель. Окна тянулись вдоль первого этажа и выше, иногда это были просто щели, хотя дом явно был построен намного позже тех времен, когда ему могли грозить вражеские стрелы.
От его вида захватывало дух. И он пугал.
– Я… я думала, тут просто дом, – покачала головой Зои.
– Это и есть дом, – возразила Нина. – Просто очень-очень большой дом.
Фургон замедлил ход, заскрипев колесами по старому гравию. Перед домом появилась фигура женщины, сердито сложившей руки на груди, – и не надо было обладать сверхъестественной интуицией, чтобы понять, что это и есть миссис Макглон.
Глава 4
Когда Зои вышла из машины, ее первое впечатление от здания слегка ослабело. Теперь она могла рассмотреть раскрошившиеся кирпичи, сорняки, вытянувшиеся выше подоконников окон, и подумала, что в доме, наверное, гораздо больше комнат, чем людей, когда-либо здесь бывавших.
Крупная женщина, стоявшая перед парадной дверью, шагнула вперед.
– Думаю, она не такая страшная, как кажется, – пробормотала Нина.
– Миссис Макдэнверс[3], – покосившись на нее, буркнула себе под нос Зои, и Нина невольно хихикнула.
Зои отошла от фургона. Резкий ветер бросил волосы ей на лицо. Их определенно следовало подстричь. И помыть, и просушить, и вообще…
Миссис Макглон осмотрела Зои с головы до ног.
– Ага, – произнесла она тоном человека, не в первый раз встречавшего иностранку-помощницу. – Зои, да?
– И Хари, – кивнула Зои, показывая на сонного малыша на своем плече.
– Ладно, все в порядке, – сказала миссис Макглон, без малейшего интереса наблюдая за Ниной, которая вытаскивала из фургона тяжелые сумки, несмотря на свой живот.
Читать бесплатно другие книги:
