Дикая для Лютого Лия Рой

Глава 16

Не верилось, что это стало чем-то вроде нашей первой ссоры. И все из-за чего? Из-за ебанутой сестрицы Виолы. Отчего-то я был убежден, что это решение старшей Абрамовой – продать квартиру моей рыженькой. И нет, мне было плевать, пускай делают, что хотят, если Виола останется со мной, ей не будет нужна какая-то там однушка на окраине города, просто бесил сам факт потребительского отношения с одной стороны и слепой веры с другой.

Однозначно из этой ситуации я сделал соответствующий вывод – с ебанутой нужно держать ухо в остро.

Ночью лезть с привычными обнимашками к Конфетке не стал. Во-первых, сам был зол на Виолу, ну впрямь, она что, думала, что я не сдержу слова? Получается, в ее глазах я был не только бандитом, но еще и лжецом? Первого я не отрицал, но второе мне приписать было невозможно. Даже враги знали об этом. Ну а, во-вторых, меня раздражало то, что Виола даже не захотела выслушать моего мнения. Значит, опять же, оно ничего для нее не значило.

Я понимал, что выстроить доверительные отношения – это не так просто, потребуется время, да и начали бы не за здоровье, но не был уверен, что готов к этому. Виола была из числа упрямиц, это было видно за милю, а я не хотел женщину, с которой придётся все время тягаться. И неважно, из-за чего именно. Я желал видеть покорность…

Для меня стало большим удивлением, когда Виола вдруг сама потянулась ко мне. Легла рядом, обняла и уложила голову на грудь. Так и заснула. А я не нашелся, как прокомментировать это. Только обнял в ответ и уткнулся носом в рыжие вихри.

– Ты будешь со мной снова разговаривать, если я угощу тебя сладостями? – Не знаю, во сколько встала Виола, но, когда в семь тридцать утра я спустился вниз и проследовал на кухню, она была уже во всеоружии. Я втянул в себя воздух поглубже и понял, что Виола – маленькая, хитрая лиса. Все вокруг буквально пропиталось корицей. Моей любимой корицей.

– Я с тобой… – Я хотел сказать, что не игнорирую ее, но оборвал сам себя. Почему бы не воспользоваться этим? Кажется, Абрамова на дух не переносила напряженных отношений и недосказанности. Что ж… мне это на руку.

Я присел за высокий стол, сложил руки перед собой, сощурился, заставляя Виолу стушеваться под своим наигранно строгим взглядом.

– Если мы хотим быть вместе, тебе должно быть интересно мое мнение. – Она помедлила, но затем все же кивнула. – Это раз. – Закусила губу и смешно фыркнула, совсем, как недовольный котенок. – Ты должна мне верить, потому что неверие с твоей стороны меня унижает. Это два. Пирогом с корицей ты не отделаешься. Придется порадовать меня еще кое-чем… это три. – Она вскинула на меня ошарашенный взгляд. – Что? – Я усмехнулся. – Это слишком? – Веснушчатые щеки мгновенно залил румянец. Виола промолчала.

– Не будет тебе пирога. – Она гордо вздернула подбородок. – Я передумала. – О, как! Я не выдержал, улыбнулся. Поднялся, подошел, заключил пыхтящую рыжуху в объятия. Поцеловал. Сначала за ушком, затем в шею, потом – в губы. С третьего захода Виола начала оттаивать.

– Точно не будет? Может, хоть кусочек?

– М? – Виола подняла на меня расфокусированный взгляд. И это после одного-то поцелуя! Конфетка так быстро таяла от прикосновений, так легко заводилась и смущалась собственной реакции на мою близость, что мне оставалось только признаваться в капитуляции – рыжая прочно засела у меня в голове.

Глава 17

То, что впереди маячит какой-то непростой разговор я поняла сразу, как только перешагнула порог нашего совместного жилья. Смена закончилась больше часа тому назад, Князев, по обыкновению, заехал за мной, но за всю дорогу домой не сказал почти ни слова. Мы ехали в какой-то гнетущей тишине, хотя я бы не сказала, что Алексей был зол, нет… скорее он был задумчив. И меня это настораживало.

От ужина он, к моему великому удивлению, отказался, удалился в кабинет на полчаса или час, а затем позвал за собой во двор. В прошлый раз на этой самой скамейке мы и поругались, и мне совершенно не хотелось повторения того случая.

Последний месяц выдался… приятным. Теплым. Каким-то… счастливым? Мне даже не верилось, но так оно и было. В отношениях с Алексеем воцарилась какая-то идиллия. За все то время, что мы были вместе он вел себя… как обычный человек. Ни разу не приказал, не повысил голоса, ничем не намекнул на мой статус, изначально не имевшей выбора.

Кажется, я начала к нему привыкать, а Алексей, не скупясь, начал меня баловать. Каждый день я получала букет роз, все время разных цветов, потому что напрочь отказывалась признавать, какой из них является моим любимым. Шкатулка начала заполняться драгоценностями, которые мне хоть и некуда было особо надеть, но было чертовски приятно получать. И нет, дело было не в их стоимости, а в том, что у меня был мужчина, который уделял мне внимание… потому что до Алексея я не получала даже букета полевых ромашек.

Князев ухаживал, а я таяла. Под мой график он старательно подстраивался, и мы часто вместе готовили или гуляли. Иногда ходили по ресторанам, пару раз даже в кино. А еще мы успели слетать в Ригу на выходные. Как оказалось, по красоте и очарованию она ничуть не уступала Хельсинки.

– Я что-то сделала не так? – Без понятия, почему это сорвалось с языка. Леша удивленно поднял брови, хмыкнул и тут же покачал головой.

– С чего ты взяла, Конфетка? – Я пожала плечами и тут же оказалась притянутой в его объятия. Тут же этим воспользовалась, забралась на скамейку с ногами и позволила накрыть себя пледом. – Я просто хотел поговорить… – Я кивнула, не удержалась, потерлась носом о колючий подбородок. Мне нравилось, когда Леша не брился. Да, целоваться становилось немного неудобно, но что-то в этом было…

К слову то, о чем я давно мечтала, но не признавалась даже себе и то, что в наших отношениях меня радовало не меньше, чем Лешу был секс. Постоянный, регулярный, самый разнообразный секс. В разных местах. В разных позах. Иногда я чувствовала себя хуже проститутки, ну в самом деле, я позволяла Алексею такие вещи… но с другой… я наслаждалась этим процессом. Каждым его прикосновением, каждым толчком в себе, каждым поцелуем, каждым объятием… и плевать, что хотелось близости не меньше и не реже, чем ему. Я ждала двадцать три года. Заслужила немного удовольствия. Хотя не призналась бы в этом даже под дулом пистолета. Ханжа тире распутница.

– О чем? – Я заглянула в серые глаза и поняла, что у Леши серьезный настрой. Вздохнула и приготовилась его слушать. Наверняка хотел отчитать за то, что я «опять ношусь с сестрой, как с ребенком». Такое уже было пару раз. Благо, что пока Князев не знал, что квартиру я уже переписала на Леру. Мы выставили ее на продажу, и я не могла мотаться на постоянные показы, потому что была занята работой, а ехать из дома Князя нужно было и вовсе около двух часов. Сестре, в любом случае, было ближе. И вообще, когда она попросила об этом, я не заметила ничего предосудительного. В конце концов, и так собиралась отдавать им деньги. Но рассказывать Алексею не стала. Была уверена, что он не одобрит.

– Ты знаешь и наверняка помнишь, о чем я говорил в самом начале нашего совместного проживания… два месяца назад… – Я кивнула, провела ладонью по чужой груди, как всегда обтянутой в черную ткань. Как такое забудешь? – Так вот… у нас с тобой остался месяц исходя из моих условий, и я хотел бы хотя бы отдаленно представлять себе, что ты думаешь по этому поводу.

– Что именно ты хочешь услышать? – Я нехотя выпуталась из его объятий и теперь мы могли заглянуть друг другу в глаза.

– Правду. Я понимаю, что для рождения чувств этого недостаточно, но мне хочется понимать – ты соберешь вещи и сбежишь от меня через месяц или я все-таки могу надеяться на то, что… – Договорить я ему не дала. Потянулась за поцелуем и оплела чужую шею руками.

Я бы хотела сказать, что у меня никогда не было лучше мужчины, чем Леша, но не могла, потому что их вообще не было. Однако я почти сразу поняла, что и не хотела бы других…

Конечно, о влюбленности говорить было рано. Как, собственно говоря, и о чувствах. Тут Алексей был прав, но…они могли появиться, я чувствовала и понимала это. Знала, что для этого нужно только одно – время.

Частенько я пыталась напомнить себе, что Леша – бандит, преступник, что он – страшный человек, для которого нет ничего святого. Что именно он едва не разрушил жизнь моей сестры и ее еще не родившегося ребенка. Прокручивала в голове разговоры с Артемом, где он мне в красках расписывал, кто такой Князь, но… все равно ничего не могла с собой поделать.

Со мной Леша был другим. Добрым, заботливым, ласковым. Он ни разу не обидел меня ни словом, ни делом, он был потрясающим и внимательным любовником, все время трясся надо мной, словно я была сделана из фарфора, а не плоти и крови. Он разговаривал со мной, шутил и так заразительно смеялся, что я не могла провести эту параллель. Не понимала, где заканчивается Леша и начинается Князь.

– Что ж… – он довольно улыбнулся, когда я оставила его губы в покое. Да, что сказать, осмелела… – Будем считать это за «нет». – Я улыбнулась в ответ, провела ладонью по щеке. Руку приятно кольнула щетина. – Но это не все…

– Когда же у тебя было все просто? – Я усмехнулась, поправила сползшее одеяло и приготовилась слушать собеседника дальше.

– Как ты заметила, мы предохраняемся, – без увиливаний начал Алексей. Да, за это я была благодарна. Не хотелось пичкать себя таблетками, хотя я слышала, что многие мужчины на дух не переносили презервативы, жалуясь, что ощущения при этом «не те». – Но… это тоже не навсегда. То есть, я должен понимать, что ты думаешь на счет того, что между нами происходит. Ты не собралась убегать от меня, это уже радует, – он улыбнулся, а я, по обыкновению, залюбовалась россыпью маленьких морщинок возле его глаз. – Однако я хочу знать, что это для тебя – развлечение, обязанность или что-то другое?

– Что-то другое… – спустя некоторое время, ответила я.

– Хорошо, – он кивнул. – А что на счет детей? Я понимаю, что ты очень молода, но я должен знать, что ты думаешь об этом в целом? Есть ли… – Есть ли вообще смысл тратить на меня время? Я услышала это, хоть Леша и оборвал себя. И с одной стороны, стало жутко неприятно, а с другой… я была благодарна за откровенность, за то, что он не минуты не врал мне. И да, как ни странно, я понимала его беспокойство о дальнейшем потомстве. – Мне сорок два, Конфетка… – тихо продолжил он. Через полгода будет сорок три. К моменту рождения ребенка, если мы надумаем его заводить, мне будет почти сорок четыре…

– Я знаю… – тихо произнесла я, начиная невольно теребить краешек клетчатого пледа.

– Я готов дать тебе время. Месяц, полгода… может быть, чуть больше… но я солгу, если скажу, что готов ждать несколько лет. – Я кивнула и закусила губу. Отчего-то влага начала скапливаться возле глаз, да еще и с такой скоростью, что я удивилась самой себе. – Детка… не спеши, не нужно отвечать мне что-то сейчас. Ты мне очень нравишься, мне хорошо с тобой, но я хочу большего. Я готов для большего, понимаешь? – Я снова кивнула, вслушиваясь в тихий голос Алексея. – Я хочу семьи, уверенности, что ты будешь моей и только моей, я хочу брака, детей.

– Я знаю, Леш… я… подумаю. – Больше мне нечего было ему ответить. По крайней мере, сейчас.

Глава 18

Алексей спал рядом, а я исподтишка им любовалась. После близости он почти мгновенно засыпал, а вот меня ко сну никогда не тянуло, поэтому я пользовалась такими минутами. Разглядывала его, гладила по волосам почти невесомо, прижималась сильнее и укладывала руку туда, где билось чужое сердце.

Чужое ли? Конечно, за два с половиной месяца, несмотря на неприятное начало, я к нему привязалась. И не просто потому, что он был первым и единственным, было что-то еще и я очень отчётливо это улавливала. Правда дать название этому чувству пока не могла. Да и не хотела.

Страшно подумать, но мне в Князеве нравилось практически все… его умение все перевести в шутку, его проницательность и чувство юмора, его острый язык и манеру подкалывать меня без капли злости, так, чтобы я сама могла посмеяться над собой. Нравилась его сдержанность во всем, кроме нашей постели… Нравилось его привычка срываться куда-то резко и незапланированно. Нравилось, что каждый день дарил мне цветы…

А еще мне нравился запах Алексея… его тело, его глаза, улыбка, трогательные ямочки, которые появлялись, когда он хохотал над чем-то… то, что он был на две головы выше, что мог и обожал носить меня на руках, словно я ничего не весила…

Как я могла отказаться от этого? Да, наверное, к детям я была еще не готова, но раз все так сложилось, раз у меня появился тот, с кем я могла бы их завести, то, может быть, пускай так бы оно и было?

Последние две недели с того памятного разговора, предложение о детях не шло из головы. Я всегда их хотела… двоих или троих… но лет через пять, может быть, даже десять. Не планировала наверняка, потому что у меня не было молодого человека даже на горизонте. И вообще, я была занята работой, мастер-классами, мечтами о том, как стану настоящей бизнес-леди…

Но ведь никто мне не запрещал заниматься всем этим и дальше? Леша сразу обговорил этот момент и ни разу меня ни в чем не ущемил. Он не требовал отчета, где и с кем я была, не лазил в моих вещах или телефоне, не запрещал общаться с близкими или, тем более, работать. Могла жить, как прежде, только вместе с этим попытаться завести семью…

Я сомневалась, что все это кардинально изменится и после свадьбы и рождения ребенка он посадит меня под замок… Да, я все еще понимала, кем являлся Алексей. Невольно подмечала, как он меняется, разговаривая с кем-то по телефону, становясь кем-то чужим и совершенно незнакомым…

Ну и вооруженная охрана на входе дома тоже много, о чем говорила. Но и представить себе, что сейчас мне придется собрать вещи и оставить Лешу, больше никогда с ним не видеться, не засыпать в обнимку, как сейчас, и не встречать рассвет… она казалась почти невыносимой. Тогда… может быть, оно стоило того… стоило попробовать?

– Почему ты просто не потребовал от меня выполнить то, что предложил? – Меня действительно интересовал этот вопрос. Разум все еще говорил о том, что передо мной хищник, который проходился по головам многих. Тогда почему он не сломал меня? – Почему просто не заставил родить и отдать тебе ребенка?

Утро выдалось немного суматошным. Мы проспали, наспех принимали душ, а на завтрак у нас оставалось ровно пятнадцать минут, поэтому этим самым завтраком стал просто кофе. Знаю, может быть, это был не самый подходящий момент для подобного разговора, однако я почти всю ночь не спала. Думала об этом, о его словах, о своем решении…

– Ух ты, Конфетка, – он улыбнулся, перестал вертеться и присел напротив меня. – Хорошие вопросы с утра.

– Прости… просто я хочу знать.

– Виола, как ты думаешь, какой будет жизнь ребенка с одним родителем? А если один из родителей не хотел ребенка? – тихо, но твердо начал Алексей. Я интуитивно промолчала, поняв, что это риторические вопросы. – А что ты думаешь о тех, кто рожает для денег и из-за денег? Я не пожелал суррогатного материнства или просто девушки с улицы, которая сделала бы все, что я прикажу, потому что я хочу, чтобы мой ребенок был любим и дорог своей матери. Эта связь будет с ним всегда. Когда оба родителя любят своего малыша… это благословение, понимаешь? – он накрыл мою руку своей большой ладонью, а я только кивнула в ответ. Я была согласна с каждым его словом и тоже не понимала, как можно приводить кого-то в этот мир ради смехотворных сумм. – И наоборот, если кто-то отказывается от своего ребенка, этим самым, он его проклинает, оставляет жить в вечных муках и с вопросом «почему»? Чем он или она был не достоин любви своих собственных родителей… Я хочу видеть своих детей самыми счастливыми. Я хочу, чтобы их родила прекрасная девушка с добрым сердцем и чистой душой. – Леша замолчал, а я не нашлась, что ответить. Поэтому встала и подошла к нему, чтобы прижаться, как можно сильнее, уложить голову на чужое плечо и подарить невесомый поцелуй в щеку.

– Я согласна, Леш.

– Правда? – прошептал он в самые мои уста, а я только еще раз кивнула прежде, чем потянуться к чужим губам.

Глава 19

– Мне жаль, Лер, но я не знаю, что мне еще сделать… – Сестра плакала навзрыд минут десять к ряду, а я не могла ее успокоить. Мне было ее чертовски жаль, но что делать не могла приложить ума.

Я заехала к ней после работы, потому что она уже два дня отвечала мне односложными предложениями по телефону и явно чего-то не договаривала. Артем тоже был мрачнее тучи, но уверял, что все хорошо, и он идет на поправку.

– Если мы помедлим еще месяц-полтора, шансов на восстановление почти не останется! – прокричала Валерия сквозь рыдания. Мы сидели в небольшой гостиной, я успокаивающе гладила Леру по голове и плечам. Не должна была моя беременная сестра плакать с таким надрывом, не должна…

Проблем у нее было выше крыше и у меня сердце разрывалось при виде от слез родного человека. Квартира, которую мы выставили на продажу, не уходила по нужной цене, Лера говорила, что покупатели называли смехотворные суммы, которые не покрыли бы даже половины необходимых расходов для Артема.

С работы ее уволили две недели назад, мотивировав это тем, что место после родов для нее никто держать не будет. Я предлагала ей обратиться в нужные органы, потому что это было незаконно, однако старшая напрочь отказывалась. Как я поняла из ее рассказа, все, что у нее было на руках – это сорок тысяч, тридцать пять из которых она должна была отдать за квартиру уже в конце этой недели.

Я засомневалась, но буквально на несколько секунд. После нашего с Лешей решения, что мы будем вместе и попробуем завести ребенка, на стол легла карта. С весьма круглой суммой на счете. В десять тысяч евро. «На мелкие женские расходы». Мы в тот вечер едва не повздорили, потому что я, хоть убейте, не видела себя в его содержанках, но Князев успокоил, заверил, что нам, девочкам, много всего нужно и если я захочу, то могу тратить эти деньги, а если не захочу, то пускай просто себе лежат, где лежат.

Я не понимала, как кто-то мог тратить такие деньги на салоны, спа и косметику, но Алексей заверил, что такие девушки есть. Я-то всю жизнь перебивалась от зарплаты к зарплате, а в студенческие времена вообще выпадала пара голодных недель, быстро научивших меня правильно организовывать свой скудный бюджет.

Впрочем, порадовало и успокоило меня одно – заявление Леши о том, что эти деньги мои, и он никогда не спросит ни за них, ни про них. Сейчас это играло мне на руку.

– А сколько там? – протянула Лера после того, как я объяснила ей, что это за карточка и откуда она взялась.

– Почти миллион…

– Это Князь тебе дал? – Кажется, сестра пришла в себя, даже слезы вытерла. Говорить начала связно.

– Да.

– А на что?

– Сказал на мелкие расходы, хотя я не знаю, кто может тратить такие деньги на «мелочь». – Я пожала плечами, мысленно радуясь, что, наконец, сестра прекратила плакать.

– Ничего себе…

– Наверное…

– А ты можешь попросить его… ну, дать на лечение Темы? У него же явно есть деньги… а я бы вернула с продажи квартиры… – робко протянула Валерия. Вообще-то, конечно, можно было бы. Если бы Алексей не был Алексеем. Я уже пробовала. Ничего не говорила Лере, потому что реакция Князева была резкой и непоколебимой.

Он так и заявил мне, что не будет лечить того, кого пытался отправить на тот свет. И проблемы моей сестры и ее непутевого жениха – это их проблемы. В тот момент я тоже сорвалась, припомнила слова о обеспеченности моей семьи, а он лишь пожал плечами. Заявил, что имел в виду наших детей. Максимум, моих родителей, но никак не мою сестру. Это бы стало крупной ссорой, если бы в последний момент я не отдернула себя – все-таки Леша не был мне мужем, более того, не обязан был обеспечивать жениха моей сестры.

– Я… Лер, я не думаю, что этот вариант пройдет… – уклончиво ответила я. Валерия нахмурилась, закусила губу, медленно провела рукой по уже довольному большому животу.

– А если ты для себя попросишь? – тихо поинтересовалась сестра.

– Лерочка, ну как? Первым вопросом будет куда ушли эти деньги, – я кивнула на лежавшую перед нами маленькую, пластиковую карточку. Сестра согласна кивнула, но поникла. – Знаю, что этого мало, но хватит хотя бы для начала. А там, квартиру наверняка продадим… – Я провела рукой по ее темным кудрям.

– Да… слушай…

– М?

– А он же наверняка дарил тебе что-то? Ну, помнишь, ты говорила, браслет красивый купил… серьги… – неуверенно произнесла Валерия. Я, конечно, сразу поняла, к чему она вела.

– Лер, прости… но я не могу. Во-первых, если Леша спросит, где они, врать не получится. Во-вторых…

– Во-вторых, ты не хочешь, – опередила меня сестра, резко оборвав. Да… на самом деле, она была права. Рука не поднималась тронуть то, что Леша подарил мне… украшений не сказать, чтобы было целое море, но одна шкатулка была уже целиком заполнена. И нет, мне было совершенно все равно, сколько они стоили, мне нравился тот факт, что подарил их именно Алексей…

– Лер, я лучше пойду. – Я поднялась, полезла в сумочку, достала оттуда маленький блокнот, который всегда носила с собой, быстро нацарапала на нем код от карты и положила его на журнальный столик, но она даже не обратила на это внимания.

– Вот как заговорила! Стоило только подцепить богатого мужика, как все, забыла про сестру, хрен положила на моего любимого человека! Тебе даже на племянницу плевать! – закричала она. Я только покачала головой. Это все гомоны. Лера и до беременности была горячей, а сейчас, со всем этим стрессом и ребенком на подходе, она вообще себя перестала контролировать. – Ну и катись! Бандитская подстилка! – крикнула она вслед. На последних словах я замерла на месте.

Вон, значит, какой она меня видела… я громко выдохнула, сдержала мигом скопившуюся возле глаз влагу и только дернула на себя входную дверь. Находиться в квартире сестры больше не хотелось ни секунды.

Глава 20

Как я ненавидела все… абсолютно все в своей жизни! Начиная от своих идиотских решений и заканчивая своей вечно правильной сестрицей-тихушницей, которая в итоге отхватила себе самый лакомый кусок!

Я долго не могла успокоиться после ее ухода. Наглая, неблагодарная с*чка! Если бы не я, она даже не познакомилась с Алексеем, а теперь строила из себя пуп Земли! Мразь! Вечная лохушка тире девственница, теперь было понятно, для чего она себя берегла, искала мужика получше, да побогаче!

Я с детства недолюбливала Виолу, потому что родители все время тыкали мне под нос ее «достижения»! Можно подумать, что она была олимпийской чемпионкой или настоящим гением! Так, обычная зубрилка и все тут, но нет же ж… мать с отцом каждый раз норовились позволить ей вытереть об меня ноги! А уж что разразилось после моего провала на экзаменах в Питер, сколько мне это припоминали, зла не хватало!

Эта самая Виолочка сейчас практически прямым текстом послала меня, свою родную сестру в положении! Я знаю, что ей ничего не стоило отдать эти несчастные украшения мне, но она не захотела даже слушать. А вообще, на кой черт они были ей нужны? Чтобы носить их на кухне, пока она замешивала тесто?!

Я вздохнула и встала напротив окна. Все злило, все раздражало. Еще и этот огромный живот… о чем я только думала, когда беременела? Идиотка! Набрала лишние килограммы, не могла ни есть нормально, ни спать. Куча денег уходило на дурацкие витамины, приходилось придерживаться постоянной диеты и постепенно, я возненавидела этого ребенка.

Я, как последняя дура, надеялась, что смогу создать семью, что все будет по-человечески, что Артем, наконец-то, возьмется за ум и начнет зарабатывать, а выходило, что на седьмом месяце беременности я должна была пахать, пока он валялся в больнице!

Впрочем, с работы я ушла, потому что уже не хватало сил быть одновременно беременной и выполнять кучу распоряжений ублюдочного босса, который даже не хотел делать на это скидку. И если бы не этот несчастный ребенок, если бы не она… сейчас на месте Виолы могла бы быть я! А я все профукала, решив выскочить за детдомовского нищеброда! Ну разве не идиотка?! Повелась на то, что мне завидовали и посчитала, что отхватила настоящего мужика!

Ну да, Артем был красивым: сильным, высоким, подтянутым. А еще смелым, добрым, никогда не дающим в обиду… с образованием программиста. Вот только без денег. И этого его «нужно подождать, все нарабатывается годами»… я так устала это слышать! Я даже нашла ему людей, которые помогли устроиться к Князю, потому что я слышала, что этот человек хорошо платил своим ребятам (узнала от одного из бывших сокурсников), а он все залажал! Вот как с таким было жить дальше?

Я хотела обеспеченную жизнь и обеспеченную семью, а я не мужа-инвалида и дочь, которую придется тащить одной! Я ненавидела себя за решение оставить этого ребенка! Зачем он мне был нужен? Чтобы всю жизнь жить, как в аду? В нищете и забвении? Если бы только могла вернуться назад! Не задумываясь сделала бы аборт. Рожать нужно было таким, как Алексей. Способным постоять за себя и обеспечить свое потомство, а не от таких жалких неудачников, как Артем.

Я хотела и заслуживала богатого, сильного мужчину. Я смогла бы стать для такого настоящей опорой. Вот только кажется, я про*бала свой шанс. И почему жизнь была столь несправедливой? Почему я вынуждена была сидеть с сорока тысячью рублями на карте, когда Виолочку уже успели свозить в Ригу и Хельсинки? И ведь это было только началом, я была уверена в этом!

Впрочем, сорок тысяч – это было не совсем верно. То были мои деньги, а вот квартиру сестренки я все-таки продала. Не спешила говорить об этом, но сумела получить с нее больше шести миллионов. Вместе с теми деньгами, что она дала, на руках у меня было почти семь миллионов. Только вот на ту квартиру, что хочу, этого бы не хватило. Потому что я хотела роскошную квартиру.

Я хотела дизайнерский ремонт. Дизайнерскую одежду для себя и ребенка. Я хотела подарки в виде украшений и машину за сорок миллионов. Совсем как ту, что расхреначила Князю… В общем, я много чего хотела, но… судьба посмеялась надо мной. Все и всегда выбирали меня, на Виолу никто и никогда не смотрел, потому что она была тощей, уродливой замухрышкой. А вот тот, кто оказался стоящей партией, выбрал именно ее.

Глава 21

Последние три месяца я не общалась с сестрой. Не потому, что не хотела, просто не могла… после ее слов, после того, как она себя повела… наверное, я не могла ее простить. Я понимала, что Лера беременна и что все дело в гормонах, но ничего не могла с собой поделать. «Бандитская подстилка» эхом звучало в моем сознании каждый раз, когда я брала в руки телефон, чтобы позвонить ей.

Я прощала ей множество самых разнообразных выходок. Ее грубые слова, ее подколы, пока мы были подростками, ее вечное желание быть впереди планеты всей, ее непомерные траты, наплевательское отношение ко всему и всем, но только не те слова… может быть, потому что понимала, что в этот раз она права…

С Артемом все было в порядке. Я навещала его каждую неделю, и он заверял, что идет на поправку, что все у него отлично и совсем скоро он встанет на ноги.

Проблема возникла и пришла с той стороны, с которой я не ожидала. Два месяца мы с Лешей жили душа в душу. На безымянном пальце совсем скоро начало красоваться красивое кольцо с большим бриллиантом. Подготовку к свадьбе поручили профессионалам и махнули на нее рукой, предпочитая проводить все время вдвоем.

Я вот только все не могла взять в толк, как рассказать обо всем родителям. Знала, что они не одобрят брак с человеком, который был настолько старше и богаче меня. Впрочем, беда оказалась не в том… Стоило мне окунуться в свой маленький рай, ощутить блаженство, потому что с Князевым мы оказались будто бы двумя кусочками одного и того же паззла, как все в одночасье, буквально в миг, рухнуло.

Два месяца мы с Алексеем не предохранялись. Я каждый день мысленно переносилась в будущее и постепенно свыкалась с мыслью, что совсем скоро стану мамой. И чем больше времени проходило, тем сильнее, на свое собственное удивление, я этого хотела. И даже не потому, что бредила мыслью о ребенке, а потому что это был бы малыш от Леши…

Однако за два месяца я не забеременела. Не то, чтобы это было большим сроком, но что-то было не так, и я почувствовала это почти сразу. Какой-то червь сомнения заполз в самое сердце и оставался там до того момента, как все худшие опасения не подтвердил врач еще месяц спустя. Я долгое время отказывалась принять то, что услышала про редкое генетическое заболевание… но однозначно это не было выдумкой моего больного сознания. Уж слишком сильно в этот момент рука Леши сжимала мою ладонь. Как? Почему? Почему со мной? Я была неправильной во всем…

– Женщину делает женщиной не ее способность к деторождению, а ее поведение, характер, доброта и умение сострадать, поддерживать, слушать своего мужчину…

– Хватит, – оборвала я Князева. Мы находились на первом этаже, в столовой, ужинали, или, точнее, делали вид, что ужинаем, хотя обоим было совершенно наплевать на еду. Мы просто сидели за огромным столом и гоняли ни в чем неповинную еду каждый по своей тарелке. Как можно было есть после того, что я услышала сегодня? И ведь на анализах настояла я… Чтобы быть уверенной. Чтобы услышать, что с нами обоими все в порядке… Сейчас, как же.

Я не знала, что мне делать. Плакать? Может быть, рыдать во весь голос? Потому что именно сейчас, когда я, наконец, готова была ответить на все предложения Леши согласием, выходило, что его больше и не требовалось.

– Рыжая моя, – позвал он. Оказывается, успел встать и подойти, пока мне глаза застилали непролитые слезы. Все-таки не сдержалась. Заставил подняться на ноги, прижал к себе. – Я тебя не оставлю, слышишь? У нас по-прежнему будет свадьба, ты слышала слова врача, мы можем все исправить, нужно только пробовать, стараться… – прошептал Алексей, привычным движением вплетая руку в мои волосы. Его маленький фетиш, как он признался мне совсем недавно.

– На мое лечение могут уйти месяцы и не факт, что оно поможет! – прохрипела я сквозь слезы. – Зачем тебе это? Зачем сломанная и неправильная девушка? – Я уже плакала навзрыд, а рубашка Леши успела намокнуть. Почему? Почему те, кому дети были не нужны, почему те, кто употреблял или те, кто даже не интересовался именем своего партнера, могли зачать, а я нет? Не пившая, не курившая и даже не спавшая ни с кем, кроме своего будущего супруга. Супруга ли?

– Потому что ты – это ты, Виола. И я не откажусь от тебя. Верь мне…

Глава 22

У меня опустились руки. Наверное, это было самым страшным испытанием за всю мою жизнь. Раньше я считала себя ущербной, потому что в отличие от сверстниц не могла построить ни с кем отношения, а теперь понимала, что это на самом деле правда. Я была ущербной. Неправильной. Сломанной где-то внутри.

Я сидела на диване в гостиной и наблюдала за тем, как Леша ходил из угла в угол, наматывал метры возле длинного окна, заменявшего целую стену и разговаривал с кем-то по телефону. Я была эгоистичной и не могла сделать верного шага – уйти от него, потому что уже некоторое время тому назад поняла, что влюбилась.

Не знаю, может быть, Алексей изначально был моим идеалом, а я даже не подозревала об этом, а может, каждое его действие возымело нужный эффект, но сейчас я только могла исподтишка наблюдать за ним и мять в руках подушку-антистресс вместо того, чтобы собирать вещи.

– О чем задумалась, Конфетка? – Я глубоко вздохнула, втянула запах Князева поглубже. Он присел рядом, привычно обнял, а мне стало в одночасье хорошо. Как же было хорошо, когда Алексей просто обнимал меня…

– Да так…

– Опять попусту накручиваешь себя?

– Нет…

– Маленькая врушка, – усмехнулся Леша. – Что там с Валерией?

– Ничего.

– Хочешь я с ней поговорю? – Я вскинула на него испуганный взгляд и получила в ответ осуждающий. – Ты думаешь, что я пойду ее потрошить что ли?

– Прости… – Это было инстинктом. Дело в том, что Лера учудила то, что учудила, а именно – запрещала мне увидеть новорожденную племянницу. Более того, в какой-то момент потребовала, что бы я больше не появлялась у Артема. Отказалась общаться со мной вовсе. И я бы была рада с ней повоевать, но у меня просто не было сил. В какой-то момент я погрузилась в собственную боль, обиду и не исчезавший страх.

Да, я чертовски боялась, что Леша не сегодня, но завтра попросит меня уйти. Он говорил, что время важно для него. Он говорил, что не сможет мне дать много. Год – это был его максимум, я была убеждена, но мне не хотелось, чтобы он тратил его впустую. Я была эгоистична, потому что понимала, что шансов на беременность мало, тем более, в ближайшее время, но все равно продолжала быть с Князем. Готовиться к свадьбе. Спасть с ним. Жить с ним. Делать вид, что у нас все хорошо.

Проблемы сестры отошли на второй план. Впервые в жизни. И хотя мне очень сильно хотелось увидеться с племянницей, я решила, что Лере просто нужно время. Отойдет, тогда позвонит и позовет сама.

– Рыжая, не хочу тебя видеть такой… – прошептал Леша на ухо, после не забыв его поцеловать.

– Прости, Леш… просто…

– Просто ты все время думаешь о том, что у нас не будет ребенка.

– Да.

– Послушай, я свою жизнь побывал в стольких переделках, из такого кошмара выбирался, что многим даже не привидится. И знаешь, что я понял, уяснил это на всю жизнь и тебе советую? – Леша дождался кивка и только затем продолжил. – Главное бороться. Всегда. Даже, если кажется, что шанса нет. Даже, когда кажется, что все бессмысленно. Потому что после самого темного часа наступает рассвет. Если ты сдался, даже не подойдя к цели, если отбросил саму мысль о победе, как она может быть достигнута? Как ты можешь получить то, чего хочешь, если даже мысли об этом не допускаешь?

– Я не знаю… – Слезы навернулись на глаза, но я поняла, что Князев прав. Я уже сдалась. Решила, что бороться не имеет смысла. Что у нас ничего не получится…

– Я уже выбрал мать для своих детей, Виола, и я ни за что не сдамся. Главное, чтобы ты тоже начала бороться. – Ладонь Леши легла на подбородок, заставила посмотреть ему в глаза. – Мы с тобой договорились?

– Да… – Он нежно поцеловал меня, едва коснулся моих губ своими.

– Пообещай мне, что выкинешь все глупости из головы и вплотную займешься подготовкой к свадьбе…

– Хорошо. Я выберу платье на этой неделе, – пообещала я.

– Вот и умница, Конфетка.

Глава 23

День обещал быть неплохим. Утро выдалось приятным, провести его в объятиях Леши было настоящим счастьем, погода на улице была теплой, а по дороге на работу почти не было пробок. Почти. Князев довез меня до нужного места, поцеловал, пожелал хорошего дня. Это было так мило, так по-домашнему, так уютно…

Мной была приготовлена первая партия выпечки, когда в гости зашла посетительница с маленьким ребенком. Как выяснилось позже Дарья тут работала еще до того, как я устроилась, и мы были незнакомы, и она пришла навестить старых коллег. Впрочем, не в этом было дело…

Я слушала и слушала ее рассказы о том, как непросто быть матерью полугодовалого ребенка, о том, как к чертям летит личная жизнь, а про сон приходится забыть вовсе и с каждым словом понимала, что поступаю так плохо, как не поступала никогда в своей жизни.

Я осознанно лишала любимого человека самого дорогого – ощущения отцовства. Алексей хотел этого больше всего, иначе я бы попросту не появилась в его жизни. Но мне не хватало сил собрать вещи и уйти. Покинуть его, чтобы дать возможность получить то, чего он желал всем сердцем.

Шанс на то, что я смогу зачать в ближайшее время был, но он был настолько ничтожно мал, что в тот момент, любуясь чужим ребенком, я приняла для себя решение. Правильное решение.

Со смены отпросилась пораньше, а до дома доехала на такси. Почти бегом направилась на второй этаж, в нашу с Лешей спальню. Нужно было действовать быстро, потому что в расписании Князя я была не уверена.

Достала самую большую спортивную сумку, что нашла и принялась сгребать все с полок гардеробной. Плакать я была не намерена, но не сдержалась, когда в руки случайно попал свитер Леши. Я так и замерла с ним в руках. Это казалось почти невозможным – лишить себя человека, который стал частью жизни, сердца, души…

– И далеко собралась? – Мне показалось, что позади меня прозвучал раскат грома.

– Я так не могу…

– А решать за нас обоих значит можешь? – Леша был зол, иначе повышенного тона никак не объяснить. Он вообще ни разу на меня не кричал…

– Я…

– Виола, что ты творишь?! – Леша схватил за плечи, резко развернул к себе и тут я встретилась с ним взглядом. Серые глаза потемнели и горели недобрым огнем. – То есть если бы я пришел на час позже, то застал бы какую-нибудь идиотскую записку в духе «ухожу, не ищи меня»? У тебя ко мне уважения вообще ноль!

– Нет… то есть… – Мне нечего было ему сказать. Да, он боролся за меня. Ни разу не сказал о том, что у него ко мне чувства, но я и без слов все понимала. Поэтому и хотела уйти. – Я не хочу лишать тебя этого…

– Не смей решать за меня, Виолетта! – резко выдохнул Алексей. – Я взрослый мужчина, я сам могу нести ответственность за то, что делаю и говорю. Понятно? – Я кивнула головой, всхлипнула и уткнулась носом в чужое плечо. Пахшее так по родному…

– Я так хочу подарить тебе ребенка…

– У нас все будет хорошо. Только не сбегай от меня. Такого я не прощу…

Глава 24

Я искренне надеялась, что смогу начать вести себя, как раньше. Радоваться каждому прожитому рядом с Лешей дню. Спать с ним, готовить с ним, гулять с ним… Ходить на работу, улыбаться людям, приносить пользу…

Но дни тянулись один за другим и с каждым часом, проведенным в уюте и спокойствии, потому что рядом находился любимый человек, я понимала, что все равно не могу так поступить. Недели тянулись и превращались в месяцы, а доктор мог только разводить руками, приговаривая, что не все в их силах. Что нужно продолжать лечение, ждать и верить в лучшее. Повторял это, как мантру, только еще сильнее раздражая меня.

Я наблюдала за Лешей и понимала, что обрекаю его на бездетное будущее, потому что в чем-в чем, а в упорстве его не было осязаемых границ. Он бы не отпустил. Алексей… такой красивый, сильный, еще на самом деле молодой должен был оставаться без потомства, потому что я от рождения была неправильной.

Свадьба была на носу. Мы должны были сыграть ее через три недели и родители должны были приехать уже через две. Вчера звонила мама, советовала какие цветы выбрать на торжество, как украсить зал… и невзначай речь зашла о том, как они с папой ждали Леру.

Мама была не в курсе моих проблем, о них не знал никто, кроме Леши и лечащего врача, иначе она не делала бы мне больно осознанно. А я не выдержала, разрыдалась прямо в трубку после слов о том, как папа забирал ее из роддома. Пообещала перезвонить, отключилась и ревела в подушку не меньше часа.

Почему все было так несправедливо? Почему я должна была влюбиться в Князева? Вещь проще было бы его ненавидеть… Почему он полюбил меня в ответ? Почему не выбросил на улицу, как ненужную вещь? Мне было бы больно, но я бы возненавидела и через некоторое время смогла бы двигаться дальше. А так… я тонула в болоте безвыходности, в его ласке и своей любви. Тонула и выбраться у меня не было шанса.

На этот раз я не стала собирать вещей. Сложила в рюкзак паспорт, документы, кошелек и телефон. Я была уверена, что после того, как мой первый побег не удался, Леша дал распоряжение охране не выпускать меня с вещами. Я и не собиралась. Пускай бы и остались. Сейчас тряпки волновали меня меньше всего.

Украшения я тоже оставила. Хотелось забрать, ведь их дарил мне Леша, но я не смогла, посчитала, что это будет выглядеть совсем уж низко с моей стороны. Оставила только кольцо, которое он подарил к помолвке. Оно же должно было стать обручальным…

Через полчаса внизу меня ждал автомобиль. Охране на входе я невзначай бросила, что уезжаю по магазинам. Сама за руль не садилась, и когда Князева дома не было часто пользовалась услугами такси, поэтому подозрений это ни у кого не вызвало.

Дверь машины хлопнула и первым делом я выключила телефон. Убрала его в рюкзак и попросила водителя доставить меня на вокзал, как можно скорее. Пора было ехать домой.

Глава 25

Я припарковал свой автомобиль на специально выделенной зоне и откинулся на сидении. Открыл окно и закурил. Вылет был через час, если я хотел успеть улететь в Киров ближайшим рейсом, то нужно было шевелиться уже сейчас.

С побега Виолы прошло два дня. Разыскать ее не составило большого труда, вырваться далось чуть сложнее, но по-другому я не мог. Сделать вид, будто бы ничего между нами не было, будто бы не было в моей жизни рыжухи… как так?

Я еще не знал, что скажу, но мне однозначно было, что сказать, и я собирался высказаться по полной. Может быть, дать хорошей оплеухи, чтобы больше не дурила, чтобы научилась думать своей рыжей головой, а не тем, что ниже, но слова складывались в дельные предложения только пока я ехал к аэропорту. А затем, когда я выключил зажигание, ушли, исчезли вместе с ревом мотора.

Я сидел, курил и понимал, что что бы я не сказал Виоле, это уже ничего не исправит. То, что она сделала… я не смогу закрыть на это глаза. Ведь умолял ее не поступать так, она дала слово, пообещала, а затем сбежала, сделав вид, что ничего не было.

С легкостью вычеркнула меня из своей жизни. А я, как дурак, собирался ждать столько, сколько потребуется. Готов был пробовать что угодно, только бы Виолетта была рядом, стала моей женой… Я действительно, впервые за свою долгую жизнь, решил, поверил, что нашел ту, с кем захочу провести ее остаток.

Смешно. Теперь мне предстояло что-то сообщать ста приглашенным гостям. Брошенный жених. Дожил. Благо, что не у алтаря, а то бы пулю себе в лоб пустил, чего уж там!

А может быть, Виола просто ждала повод, чтобы сбежать? Не хотела быть со мной и боялась сделать это раньше? Я ведь фактически силком притащил ее в свой дом и заставил жить с собой. Спать с собой. Соединять узами брака. А она, вероятнее всего, просто терпела, чтобы спасти сестру и Артема. Кто знает?

Мотивы можно было искать вечно. И задаваться пресловутым «почему» тоже. Но толку с этого не было, поэтому выкурив еще одну сигарету, я вытащил билет, порвал его на маленькие кусочки и выбросил в окно. Нечего нам было больше обсуждать. Не о чем говорить. Благо, ребенок нас действительно не связал, а значит, Виола была свободна. Свои «три месяца» она давно отработала, а дальше… наши дороги разошлись и сейчас я понимал это как никогда отчетливо и ясно. Значит так тому и быть.

Глава 26

Я знала, что будет плохо и тяжело. Знала, что первое время я буду хотеть перестать чувствовать, перестать видеть, слышать и ощущать. Но я не понимала, до какой степени мне будет тошно. От собственного поступка. От того, что позорно сбежала, даже не удосужив Лешу простым «прощай». Он заслуживал другого, заслуживал лучшего, но я все и везде портила. Я не могла дать ему того, чего он так сильно желал…

Первые две недели прошли в жутком напряжении. Родители домой меня не ждали, были крайне удивлены моим возвращением, а также расстроены тем, что с Лерой мы в большой ссоре. Мне также пришлось рассказать им о том, что свадьбы не будет и какое-то время я хочу пожить дома. Конечно же, отказывать мне никто не стал, однако ежедневные вопросы от мамы с папой не давали забыться, ранам – затянуться. Но идти больше было некуда.

А еще первое время я очень боялась, что Леша заявится сюда, в Киров. И тогда родителям придется рассказывать про его темную подноготную. А этого мне хотелось меньше всего на свете.