Госпожа проводница эфира Завойчинская Милена
– И те, и другие – дети этого мира, – негромко обронила я. – И он недоволен вами. Вы почти разрушили все.
Ответом мне была тяжелая тишина.
– Если вы готовы, последний император этого мира, то я передам вам послание.
Я протянула открытую ладонь.
– Я готов! – Моя ладошка утонула в его руке.
– Смотрите и слушайте, – просто сказала я и открыла сознание.
В прошлый раз, когда я проводила через себя информацию для господина Э, демона одного из множества миров, все было иначе. Мы искали что-то конкретное, отсеивая ненужное. Сейчас же я уже четко знала от эфира, что именно нужно передать.
Все, что касалось войны и мира. Как все было когда-то давно, почему случилась беда, что может спасти ситуацию. Я показывала возможные варианты развития событий. Вероятно, ситуация здесь была настолько удручающей, что миру пришлось не просто вмешаться, но и взять на себя роль оракула и провидца. Он демонстрировал возможные исходы при различных действиях, которые может предпринять император. Большая часть их была еще ужаснее и трагичнее, чем то, что происходило сейчас. Но были и благоприятные варианты разрешения давнего конфликта между народами, если… И вот на одно из этих «если» и должен решиться мой визави.
Спустя некоторое время мы закончили. Я сидела и безмолвно смотрела на глубоко задумавшегося мужчину. Он все увидел, услышал, принял и осознал. Ему надлежит решить, что он выберет и как поступит.
– Скажи мне, дева, чья кожа бела, как у дочери ночного светила, а волосы рыжие, как у дочери светила дня… – начал он издалека.
– Да?
– Я диззарг и вижу суть. Твои волосы были светлыми. Цвет их сменился на оттенок огня не по твоей воле и выбору.
– Д-да, – с запинкой ответила и посмотрела на перекинутые на грудь пряди.
– Что изменилось?
– В смысле? – растерялась я. Он, вообще, о чем? Что может измениться от того, что я перестала быть русоволосой, а стала огненно-рыжей?
– Твой характер изменился? Ты стала ненавидеть ночь и любить день? К тебе пришли иные привычки?
– Да с чего бы вдруг? – озадаченно моргнула я. – Это ведь всего лишь цвет волос. Я, конечно, не выбирала его. С одним родилась, а нынешний, скажем так, одно из последствий моей работы и контакта с… гм… волшебной субстанцией. Но я-то – та же самая, какой была всю свою сознательную жизнь.
– Тебя не удивляет и не отталкивает, что моя кожа серебристая, твоя белая, у этой дочери ветра иной оттенок и волосы золотистые?
Я глянула на Леслию. Она же принялась разглядывать свою руку. У нее и правда тон кожи иной, чем у меня. Намного более теплый, я-то совсем белокожая, типичная восточная славянка.
Обдумав прозвучавшие вопросы, я, кажется, поняла, что именно хотел, но не мог внятно сформулировать император погибающего мира.
– На моей планете живут разные народы. Такие, как я, с белой кожей. С кожей красного и желтого оттенка. С темно-коричневой и черной, золотистой и… бежевой, – с трудом подобрала я аналог для цвета «кофе с молоком». – У нас разные глаза, волосы, кожные покровы. Отличаются фигуры, строение скелета, уши, носы, брови, формы черепа и разрез глаз. Среди нас есть худые и толстые, низкие и высокие, тонкокостные и крепкие, изящные и мощные, словно вековые деревья. Но мы все люди, все живем в одном огромном мире. И да, конечно же, у нас тоже случаются войны. И мы также не единожды едва не уничтожили свой большой дом. Но если бы вдруг кто-то смог бы примирить и не допустить подобных войн в будущем – это было бы здорово и здорово для всех.
– Но ты сама не меняешься, когда трансформируются твое тело и волосы? – настойчиво уточнил диззарг.
– Я – нет.
– Если бы твой мужчина был иной расы, и ребенок родился смеском? Взяв от вас обоих разное, присущее именно вашим народам?
– Ну и что? Он ведь все равно был бы нашим ребенком. И раз уж я выбрала его отца своим мужчиной, то все в порядке. Главное, чтобы малыш был здоров и наследие предков было генетически совместимо.
– Хорошо, – медленно кивнул он.
Мы еще посидели, помолчали.
– Что ж, существа иных миров. Мне пора. Дневное светило скоро покинет небосклон, я должен вознести молитву, чтобы оно забрало тела своих детей. После я обращусь к светилу ночи. Но сначала хочу отблагодарить вас всех, – обвел нас уставшим, но решительным взглядом диззарг.
– Спасибо, нам ничего не нужно, – покачала я головой.
– Мы не ради награды, – закивал Ориэль.
Маленький цейлин настолько устал, что с момента, как прекратил лечение, не проронил ни звука. Просто тихонечко сидел в сторонке и отдыхал.
– Я знаю. Но мне решать, – чуть дрогнули уголки губ нашего гостя. – Госпожа Агата, моя спасительница. Проводница эфира. Я никогда не забуду тебя. Благодарю. Дочь ветра, спасибо. Неведомое мне маленькое существо, коего не должно существовать, но существует. Великий целитель. Я дарую вам троим благодать ночного светила. Где бы вы ни были, в каком бы мире ни оказались, светило ночи всегда будет вам благоволить и помогать. Только попросите, и оно придет вам на помощь. Осветит путь или скроет от недоброжелателей, пустит указующий дорогу лучик во тьме, утешит или даст сил.
– О-о… – протянула я. В магии я ничего не понимаю, но если неведомым образом луна сможет пускать путеводный луч и указывать путь, то это же отлично! Не откажусь от такой волшебной плюшки. – Спасибо! Я с радостью принимаю ваш дар.
– Благодарю, – церемонно склонила голову Леслия.
– Я признателен, спасибо, – улыбнулся Ориэль и бросил быстрый взгляд на небо, где местное солнце катилось к горизонту.
– Тебе же, дух, я дарую свое благословение, – перевел взор на призрака диззарг. – Ты не нуждаешься в помощи ночи и ее светила. Подойди ко мне.
Волк слушал нахохлившись, словно ожидая подвоха. Но все же поднялся, медленно приблизился и замер напротив.
Они стояли, глядя друг на друга: огромный призрачный зверь и высокий мужчина с серебристой кожей. Зеленые звериные глаза смотрели в серебристо-ртутные гуманоидные. Не было произнесено ни слова, но казалось, что идет безмолвный диалог. Может, так и было. Кто знает, на что они оба способны.
– Да будет так! – простер диззарг руку над головой призрака. И того окутало светлое легкое сияние, словно облачком укрыв.
Когда проявление магии исчезло, волк кивнул, поблагодарив, и вернулся ко мне.
После мы наблюдали за упокоением погибших. И ничего более странного я в своей жизни еще не видела.
Император спустился с крыльца, поправил простыню, служившую ему одеянием, и повернулся к полю битвы. А потом воздел руки к небу, поднял голову и начал… петь. Нечто вроде псалмов перемежалось с речитативом, сменялось горловым пением. Короче, это было крайне необычно.
Но самое удивительное, что солнце будто услышало, поняло и пришло на этот зов.
Багровые лучи уходящего на ночной покой местного солнца стали длиннее, насыщеннее, жарче и тяжелее. Они устремились к мертвецам, и те стали исчезать. Этот невероятный багряный солнечный свет словно слизывал их и растворял. Исчезали тела чернокожих рыжеволосых покойников. Дневное светило забирало детей своих, дошанов. Оставались их одежда, личные вещи и оружие.
Не прошло и пятнадцати минут, и на всем этом огромном поле остались лишь погибшие диззарги.
Наша маленькая, но дружная группа следила за происходящим, не сходя с крыльца отеля. Император же продолжал свои воззвания и мольбы.
А потом солнце будто в колодец ухнуло. Так бывает в горах: только что еще был яркий свет и вот уже темнота, словно освещение резко выключили. Луна этого мра уже была на небе, просто мы не замечали ее при багровых закатных лучах. Но вот она уже полновластная хозяйка ночи.
И новая, иная по звучанию песня-молебен императора. И уже лунный белесый свет слизывал и растворял тела покойников с серебристой кожей.
Жуть полнейшая, если честно.
Но все закончилось, поле опустело… Почти опустело. Остались лишь одежда, обувь, доспехи, оружие, какие-то личные вещи.
Единственный живой представитель этого мира на многие километры вокруг повернулся к нам. Прижал к груди правый кулак, после чего выбросил руку вперед с открытой ладонью, в точно таком же салюте и приветствии, как это делали древние римляне. Надо же… Иные времена, эпохи, культуры, народы и миры, а жест добрых намерений, открытого сердца и отсутствия оружия, аналогичен.
Я повторила его жест. Мир подсказал, что это действительно салют равных.
Ориэль и Леслия быстро повторили за мной, решив, что я знаю, что делаю. Волк просто склонил башку.
А император начал растворяться в лунном свете, истаивая прямо на наших глазах.
– Он что?! – опешил Ориэль. – Исчез как трупы?! Я зря его лечил?!
– Нет, он ушел. Это их волшебство. Магия диззаргов, – глядя на то место, где только что стоял мужчина, остававшийся величественным даже укутанный в простыню, пояснила я.
– Невероятно! – выдохнул цейлин и прижал ручки к груди.
– Не то слово, – хмыкнула я. – Пойдемте в отель, нам пора. Ориэль, когда полностью восстановишься, синяки мне убери, пожалуйста. Это не к спеху, можно завтра. И скажи, если мы можем чем-то тебе поспособствовать, то… Энергия? Сила? Какая-то иная помощь?
– Нет, ничего не нужно. Сон, еда, витамины и покой. Цейлины быстро восстанавливаются, нас такими создали, – смущенно улыбнулся наш чудесный зелененький барабашка.
Мы вошли в холл. Я заперла входную дверь, молча постояла с минуту, глядя на то, как исчезает в дымке этот несчастный край. За стенами отеля снова заплескался белый туман, и лишь тогда я повернулась к своим спутникам.
– Жуткий мир. Жуткая драма. Жуткая магия, – поежившись, негромко произнесла сильфида. – А я еще на свои проблемы жаловалась. Вот где настоящие ужас и трагедия.
– Война – это всегда трагедия, – подтвердил цейлин. – Агата, почему ты не позвала нас сразу? Зачем одна?
– Я была не одна, – едва заметно улыбнулась я и посмотрела на призрака. – Со мной был он. Этьен Рауль Эрнест.
Тот сначала дурашливо принял позу, мол, смотрите, какой я хороший. Но тут же опомнился, мотнул головой, отгоняя игривое настроение, и подошел ко мне. Встал так, чтобы я могла его погладить, если бы он вдруг снова стал осязаемым.
– Вы помирились? – поняла Леслия.
– Да. Мы… Наверное, вместе. Друзья. Не знаю.
Слово «наверное» волку не понравилось. Он приподнялся на задние лапы и неожиданно лизнул меня в щеку. Ощущение было странное: прохладное, словно сквозняком по лицу прошлось.
– Да, вы вместе, – кивнула сильфида и переглянулась с Ориэлем. – Это хорошо. Ну, мы пойдем. До завтра.
– До завтра. Ступайте. Я дождусь Феликса и тоже пойду спать.
Глава 5
Подальше от гуманоидов
Наш ночной портье пришел на дежурство буквально через полчаса. Онемел, увидев меня, изгвазданную, в грязи и крови, растрепанную, поцарапанную и уставшую. Опешил и пришел в ужас, когда я рассказала, как прошел наш день.
Видок у меня был, конечно, жутковатый. Просто я понимала, что если пойду мыться и переодеваться, то уже не смогу снова собраться с силами и выйти из спальни. Поэтому решила досидеть, как есть. Что уж теперь…
Полулежала на диване, зная, что отель сумеет своей магией отчистить что угодно с мебельной обивки. Медленно пила вино, размышляя о произошедшем и о судьбах прошлого и будущего. О том, что предстояло сделать императору. Я не могла знать, какой из путей, предложенных миром, он выберет. Все в его руках и в его воле.
И повлиять на его решения я тоже никак не могла. Это странно, но эфир передал мне то, что когда-то сказал чудаковатый дракон Аркадий: я, как проводница эфира, вне временного потока. Меня не должно было встретиться на пути императора. Меня, нас с отелем, не было в прошлом, настоящем и предначертанном будущем.
Но я пришла и изменила это вероятное будущее. И кстати, все те возможные ходы, которые предложил мир, уже учитывали фактор моего вмешательства. Раз уж я услышала призыв, пришла, помогла, спасла, то мироздание лихорадочно просчитало все возможные варианты и выдало те, которые могли помочь. Если бы я не вступила внезапно на должность управляющей «Отеля потерянных душ», не освоила более или менее свои способности, то император умер бы на том кургане, а мир в итоге погиб бы. Точнее, исчезла бы его цивилизация. Диззарги и дошаны взаимно уничтожили бы друг друга.
Рауль остался со мной. Сначала лежал у меня в ногах. Потом потоптался, вспрыгнул на диван, который даже не шелохнулся под его неосязаемым телом. Я промолчала. И тогда странный дух неизвестно пока чего, застрявший в теле призрачного волка, улегся рядом, почти касаясь боком моего бедра.
Такими нас и застал Феликс. Выслушал, посочувствовал, поохал.
– Иди, Агата, спать. Ты мыться должна сначала. И магией тебя окутать филиуров можно мне? Усталость снять могу я немного.
Подпитал он не только меня, но и притихшего призрака. Тот проводил меня до зеркальной двери в мои покои, дождался, пока я войду и потрусил наверх, в свой лесной номер, полагаю.
Я долго отмокала в ароматной ванне, потом стояла под душем. Хотелось смыть с себя запахи, копоть, кровь, грязь, ужас. Более кошмарного дня в моей жизни еще не было. До сих пор перед глазами стоят истерзанные тела, застывшие в разных гримасах лица. Боль, ярость, ненависть, грусть, удивление, печаль, умиротворение. Такие разные эмоции, те, которые покойные испытывали в последние мгновения.
Меня накрыл запоздалый откат от пережитого. Да, я крепилась весь день и была сильной. Но я ведь не железная. И, оставшись наедине с собой, позволила себе быть просто женщиной, побывавшей на войне. И поплакала, и побродила в ступоре по своим покоям. Долго стояла над кашпо с люснежем, подаренным мне Ориэлем. Цветок умиротворял своим нежным тонким ароматом. Я за ним тщательно ухаживала и при малейшем намеке на возможную цветочную болезнь вызывала цейлина, чтобы проверил и подлечил растение своей родины.
Не выдержав одиночества, оделась и выбралась в холл. Забралась опять с ногами на диван в холле, кивнув Феликсу. Он спросил, не нужно ли мне чего. Но мне просто страшно было оставаться одной.
А спустя несколько минут пришел волк. Как уж он почуял, что я снова не в своих апартаментах, не знаю. Но он направлялся именно ко мне. Как само собой разумеющееся подошел, постоял, рассматривая мое лицо.
Я молчала. Что тут говорить? Мне неизвестно, насколько крепкая психика у этого мужчины, непонятного генетического и расового происхождения. Пусть он сейчас пребывает в таком неоднозначном состоянии и облике, но все же он мужчина. А я нет. Я не могу… так. Я слабая.
– Не расскажешь, чем именно тебя благословил император? – негромко спросила я неожиданно для себя самой.
Думала совершенно не об этом, а о том, каким таким десятым чувством Этьен улавливает, где я нахожусь в данный момент времени. Он умудрялся быстро и четко материализовываться там, где я пребывала. Кроме моих комнат, куда он влез лишь единожды, из-за чего я пострадала, и за что он поплатился.
Вот и сейчас, только я вышла на общую территорию, как и призрак прибыл. И судя по тому, как он выходил из коридора на втором этаже и спускался, шагал он целенаправленно ко мне, зная, что я тут. Как?
Но спросила я то, что спросила.
На мой вопрос волк состроил хитрую морду. Не знаю, как ему это удавалось. Но в нем явно погибал талантливый мим.
– Не скажешь? – хмыкнула я. – Ну и не надо. Знаешь, я тут подумала… Все же переоценила я свою готовность вернуться к таким, как я, и подобным существам.
Мне достался удивленный непонимающий взгляд, и я пояснила:
– Когда я только угодила в это место из своего мира, то поначалу мы с отелем переосились к разумным негуманоидам. Таким, как Феликс. Позднее стали появляться человекоподобные постояльцы, но не совсем люди. Рхара, нагайна. Они вроде как почти люди, но так-то – оборотень-паук и наполовину рептилия, наполовину человек. Ты помнишь. Были крылатый демон, который совсем не демон. Приходил смерть – вот по этому господину я вообще не представляю, что за раса или существо. Был дракон. Ты и наша воздушная принцесса. И в целом, несмотря на ваши личные трагедии, все как-то… не ужас-ужас в глобальном масштабе.
Рауль слушал внимательно, кивал, когда я делала паузы, подбирая слова. И я продолжила:
– Но вот смотри, мой первый же перенос к полностью подобным мне внешне существам – и все. Тут не личные драмы, а почти уничтоженный мир. Такие, как я, как дошаны и диззарги, мы… Почему мы такие?
Волк взглянул на меня как на дурочку. Мол, ты не забыла, что я не могу тебе ответить?
Конечно же, я это помнила. Но он ведь разумный, и даже такая односторонняя беседа нам вполне удавалась, когда он не включал в себе великого ловеласа и бабника.
– Да ладно, вопрос-то риторический, – вяло отмахнулась я. – Просто у меня нервный стресс, мне нужно как-то от него избавиться. Вот, сижу, беседую с призраком. Поначалу, когда только сюда угодила, вообще с люстрой разговаривала. И нечего смеяться. Я бы на тебя посмотрела, окажись ты в такой внезапной самоизоляции.
Рауль прикрыл правой лапой морду и затрясся. Веселится, паразит.
– Знаешь, я вот все же сделаю перерыв в общении с себе подобными. Лучше уж такие, как нагайна. Она хоть и ядовитая, зато миры не уничтожает. К тому же я сейчас неотравимая, в смысле не восприимчива к отраве. И даже язык змеиный понимаю. Наверное. Проверить еще не довелось, но знанием его меня одарили.
Меня потихоньку начало отпускать. Наверное, Ориэль прав, и у меня действительно невероятно стабильная психика.
В общем, я так и заснула в холле на диване. Феликс умиротворяюще шуршал перьями и хрустел своими обожаемыми харапульками. За окошком входной двери спокойно клубился плотный белый туман. Рядом лежал дух кого-то или чего-то. И я заснула. И ничего мне не снилось.
Не знаю уж, то ли я такая бесчувственная, то ли филиур навеял на меня чуток своего волшебства. Я замечала его осторожные задумчивые взгляды на меня, до того как задремала.
А проснулась утром абсолютно выспавшаяся, отдохнувшая. У меня ничего не болело, не тянуло, не ныло. Хотя вчера я дико перенапряглась, растаскивая погибших, как физически, так и эмоционально.
Однако ж чувствовала я себя прекрасно, если не считать руку, которую отлежала. Спустив ноги на пол, я села и сонно поморгала. Как и когда я приняла лежачее положение на диване в холле, не помню. Кто меня укрыл пледом, не знаю.
За стойкой портье нахохлившись читал книгу Феликс. Заметив, что я проснулась, он помахал мне лапкой и снова углубился в чтение.
На ковре у дивана, развалившись на спине и раскинув в стороны лапы, словно какой-то мопс, спал призрачный волк. А хотя нет, не спал уже. Он приоткрыл один глаз, оценил мой сонный и наверняка помятый вид, приоткрыл пасть в ухмылке, а потом с явным удовольствием заразительно потянулся, широко зевнув.
Занятно…
Я сразу же тоже зевнула, прикрыв рот ладонью, потянулась, помассировала скальп и встала. Плед аккуратно сложила и оставила на диване. Отель сам уберет его туда, откуда достал. А мне надо привести себя в порядок.
В ванной долго рассматривала себя в зеркало, раздевшись донага.
Синяки исчезли как с тела, так и с шеи. Там вчера оставались багровые отпечатки пальцев диззарга, пытавшегося меня придушить. Но сейчас отметин не было. Из чего делаю вывод, что меня спящую обнаружил Ориэль и подлечил. Неужели цейлины и правда так быстро восстанавливаются?
За завтраком, когда мы все собрались в столовой на первом этаже, маленький целитель это подтвердил. Поблагодарив его, я произнесла:
– Коллеги, господа постояльцы, друзья, я тут подумала, что пока не готова снова переноситься к таким, как я. Предлагаю сосредоточиться на оказании помощи и гостеприимства негуманоидам. И продолжим восстановление памяти Леслии и Этьена Рауля Эрнеста.
– У меня нет возражений, – тут же отозвалась сильфида. – Правда, я не до конца понимаю разницу между гуманоидами и негуманоидами. Я вот дух, соответственно, я кто? А он? Ты сказала, что наш загадочный волк тоже дух. Он тогда кто по сути?
– Хорошие вопросы, – протянула я. – Честно? Понятия не имею, кто вы.
– А я? – улыбнулся цейлин.
– Ты – очаровательнейшая зелененькая ми-ми-мишечность, – подмигнула я ему.
– Звучит смешно, – хихикнул Ориэль. – Ладно, не возражаю. Насчет Феликса все ясно, филиуры – негуманоиды.
– Да, – согласилась я. – Так вот. Думаю, в разных мирах хватает и тех, кто в нас нуждается. Но при этом они не принадлежат к моему виду или им подобным. Боюсь, после вчерашнего я не готова к общению с воинственными эльфами, гномами, оборотнями, орками или не знаю кем еще.
– Как скажешь, – кивнул цейлин.
А Феликс, составляющий нам компанию за завтраком перед тем, как уйти со смены отдыхать, подтвердил:
– Ты Агата, виднее тебе.
Рауль просто фыркнул и беззвучно чихнул. Озадаченно поморгал, словно ранее с ним такого никогда не случалось.
– Будь здоров, – машинально пожелала я. – Не спи на сквозняках, даже меховых животных может продуть.
Сказала и тоже озадаченно моргнула. Откуда у нас тут сквозняк?
А волк прислушался к себе и… снова чихнул. Три раза подряд.
Вид у него при этом был донельзя удивленный. Он даже пасть приоткрыл, вывалив язык.
– Вот если сейчас окажется, что у нас призрак простыл или заработал аллергию на что-то, я сильно удивлюсь, – задумчиво обронила я и снова пожелала: – Будь здоров.
– А я совсем не удивлюсь, – хмыкнула Леслия. – После того, как я однажды очнулась неведомо где, неведомо кем, абсолютно голая и не умеющая даже говорить… А потом столько всего происходило, и я здесь, среди вас. Нет, чихающему призраку я не удивлюсь.
– Полетать желал бы я, Агата. Мы можем на небо?
Я подавилась соком, похожим на апельсиновый по вкусу, но насыщенного синего цвета.
Вот только на небо мы еще не переносились. Прокашлявшись, я подняла глаза вверх и уставилась на потолок. Что самое смешное, все присутствующие повторили за мной.
И вот сидим мы пятеро и таращимся в потолок.
И тут я поняла, что меня начинает разбирать смех. Но первой хихикнула не я, а сильфида.
– Простите. Но это очень… странно и ужасно нелепо.
– Вся наша жизнь в последнее время сплошная нелепость, – фыркнула я.
Волк оглушительно чихнул пять раз подряд, шмыгнул носом и вытаращился на меня так, будто это я виновата в его состоянии.
– Лечиться! Все лечиться! – потер ручки цейлин. – Призраков я еще никогда не исцелял.
– Постельный режим, ага, – не удержала я смешок. – Ужасно постельный режим.
– Нет, давайте уж лучше на небо, – покачала головой сильфида. – Духи не болеют. А раз Агата сказала, что господин Дюфо дух, то и он не болеет.
Мы повернулись и пристально уставились на растерянного белого волка, который пребывал в неосязаемом состоянии, то есть даже не в эктоплазме, но при этом умудрялся чихать.
Тот под нашими взглядами растерялся, снова шмыгнул носом, совсем как человек. Потом вдруг начал принимать плотную материальную форму. Снова чихнул, и вдруг из его рта вылетело… маленькое белое перышко.
Мы онемели.
Перышко взлетело, качнулось и плавно опустилось на пол. И надо было видеть выражение, написанное на морде волка. Полнейшие ступор и шок.
– Я вот сильно извиняюсь, – вкрадчиво произнесла я, – но, Рауль, всех богов ради… Где и когда ты умудрился сожрать курицу?
Мне достался ошалелый взгляд зеленых круглых глаз. После чего последовало новое чихание, и второе перышко приземлилось рядом с первым. Только это было черным.
– А птичка-то была пеструшка, – сдавленно констатировала я.
Силы удивляться внезапно закончились. Зато начал рваться на волю смех. И не только у меня.
Спустя несколько минут все присутствующие хохотали, утрая слезы. Даже филиур. А объект, послуживший поводом, сначала укоризненно на нас смотрел, поворачивая морду то к одному, то к другому. После чего тоже затрясся в беззвучном хихиканье. А напоследок снова чихнул.
Третье перо было рыженьким.
– О-о-о, – стонала я, держась за живот, который уже болел.
– А-а-а, это… Это… – почти рыдая, выдавила Леслия. И в этот момент она совсем не похожа была на принцессу. Обычная веселящаяся девчонка.
Отсмеявшись, мы наконец закончили завтрак и покинули столовую. Расходиться не хотелось. Мне совершенно нечем заниматься, по сути. Остальным тем более. Только Феликсу необходимо идти отдыхать.
Мы перебрались в гостиную. Леслия взяла одну из книг и присела с нею в кресло. Ориэль принялся ходить вдоль развешенных картин и в очередной раз их изучать. Я это дело давно прекратила за невозможностью понять, что изображено. Но цейлин надежды не терял.
Филиур неловко переминался на пороге и явно не мог решить, остаться с нами еще ненадолго или все же уходить отсыпаться после смены.
Я устроилась с ногами на диване, оставив обувь на ковре. Тут же притопал Рауль. Притопал – в буквальном смысле, в данный момент он был материальным и цокал по полу когтями.
Постояв напротив меня, волк сначала улегся на мои кожаные мюли. Естественно, это оказалось неудобно. Тогда он встал, лапой сдвинул их в сторону, снова улегся. Минуту полежал на ковре, но и это его чем-то не устроило. Я с любопытством наблюдала за ним, но не заговаривала.
Рауль же опять встал, уселся напротив меня и принялся гипнотизировать.
Я не поддавалась и молчала. Зато происходящее заметили мои коллеги и сильфида и заинтересовались происходящим.
Волк сидел и таращился на меня. Я притворялась бревном и сохраняла спокойствие и тишину. Остальные просто смотрели.
Долготерпением наш мохнатый призрачный постоялец никогда не отличался, поэтому не выдержал и минуты: положил мне правую лапу на колено.
– И? – Я указательным пальцем аккуратно спихнула наглую конечность.
Мне достался укоризненный взгляд, и уже левая лапа легла на мое колено. Ее я тоже спихнула.
Волк вздохнул, потянулся и аккуратненько, осторожно положил мне на колени нос. Я сжала губы, чтобы не начать улыбаться. Волчий нос подождал, убедился, что его, в отличие от лап, не гонят, и начал ме-е-едленно завоевывать территорию. Все больше и больше волчьей головы потихонечку оказывалось на моих ногах.
Пришлось подставить ладонь, ограничивая продвижение. Еще не хватало, чтобы он уперся мне в живот.
Хитрющий зверь, который на самом-то деле не зверь, поставил бровки домиком и вскинул глаза. Ну просто котеночек…
– Не-а, – покачала я головой.
Леслия прыснула в ладошку. Ориэль поднес ко рту кулак и спрятал в него улыбку.
– Почесали чтобы шею мне, я бы хотел тоже, – сказал вдруг Феликс. И луп-луп своими большими круглыми глазами.
– Давай я, – подскочила сильфида и подошла к филиуру. Ну да, такой няшной прелести сложно отказать.
– Ладно уж, – фыркнула я, протянула руку и поскребла ногтями волка по голове между ушей.
Тот зажмурился от удовольствия и вдруг скривил морду, словно у него в носу свербит.
О, точно!
Резко отпрыгнув от дивана, призрак вдруг начал чихать. И с каждым чихом из его пасти вылетали маленькие перышки.
Мы все вскочили, потому что ситуация, поначалу казавшаяся забавной, вдруг стала совсем не смешной, а крайне непонятной. По множеству причин.
Глава 6
Змеептица в облаках
И тут я почувствовала зов.
Тот самый, который исходит, когда чья-то потерянная душа нуждается в помощи.
Быстро обувшись, я поспешила к выходу. Остальные проводили меня озадаченными взглядами, но потом догадались и бросились следом. Даже Рауль, продолжая на ходу чихать и усеивать коридор перышками разных цветов.
А я уже открывала дверь, за которой исчез туман. Вместо него вокруг расстилалась синь небес и…
– Это тоже звездец? – шепотом спросил за спиной Ориэль, протискиваясь вперед, чтобы лучше видеть. И запомнил же словечко…
– Невероятно! – выдохнула Леслия, стоя за моим плечом.
– Летать филиур сможет, Агата, – прокурлыкал Феликс. Он вытянулся вверх так, чтобы смотреть поверх моей головы.
– О-бал-деть! – констатировала я.
За нашими спинами остался призрак, который не мог пройти и не имел возможности просочиться бесплотным духом, поскольку в данный момент был материальным.
Тут я почувствовала, что между моих ног просунулась его башка, и не успела я опомниться, как оказалась сидящей на спине огромного белого волка. Пришлось вцепиться ему в загривок, чтобы не упасть.
И вот такой тесной компанией мы любовались открывшимся видом.
И вид этот был потрясающ и невероятен.
От горизонта до горизонта – голубоватый воздух, дающий четкое ощущение, что мы на небе. Если взглянуть вверх, то там, в бесконечной выси, – чернота, усыпанная мириадами звезд. Вместо твердой почвы – облака. Они клубились, сдвигались, и в открывавшемся пространстве становилась видна где-то там, далеко внизу, планета, над которой мы сейчас парили. Или стояли на облаке. Кому как больше нравится.
Но при этом температура была вполне приемлемая, не такая, какая должна бы быть на огромной высоте над землей. И дышалось легко и вкусно, то есть воздух не разреженный.
– Интересно, а на белых пухлых штуках стоять можно? – полюбопытствовал Ориэль.
Юный целитель быстрее всех освоился и с юношеским энтузиазмом отправился исследовать новый мир.
Впрочем, об осторожности он не забывал. Первым выбрался на крыльцо, лег на живот на ступенях и дотянулся рукой до густого белого пара, похожего на взбитые сливки. Потыкал пальцем, после аккуратно погрузил в него руку.
– Ну как? – спросила я.
– Не дотягиваюсь. Вполне возможно, это все-таки настоящие облака. И отель на них не стоит в буквальном смысле, а как-то фиксируется благодаря магии. Но нас они вряд ли удержат.
– Придется на разведку отправляться Феликсу. Да? Ты ведь единственный из нас всех сможешь, если что, воспарить. У тебя есть крылья, – проговорила Леслия.
И столько тоски было в ее голосе…
– Не только Феликс, – ответила я ей. – Ты тоже можешь. Ты же сильфида, дух воздуха. Забыла?
– Ой! А…как?
Читать бесплатно другие книги:
