И один в тайге воин Трофимов Ерофей

На этом военный совет был окончен. Выйдя из трактира, где они и сидели, Мишка устало потянулся и, вздохнув, оглянулся на выходящего атамана. Тяжело спустившись с крыльца, казак огладил бороду и, покосившись на парня, тихо спросил:

– Думаешь, получится из мортиры-то?

– Как раз из мортиры и получится. Главное, разведку толком провести и все места, где они собираются, пометить. А там на всё Божья воля, – усмехнулся Мишка.

– Ты там особо не геройствуй, – посоветовал атаман. – Ежели чего, бросайте всё, и ходу. Оружие и снаряды и сделать потом можно будет, а вот жизни уже не вернёшь.

– Они нас только на реке перехватить и могут, – ответил парень, убирая в карман свои кроки. – Между нами болото будет. Так что придётся ещё пяток парней на этом берегу посадить, напротив устья ручья, чтобы отход огнём прикрыли.

– А вот это дельная мысля, – обрадовался атаман. – Выделю десяток парней. Из молодых.

– Главное, чтобы стрелять хорошо умели, – усмехнулся Мишка.

– Ну, до тебя им ещё далеко, а так особо промаху не дают. Да их и сам знаешь. Они все с твоими японками бегают.

– Ну да. Этих можно, – задумчиво кивнул парень, вспоминая, как обучал подростков правилам точной стрельбы.

Следующие два дня были посвящены подготовке к рейду. Вычистив винтовку и револьверы, Мишка перебрал боеприпасы и проверил свою аптечку. Потом сбегал на лесопилку, где собирали заказанный им плот. Убедившись, что это сооружение выдержит не только лёгкий миномёт, а и настоящую гаубицу, парень отправился к атаману. Получив у него компас, он проверил его работу и, убедившись, что прибор рабочий, вернулся домой.

Женщины, уже зная о его затее, тихими тенями шмыгали по дому, даже не пытаясь отговаривать. Понимали, что старается и рискует он, прежде всего, ради них. Только Настя ночью, не удержавшись, выжала его досуха, словно никак не могла насытиться. Понимая, что жена таким образом пытается укрыться от страха, Мишка старался быть с ней особенно ласковым.

Вечером следующего дня вся команда погрузилась в лодки и, взяв плот на буксир, отправилась в рейд. Десяток казачат с оружием встали лагерем на этой стороне, напротив устья ручья, получив вполне конкретные указания вести постоянное наблюдение за рекой и не вылезать на берег, чтобы не насторожить бандитов раньше времени. А самое главное, стрелять только в том случае, если за группой будет погоня.

Тихо загребая вёслами, казаки вывели лодки на открытую воду и, проскочив быстрину, углубились на территорию противника вверх по течению, благо течение тут было несильным. Не сильно напрягаясь, казаки провели лодки километров тридцать и, выйдя к краю болота, встали под противоположным от него берегом. Подогнав лодку к плоту, Мишка шёпотом подозвал пластуна и, тыча пальцем в сторону трясины, спросил:

– Точно знаешь, что отсюда до островка ближе всего? Главное, чтобы мортира дотянулась.

– Точно, – решительно кивнул казак. – Тут ручей петлю делает в сторону болота. А вон там ещё один ручей в этот впадает. Место точное.

– Вот и слава богу, – вздохнул Мишка. – Тогда собираем мортиру, маскируем её ветками – и на разведку.

– Парни сами справятся. А мы с тобой можем прямо сейчас идти, – вдруг заявил пластун.

– Добро. Тогда перебирайся и поехали, – чуть подумав, кивнул Мишка.

Казак ловко перескочил с плота в пирогу и, подхватив с днища длинный шест, направил лодку в едва заметный ручей. Спустя пару десятков метров он свернул в болото, ориентируясь по каким-то своим приметам. Скорость сразу упала, но Мишка взялся помогать ему вёслами. Медленно, но верно пирога пересекала болото, приближаясь к нужной точке. К утру, когда над водой поднялся туман, они сделали короткий перерыв, по очереди немного поспав, а когда рассвело, осторожно двинулись дальше.

Мишка в этих местах никогда не бывал, так что от советов и вопросов старался воздерживаться. Как пластун не терял направления, он так и не понял, но не особо удивился, когда нос лодки раздвинул заросли осоки, и казак, присев, пальцем указал ему вперёд. Сообразив, что они подобрались к самому краю острова, Мишка осторожно перебрался вперёд и, разложив на коленях бумагу, достал бинокль.

Полдня он зарисовывал всё, что попадалось ему на глаза. Как оказалось, здесь действительно был создан тренировочный лагерь, и командовали в нём три белых офицера и пятёрка азиатов. Особо пометив палатки, в которых обитала вся эта камарилья, Мишка на всякий случай зафиксировал график смены часовых и, оглянувшись на пластуна, еле слышно сказал:

– Посоветоваться надо.

– Чего, Миш? – моментально перебравшись поближе, спросил казак.

– Есть у нас два варианта. Первый – мы отсюда уходим и начинаем долбить всё, что заметили. Второй – мы делимся на две группы, и одна устраивает пальбу, а вторая после неё идёт на остров и проводит полную зачистку. Чтобы ни одна сволочь не ушла. А ещё неплохо бы кого из тех командиров захватить. То-то контрразведка порадуется. Да и кассу их найти неплохо бы.

– Лучше тебя с мортирой никто не управится, – помолчав, вздохнул казак. – А зачистку мы и сами сделать можем.

С лёгкой руки парня это слово «зачистка» стало у казаков обиходным. Каждый из них уже отлично понимал, что это означает. Понимая, что он прав, Мишка вздохнул и, кивнув, принялся объяснять ему, как и что надо делать. А главное, что надо найти и забрать обязательно. Внимательно выслушав его, пластун задумчиво потёр мочку уха и, ухмыльнувшись, кивнул:

– Сделаем, Миша. Всё как сказал сделаем.

– Тогда возвращаемся.

Пластун снова взялся за шест, и пирога, еле слышно шурша бортами по осоке, пошла обратно. К обеду они выбрались в ручей и, перекусив, начали готовиться к акции. Стрельбу было решено провести ночью. Темнота и грохот разрывов должны были навести в лагере панику, что поможет казакам провести захват и изъятие нужных лиц и документов. По общему решению, на каждое сооружение было решено сбросить по три снаряда. Для верности.

Разложив на ящике свои кроки, Мишка переставил миномёт и принялся наводить его на первую цель. Казармы. Точнее, то, что этим словом тут называлось. Чем больше рядовых бандитов полягут в первые минуты боя, тем легче будет пластунам. Едва стемнело, казаки погрузились на пирогу и скрылись за кустами. Теперь оставалось только ждать. То и дело поглядывая на звёзды, Мишка терпеливо отсчитывал положенное время.

Убедившись, что все сроки вышли, парень легко поднялся и, сделав своим помощникам знак, принялся проверять миномёт. Убедившись, что тот наведён в нужную сторону, Мишка подал команду «заряжай!» и, быстро перекрестившись, проворчал:

– Помогай господи, – после чего резко дёрнул за пусковой шнур.

Мина со свистящим шипением вылетела из ствола и, выбрасывая искры, понеслась к лагерю. Спустя четыре секунды за болотом грохнуло.

– Снаряд, – скомандовал Мишка, бросаясь к миномёту.

Пять мин было выпущено в пулемётном темпе, после чего парень быстро сменил прицел. Вся команда действовала словно единый организм, хотя никакого слаживания не было и в помине. Как потом выяснилось, парни действовали согласно его командам, не рискуя лезть раньше времени. На это Мишкиного авторитета хватало с избытком. Выпустив весь боезапас, они быстро разобрали миномёт и, погрузив его в лодку, принялись ждать пластунов. Словно в ответ на Мишкины мысли, за болотом раздался грохот разрыва гранаты.

– М-да, Миша, порадовал, – растерянно протянул Владимир Алексеевич, бегло просматривая кучу полученных бумаг. – И ведь как вовремя всё. Мы тут уже все головы сломали, гадаючи, чего от этих бандитов ждать. А ты вон всё на тарелочке преподнес.

Всё это он проговаривал, то и дело бросая на парня непонятные взгляды. Ко всему прочему, казаки, проводившие зачистку, прихватили из разгромленного лагеря и большой железный ящик, в котором хранилась отрядная касса. Без малого двадцать тысяч английских фунтов. Бешеные деньги по местным меркам. А в самой Британии так вообще сумма невообразимая. Это Мишка помнил ещё по собственному прошлому, точнее, по книгам тех времён. Так что контрразведчик вынужден был признать, что выкупить такую сумму сразу не сможет, и попросил парня растянуть это дело на несколько месяцев. Но Мишка, заметив эти взгляды, всё равно насторожился.

– Чего? – спросил он, недоумённо оглядывая себя.

– Да вот думаю, то ли Георгия солдатского тебе хлопотать, а то ли в холодную на пару недель закрыть, чтоб охолонул малость.

– Да что опять не так-то? – не удержавшись, возмутился парень, едва не швырнув о стену стакан с чаем. – Тут стараешься, из шкуры выскакиваешь, чтобы никто ничего понять не мог, и опять не слава богу!

– То, что вы сделали, лично для меня словно манна небесная, – вздохнув, принялся устало пояснять контрразведчик. – Особенно если на эти бумаги глянуть и про пленного вспомнить. А вот в политическом масштабе это называется провокация и неисполнение высочайшего указа.

– Это о каком указе речь? Казакам про непере-хождение границы? – разом успокоившись, иронично уточнил Мишка.

– Об этом самом, – кивнул офицер, моментально сделав стойку.

– Так никакого перехождения и не было. Казаков там вообще не было. И меня не было. И вообще, что там случилось, нам неизвестно. А бумаги, что у вас на столе, вашими оперативными мерами добыты. И пленного у вас тоже нет.

– А в камере у меня кто сидит? – хмыкнул контрразведчик, пряча усмешку.

– Мужик какой-то. Блаженный, похоже. Лепечет незнамо что про какую-то артиллерию, а откуда у казаков артиллерия? Нет её и никогда не было.

– А кто тогда на той стороне лагерь разнёс?

– Какой лагерь? – включил Мишка дурака. – Не знаю ни за какой лагерь. У нас тут пересылка каторжная, а лагерей нету.

– Да уж, с мортирами это вы ловко удумали, шельмы, – не удержавшись, рассмеялся контрразведчик. – Мне и в голову не могло прийти, что её с плота использовать можно.

– Какие мортиры? – снова принялся косить под дурака Мишка.

– Хватит, Михаил. Не получается у тебя дураком казаться. Глаза выдают, – поморщился офицер.

– А что не так с ними? – не понял парень.

– Умные больно и цепкие. Словно даже здесь в кого целишься. Так что давай серьёзно.

– А ежели серьёзно, Владимир Алексеевич, то нас там и вправду не было. Как не было и никакой артиллерии. И я, и все, кто со мной был, на этом стоять твёрдо будут. И кабы не наша с вами договорённость, и бумаг бы этих у вас не было. Про пленного я даже не вспоминаю. В общем, после всех допросов он должен исчезнуть. А что с бумагами делать, это уж вам решать. Никакой границы мы не переходили и никаких мортир никуда не таскали. Да и нет их у казаков. А что лагерь разнесли, так то хунхузы промеж себя чего-то не поделили. У них это бывает.