Хлеб, любовь и небеса Зарипова Миша

Идаира почувствовала себя застигнутой врасплох. Она не хотела ничего рассказывать, но от проницательной Ксении не скроешь. Идаира наклонила голову на плечо, улыбнулась, комично сжала губы, и развела руками, всем своим видом показывая, что, мол, вот, как-то так уж. Ксения поняла и улыбнулась.

– Вот и чудненько! Теперь надо, чтобы ты плавненько подвела его к тому, чтобы он предложение тебе сделал.

– Ксения! – тут Идаира уже рассмеялась. – Это же не кино! Только в кино на тридцатой минуте показывают свадьбу главных героев!

– А я и не говорю, чтобы через тридцать минут. Я говорю: плавно подводить к этому. Знаешь, если мужчина настоящий, он не в постель, а замуж тащит.

– Ты, Ксения, уже привыкла жить с мужем. А для меня это означает: с другим человеком спать в одной постели, вместе смотреть телевизор, мыться в одной ванне, кушать за одним столом. И если нет склеивающего субстрата, объединяющего двух людей, то такой проект лопается за пару лет, если не раньше.

– Ах, опять ты про любовь! – воскликнула Ксения. – Что ты там про шампанское говорила? Так вот, много шампанского пить вредно! Можно алкоголиком стать. А для нормальной жизнедеятельности, нужно хлебом и колбасой питаться, – уже спокойнее заявила она. – И потом, сон и секс – вещи разные. Спать ты можешь и отдельно. Да и телевизор смотреть можно тоже самостоятельно, – закончила она умиротворённо.

Идаира не сразу нашлась, что и ответить коллеге. Ну, не раскрывать же ей, как этот мужчина стал её любовником. Что у них договорённость: она с ним встречается, а он решит её финансовую проблему. Классическая продажная любовь. Как это объяснить? Ксения просто не поймёт её. Она признаёт либо узаконенные отношения, либо любовь, но бескорыстную.

– Ну, Ксюша, душу-то колбасой не накормишь, – попыталась она перевести разговор в шутливое русло.

– Если тебе так хочется чью-то душу покормить, то вон, рыбок в аквариуме покорми, рыбьи души тоже пищу требуют, – досадуя на упрямство Идаиры, проворчала Ксения. – И вообще, голодного зверья много, если уж так хочешь добротой души угощать.

Ксения перешла на любимую форму разговора особенными сравнениями. Идаира, радуясь про себя, что не надо больше ничего объяснять, подхватила:

– Знаешь ведь поговорку: прежде чем встретится принц, приходится перецеловать много лягушек. А может он и не принц вовсе? Может обычная очередная лягушка?

– Это про чудище, Идаира! – рассмеялась Ксения. – Чудище надо поцеловать, а не лягушку.

– Ладно, спутала, – согласилась Идаира. – Но некоторые жабы тоже как чудища выглядят.

Ксения продолжила:

– Ну, уж, если и земноводное, то этот твой, он не лягушка, а экзотическая саламандра: редкая и дорогая! – парировала она. – Всё лучше, чем обычная лягушка. И знаешь, Ида, лягушки в болоте всю жизнь живут, а саламандры, между прочим, в чистых реках обитают. Такого представителя фауны и поцеловать можно.

Идаира посмеялась шутке коллеги. «Лишь бы ядовитой эта саламандра не оказалась» – подумала она про себя.

У Ксении было своё мнение о правильной успешной жизни: семья, брак с обеспеченным человеком, и точка.

Дома вечером, по обыкновению, лёжа в постели, Идаира стала думать о её словах. Легко сказать: пусть он сделает тебе предложение. А он вообще хочет жениться? Идаира и про себя ещё не могла понять: хотела бы она ещё раз замуж? Она в своё время твёрдо решила, что не будет выходить замуж, пока сын маленький. А сейчас ведь Тимур уже почти взрослый. Она как-то и не заметила, что он вырос. Когда-нибудь, у него самого уже может появиться своя семья. И, если Идаира свяжет свою жизнь с мужчиной, вряд ли Тимур будет как-то влиять на её решение. Он просто оставит это на её усмотрение. Скорее, он даже обрадуется. Ведь, если у Идаиры будут свои отношения с мужчиной, значит, она будет меньше участвовать в жизни сына. И Тимур получит больше свободы. Для взрослого Тимура будет даже удобнее, если об Идаире будет заботиться кто-то другой. Меньше забот и проблем для Тимура. Она усмехнулась прагматичным законам жизни. Если представить жизнь на перспективу, на годы вперёд – так оно и есть. Сына она воспитывала сама, ценности в него вкладывала тоже сама, так что, такое течение жизни сюрпризом стать не должно. Но это с позиции взрослеющих детей. А хочется ли ей самой, изо дня в день, жить с кем-то? Ведь семейная жизнь предполагает именно это. Да и стоит ли менять реальную личную свободу на призрачное семейное счастье? Идаира никогда не представляла себе такой жизни с Сашей. Ей даже в голову не приходило такое. А с Никоновым? Ведь романтические встречи это не то же самое, что жить каждый день вдвоём. Ожидание счастья иногда бывает интереснее самого счастья. Да ещё их разные положения… Никогда не могут долго оставаться в полном равновесии отношения, скажем, между больным и здоровым, между свободным и пленником. Конечно, их разница была не столь кардинальной, но всё-таки, состояние, должность и жизненный опыт Никонова сильно отличались от положения Идаиры. Ей очень хотелось бы, конечно, чтобы Владислав оказался простым, понятным и человечным. Но какой он на самом деле? И эти его разговоры о любви… Не такие были у неё представления о том, какой должен быть успешный деловой мужчина. Был ли он искренен, или это просто часть некой игры? Понять то, о чем не имеешь ни малейшего представления, действительно непросто. Если Владиславу нравится играть роль влюблённого, пусть. Идаире это, конечно, было приятно. Всё по классике – в любви один целует, другой подставляет щеку.

Однако со временем Идаира поняла, почувствовала, что её увлекающаяся, влюбчивая натура не устояла. Владислав стал занимать её мысли, она даже сама боялась признаться себе в этом, гнала такие мысли, и старалась держаться отстранённо, чтобы не испытать боли потери, когда всё закончится. Опыт прошлой семейной жизни показал ей, что любовь одного за двоих не всегда сплачивает двух людей. Вообще ничего нет постоянного и навсегда. Всегда приходится подстраиваться под текущую ситуацию, и надо всегда помнить, что всё может измениться. В целом её устраивало то, что сейчас происходило в её жизни. Сон, кажется, начинал сбываться. Главное – не показать ему, что она испытывает какие то чувства к нему. В отношениях между мужчиной и женщиной, одна сторона имеет сексуальный интерес, другая сторона использует эти отношения для решения своих разных проблем. Всё четко и понятно. Вот и надо держаться в рамках этой схемы.

Зима заканчивалась. Солнце светило ярче. Днём улицы заполнялись лужами подтаявшего снега, которые к ночи, однако, опять замерзали. А в душе Идаиры весна уже наступила. Настроение у неё было отличное. Главная денежная проблема была решена, и ей не надо было больше днями и ночами думать об этом. Идаира ощущала в себе, словно у неё внутри освободилось много места. И, она могла заполнить его другими заботами и мыслями. А ещё она радовалась, что её мужчина был свободный, подходящий ей по возрасту. Не нужно было скрываться и стыдиться. Она пригласила его и к себе, познакомила с Тимуром. Мужчины понравились друг другу. В разговоре наедине, сын одобрил нового знакомого матери, и признался, что вот такого мужчину можно считать настоящим взрослым человеком.

Идаира не испытывала с Владиславом того стеснения, которое одолевало её при свиданиях с Сашей. Ведь теперь она сама была немного моложе партнёра. Ей было легко с Владиславом. Они были одного поколения, почти ровесники. Их объединяла общая музыка их юности, похожие моменты из детства. И они делились даже переживаниями своих неудавшихся браков.

Посещение театра, ресторанов, стало для Идаиры почти привычным делом. Возможность такого рода времяпровождений, в которых она раньше отказывала себе, внесло в её жизнь привкус той обеспеченной, роскошной жизни, которую ведут люди, не испытывающие нехватку денег. Она с Ксенией даже могла теперь обсуждать, какие курорты интереснее. Владислав предлагал поехать в отпуск вместе. Он также настаивал купить ей украшения или новые наряды. Но от этого Идаира отказывалась.

Однажды они посетили выставку ювелирных украшений. Серьги, броши, кулоны и колье – концентрация блеска и красоты. Идаира искренне восхищалась красотой изделий: каплевидные жемчужины на тонких стеблях, вкрапления цветных драгоценных камней, цветочные мотивы с изящными веточками, завитки и лепестки, морозные льдинки, инкрустированные бриллиантами – всё это напоминало то сказочные цветы с вьющимися веточками, то всплески морской стихии с белой пеной. Все изделия смотрелись воплощением сказочной красоты. Владислав ещё раз предложил купить ей какое-нибудь украшение. Она снова отказалась. Дома Владислав спросил:

– Ведь они понравились тебе. Почему ты не хочешь иметь такое у себя?

– Мне понравилась красота, искусство мастеров, очарование их творений, – медленно, словно стараясь яснее выразить свою мысль, ответила Идаира. – Но вечную жизнь бриллианты мне не дадут, – она улыбнулась. – Я не стану умнее или моложе, мои волосы локонами не завьются, – пошутила она. – Я останусь такой, какая я есть. К чему они?

– Ты рассуждаешь даже как-то старомодно, – сказал Владислав, стремясь настоять на своём. – Бриллианты это лучшие друзья девушек, вспомни Мэрилин Монро.

– Да? А давай вспомним, во сколько лет эта дама умерла? В 36 лет. И как трагично это произошло. Не помогли ей эти друзья прожить долгую и счастливую жизнь! – Она посмотрела на него, с выражением убеждённости в своей правоте. И уверенно закончила: – Лучшие друзья девушек это те её качества, которые помогут ей справиться с бедами и трудностями.

– Умеешь ты несокрушимые аргументы выкатывать. – Владислав даже не нашёлся, что ей ответить. – Ну, это же не её собственные слова, только фильм, – попытался он возразить. Задумавшись на мгновение, он продолжил: – Можно вообще накинуть халат, научиться вышивать, и тогда никакие бриллианты не нужны совсем, – он был обижен её отказом.

– Научиться вышивать не только можно, а нужно! – рассмеялась Идаира. – А ты знаешь, что мелкая моторика напрямую связана с мозгом? Руки в мелкой работе стимулируют работу мозга. Я даже сожалею, что не научилась шить и вышивать.

Владислав не понимал её упорства и отказа принимать от него такие подарки. Ведь это же так приятно! Идаира видела, что он расстроен, и ей захотелось как-то объяснить, почему это не будет её радовать.

– Знаешь, давно, в моём детстве, взломали дверь нашего дома, украли мамины украшения, какие-то коллекции, ещё что-то там. Это событие запомнилось мне и, заставило задуматься: что же такого нужно копить, чтобы никто не украл, не спалил пожар, не унёс потоп, революция, конфискация или ещё какое-нибудь бедствие. И тогда я решила для себя, что именно нужно копить и приобретать в жизни. Это: знания, умения, опыт, ощущения, впечатления, воспоминания, и всякое такое. Вот это всегда будет со мной! Никто никогда не сможет это у меня отнять. – И, словно завершая свои мысли, она закончила: – Вот потому я и не стремлюсь копить вещи. Это непродуктивно, бессмысленно и неинтересно.

Владислав обескураженно молчал. Потом, вздохнув, сказал:

– Ладно. Твои отказы от подарков буду считать отсутствием в тебе фанатизма потребления. Всё в тебе для меня свято.

Идаира снова посмотрела на Владислава.

– Ты уже сделал мне главный подарок. Ты дал мне свободу. Той суммой денег, в которых я нуждалась, ты прекратил моё беспокойство. А всё остальное… я ведь не нуждаюсь в этом. И не мучай меня, пожалуйста, под предлогом того, что желаешь мне добра.

– Ида, я люблю тебя! Как я могу тебя мучать? – мужчина был поражён.

Идаира опять почувствовала себя неловко, что снова невольно уколола его. Она, подошла к нему, прижавшись, крепко обняла его. Владислав, стоял, не шевелясь, почти не дыша.

– А ты любишь меня? – негромко спросил он. – Ты же сказала, что я подхожу как объект, чтобы влюбиться.

– Ты отличный друг, – ответила Идаира. И, уже отойдя от него, непринуждённым голосом продолжила: – Вообще, слово «друг» у древних славян произошло от слова «договор», – она подмигнула, как бы напоминая ему, как они стали любовниками. – И тех, кто входил в договор, называли друзьями. Так, кстати, появилась дружина.

– Спасибо, – сухим голосом ответил Владислав. Усмехнувшись, он добавил: – За лекцию по филологии.

– Я же, – Идаира запнулась, – не только лекции тебе читаю. – Она решила обосновать, что хорошо относится к нему: – Я от тебя ничего не требую, я ценю, уважаю тебя такого, какой ты есть. Ты помог мне в самое нужное время, я искренне благодарна тебе за это. Мне очень хорошо с тобой…всегда.

– Не понимаешь ты меня, – грустно обронил он.

Идаира была растеряна. Не зная, что сказать, она снова подошла к нему, обняла его, и нежно поцеловала в маленькую родинку, где шея переходила в плечо.

– Ты всё ещё… помнишь… своего…Будду? – вопрос Владислава прозвучал неожиданно.

Она никогда не говорила ему про Сашу. Возможно, он сам, исходя из своего опыта, догадался о причинах её отстранённого поведения и отсутствия интереса в первые дни их знакомства. Идаира посмотрела ему прямо в глаза:

– Нет. Такого божества в моей жизни больше нет, – просто ответила она.

– Ладно, будь собой, – Владислав обнял её, и, вздохнув, произнёс: – Я не буду тебя мучать. Буду любить такой, какая ты есть.

Идаира считала, что шикарные подарки это не проявление чувств и любви. Ведь в этом нет никакого посыла или чистой энергии. Для обеспеченного человека не проблема купить украшения, или подарить букет хоть из сотен цветов. К тому же, Идаира знала теперь, что у деловых и состоятельных мужчин для этого мало времени. Они сами этим не занимаются, это делают для них их секретарши. Получить букет или другой подарок, который купила его секретарша? Нет, не надо этого.

Но в целом, Идаира чувствовала себя счастливой. И ей казалось, что большего от жизни и желать не надо. Её только немного удручало, что Владислав настойчиво ожидает от нее ещё и эмоционального проявления чувств, таких, какие изображает он сам. Но именно чувства к нему Идаира и боялась ему показать. Ей казалось, что со стороны Владислава это была просто некая игра в любовь. И хоть она старательно и подыгрывала, но он не довольствовался этим.