Второй шанс. Книга первая Звездная Елена

– Все еще пытаюсь вас напугать,– внезапно несколько извиняясь, произнес он. И пояснил причину данных попыток: – Ведь тогда есть шанс, что как только мы вас отпустим, вы не помчитесь доносить о нас магам. Мадмуазель, простите, так и не узнал вашего имени, вы ведь понимаете, что никто не должен узнать о нашем местонахождении?

О, Небо.

– Месье Армель, жаль вас расстраивать, но всему городу известно, что в заброшенной лекарне кто-то есть. И весь Суассон весьма дружно молчит об этом. Более того, если вы обратите внимание, на улице Осенних Листьев никого нет. Вас настолько не желают тревожить или же выдать вас, что жители вопреки здравому рассудку и собственному времени, пользуются другой дорогой. Или вы действительно полагали, что это заброшенная часть города? Сверьтесь с картой и вы поймете, насколько ошибались.

В этот момент внезапно раздался осторожный стук в дверь.

Гродари, существенно потрясенный моими словами, резко развернулся, вновь заставив меня испытать сомнительное удовольствие близкого знакомства с лезвием его кинжала, и мрачно спросил:

– Кто там?

Неловкая пауза и смущенное:

– Соседи. К вам тут недавно зашла девушка и еще не вышла. Мы… должны признать, несколько волнуемся о ней.

В полумраке сверкнули темные глаза Заклинателя, взгляд казался куда опаснее острого лезвия, однако я позволила себе некоторую вольность.

– Почтенные… соседи, благодарю за ваше беспокойство, я в совершенной безопасности. Но присутствующим здесь требуется еда и лекарская помощь…

– Умолкните! – отрезал взбешенный Гродари.

И неуловимым движением убрав кинжал, попытался было закрыть мне рот. Однако прежде, чем его план увенчался успехом, я успела добавить:

– Здесь более полусотни чело…

Мой рот был непроницаемо накрыт широкой сильной ладонью, и более не удалось издать ни звука.

Однако, прежде чем явно желающий придушить меня месье Армель осуществил свое желание, за дверью раздалось:

– Поступим следующим образом – вы взяли в плен девушку, волнуясь о ее судьбе, мы молчали и были вынуждены помочь вам с провизией. Полагаю, это будет достаточным оправданием для магов.

Я ощутила, как судорожно выдохнул заклинатель, но когда Гродари заговорил, в его голосе не читалось никаких эмоций.

– Это слишком опасно. Я благодарен за все, что вы для нас сделали, однако этого более чем достаточно. Большая часть из нас покинет город сегодня ночью, оставшимся провизии хватит. Лекарь не требуется. Девушке ничего не угрожает.

За дверью помолчали.

Я отодвинулась как могла, стараясь держать дистанцию с мужчиной, который не являлся мне ни мужем, ни отцом, ни братом, и Гродари не стал этому препятствовать, однако не убрал ладонь с моего лица.

– Послушайте, – подал голос «сосед» за дверью, – почему ночью? Ночь слишком очевидное время для побега. Ко всему прочему, герцог Каенар и его подчиненные ночью сильнее, скрыться будет практически невозможно. Но, знаете, через час с рынка будут возвращаться рыбацкие телеги. Запах неприятный, конечно, зато это обеспечит беспрепятственный выход к реке, а там у нас найдется достаточно торговых кораблей с двойным дном, чтобы вывезти всех ваших… товарищей.

Почему-то Гродари посмотрел на меня.

Я, отлично помнившая, что кроме тех семи, что совершили нападение, никакие иные Заклинатели не были более пойманы, молча кивнула.

– И почему я должен вам верить? – злым шепотом поинтересовался месье Армель.

Осторожно сдвинув его ладонь со своего лица, так же шепотом поинтересовалась:

– Сколько дней вы уже находитесь в этом здании?

Пауза, и напряженное:

– Шестой.

Кивнув, задала еще один вопрос:

– А сколько дней, по этой улице практически никто не передвигается?

И теплая рука соскользнула с моего лица.

Что ж, надеюсь, он осознал то, что уже осознала и я – жители города знали, кто скрывается в заброшенной лекарне.

– Я от всего сердца благодарю вас за помощь, – повысив голос, сообщила добрым соседям.

– Так и поступим, – постановили «соседи».

В заброшенной лекарне повисла напряженная мрачная и недобрая тишина. Гневный взгляд Гродари лишь усугублял ее.

– Глава, – раздался чей-то слабый голос, – девушка права. Я ранее бывал в Суассоне, и если это улица Осенних Листьев, то она всегда была оживленной. Ваше заклинание отыскало заброшенное здание, но вы не искали заброшенный район. Да и здание это заброшено, потому как детей сюда родители не пускают, лекарня все же, тут и предметов острых множество и лекарств.

Из всего этого я отметила слово «ваше заклинание».

– Моя ошибка, – мрачно произнес Гродари. – Я не хотел впутывать местных жителей, но теперь… Рано или поздно, маги выяснят, что горожане обо всем знали, или же догадывались. По закону жители Суассона обязаны доносить даже о своих подозрениях, но шесть дней все молчали… Этот город уничтожат.

И я едва не упала, Гродари лишь в последний миг подхватил меня, и прижал к себе, давая возможность успокоиться.

«Этот город уничтожат»…

Суассон действительно уничтожили. Массовые аресты, казни, отравление рыбы в реке, сожженные поля, разгромленные торговые склады. Я на коленях умоляла Эльтериан пощадить городок, бывший несколько лет домом для меня, и принц неизменно проявлял поистине королевскую милость, и отменял казни, или оправдывал осужденных людей… Мне казалось, я добиваюсь маленьких побед, я делаю хоть что-то для тех, кто был ко мне добр. И я старалась угодить принцу, изучая этикет, не отрывая взгляда от книг, оттачивая каждый жест, шаг, улыбку, движение рук… А после я увидела карту империи, и на месте где когда-то был город Суассон было пусто… Пустота… Города больше не было…

– Мадмуазель, в обморок нужно было падать, когда к вашему горлу был приставлен нож, – с нескрываемой иронией произнес месье Армель.

– Простите, умоляю, простите меня, этого больше не повториться, – покаянно прошептала, чувствуя, как кружится голова.

– Боги, не стоит так извиняться, – несколько растерянно ответил Гродари. – Вам плохо? Может быть воды?

Им нельзя нападать на Эльтериана! Нельзя! Иначе Суассон действительно будет уничтожен!. Однако, этот Гродари, кажется, так же беспокоится о безопасности жителей города, а значит, у него были причины предпринять ту самоубийственную попытку. Неужели причина была в потере сил от ранения?!

– Вы ранены, – вспомнила я. – Возможно, вы не желаете впутывать в это лекарей, но я все равно уже здесь. Позвольте осмотреть вашу рану.

Отступив от меня, устало заметил:

– Я даже имени вашего не знаю.

– Асьен, – легкий приветственный реверанс, положенный при встрече с дворянином. – Что ж, теперь, когда вам известно мое имя, надеюсь, мы сможем продолжить?

Гродари галантно указал на лестницу, что ввела наверх.

– Если мадмуазель Асьен не оскорбит предложение подняться в комнату к мужчине, – добавил он, едва я с решительностью направилась в указанном направлении.

Что ж, его слова существенно поколебали мою решимость. Настолько существенно, что я остановилась в шаге от ступеней.

– Хм, не знаю, кто вас воспитывал, но надрессировали превосходно, как призовую кобылку в лучших императорских конюшнях, – тихо произнес, беззвучно подошедший Гродари.

Я взлетела вверх по ступеням, чувствуя, как горят щеки, и полыхает гнев в моей душе. О, да, именно так – я стала отлично дрессированной, вот только не лошадью, а комнатной собачкой. Хватит, Сенна! Ты не принцесса пусть и опального, но императорского двора, ты служанка мадам Бомари, сирота без родных и прошлого. Девушка, в которой никогда не проснется магия. И если ты не возьмешь себя в руки сейчас, будет кончена не только твоя жизнь – вся империя будет уничтожена, но Суассон падет первым. Мне нужно это предотвратить!

– Вторая дверь слева, – Гродари все так же абсолютно бесшумно передвигался.

И неожиданно я осознала, что мне это весьма нравится – его высочество всегда использовал туфли и сапоги с кованной подошвой, а потому его шаги разносились по всему дворцу, и я еще издали слышала, как приближается мой палач. Шаги месье Армель в сравнении с этим обладали несомненным преимуществом.

– Вторая слева? Благодарю. У вас есть вода, бинты и…

И тут я открыла дверь. Это была прежняя смотровая в небольшой частной лекарне, но судя по количеству окровавленных бинтов сваленных в углу, складывалось впечатление, что лекарня и сейчас принимает посетителей, причем в большом количестве.

– Кто-нибудь знает о вашей ране? – напряжено спросила я, входя в помещение.

– Да, – холодно ответил Гродари.

– А кто-нибудь из ваших товарищей видел ее? – я развязала тесемки на плаще.

– Нет, – спокойный ответ.

Мне оставалось лишь поразиться тому, насколько стойким является этот человек. Судя по количеству крови на бинтах, крови в самом месье Армеле не осталось вовсе, однако он продолжал нести караул и отвечать за безопасность своих друзей.

– Неимоверное безрассудство, – сказала я.

– И это говорите мне вы? – с легкой издевкой, поинтересовался Гродари. – Надеюсь, вид крови вас не испугает?

И он, отбросив ножны с кинжалом, начал раздеваться.

Нижняя сорочка, как и черная рубашка, оказались пропитаны кровью. Бинты, наложенные явно им самим, тоже насквозь были мокрыми, и мне оставалось лишь догадываться о том, какую боль испытывает этот Заклинатель.

– Садитесь на кровать, оставьте бинты, я срежу их сама, – приказала, направившись к шкафу, в котором видела бутыль со спиртом, вату, стерильные нити с иглой.

– К слову, мадмуазель Асьен, если это действительно ваше имя, известно ли вам, что вы маг?

И я замерла, взявшись за дверцы шкафчика.

Сенна об этом не знала.

Но принцесса Асьениэль обладала магией исцеления и могла помочь всем, кроме себя. Ровно до тех пор, пока принц Эльтериан не запретил лечить, кого бы то ни было, кроме него самого. Ежели я помогала хоть кому-нибудь, он убивал их на моих глазах… Чудовище! Какое же он все-таки чудовище!

– Я буду благодарна, если вы посидите молча, – произнесла, не оборачиваясь. – Весьма благодарна.

И распахнув дверцы, взяла все необходимое – бинты, бутыль со спиртом, мазь для заживления ран, и мензурки со стерильными иглами и нитями. Я не собиралась использовать магию, потому что Эльтериан ее чувствовал. Любую магию в радиусе ста миль. После покушения этот радиус сократится до пяти миль, но даже подобный радиус был убийственен, как минимум для меня в итоге. Как жаль, что я слишком поздно узнала об этой его способности.

Резко повернувшись, я собиралась было направиться к месье Армелю, но едва не обронила все, что держала в руках – его рана не была обычной. И красная кровь, текущая безостановочно, являлась самым приглядным зрелищем, по сравнению со всем остальным. Обнаженные края рваной неровной раны чуть ниже груди, черная кажущаяся гниющей плоть, и черные вены, расползающиеся от места поражения по всему телу…

– Копье Судьбы… – потрясенно прошептала я.

Точно такая же рана стала последней для принца Эльтериана… И нанес ее лорд Каенар. Дар, который герцог скрывал столь долго и так тщательно. Так вот, где он использовал его впервые.

– Как видите, зашивать особо нечего, – невесело усмехнулся Гродари. – Но я буду благодарен, если вы сможете остановить кровь, это даст мне еще несколько дней жизни.

Но я не могла.

Я не могла…

Я…

Прикусив губу, я стояла несколько мгновений, с ужасом глядя на человека, который уже был практически мертвецом, и понимала, что промолчать не сумею.

– Любую магию отследит принц Эльтериан, – прошептала, чувствуя, как начинают дрожать руки. – И почти сразу на место применения магической энергии явится лорд Каенар.

Изогнув бровь, Гродари, словно бы совершенно не чувствующий боли, задумчиво протянул:

– А вы многое знаете, мадмуазель Асьен, пугающе много. Вы ведьма или предсказательница?

Я та, кому небеса даровали второй шанс…

И кто готов на все, лишь бы более никогда не встречаться ни с лордом Каенаром, ни с его высочеством Эльтерианом. Абсолютно на все.

Но если я сейчас ничего не сделаю, этот Заклинатель умрет. А перед смертью нападет на принца, лишив его существенной части сил и магического потенциала. К сожалению, это не спасет империю… И не спасет город Суассон.

К сожалению, похоже, мне не избежать этой встречи.

Осторожно вернув все захваченное в шкафчик, я смахнула набежавшие слезы, развернулась к Гродари и решительно произнесла:

– Я смогу вылечить вас, но не здесь. И не в пределах Суассона. И при условии, что вы не станете совершать покушение на его высочество в этом городе.

Пауза, пристальный взгляд и мрачное:

– Мадмуазель Асьен, вы даже не представляете, сколько усилий было затрачено на то, чтобы выманить его высочество из сверхзащищенного Небесного Города. Мы потратили годы на то, чтобы получить хотя бы шанс. Вы несколько пугаете меня своими невероятными познаниями, но поверьте, вам лучше не знать, что за человек его высочество. И у нас есть лишь один шанс, чтобы сделать его слабее. В ином случае… Эльтериан уничтожит весь императорский род.

И он уничтожит. Даже с ограниченными силами, даже с подрезанными крыльями. Он уничтожит. Всех, включая маленьких едва научившихся ходить племянников и нерожденных сестер.

Но я постараюсь не думать об этом сейчас, стремясь сосредоточиться на том, что я услышала. «Их шанс»? «Затраченные годы»? Неужели, у этой практики боевых магов цель была вовсе не в уничтожении ордена Заклинателей? А месье Армель совершил покушение, потому как это было его приказом, и затягивать дальше он не мог, по причине приближения скорой кончины? Неужели, ситуация безвыходна?

– Я повторю свои условия, – проговорила, стараясь скрыть дрожь, – я помогу вам, но не здесь и при условии, что вы не подвергнете жителей Суассона опасности.

Взгляд Гродари заледенел.

И я выдвинула последний аргумент:

– Оставшись в живых, вы сможете реализовать план, имеющий гораздо больше шансов на успех, нежели нынешний.

– Серьезно? – мрачно спросил мужчина. – Мадмуазель, боюсь, другой возможности не представится еще долгие годы.

– Но у вас будут эти годы, – возразила ему. – У вас и у жителей этого города, как минимум будут еще годы. Подумайте об этом, прошу вас.

Гродари резко поднялся, прижав ворох бинтов к животу, потому как из раны стремительнее потекла кровь. Пересек смотровую и подошел к окну. По пустынной улице двигалась колонна из телег рыбаков – жители начали действовать.

– Возьмите то, что вам потребуется, – не оборачиваясь, произнес Гродари. – Я перенесу нас в любое подходящее по вашему мнению место. Но знайте, если вы меня предадите, я вас убью. И не ждите жалости.

Улыбнувшись, я тихо заметила:

– Смерть не самое страшное, поверьте мне.

***

Рыбаки вывезли всех заклинателей. Месье Армель, руководил погрузкой своих боевых товарищей, с невозмутимостью человека, на теле которого нет смертельного ранения. От провизии предложенной «соседом» внезапно в лице мэра нашего города, он отказался, но затем, глядя на мою корзинку, согласился с тем, что несколько десятков варенных яиц, сухари и копченое мясо определенно не повредят.

После того как все нас покинули, Гродари прошелся по всей лекарне, уничтожая следы пребывания Заклинателей в ней. И не использовал при этом никакой магии. Бинты и прочие окровавленные вещи были сложены в камине и политы составом, который уничтожил все, до самой золы и пыли. Та же участь постигла некоторые забытые книги, остатки еды, один позабытый кем-то сапог.

Помня, о его ранении, я хотела помочь, но едва шагнула вниз, услышала резкое:

– Оставайтесь там, мадмуазель Асьен.

– Но вы ранены, – напомнила ему.

– А вы слабы, – цинично сообщил Гродари.

«А вы невыносимы!» – подумала я.

Но жизнь давно отучила озвучивать собственные мысли.

Лишь покончив с уборкой, месье Армель поднялся ко мне, и на середине лестницы он едва удержался от падения, но одним взглядом запретил мне приближаться, выровнял дыхание и продолжил подниматься. Человек невероятной внутренней силы. Впрочем, никто другой не смог бы убить себя, просто перестав дышать.

***

Был полдень. На улице Роз сейчас толпились в очереди наивные девушки Суассона, стремящиеся поведать двум волшебникам свои самые заветные желания. Там должна была сегодня быть и я, но вместо этого, я ругалась хуже базарной торговки.

– Отдайте мою корзинку.

– Нет.

– У вас рана.

– А у вас силенок не хватит.

– Боюсь, это у вас такими темпами сил не хватит на перенос нас из города.

– Не переживайте, я в себе уверен.

– Правда? А я в вас уже не очень, вы бледны как приведение.

– Приведением стать не так уж и плохо, у приведения остается шанс на отмщение.

– Не вижу смысла в мести. Отдайте корзинку!

– Рад, что не видите. Значит, вам повезло в этой жизни и вам не за кого мстить. И прекратите дергать корзину, мне больно.

– Так отдайте ее мне.

– Тогда вам будет тяжело.

– Я переживу.

– Но у меня будет болеть сердце и страдать гордость. Мадмуазель, если я сказал, что не отдам, значит так и будет. Привыкайте.

– Привыкать к чему? – я впервые за все наше путешествие к центральному парку, испытала тревогу.

– Ко мне, – невозмутимо ответил Гродари.

Едва не сбившись с шага, я вспомнила, что если споткнусь, месье непременно поддержит меня, а для него каждое движение неимоверно болезненно. Поэтому я постаралась следить за своими шагами, и лишь успокоившись, спросила:

– Что вы имеете ввиду?

Не глядя на меня, Гродари ответил:

– Вы собираетесь оказать помощь Заклинателю. Если у вас все получится, а я по неизвестной мне причине уверен в этом, ваша жизнь окажется под угрозой. Не знаю, чем все обернется в итоге, но одно я могу вам обещать – что бы ни произошло, маги вас не получат.

И я остановилась.

Потрясенно глядя на месье Армеля, остановившегося через несколько шагов и недоуменно обернувшегося.

– Что-то не так? – вопросил Гродари.

– Нет, все замечательно, – тихо ответила я.

И поспешила к Заклинателю.

Тогда, десять лет назад, меня отдали магам по первому даже не требованию, а лишь намеку. Но вот я иду рядом с человеком, который заявляет, что не отдаст меня магам, и я по неизвестной мне причине верю ему.

– Вы улыбаетесь, – продолжив путь и не глядя на меня, произнес месье Армель.

– Как вы заметили? – изумленно спросила я.

– Солнце стало сиять ярче, – загадочно ответил Заклинатель.

– Вы невероятны! С вашим ранением все вокруг должно казаться вам серым беспросветным кошмаром, а вы…

– Так и было, – прервал мою отповедь Гродари. – Но теперь, я отчетливо вижу все краски этого мира, и ярко сияющее солнце. Приготовьтесь, мы переместимся, едва окажемся в беседке для влюбленных.

И я снова остановилась. В тот день, да и в этот получается тоже, пока девушки стояли в очереди к двум волшебникам, все прочие волшебники вполне готовы были исполнить гораздо больше желаний, нежели одно. И многие девушки покидали очередь с магами, а последние стремились привести своих жертв в беседку для возлюбленных, где приносили клятвы в самой искренней любви, не гнушаясь при этом применять ментальную магию. Таким образом, выбор месье Армеля был безукоризненно верен – магию среди магии отследить не просто.

– Руку, – требовательно приказал Заклинатель.

Я поторопилась к нему, и вложила дрогнувшие пальцы в его ладонь. От этого прикосновения веяло спокойствием и уверенностью в том, что все будет хорошо. И мы продолжили путь к беседке влюбленных, не снимая капюшонов своих скромных темных плащей.

– Так, разойдитесь, пастух и простушка идут целоваться! – крикнул кто-то, судя по хорошо поставленному голосу и наглым интонациям определенно из магов.

– Ну, девица так себе, а мужик какой-то косой, – добавил еще один.

– Судя по запаху, это не пастух, а мясник. Имеется так же версия, что перед нами пастух, из любви к своей простушке зарезавший лучшую овцу и продавший мясо на рынке, дабы купить возлюбленной побрякушку.

Я уже отвыкла от подобного. В моем присутствии никто и никогда не позволял себе подобных высказываний, и даже тона. Эльтериан неизбежно был вежлив, все остальные почтительны, и лишь один человек позволял себе быть грубым после того, как я стала принцессой – лорд Каенар.

И когда месье Армель, игнорируя смех и издевательские фразы, привел меня в беседку, и развернув, склонился к моим губам, я почему-то посмотрела туда, где десять лет находилась сама – в сторону улицы Роз. Там, за резным столиком небрежно восседали его высочество Эльтериан и герцог Каенар. Но если принц определенно забавлялся, выслушивая очередную просьбу от неловкой девицы, то лорд Каенар почему-то внезапно посмотрел на нас. И вся безмятежность и скука с его лица исчезли, словно сметенные порывом ветра, а взгляд столь черных, что радужки пугающе сливались со зрачком, глаз, нацелился, казалось прямо в мою душу.

– Готова? – тихо спросил Гродари.

А там, на улице Роз, резко поднялся герцог. Столь резко, что стул, на котором он изволил восседать, с грохотом упал на мостовую. И я словно наяву ощутила, как рука в стальной перчатке неумолимо сжимает мой подбородок…

– Они уже не успеют, – прошептал Заклинатель.

И теплые губы накрыли мои.

Мой первый поцелуй в этой жизни, оказался нежным. Приятным, ласковым, успокаивающим, заставляющим ощутить, как ярко светит солнце, сколь много цветов вокруг, и насколько синее сегодня небо.

В той, другой жизни, мой первый поцелуй был абсолютной противоположностью – жестокий, ошеломительный, алчный, иссушающий, пугающий до дрожи в коленях, требовательный. Поцелуй человека, которому не было никакого дела до моих чувств. Поцелуй, который никогда не остался бы лишь поцелуем, не вмешайся принц Эльтериан. Потому что лорд Каенар не спрашивал, и не сомневался – он брал, все что желал, и, когда того желал. И в ту ночь, когда он пожелал меня, служанку его высочества, несущую все еще прикованному к постели принцу чай, его ничего не остановило. Невероятно, мне столько раз после этого было больно, стыдно, и невыносимо, но ту ночь я детально помню вот уже десять лет. Поднос, который вырвали из моих рук и отдали лакею. Жестокую хватку, того, кто был сильнее во всех смыслах. Поцелуй, совсем не невинный, глубокий и требовательный, в котором чужой язык свободно исследует захваченную территорию, воспользовавшись немым воплем жертвы, теряющей надежду на спасение с каждой деталью одежды, срываемой с ее тела.

Вспышка, и сумрак окутавший нас внезапно возникшим посреди яркого солнечного дня серым маревом.

– Ты дрожишь, – произнес Гродари, обнимая меня за талию и прижимая к себе. – Я напугал?

Когда в покои герцога ворвался бледный, шатающийся от слабости принц, на мне оставались лишь короткие панталоны, и я не могла даже прикрыться, ведь мои скрещенные запястья лорд Каенар крепко держал одной рукой, в то время как вторая владела всем моим телом, а грудь он покрывал поцелуями и не желал останавливаться. Безобразный скандал, во время которого я лежу на столе, все в той же унизительной позе, а герцог все так же стоит между моих ног. Объятия принца, укутавшего меня в свой халат и тихое «Все, маленькая, все. Он тебя больше не тронет. Он тебя больше никогда не коснется, обещаю. Не дрожи, я рядом, я с тобой».

– Я не дрожу, это нервное, – поспешила заверить Гродари.

И зажмурилась, стараясь не чувствовать прикосновения его губ. И рук. И тела. Небо, если все это закончится, я проведу остаток дней в женском монастыре, избавив себя от необходимости видеть мужчин. Всех мужчин.

– Место, которое ты указала на карте – это болота, – Заклинатель все так же прикасался к моим губам. – Но там есть избушка, мне кажется, она в большей степени подходит для наших целей.

– Нет, – мгновенно возразила я. – Вам придется скрыться, причем в самые кратчайшие сроки. А потому следуйте моему плану.

– Нас не найдут там, – с улыбкой, которую я ощущала кожей, произнес месье Армель.

– Нас найдут. Примите это как факт и обдумывайте дальнейшие действия исходя из этого факта. И… вы не могли бы поторопиться?

– Вам неприятны мои прикосновения?

Я оставила этот вопрос без ответа.

Говоря откровенно, прикосновения самого Гродари не были неприятны, но я внутренне сжималась при мысли о том, что за этими прикосновениями последуют другие. А они последуют, и мне следовало принять это как факт.

***

У болота свой аромат. Тяжелый, давящий, наполненный влагой и привкусом тины. Я ощутила его еще до того, как наши ноги начали тонуть в мягком торфе островка посреди непроходимых топей.

Гродари мгновенно прекратил прикасаться к моим губам, осмотрелся и произнес:

– Надеюсь, вы знаете, что делаете.

Кивнув, приказала:

– Отпустите корзинку, и раздевайтесь, во время лечения расчесывать кожу нельзя. Могу утешить лишь одним – больно не будет.

И скинув капюшон с головы, я проследила за тем, как месье выполняет мое распоряжение. Над болотом начинался мелкий дождь, капающий казалось из самого серого тумана, без участия облаков. Запрокинув голову, я стояла, стараясь не думать о том, что произойдет после…

Магов сложно обмануть, но возможно. Если знать как.

– Почему вы медлите? – напряженно поинтересовался Гродари.

«Потому что это последние мгновения моей свободы», – с отчаянием подумала я.

И вежливо улыбнулась Заклинателю.

А затем медленно развела ладони – цвет моей магии был ярко-розовым, с золотым мерцанием. Эльтериан всегда находил это весьма забавным, а я все больше стеснялась использовать свою силу. И сейчас, призвав силу, напряженно ожидала саркастичных или ироничных замечаний со стороны месье Армеля.

Но не последовало ни того ни другого.

– Впервые вижу нечто подобное, – произнес полуобнаженный, бледный от ранения мужчина, – удивительное зрелище. Сходные ощущения я испытал, когда впервые увидел тройную радугу – в теории я знал, что подобные явления имеют место в Небесном городе, но в реальности едва ли не открыв рот как ребенок, стоял, замирая от восторга.

Улыбка тронула мои губы. Невольная, неожиданная, и полная благодарности.

– От всей души благодарю вас, за эти слова, – тихо сказала Гродари.

И обрушила розово-золотое сияние на его тело со всей доступной мне силой.

Копье Судьбы поражает все, от плоти, до ауры, магические же силы истощает, даже если ранение прошло лишь по касательной. Сколь многих магов Каенар лишил сил, используя это заклинание. Ангел Смерти был жесток, и не любил убивать легко. Свой козырь, свою силу, он продемонстрировал впервые на турнире магов в Императорской Академии, разгромив команду дружественного государства. Тогда еще существующего. Чудесная возможность избавиться от всех конкурентов заранее. Но в тот миг, на пике дипломатического скандала, еще никто не знал главного – Каенар не только уничтожал силу противника, он поглощал силу магов. Много лет спустя, при нападении, ценой жизни многих Каенар был лишен магических сил. Тогда принц Эльтериан был уверен, что с герцогом покончено… Но он вернулся. Восстановил силу и вернулся, уничтожая все на своем пути.

«Лорд Каенар, не нужно щадить меня – пощадите беженцев и жителей города, они ни в чем не виноваты»…

Небо уберегло меня от того, что могло произойти дальше. Но я точно знала, что едва железная перчатка будет снята, герцог поглотит мою магию. Всю. Без остатка.

– Мадмуазель Асьен, не усердствуйте, – вторгся в мои чудовищные воспоминания Гродари.– Вы так останетесь без сил.

– Оно и к лучшему, – прошептала я, глядя, как восстанавливается магическая аура Заклинателя.

Рана затягивалась медленнее, и я усилила поток передаваемых сил.

– О чем вы? – напрягся месье Асьен.

Чувствуя, как дрожат ладони, я посмотрела в глаза мужчине, и с трудом выговорила яростное:

– Я. Не хочу. Быть. Магом!