Фронтир Осадчук Алексей

Эта книга – произведение фантастики.

Любая связь с реальными людьми или событиями является случайной.

Глава 1

Ранним утром следующего дня после злополучной дуэли с де Ламаром и отъезда моих «дражайших» родственниц, как раз в тот момент, когда я уже заканчивал завтракать, в мой флигель ворвалась мадам Вебер. Она была похожа на снежный вихрь, что сметает все на своем пути.

Оказывается, пока я вчера был занят решением своих проблем, супруга Леона Вебера зря времени не теряла. Он развила бурную деятельность вокруг моего отъезда.

С самого утра она нагрянула в главную контору торгового дома своего мужа, приготовила к осмотру все имеющиеся фургоны, направила всех свободных на тот момент служащих на закупку корма, провианта и всяких походных мелочей, а также разослала курьеров с деньгами по всем моим кредиторам.

В общем, весь вчерашний день главный офис торгового дома «Вебер и сыновья» занимался подготовкой меня к походу. Складывалось такое впечатление, что мадам Вебер была заинтересована в моем прибытии на фронтир больше, чем я сам.

Впрочем, я не удивлен ее рвением – любящая мать получила надежду спасти своего малыша Рубэна. Оставался последний шаг – шевалье Ренар, то бишь, я – должен как можно скорее прибыть в целости и сохранности в Западную крепость на фронтире, чтобы предстать пред очи тамошнего капитана Луи де Рогана и предъявить ему наш контракт, заверенный в канцелярии Абвиля.

Именно с того момента, как я буду зачислен в теневой патруль, малыш Рубэн освободится от повинности. По сути, он уже был свободен, но только пока я жив. Другими словами, если меня вдруг прикончат в одном из переулков Абвиля или по дороге в Западную крепость, Веберам придется начинать все сначала. Все это прямым текстом мне и высказала мадам Вебер, убеждая меня поторопиться со сборами и как можно скорее отправиться в путь. Руку даю на отсечение, будь ее воля, она бы выпроводила меня из города еще до полудня сегодняшнего дня.

Пришлось слегка охладить пыл взбудораженной мадам. Я объяснил ей, что выезд состоится не раньше, чем через неделю. Во-первых, необходимо тщательно подготовиться к походу. А во-вторых, через неделю, помимо меня, на фронтир из Абвиля отправляется караван из еще нескольких десятков «призывников», к которым я и планировал присоединиться. Путешествовать в составе вооруженного отряда намного безопаснее, чем в одиночку.

Свою речь я закончил уверениями в том, что и сам желаю пораньше покинуть город, потому как на носу весеннее потепление, которое превратит все дороги в непроходимое болото.

Мадам Вебер, тяжело повздыхав, все-таки была вынуждена согласиться с моими доводами. Затем она представила мне господина Дормаля, отрекомендовав его как одного из лучших приказчиков их торгового дома, и сообщила мне, что теперь этот человек полностью в моем распоряжении до конца подготовки к походу. Кроме того, мне была выделена небольшая, но довольно комфортная карета для удобства передвижения по городу. Посчитав свою миссию выполненной, мадам Вебер отбыла восвояси.

Приказчик, невысокий лысеющий пятидесятилетний мужчина с серыми умными глазами и коротенькой бородкой клинышком, напротив, уходить никуда не собирался. Серьезный, неулыбчивый, молчаливый – он стоял у входа в комнату и терпеливо ждал.

– Господин Дормаль, – обратился я к нему, кивая на стол. – Вы уже завтракали?

– Благодарю, господин Ренар, – коротко кивнул он. – Я сыт и готов к выполнению моих обязанностей.

– Хорошо, – сказал я, поднимаясь из-за стола. – Насчет кареты…

– Она стоит у центрального входа доходного дома, – опередил меня приказчик и добавил: – Она полностью в вашем распоряжении, как и сказала мадам Вебер.

– Отлично, – улыбнулся я. – Теперь касаемо ваших обязанностей… Вам уже объяснили, как все будет происходить?

– Да. Вы выбираете, я забочусь обо всем остальном.

– Превосходно, – сказал я. – Подождите меня в карете.

– Слушаюсь, – поклонился Дормаль и покинул наше жилище.

– Точно кукла бездушная, – хмыкнул Бертран, по сути, озвучив и мое мнение.

– Плевать, – отмахнулся я, набрасывая на плечи полюбившийся мне тулуп. – Главное, чтобы не ставил палки в колеса и делал все, что я ему говорю.

Я хотел было уже последовать за приказчиком четы Вебер, но, вспомнив кое о чем, остановился на пороге.

– Старина, – обратился я к Бертрану, который уже примерялся встать с кровати. – Давно хотел тебя спросить…

– Слушаю, господин.

– Есть ли что-то достойное внимания из вещей, которые я занес скупщикам, и которые, на твой взгляд, следовало бы выкупить?

Старик на мгновение задумался, а потом уверенно ответил:

– Кроме старинного медальона, подаренного вам вашим покойным батюшкой, и который вы сдали в ломбард Батиста Аркура, думаю, более ничего… Это единственная фамильная драгоценность, что у вас была.

Я кивнул.

– Хорошо. Пожалуй, с ломбарда и начну.

Уже перед тем, как покинуть флигель, я предупредил старика:

– Помнишь наш уговор? Сегодня ты должен хорошо поесть и постараться сильно не уставать. Буду тебя нормально лечить.

Бертран обреченно кивнул. Когда я переступал порог, то услышал его недовольное бурчание. Что, мол, я слишком много уделяю ему внимания, и что он этого недостоин.

Достоин, еще как достоин, старина…

Ломбард, куда регулярно сдавал свои ценности Макс, чтобы потом приобрести очередную дорогую цацку для своей возлюбленной, располагался в центре Абвиля. Буквально в двух шагах от здания ратуши, где заседал городской совет. Козырное местечко, добротное здание больше похожее на дорогой магазин – не удивлюсь, если узнаю, что хозяин сего учреждения состоит в доле с кем-нибудь из городского совета.

Мои предположения оправдались. Когда я поделился своими соображениями с молчаливым Дормалем, он словно робот выдал короткую справку о том, что хозяин ломбарда, Батист Аркур – какой-то дальний родственник второго городского советника.

– Ярмарка брошенных вещей… – пробурчал я себе под нос, с интересом разглядывая внутреннее убранство ломбарда.

Полки, стеллажи и прилавки были буквально завалены всякой всячиной. Чего тут только не было! Одежда всех фасонов, посуда и столовые приборы, какие-то статуэтки разных размеров, трости, ювелирные украшения… От каждой вещи в этой лавке веяло своей уникальной историей, словно в каждом предмете хранилась маленькая частичка души бывших хозяев, не посчитавших нужным выкупить свою собственность обратно. На всякий случай я просканировал все это добро, но ни одного магического артефакта не обнаружил.

Закончив, наконец, осмотр, я направился к дальнему прилавку, где стоял худой как щепка паренек и с улыбкой наблюдал за нами. Судя по его взгляду, он прекрасно знал, кто я. И неудивительно – Макс был здесь завсегдатаем.

Это явно не хозяин ломбарда. Вероятно, сынок или племянник. А может, подросший внучок.

– Шевалье Ренар! – поклонившись, произнес звонким голосом паренек, когда мы остановились возле прилавка. – Рад снова вас видеть у нас! Хочу также от всего сердца поздравить вас с победой во вчерашней дуэли!

– Благодарю вас любезный… Э-э-э…

– Жако, – улыбаясь, «напомнил» мне паренек.

– Да-да… Жако…

– Вы пришли, чтобы заложить что-нибудь из ваших вчерашних трофеев? – тут же взял быка за рога ушлый паренек.

Я внутренне усмехнулся. Неплохая смена растет у Батиста Аркура.

– Нет, – покачал головой я. – Напротив… Я здесь, чтобы выкупить одну мою вещицу. Если быть точным – медальон. Сущая безделица… Но он мне дорог как память об отце.

После того, как я упомянул о медальоне, произошло кое-что странное. Жако, до этого угодливо улыбавшийся во все тридцать два зуба, как-то сразу посерьезнел.

Неуклюже пробормотав извинения, он шмыгнул в небольшую неприметную дверь, что располагалась за его спиной. Дормаль, кстати, на странное поведение паренька никак не отреагировал. Может, он действительно робот какой-то?

Спустя несколько минут ожидания из дверцы вынырнула точная копия Жако, только полысевшая и постаревшая лет на тридцать. Видимо, это и есть тот самый Батист Аркур.

– Господин Ренар! – слегка подрагивающим голосом произнес он. – Безмерно рад вас снова видеть! Прошу простить поведение моего младшего сына. Он еще только начал вникать во все тонкости нашего семейного дела… Господин Дормаль!

– Господин Аркур, – бесцветным голосом отозвался на приветствие мой провожатый.

Хозяин ломбарда был явно не в себе. Бегающие глазки, слегка подрагивающие руки… Любопытно, что его напугало?

– Итак, господин Аркур, – перешел в наступление я. – Наверняка ваш сын уже сообщил вам о цели моего визита? Надеюсь, медальон моего отца все еще у вас?

Я буквально кожей ощутил его желание соврать и сказать, что медальон уже продан, но Аркур, похоже, взял себя в руки.

– Да, шевалье, – кивнул он. – Он все еще у меня.

– Тогда несите его поскорее сюда! Я хочу выкупить его.

– Понимаете, – извиняющимся тоном произнес он. – Дело в том, что срок выкупа, указанный в расписке, уже истек… И…

– Ну и что? – продолжал давить я, хотя уже понимал, к чему он ведет. – Медальон у вас. Я здесь. Какие проблемы? Вы получите назад свои деньги с причитающейся комиссией, конечно. А я верну дорогую мне вещь.

– Хм… – Аркур, несмотря на мое давление, начал стремительно приходить в себя. Все-таки многолетний опыт не пропьешь. – Дело в том, что в данном случае имеются некоторые трудности…

– Какие же?

– Согласно существующему законодательству нашего королевства, если вы не вернули в срок выданную вам сумму, вы более не можете претендовать на право владения данной вещью. Другими словами – этот медальон теперь принадлежит мне.

Сказав это, Аркур протянул мне расписку, на которой стояла подпись Макса. За медальон ему было выдано двадцать крон. Кстати, проныра скупщик умудрился содрать с моего двойника просто грабительскую комиссию в тридцать процентов.

– Хм, допустим, – произнес я, внимательно перечитав расписку. – Значит, исходя из вышесказанного, у вас есть ко мне какое-то предложение? Вы хотите продать мне мой же медальон по более высокой цене?

Аркур тяжело вздохнул и, покосившись на Дормаля, произнес:

– В том то и дело, что не хочу… Вернее, не могу…

– Что это значит? – нахмурился я.

– Это значит, что на медальон уже есть покупатель, который явится за ним через неделю.

В прошлой жизни мне доводилось иметь дело с подобными персонажами. Для одного такого я даже выполнил работу. Он, правда, попытался меня потом нагреть с оплатой. Хех… Наивный…

Старательно делая вид, что сдерживаю гнев, я прищурился и хотел было уже надавить на Аркура посильнее, но не успел. В игру неожиданно вступил Дормаль.

– Господин Ренар, – произнес он бесцветным голосом, обращаясь ко мне. – Считаю своим долгом напомнить вам об указе нашего графа де Брионна, на землях которого мы сейчас находимся. Дело в том, что несколько лет назад у виконта де Авена, сына одного из близких друзей нашего графа, произошел примерно такой же случай. Только там фигурировал фамильный браслет. Памятная вещь была отдана в ломбард за определенную сумму. Срок по расписке истек, и скупщик, не пожелав более ждать, продал фамильную драгоценность другим людям. Формально он был в своем праве, но, как вы понимаете, это не понравилось ни виконту де Авену, ни его отцу графу, а граф де Брионн – так вообще рассвирепел. В итоге, скупщик был изгнан со всей его семьей из графства, а сам хозяин этих земель издал указ, имеющий силу только в нашем графстве, в котором говорится, что по истечении срока, указанного в расписке, у вас есть еще шесть месяцев на то, чтобы выкупить вашу вещь у скупщика.

По мере того, как Дормаль своим сухим голосом выдавал эту информацию, лицо хозяина ломбарда постепенно тускнело.

– Благодарю вас, господин Дормаль, – широко улыбаясь, произнес я, на что приказчик Веберов лишь коротко кивнул. – Что скажете, уважаемый господин Аркур?

Скупщик тяжело вздохнул и, старательно имитируя приветливый тон, ответил:

– Действительно… Что-то я запамятовал об этом указе… Спасибо, что напомнили, господа. На самом деле, я даже рад, что все так получилось и буду счастлив, если фамильная драгоценность вернется к истинному владельцу. Лучше я продам ее вам за ту же цену, что предложил мне тот господин. А именно – за тысячу серебряных крон.

Вот крысеныш… А рожа так и сияет!

– Вижу на ваших лицах удивление, господа, – как ни в чем не бывало продолжил Аркур. – Увы, но закон на моей стороне. У вас есть еще несколько месяцев – это правда, но цену устанавливаю я.

Последнюю фразу скупщик произнес холодным тоном. Маска учтивости и благодушия исчезла, обнажив его настоящий облик. Даже невозмутимый Дормаль позволил себе хмыкнуть.

Что происходит? И что это за танцы с бубнами вокруг какого-то медальона? Обычный поход в ломбард превратился в очередную семейную тайну Макса. Ну, крысеныш, ты сам напросился…

– Тысяча крон? – спокойно переспросил я.

– И ни оболом меньше, – жестко ответил Аркур.

Дормаль хотел было что-то сказать, но я остановил его жестом.

– Я вас услышал, господин Аркур, – кивнул я. – Мне надо подумать.

– Как вам будет угодно, шевалье. Пока думаете, помните о том, что время на исходе.

– Конечно, – сохраняя невозмутимое выражение лица, произнес я. – Идемте, господин Дормаль.

Мы развернулись и двинулись на выход. К слову, в ломбард за все время так никто и не зашел. Это очень кстати.

Открыв входную дверь и пропустив вперед Дормаля, я произнес:

– Подождите меня в карете, любезный. Я вспомнил еще об одной ценной вещи, которую хотел бы выкупить.

Дормаль невозмутимо кивнул, а я, оглядев улицу, аккуратно притворил за собой дверь и задвинул все три засова. Вот теперь поговорим.

Мои действия не остались незамеченными. Аркур нахмурился и, пятясь к маленькой дверце у себя за спиной, требовательным тоном воскликнул:

– Шевалье! Что вы себе позволяете?!

Он хотел казаться грозным, но у него это плохо получилось. На последнем слове его голос предательски дал петуха.

Расстояние между дверью и прилавком я преодолел в считанные секунды, но все равно немного не успел. Аркур оказался прытким субъектом. В тот момент, когда я перемахнул через прилавок, он уже закрывал за собой дверь подсобки.

Во мне проснулся охотничий азарт. Нет, крысёныш! От Лиса так просто не уйдешь!

Аркур замешкался с засовом, чем я мгновенно воспользовался.

Ударом ноги, усиленным небольшим сгустком энергии, я буквально вынес мелкую дверь. Аркуру отчасти повезло – удар створки пришелся ему в плечо.

Пока скупщик барахтался на полу и изрыгал на мою голову проклятия, я быстро осмотрелся. Небольшая комната без окон, у стены широкий стол, заваленный бумагами и разными предметами, у противоположной стены маленький диванчик и кресло, а чуть дальше еще одна дверь. Я подергал за ручку – заперто.

За спинкой дивана послышался шорох и жалобный всхлип. Я заглянул туда и улыбнулся. Сын Аркура забился в угол и, обняв руками колени, затравленно глядел на меня. В его глазах застыли слезы.

– Жако, не бойся, – спокойно сказал я. – Мне нужно поговорить с твоим отцом, а потом я уйду.

– Ренар! – сквозь зубы прорычал Аркур, пытаясь подняться на ноги. – Ты за это ответишь! Я подам на тебя в суд! Остаток своей жизни ты проведешь на рудниках!

Я приблизился к скупщику, схватил его за шиворот и рывком водрузил на стул.

Батист Аркур взвыл от боли и схватился правой рукой за левое плечо. Я осмотрел его истинным зрением.

– Не скули, – сказал я. – Это всего лишь ушиб. Жить будешь.

– Тебе конец, Ренар… – прошипел Батист. – Старший судья Абвиля – лучший друг моего дяди, второго советника! Сегодня же вечером тебя закуют в кандалы и отправят на северные копи!

– Вроде бы миры разные, а вы все одинаковые, – с усмешкой прошептал я себе под нос. – Вас что, из одной пробирки выращивают?

Аркур нахмурился, прислушиваясь.

– Что ты там шепчешь?

– Говорю, что ты жадный и самоуверенный, – улыбнулся я. – Совсем уже нюх потерял от безнаказанности. А еще ты – тупой. С чего взял, что именно дружок твоего дяди будет судить меня? Ты забыл, кто перед тобой? Я – дворянин из древнего и влиятельного рода. И судить меня должен граф де Брионн, а не какой-то там простолюдин. А теперь сам подумай, что это будет за суд… Особенно на фоне «любви» к вашему брату хозяина этих земель. Мне самому уже не терпится увидеть лицо графа де Брионна, когда я расскажу ему о том, как ты собирался меня ограбить. Судя по твоей кислой роже, ты и сам уже понял, что просчитался.

Аркур действительно подвис. Он был похож сейчас на общипанного петуха, неожиданно потерявшего голос. В его глазах я увидел тоску и осознание своей ошибки. Слишком долго под защитой своего родственника он безнаказанно обделывал свои делишки. И вот теперь нашла коса на камень.

– А теперь рассказывай, – с нажимом продолжил я. – С чего это ты так возбудился из-за какого-то медальона?

Скупщик неожиданно вздрогнул и поежился. Затем посмотрел на меня исподлобья, но говорить не спешил.

Я хмыкнул и вынул кинжал из ножен. В его хищном изогнутом клинке отразились блики свечей. Вот теперь Аркура пробрало по-настоящему. Он торопливо залепетал, резко перейдя на «вы»:

– Господин, прошу вас… У меня действительно уже есть покупатель, который готов заплатить мне за этот медальон тысячу серебряных крон! Больше мне нечего сказать!

Я про себя фыркнул. Такой актерище прозябает в каком-то ломбарде. Мгновенные смены образов поражают. Еще минуту назад он пылал праведным гневом, а теперь готов целовать мои сапоги.

– Ну, как знаешь… – вздохнул я, делая шаг вперед. – Видят боги, я хотел по-хорошему…

– Господин Ренар! – выкрикнул выпрыгнувший из-за спинки дивана Жако. – Я вам все расскажу! Только пощадите моего отца!

– Молчи, щенок! – взвизгнул Аркур-старший.

– Ваш медальон – это артефакт Забытых! – на одном дыхании выпалил паренек.

– Что ты наделал… – прохрипел Батист, обреченно опуская голову. – Глупый мальчишка…

– Медальон Забытых? – переспросил я.

– Да! – кивнул Жако и начал быстро говорить, боясь, что его отец снова будет затыкать ему рот: – Он был создан в одном из древних королевств, которые впоследствии были накрыты Тенью Стрикса. Отцу не удалось выяснить, в каком именно из них, но в том, что это одно из северных королевств – сомнений быть не может.

– Хм… Неожиданно. А ведь я не знал…

– Конечно, не знали! – охотно клюнул на мою простенькую наживку Жако. – Стали бы вы его тогда сдавать за бесценок.

М-да, парень, все-таки ломбард – это не твое. Папаша зря тратит на тебя время. Лучше тебе подыскать другое занятие.

– Вот оно что, – протянул я, краем глаза наблюдая за бледнеющей физиономией Аркура. – И кто же этот таинственный покупатель?

– Мы не знаем, – пожал плечами Жако. – Он вышел на отца, когда тот наводил справки об артефактах Забытых, и в письме предложил за медальон тысячу крон. Своего имени он не упоминал…

Я быстро взглянул на скукожившегося на стуле Батиста Аркура. Из него словно стержень вынули.

Эх, парень, похоже, твой папаша все-таки знает, с кем имеет дело. Только тебе не говорит. И судя по его испуганной роже – этот таинственный покупатель ошибок не прощает. Но мне плевать. Это уже не мои проблемы.

– Господин Аркур, – ледяным тоном произнес я. От звука моего голоса скупщик вздрогнул и поднял голову. В его глазах я увидел обреченность. – Мне нужен мой медальон.

Спустя час после более обстоятельной беседы со скупщиком я уже сидел внутри покачивающейся на ходу кареты и задумчиво разглядывал тот самый медальон, от вида которого по моему телу пробегали мурашки. Сканирование показало, что у меня в руках магический артефакт, который своим существованием опровергал местную теорию о возникновении одаренных. Похоже, магия существовала в этом мире еще задолго до появления Тени.

Сказать по правде, я был внутренне готов получить напоминание или просто привет от моего таинственного благодетеля. И вот то, чего я интуитивно ждал, свершилось.

На моей ладони лежал небольшой, размером с перепелиное яйцо, золотой кругляш, на аверсе которого была изображена морда скалящегося лиса. Хотя его хищный оскал напоминал скорее улыбку.

А вот на реверсе красовался герб: треугольный щит с двумя вставшими на дыбы лисами – щитодержателями по бокам и зубастой короной над щитом.

Но не это привлекло мое внимание… Под щитом имелся девиз, прочитав который я почувствовал, как по моей спине пробежал холодок. Короткая надпись на древнем ведьмачьем наречии гласила:

«Здесь и сейчас!»

Глава 2

Я лежал на кровати, заложив руки за голову, и таращился в темный потолок. Середина ночи, а у меня сна ни в одном глазу. И неудивительно – завтра с самого утра мы выступаем в мой первый в этом мире поход. В голове рой разных мыслей. Какой там сон…

Я, как всегда это бывало, подводил промежуточные итоги, мысленно составляя список будущих дел и удаляя из него уже закрытые позиции.

Первым пунктом моего списка был будущий поход. Конечная точка нашего путешествия – Западная крепость, что находится на северо-востоке страны, на границе с Тенью, где я буду проходить службу в теневом патруле.

Перед тем, как явиться пред очи коменданта крепости Луи де Рогана, мне нужно снять жилье в Тулоне, небольшом городке, расположенном рядом с крепостью. Я – дворянин, а следовательно, освобожден от повинности проживания в общих казармах, что не может не радовать.

От Абвиля до Тулона примерно восемь сотен километров, которые в нашем мире по прекрасным дорогам, особо не насилуя движок автомобиля, со всеми остановками на перекусы и походы в уборную, я бы преодолел за семь-восемь часов. А про самолеты я вообще молчу.

Здесь же наше путешествие займет примерно дней сорок, и это в лучшем случае. Отвратительные дороги, погода, нападения разбойников и диких зверей, болезни – вот неполный список того, что будет ждать нас в пути. И это не считая того, что в караване, куда я записался, не все такие подготовленные, как мы.

Вспомнив о последней неделе подготовки к походу, я поморщился. За это время местные аборигены своей медлительностью здорово вымотали мне нервы. И это при том, что за мной неотступно следовал невозмутимый Дормаль, за которого я уже сотню раз мысленно поблагодарил мадам Вебер. Без лаконичного и исполнительного приказчика мои сборы грозили затянуться еще на несколько месяцев. Все-таки этот мир еще не дорос до скоростей моего родного мира.

Дормалю моя манера ведения дел пришлась по нраву. Складывалось такое впечатление, что в моем лице он нашел родственную душу. Хотя изначально я замечал за ним некую предвзятость. Подозреваю, что он ощущал себя нянькой, которую приставили к капризному аристократу и которая должна будет терпеть все его причуды и выполнять его глупые желания.

Думаю, первое потепление в наших странных отношениях произошло именно после посещения ломбарда. Заведомо проигрышное для юного наивного аристократа противостояние с ушлым Батистом Аркуром неожиданно быстро закончилось безоговорочной победой этого самого юноши.

Затем, в тот же день случился быстрый, но обстоятельный поход по всем лавкам и индивидуальным продавцам Абвиля, которые торговали магическими зельями.

Буквально за один вечер я смел все местные запасы целебных настоек, духов и чернил. Был огромный соблазн навестить Треболя, чтобы попытаться приобрести магической пыли, но этот порыв я благоразумно сдержал. Я не должен давать лишний повод для подозрений. Собственно, именно по той же причине я обходил стороной оружейный магазин единственного артефактора в городе. Пока не время раскрывать карты перед местными одаренными.

Зелий я набрал в три раза больше оговоренного нашим контрактом, но Дормаль, закрывавший все сделки, сообщил мне, что мадам Вебер дала ему ясно понять, что он должен выполнять любое мое требование, касающееся подготовки к походу.

Если с лечебными зельями все было ясно – достаточно вспомнить, куда я, собственно, направляюсь, то по огромному количеству духов и чернил у Дормаля явно возникли вопросы. Сквозь маску невозмутимости приказчика проглядывало неуемное любопытство. Я видел это в его глазах.

Пришлось немного «приоткрыть карты». Что, мол, мой путь лежит через несколько графств, баронств и одно герцогство, и что у меня будет много встреч и полезных знакомств с тамошними аристократами, и не только. И что маленькие презенты в виде магических зелий станут для меня неплохим подспорьем при общении с этими людьми, а также в преодолении, например, бюрократических препятствий.

Дормалю в тот вечер мои доводы показались более чем убедительными, и мой образ «наивного юного аристократа» начал постепенно тускнеть.

Я, конечно, не моргнув глазом соврал. Продавать и уж тем более дарить кому-либо жизненно необходимую для меня энергию я не собирался. Тем более, что запасы алой пыли уже неумолимо подходили к концу, а изумрудная так и вовсе закончилась. Мои манипуляции по укреплению энергоканалов потребляли большие порции этого ценного ресурса.

Периодически мной с сожалением вспоминался тот небольшой мешочек с алой пылью, отданный ведьме, которая так больше и не появилась. Навещать ее я более не пытался. Похоже, она уже сделала для себя выбор. Не хочет связываться со мной? Ну и пусть. Без нее во всем разберусь.

Оружие и экипировку я приобрел все в той же оружейной лавке Гая Арно. Дружок Жака сумел меня удивить – оказалось, что на его барахолке были и довольно достойные экземпляры.

Прежде всего я был занят экипировкой Бертрана, который, благодаря алому зелью, семимильными шагами шел на поправку.

У Жака была своя снаряга еще со времен его славного боевого прошлого, ну а мне неожиданно повезло – слуга де Ламара, наконец, соизволил доставить мои законные трофеи.

Среди них была та самая безрукавка, в которой вышел со мной на дуэль Винсент де Ламар, и которая оказалась ничем иным, как бригандиной отличной работы. Этакий корсаж с шелковой подкладкой, собранный из стальных пластинок, наложенных друг на друга и закреплённых на мягкой коже, затем обшитый дорогим бархатом. В такой «светской» броне не зазорно появиться на любом рауте или приеме у какого-нибудь графа или барона.

Бригандина была велика на меня, но Гай Арно пообещал подогнать ее под мою фигуру. А вот меч де Ламара я решил продать. Этот тяжелый для меня одноручник явно ковали на заказ, но хозяин «Булавы и Секиры» и тут меня выручил, обменяв меч де Ламара на два парных слегка изогнутых клинка.

Когда я их увидел, то сперва потерял дар речи. У наших миров явно много общего. Примерно такими же мечами в нашем цирке выполнял свои трюки Мамору Ямада, которым он впоследствии научил и меня.

Гай Арно сообщил мне, что эту пару много лет назад ему продал какой-то моряк, побывавший на Восточных островах. Этот рассказ не показался мне убедительным, но мне было плевать. У каждого человека есть свои скелеты в шкафу, как, собственно, и у меня.

Несмотря на отличную сталь и баланс, необычная форма клинков и слегка удлиненные рукояти смущали местных фехтовальщиков, привыкших сражаться другим оружием. Поэтому странные мечи в лавке Гая Арно все эти годы выполняли, скорее, декоративную функцию.

Дабы проверить баланс мечей, я выполнил на заднем дворе оружейного магазина несколько коротеньких ката, впечатливших своей сложностью всех присутствующих. После этой демонстрации я то и дело ловил на себе задумчивые взгляды Гая Арно. Я видел, что у боевого товарища Жака накопилось много вопросов, задать которые он все-таки не посмел. Видимо, мой новый конюх и возница уже успел шепнуть своему другу о моем отношении к тем, кто сует свой нос не в свое дело.

Затем был скандал на Веберовской конюшне. Дело в том, что после тщательного осмотра и сканирования приготовленных для меня лошадей, я сообщил, что три из них мне не подходят. Жака, кстати, мое решение удивило не меньше, чем работников моих нанимателей. Лошади были действительно хороши.

Главный конюх Веберов был в бешенстве. А вот непробиваемый Дормаль, похоже, наоборот доволен происходящим. Кажется, в тот день я невольно зацепил его давнего недруга. То, что эти двое друг друга недолюбливают, я заметил, как только мы вошли в конюшню.

Когда главный конюх, тщательно давя свой гнев, сквозь зубы поинтересовался, не соблаговолит ли молодой господин объяснить ему, ничтожному смертному, что именно его сиятельство не устроило в лучших лошадях Абвиля, я с удовольствием соблаговолил.

По мере того, как я спокойным тоном перечислял все болячки, которыми переболели и которыми еще переболеют предоставленные мне лошади, лицо конюха начало сперва бледнеть, а потом вытягиваться.

В тот момент, когда я закончил, на главного конюха Веберов было страшно смотреть. Потому как даже дураку понятно, что он был прекрасно осведомлен о большинстве перечисленных мной проблем. А о некоторых моих прогнозах он даже не догадывался.

В конечном итоге, проблемных лошадей нам заменили на тех, на которых я указал, а Дормаль, сиявший словно начищенный талер, перед нашим уходом победным тоном пообещал враз растерявшему свой гонор главному конюху, что обо всем доложит хозяевам.

К моей радости, с другими «ведомствами» торгового дома «Вебер и сыновья» проблем у нас не возникало. Там уже чувствовалась абсолютная власть Дормаля.

Мысли о походе плавно сменились мыслями о финансах. Здесь я себя мог только похвалить. Мне не только удалось закрыть все долги, что словно вшей наплодил этот болван Макс, но я еще оказался в плюсе.

По местным меркам, с той суммой, что лежала на моем банковском счете, я уже считался довольно зажиточным субъектом. Правда, мне не очень нравилось, что эти деньги просто лежали. Я привык, что мои деньги всегда находились в обороте. Но, с другой стороны, эти семь с лишним тысяч серебряных крон можно считать некой подушкой безопасности, которых мне еще придется создать несколько и не в одном месте.

Помимо серебра, не надо забывать о ювелирке, которую я выгреб из тайника Поля Лепети, и которую я планировал постепенно продавать в городках, где мы будем останавливаться на протяжении всего нашего пути.

Себе я решил оставить только изумрудную брошь, ту самую, что выгодно выделялась на фоне остальных драгоценностей. Расписку, где была указана сумма залога, я тоже решил сохранить, на всякий случай.

Продавать золотой перстень с большим темно-алым рубином, которым граф де Англанд расплатился со мной за фамильный доспех своего сына, я не собирался. Он мне еще понадобиться в будущем. Эта вещица всегда будет служить напоминанием его сиятельству о той услуге, что я ему оказал.

Если с остальной ювелиркой все было понятно, то с фамильным медальоном Макса, что я отобрал у хозяина ломбарда, у меня обязательно возникнут проблемы. Мое чутье меня еще никогда не подводило.

Тщательное сканирование артефакта показало, что внутри него имеется простенькая энергосистема. Для чего она служила, я так и не разобрался. Пропустив через нее крохотный сгусток маны, я добился лишь того, что кругляш засветился тусклым магическим светом. Сияние продлилось несколько минут, а затем артефакт погас, снова превратившись в обычный золотой медальон. Собственно, на этом мои эксперименты и закончились, породив еще больше вопросов, чем ответов.

Расспросы Бертрана об артефакте практически ничего не дали. Старик лишь сказал, что медальон был вручен Максу его папашей буквально за несколько часов до ареста, и что граф просил парня постараться не светить этим украшением. Вот и все. Может быть, он там еще что-то рассказал сынуле об этом медальоне, но содержание этого разговора уже никогда не раскроется по причине смерти обоих.

Кстати, странно, помимо медальона папаня мог бы отсыпать сыночку немного деньжат, хотя у меня есть одно предположение на этот счет. Граф, похоже, не предполагал, что его бастрада вышвырнут из его же особняка с тремястами крон в кармане. Да и сам Макс, видимо, не верил, что его изгнание продлится долго. Потому и отрывался по полной. По сути, он оказался прав. Не прошло и года, как он понадобился «любящему» дядюшке.

Вот я и подошел к следующему пункту. Про себя я его назвал «Дражайшие родственнички». Дураку понятно, что, пока ты слаб, тобой будут пытаться манипулировать и затыкать твоей тушкой всякие дыры, которые обычно возникают в семейных делишках.

Я пока не знал, какую именно дыру пытается закрыть мной «любимый» дядюшка, но то, что из нее ощутимо попахивает дерьмецом, – это факт. Мое чутье разговорами о «блестящем браке» не проведешь.

И ладно бы дыры затыкать. Это я еще понимаю. Макс – самое слабое звено рода, вот ему и прилетает. Так нет же, его еще и пытаются прикончить. Да еще кто? Какая-то тетка по материнской линии, которую он, похоже, даже в глаза не видел. С чего бы это ей так агрится на Макса?

Кстати, именно об этом я и хотел переговорить с «дамой моего сердца» Вивьен Леруа, но чертовка, похоже, и сама обладает отличным чутьем – она еще ночью, сразу после дуэли свалила из города в неизвестном направлении.

Слуга де Ламара, к глазу которого мне пришлось приставить острие кинжала, быстренько вывалил мне все, что знал об этой сладкой парочке. Оказалось, что после того, как де Ламар прикончит меня на дуэли, они с Вивьен собирались покинуть Абвиль и переехать куда-то на юг Вестонии, а затем перебраться в Аталию. Хм… Вполне ожидаемо.

С Бетти, которая знала о планах своей «подружки» и ее любовника, мне поговорить тоже не удалось. Девушка убыла в столицу на следующий день после дуэли. Прямо миграция какая-то.

Ну, в отличие от Вивьен, я прекрасно знал, где искать мою «невесту». Как буду в столице, обязательно воспользуюсь приглашением ее папеньки, господина Гилберта.

Кстати, Вивьен я бы тоже быстро нашел – от плута не так-то просто улизнуть. Просто не хочется тратить на нее свое драгоценное время. Тем более, что основной информацией я уже владел.

В общем, семейка у Макса – обзавидуешься. Еще и эти тайны с Забытым королевством. То, что Макс и я в том числе, имеем непосредственное отношение к этим Забытым, я убедился, как только увидел лисий медальон и девиз, написанный на древнем ведьмачьем наречии.

Ну, по крайней мере, я теперь понимаю, что имел в виду мой тайный «благодетель», когда обещал мне подобрать новое тело и интересный мир для нас обоих. Он ждет от меня шоу. Скучно ему, понимаешь…

К слову, о развлечениях… Очень скоро мне предстоит отправиться за фронтир и познакомиться с магией Тени. Ждать несколько лет, пока мой источник увеличится вследствие долгих и упорных тренировок, я не намерен. Нет-нет… Тяжелой работы я не боюсь, но, если есть шанс ускорить процесс, я обязательно этим воспользуюсь. Как там написано? «Здесь и сейчас!» Хех… А мне уже начинает нравиться этот девиз.

Так, размышляя о том, что сделал и что мне еще предстоит сделать, я не заметил, как провалился в мягкие объятия сна.

Этой ночью мне снова снилась Таис. Но не та из прошлой жизни – веселая и жизнерадостная с копной рыжих волос, а другая, новая Таис. Темноглазая и черноволосая, с жестким и холодным лицом.

В этот раз я увидел больше. «Сестренка» стояла на носу большого трехмачтового корабля и задумчиво смотрела вдаль. На ее губах играла кровожадная улыбка, а во взгляде темных глаз плескался огонь ярости.

В этот раз даже ямочки на ее щеках не смогли развеять холодный образ, и мне так и не удалось увидеть в ней мою милую Таис.

Потом мой взгляд упал ей за спину, и я почувствовал, как между моих лопаток пробежал холодок. На палубе толпились закованные в доспехи и вооруженные до зубов воины в волчьих меховых накидках, с ожерельями из звериных клыков и ушей, и синими татуировками на бородатых рожах.

Таис, вернее, девушка похожая на Таис, оторвавшись от созерцания горизонта, обернулась и что-то победно прокричала на незнакомом мне каркающем языке. Закованные в доспех бойцы, потрясая оружием, ответили ей многоголосым волчьим воем, от которого мое сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Затем Лже-Таис указала рукой вперед и снова что-то выкрикнула. Я взглянул в указанную сторону и замер. На горизонте показался берег и очертания крепостных стен, и высоких башен с яркими флагами на шпилях.

Сглотнув пересохшим горлом, я заставил себя оглядеться. Туман сна слегка раздвинулся, и я увидел целую флотилию, состоящую из множества кораблей, на палубах которых толпились десятки и сотни воинов.

А потом я проснулся… Тяжело дыша, словно пробежал марафон, я сел на кровати и дрожащими руками стянул с себя мокрую от пота сорочку.

Сердце бешено колотилось в груди. Уж слишком реальным выглядел этот сон… Но это еще не все…