Бастард Щепетнов Евгений

Глава 1

Пролог

– Ты уверен, брат? Встань, не нужно формальностей.

Мужчина в дорогом, расшитым золотом камзоле разогнулся и поднялся с колен. По мановению руки сидящего за столом властителя уселся напротив, не отрывая взгляда от лица Императора.

– Более чем уверен, властитель. Я выждал почти год, и вот…ему исполнилось пятнадцать лет, и картина стала совершенно ясной. Он маг.

– Хмм…откуда у него взялись умения? Наша династия никогда не славилась магами. По линии матери? Значит, уже год он проявляет способности?

– Да, властительный брат – почти год. Мне доложили сразу же, как обнаружилось первое проявление.

– И в чем оно выразилось?

– Как обычно: вначале он поджег занавеску. Что-то приснилось. Потом вскипятил воду. Ну и еще несколько проявлений. Но самое опасное из них произошло недавно – он проклял конюха, который неодобрительно о нем отозвался, назвав проклятым отродьем. Конюх тяжело заболел и едва выжил. Правда с Эдвином это не связали, решили, что так получилось само по себе.

– Если не связали, то как ты узнал?

– У меня свои глаза и уши, властительный брат – усмехнулся мужчина – Он никогда не выходил из поля зрения моей службы.

Молчание. Император полуприкрыл глаза, задумался. Начальник Тайной службы – тоже. Тишину нарушил голос Императора:

– Напомни мне, брат…зачем мы сохранили жизнь сыну отступника и бунтовщика, и не отправили его в путешествие по светлой дороге вслед за семьей отца?

Брат властителя почтительно поклонился, и заговорил:

– Чтобы проявить в твоем окружении всех, кто попытается устроить заговор, воспользовавшись…сыном твоего брата. А еще, властительный брат, ты его пожалел, так как тебе нравилась его мать. И ты был к ней благосклонен.

Глава Императора чуть прищурились, он вздохнул, будто что-то вспомнив, но не сказал ни слова. И опять тишина, прерываемая только пением птиц в императорском саду.

– Он знает о своем происхождении?

– Знает – кивнул брат императора – Ты не давал указания держать его в неведении.

– И как он относится к своему отцу? Что про него говорит?

– Ничего, властительный брат. Ничего не говорит. Ни разу не спросил о нем, ни разу ничего никому не сказал. Что же он сам думает по поводу предательства отца – я сказать не могу. Воспитали его в духе лояльности к Императору, и рассказали о том, какое страшное преступление совершил отец, чем навлек беду на всю свою семью.

– Скрытный мальчик – усмехнулся Император – Чему его учили? Все-таки кровь властителей. Надеюсь вы дали ему те знания, которые необходимы тому, в чьих жилах течет кровь Клана Гардасан?

Собеседник поклонился и несколько секунд молчал. Потом поднял взгляд на властителя, и осторожно начал:

– Мой властительный брат…когда я принимал решение о том, чему обучать этого мальчика, мне пришло в голову, что он будет полезен как один из моих людей, обладающих специфическими умениями. Тех людей, без которых не может обойтись Тайная служба. Потому отдал мальчика на обучение к одному из наших старейших мастеров. Мальчик прошел обучение полностью, и показал впечатляющие результаты, добившись похвалы от этого мастера, совершенно не склонного разбрасываться своими словами попусту. Мы уже почти взяли Эдвина в работу как нового агента, но…известные события заставили меня пересмотреть дальнейшие планы. О чем я тебе, властительный брат, сейчас и докладываю.

– Стоп! – Император наклонился вперед и пронзительно посмотрел в глаза собеседнику – Ну-ка, расскажи мне, какими такими умениями вы наделили парня? О чем я не знаю?

– Он…императорский убийца – не дрогнув ни одним мускулом на лице, ответил глава Тайной службы – Убийца самого высокого уровня. Очень, очень способный мальчик! Умелый!

Император шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Недоверчиво помотал головой:

– Брат, ты спятил?! Сына бунтовщика – обучить высокому искусству убийства?! Зачем?! Что ты задумал?!

Собеседник Императора вдруг почувствовал, как по его спине прокатилась капля холодного пота, впитавшись в рубаху на уровне пояса. В голосе Императора явственно послышались нотки угрозы. Властитель не отличался жалостью к врагам, а после раскрытого заговора брата он с каждым годом становился все подозрительнее, так, что в конце концов это должно было перерасти в болезненную подозрительность. Оно и понятно – когда хотя бы раз в год в Империи возникает заговор или бунт с участием самых что ни на есть влиятельных людей – волей-неволей начинаешь подозревать всех и каждого.

– Я задумал, мой властительный брат…вылепить из парня верного трону человека, который будучи вхож в самые высшие слои общества, сможет исполнить волю моего властителя (кланяется). Не секрет, что добраться до высших сановников так, чтобы их смерть выглядела естественной, а не убийством – практически невозможно. Более того, если их убить стрелой, либо каким-то еще способом, это бросит тень на высшую власть. Значит, нужен тот, кто сможет убить их вблизи, добравшись до них на вершине пирамиды. Представь, мой властительный брат…бал, на балу мальчик – очень красивый, явно из благородной семьи, воспитанный и совершенно ангельский на вид. Он проходит мимо жертвы, спотыкается, хватается рукой за руку объекта, и через несколько дней тот умирает от остановки сердца. Кто сможет заподозрить мальчугана в том, что это он убил человека? Кто может заподозрить тебя, властительный брат, что это ты отдал приказ устранить своего врага, плетущего интриги?

– Лорд Синаби – его рук дело? – на лицо Императора опускается понимание – А лорд Коувон?

Брат императора делает поклон, и губы его растягиваются в улыбке:

– Он очень хорош, очень! Послушен, умен, легко меняет лица – представляется именем существующего или не существующего человека, делает себя похожим на него. Галантен и красив, великолепные манеры – танцы, владение языками севера и юга, великолепная память. Это лучший агент на моей памяти. Все-таки сказывается наша кровь, властительный брат. В нашем клане дураков никогда не было! А еще – он умеет готовить снадобья, смертельные, и наоборот – вылечивающие болезни. Может убить одним ударом кулака, сражаться любым видом оружия, менять внешность – но это я уже говорил. Может поддержать беседу о политике, о любви, о чем угодно. Это бриллиант, который мы гранили много лет!

– И это очень опасный человек, который может отомстить за смерть своего отца – задумчиво заметил Император – Не лучше ли было его удавить?

Поклон. Молчание. Через несколько секунд ответ:

– Все во власти моего властительного брата! Ты Император, тебе принимать решение. Да, признаю, в связи с открывшимися обстоятельствами, а именно его умением насылать проклятия, и предположительно общаться с миром мертвых…

– Что?! Он некромант?! – снова подается вперед Император – Это точно?!

– Предположительно, ваше величество – кланяется собеседник – Есть основания говорить, что наведение порчи связано со способностью общаться с миром духов. Но так ли это – я не знаю. Нет полной информации. Я закончу, мой властительный брат?

– Заканчивай. Да и слишком уж долго мы разговариваем, слишком много внимания какому-то там… – поморщился Император.

– Мое предложение – подождать, и посмотреть, что будет дальше. Если мальчик начнет проявлять…опасное для трона поведение, если он проявит признаки нелояльности – мы всегда сможем его устранить. В конце концов, он не лорд с отрядом охраны в пять сотен латников, окруженный боевыми магами. Он всего лишь пятнадцатилетний мальчишка, пусть и умелый, но практически нищий, не обладающий никаким дополнительным ресурсом для того, чтобы как-то подняться в этой жизни. Я предлагаю назначить ему минимальное содержание, достаточное только для того, чтобы он не выглядел совершеннейшим нищим провинциалом, и пусть учится наравне с остальными.

– Кровь клана властителей…нищий? – поморщился Император – не слишком ли это? Лучше его удавить, чем знать, что он позорит нашу кровь своим нищенским видом. Мне кажется, что это неверно.

– Властительный брат…мальчика обучили высокому искусству, в которое входит многое, в том числе и способность добыть себе пропитание любым, я подчеркиваю – любым способом, и…не попасться! Если он не сможет добыть средства к существованию – это плохой агент, и место ему на свалке. И если попадется – мы не будем его выручать. Он знает. Это вдалбливалось ему в голову с самого начала обучения. Только сам, только один, только своими силами – как и положено мастеру смерти. А если настанет момент, когда встанет вопрос – выбрать смерть, или рассказать все, что знает – он должен выбрать смерть. Он умеет останавливать сердце усилием мысли.

– Если он на самом деле лоялен трону…было бы жаль потерять такого ценного, обученного человека – задумчиво протянул Император – Ты не думал над этим?

– Думал, властительный брат! Будем считать, что это новый этап обучения. Пройдет через него – значит, мы найдем ему применение лучшее, чем быть обычным мастером смерти. В моей службе найдется место дельному агенту и на высших должностях. Кроме того, мы ведь можем его использовать и тогда, когда он будет учиться в Академии. Если понадобится, конечно. Мне бы не хотелось, чтобы он занимался обычными ликвидациями, для этого есть простые агенты. Он – для высших.

– Забавно – усмехнулся Император – Не есть ли это благоволение преступнику от Императора, если в жилах палача течет кровь высшего Клана? Можно даже сказать, что я лично казнил зарвавшегося дворянина. Кстати, а как мальчик относится к своей работе? После того, как он ликвидировал тех, кого вы ему приказали ликвидировать, он переживал?

– Мой властительный брат… – поклонился мужчина – У мальчика на удивление устойчивое душевное здоровье. Он никак не проявил своего отношения к своей работе. Вообще! Даже удивительно – ведь ему тогда было всего четырнадцать лет! Будто профессиональный палач – сделал дело, и пошел пить пиво. Ни сомнений, ни переживаний, будто ничего и не было. Я консультировался со знающими людьми, например с магистром медицины Сеном Таром, так вот он говорит, что это и особенность его организма, ведь мальчик не боится крови, и правильное воспитание с раннего возраста. Парень ведь и до этих ликвидаций убивал людей. В процессе воспитания мы должны были убедиться, что рука его не дрогнет, так что использовали приговоренных к смерти разбойников, убийц, насильников – всех, кто должен был закончить жизнь на плахе.

– И многих он казнил? – с интересом осведомился Император.

– Не помню точно…но больше двух дюжин – кивнул собеседник – Одних убивал голыми руками, других с помощью оружия, третьих ядами разных видов, в том числе и контактных. Потрогал жертву – она и умерла. Яды готовил сам, как его и учили. Замечу, что больше половины убито им в бою на равных условиях. То есть если жертва без оружия – значит и он без оружия. А если надо бой с оружием – и жертве давали оружие. Он ни разу не был даже ранен. Синяки и ушибы не в счет. Единственное, что он просил перед казнью – сообщить ему, какое преступление совершил негодяй. Замечу, что некоторых он убивал быстро, а некоторых превращал в рваные куски мяса. У мальчика есть чувство справедливости.

– А вот это плохо! – помрачнел Император – Как он будет исполнять приказ на устранение, если задумывается о том, стоит ли убивать жертву, виновата ли она!

– Нет, ваше величество – усмехнулся собеседник – Для него высшая справедливость – приказ вашего величества, своего властителя. Он верит в то, что вы не отдадите приказ убить невиновного. Все, на кого ты укажешь, властительный брат, будут устранены им без всякого сожаления. Это верный пес, который будет рвать всех, на кого укажет хозяин! И умрет, защищая его тело! Без сожалений и раздумий!

– Ну…дай бог, дай бог… – задумчиво протянул Император – Держи меня в курсе, извещай хотя бы раз в три месяца – что там происходит с…этим парнем. Ну а теперь перейдем к главному: насколько мне известно, на северной границе неспокойно. Можешь доложить по этому вопросу? Север поставщик древесины, и волнения на границе нам совершенно не нужны Министр торговли доложил, что поставки строительной древесины упали вдвое…так что…

***

– Прощай, ученик – мужчина смотрит в глаза мальчику, и его тонкие губы складываются в почти незаметную улыбку. Для него это равносильно хохоту, потому что он никогда не смеется.

– Прощай, учитель – юноша серьезен, впрочем, как и всегда. Он достойный ученик своего учителя.

– Не забывай о том, что я тебе сказал. И будешь целее. Возможно.

– Возможно – кивает юноша, и его губы тоже складываются в улыбку.

Они стоят еще секунд пять, не опуская взгляда, а потом старший разворачивается, и не оглядываясь садится в пролетку, из которой вылез несколько минут назад. Хлопает кнут, и лошадь с места бодро переходит быстрый шаг.

Юноша смотрит вслед пролетке, вздыхает и улыбается, гораздо шире, чем перед этим. Наконец-то, свобода! Пусть нищий, пусть как всегда изгой, но свободен!

***

Глупо, конечно. Нет никакой свободы. Никогда и нигде. Люди никогда не бывают свободны – от обязательств, от общества. Ну а я так вообще цепной пес на привязи. Просто мне цепочку отпустили чуть подлиннее.

Ладно, хватит этой чуши. Дело надо делать. Беру дорожный ящик и тащу его к воротам. Охранник на входе осматривает меня внимательным взглядом, и молча протягивает руку. Так же молча вкладываю в нее направление от Управления Министерства Магии, охранник читает, и освобождает перекладину, перегораживающую вход. Толстая палка, окрашенная в чередующиеся белые и красные цвета поднимается, и я со своим старомодным деревянным ящиком прохожу на территорию Академии Магии, в которой мне предстоит учиться ближайшие пять лет – до самого выпуска. Если меня, конечно, не выгонят отсюда раньше.

Впрочем , я все сделаю, чтобы меня отсюда не выгнали. Не хочу возвращаться туда, откуда я приехал. И заниматься тем, чем занимался – тоже не хочу. Новая жизнь, новый человек.

– Как пройти в канцелярию? – спрашиваю у наблюдавшего за мной охранника, который смотрит на меня так, будто я чудовище морское, а не парень пятнадцати лет от роду.

Странно…неужели что-то знает? Вообще-то моя фамилия и близко не лежала рядом с отцовской. Ведь я же бастард, а бастардам не дают фамилий отцов. Я Эдвин Дер Дасен Ольгард, дворянин из провинции, из захудавшего и растворившегося в небытие Клана Ольгардов, фактически – последний из Клана. Мама умерла, когда мне было семь лет, и я остался совсем один. Она была наложницей моего отца, а ранее служила в Запретном городе, у Императора. Служанкой работала. Там все служанки – только из дворян. Никаких простолюдинок. Потом ее заметил мой отец, и взял себе в наложницы – Император разрешил. Ну а я, получается, бастард. Наверное это меня и спасло от смерти – был бы признанным, официальным сыном

То, что у меня родственники в императорской семье – совершенно не в счет. Я и знать бы не знал о том, что являюсь сыном брата Императора, то есть племянником властителя, но мама постаралась довести до меня эти сведения, да и потом…еще один дядя, который вовсе мне не дядя – довел до меня информацию о том, кто я такой, и каково мое место в этом мире. И хреновое это место, от всей души это скажу.

С другой стороны, мне грех жаловаться. Я уже давно должен лежать в земле, а вот хожу, дышу, ем, пью, и пока что никто не затянул у меня на шее шелковую удавку – ведь проливать кровь одного из членов императорской семьи нельзя, тут или яд, или веревка. Яд дорог, а веревку можно использовать несколько раз. Экономия!

Красиво здесь. Парк – победнее императорского, но тоже очень хорош. Дорожки отсыпаны мелкой щебенкой, клумбы в цветах, деревья – аккуратные, постриженные, ухоженные. Видно, что ими как следует занимаются.

Статуи! Да – статуи стоят! То ли мрамор, то ли еще какой-то камень…как живые. Красиво! Я читал, что эти статуи делают учащиеся с помощью магии – на факультете земли. Умеют работать с камнем, как-то его размягчают, и лепят, будто руками. Хорошее дело. И выгодное. Богатые люди любят ставить в свои дома красивые статуи. Особенно такие, как эта…хе хе…в провинции за такую статую можно и жалобу получить в магистрат! Как это они у девушки все хорошо прорисовали…со всеми подробностями! Мельчайшими, между прочим! Хороша девица…красивая. Интересно, моделью послужила учащаяся? Или со стороны взяли?

До административного здания дошел за пятнадцать минут. Вроде не так и далеко, но во-первых этот проклятый ящик бьет по ногам, во-вторых очень уж хотелось рассмотреть все, что вокруг меня. Знаю, что скоро надоест разглядывать, в зубах этот пейзаж навязнет, но все равно хочется глядеть и глядеть на красоту. И статуи, и фонтаны, и прудик с беседками вокруг него. И здания учебных корпусов и общежития – все интересно, все ново и ярко. Ну а что я видел в своей жизни? Провинциальное поместье на окраине Империи, дни и ночи напролет обучение, а потом…потом то, что вспоминать я не хочу. Не потому, что это рвет мне душу, совсем нет – этих людей мне не жаль. Они заслужили свое. Но…кто сказал, что палач должен чувствовать удовольствие от своей работы?

Нет, все-таки хорошо, что у меня проявились магические способности, иначе… Мама рассказывала, что у нас в роду были маги, вроде как ее брат был магом, и даже боевым магом, но…счастья это ему не принесло. Погиб на войне с северянами, расплесканный ударом тройки северных магов. Давно это было, еще на Пятилетней войне, до моего рождения. Не застал я его. Так вот магия вдруг взяла, да и проявилась у меня, несчастного.

Канцелярия встретила меня прохладой – после уличной жары очень даже приятной. Конец лета, третий месяц заканчивается, скоро сезон дождей, холод, ливни с обеда и до глубокой ночи, ветер, но пока что – сухая жара и чистое, голубое небо с редкими дождями. Живи, и радуйся…

По широкой лестнице наверх, по коридору, страдая от невозможности бросить сундук (упрут еще…благородные), и вот она – канцелярия. Хорошо хоть табличка есть. Открываю высоченную створку тяжелой двери, захожу, стараясь не грохнуть сундучком. Нет, так-то мне плевать, что обо мне думают, я уже вырос из таких переживаний, как из коротких штанишек. Однако…все равно не хочется начинать свою жизнь в Академии с насмешек над собой.

Впрочем, их точно будет не избежать. При том содержании, что мне выделили – точно получу поток дерьма на свою голову. Бедный дворянин из захудалого Клана – что может быть печальнее и позорнее? Лучше бы отправили в Академию для простолюдинов! Но увы…какой бы я ни был захудалый, а с простолюдинами мне учиться нельзя. Нет, ну так-то я прекрасно понимаю, что это правильно, что нельзя подростков из дворян собирать вместе с подростками из простолюдинов – будут неприятности, но все равно… Вот если бы была Академия для захудалых дворян! Это было бы замечательно.

– Ваши сопроводительные документы! – командует мужчина, сидящий в углу комнаты, не затрудняя себя ни манерами, ни обычным приветствием. Похоже, что люди в комнате мгновенно оценили мой социальный статус, чиновники это умеют. Одежда небогатая, потертый дорожный сундук, сапоги со сбитыми носками – жалкий отпрыск жалкого рода. Чего перед ним расстилаться?

Из канцелярии я вышел через двадцать минут (засек по часам, стоящим в комнате). Ордер на получение формы, ордер на вселение в комнату, ордер на питание – все, как и положено. Тащусь к зданию общежития.

Ну что сказать…комендант тоже сразу оценил мой жалкий вид, и комната моя выходит окнами во двор, а не в сад. Солнце в эту комнату заглядывает хорошо если раз в день, к вечеру, и то…если повезет. В комнате две кровати, две тумбочки, два шкафа и стол. Над столом, в нише, вделанной в стену, магический светильник-артефакт, который работает от прикосновения. Хорошая штука, и похоже что сделанная здесь, в Академии. Кстати, тоже приличная профессия – артефактный мастер. Светильники, холодильники, амулеты от беременности, от чумы, да какие угодно артефакты – все нужны, и все стоят денег. Открыть артефактную мастерскую, и живи себе безбедно! Да, смешно…дворянин, открывающий лавку артефактов! Позор…лучше голодать.

А вот мне не позор! Мне наплевать! Господи, Создатель Всемогущий…сделай так, чтобы все от меня отстали! Чтобы я делал то, что хочу! Чтобы я открыл вот такую мастерскую, и клепал свои светильники, радуясь спокойной жизни! Найду себе девчонку из купчих или военных, женюсь – когда заработаю капитал – детей наделаем, и будем жить безбедно, ничего не зная о Тайной Канцелярии, о мастерах смерти, и о том, какой поток политического дерьма льется рядом, грозя смыть в канализацию!

Выбираю кровать – ту, что справа. Она не застелена, как и вторая. Студенты еще не приехали – рано. Все съезжаются в последние три дня, а я приехал за неделю до начала учебы. Нет ни старшеклассников, ни первокурсников. Вернее – почти нет. Кое-кого я видел издалека, но особо не присматривался.

Разложил свои вещи на полки в шкафу, повесил запасной камзол. Больше у меня ничего нет. Два камзола, две пары штанов, трусы, носки, рубашки. Ну и туфли – само собой. Кстати, переобулся, в сапогах ходить жарковато. Да и провинциально – сразу видно дворянчика из какой-нибудь глухой дыры.

Теперь на склад за формой и постельным бельем – дверь запереть, ключ у меня. Второй ключ будет у товарища по комнате. Интересно, кто это будет? Уж ясное дело, что не какой-нибудь богатей из высших Кланов. Скорее всего, такой же изгой, как и я.

Глава 2

Обед я само собой пропустил. Опоздал. Потому еле дождался ужина – голодный и злой. До ужина лежал у себя в комнате и смотрел в потолок, раздумывая о том, как жить дальше. И первое что пришло в голову – надо бы как-то денег добыть. Наставник выдал мне жалкие пять серебренников, которых в хорошем трактире хватит на пять обедов, не более того. А когда я искренне удивленный спросил – с какой стати такая жадность? – пояснил, что если я не сумею заработать денег в свободное от учебы время, то цена мне гнутый медяк. Меня обучили всему, чему только можно было обучить, и я должен позаботиться о себе. Как? Это мое дело. А если не нравится – вон веревка, иди, и вешайся. Добрый человек мой Наставник…

Ужин ничем особым не удивил. Огромный зал был уставлен столами и стульями, занятыми меньше чем на одну сотую часть. Два парня-новичка, таких же как я худородных (было видно по мятым, не глаженным костюмам), девчонка, одетая в платье на лямках, сшитое из хорошего южного шелка. Красивая, надо сказать, девчонка. Платье обтягивало ее в нужных местах, и смотрелось это все в высшей степени притягательно.

Я имел опыт с женщинами, меня этому специально учили. Не одна, не две, даже не три женщины у меня было. Много женщин – я их и не считал. От молоденьких девчонок, до женщин в возрасте – все были. И я учился изображать страсть и желание со всеми, вне зависимости от их внешнего вида. Для некоторых случаев пришлось даже приготовить возбуждающее зелье (для себя!) – уж больно страшны были эти образины. А что поделаешь? Агент должен уметь обходиться с женщинами. Мало ли как придется подобраться к цели…бывает, что и через женщин. Некоторые из тех, кто был со мной вполне симпатичны, и даже красивы. Но в основном – почти что уродливые дамы, непонятно откуда выкопанные Наставником. Впрочем, если закрыть глаза и представлять симпатичную женщину – скоро ты забудешь, что находишься в постели с некрасивой, и не очень молодой дамой. По большому счету у них все одинаково…я это прекрасно знаю.

Мне нужна хорошая одежда, хорошая обувь – такая, в которой я уже привык ходить. Меня учили разбираться в моде и ценить хорошую одежду. Как и обувь. Так что теперь, когда я натянул на себя этот дурно сшитый мундир – моя душа просто-таки кипит от осознания того, что я вынужден носить этот мешок. Да, я не должен показывать свои умения, но обязан сделать так, чтобы в обществе аристократов не выглядеть белой вороной. Например, эта девчонка, которая посмотрела на меня так, будто я был покрытым язвами нищим на базарной площади – она не должна на меня ТАК смотреть. Мой образ: скромный, воспитанный юноша из провинции, заучка, который хочет получить знания и выбраться наверх за счет своих способностей. Аккуратный, небогато, но добротно одетый, способный, но не хватающий верхА. Середнячок, вот кто я такой.

Девчонка похоже что была из администрации Академии, курсанты должны ходить исключительно в форме. Для девушек предусмотрены форменные рубашки и длинные юбки с разрезами, а на голову небольшие береты с эмблемой Академии, что смотрится довольно-таки элегантно. Уже когда уходил из столовой, навстречу попались три девушки моего возраста, одетые в форму. Так вот смотрелись они очень недурно. Форма красит девушек, теперь я в этом убедился вживую.

Первая ночь в Академии прошла спокойно, можно сказать – никак. Плюхнулся на кровать и уснул – как был, в одежде. Вроде бы и не устал, а вот поди ж ты… Когда Наставник заставлял меня бегать сутками напролет, я уставал гораздо больше, иногда падал от усталости – до тех пор, пока не привык. А тут всего лишь перегруз впечатлениями, и я падаю, как обычный мальчишка. Будто и не было жестоких тренировок с самого раннего детства.

Проснулся еще затемно, и некоторое время не мог понять – какое сейчас время суток. То ли поздний вечер, то ли глубокая ночь. Сна – ни в одном глазу. Выспался. Ну а раз выспался – надо заняться личной гигиеной, для чего отправляюсь в душ, находящийся на этаже.

В коридоре никого нет, и меня вдруг охватило странное ощущение нереальности происходящего. А вдруг в мире остался только я? Все умерли от страшной болезни, и…

Мысль была неприятной, потому я отправил ее куда подальше, занявшись тем, ччем и должен заниматься, стоя под струями еле тепленькой водички. Горячей воды нет, но это и понятно – никто не занимается подогреванием, зачем тратить силы на два процента студентов. Воду, насколько знаю, здесь греют магией – суют раскаленный артефакт в емкость с водой, стоящей на чердаке. Оттуда она уже идет самотеком по трубам, сделанным из бронзы. Да, именно из бронзы – практически вечные трубы, ведь бронза, покрытая патиной, не поддается коррозии. А если ее еще и усилить магией – переживет весь человеческий род.

Дорого? Так сама Академия дорогое удовольствие! Но и каждый маг на вес золота. Закончил Академию – иди работать на государство, отрабатывай вложенные в тебя средства. Отработал пятилетний контракт – можешь получить патент и трудиться на себя. Ну а чего…нормальный такой подход к делу! Кстати сказать, контракт можно и продлить – тогда будешь получать в два раза больше. И нельзя сказать, что какой-то вид магов ценится больше, какой-то меньше – все одинаково важны. Например, боевые маги – незаменимы в армии, как и лекари, как и артефакторы, изготавливающие артефакты огромной взрывной силы.

Маги-стихийники? Тут полный простор для работы! И боевые свойства в цене – обрушить на чужое воинство дождь из острых, как кинжалы сосулек – разве плохо? Или наслать ураган? Или утопить в непрекращающемся месяц ливне? Но и не только боевые свойства ценны! Маг-стихийник может пригнать дождевые облака в провинцию, страдающую от засухи. Или наоборот разогнать дождевые тучи, превратившие поля в вязкое болото.

А вот со мной все сложно. Нет, вначале-то я проявился так, как проявляются все новообразованные маги – спросонок поджег занавеску. Стандартное проявление магической силы, ничего нового. Что-то приснилось, и…бах! Занавеска горит. Местный эксперт, который меня обследовал по вызову Наставника, сказал, что у меня средненький потенциал, и разовьется ли он – совершенно неясно. Но даже если потенциал мой очень средненький, то все равно мне положено учиться в Академии, и сокрытие магических способностей у подростка суть государственное преступление, караемое всяко разно. Как будто мои кураторы этого не знали.

Вот я, кстати, не знал! Никогда не думал, что у меня вдруг ни с того, ни с сего проснутся эти самые способности к магии. Почему такого не допускал – не знаю. Может потому, что я слишком уж приземленный для этого человек… После уже начитался и о законе, который требует отправлять всех начинающих магов в Академии, и о карах, которые грозят тем, кто сокроет потенциального волшебника. Почему так строго? В общем-то, все просто: в Академии учат контролировать свою магию, в противном случае стихийно развившийся маг может поубивать всех вокруг себя и произвести такие разрушения, что это будет сравнимо с нашествием диких северян.

А кроме того – маги очень ценные работники, которых нужно использовать по-полной. Каждый маг обязательно контролируется государством, как особо опасное оружие – потенциально опасное для государственного строя. Хочешь, не хочешь, но десять лет из своей жизни ты должен отдать государству. Вначале – на обучение, потом – по контракту. Маги- аристократы используются на высших должностях Империи, маги-простолюдины – только до определенного уровня. Какого именно уровня – не знаю, читал в книге, но не понял. Похоже, что по усмотрению высших властителей.

У меня все гораздо, гораздо хуже. Оказалось, что кроме обычной магии, направленность которой еще не определена (то ли боевой маг, то ли артефактор – никто пока не знает), имеется еще и черная магия. Проще сказать – прокляну, так мало не покажется!

Кстати сказать – конюха ничуть не жалею. Он меня с самого детства доставал. Такой мерзкий тип – это еще поискать! И главное дело – убить его нельзя. Убивать я могу только тех, на кого мне укажут, и тех, кто напал на меня и угрожал моей жизни (заключенные не в счет).

Последних до сих пор не нашлось. Ну а тот же конюх, скотина вонючая, старался пакостить исподтишка, так, чтобы никто не видел, и говорил мне всякие гадости – про меня, про покойную мать, про отца, которого я никогда не видел. Конюх, само собой, не был до конца посвящен в мою тайну. Он считал, что рядом с ним живет бастард, ублюдок казненного врага престола, предателя и негодяя. Так что можно безнаказанно поливать его грязью. А то, как меня учили – он ни разу не видел. Иногда я думал – а если бы он знал? Продолжил бы меня изводить?

Можно было бы конечно рассказать куратору об этом негодяе, но есть у меня подозрение, что те, кто меня курирует, все прекрасно знали. Более того, конюх работает на них, и специально меня достает. Ну…что-то вроде проверки устойчивости моей психики, а еще – тренировка выдержки. (Откуда же он узнал о том, что я бастард?! Какой-то жалкий конюх!)

И опять же, не раз думал – а что было бы, если бы я его и взаправду убил? Ну вот ткнул бы ему в кадык костяшками пальцев, и каюк подлецу, любителю глумиться над изгоями. Или нет – врезать ему подковой в висок, потом помазать подкованное копыто жеребца Удрана кровью конюха – и будет полная картинка, что дурной жеребец размозжил башку несчастному работяге. Вот только думается мне, что все равно бы открылось. И тогда…что тогда? Высекли бы, как минимум. А потом Наставник истязал бы меня на тренировках пуще прежнего, не давая спать и высасывая кровь по капле. Когда надо, он умеет быть абсолютно безжалостным. Палач, чего тут скажешь…

Нет, меня бы скорее всего не казнили – ну что такое конюх? Простолюдин! Кстати, он вообще не имел права ТАК обращаться с родовитым. А что ни говори – у меня в жилах течет кровь императорского клана. И если какой-то поганый конюх позволяет себе ТАК со мной обращаться – значит, ему позволили. Эти люди видят все, и знают все. Тайная служба, или «крысы», как их называют в народе. И я такая же «крыса». Только еще и смертельно опасная.

Ну, так вот: я так яростно пожелал конюху лишиться яиц, которые сгниют и упадут ему в сапоги, что уже ночью этого поганца раздуло в паху, и он реально начал гнить. Его спасли, вызвав мага-лекаря, но теперь конюх сделался евнухом.

Ну а меня на следующий же день вызвали к моему куратору из Тайной Службы, который называл себя Имар Сорбан – имя явно придуманное, никакой он не Сорбан. Так вот, куратор уже знал о происшедшем, но все равно долго у меня выпытывал – как я такое сделал, и что при этом почувствовал. Ну а что я почувствовал? Ярость, желание убить подлеца, а еще – что-то вроде выплеска…что-то темное покинуло меня и вошло в рыжего конюха. И я испытал такое наслаждение, что сравнить это можно только с оргазмом.

В конце концов, меня отпустили, и все пошло прежним чередом, только лишь запретили колдовать, а еще – надели на шею амулет, блокирующий способность управлять магией. И снял я этот артефакт лишь в пролетке, когда мы с Наставником подъезжали к Академии. Глупо бы я выглядел в учебном заведении, готовящим магов – с амулетом-блокиратором на шее.

Не надо было конюху говорить плохо о моей матери, пусть даже она и не совсем моя мать. Да и просто накопилось на душе – устал, а вокруг…вокруг, или враги, или совершенно чужие мне люди. Люди, каждый из которых поставлен здесь для того, чтобы следить за мной и докладывать наверх.

Нет, я точно не ангел. И никогда им не был. Ни в прошлой жизни, ни в этой…

***

Завтрак – молочная каша с куском хлеба, кусочек сыра, и компот. Ну а чего…вполне терпимо. Едал и похуже. Каша не с сахаром, а соленая – и это тоже норма. Я сладкое как-то не очень люблю…злой человек, наверное.

И снова в столовой почти никого. Три человека – два парня в необмятой форме, видимо такие же как я новички, и девчонка. Вот на нее я и пялился все время, пока выскребал кашу из глиняной чашки. Классная девчонка – волосы золотые, в кудряшках, форма сидит как влитая, и видно, что получена одежка не со склада. Здесь практикуется такое, когда курсант, или студент – не знаю, как лучше назвать – шьет форму сам, получая за не выданную форму наличными. Конечно же, на такую дорогую форму денег компенсации точно не хватит, но я вообще сомневаюсь, что девчонка эти деньги отправилась выбивать из жадюг канцелярии. Явно дочь богатых родителей – холеная, утонченная. Даже ест – и то несколько манерно, отставляя мизинчик, с недовольной гримаской на совершенном лице. И глаза у нее голубые, что для столичных жителей довольно-таки редкость. Голубые глаза – это у диких северян, с которыми империя вечно воюет. Часть их вблизи к границе смешалась с имперцами, и время от времени признаки северной расы всплывают в детях тамошних дворян. Знаю, читал…да и рассказывали мне учителя.

Когда выходил из столовой, девушка едва не столкнулась со мной в дверях. Будучи человеком воспитанным, я тут же извинился и предложил:

– Проходите леди…простите, не знаю вашего имени. Только после вас!

Девушка посмотрела на меня внимательно, чуть прищурив глаза, и с ноткой веселья в голосе сказала:

– Ничего тебе не светит, понял?

Я прекрасно все понял, но сделал вид, что до меня доходит с большим трудом, и с искренним удивлением ответил:

– Леди, как это не светит?! Солнце светит! Опять же – светильник у меня есть. Вы вообще о чем?

И сделал рожу такую тупую, что это точно могло сойти за глумление над собеседницей. Но она приняла все за чистую монету:

– О Создатель! Да откуда вас, таких, набирают?! Одни идиоты вокруг…я видела, как ты пялился на меня за столом и пускал слюни! Так вот – даже и не думай! Не светит тебе получить от меня то, о чем ты мечтаешь!

– Что, у вас нет копченого окорока?! – с такой же искренностью ужаснулся я – Вот только хотел попросить угостить меня, а вы не привезли с собой даже маленького кусочка?! Какая жалость….вы, северяне, так хорошо коптите мясо! Вам нет равных во всей империи! Вас иногда так и называют: «мясники». А как вы догадались, что я мечтаю о копченом мясе?

– Дурак! – презрительно фыркнула девушка, обнажая жемчужные зубки в презрительной улыбке – Ну какой же осел!

– Девочка, а вы правда леди? – с легким удивлением спросил я – Не служанка, надевшая мундир госпожи? Вы так ругаетесь, что можно подумать – всю жизнь простояли на овощном рынке. Удивлен, в высшей степени удивлен!

Девчонка покраснела от воротника до самой макушки, хотела что-то сказать – злое, язвительное, но не выдержала и почти выбежала из дверей столовой. А вот нечего было мне хамить! Я терпеть не могу хамов – даже если они имеют ангельскую внешность и вполне приличные сиськи, оттопыривающие мундир на груди. Увидела, что я из себя ничего не представляю – одет в дешевый мундир, никаких украшений, нет модной прически с волосами до плеч – и тут же решила поставить на место нищеброда. Дурочка, точно! Но похоже, что я обрел нового врага. Впрочем – одним больше, одним меньше. Видал я врагов и покруче. Одно беспокоит – едва не выбился за рамки моей маски: «Недалекий наследник захудалого рода из провинции». Уж больно откровенно я над девушкой постебался.

– Зря ты с ней так! – послышался голос рядом, я обернулся – на меня смотрел парнишка моего возраста, один из тех, кто завтракал рядом со мной – Верга девка неплохая, гонора только много. Она с границы, и очень стесняется того, что приехала из провинции. И те, кто ей напоминает об этом становятся личными врагами. А так-то она не злая, с ней и поболтать можно, и посмеяться. Ах да…прости. Мое имя Керл. Керл Оссаг.

– Я Эдвин Ольгард. А откуда ты ее знаешь?

– Да я сам с севера – улыбается парнишка – Соседи! Она задавака, но вообще-то девка неплохая. А красавица какая, ты только посмотри на нее! Ммм… Будь я побогаче, попросил бы родителей заслать к ней сватов. Ну…после того, как отработаю контракт, раньше ведь мы не можем жениться.

Я посмотрел в серые глаза парня, и невольно улыбнулся. Парнишка мне нравится. Парень, как парень…и видно, что не злой.

– Да, нам нельзя жениться до истечения срока контракта – киваю я – Официально жениться.

– Хе хе хе…ну поджениться на полчаса всегда можно! Всего лишь большой серебряник! – хохочет парень, и тут же делается серьезным – Только не напасешься на шлюх. Мой Клан небогат, эта проклятая война с Севером истощила ресурсы – крестьяне бегут, не хотят арендовать землю, в лес не сунешься – можно стрелу в лоб получить, да и набеги постоянные, только держись! Как тут прожить? Мне родители выделили небольшое содержание, но…его на многое не хватит. Так что…

– А что Верга? Ее Клан такой же? Ну…с трудностями?

– Не-е…у них все в порядке. На их земле есть золотые россыпи, а еще – медный рудник. А медь она всегда нужна. Так что живут, и не думают, где взять денег на прокорм. Такие вот дела, коллега Эдвин…

Меня почему-то рассмешило это: «коллега», и стоило труда удержаться от улыбки. Парень первый день в Академии, а уже – «коллега»!

– Слушай, а давай вечером соберемся и отметим прибытие? – весело предложил Керл – сходим в город, купим пива, закуски, посидим, поболтаем! Я с соседом по комнате (указал на парня, который поднимался из-за стола), он из наших мест. Я его тоже с самого раннего детства знаю. Так вот – посидим, познакомимся…поищем общих знакомых. Нам вместе пять лет учиться, так что…лучше узнаем друг друга. Тем более что скоро соберутся все курсанты, и мне говорили – так такие есть…лучше вместе держаться, если надо будет дать отпор. Ты так-то не похож на богатыря, но парень крепкий, жилистый – у меня глаз наметанный. И похоже, что за словом в карман не лезешь, отпор можешь дать. Так что было бы неплохо нам подружиться. Один тут не проживешь. Знаешь, что тут бывают дуэли? И магические, и с оружием! Тут такие есть засранцы, что…слов нет! Убьют, и не поморщатся! И ничего им за это не будет – дети высших магов, и высших чиновников. Богатеи! Но об этом потом поговорим. Комната тридцать три, приходи к седьмому колоколу. Если чего захватишь с собой – будет здорово. Если нет – я куплю, потом ты соберешь стол, когда деньги будут. Жду! Увидимся!

И парень рванул с места к второму выходу, через который, собственно, и пошел его сосед по комнате. Ну а я задумчиво почесал в затылке – что это было? И зачем мне идти выпивать с парнями? Не обольщаюсь – люди могут выглядеть совершенно безопасно, не опаснее трухлявого пенька, но…вот я, например, кого могу напугать? Рост средний, личико смазливо-безобидное, широких плеч нет – разгляди во мне «палача»!

А парнишка-то сразу усек – я ведь совсем не так уж и безобиден, как можно было бы подумать. Как он разглядел, что я жилист и крепок? Уму непостижимо…сквозь одежду видит, что ли? А что, я слышал о таких, которые могут видеть сквозь преграду. Читал о них. И называются они как-то хитро…«проницательные», вроде так. Помню, смешно стало – вот так, к примеру, идешь, и разглядываешь фигуры женщин, скрытые под платьями. Мечта задушенного желаниями мальчишки!

Взрослому, конечно же, не интересно – ну что там нового в этих фигурах? Тем более что большинство женщин абсолютно голыми некрасивы. Лучше пускай воображение дорисовывает, чем смотреть на дряблые груди и целлюлитные попы. Циник я? Да есть немного…вот поживи ты всю свою сознательную жизнь как я – не только циником станешь, еще и свихнешься. Мрази, все-таки…взять трехлетку и лепить из него убийцу. Твари, право слово – твари! Никого не жалко – ни кураторов, ни Наставника. Последний – гнида из гнид, абсолютно лишенный чувства сострадания и вообще каких-либо эмоций. Голем, а не человек. И я бы такой был, если бы они сумели сломать мою психику. Только ошиблись, не на того напали! Совсем не на того…до смешного.

После столовой я первым делом обошел территорию Академии, чтобы осмотреть ее на предмет пересечения периметра без разрешения администрации. Проще говоря – искал дырку, через которую местная шантрапа бегает в самоволку. И нашел – дыра в дальнем конце кирпичного забора. Узкая такая, едва видна над землей – проделана магией, без всякого сомнения. Края дыры оплавлены. Замаскировали дыру густыми колючими кустами, так что если не знать, то век ее не найдешь. Но я нашел. Меня этому учили – искать.

А еще обнаружил три дерева с огромными ветками, заходящими за забор. Если иметь специальные когти – влезть по стволу плевое дело. А потом и наружу. И чтобы вернуться – крепкий шнур с якорьком-кошкой на конце. Со шнуром лазить по деревьям конечно же очень неудобно – руки режет, скользит, но…я знаю, как сделать, чтобы не повредить руки. И лажу я по веревкам что твоя мартышка. Как сказал мой новый товарищ по Академии – я жилистый и крепкий. Вот только пользоваться кошками достаточно проблематично – остаются следы на коре. Использовать можно, но только раз, или два – пока эти самые следы не найдут. И вот тогда будет беда – поставят засаду, и…«руки в гору!».

Но в общем-то я доволен – выйти смогу, клетка не закрыта намертво.

Ну а теперь надо сходить в город и осмотреться. Да может и денег слегка срублю…проверю себя. Безденежья не боюсь – такой как я всегда найдет деньги. Главное при этом не попасться страже. Она очень не любит воришек и уличных грабителей. Да, да – криминал! Но как еще можно в короткое время заработать приличные деньги? Только если кого-то обворовать, или у кого-то отнять. Ну а если попадешься…знать, такая твоя судьба. А кто обещал, что будет легко?

Глава 3

Все рынки похожи друг на друга, и одновременно каждый из них индивидуален. На севере рынок пахнет смолой и рыбой, на юге – экзотическими плодами, здесь, в столице, он пахнет богатством. Нигде больше на рынках Империи нет такого количества лавок, торгующих дорогими, эксклюзивными вещами, как здесь. Да и лавками их назвать язык не повернется – магазины, самые настоящие магазины! С примерочными, с угодливыми, ласковыми продавцами, с мастерской, в которой вам тут же, при вас поправят под фигуру платье или брюки, подгонят под ваш размер кольца и браслеты, заточат меч или кинжал. Это даже не магазины, это целые предприятия, изготавливающие вещи от нулевого цикла, до «под ключ».

А продуктовые лавки! Ооо…лавка с копченостями едва не довели меня до обморока – так захотелось копченого окорока, подмигивающего мне капельками влаги, выступившей на нежном розовом срезе! В лавке холодно, как в погребе, продавец стоит за прилавком одетый в стеганую курточку – чтобы не простыть. Двойное удовольствие – и вкусного продукта купишь, и охладишься после раскаленного уличного солнцепека. Магия, конечно же – артефакт-охладитель работает по максимуму. И кстати, не так уж и дорого стоит. Вполне по карману среднему лавочнику. Хватает его обычно на месяц – потом надо снова заряжать, но зарядка уже совсем недорогое дело. Записался на очередь в Лиге Магии, вызвал оттуда специалиста по заправке артефактов, и еще месяц наслаждайся прохладой и свежими, не портящимися продуктами. Обычное дело.

На обратном пути надо будет зайти в эту лавку, прикупить еще и тонких копченых колбасок на закуску. Северяне делают их очень хорошо, добавляя в фарш какие-то лесные пряности. И коптят на яблоневых опилках. Получается – пальчики оближешь. Знаю, пробовал. У меня был период, когда меня выпустили в город на «производственную практику». Я должен был выживать не имея средств к существованию и питаться тем, чего добуду. Ничего, выжил. Конечно, помереть с голоду мне бы не дали, и увезти меня каким-нибудь работорговцам тоже бы не дали. Я чувствовал, как за мной наблюдают. Слишком уж много в меня вложено сил и средств. А кроме того – я же приманка для оппозиции. Один из наследников императорской семьи. Пусть даже и бастард.

Но да ладно, сейчас не до жратвы. Тем более что денег у меня совсем-пресовсем мало. Нужно заняться финансами, а значит…значит, занимаю позицию в удобном месте – возле входа на рынок, под здоровенной шелковицей (тень хотя бы!), и наблюдаю за обстановкой.

Я вижу все – потенциальных «клиентов», которые идут так, будто находятся в безлюдной степи – кошель на поясе болтается, как мошонка у осла. А то еще и сзади подвесят, будучи совершеннейшими идиотами. Типа – прикрыл полой камзола, вот никто и не догадается, что там кошелек. Наивняк! Вон как стая рыночных воров лупает глазками из-под соломенных шляп. Вроде и не смотрят никуда, веки прикрыты, но взгляды острые, как боевая спица. Все видят, все подмечают. А я подмечаю их.

Стою, смотрю. Кто у них главный? Ага…вон тот щербатый парень лет двадцати от роду. Шепчет на ухо соседу, такому же как он парню в шляпе, тот быстро идет за толстым, утирающим лоб мужчиной, на поясе которого явственно просматривается «опухоль». Десять секунд – вот сколько понадобилось, чтобы подойти и срезать кошелек. Теперь вор должен делать ноги, пока «клиент» не спохватился.

Идет к Щербатому, ловко перебрасывает ему кошель не останавливаясь ни на миг. Еще секунда – Щербатый снимается с места и вразвалочку шагает прочь. Я иду за ним, стараясь держать в поле зрения. Если он скинет кошель кому-то еще – все сильно усложнится.

Не скинул. Идет неспешно, даже не проверяется. Непуганый! И это хорошо. Заворачивает за угол лавки старьевщика, и оттуда уже не выходит. Проверяет кошель? Иду следом, и…ныряю под руку, в которой тускло блестит нож! Нож едва не угодил мне в горло!

– Сучонок! Зачем за мной следишь?! Щас я тебя подрежу, гнида! И отолью на твой труп!

Вот те раз! Молодец шпанюк, чего уж там. «Не следит, не проверяется» – чушь собачья! Опытный волчара!

Режущие, «пишущие» движения ножа очень опасны. Не знающие люди считают, что опасен удар ножом с замахом, когда бьют от души, как пьяный грузчик не менее пьяного товарища за то, что тот отнял у него шлюху. Нет. Самые опасные удары вот такие, когда нож порхает в воздухе, когда противник на максимальном расстоянии и норовит «пописать» тебе лицо и брюхо. Когда грязное лезвие развалит тебе глаз и нос – сразу станет не до разговоров. И добить раненого уже плевое дело.

Нож рассекает воздух рядом с моим лицом. Я пячусь, соображая, как мне поймать этого бойца. Но он не дает мне ни малейшего шанса, двигается как танцор – быстро, ловко, нож порхает как бабочка, жалит как пчела. Очередной выпад едва не лишил меня глаза, и я начал серьезно злиться. Глупо было бы вот так закончить свою молодую жизнь – на заплеванном, загаженном пятачке с торца лавки старьевщика. И этот подонок потом помочится на мой труп.

Почему-то именно эта деталь возбудила меня больше всего – я даже представил себе эту картинку: развязывает гульфик, вытаскивает свой вонючий отросток и мочится на меня, истекающего кровью, дергающегося в последних судорогах.

Вспышка ярости!

Ффыххх!

Из меня вылетает «чернота», направленная прямо в лицо противнику. Он столбенеет, глаза его белеют, как у снулой рыбы, хватается за горло, хрипя, пытаясь вдохнуть, но…я не даю ему этого шанса. Шагая вперед бью костяшками пальцев в кадык, ломая гортань, а когда вор опускается на землю – одним движением скручиваю, ломаю ему шею. Все! Готово.

Обшариваю труп, забираю кошель, из-за которого все и началось. Продолжаю искать и нахожу еще два кошеля – небольшие, но вполне увесистые, позвякивающие содержимым. Ищу еще – и добычей становятся золотая цепочка с шеи, и два ножа в ножнах, прикрепленных к предплечью и на спину, возле шеи. Чтобы можно было метнуть от затылка. Основной нож тоже забираю и рассовываю «перья» по карманам, благо что на этой одежде у меня их десятка два. Рабочая одежда, специальная. Ясное дело, что отправляться на акцию в мундире Академии было бы верхом глупости.

Не сходя с места, проверяю кошели, убеждаюсь, что они полны серебром и медью (даже пару золотых углядел), ссыпаю монеты по карманам. Кошели бросаю на труп – не надо таскать с собой улики. Деньги ты никак не привяжешь к человеку, а вот кошели – вдруг остановит патруль стражи, а толстяк подал жалобу на кражу (бывают и такие идиоты). И вот у меня находят искомый кошель. Что тогда будет? Плохо тогда будет. Очень плохо. Даже и прогнозировать муторно. Казнить могут – запросто. В Академии я точно учиться не смогу – там воров и грабителей не держат, а без Академии магу жить нельзя. Необученные, неконтролируемые маги подлежат ликвидации.

Все! Бежать отсюда! Прихватят рядом с трупом – проблемы будут. Хотя возможно что никто и не поверит – какой-то там мальчишка смог завалить главаря банды воров. Слишком уж это фантастично. Пока этот тип выбрался наверх – сколько ему пришлось завалить конкурентов? Я думаю – много. И не провинциальному невзрачному мальчугану его убивать.

Жалость? Ни малейшей жалости к убитому у меня нет. Терпеть не могу всяческую шпану – хулиганов, грабителей, мошенников и прочую уголовную шушеру. Я бы их казнил без жалости и сожаления.

Ретроспектива

– Я не буду убивать собаку. И кошку не буду. Можете меня убить.

– Хорошо – лицо Наставника остается холодным, бесстрастным, как у статуи – Тогда ты убьешь человека. Казнишь приговоренного к смерти. Ты должен приучиться убивать.

Мальчик молчит, смотрит на мужчину, стоящего перед ним. Они почти равны по росту, и похожи, как отец и сын. Или, скорее, как внук и дед – у старшего волосы белые, как снег, у младшего русые. У обоих бесстрастные лица, серые глаза смотрят прямо, и кажется, взгляды скрещиваются, издавая скрежет металла по металлу.

– Я хочу знать, за что его приговорили – после трехсекундного молчания отвечает младший.

– Его приговорил имперский суд – холодно говорит старший – А значит, он должен быть казнен. И разве тебе не все равно, за что его приговорили? Тебя поставят перед ним, и предложат ему убить тебя. И если убьет – приговор смягчат. И что ты тогда будешь делать? Позволишь убить себя?

– Может, и позволю! – подросток вздернул голову, будто пытался посмотреть на собеседника сверху вниз – Я сам определю, достоин он жить, или нет.

– А кто ты такой, чтобы судить людей? Какое ты имеешь право судить?

– Не меньшее, чем какой-то судья, получивший свою должность из-за нажитого его отцом богатства. Но скорее даже большее, потому что меня нельзя купить.

– Тебя нельзя купить? – усмехнулся мужчина – Ты так уверен? У тебя есть выбор – умереть, или жить. Но до сих пор ты всегда выбирал жизнь. Неужели ты поставишь на кон свою жизнь напротив жизни совершенно неизвестного тебе человека?

Молчание. Секунд на двадцать.

– А если этот человек злоумышлял против трона? Против законной власти? Ты и его оставишь жить?

Подросток сдвигает брови, и чуть наклонив голову, исподлобья смотрит на собеседника. Он понимает, что вопрос провокационный, что от него ждут правильного ответа, и жизнь его сейчас висит на волоске.

– Нет, не оставлю. Если доказано, что он участвовал в заговоре, что приговор справедлив – я его убью.

– А как ты определишь, что приговор справедлив? Ты будешь сам вести расследование? Или все-таки доверишься имперскому суду? Каким образом ты проведешь свое расследование?

– Я поговорю с осужденным – упрямо набычивается подросток, и закусывает губу.

– И он тебе все честно расскажет? Не соврет?

– Я почувствую, если он соврет – продолжает упрямиться подросток.

– Послушай, мальчик…сейчас ты доказываешь свою незрелость, как взрослого мужчины. Тебе уже четырнадцать лет. В четырнадцать лет можно вступить в права наследства, жениться, наняться в армию, распоряжаться своим имуществом так, как ты хочешь. Государство определило, что ты взрослый. А сейчас ты доказываешь, что до взросления тебе далеко! Ты – рука Императора, его меч. Если Император с помощью своего суда определил, что человек виновен и заслуживает смерти – как ты можешь пойти против решения властителя? Это самый настоящий бунт! А бунт карается смертью. Разве ты не хочешь жить? После стольких лет тяжелой работы? Тренировок? Недосыпания и боли? Зачем тебе это? Разве ты не должен думать о себе, и о своем Императоре, который пощадил тебя, который дал тебе возможность искупить вину твоего отца?

– Причем тут отец и его вина? Я ничего и никогда не делал против Императора! Почему мне все время тычут его преступлением?! Разве дети отвечают за родителей? Это же несправедливо!

– Это справедливо. Каждый, кто задумал совершить предательство по отношению к своему властителю, должен понимать, что в случае проигрыша он ответит не только своей жизнью, но и жизнью всего своего клана, жизнями всей своей родни. И только так можно удержать человека от предательства! Люди слабы, им всегда мало – власти, денег, влияния. Им кажется, что они могут победить, и они совершают ужасные поступки. То, что тебя пощадили, есть добрая воля Императора. И ты обязан ему всей своей жизнью! Понимаешь? Тебя могли удавить еще тогда, когда ты едва научился ходить. Но пощадили!

– И теперь до конца жизни будут этим попрекать.

– А как ты хотел? Если ты сам не понимаешь, что делаешь! Тебе приказали убить приговоренного к смерти, а ты что делаешь? Рассуждаешь о том, виноват он, или нет?! Ты не рассуждать должен, а благодарить за то, что наконец-то тебе предоставили возможность отплатить своему Императору за доброту! А ты о чем говоришь? О том что позволишь себя убить, если посчитаешь, что преступник несправедливо осужден? А силы, вложенные в тебя? Деньги, которые потратили на твое содержание? Это все принадлежит Императору! Как и ты сам! Тебя нет, понимаешь? Есть Мастер Смерти, который убивает того, на кого ему показали, кого приказали убить. Ты меч, которым Император сносит головы тем, кто совершил преступление против его власти! А если меч плохо исполняет свои обязанности – его или перековывают, или уничтожают. Тебе ясно?

Молчание. И нехотя, сквозь зубы:

– Ясно…

– Тогда вперед. Твой противник – грабитель, предводитель шайки. Убил много людей, поймали его на месте преступления, когда он и его подельники сдирали одежду с убитых ими членов семьи купца, среди которых были и две девочки. Девочек они изнасиловали, если тебе это интересно. Младшей было семь лет. Преступнику обещано помилование, если он тебя сможет уложить. Заменят каторжными работами. Глупо, кстати – на рудниках больше трех лет не живут. Лучше сразу умереть. Но это его выбор. Они все надеются на чудо, на то, что с горных рудников можно сбежать. Ты готов?

– А переодеться? – мальчик кивает, показывая на обычный костюм, в котором он выходил в город – Я же его испачкаю. Да и неудобно…

– Ты должен сражаться в той одежде, в которой ходишь каждый день – хмыкает Наставник – И тебе не должно быть неудобно. И да, старайся на запачкаться. Представь, что ты уходишь после акции, и твой костюм испачкан в крови и грязи. Ты сразу же обратишь на себя внимание, и как следствие – можешь быть захвачен, или убит. Потому береги одежду.

Мальчик кивает, идет следом за мужчиной, глядя ему в спину с угрюмой ненавистью, смешанной, как ни странно, с уважением. Да, какого черта кобенится, если хочет жить? Тут или он убьет, или его убьют – выбор прост. Он все равно этих людей не знает, они ему никто, и будут стараться убить. Так что…все по-честному. Им предложили выбор – облегчение участи, или смерть другого человека. Они согласились. Так чего теперь переживать?

Того, кто вышел в зал трудно было назвать человеком. Огромный, практически двухметрового роста, с пудовыми кулаками и тяжелыми надбровными дугами он походил на обезьяну, зачем-то нацепившую на себя грязные лохмотья человеческой одежды. Желтых зубов во рту монстра не хватало, левую глазницу пересекал шрам, стягивающий кожу, и потому казалось, что этот мужик прищуривается, как если бы ему в глаза светило яркое солнце. У него не было оружия, он сам оружие, если даться ему в руки – порвет. Любой, увидев такого громилу испугается и постарается избежать встречи – так, на всякий случай. Но…мальчик был настолько спокоен, что это казалось чем-то ненормальным. Он дождался, когда противник с яростным ревом бросится вперед, норовя сграбастать в охапку, сломать, раздавить, каким-то чудом проскользнул между огромными лапами, способными сломать подкову, и…остался стоять на ногах, а соперник схватился за горло и опустился на колени, хрипя и булькая кровью из дыры на месте кадыка. Тонкие, сухие пальцы вонзились в шею преступника не хуже острого кинжала, и мгновенно вырвали кусок плоти, валяющийся теперь на полу.

Мальчик выждал секунды три. Противник все не умирал – огромное тело отказывалось признать поражение. Тогда палач подошел со спины и одним быстрым движением свернул шею соперника. Громко хрустнули позвонки, и с громким стуком-шлепком труп повалился на пол. Бой был закончен. Мальчик внимательно посмотрел на расплывающуюся темно-вишневую лужу, поморщился, видимо от запаха нечистого тела противника, а может от запаха свежей крови, и неспешно пошел на выход из комнаты. Лицо его снова было непроницаемо-холодным. Ни тени сожаления, ни радости, никаких-то других эмоций. Пришел, убил, ушел.

***

Я не могу управлять своим магическим «даром», если можно так назвать мою черную магию. «Дар», по моему разумению – это что-то хорошее, что-то созидающее. Например – способность лечить людей. Или вызывать дождь в засуху. Даже зажигать свечу на расстоянии – это тоже Дар! Но способность делать пакости людям, заставляя их болеть – это не Дар, а проклятие. Тем более если ты не контролируешь это умение, и можешь вызвать его только тогда, когда находишься в состоянии бешенства. Как сегодня, например. Я вообще-то не собирался убивать этого вора – стукнул бы его по башке, забрал народные деньги, да и был таков. Но он собрался убить меня, а значить – пришлось его убирать. Опять же – он запомнил мое лицо, а зачем мне «засвечивать» свою личину? Так что…покойся с миром.

Да, для меня был неожиданностью этот самый прорыв черной энергии. Я не рассчитывал на него, потому был слегка ошеломлен. Но годы тренировок не позволили мне растеряться. Не знаю, что такое я сделал этому парню, от чего он застыл как столб, но грех было не воспользоваться возможностью его завалить. И снова покопавшись в своей душе, равнодушно констатировал: ни малейших сожалений. Ну не умею я жалеть всякую воровскую шпану!

Ладно, потом еще обдумаю то, что произошло. Одно только надо признать: сработал я плохо, грязно, план мой полностью провалился. Парень меня вычислил и едва не убил. Если бы не до автоматизма отработанные приемы самозащиты – тут бы мне и конец пришел. Двигался этот ныне покойный воришка очень даже быстро и профессионально. Может потому и поднялся на уровень главаря шайки.

Теперь мне нужно кое-что купить, и путь мой лежит в лавку травника. Я видел такую, когда бродил по рынку, присматриваясь к обстановке. Как и все лавки здесь – большая, и уверен, у травника там есть своя лаборатория. Готовит же он где-то свои снадобья?

Лаборатория, если ее можно так назвать, в лавке конечно же была. Но травник категорически не желал меня в нее пускать, ни бесплатно, ни за деньги. И в принципе я его понимаю – бродит тут всякая шантрапа! А потом реторты-пробирки пропадают… Но после недолгого раздумья я решил, что все-таки это никакая не трагедия. Обойдусь без лаборатории травника. В Академии есть прекрасная лаборатория со всем нужным оборудованием, так что я буду делать свои снадобья там, главное – получить разрешение на сверхурочное посещение. Ну не при товарищах же мне делать смертельные и парализующие яды? И хитрые порошочки, которые ослепляют, по времени от суток, до…бесконечности.

Кстати, о товарищах…может вина прикупить? Кроме пива? Или это неправильно, мешать пиво и вино? Решил все-таки ограничиться пивом, и бодро зашагал по рынку, отыскивая все, что мне было нужно. Пиво и закуски я куплю после, в самом конце моей прогулки.

Пришлось нанимать извозчика. Торговался, как настоящий цыган, сбил цену в три раза. Ну что за привычка у работников вожжи и кнута завышать цену в несколько раз? И ведь видит, что перед ним никакой не мажор, а парень из провинции в дешевенькой одежонке, и все равно завышает. Справедливости ради надо сказать, что одежонка моя не такая уж и дешевенькая. Неприметная, да. Немодная. Но ткань высокого качества, и сшито по специальному заказу, с десятками карманов и потайных мест по всему камзолу и в штанах. Даже в ботинках (или лучше назвать их «туфли»?) у меня есть потайные «карманчики». Например, в каблуке. Я бы и другие ботинки взял, те, у которых из носка при ударе вылезает покрытое ядом острие, но….мне такие не дали. Мол, зачем тебе? Ты учиться едешь, а не убивать!

Пока шатался по рынку, совершенно автоматически проверялся – не следят ли? Уж очень не верится, что «крысы» оставили меня в покое. Но так наблюдения и не обнаружил. Если за мной и следили, то умение «топтунов» было самого высокого уровня. Но скорее всего это у меня самая настоящая паранойя – за десять с лишним лет я уже привык, что за мной постоянно следят. Даже тогда, когда я отправляюсь в сортир. Да что сортир – когда ко мне приводили женщин, я чувствовал на себе любопытный взгляд наблюдателя.

Впрочем, это никак не влияло на мою потенцию. В четырнадцать лет тебе хочется трахнуть все, что хоть отдаленно напоминает женщину и вяло трепыхается. Кровь кипит, бурлит! Кроме того – существуют снадобья для разжигания похоти. И такое я умею делать, и сделал. Испытал, конечно же, на себе. Результат не то что бы доставил удовольствие (какое тут удовольствие, если у тебя сутки напролет в башке истовое желание наброситься как существо противоположного пола, и…), но удовлетворение от хорошо сделанной работы. «Я смог! Я крут!»

Кстати, очень даже популярная у мужчин штука это снадобье. Но больше всего – у женщин. Нет, для женщин снадобье иное, немного иное – мужское на них действует очень слабо, но кто сказал, что мужское они употребялют сами?