Соперники Киланд Ви
Лиэм!
Ублюдок…
К черту его.
Мой гнев рос пропорционально возбуждению. Не в силах сосредоточиться ни на чем другом, кроме ощущений, которые Вестон доставлял мне рукой, я совершенно забыла, что все еще держусь за его член.
Я сжала пальцы.
– Доставай уже чертов презерватив!
Вестон стиснул челюсти. Пошарив в кармане, он умудрился достать кондом из бумажника одной рукой. Ухватившись за край квадратика зубами, он надорвал упаковку.
– Отвернись, чтобы мне не пришлось смотреть на тебя!
Он убрал руку из моих трусов и резко развернул меня лицом к стене.
Я повернула голову и бросила через плечо:
– Не разочаруй.
Он раскатал кондом по всей длине и выплюнул обертку на пол.
– Нагнись, – он нажал мне на спину, согнув пополам. – Держись за стену двумя руками, иначе будешь стучаться о нее головой.
Он вздернул мою юбку сзади и, подхватив меня под живот, заставил приподняться на цыпочки. Потными от ожидания ладонями я уперлась в стену, когда громкий треск отдался эхом от стен гостиничного номера. Звук я услышала прежде, чем ощутила жжение на ягодице.
– Что за…
Не успела я договорить, как Вестон с размаху вошел в меня. Это внезапное грубое вторжение будто вышибло воздух из моих легких. Он погрузился до основания, и мне пришлось раздвинуть ноги шире, чтобы ослабить некоторый дискомфорт. Я чувствовала, как бедра Вестона, прижатые к моему заду, начали дрожать.
– Какая узкая, – прохрипел он. – Какая охренительно узкая…
Руку он переложил со спины на бедро, впившись пальцами мне в кожу.
– А теперь будь хорошей девочкой и скажи, что тебе хорошо, Фифи.
Я прикусила губу и постаралась выровнять дыхание. Так хорошо мне не было целую вечность – даже после одного этого движения. Но признаваться в этом я не собиралась.
– Еще чего, – пропыхтела я. – К твоему сведению, перепихон включает возвратно-поступательные движения, а не так чтобы просто стоять столбом.
– Ах, ты хочешь поиграть?
Я подалась вперед, соскользнув с него на три четверти, и резко подала назад, полностью нанизавшись на него. Это вызвало приятнейшую боль, от которой ожило все тело.
– Заткнись и пошевеливайся, – сказала я ему.
Вестон зарычал и схватил меня за волосы. Потянув за них твердой рукой, он снова вошел в меня и замер.
– Ого, как ты виляешь задницей! Надо заставить тебя делать всю работу, а я буду стоять и смотреть на шоу.
– Локвуд!!!
– Да, мэм? – усмехнулся он.
Но наконец он заткнулся, черт бы его побрал, и принялся за дело. Это было жестко и быстро, отчаянно и зло, однако поразительно приятно. Не помню, чтобы я когда-нибудь заводилась так быстро – уж точно не за последние полтора года, когда мистер Албертсон «занимался со мной любовью».
Эта мысль – мысль о Лиэме – направила весь мой гнев на мужчину, который как раз долбил меня изнутри. Хотя Вестон и так старался вовсю, я начала двигаться синхронно, удлиняя каждое движение. Когда он дотянулся рукой и принялся растирать мне клитор, я почти обезумела.
Обычно для оргазма мне приходилось постараться, как за рулем гоночной машины на «Инди-500»[3]: я надеялась получить наслаждение, прежде чем выдохнется мой партнер. Но не сегодня. Сейчас оргазм стал скорее столкновением на первом круге, накрыв меня с невиданной силой. Тело вибрировало, у меня вырвался громкий стон.
– Черт, – Вестон ускорил свои фрикции, – я чувствую, как ты сжимаешь мой член. – Он вошел раз, второй и на третьем разе испустил неистовый рык и погрузился еще глубже. Мое тело охватывало его так туго, что даже через кондом я чувствовала пульсацию внутри, когда он разряжался.
Мы простояли так довольно долго, тяжело дыша и постепенно приходя в себя. Слезы щипали уголки глаз. За последний месяц во мне накопилось столько бессильного гнева и досады, а теперь будто вдруг вылетела пробка, и мне показалось, что сейчас подавленные эмоции вырвутся и затопят все вокруг. М-да, нашли момент… Решив ни под каким видом не выдать Вестону, что грядет наводнение, я справилась с комком в горле и сделала то, что в обществе Локвуда получалось у меня без усилий: повела себя как поганка.
– Мы закончили? Тогда можешь уходить.
– Не уйду, пока ты не скажешь мне, как тебе понравилось на моем…
Я попыталась выпрямиться, но Вестон положил ладони мне на лопатки и придержал.
– Пусти!
– Сперва скажи. Скажи, как тебе понравился мой член.
– Не дождешься. А теперь отпусти, а то я сейчас закричу на весь отель, и сюда сбежится охрана.
– Дорогая, ты только что кричала целых десять минут, но всем оказалось наплевать. – Однако Локвуд отодвинулся и помог мне выпрямиться.
Было бы лучше, если бы он оставил меня стоять, ежась от холодного воздуха, быстро заменившего его тепло. Но вместо этого он, убедившись, что я твердо стою на ногах, одернул мне юбку.
– Ты в порядке? Мне нужно избавиться от кондома у тебя в ванной.
Я кивнула, пряча глаза. Мне и без того было скверно от наплыва эмоций. Меньше всего сейчас нужны нежности от Вестона Локвуда.
Он ушел в ванную, а я воспользовалась моментом и привела себя в порядок. Волосы у меня растрепались, груди вывалились из сдвинутого вниз лифчика. Я поправила и то и другое и взяла из мини-бара бутылку воды, ожидая, когда Вестон выйдет из ванной. Ждать пришлось недолго.
Стремясь избежать неловкого прощания, я отошла к окну в противоположной стене, глазея непонятно на что. Я надеялась, что он просто помашет рукой и выскользнет за дверь.
Но Локвуды никогда не делали того, что хотели Стерлинги.
Вестон подошел и встал сзади. Он взял у меня бутылку воды и отпил, после чего накрутил на палец прядь моих волос.
– Мне нравятся твои волосы – длиннее, чем ты носила в школе, и волнистые. Неужели ты их выпрямляла?
Я посмотрела на него как на идиота.
– Да, я их выпрямляла. Спасибо, что напомнил – мне пора стричься. Срежу все это покороче.
– А какого они у тебя цвета? Каштанового?
Морщины у меня на лбу стали резче от замешательства:
– Понятия не имею.
Он ухмыльнулся:
– Знаешь, когда ты злишься, у тебя глаза из зеленых становятся почти серыми.
– В твоем детском саду сегодня цвета объясняли?
Вестон снова поднес воду к губам и высосал до дна. Пустую бутылку он подал мне.
– Готова ко второму раунду?
Я ответила, глядя в окно:
– Второго раунда не будет. Ни сейчас, ни потом. Убирайся, Локвуд.
Хотя я старалась не смотреть на него, в оконном стекле отразилась его лукавая улыбка.
– Хочешь пари? – спросил он.
– Не льсти себе. Мне нужна была разрядка, ты подвернулся под руку. Все прошло более-менее и в привычку не превратится.
– Более-менее? За это определение в следующий раз я заставлю тебя умолять.
Я вытаращила глаза.
– Пошел вон. Это было огромной ошибкой.
– Ошибкой? Ах да, я и забыл, что ты любишь тщедушных ботаников, которые по самые уши в литературе и прочей фигне. Хочешь, я освежу в памяти стишки и продекламирую в следующий раз, когда мы будем трахаться?
– Вон!!!
Вестон слегка покачал головой.
– Окей… Но, как сказал Шекспир, лучше потерять тех, кого отымел, чем вовсе в жизни не потрахаться[4].
Я едва не улыбнулась.
– По-моему, Шекспир такого не говорил.
Вестон пожал плечами.
– Он все равно был зануда.
– Спокойной ночи, Вестон.
– Какая жалость. Заменять меня твоими пальчиками вполовину хуже второго раунда.
– У тебя мания величия.
– Пока, Фиф. Рад был снова повидаться.
– А я нет.
Вестон пошел к выходу. Скрипнула открываемая дверь, и в оконном стекле мне было видно, как он обернулся и несколько секунд смотрел на меня. Затем он ушел.
Я закрыла глаза и покачала головой.
Когда я открыла глаза, до меня вдруг дошло, что я натворила за последние полчаса.
Боже, что я наделала?!
Глава 3
Я эпически облажалась.
Это нужно исправить, и побыстрее.
Пока кто-нибудь не пронюхал.
И пока мое новое назначение не повисло на волоске.
Наутро Вестон явился в комнату для совещаний ровно в восемь сорок пять. Совещание должно было начаться в девять. При виде меня он ухмыльнулся, как Чеширский кот.
– Доброе утро, – начал он. – Прекрасная погода!
Я глубоко вздохнула.
– Сядь.
Он большим пальцем указал на дверь:
– Мне запереть? Или ты хочешь добавить азарта – вдруг нас застанут? Готов спорить, тебе это понравится. Кто-нибудь войдет, когда твоя юбка задрана до…
– Заткнись, мать твою, и сядь, Локвуд! – повысила я голос.
Он ухмыльнулся.
– Слушаюсь, мэм.
Поганец решил, что у нас ролевые игры, но мне было не до шуток – у меня работа на кону. Дождавшись, пока он сядет, я присела напротив за конференц-стол.
Скрестив руки на груди, я внушительно сказала:
– Вчерашнего вечера не было.
Самодовольная улыбка расплылась на его раздражающе красивом лице.
– Но он же был.
– Ладно, сформулирую иначе: мы притворимся, будто ничего не было.
– Почему я должен это делать, если я могу закрыть глаза и живо вспомнить эти сладостные минуты? – Развалившись на стуле, он закрыл глаза. – О-о, а вот это я планирую пересматривать и пересматривать… А звук, который ты издала, когда кончила у меня на члене, – его мне не забыть, даже если я очень постараюсь…
– Локвуд! – рявкнула я.
Он тут же открыл глаза.
Вскочив со стула, я подалась вперед. Стол был королевских размеров – до Локвуда мне было не дотянуться, но так легче было заставить его не отвлекаться.
– Слушай меня. Вчерашний вечер был ошибкой размером с Техас. Этого не должно было случиться. Даже если забыть, с какой неприязнью я к тебе отношусь и как презирают друг друга наши семьи, я здесь ради работы. Моя работа мне очень важна. Поэтому я не потерплю, чтобы ты мозолил мне глаза и отпускал неподобающие комментарии в присутствии персонала.
Вестон смотрел мне в глаза не моргая, но я видела, что его тугие мозги пришли в движение. Потерев большим пальцем губу, он сел прямо.
– Хорошо, мы можем притвориться, что вчерашнего вечера не было.
Я прищурилась. Он сдался подозрительно быстро.
– А в чем подвох?
– Почему ты думаешь, что есть подвох?
– Потому что ты, Локвуд, нарцисс и скотина, который считает, что женщины – игрушки, созданные специально для него. Повторяю, в чем подвох?
Он поправил узел галстука.
– У меня три условия.
Я покивала:
– Ну конечно…
Он поднял указательный палец.
– Первое. Я хочу, чтобы ты называла меня не Локвуд, а Вестон.
– Что?! Чушь какая! Какая разница, как я к тебе обращаюсь?
– Локвудом все называют моего отца.
– И что?
– Если тебе больше по сердцу, можешь называть меня мистер Локвуд, так мне будет даже приятнее. – Он встряхнул головой. – Но не Локвуд, не то подчиненные начнут путаться.
В его словах мне почудилась определенная логика, хотя этим дело наверняка не ограничивалось. Вестон не стал бы расходовать одно из своих волшебных желаний, чтобы облегчить жизнь персоналу, за это я головой ручаюсь. Но эту просьбу я еще могла принять.
– Так. Дальше?
Вестон приложил к уху руку:
– Дальше… и?
Я повела подбородком:
– Ты сказал, у тебя три условия. Два остальных?
Он цокнул языком.
– Ты не договорила свой вопрос. Вместо «Дальше?» надо спросить «Дальше, Вестон?».
Да пусть, меня не убудет. Я же не всегда называла его Локвудом – иногда употребляла и слово «засранец», поэтому я легко перестроюсь. Черт, я не моргнув глазом могла обращаться к этому поганцу хоть «ваше величество», но звать его Вестоном после того, как он велел мне это делать, казалось угодливостью.
– Прекрасно, – процедила я.
Он снова приложил руку к уху.
– Прекрасно… а дальше?
– Прекрасно, Вестон, – сказала я сквозь зубы.
Он злорадно осклабился:
– Во-от! Молодец, Фифи.
Я прищурилась.
– То есть я должна называть тебя Вестоном, а ты будешь и дальше сыпать своими «Фифи»?
Не поведя и бровью, паразит сложил руки на столе.
– Второе. Ты будешь высоко подбирать волосы минимум дважды в неделю.
– Чего?! Да ты рехнулся! – фыркнула я, вспомнив, как вчера он уламывал меня на пари, что, если он обеспечит мне два оргазма, я сделаю высокую прическу. Я выгнала Локвуда после первого. – Какое тебе дело до моих волос?
Он выровнял папки, лежавшие перед ним на столе.
– Так мы договорились по второму пункту или нет?
Я подумала. В самом деле, не все ли равно, по каким гнусным соображениям он хочет, чтобы я звала его Вестоном и подбирала волосы на макушку? Мне это не смертельно, а он мог попросить и кое-чего гораздо хуже.
– Третье условие?
– Раз в неделю ты будешь ужинать со мной.
Презрительная гримаса сморщила мое лицо в печеное яблоко.
– Не стану я с тобой встречаться!
– Считай это деловыми совещаниями. Мы вместе управляем гостиницей, уверен, нам будет что обсудить.
И опять-таки он был прав, однако мысль сидеть напротив него и что-то кушать выбивала из колеи.
– Ланч, – выдвинула я встречное предложение.
Он покачал головой.
– Условия не обсуждаются. Принимай или отказывайся.
Я зарычала.
– Если я соглашусь на твои смехотворные условия, тебе придется выполнить свою часть договора. Ты никому не расскажешь о том, что случилось вчера вечером: ни болванам приятелям, ни персоналу, ни, естественно, твоей снобистской семейке. Мое разовое помутнение рассудка будет навсегда заперто в твоем птичьем мозгу и в жизни не доберется до языка.
Вестон протянул мне руку. Я колебалась, но ведь мне предстояло с ним работать, и я сама потребовала поглубже похоронить случившееся и общаться в профессиональном ключе. А профессионалы жмут друг другу руки. Поэтому, хотя каждая клетка моего тела приказывала мне избегать Вестона как чумы, я вложила свою руку в его клешню.
И тут, как в слезливом романтическом кинце, меня неожиданно дернуло неведомым электрическим разрядом – даже волоски на руке поднялись. А этот дурак оказался на редкость наблюдательным.
Полюбовавшись мурашками гусиной кожи на моем предплечье, он ухмыльнулся:
– Ужин завтра в семь. Место я сообщу дополнительно.
К счастью, в дверь постучался приглашенный на переговоры генеральный менеджер отеля, и приватный разговор пришлось сворачивать. Вошедший обогнул стол и подошел сперва ко мне:
– Я Луис Кэнтер.
– София Стерлинг, рада знакомству. – Мы обменялись рукопожатием.
Затем Луис поздоровался с Вестоном; они пожали друг другу руки, и Вестон тоже представился.
– Прежде всего, Луис, я хочу вас поблагодарить, – начала я. – Я знаю, вы обычно работаете с одиннадцати до семи, а сегодня приехали пораньше, чтобы у нас была возможность пообщаться до начала вашего напряженного рабочего дня.
– Без проблем.
– Я читала, что вы работаете в «Герцогине» дольше всех. Это правда?
Луис кивнул.
– Да. Я начинал здесь рассыльным в пятнадцать лет, выполнял поручения миз Коупленд и обоих ваших дедов. За свою карьеру я прошел все должности, какие существуют в отеле.
Я с улыбкой указала на кресло во главе стола, между Вестоном и мной.
– Невероятно! Нам очень повезло, что здесь есть человек с таким опытом и познаниями. Присаживайтесь, пожалуйста. В рамках обсуждения смены собственника мы готовы выслушать вопросы, вызывающие вашу озабоченность, буде таковые имеются…
– Вообще-то, – Вестон встал, – у меня срочное дело, я должен уйти. Меня не будет примерно до вечера.
Я заморгала:
– Какое еще срочное дело?
Вестон ответил, обращаясь к генеральному менеджеру:
– Луис, я приношу свои извинения, я поговорю с вами завтра. Уверен, вы и миз Стерлинг разберетесь во всем, что требует нашего вмешательства. Завтра вечером София передаст мне суть.
Он обалдел? У нас запланировано полдюжины встреч с сотрудниками гостиницы; наша цель – убедить людей, что их должностям ничто не угрожает и все будет как раньше. Все знают, что Стерлинги и Локвуды презирают друг друга, и от этого нервничают. А эта скотина решила прогулять совещания? И какое будет впечатление – один из новых совладельцев отеля даже не нашел времени для подчиненных?
– М-м-м… – Я встала. – Можно вас на минуту, прежде чем вы уйдете, Лок… Вестон?
Он сверкнул довольной улыбкой.
Я кивнула на дверь:
– В коридоре. – И обернулась к Луису: – Извините, я на минуту.
– Ничего-ничего, не торопитесь.
Когда мы вышли в коридор, я огляделась, не маячит ли рядом какая-нибудь горничная, уперлась руками в бока и шепотом заорала:
– Какого черта? У нас полный день деловых встреч! Что у тебя такого важного, что приспичило смыться?
Как и вчера, он намотал прядь моих волос на палец и сильно потянул.
– Ты справишься, Фифи. Ты же любишь всем угождать. Уверен, к вечеру все в отеле уже будут радоваться, что старая дура сыграла в ящик.
Я треснула его по руке, высвободив волосы.
– Я тебе не секретарь, что пропустишь – твоя проблема. Не жди, что я тебе стану докладывать.
Поганец в ответ подмигнул, зная, что я до дрожи ненавижу подмигивания.
– Удачного дня, красотка.
– Не называй меня так!
На этом Вестон Локвуд удалился.
Этот человек доводит меня до исступления! Ну и хорошо, что убрался, скатертью дорога.
На совещаниях он мне нужен как собаке боковой карман.
Без него только спокойнее.
Как подумать, единственное место, где от поганца был хоть какой-то толк, – спальня.
Но этой ошибки я больше не допущу.
За это я могла ручаться.
Читать бесплатно другие книги:
