Казаки-разбойники Тимошенко Наталья
– А я бы на ее месте тоже спряталась и тихонько свалила, – философски заметила Лера, потирая ушибленную скулу, когда они снова собрались возле разбитой машины. – Устроила ДТП – беги, пока не поймали.
Лосев покосился на нее, вытащил из кармана пачку сигарет, прикурил. Лера тут же потребовала одну себе. Она курила крайне редко, поэтому своих сигарет не имела, но в данной ситуации Леша даже не стал подначивать ее, просто протянул одну. Никита, как обычно, брезгливо отошел в сторону.
Определенный смысл в словах Леры был. Девушка действительно могла испугаться того, что разозленный водитель заставит ее оплачивать ремонт машины или, того хуже, на эмоциях и ударить может, и предусмотрительно сбежала. Некрасиво, конечно, поступила, особенно не убедившись, что люди в машине остались живы, не предложив помочь или хотя бы вызвать спасателей, но вполне объяснимо.
– Что ж, – Леша затянулся, выпустил в пахнущий росой и ранним утром воздух сизую струйку, – в таком случае остается только порадоваться за девицу: жива осталась. Думаю, вам придется отправляться к Яне другим способом, а я останусь ждать эвакуатор и оформлять ДТП.
– Я вызову такси, – вздохнул Никита, вытаскивая из кармана телефон.
Спустя десять минут после звонка Никите Яна могла себе признаться, что присутствие в ее доме Кремнева-старшего как нельзя кстати. Если бы не он, она бы, возможно, выскочила из дома и не рискнула заходить в него до тех пор, пока не приедет следственная группа. А то и вовсе могла бы разрыдаться. Некрасиво, конечно, и чести ей не делает, но, когда ты находишь у себя дома настоящую человеческую руку, какое тебе дело до чести?
Присутствие Андрея Владимировича сдерживало ее, и даже легче было напоминать себе, что вообще-то через несколько лет Яна собирается стать следователем. И пусть не все следователи обладают хладнокровием и выдержкой, Лера как-то по секрету говорила ей, что половина знакомых ей следаков всегда на место преступления первой запускает ее, а то и вовсе заходит только тогда, когда труп уже увезут, но Яна-то совершенно точно не собиралась примыкать к этой половине!
Кремнев не требовал, чтобы Яна развлекала его беседой, и, похоже, совсем забыл, зачем вообще они сюда приехали. По крайней мере, не просил показать или отдать ему украшения. Просто молча вышел на террасу, уселся на скамейку в тени раскидистого куста сирени и уставился в одну точку. Яна тоже вышла на улицу, не в силах оставаться в доме, но спустилась с террасы вниз, присела на краешек одного из двух шезлонгов. Небо уже начало светлеть, воздух наполнился одуряющим ароматом Элизиных роз, и этот запах и тишина, робко прерываемая пением просыпающихся птиц, успокаивали ее.
Прошло не меньше часа, прежде чем вдали послышался звук автомобиля. Папа и Элиза купили дом в небольшой деревне, но на самом ее краю, практически на хуторе. До ближайшего дома было около трехсот метров, заросших деревьями, поэтому Яна не могла ошибиться: ехали к ней. Но, к ее удивлению, это был не Никита и даже не Алексей Лосев, а следователь Петр Михайлович Воронов. Яна знала, что он тоже приедет, но не ожидала, что будет первым.
Припарковавшись у ворот, он вышел наружу, как всегда мрачный и будто бы чем-то недовольный, а за ним показался еще один мужчина, которого Яна никогда раньше не видела, но по чемоданчику в руках опознала криминалиста. И снова испытала укол совести за то, что так беспардонно забрала коробку с порога, открыла ее. Сейчас Воронов прочитает ей лекцию о том, что такое поведение совершенно недопустимо для будущего следователя, и ей даже нечего будет на это возразить, потому что действительно недопустимо.
Однако Воронов ничего говорить не стал. Молча пожал руку Кремневу, очевидно, приняв того за отца Яны, иначе наверняка отреагировал бы не так спокойно (Никита как-то говорил ей, что следователь и его отец были знакомы, но слишком много лет с тех пор прошло), буркнул приветствие Яне, а затем велел:
– Показывайте.
Яна распахнула дверь в дом и отошла в сторону, пропуская следователя и криминалиста внутрь.
– Я коробку на пороге нашла, – призналась она, не дожидаясь, когда Воронов спросит.
Тот шагнул в прихожую, посмотрел на коробку, а затем на Яну, как бы спрашивая: она? Яна кивнула. Вместо Воронова к коробке подошел криминалист. Поставил на пол чемоданчик, вытащил оттуда перчатки, натянул на ладони и только после этого открыл крышку. Воронов тут же заглянул внутрь, поморщился.
– В самом деле, рука, – пробормотал он. – Не фальшивка?
– Не похоже, – покачал головой криминалист. – Но судмед лучше скажет.
Воронов выругался сквозь зубы, вытащил из кармана пачку сигарет, покрутил ее в руках и спрятал обратно, курить в чужом доме не посчитал возможным.
На улице снова послышался звук автомобильного двигателя и шуршание колес по гравию. Наверняка это Никита. Яна вышла из дома, хотя велик был соблазн остаться внутри и тем самым избежать встречи с ним наедине. Ей было мучительно стыдно за то, что произошло всего несколько часов назад. Стыдно даже не перед ним, а словно перед самой собой вместо него. Будто это она обнажила перед ним сердце, а он ее отверг. Но именно такое впечатление у нее сложилось после того, как она позвонила ему, а на звонок ответила Лера. Это было нелогичное чувство, ведь она сама сказала ему, что они не могут быть вместе, поскольку Лера любит его одиннадцать лет, сама толкнула его к ней, но… Но она не ожидала, что сразу после этого трубку его телефона поднимет Лера. Не ожидала, что толкает сразу в постель.
К ее удивлению, за воротами стояла машина такси, из которой как раз выбирались Лера и Никита, и оба выглядели… помятыми, что ли, побитыми. Сердце екнуло в нехорошем предчувствии, когда она увидела порванную на плече футболку Никиты, разбитые очки в его руках, синяк на лице Леры. Вкупе с такси это наводило на определенные мысли, и Яна, забыв обо всех неловкостях, сбежала со ступенек и торопливо направилась к приехавшим.
– Что случилось? – спросила она, с тревогой оглядывая одного и другую.
– Кто-то плохо водит, – хмыкнула Лера.
Яна покосилась на Никиту, но тот замотал головой.
– Не смотри на меня так, это Лосев.
– А где он сам?
– Разбирается с разбитой машиной, – пояснила Лера. – Не переживай, и с ним, и с нами все хорошо. В отличие от его машины.
– На дорогу выскочила девушка с собакой, вот он и вынужден был уворачиваться, – добавил Никита. – Обещал приехать по возможности. А у тебя тут что?
Яна оглянулась на дом, через распахнутые двери которого было видно возившихся в прихожей людей, а затем перевела взгляд на сидящего на террасе отца Никиты. Даже непонятно, с чего начать.
– Подарок, – вздохнула она и, ничего не объясняя, развернулась, чтобы идти к дому.
Никита и Лера последовали за ней. В тот момент, когда все трое поднимались по ступенькам, Кремнев-старший медленно встал со скамейки, и Никита наконец заметил его. Остановился, глядя на отца одновременно удивленно и будто понимающе. А Яна догадалась, что исчезновение пациента не могло остаться незамеченным, и Никита уже наверняка в курсе этого, только вот не думал, что увидит отца здесь.
– Как ты тут оказался? – нахмурился он.
Лера посмотрела сначала на старшего, затем на младшего и, видимо, тоже все поняла. Конечно же, и она была в курсе исчезновения Андрея Владимировича из клиники, а отец и сын были достаточно похожи друг на друга, чтобы сложить два и два.
– Пойду взгляну на подарок, – заявила Лера, не став задерживаться на террасе.
А вот Яна осталась. Во-первых, ей совершенно не хотелось больше смотреть на «подарок», а во-вторых, она считала, что ее присутствие будет уместным. Ведь разговор так или иначе будет касаться и ее в том числе.
– Что ты здесь делаешь? – снова задал вопрос Никита, когда Лера закрыла за собой дверь, рассекая мир на две части, словно давая понять, что сначала Никите следует разобраться с вполне реальными проблемами, а уж после окунаться в мир аномального.
– Я приехал взглянуть на украшения, – ответил Андрей Владимирович.
Никита скривился, будто от кислого лимона.
– Я говорил тебе, что все держу под контролем.
Андрей Владимирович едва заметно мотнул головой.
– Ты не знаешь, на что способен демон.
– Конечно, ведь ты двадцать лет со мной не разговаривал и не посчитал нужным ничего рассказать!
Никита вспылил, но тут же взял себя в руки, оглянулся на Яну.
– Он не причинил тебе вреда?
– Конечно нет! – вспыхнула та. Вопрос на самом деле показался ей чудовищным, хотя еще несколько часов назад она сама сжимала в руках тревожную кнопку, не зная, с каким намерениями Кремнев-старший оказался на пороге ее квартиры.
Никита удовлетворенно кивнул, затем снова посмотрел на отца.
– Сиди здесь, – велел он, как маленькому ребенку. – Я отвезу тебя в клинику, когда освобожусь.
– Просто вызови мне такси.
– Чтобы ты сбежал по дороге?
– Мне некуда бежать.
Никита глубоко вдохнул, задержал дыхание, будто что-то решая, потом опять посмотрел на Яну.
– Украшения все еще у тебя?
Она кивнула.
– Хорошо, – он снова повернулся к отцу. – Жди тут.
Никита открыл дверь, считая разговор оконченным, и Яна вошла вслед за ним в дом. Следственная группа переместилась на кухню, положив коробку на обеденный стол, и Яна подумала, что больше никогда не сможет ужинать у отца. Над столом включили бра, опустив его почти в самый низ, на столе расстелили какую-то клеенку, на которую Лера положила руку и теперь рассматривала «подарок», крутя в разные стороны. Криминалист стоял рядом, а Воронов подпирал стену чуть дальше. На руку смотрел без брезгливости, но близко подходил не стал. Яна предпочла остановиться возле него, а вот Никита подошел к столу.
– Рука человеческая, мумифицирована. Сложно сказать, сколько ей лет, – быстро проговорила Лера для только что вошедших. – Не меньше трех-четырех, я думаю, но скорее всего больше. В мумифицированном виде, я имею в виду, так-то она принадлежала взрослому человеку. Думаю, ее отделили от тела не так давно и тело находится в таком же состоянии, но наверняка скажу после экспертизы.
– Почему оно мумифицировалось, а не сгнило? – поинтересовался Никита.
– Естественная мумификация – не такая уж редкость, – пожала плечами Лера. – Бывает из-за недостатка кислорода, из-за большого содержания извести в воде, из-за низких температур. Но, если брать наш климат, я бы сказала, что тело долго лежало в очень сухом и жарком, но хорошо вентилируемом помещении.
– Квартира? – коротко спросил следователь.
– Может быть. Или любое другое помещение с хорошей вентиляцией. Жара у нас сами знаете какая.
– Рука мужская или женская? – снова спросил Воронов.
– Теперь на вид не определить, – ответила Лера. – Анализ ДНК покажет.
– Хорошо, – Воронов кивнул.
– Вдруг нам повезет, и ДНК окажется в нашей базе? – размечтался криминалист, возившийся с коробкой.
– Когда это нам так везло? – тяжело вздохнул Воронов. – Тело ж, по словам Леры, не за год мумифицировалось, даже если это кто-то из пропавших без вести, то пропал он много лет назад, едва ли его ДНК хранится в нашей базе.
– Отпечатки пальцев снимем, может, они будут, – поддержала криминалиста Лера.
Воронов неопределенно кивнул. Воодушевление коллег ему нравилось, но казалось слишком неправдоподобным.
– А ты что скажешь? – Он посмотрел на Никиту.
Тот протянул руку к страшному подарку, но не коснулся его, будто спрашивая у Леры разрешения. Та сделала полшага назад, давая ему место. Никита не задумываясь обхватил мумифицированную ладонь, и Яна с трудом заставила себя не поежиться, но от того, чтобы прикрыть на секунду глаза, не удержалась. Когда снова открыла их, Никита держал руку, хмурился, но ничего не говорил. В тревожном ожидании прошло не меньше трех минут, а он так ничего и не сказал. Наконец отпустил руку и растерянно пожал плечами.
– Ничего не чувствую.
– А раньше с частями тела ты дело имел? – поинтересовался Воронов.
– Нет, возможно, в этом все дело.
Никита отвечал странно, будто на автомате, не задумываясь над тем, что говорит, и внимание на это обратила не только Яна.
– Но что тебя тревожит? – спросила Лера.
Никита снова долго молчал, прежде чем ответить.
– Мне не нравится этот подарок.
– Кому может понравиться кусок человеческого тела? – фыркнул Воронов.
– Раньше маг дарил безобидные подарки, – все тем же отсутствующим тоном продолжил Никита, будто и не услышал замечания следователя. – А это словно и не подарок даже, а… новое дело.
– Так быстро? – ахнула Яна. Ведь они только-только закончили предыдущее! Суток не прошло!
Никита перевел на нее взгляд, нахмурился еще сильнее, внимательно разглядывая ее лицо, будто пытался прочитать на нем что-то.
– Это мне и не нравится. Он не дает нам передышку, как обычно.
– А сколько проходило между предыдущими делами? – заинтересованно спросил криминалист.
– Между первым и вторым около четырех месяцев, потом месяц, три недели, – ответила Яна.
– А тут сразу, на следующий день, – добавил Никита. – Не нравится мне это.
Яне подарок не нравился и раньше, а теперь, после его слов, она и вовсе испугалась. Почему так быстро? Что это значит?
– Может быть, в этот раз он просто подготовил новое дело гораздо быстрее, а раньше ему требовалось время? – неуверенно предположила Лера.
– Может быть, – рассеянно кивнул Никита, но Яна видела, что он с этим не согласен.
Со стороны улицы снова послышался звук автомобиля, но это опять был не Лосев. Возле машины следователя парковался большой черный БМВ Саши Сатинова. Яна ему не звонила и не могла представить, что звонил Никита. Должно быть, это сделал Лосев.
– А вот и вся компашка в сборе, – хмыкнул Воронов, тоже выглянув в окно.
Глава 3
Лосев приехал только через час, злой и уставший, и еще около часа вся компания рассматривала руку и выдвигала разные версии происходящего, но так ни до чего и не додумалась. Никто не понимал, почему маг прислал руку Яне, что это значит. Лера обещала вытащить максимум из присланного «подарка», но случится это все равно не раньше завтрашнего дня. Сегодня выходной, и вообще ей надо поспать.
– Слишком мало данных, – заключил наконец Воронов. – Пока расходимся.
Руку вместе с коробкой положили в багажник автомобиля следователя, Лосев напросился поехать с ним и криминалистом. Ему сон в ближайшее время не полагался, надо было ехать в сервис, затем в страховую, разбираться с разбитой машиной. От Никиты не укрылось, что упоминания о травмированной прошлым расследованием жене он намеренно избегает, и все молча приняли это, ничего не спрашивали. Лера тоже решила поехать с ними.
– Кому-то надо остаться с Яной, – тоном строгого учителя велел Воронов, посмотрев сначала на нее, а затем на Никиту и Сашу, как бы намекая, что это должен быть кто-то из них. – От охраны нашей за пределами дома толку мало, уже понятно, что маг ее легко обходит.
«И не только маг», – хмыкнул про себя Никита. Даже его отец легко вошел в дом незамеченным, всего лишь затесавшись в шумную компанию соседей с одного из нижних этажей, которые как раз возвращались домой. Так он сказал Яне, по крайней мере.
– Нужен кто-то, кто будет рядом хотя бы первое время, пока мы не убедимся, что этот гад не придумал ничего нового и просто подбрасывает очередное расследование, – закончил Воронов.
Никита видел, как испугалась Яна предстоящего выбора. Должно быть, считает, что так запутала отношения и с ним, и с Сашей, что теперь никто не захочет с ней оставаться. Конечно же, это было не так, и Никита все еще был готов охранять ее и помогать ей. Ее отказ, безусловно, задел его, но он винил в этом только себя и не перестал любить ее всего за одну ночь. Это он старше на десять лет, это он не вовремя начал разговор. Ему вообще не следовало ничего говорить, а он не удержался. И теперь бедная девочка вынуждена разгребать последствия.
Никита уже открыл рот, чтобы предложить свою кандидатуру, но Саша успел первым:
– Я останусь, – беззаботно заявил он. – Янка поспит, а я посторожу.
Никита тут же захлопнул рот, так ничего и не сказав. Пусть остается Саша. Так будет лучше. Саша наверняка защитит ее не хуже, чем он, если понадобится. А у него есть другие дела. Как минимум отец все еще сидит на террасе и ждет, когда его отвезут в клинику.
Никита вышел из дома последним, когда машина следователя уже отъехала от ворот. Отец все также сидел на скамейке и поднялся только тогда, когда Никита окликнул его. Молча поплелся к вызванному такси, сильно хромая на левую ногу, с трудом забрался на заднее сиденье. Никита поймал на себе презрительный взгляд таксиста. Наверное, тот не понимал, почему он не помог явно больному человеку, но Никите было плевать на то, что там думал таксист. Он сел рядом с отцом и, когда машина уже выехала на дорогу, негромко спросил:
– Зачем ты приехал к Яне?
Отец не посмотрел на него, продолжал невидящим взглядом таращиться в окно. Никита уже подозревал, что он снова начнет изображать из себя душевнобольного, не узнающего собственного сына, но тот вдруг сказал:
– Хотел убедиться, что у нее действительно те украшения, о которых я думаю.
– Зачем?
– Ты не понимаешь, какую опасность они представляют. От них нужно избавиться.
– Я сам разберусь, что нужно, – зло бросил Никита. – Держись подальше от Яны, понял?
Отец вдруг посмотрел на него, и Никите показалось, что во взгляде его мелькнуло нечто вроде интереса.
– Кто она тебе? – спросил отец.
Никита отвернулся, беря себя в руки. Похоже, он перегнул палку с эмоциями, если уж даже отец заинтересовался. Следует сдерживать себя.
– Она моя студентка.
Не говорить же ему, что Яна – девушка, в которую он едва ли не впервые в жизни и совершенно точно впервые во взрослой жизни влюбился как мальчишка. Будто это ему девятнадцать, а не ей.
– Ты влюблен в нее? – предсказуемо догадался отец. И откуда только такая проницательность у душевнобольного человека, двадцать лет проведшего взаперти?
– К делу это не относится, – отрезал Никита.
Он думал, что отец продолжит настаивать на правдивом ответе, но тот не стал.
– Тебе нужно присматривать за ней, – только и сказал он. – Пока у нее эти украшения. Она не должна загадывать желания.
– Яна – умная и адекватная девушка, она прекрасно знает, что делать этого не стоит.
– Ты не понимаешь, – отец вдруг наклонился к нему ближе, настойчиво заглядывая в глаза: такие же светло-карие, ореховые, как и у него самого. – Бывают ситуации, когда не загадать желание нельзя.
– И что ты мне предлагаешь? – внезапно вспылил Никита. – Отобрать у нее украшения и спрятать?
Отец снова отвернулся, и Никита почувствовал, как стало легче дышать.
– Как ты узнал ее адрес? Откуда вообще ты про нее узнал?
– Я многое о тебе знаю, – признался отец. – Ты мой сын. И мне важно знать, что происходит в твоей жизни.
Теперь Никита был удивлен не на шутку. Двадцать лет отец ни о чем его не спрашивал, даже не разговаривал с ним. Игнорировал, когда Никита навещал его, молчал в ответ на вопросы. И вдруг выясняется, что он каким-то образом узнавал о его жизни.
– Как? – задал он не слишком точный вопрос, но отец понял.
– Мария Афанасьевна, – сказал он.
Мария Афанасьевна была их соседкой по лестничной площадке столько, сколько Никита себя помнил, и он точно знал, что она жила там задолго до его рождения. Сейчас ей было уже за восемьдесят, а когда они были маленькими, ей было около шестидесяти. Она всегда была одинокой. Кажется, ее муж умер еще в восьмидесятых, детей они не нажили, так она и куковала одна. Никита смутно помнил, как в детстве она угощала их конфетами, иногда даже присматривала за ними, если мама ненадолго отлучалась. Сейчас тоже порой заглядывала, если ей требовалась какая-то небольшая помощь. Но совершенно точно Никита не вел с ней откровенных бесед, которые она могла бы передавать отцу.
– Даша? – догадался он, и отец кивнул.
Дашка всегда была общительной, обожала поболтать. Соседке наверняка ничего не стоило узнавать у нее, чем живут они с Никитой, как дела у Жени в Италии. Даша рассказывала ей, а она – отцу.
– Не знал, что она тебя навещает, – только и сказал Никита.
Значит, после того, как он рассказал отцу о том, что к Яне попали проклятые украшения, отец попросил соседку выяснить адрес Яны. И той это не составило труда. Никита прекрасно знал, как ловко Мария Афанасьевна умеет выведывать нужные ей вещи. Правда, он всегда считал, что она просто страдает от одиночества и потому жаждет знать, чем живут соседи, а выходит, все это время старалась быть в курсе их дел, чтобы передавать новости отцу.
Он пока не мог понять, как относится к известию, что все эти годы отец интересовался жизнью детей. Он привык считать, что отцу наплевать на них, и не так-то просто было понять и принять эту новую реальность.
Все разъехались, и в доме наступила неловкая тишина, которую, впрочем, Саша быстро развеял:
– Покажи мне, где тут у тебя кофе, а сама иди спать, – велел он. – Ты с ног валишься.
– А ты? – спросила Яна, которая действительно уже с трудом держала глаза открытыми. – Я могу дать тебе плед, поспишь на диване.
Саша лишь махнул рукой.
– Я, в отличие от тебя, немного спал этой ночью и давно привык обходиться тремя-четырьмя часами сна, так что найду чем заняться.
Он весело подмигнул ей, и Яна растерянно улыбнулась. Саша вел себя так, будто они были обычными друзьями, будто еще несколько дней назад не злился из-за того, что она разорвала их отношения. Хотя Яне до сих пор казалось, что и не было у них никаких настоящих отношений. Тем не менее сейчас она была благодарна ему за такое поведение.
Оставив Сашу на кухне с кофемашиной и большой жестяной банкой, в которой папа и Элиза почему-то хранили печенье, игнорируя заводские упаковки, Яна зашла в свою комнату, задернула плотные шторы и забралась под одеяло. Часы уже показывали начало девятого, солнце стало разогревать воздух до состояния раскаленной сковородки, но Яне было зябко. Ледяные пальцы никак не хотели согреваться, морозный ком сворачивался в груди, и она накрылась одеялом с головой, как в детстве, когда пряталась от выдуманных монстров. К сожалению, сейчас монстры были настоящими и никакими одеялами от них не отгородиться.
Казалось, что-то шуршит и скребется рядом, в ее спальне, но стоило Яне выглянуть из-под одеяла, как все затихло. Наверное, это шумит Саша за дверью. Яна закрыла глаза и снова услышала звук, только теперь он был похож на скрежет ногтей по твердой поверхности. Мозг уже начал погружаться в дрему, и как бы Яна ни старалась, а открыть глаза уже не смогла, уснула, постепенно перестав слышать посторонние звуки.
Яна распахнула глаза и не сразу поняла, где находится. Точно не в постели и не дома, вокруг больше не день, скорее сумерки. Неужели она проспала до вечера? Но даже если так, то где сейчас находится? Пахло прелыми листьями и сырой землей, до ушей доносился едва заметный писк комаров и какое-то странное шуршание, а затем в щеку ткнулось что-то мокрое. Яна резко поднялась на локтях и огляделась. Она в лесу, лежит на земле, уткнувшись лицом в желтые листья, а рядом с ней стоит, виляя хвостом, огромная черная собака. Увидев, что она проснулась, пес коротко гавкнул и сел на землю, продолжая махать хвостом. Яна медленно села, оглядываясь вокруг, и только тогда поняла, что она – не совсем она. Одета в черные штаны, каких у нее никогда не было, ботинки на толстой подошве со шнуровкой до середины голени, черную футболку. Руки не ее, она никогда не носила ярко-алый лак. Потрогала волосы: они тоже оказались чужими, длинными и жесткими. У нее же волосы чуть ниже плеч, но настолько мягкие, что их не смогли испортить даже многочисленные окрашивания в бешеные цвета.
Она спит?
Собака снова гавкнула, но на этот раз не радостно, а тревожно. Хвостом больше не крутила, прижала к большой голове уши, обнажила зубы и зарычала. И тогда Яна – или кем она сейчас была? – услышала это: кто-то шел неподалеку, переступая медленно и будто специально тихо. Искал ее?
Что-то тревожное скрутилось в груди в тугую спираль, подперло легкие, мешая дышать. В животе заворочалось страшное предчувствие, а все инстинкты завопили, что ей надо бежать.
Яна медленно поднялась на ноги, огляделась вокруг, пытаясь понять, откуда доносятся шаги, но в незнакомом лесу в сумерках трудно было что-то разобрать.
– Тебе не спрятаться, зря попыталась сбежать, – совсем рядом произнес мужской голос, и Яна поняла: мужчина ее видит. – Я страшно зол.
И тогда она побежала. Бежала так быстро, насколько хватало сил, не оглядываясь и не останавливаясь. Черный пес бежал рядом, периодически убегая вперед, но тут же останавливаясь и дожидаясь хозяйку. Яна не знала, откуда ей это известно, но была уверена: это ее собака.
А мужчина не отставал. Его шаги были хорошо слышны, его дыхание даже через расстояние обжигало кожу, взгляд сверлил затылок. В темноте совсем ничего не было видно, поэтому Яна запнулась и упала. Тут же попыталась вскочить, но что-то тяжелое пнуло ее в спину, заставив снова рухнуть на землю. Тут же зашелся лаем пес, бросился на преследователя. Яна обернулась и успела увидеть, как собака отлетает в сторону, отброшенная тяжелым сапогом. Преследователь наклонился к ней, но Яна не могла разглядеть его лица, оно почему-то пряталось в тени, схватил за плечи. Яна закричала и… проснулась.
Перед ней снова было мужское лицо, но на этот раз знакомое, не страшное. И руки снова держали ее плечи, но тоже знакомые.
– Ян, Яна! – звал голос, но Яне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что она в безопасности, и перестать кричать.
Увидев, что она окончательно проснулась, Саша рывком притянул ее к себе, обнял, но вскоре отпустил, с тревогой вглядываясь в глаза.
– Все нормально? Кошмар?
Яна закивала, тяжело дыша и все еще пытаясь сбросить с себя остатки страшного сна. Мельком посмотрела на руки с короткими ногтями, накрашенными бледно-розовым лаком, оглядела комнату. Теперь она снова была собой, находилась в своей комнате. Все это действительно было лишь кошмаром.
– Что снилось? – поинтересовался Саша, глядя на нее уже без тревоги.
– Что на меня напали в лесу. Только я – это будто не я, а какая-то незнакомая девушка. В черной одежде, я такую не ношу, с длинными черными волосами, я в такой цвет не красилась с пятнадцати лет. Рядом с ней – собака. И они вдвоем убегали от кого-то, от мужчины, но тот догнал их.
– Девушка в черной одежде с собакой? – задумчиво переспросил Саша. – Совсем как та, что чуть не сбил сегодня Леша?
Яна напряглась. А ведь и правда! Может ли быть совпадением происшествие на дороге и ее сон? За последние полгода она разучилась верить в совпадения.
– Думаешь, этой девушке грозит опасность?
Саша пожал плечами.
– Очень на то похоже. Такие сны тебе не снятся просто так.
– Нужно найти эту девушку! – решила Яна, выпутываясь из одеяла. – И как можно скорее. Она наверняка живет где-то неподалеку, раз гуляла тут с собакой.
Саша не стал возражать. Потратив некоторое время на то, чтобы выпить кофе и перекусить (за окном уже действительно начало смеркаться, Яна проспала довольно долго, а потому организм требовал пищи), они вышли на улицу.
Дом Максима Васильева находился чуть в стороне от соседей, скрывался за рощей, которую Саша и Яна преодолели за несколько минут. Деревня была небольшой, около двух десятков домов, но люди жили в них круглогодично, как дачи не использовали. Здесь обитали не только древние старушки, но и молодежь из тех, кто любит места потише и поспокойнее. Имелся небольшой магазин и аптека, больше не было ничего. Чуть дальше по трассе, километрах в трех на восток, находилась еще одна деревня, уже большая, со школой, детским садом и даже кинотеатром, поэтому назвать место, где не так давно поселились Васильевы, глушью язык не поворачивался. Дважды в день сюда заезжал школьный автобус, те, кто помоложе, имели личные автомобили. До остановки, где останавливался автобус, идущий в город, было всего полтора километра по хорошей асфальтированной дороге.
Когда папа и Элиза переехали в это место, Яна уже училась в университете, жила в городе, поэтому соседей не знала. На деревню уже спустились сумерки, жаркое солнце спряталось за горизонт, позволяя наконец дышать и не обливаться потом, людей во дворах было много. Саша и Яна остановились у первого же дома, где развешивала белье женщина лет сорока.
– Добрый день! – вежливо поздоровался Саша. – Вы не могли бы нам помочь?
Женщина посмотрела на них с интересом, но без подозрения, как смотрят на незнакомцев в тех местах, где ничего не боятся. Она положила в таз футболку, которую собиралась повесить на веревку, и подошла ближе.
– Что случилось?
– У нас сбежал щенок, – Саша развел руками и состроил комично-грустную рожицу. – Еще маленький, местности не знает, только-только начали на прогулку выводить, даже поводок еще не надевали. Увидел другую собаку, испугался и убежал, мы были далеко, не смогли догнать. Та, другая собака, гуляла с девушкой, может быть, вы знаете ее?
– Высокая, длинные черные волосы, черные штаны, футболка и ботинки на толстой подошве, – поддержала Яна, описывая девушку из своего сна. – И собака у нее такая крупная, тоже черная.
Такую легенду они придумали с Сашей, пока шли через рощу к деревне.
Женщина задумалась, очевидно, вспоминая всех, кто живет в деревне.
– Не представляю, о ком вы, – наконец покачала головой она. – В черном у нас Галка из пятого дома любит ходить, но у нее вроде бы нет собак.
Тем не менее наведать Галку из пятого дома Яна и Саша решили. Галкой оказалась девица лет пятнадцати, действительно одетая во все черное: узкие джинсы, широкий балахон и кроссовки. Яна мысленно поежилась, представляя, как жарко летом в такой одежде. Вот только Галка никак не могла быть девушкой из ее сна: волосы коротко подстрижены, да и сама она была худенькой и невысокой. Незнакомка из сна определенно обладала более мощной комплекцией. И пусть Яна не видела ее лица, но ей казалось, что девушке никак не меньше двадцати. Да и Лосев не описывал подростка, хотя он мог и не разглядеть толком.
– Нет у меня никакой собаки, – буркнула Галка, когда Саша спросил ее об этом. – Я вообще кошек люблю.
И действительно, у ее ног крутился белый лощеный красавец с огромными голубыми глазами.
– А это не тебя чуть не сбила машина сегодня утром на дороге? – спросила Яна.
Галка замотала головой.
– Я вообще спала до обеда. Каникулы у меня, имею право.
Никого другого, подходящего под описание, ни Галка, ни остальные жители деревни не назвали, и Саше с Яной пришлось возвращаться ни с чем. Уже совсем стемнело, жители постепенно начали прятаться по домам, в такое время навещать соседние деревни не имело никакого смысла.
– Завтра продолжим, – ободрил ее Саша.
Яне хотелось продолжить сегодня, что-то подсказывало ей, что завтра может быть уже поздно. Если девушке грозит опасность, до нового дня она может и не дожить. Но Яна понимала, что Саша прав: сегодня искать уже бесполезно.
Они дошли до последнего дома, через несколько десятков метров впереди начиналась роща, и там, между деревьями, Яна снова увидела ее: девушка стояла на границе тьмы и желтоватого света фонарей, поднимала и опускала палку, а крупный пес, словно маленький игривый щенок, радостно подпрыгивал, пытаясь ухватить ветку зубами.
– Вот она! – выдохнула Яна.
– Кто? – не понял Саша.
– Та девушка, – Яна указала рукой вперед. – Эй! – крикнула она. – Эй, подождите!
– Яна, о ком ты? – все еще не видел незнакомку Саша, но Яна уже не слушала. Сорвалась с места и побежала к роще, поскольку и девушка, и собака начали медленно уходить в темноту.
– Стойте! – Яна торопилась за ними, Саша бежал следом.
Она не успела. К тому моменту, как Яна добралась до рощи, ни девушки, ни собаки уже не было.
– Где же они? – бормотала Яна, вглядываясь в темноту.
– Да не было там никого! – сказал, запыхавшись, Саша.
– В смысле – не было? – Яна покосилась на него.
– Не было, я бы увидел!
– То есть ты хочешь сказать?..
– Похоже, твоя девушка – призрак.
Глава 4
Саша предлагал остаться на ночь, но Яна была непреклонна: сторожить ее больше не нужно. Она считала, что теперь в охране нет никакого смысла, маг подарок уже прислал. Утром согласилась с предложением Воронова только потому, что испугалась, не спала больше суток и плохо соображала. Так она сказала Саше, а про себя подумала: вдруг он неправильно поймет ее согласие на то, чтобы он остался на ночь? Они ступили на зыбкую почву дружеских отношений, и Яна боялась необдуманными действиями все испортить. Она и после прошлого разрыва чувствовала себя неловко, еще раз может не справиться и натворить глупостей. А куда уж больше? Тем более ей на самом деле не было страшно.
Саша уехал, велев звонить в любое время, а Яна заперла за ним дверь, уверенная в том, что звонить не станет. В ней жила странная уверенность, что маг не причинит ей вреда. И хоть Никиту настораживал его подарок и такое быстрое новое расследование, Яну оно не пугало. Пугало скорее то, что не пугает. Неужели она начинает привыкать? Такой вот странный парадокс.
Проверив окна и двери, Яна сварила большую чашку кофе, включила свет в своей комнате и уселась за ноутбук. Теперь, когда они выяснили, что девушка с собакой – призраки, Яна знала, какую информацию искать. Нужно было узнать, как часто призраки появляются на дорогах, по какой причине и чего обычно хотят. Пока они не могут заняться расследованием дела, подброшенного магом, ей нужно на что-то отвлечься, и призрак девушки – отличный для этого вариант. Главное только, чтобы все остальные окрестные неупокоенные души не решили, что Яна – медиум и им можно являться к ней со своими проблемами. В глубине души Яна подозревала, что призрак этот может быть тоже делом рук мага. Она разучилась верить в обычные совпадения.
Разнообразных статей оказалось много. И на вполне уважаемых сайтах газет-долгожителей, и на различных форумах, где малолетки любят рассказывать друг другу страшные истории. Яна даже не предполагала, что на просторах страны такое количество дорог, пролегающих через аномальные зоны. Участки федеральных трасс, проселочные дороги, мосты, тоннели… Те, где по необъяснимым причинам случается большое количество аварий, записывают в нехорошие места. Для некоторых из них существуют вполне реальные объяснения: неудачная конструкция моста, где наклон сделали чуть-чуть неправильно, из-за чего водители, не учитывающие этот момент, пробивают опоры и слетают вниз; подъем, визуально «съедающий» часть дороги, когда кажется, что до едущего автомобиля еще большое расстояние, а на самом деле он уже близко. Есть много разных факторов, влияющих на безопасность движения. Яна никогда не питала тяги к инженерии и строительству дорог, но так зачиталась статьями, что никак не могла остановиться, переходя от одной ссылки к другой.
Однако гораздо сильнее ее интересовали другие места: те, авариям на которых объяснений не находилось, а выжившие водители и пассажиры утверждали, что причиной происшествия становились появившиеся из ниоткуда и исчезнувшие после в никуда люди. Очень часто такое происходило рядом с кладбищами или в тех случаях, когда дорогу строили на месте бывшего кладбища. Яне казалось это настоящим кощунством, но градостроители порой пренебрегали такими условностями, особенно если кладбище было очень старое и невостребованное, когда рядом уже не осталось поселений, люди из которых могли бы защитить место, где покоятся их предки. Бывало и так, что после раскопок в таких местах находили и вовсе древние захоронения, о которых никто раньше не знал.
К папе и Элизе Яна приезжала лишь на выходные и каникулы и не особо интересовалась историей местности, где они поселились. Она даже не знала, где тут находится местное кладбище, как далеко от него пролегает дорога. Открыла онлайн-карту, чтобы выяснить подробности. Кладбище было, конечно, но находилось на приличном расстоянии от трассы. Едва ли проезжающие по ней автомобили могли помешать местным призракам.
Где-то около трех часов ночи, когда закончилось действие дневного сна и организм стал требовать отдых, Яна закрыла ноутбук и легла в постель, но свет оставила включенным. Ей снова чудились странные шорохи и скрипы. Стоило только закрыть глаза, как начинало казаться, что в комнате кто-то есть. Она садилась на кровати, оглядывала спальню, но никого не видела. Сердце в груди танцевало канкан, и это никак не способствовало здоровому сну. Яна уже начала подумывать, не зря ли она отказалась от Сашиной компании, когда с улицы донесся звук чьих-то шагов. В ночной тишине вдали от шумного города каждый шорох был хорошо слышен, вот она и услышала их даже через закрытые окна. Кто-то будто крался вдоль стены дома. Яна подтянула одеяло к подбородку и уставилась в окно. Включенная лампа сейчас играла с ней злую шутку: Яна не видела того, что происходит за окном, зато ее было хорошо видно с улицы. Почему она не закрыла шторы?
Читать бесплатно другие книги:
