Смотрящая в окно Обухова Лена

Глава 4

15 марта 2017 года, 9.45

Темный коридор с серыми, на вид обшарпанными стенами тянулся, казалось, бесконечно далеко. Его стены почему-то качались, то сходясь, то разбредаясь, под ногами что-то хрустело и звякало. Идти было трудно, словно тело отчего-то стало весить в разы больше или воздух стал слишком густым. Как вода. Но дышалось нормально. Вот только глаза все время закрывались, и картинка то и дело пропадала, а когда появлялась вновь, частенько выглядела совсем иначе.

В конце коридора замаячила темная фигура, контуры которой то и дело расплывались, а сама фигура – двоилась. Кто это? Мужчина в черном балахоне? Но он ведь теперь заперт и больше не может приходить в ее сны! Или это тот, другой, а это не сон? Но его тоже поймали и заперли, он больше никому не может причинить вреда! Или это кто-то третий?..

Кем бы ни был человек впереди, инстинкт все равно велел бежать, но слишком тяжелые веки опускались, а ноги заплетались. Мгновения спустя она уже обнаружила себя на полу. С трудом приподнявшись на руках, увидела под собой круг с пентаграммой. Шарахнулась. Попыталась подняться. Снова едва не упала. Тяжелые веки упрямо опускались, а силы покидали. Хотелось лечь прямо здесь, на холодном бетонном полу, свернуться клубочком и уснуть, а там будь что будет!

Но вот она уже снова на ногах и совсем в другом месте, не понимая, как здесь оказалась. Перед ней оконный проем, затянутый мутной пленкой, а за ним – какая-то тень. Тень медленно приблизилась, коснулась натянутой пленки – единственной преграды между ними. Та прогнулась под тонкими пальцами, очертания стали чуть явственней, но пока существо не смогло подойти ближе, лишь тихо прошептало: «Обернись…»

Подчиняться не хотелось, но тело все сделало само, не дав возможности поспорить, словно им управлял кто-то другой. А позади – снова коридор, но темной фигуры в балахоне больше не было. Вместо нее на земле лежало тело. Мужчина в темной одежде. Его лица – даже просто фигуры – было не разглядеть, но сердце почему-то болезненно сжалось, воздух вышибло из легких, а снова вдохнуть не удалось. Ей хотелось закричать, но вместо этого…

Юля проснулась с тихим не то хрипом, не то стоном. Приподнялась над подушкой, жадно глотая воздух ртом. Еще не заработав в полную силу, мозг уже отметил, что пахнет в комнате необычно. Только после этого Юля заметила, что и свет падает непривычно, и матрас под ней совсем не похож на тот, что лежит на кровати Влада.

Протерев слипающиеся глаза, она широко распахнула их и недоуменно огляделась. Помещение, в котором Юля проснулась, оказалось ей совершенно незнакомо, а главное – в голове не нашлось ни единого воспоминания о том, как она могла сюда попасть. Порывшись в памяти, она с ужасом осознала, что сразу за ее решением выпить один мохито там зиял пустой чернотой провал.

Плеснувшийся в кровь адреналин ускорил пробуждение, и мгновение спустя Юля уже села на кровати, спустив ноги на пол, покрытый мягким ковром, но одеяло окончательно с себя не скинула, удивленно рассматривая одежду. На ней была мужская рубашка. Слишком синяя, чтобы принадлежать Владу: тот носил только черные. Но хуже всего было то, что на ней была только эта чертова рубашка. Ни другой одежды, ни даже нижнего белья.

Теперь Юлю весьма ощутимо замутило. То ли от дурного предчувствия, то ли от страха перед будущим, а заодно – перед прошлым. Очень осторожно, словно опасаясь, что ее в любой момент может вывернуть наизнанку прямо на белоснежную простыню, она повернула голову и посмотрела на вторую половину кровати. Та оказалась заметно смята, но пуста.

Особого облегчения это не принесло: было уже понятно, что в этой кровати с ней сегодня спал не Влад. Не его рубашка, не его запах и определенно не его квартира, а также вряд ли дом его отца.

Да где она вообще? Вопрос: «Как сюда попала?» можно пока опустить, сосредоточившись на: «Как отсюда выбраться?»

Юля еще раз огляделась. Комната, в которой она проснулась, была довольно просторной, а панорамное окно практически во всю стену добавляло ей объема. Мебели, напротив, здесь было мало. Фактически только кровать с двумя тумбочками по бокам. Дверь в соседнее помещение была приоткрыта, но со своего места Юля не могла разглядеть, что там. Единственное, в чем не приходилось сомневаться, – это в том, что там никого нет: тишина висела абсолютная. Где бы Юля ни находилась, она находилась здесь одна.

Уверившись в этом, она все же вылезла из-под одеяла, одернула рубашку, едва прикрывающую все то, что в приличном обществе принято прикрывать, и засеменила к окну.

Увидев знакомые декорации Шелково – реку с набережной, Центральный проспект, дома и магазины, – Юля облегченно выдохнула. По крайней мере, она почти дома. Конечно, в таком виде на улицу не выйти, но если найти одежду или хотя бы телефон… Нет, Владу она, конечно, в такой ситуации звонить не станет, а вот Галке вполне можно объяснить, где ее искать.

Понимание того, где именно она находится, обрушилось на нее следом, словно пару секунд мозгу удавалось от него закрываться. Гостиница! Та самая шикарная, но так и не открывшая свои двери гостиница на набережной, которую купил… Роб.

– Нет-нет-нет, только не он, – пробормотала Юля себе под нос.

И в то же мгновение где-то позади послышался шум открываемого замка, заставивший ее вздрогнуть и обернуться. Хлопнула невидимая дверь, шаги пересекли соседнее помещение и что-то зашуршало. Приоткрытая дверь в ее комнату распахнулась шире и на пороге появился приветливо улыбающийся Роб.

– О, ты проснулась уже. Доброе утро, соня. Я принес нам завтрак, поскольку ресторан здесь пока не работает.

Он неопределенно кивнул, имея в виду помещение за стенкой. Возможно, где-то там стоял стол, на котором он оставил завтрак. Юлю это мало волновало. Она затравленно смотрела на Роба, машинально одергивая рубашку и пытаясь понять, как лучше себя вести, чтобы выбраться с наименьшими потерями. Однако разумная ее половина некстати впала в ступор, поэтому заговорила эмоциональная – напуганная и разозленная одновременно.

– Что ты со мной сделал? – голос прозвучал тихо, хрипло и оттого – угрожающе. – Как я здесь оказалась? Ты что-то подсыпал мне в коктейль? Как ты мог? Я доверяла тебе…

На ее глазах выступили непрошенные слезы, Юля быстрым движением смахнула их, поэтому они не помешали ей увидеть, как изменилось лицо Роба: приветливо-добродушное выражение исчезло, уступив место полной растерянности.

– Что? Ты о чем вообще? Ты что, ничего не помнишь?

– Не помню – что?! Не приближайся ко мне!

Последнюю фразу она выкрикнула в ужасе, когда Роб сделал осторожный шаг в ее сторону. Он тут же замер, вскидывая руки в примирительном жесте.

– Так, спокойно, – пробормотал он, выглядя действительно удивленным. – Знал бы, что тебя так с одного мохито развезет, заказал бы тебе вина, как в прошлый раз. Я ничего с тобой не делал, ничего тебе не подсыпал. Я угостил тебя мохито, мы немного посидели в баре, поболтали. Подружка твоя на тебя все косилась, и ты в итоге сказала, что хочешь уйти. Мы и ушли. А в конце вечера ты заявила, что не хочешь идти домой, и я привел тебя сюда, поскольку не хотел оставлять одну. Ты вела себя очень странно, но я не мог понять: ты придуриваешься или это алкоголь. Вот и все, клянусь! Я просто не знал, что еще могу сделать…

– Значит, ты просто привел меня сюда, потому что я не хотела идти домой? – переспросила Юля, пытаясь уложить эту мысль в собственном сознании, вспомнить хотя бы крохотный эпизод из прошлого вечера. Память упрямо молчала.

– Да, не оставлять же тебя ночевать на улице…

– И я странно себя вела?

– Да более чем! После клуба потащила меня в это уродливое недостроенное нечто по другую сторону реки.

– В Портал? – удивилась Юля, в то же время парадоксальным образом немного успокоившись. Это заявление было слишком безумным, чтобы Роб его придумал.

– Кажется, ты его так называла, да.

– И что мы там делали?

– Мы? Ну, я просто ходил за тобой, стараясь не отстать, а ты сначала бегала по этажам – по самым верхним, кстати сказать, – потом начертила на бетонном полу осколком кирпича пентаграмму, посидела в ней, подвывая, и заявила, что нам пора, но домой ты идти не хочешь.

Он замолчал, но Юля не торопилась с реакцией, только моргала, приоткрыв рот, словно ждала продолжения, а лучше признания, что он пошутил и сейчас расскажет, что произошло на самом деле. Но Роб молчал, встревоженно глядя на нее, и ей пришлось снова переспросить:

– Я подвывала, сидя в пентаграмме?

– Ну, внутри круга, в смысле, – уточнил Роб. – Я думал, это прикол какой-то, связанный с вашими убийствами… или что-то в этом роде. Но была и вероятность того, что тебя с рома повело, поэтому я привел тебя сюда, когда ты заявила, что не хочешь домой. У нас здесь несколько номеров готово к демонстрации в пятницу, а один я для себя сделал, поскольку другой нормальной гостиницы в вашем городе нет.

Юля снова принялась копаться в памяти, но та на слова Роба ничем не отзывалась: ни подтверждением, ни опровержением. Словно вчера она отключилась прямо за барной стойкой, а потом проснулась уже здесь. Рука снова сама собой одернула рубашку, и это заставило вспомнить, в каком она виде.

Роб, судя по всему, заметил это движение и догадался, о чем подумала Юля.

– Я тебя не раздевал, сразу заявляю. Ты пришла и просто начала скидывать с себя одежду, я едва успел бросить тебе рубашку, чтобы ты голой не спала. Потом ты забралась под одеяло и моментально отключилась.

Он кивнул на кровать, Юля тоже посмотрела на нее. Обе подушки были примяты, одеяло сбито с двух сторон.

– Мне же тоже нужно было где-то спать, – виновато пробормотал Роб, все еще защищаясь. – Здесь только эта кровать. Я, конечно, мог уйти в другой номер, его бы снова подготовили, но мне все еще казалось плохой идеей оставлять тебя без присмотра. Вдруг бы ты проснулась посреди ночи и отправилась бродить… Или вовсе ушла бы в неизвестном направлении. Как бы я потом объяснил это полиции? Ведь тебя в последний раз видели со мной. Вот я и остался здесь. Но клянусь, я тебя пальцем не трогал! Ничего не было.

– Не было… – пробормотала Юля, опуская взгляд.

Ей безумно хотелось в это верить. И, пожалуй, его слова вполне походили на правду, хоть и звучали дико. Но именно это убеждало в их правдивости: кто бы стал такое придумывать?

Вот только если Влад узнает, где она провела ночь – с кем она провела ночь, – едва ли он поверит, что все было так невинно. Она сама, пожалуй, на его месте не поверила бы.

– Послушай, я знаю, что все это звучит странно, – снова подал голос Роб. – Я и сам не отказался бы послушать объяснение, что это было там… в Портале. Но все уже в прошлом, а там на столе остывает весьма недурной кофе. А еще есть омлет, блинчики и пара круассанов. Я взял в ближайшей кофейне все, что они могли предложить в качестве завтрака. Давай поедим, обсудим все, а потом я отвезу тебя домой.

Юля рассеянно кивнула, только потом осознала, что он сказал, и активно помотала головой.

– Мне надо идти, мне пора домой. Где моя одежда?

Роб вздохнул, вышел из спальни и через несколько секунд вернулся со стопкой одежды. Подходить к Юле он не стал, просто протянул стопку, дожидаясь, когда она сама подойдет. Ей пришлось приложить усилие, чтобы заставить себя сдвинуться с места. Но стоило одежде оказаться в ее руках, как воспитание возобладало:

– Спасибо.

– Да не за что, – Роб снова улыбнулся, сочувственно заглядывая ей в глаза. – И, позволь заметить, зря ты носишь линзы.

– Что? – Юле показалось, что она ослышалась.

– Ты ведь все это время носила цветные линзы, да? – уточнил Роб. – Потому что у тебя гетерохромия глаз. Ты зря это прячешь. Это не изъян, а изюминка. Это делает тебя особенной. И особенно привлекательной.

Юля машинально потянулась рукой к лицу, словно собиралась на ощупь проверить, на месте ли линзы, но на самом деле этот факт уже не нуждался в проверке. Раз Роб видит, что у нее глаза разного цвета, значит, линзы она где-то потеряла в тот отрезок времени, который совсем не помнит. Хорошо, что дома есть запасные.

– Зачем ты так говоришь? – проворчала она, заставляя себя опустить руку. – Ты ведь понимаешь, что на эти дешевые комплименты я больше не куплюсь. Я знаю о вашем с Владом соперничестве. Знаю, что ты просто хочешь сравнять с ним счет. И ты знаешь, что я знаю. Так в чем смысл?

Роб ничуть не смутился, улыбка на его лице не дрогнула. Он лишь легкомысленно пожал плечами и ответил вопросом на вопрос:

– А ты уверена, что все действительно обстоит именно так?

Он ни на секунду не отвел взгляд от ее лица, а в его глазах плескалось такое неподдельное восхищение, что Юля усомнилась в собственном утверждении.

– Может быть, все-таки позавтракаешь со мной?

Словно в ответ на его предложение в животе у нее заметно заурчало, и Юля поняла, что действительно очень голодна. Смутившись, она пробормотала:

– Сначала мне нужно одеться.

Роб отступил, пропуская ее, а потом подсказал, где найти ванну, в которой она поторопилась закрыться, чтобы перевести дыхание. От этого безумного утра голова шла кругом! Вопросы множились, подозрения от них не отставали, ведь однажды Юля уже проходила через нечто подобное: просыпалась в месте, в котором не знала, как оказалась. И тогда это тоже произошло после того, как она встречалась вечером с Робом. Правда, тогда она прекрасно помнила, как рассталась с ним и вернулась домой, а странности начались после того, как она легла спать.

– Да перестань, он тут каким боком может быть? – сама себе прошептала Юля, открывая кран и набирая в сложенные лодочкой ладони воды, чтобы умыться.

Мысли сразу немного прояснились, а нервы успокоились. Кое-как смыв остатки вчерашнего макияжа и промокнув лицо полотенцем, Юля посмотрела на собственное отражение. Девушка в зеркале выглядела как обычно, но очень быстро стало понятно, что менявший цвет глаз теперь полностью стал карим.

Не так давно Юля по настойчивой просьбе Влада все же съездила с ним в какой-то крутой медицинский центр, в котором наблюдался и он сам. У нее взяли немыслимое количество анализов, изучили глаза с помощью разнообразного оборудования, даже МРТ головы сделали, от чего Юля в последний момент попыталась отказаться. Впрочем, безуспешно.

Ничего так и не нашли. Никаких заболеваний или скрытых травм. Ее глаза были в полном порядке. Просто один из них постепенно менял цвет. И вот теперь этот процесс завершился.

«Интересно, второй все-таки подтянется или нет?» – пронеслось у Юли в голове. В отличие от Роба, она в разноцветных глазах не видела ничего привлекательного.

Повесив одолженную Робом рубашку на одинокий крючок, она торопливо оделась и после недолгого колебания все же вышла из ванной комнаты.

Роб за это время успел вытащить все принесенные коробочки с едой из бумажного пакета и расставить их на столе, сняв крышечки, чтобы ароматы остывающих блюд успели наполнить небольшую комнату. Теперь отказаться от завтрака стало абсолютно невозможно. Сам Роб уже начал ковырять пластиковой вилкой омлет.

– Присоединяйся, пока окончательно не остыло. Я редко ем здесь, поэтому не стал морочиться с микроволновкой.

Юля послушно села за стол напротив него и опасливо пригубила кофе из картонного стаканчика. Чем именно это было изначально – капучино или латте – теперь уже было не понять, потому что молочная пена почти полностью осела, а сам напиток заметно остыл, но сладость сиропа – миндального, как показалось Юле, – позволяла ему оставаться вкусным. Между блинчиками и сырниками она выбрала последние, и один исчез из коробочки подозрительно быстро. Чтобы как-то замедлиться и не выглядеть слишком уж оголодавшей, Юля обвела взглядом комнату, выполнявшую, судя по всему, функцию гостиной и заметила, пытаясь завести разговор: