Танкист. Поручик Калбазов Константин
– Ерунду говоришь. Сегодня и китайцы не могут чувствовать себя в безопасности. В любом случае придется прятаться. Так что там с сопровождающими?
– Сунь и Гао уже готовы. Оба из охотников и прошли инициацию.
Последнее обстоятельство немаловажно. Далеко не все китайские солдаты имеют связь с Эфиром и могут рассчитывать на его надбавки. А они, как уже неоднократно говорилось, реально работают.
– Вот и ладно. Давай их ко мне, – заканчивая осмотр машины, распорядился Виктор.
Брать с собой «Горку» как-то не хотелось. И дело даже не в том, что он боялся потерять или повредить винтовку-артефакт. Просто даже в укороченном варианте она оставалась длинной, и использовать ее в таком положении нельзя. Приклад выполнен из березовой фанеры и убирается влево, что добавляет громоздкости.
Бесшумный же карабин даже в разложенном состоянии был длиной со сложенную «Горку». Плечевой упор из металлопрофиля складывался вниз и вперед, укорачивая оружие на двадцать шесть сантиметров. Благодаря пистолетной рукоятке можно стрелять и в укороченном варианте. Оружие выполнено с таким тщанием, что при разложенном упоре, ну, или все же прикладе, можно было вести стрельбу с ускоренной перезарядкой.
Ну и, наконец, бесшумность выстрела и наличие оптики. Тяжелая пуля обеспечивала поражение, уступая по характеристикам винтовке, но превосходя автоматную. Вообще-то Виктор многое отдал бы за такое оружие, когда участвовал в уличных боях. Там ему после каждого выстрела из «Горки» приходилось срочно менять позицию, потому что снайпера засекали сразу же и били по нему с остервенением.
– Господин старший унтер-офицер, капрал Сунь по вашему приказу прибыл, – отдал честь невысокий крепыш.
– Господин старший унтер-офицер, рядовой Гао по вашему приказу прибыл. – Этот тоже невысок, но щуплый, если не сказать тощий.
Оба обряжены в маскировочные костюмы, какие используют разведчики армии ДВР. Некогда ждать, пока китайцы наладят свое производство, поэтому в свете достигнутых договоренностей им поставляют уже готовое.
Вообще-то до большой земли им добираться вплавь, а потому предстоит раздеться. Вот уж с чем не хотелось Виктору возиться, так это с лодками. С одной стороны, сковывают, с другой – слишком заметно. А вот пловцов за корягой не больно-то и рассмотришь. Правда, вода холодная, но тут уж ничего не поделаешь. Придется мириться с некоторыми неудобствами. Опять же, в Троицке она куда холоднее, и то купались.
К слову, этих парней Нестеров не знал. Они из пополнения, но оба прошли школу шанхайских боев. Так что не просто знают, с какой стороны держаться за винтовку, но и умеют ею пользоваться. Хотя и вооружены они автоматами. Но это так, детали. А одеты, чтобы можно было проверить перед выходом их экипировку.
– Сержант сказал, что вы оба охотники.
– Так точно, – чуть не хором ответили они.
– Хорошо. Тогда учить вас – только портить. Скажу одно: никакой самодеятельности, выполняете только мои приказы. Если будете придерживаться этих нехитрых правил, то все будет хорошо.
Н-да. Похоже, они не поняли и половины из того, что он сказал. Впрочем, чему тут удивляться, если у обоих – только третья ступень Сути. Эти ребята хорошо если получили хоть какое-то начальное образование. Охотники они средненькие. Потому что если бы были хорошими, то Эфир это непременно отметил бы и зачел получение среднего образования. Школы и институты – они ведь разные бывают.
– Строго выполнять мои приказы. Сами ничего не делаете. Стрелять только по приказу и если стреляют в вас. Так понятно?
– Понятно, – болванчиками кивнули они.
– Витя, я готов, – появился перед ним Ярик.
Нестеров сильно удивился, когда кинохроникером оказался его одноклассник Потапов. В маскировочном костюме, с футляром, в котором находилась камера. За плечами рюкзак с нехитрыми пожитками, запасной пленкой и сухим пайком. На поясном ремне кобура с пистолетом «Вепрь».
Вообще-то он собирался поступать в политех, но жизнь частенько преподносит сюрпризы. Как пояснил сам Ярик, в кинематографию он попал благодаря случайности. Ехал поступать в политехнический институт, но с ним в купе оказался режиссер с Хабаровской киностудии. Он возвращался с выбора натуры для съемок очередного фильма. Обычный дорожный разговор, после которого документы одноклассника оказались в другом учебном заведении.
Дальше – больше. После практики на втором курсе Потапов вдруг понял, что ему нравится снимать не игру актеров, а правду жизни, вот и перевелся на факультет документального кино. Затем оказался в рядах военных кинохроникеров. Сюда же прибыл для съемки дипломной работы. Ярика сложно назвать смелым. Не откровенный трус, конечно, но все же ко всему относился с опаской. Впрочем, именно такие и выживали в той же шанхайской мясорубке. Да еще и пускали кровь врагу.
– К чему ты готов, Ярик? – поинтересовался Виктор.
– Я иду с тобой, – убежденно произнес одноклассник.
– Издеваешься?
– Нет. Вы ведь проведете там целый день. Будете наблюдать за лагерем со стороны. Мне понадобится общий план. Возможно, получится приметить место, где расстреливают пленных. Нужно будет снять со стороны. Захватим мы японские материалы или нет, непонятно. А эти кадры для фильма просто необходимы.
– Яр. Я-а-ар. Остановись. Я не возьму тебя с собой. Это разведка, и там нам будет точно не до кино.
– Витя, это не просто кино. Ты в курсе, что у нас дома хватает разговоров о том, что с японцами нужно дружить. Что истинный наш враг – это большевики. Что самураи сегодня являются единственной цивилизованной азиатской страной, и что нам следует быть союзниками, а не воевать с ними. И эти настроения начинают понемногу набирать вес. Пока незначительно, но подобное нужно гасить в зародыше. И кинохроника – это один из мощнейших инструментов разъяснения.
– Пропаганды, – ввернул Виктор любимое словцо оппозиции.
– Пусть так, – ничуть не смутился Ярик. – Не вижу в этом ничего плохого. Все зависит от того, как использовать пропаганду и что ею оправдывать.
– Ладно. Допустим, ты прав. Но до места нам не меньше четырех километров, и двигаться нужно быстро.
– Я выдержу, не сомневайся. У меня Сила и Выносливость приподняты хорошо. А еще – третья ступень «Легкоатлета». Так что обузой я не буду.
– Яр, ты хоть представляешь, куда мы идем и что с нами может случиться, если попадем в руки японцев? Даже пуля в висок не решит проблему, потому что у тебя в запасе еще одно возрождение, а у меня – два. Ты не представляешь, насколько смерть может быть долгой и мучительной. Никакая дипломная работа этого не стоит.
– Витя, а почему ты тут?
– Потому что я люблю танки, потому что мне нравится воевать, потому что я всегда мечтал об этом.
– Все?
– Нет, не все. Потому что, сражаясь на стороне китайцев, я служу нашей стране, выполняю свой долг перед ней и отстаиваю ее интересы. Как бы пафосно это ни звучало. Чем плотнее японцы завязнут здесь, тем меньше шансов, что они припрутся к нам.
– Работа дипломная. Твоя правда. Но здесь я для того же, для чего и ты. Я выполняю свой долг. Граждане ДВР должны знать о том, что представляет собой милитаристская Япония, а не строить на ее счет иллюзии. И да, мне очень страшно, Витя. Но я все равно пойду.
– Ох, Ярик, Ярик… Но чтобы у меня без своевольства. Раз ослушаешься, и я сам тебя пристрелю.
– Я не подведу, – расцвел одноклассник.
– Гао, – окликнул Нестеров рядового.
– Я, господин старший унтер-офицер, – откликнулся тот.
– Помогаешь ефрейтору Потапову, отвечаешь за него головой.
– Есть.
Переправлялись, как и было задумано, замаскировавшись под корягу. Намерзлись так, что впору было подумать о том, чтобы не заболеть. Вот как-то наплевать, что ночь теплая и сейчас на термометре шестнадцать градусов. Вода настолько холодная, что сердце заходится. Пришлось погружаться постепенно, привыкая к ней. А сразу после переправы обтираться спиртом. Ну и внутрь по двадцать граммов для согрева.
Дальше уверенно двинулись, ориентируясь по карте и внутреннему компасу Виктора. Ну, как уверенно. Относительно. Сказывалось отсутствие луны и невозможность использования фонариков. Виктор несколько раз лишь в самый последний момент успевал прикрыть веки, чтобы избежать попадания в глаз ветки.
Ну и такой момент. Карта не могла передать всех тонкостей рельефа, расположение ирригационных каналов, рисовых полей с их валами и непролазной грязью. На ней не было информации о зарослях кустарников и бурьяна в человеческий рост. Двигаться же по дорогам было откровенно опасно.
– Так вот ты какой, северный олень, – вдруг остановившись, шепотом произнес Виктор.
– Что случилось? – столь же тихо поинтересовался Потапов.
– Если долго мучиться, что-нибудь получится. Так-то.
– Ты это о чем?
– Доступ к долгожданному умению получил, – даже не пытаясь скрыть свое удовлетворение, ответил Виктор.
Получено новое умение «Кошачье зрение» – 0/2000.
Получено 8 опыта к умению «Кошачье зрение» – 8/2000.
Получено 8 опыта – 747 893/2 048 000.
Новое умение отошло к воинским. Непонятно, чем руководствовался Эфир, потому что у Уткина оно значилось в охотничьих, а у покойного убийцы Валета – в специальных. У Виктора же получилось вот так.
Впрочем, долго раздумывать на эту тему он не стал. Не впервые уже его градация умений не совпадает с таковой у других. Взять того же «Кавалериста». Оно у него изначально было не в спортивных, как у большинства инициированных, а в военной специальности.
Куда больше Виктора занимали произошедшие изменения со зрением. Конечно, оно могло и показаться, или близятся предрассветные сумерки, только он вроде как стал лучше видеть. Впрочем, к чему тут гадать, если ответ он и так знает. Умения и надбавки работают. Как именно, ученые мужи пока не могут дать определенного ответа, но это непреложный факт.
Получено 1992 опыта к умению «Кошачье зрение» – 2000/2000.
Получена новая ступень умения «Кошачье зрение – 1» – 0/4000.
Получено 3735 опыта к умению «Кошачье зрение – 1» – 3735/4000.
Получено 5727 опыта – 753 620/2 048 000.
Свободный опыт – 0.
Новое приобретение сразу же отреагировало на влитый опыт. Картинка перед глазами мигнула, и он стал видеть… Это было похоже на негатив фотографической пленки. Все четко и детально. Разве только непривычно. Ну и есть парочка недостатков.
Первый – видеть он мог не далее ста метров. У Уткина умение поднято до максимальной для него третьей ступени, и то дистанция не превышает ста пятидесяти. Второй – если используешь «Кошачье зрение», то реакция на яркий свет однозначная, тебя на несколько секунд ослепит. Длительность слепоты сугубо индивидуальна.
Впрочем, грех жаловаться! К тому же, умение активируемое. Если нет в нем необходимости, пользуйся обычным зрением. После того как адаптируешься с ним, переключаться можно практически мгновенно. Словом, все отлично! И лично он не наблюдает ни единого недостатка.
– И долго мы еще будем стоять? – поинтересовался Ярик.
– Уже все. Не отставай, – жизнерадостно сообщил Виктор.
И впрямь, пошел он куда быстрее прежнего. Правда, недолго. Вскоре пришлось снизить скорость до прежней, так как остальные его спутники такого подспорья, как у него, не имели. Зато препятствия он теперь видел заранее, а потому все равно получилась экономия времени.
Глава 5
Атака
К месту вышли с рассветом. Нашлась и удобная точка для наблюдения – высокое дерево с густой раскидистой кроной метрах в ста от очередного вала рисового поля. Ну и, как водится, по нему проходит дорога, по которой время от времени двигаются крестьяне. Вокруг густой кустарник, так что взобраться по стволу незамеченным даже днем не составляет труда. От дерева до объекта не больше километра.
Лагерь представлял собой большую территорию, огороженную колючей проволокой. Расположился на берегу канала, несущего свои воды в залив Ханчжоувань. Пленные содержались под открытым небом. Насчитывалось их там… не меньше пяти тысяч. Возможно, и больше. По периметру – восемь вышек с пулеметами. Помимо этого, пешие патрули.
Две роты охраны расположились в палаточном городке. Не стали японцы ставить специальные строения, как и разбрасывать личный состав по фанзам располагавшейся неподалеку деревни. Все же пленных свезли уже предостаточно, а такое количество требует серьезной охраны и того, чтобы она не была рассредоточена где-то, а находилась под рукой.
У Виктора нестандартный полевой бинокль, и оптика дает хорошее приближение. Но, сколько он ни всматривался, ничего особенного обнаружить не удалось. И если тут действительно производят расстрелы, то подтверждений этому он не наблюдал. Разве только неприглядный вид пленных, которых, похоже, не кормили.
Виктор приметил, что в огороженном колючкой квадрате нет ни травинки. Один только желтый песчаник, словно в пустыне. А ведь за периметром полно зелени. Пусть и ноябрь. Куда подевалась растительность, догадаться несложно. Ну, хотя бы по тому, как в некоторых местах ковыряются люди. Наверняка ищут какие-нибудь корешки.
Кстати, среди пленных далеко не все в военной форме. Гражданских сюда согнали или это солдаты переоделись, чтобы скрыться, непонятно. Но, по большому счету, и не имеет значения. Если всех их тут действительно ожидает расстрел, то это в любом случае преступление.
Снизу окликнул Потапов с требованием уступить ему место на наблюдательном пункте. Виктор недовольно покачал головой и спускаться не стал.
– Ярик, тут еще ничего не происходит, – произнес он.
Говорить шепотом не имеет смысла. Во-первых, его не услышит собеседник. А во-вторых, до ближайшего крестьянина, копошащегося на поле, метров триста. Достаточно далеко, чтобы не опасаться по данному поводу. Подходы контролируют охотники Сунь и Гао.
– Ты не понимаешь. Мне нужно снять общий план, быт. Словом, надо, и все тут.
– Ярик, до них километр.
– И что? У меня объектив с изменяемой кратностью.
– Ладно, лезь сюда, – переместившись на соседнюю ветку, согласился Виктор.
Понятно, что Потапову нужно снимать. Но вообще-то они тут не для кино, а для выполнения боевой задачи. Нестерову необходимо собрать как можно больше сведений о противнике, чтобы выполнить задание, а потому окончательно уступать место однокласснику он не собирался.
Впрочем, тот на подобное и не претендовал. Взобравшись наверх, он закрепился с помощью ремня, что Виктор одобрил. Это он пользуется биноклем одной рукой. Камера весит больше пяти килограммов, и для съемки требуется задействовать обе. С помощью веревки Ярик поднял кинокамеру и, взведя пружину механического привода, приник к визиру. Какое-то время он всматривался в окуляр, меняя кратность объектива и водя им по концентрационному лагерю.
Наконец послышался стрекот заработавшего протяжного механизма пленки. Продлилось это всего-то секунд двадцать, после чего Ярик вновь взвел пружину и устроился поудобней, всем своим видом выражая ожидание.
– Это все? – удивился Виктор.
– А чего ты ожидал? Что я израсходую на общий план всю пленку? У меня ее тут всего-то на полторы минуты, а одного завода пружины хватает на тридцать секунд работы. Так что обожду, пока что-то не поменяется.
– Ну что же. Ждем вместе, – хмыкнул Виктор.
В восемь прошел завтрак у личного состава гарнизона. Потапов заснял и этот момент, затратив на это не меньше двадцати секунд из ограниченного лимита. После чего вновь взвел пружину и стал выжидать, осматривая лагерь в бинокль, который время от времени одалживал у Виктора.
Вскоре на дороге, ведущей из деревни, появилась колонна из двух легковых автомобилей и одного грузовика. В кузове последнего находилось до двух отделений солдат с пулеметом, установленным на кабине. Потапов тут же отреагировал на смену обстановки и, вооружившись камерой заснял их.
Вскоре колонна подкатила к лагерю, и из легковых автомобилей появилось шесть офицеров, в руках одного из которых оказался саквояж. Нестеров отчего-то подумал об артефактах и о том, что этот наверняка характерник. Их встретили три других офицера, до того раздававшие команды солдатам гарнизона. Скорее всего, комендант и ротные командиры.
Прибывшие сначала устроились за столом под камышовым навесом и распили по чашечке кофе. Однозначно они уже позавтракали, а это – всего лишь ежедневный утренний ритуал. Люди ведь не машины. Им необходимо время для решения организационных моментов.
Лагерное начальство управилось быстро. Дело у самураев было поставлено на поток. Не успели прибывшие допить кофе, как к мосткам над рекой начали подводить пленных. Двое японских солдат ставили приговоренного на колени и растягивали руки в стороны с помощью накинутых на запястья веревок.
Как только первая партия была готова, пятеро офицеров наконец отставили чашки и потянулись к мосткам над каналом. Каждый из них встал за коленопреклоненным пленником и извлек пистолет. Переглянулись и практически одновременно выстрелили им в головы.
Палач стрелял жертве в затылок и тут же переходил к следующему пленному. Убитого освобождали от веревок и сбрасывали в канал, воды которого выносили тело прямиком в залив Ханчжоувань. Пленных выводили одного за другим. Конвейер смерти не останавливался ни на минуту в течение часа. За это время каждый из палачей успел расстрелять не менее сотни человек! А возможно, что как раз по сотне.
В какой-то момент один из них прекратил свою кровавую работу и с победным видом поднял руку. Остальные четверо монотонно достреляли по два-три человека, вероятно, доводя счет до ровного, после чего убрали оружие, достали портсигары и закурили. Прошли под навес из камыша, присели за столик, уже сервированный кофейником и чашками. Умаялись, бедолаги.
Тот, которого Виктор принял за характерника, комендант, один из ротных и еще парочка офицеров, возможно, взводные, так же были заняты делом. Они методично расстреливали пленных, привязанных к деревянным столбам, используя уже знакомую Виктору методу. А именно, капсюльные револьверы и резиновые пули. Стреляли неспешно, ведя беседу и дымя сигаретками. Тем временем пять рядовых споро перезаряжали запасные револьверы.
Виктор вдруг поймал себя на том, что неотрывно наблюдал за происходящим в бинокль. Страшная картина расправы над беззащитными людьми завораживала. Нет, он, конечно, не ангел, убивал и пленников, не вопрос. Но делал это не ради прогресса и опыта, да и не в таких количествах.
Потапов какое-то время снимал, жужжа камерой. Даже сменил кассету с пленкой. Но и после того, как закончилась вторая, от визира так и не оторвался, продолжая наблюдать за происходящим благодаря приближению объектива.
– Жаль, не получится снять поближе, – наконец произнес Ярик, когда палачи отправились на перекур.
– Очень надо?
– Крупные планы пробирают до печенки. Так, что у зрителя никаких сомнений – договариваться с такими тварями нельзя, только давить и диктовать свою волю.
– Ну, самураи любят себя снимать. Глядишь, и найдем какие-нибудь материалы.
– Как думаешь, сколько им приносит убийство одного человека?
– Много. Предполагаю, они уже настреляли себе такой прогресс, что разом получают не меньше десяти тысяч. Кто бы мне объяснил, что такое Эфир и отчего он допускает такое паскудство…
– Оно, конечно, каких только сектантов нет. Но я думаю, что не стоит путать Эфир и Бога. Уверен, что они не имеют между собой ничего общего.
– То есть Бога нет?
– Нет. А если бы был, то не допустил бы такого.
– Откуда тебе знать, в чем божий промысел, Ярик? Ладно, пустой разговор. Из нас с тобой те еще теологи. Я знаю одно: здесь и сейчас в моих силах это прекратить. И я это сделаю.
– Когда думаешь атаковать?
– Завтра утром.
– Да они за сегодня перебьют не меньше двух тысяч человек! – взвился Потапов.
– Ты еще как ветряная мельница начни махать руками! А то вдруг нас не заметили, – рыкнул на него Нестеров.
– Извини, – стушевался одноклассник.
– Если темп останется прежним, то перебьют они больше, – наконец произнес Виктор.
– И ты так спокойно об этом говоришь?! – уже шепотом возмутился оператор.
– Ярик, остынь. Хочешь, чтобы эти твари сбежали?
– Нет.
– Вот и не мешай. Даже завтра – это слишком поспешно. В идеале нужно бы понаблюдать два-три дня. А так придется строить план действий все больше на догадках…
После перекура с чашечкой кофе палачи вновь вернулись к своему черному делу. Виктору же оставалось только скрежетать зубами и наблюдать за происходящим. Впрочем, он все же нашел в себе силы сосредоточиться и на других моментах. В частности, начал осматривать местность, сопоставляя с имеющейся у него картой, намечая при этом пути подхода, сосредоточения и выхода на рубеж атаки.
При этом нужно было помнить о том, что, помимо освобождения пленных, необходимо еще и захватить палачей. Признаться, он даже отдаленно не представлял, сколько опыта будет аккумулировано в этих тварях. Нет, не для себя. Сам он от них не возьмет ни одного очка. А вот Григорьеву опыт очень даже пригодится, причем не только для собственной выгоды. В этом Виктор уже убедился.
В обед привели новую партию военнопленных вперемешку с гражданскими. Наверняка из какого-нибудь другого лагеря. Собирать в одном месте даже пять тысяч – это уже перебор.
– Ну что? Ты решил, как будешь действовать? – когда они наконец спустились с дерева, поинтересовался Ярик.
– Решил. Надеюсь, ничего непредвиденного не случится и мы раскатаем их, как бог черепаху. Хотя большинство, конечно, просто разбежится, но это некритично, – ответил Виктор.
– А палачи?
– С них и начну. А пока давай-ка поспим. Ночью уже не придется, а с утра – в бой…
Все же теплая выдалась осень. Даже для этих краев какая-то прямо аномальная. Хотя оно только к лучшему. Это сейчас Виктору жарко под палящими лучами, а когда плавал в озерной водице, успел замерзнуть так, что зуб на зуб не попадал. Пришлось опять спасаться обтиранием спиртом. Будь погода холоднее, тогда так легко не отделались бы.
Виктор вывел машины на рубеж сосредоточения без каких-либо трудностей. Похоже, их переход на оккупированную территорию остался незамеченным. Но даже если и не так, то след однозначно потеряли. Во всяком случае, на это хотелось надеяться.
Им нужно время всего лишь до полудня, а там пусть наваливаются всем скопом. К тому моменту у них в любом случае руки уже будут развязаны, и вырваться из тисков, имея возможность преодолевать водные преграды вплавь, не составит труда. А водоемов и ирригационных каналов тут хватает.
Оставив три «мабуты» в километре от лагеря, сам он на «бардаке» выдвинулся на другую позицию. Его задача – захват палачей, для чего он усилил свой экипаж парой уже знакомых бойцов, капралом Сунь и рядовым Гао. Как ни крути, а нужно забросить на броню шесть тел и проделать это быстро.
– Тимур, передай. Всем приготовиться, – произнес Виктор.
– Есть, – послышался из машины голос радиста, а затем он продублировал команду в рацию для Ли.
Со стороны деревни появилась колонна из двух легковых авто и грузовика с охраной. Все как вчера. И даже время минута в минуту. Может, все же пройдет без неожиданностей?
Нестеров оставил машину в кустах на обочине, замаскировав сетью и ветками. Использовать артефакт «Камуфляж» все еще нельзя. Секретность. Но и так получилось хорошо. Лично осмотрел позицию с дороги. Приметить получилось, только задействовав умение «Наблюдательность».
Орудие зарядили картечью. Имелась в их боекомплекте парочка таких снарядов, на крайний случай. Те времена, когда такие заряды составляли половину боекомплекта, канули в Лету. Как любили говаривать танкисты и артиллеристы, картечь – это оружие последнего шанса. Ну а если понадобится больше, так можно и взрыватель шрапнели выставить на мгновенное действие. Правда, количество пуль в нем вдвое меньше, но это уже детали.
В этот раз стрелять предстояло Туникову. Виктор наметил ему ориентир открытия огня. Сам же вооружился снятым с крепления пулеметом и устроился рядом с БРДМ. Никто во всем взводе, да и, пожалуй, из «витязевцев» вообще, не умел обращаться с ним так, как он. Спасибо участию в соревнованиях по военному многоборью.
Виктор привычно вскинул приклад к плечу, перехватил оружие поудобнее, отставив правую ногу назад, подал корпус чуть вперед, перенося основной упор на левую. Пару раз глубоко вздохнул, успокаивая бушующий в крови огонь адреналина. Перед началом схватки всегда так. Это потом уже бояться некогда, а до того его потряхивает.
Орудие грохнуло гулко и протяжно, что характерно для картечи. Пять сотен пуль с визгом, перекрывающим выстрел, умчалась плотным роем в сторону грузовика, до которого было не более ста метров. Машина находилась под углом, а потому попала под накрытие целиком.
Одновременно с этим Виктор нажал на спусковой крючок. Пулемет тут же забился в его руках, посылая в противника по двенадцать пуль в секунду одной непрерывной очередью. Они прошлись по лобовому стеклу строчкой дырок в белесой окантовке. Ударили в боковые, осыпавшиеся тысячами блестящих на солнце осколков. Оставили пробоины на выкрашенном в черный цвет металле кузова.
Получено 160 опыта к умению «Пулемет-3» – 66 368/256 000.
Получено новое умение «Пулеметчик» – 0/2000.
Получено 80 опыта к умению «Пулеметчик» – 80/2000.
Получено 80 опыта к умению «Камуфляж-4» – 1240.
Получено 160 опыта – 753 780/2 048 000.
Получено 8 свободного опыта – 8.
Водитель второй машины попытался вывернуть руль и скатиться на поле, под защиту откоса. Но, разобравшись с первым авто, Виктор уже перенес огонь на него. Кузов автомобиля не способен удержать винтовочную пулю, прошивающую его насквозь и достающую укрывшегося за авто. Исключением может быть только двигатель.
Так что направляемый твердой рукой смертоносный свинец без труда прошивал не только стекла и тонкий металл кузова, но и тела находящихся внутри. Авто еще не успело скрыться из вида за откосом, когда все было кончено. Виктор знал это точно. Спасибо Эфиру. Пусть никто не может объяснить природу этого феномена, но использовать предоставляемые им преимущества можно, и пребывая в неведении.
Как и ожидалось, погибли далеко не все солдаты сопровождения. Помимо раненых, нашлись и те, кого картечь не достала, так как ее приняли на себя их павшие товарищи. Один попытался сбежать, бросив оружие и несясь по полю, очертя голову. Его сбила с ног короткая очередь, а Эфир сообщил о гибели беглеца.
Еще четверо засели за откосом и начали стрелять в пулеметчика, да так метко, что Виктору пришлось укрыться за броней. Опыт уже научил его тому, что выжившие даже после ураганного артиллерийского обстрела вовсе не исключение, а правило. Поэтому он прихватил с собой не только пулемет. Рядом пристроилась его «Горка».
Подхватив винтовку-артефакт, он вскинул приклад к плечу и приник к прицелу. Расстояние незначительное, но коль скоро оптика установлена, так отчего бы и не воспользоваться ею? Выстрел! Японец с простреленной головой упал в траву, а Виктор поспешил уйти под прикрытие брони. Обошел машину, вновь задействовал умение «Камуфляж» и подстрелил следующего. Затем третьего.
Четвертый укрылся за откосом дороги. Но Виктор приметил, где именно. Прикинул его местоположение и выстрелил сквозь преграду. Пуля пробила толщу земли и достала прятавшегося. Не насмерть. Он тут же вплел свой крик, полный боли, в хор других раненых, оглашавших окрестности своими стенаниями.
– Добейте раненых, – приказал Виктор китайцам, которым до того запретил лезть в бой. – Только не расслабляться. Сунь, работаешь, Гао, прикрываешь.
– Есть, – чуть ли не хором ответили бойцы.
Из кустов они выскочили, пригибаясь. Капрал впереди, держа ППГ-15 наизготовку, всматриваясь в измочаленный картечью и исходящий паром грузовик. Рядовой – чуть позади и правее него, удерживает под контролем свой сектор. Все как учили.
Только теперь Нестеров смог более или менее расслабиться и осознать произошедшее. Итак, Эфир наконец-то расщедрился и одарил-таки его умением «Пулеметчик». Предпосылки к этому у Виктора сложились уже давно. Другое дело, что, несмотря на высокую ступень «Пулемета», подрастил он его сугубо на стрельбище. Но умение стрелять из пулемета – это не воинская специальность.
Да, у него за спиной уже серьезный боевой опыт, но как-то само вышло, что он обходился без использования в бою пулемета. А вот сегодня сподобился, и сразу же результат. Но, пожалуй, он все же воздержится от вложения опыта в это умение. Как показал опыт, к первостепенным его никак не отнести.
Виктор забрался в БРДМ и, передав пулемет Туникову, закрепил винтовку в креплениях. С дороги послышались четыре одиночных выстрела. Все. С самураями покончено.
– Миша, давай на вторую позицию, – приказал Нестеров, подсоединившись к внутренней сети.
«Бардак» рыкнул двигателем и, проломившись через кусты, легко въехал на невысокий откос дороги, после чего замер. Виктор осмотрелся в командирский перископ. Ну, что сказать, пока все идет по плану. «Мабуты», грохоча гусеницами, несутся по дороге в сторону лагеря, развив максимальную скорость. Им нужно преодолеть еще с полкилометра.
В лагере ажиотаж, суета, беготня. Им виден как разгром колонны, так и появившиеся машины противника. Комендант лагеря и командиры рот лихорадочно пытаются понять, что им предпринять. Оборонительные позиции тут попросту не предусмотрены. Остается только использовать складки местности ну или наспех окапываться, на что времени уже попросту нет.
– Миша, Тимур, наружу, грузите трупы офицеров.
– Есть, – отозвались мехвод с радистом, и радости не ощущается ни в одном из голосов.
– Игорь, осколочный.
– Есть осколочный, – отозвался заряжающий и, чуть погодя, добавил: – в стволе.
Выстрел!
Снаряд унесся в сторону лагеря, где через секунду с небольшим появилось пыльное облако. Оно взвилось вверх эдаким грибом и зависло в безветрии. Перед внутренним взором побежало сообщение, оповещающее о результатах выстрела. Есть убитые и раненые.
В идеале нужно было использовать шрапнель. Благо японские солдаты не прикрыты сверху. Но нельзя. Потому что в этом случае пострадает куда больше пленных, скученных на ограниченной территории. От осколочного им, конечно, тоже достанется, но уже не в таких масштабах. А если залягут, то риск пострадать и вовсе сводится практически к нулю. Если, конечно, Виктор не промажет. Опять же, взрыв производит куда больший психологический эффект, чем шрапнель.
Еще четыре выстрела. А затем к лагерю подошли «мабуты», остановившиеся в сотне метров от периметра. Крупнокалиберные пулеметы первым делом разобрались с огневыми точками на сторожевых вышках.
Три гранатометчика также подключились к обстрелу самураев. Разрывы гранат на фоне снарядов смотрятся несерьезно, но по нервам давят качественно. Вслед за ними в дело вступили остальные бойцы, высыпавшие из-под брони. Загрохотали ротные пулеметы. Затарахтели автоматы. Методично вплетали в какофонию боя свои голоса винтовки снайперов.
Виктор отправил в японцев еще несколько снарядов, после чего по рации отдал приказ к атаке. «Мабуты», рыкнув двигателями и выпустив темные облачка дыма, тронулись с места и медленно двинулись в направлении противника. Бойцы пошли следом, укрываясь за броней, лишь время от времени появляясь снаружи и стреляя в противника.
Пулеметчики, пристроившиеся в верхних люках машин, поливали японцев непрерывным свинцовым ливнем. Им вторили короткими очередями крупнокалиберные. Ответные пули то и дело со звонкими щелчками прилетали в броню или с визгом уходили в рикошет.
Японцы, конечно, кичились своим превосходством над другими нациями. Каждый солдат считал себя самураем и чтил кодекс бусидо. Ну, или так думал. Но выстоять под таким напором, не имея средств борьбы с бронетехникой и маломальских укрытий, не могла помочь никакая кичливость. А тут еще и крупнокалиберные пули, разрывающие тела на куски. Словом, противник предпочел поспешное отступление. Ну, или все же бегство, потому что многие выбрасывали винтовки.
Глава 6
Как аукнется
– Пятьсот второй пятьсот первому, прием, – вызвал Виктор замкомвзвода.
Вообще у них позывной «Лис». Григорьев лично его придумал, подразумевая лису в курятнике. Но это если связываться с кем посторонним. Внутри взвода эти условности лишние.
– Пятьсот второй на связи, – отозвался сержант Ли.
– Противника не преследовать. Приготовиться к отражению возможной контратаки. Тела убитых японцев в сторону. Начать раздачу оружия, – повторил Нестеров ранее данное распоряжение.
– Выполняю.
– Пятьсот первый, конец связи.
– Пятьсот второй, конец связи.
– Игорь, полезай в люк и бди обстановку, – приказал Виктор.
– Есть, – отозвался заряжающий и полез наружу.
Сам Нестеров выскочил из машины и направился к расстрелянным легковым авто, попутно глянул на Суть четверых, уже лежавших рядом с БРДМ. И на несколько секунд даже замер, пораженный увиденным.
У каждого – одиннадцатая ступень Сути, двадцать пять с лишним миллионов избыточного опыта и около миллиона трехсот свободного. Только у капитана, которого пронесли мимо него, в наличии лишь пятнадцать тысяч свободного и девятая ступень Сути. Вгляделся в умения. Это характерник, что подтверждало прежние предположения Виктора. Но «Палач» имеется у каждого из них. С-сволочи! Это сколько же они народу извели!
Заглянул в первый автомобиль, откуда выволокли характерника. Саквояж валялся на полу. Достал его и, открыв, удовлетворенно кивнул. Два персональных артефакта. «Переводчик» и «Передатчик». А вот «Накопителя» нет.
Впрочем, ничего удивительного. Тут такие объемы опыта, что даже для съема с одного палача пришлось бы использовать два десятка артефактов четвертой ступени. Человек же куда надежней и проще. Уж в него-то можно закачать любой объем.
Дальнейший осмотр автомобилей ничего не дал. Вернулся к машине, у которой собрали уже всех убитых офицеров. Одного из них уже привязывали к броне. Виктор сделал выводы из прошлого захвата военнопленных, а потому предусмотрительно разжился ремнями. Так что времени это должно отнять немного.
Рядом уже лежала кучка с личными вещами японцев. Оружие Нестерова не заинтересовало, от слова совсем. Оно ведь, кроме функциональности, должно еще обладать и эстетичным видом. Вот уж чего в японском пистолете «Намбу» нет и в помине, так это красоты. Виктор и сам от себя не ожидал, но после того, как в Шанхае ему попалась парочка интересных экземпляров, начал коллекционировать пистолеты и револьверы.
А вот артефакты очень даже привлекли его внимание. У каждого из убитых имелось по «Аптечке». Три были безнадежно испорчены ввиду попадания в них пуль, зато оставшиеся не пострадали и являлись двойными. Неплохое дополнение к уже имеющимся. Остается только избавить их от привязки, но за этим дело не станет.
Еще одной полезной находкой оказались «Маяки», которые имелись у каждого из офицеров. Весьма интересные парные артефакты. Стоило один активировать, и ко второму прибору уходил сигнал. На нем срабатывал компас, стрелка которого начинала указывать на первый, причем вне зависимости от расстояния, хоть в другом полушарии. Активацию артефакта одновременно можно рассматривать и как сигнал тревоги. Зарядов два, рабочий цикл – четыре часа.
Все шесть артефактов целехоньки, и это радовало. Не в том плане, что это ценная добыча, без второй половины они ничего не стоят. Зато выход прибора из строя так же не проходил незамеченным, так как о поломке артефакта тут же уходил сигнал его паре. Направление при этом не указывалось, но командование ведь и так знает, где именно должны находиться их обладатели. Поэтому Виктор до поры прибрал эти трофеи. Потом избавится от них.
Как только закрепили тела, двинулись по дороге в сторону лагеря. Напрямую не пройти, так как путь преграждает широкое русло канала. Даже если позабыть о том, что Виктор не желает использовать заряды «Перьев» почем зря, БРДМ попросту не вытянет дополнительную ношу.
После замены сорокасемимиллиметровой пушки на семидесятишестимиллиметровое орудие был выбран практически весь запас плавучести. Что ни говори, а разница более чем в семьсот килограммов. Двухсотлитровая бочка с топливом при условии спокойной воды – еще да, но тела шестерых мужчин тянули более чем на четыреста.
Навстречу им попались десятка три человек шедших по дороге. Они приветственно помахали своим освободителям и отвесили традиционный поклон, после чего поспешили к месту разгрома колонны. Виктор поначалу удивился подобному поведению, но когда прибыл в лагерь, то понял суть происходящего.
Здесь полным ходом шла раздача оружия. У всех трех МБТ толпился народ, жаждущий получить винтовки. Возвышающийся на броне Ли громогласно и, похоже, уже не в первый раз выкрикивал разъяснение о местоположении японского склада с трофейным китайским оружием.
Похоже, та группа отчаялась пробиться сквозь толпу, и ее лидер сообразил, что на всех тут оружия не хватит, поэтому предпочел увести людей на дорогу и подобрать винтовки перебитых японцев. Ну что же, вполне адекватное решение. К тому же там найдутся еще и пистолеты, а главное – пулемет.
Кстати, нашлись здесь и еще организаторы, сумевшие сплотить людей вокруг себя. Виктор приметил стоявшую в сторонке группу из нескольких десятков человек, у которой имелся японский пулемет. Сковырнули с разгромленной вышки, больше попросту неоткуда. Имелось и четыре трофейные винтовки. Еще десятка два бывших пленных были вооружены дэвээровскими «горками», доставленными его взводом. И к ним постоянно подходили все новые и новые бойцы.
Читать бесплатно другие книги:
