С любовью, Босс Сокол Лена
У нее действительно хорошая репутация, она влиятельна и профессиональна, но еще пару лет назад это работало, а теперь – после пандемии, когда бизнесу пришлось переориентироваться, чтобы выжить, действуют совершенно новые законы.
– Холдингу проще прикрыть это отделение, чем вкладываться в ребрендинг, развитие или оптимизацию.
– Я понимаю. – Кивает она. – И ценю ваше участие.
Мне нравится, что ее акцент становится очевидным и угловатым – значит, Алла искренна со мной. Женщина больше не пытается пускать пыль в глаза, мы говорим как коллеги. К тому же, цифры, которые я видел в отчетах, красноречивее любых слов.
– У меня не так много времени. – Говорю я, глядя ей в глаза.
И мой собственный голос меня подводит. Это правда, я вряд ли задержусь здесь дольше пары месяцев. Но мне хочется сделать максимум возможного для этих людей – сам не знаю почему.
– Увольнения ведь все равно будут?
– Да. – Киваю я. – Но нам удастся избежать массовых сокращений.
– Вы сделаете это сразу?
Между нами повисает молчание.
– Давайте дадим им время проявить себя. – Пожимаю плечами. – Месяц-другой.
– Вам нужно присмотреться. – Понимающе вздыхает Алла и добела сжимает губы. – Да, я понимаю. Я могла бы подсказать, кто…
– Я справлюсь сам.
– Да. Конечно. – Она пытается улыбнуться, но от меня не укрывается тот факт, что женщина погружена в тяжелые мысли.
И это, на самом деле, хорошо. Значит, ее беспокоит не только собственная судьба.
– Тогда нужно собрать всех в конференц-зале, я сделаю объявление.
– Попрошу Хмельницкую. – Кивает она.
– Я сам.
– Переговорное устройство. – Подсказывает Алла, указывая на панель на телефоне, стоящем на моем новом столе.
– Да, спасибо. – Я нажимаю кнопку и повышаю голос. – Хмельницкая, соберите весь персонал в конференц-зале.
Мы с ней встречаемся взглядами через стеклянную стенку. Пару секунд она раздумывает, что ответить, затем что-то произносит, но мы не слышим. Девушка спохватывается – жмет кнопку на своем переговорном устройстве, и ее тонкий голосок разливается по моему кабинету:
– Прямо сейчас? – на английском.
– Конечно. – Отвечаю я.
Мой голос звучит жестко, хотя, я не планировал грубить ей. И тут же сам мысленно ругаю себя за это.
– О… о’кей. – Растерянно произносит она.
Отпускает кнопку, встает и удаляется по коридору в сторону общего офиса.
Я ловлю себя на том, что провожаю ее взглядом. Хмурюсь и обращаю взор на Аллу.
– Все сотрудники понимают английский? – Уточняю у нее.
Женщина словно выплывает из тяжких мыслей.
– А… Не уверена. – С сомнением отвечает она.
– В Швеции все понимают. – Невольно качаю головой. – И в Париже. И в Риме.
Похоже, отчаяние последних дней обратилось в ворчливость. Не замечал за собой такого прежде.
– Вы в России, Карл. – Мягко улыбается женщина. – Здесь еще многое вас удивит. У меня всесторонне развитые подчиненные: говорят на русском, английском, немецком, татарском, французском и, разумеется, английском. Но лучше будет, если Диана все для них переведет. Мы же хотим, чтобы до всех смысл ваших слов дошел именно так, как следует?
– Верно.
Через пять минут я уже оглядываю собравшихся в конференц-зале.
– Приветствую. – Обвожу решительным взглядом каждого, кто сидит или стоит передо мной. Останавливаюсь во главе стола и беру папку с отчетными документами. – Итак, я собираюсь быть с вами честным.
– Господин Линдер собирается быть честным с вами. – Сдержанно говорит моя помощница, стоящая в паре метров справа.
Обращаю на нее взгляд.
Я уже и забыл, что она будет переводить. Так упорно старался не смотреть в ее сторону, что и забыл, что ей придется доносить до них каждое мое слово. Все этот проклятый сарафан! И футболка. И ободок в ее волосах. Не хватает лишь гольфов, чтобы дополнить образ невинной школьницы, явившейся в кабинет директора для поучительной беседы.
Я замираю, позабыв, о чем хотел сказать.
Пауза выходит неприлично долгой.
Моя помощница смущенно хлопает ресницами. Будь она неладна – глядит, как невинная овечка! И соблазнительно прикусывает губу.
Я отворачиваюсь и свожу брови над переносицей. О чем это я? Ах, да…
– Ситуация такова, что правление находится на распутье. Либо «Manner» в этой стране прекратит свое существование, либо мы урезаем расходы и тиражи и делаем качественный скачок в совершенно другом направлении – осваиваем digital-формат. Неспособность перестроиться и соответствовать вызовам времени, непонимание запросов целевой аудитории приносит только одно – вынужденный уход с рынка.
Моя помощница переводит, и у меня мурашки бегут по спине от того, как по-другому мои слова звучат в ее переводе. Формулировки становятся мягче, интонации наполняются надеждой. Так, будто я не выход им предлагаю, а обещаю все исправить. И при этом она не перевирает ни слова. Коварный русский язык!
Люди взволнованы, но никто не паникует. Дождавшись, когда Хмельницкая закончит, я продолжаю.
– Digital-медиа, безусловно, труднее продать, и нам придется искать новые каналы дистрибуции: подписки на сайтах, маркетплейсах и прочее. Но и плюсов множество. К примеру, скорость и удобство: женщины получат информацию о моде, стиле, о том, что их волнует, там и тогда, где им удобно. Люди сейчас вообще хотят получать информацию лишь в два клика, и мы дадим им эту возможность! Также нам больше не понадобятся в прежнем объеме услуги типографий, печатей, доставок и прочего – миллионная оптимизация расходов! Конечно, самый минимум бумажного тиража мы продолжим выпускать – для тех, кто предпочитает старый формат, но в целом вся аналитика значительно упростится, ведь сайт сам будет считать метрики и количество читателей. Также появится возможность сэкономить на аренде офиса, ведь количество сотрудников сократится. Нет, я не увольняю половину из вас прямо сейчас – дам вам время проявить себя, быть креативными и полезными. А пока мы займемся тем, что поменяем сайт.
Я поворачиваюсь к своей помощнице. Она смотрит на меня, приоткрыв рот, и, кажется, не собирается переводить. Девушка либо ошеломлена количеством информации, либо новостями о грядущих увольнениях.
– Господин Линдер… – Вздохнув, она поворачивается к присутствующим. – Господин Линдер хочет сказать, что…
Но по лицам собравшихся я понимаю, что владеющих английским здесь гораздо больше, чем предполагал. Люди ошарашены, раздосадованы и крайне возмущены услышанным.
Глава 10
Диана
В конференц-зале поднимается гул. Даже те, кто не понял и половины сказанного, моментально приходят в неистовое волнение, наблюдая реакцию тех, кто все понял.
И как я теперь должна перевести его речь, не упустив ни слова? Он же просто вывалил на них разом целую тонну информации!
– Коллеги. Коллеги! – Я пытаюсь призвать их к спокойствию. – Позвольте минутку внимания. Давайте не будем торопиться с выводами. Сейчас я коротко резюмирую сказанное господином…
– Как вы планируете выбирать тех, от кого избавитесь? – Перебивает начальник отдела координации печати Ольга.
Ее вопрос будто искра – разжигает огонь нетерпения и среди остальных сотрудников. Они начинают соскакивать с мест и подходить ближе к Линдеру.
– Значит, это не слухи?
– Кого уволят в первую очередь?
– То есть, уже можно ходить на собеседования к конкурентам?
– У меня больной отец, нужны деньги на лекарства!
– А я вообще беременна!
– А у меня кредит на учебу. – Это Люба.
Подруге до последнего не хотелось верить в то, что приезд иностранца означает грядущие увольнения, и теперь она выглядит очень расстроенной.
– То есть, вы просто возьмете и вышвырнете на улицу половину людей? – Сокрушается менеджер рекламных проектов Роман.
– Так-так, полегче! – Гремит голос Барракуды.
Она удерживает натиск толпы, готовой взять штурмом нового босса. И только сам Линдер даже бровью не ведет – очевидно, у него богатый опыт подобного рода деятельности.
Наверное, каждые полгода катается в такие командировки: то в одной стране что-то оптимизирует, то в другой. Закрывать предприятия для него такой же будничный труд, как для меня обзор новый коллекций европейских домов моды для журнала.
– Дайте мне время. – Едва голоса стихают, говорит Карл. – Я пообщаюсь с главами отделов, соберу необходимые данные, а затем объясню новые задачи, условия, функционал нового проекта и детали перехода на него со старого. – Он бросает взгляд на часы, берет папку и с невозмутимым лицом добавляет: – На этом собрание закончено.
Присутствующие взрываются возмущением, зал заполняется гулом голосов, точно пчелиный улей противным жужжанием.
– Коллеги! – Пытаясь привлечь их внимание, я взмахиваю руками. – Господин Линдер постепенно все прояснит! Дайте ему только побеседовать с главами всех отделов и представить нам новый проект!
Но меня никто не слышит. Все хотят докричаться до Линдера, решительной походкой шествующего к выходу. Кто на русском, кто на английском. И все голоса сливаются в дичайшую какофонию звуков.
– Я сама сейчас уволю всех, кто не заткнется! – Предупреждает Аллочка Денисовна. И бросает мне: – Ты свободна, Хмельницкая, займись своими непосредственными обязанностями.
– Угу. – Кивнув, я срываюсь с места.
– Ребята! А взгляните-ка на вещи трезво. – Выступает из толпы Жанна, рослая брюнетка, старший менеджер финотдела. – Нам предлагают реальный выход из ситуации: либо журнал перестанет печататься, либо переориентируется согласно новой рыночной конъюнктуре. Выживет сильнейший из нас: тот, кто сможет приспособиться к новым требованиям, кто будет полезен компании. И дело ведь даже не в пандемии – тиражи падают все последние десять лет! Задумайтесь, этот человек не выгоняет нас на улицу, он дает нам шанс!
– А нытики могут быть свободны уже сейчас. – Встает рядом с ней Тата, младший менеджер финотдела. – Лично для меня такой расклад идеален: я конкуренции не боюсь. В каком бы формате не функционировал «Manner», без меня ему не обойтись, и я это докажу.
Я покидаю зал как раз в тот момент, когда им пытается возразить кто-то из руководства раздела моды. Градус напряжения повышается, и я спешу следом за Линдером, который предпочел не присутствовать на обсуждении своих собственных слов.
Шеф входит в свой кабинет и садится за стол, а я, проводив его взглядом, медленно опускаюсь в скрипучее кресло за стойкой. Отсюда хорошо украдкой наблюдать за ним.
Вот он открывает свой ежедневник и что-то пишет, вот сверяется с бумагами, делает пометки на полях, что-то ищет в телефоне.
Я слежу за ним, затаив дыхание. И как ему удается сохранять самообладание? Линдер вообще не кажется напряженным.
Мой взгляд скользит по его мужественному лицу, по твердой линии челюсти, мягкому контуру губ. Карл проводит рукой по волосам и застывает в задумчивости.
«Боже, как этот мужчина может одновременно наводить ужас и так притягивать?!» – задаюсь вопросом я.
И в следующее мгновение динамик на моем столе грохочет:
– Как вас там… зайдите ко мне!
Я едва не подскакиваю от неожиданности. Щеки вспыхивают огнем. Меня будто застали за подглядыванием в душе – так неловко. Но я нахожу в себе силы подняться и войти в его кабинет.
– Хмельницкая, – говорю я.
– Что? – Новый босс поднимает на меня вопросительный взгляд.
– Меня зовут Диана Хмельницкая, а не «как вас там», – задрав подбородок, отчеканиваю я.
Линдер надменно прищуривается, но лишь на мгновение – через секунду он будто забывает о нанесенном мне оскорблении (либо ему действительно все равно, что я чувствую) и опускает взгляд в свои записи.
– Организуйте мне личные встречи с руководителями всех отделов, а также с командой, ответственной за уже существующий сайт. С завтрашнего дня, по две в день, не более. – Приказывает он. – Вы записываете?
Поднимает на меня строгий взгляд.
Я делаю глубокий вдох и медленный выдох.
– Я запомню. – Отвечаю по-русски, едва сдерживая гнев.
– Здесь список документов, которые мне потребуется. Я подробно описал, какую выборку вы должны произвести. Данные понадобятся мне вечером. – Словно не заметив растущего во мне недовольства, буднично продолжает босс. – А в этом конверте деньги за рубашки. Также в нем карта для расходов, которые необходимо будет производить, пока работаете на меня. Пин-код написан на обороте: будьте добры, заучите его. Также закажите мне столик в ресторане на полдень и будьте готовы к тому, что после обеда будете сопровождать меня на экскурсии по офису: я хочу ознакомиться с устройством работы каждой редакции и каждого отдела. Это ясно?
Зря я не взяла блокнот, голова идет кругом. Но, все же, я киваю.
– Хорошо. – Карл подвигает бумаги и конверт на край стола. – А теперь принесите мне кофе. Американо. Горячий. Без сахара.
Он разжевывает мне это с таким видом, будто считает меня непроходимо тупой.
– Конечно. – Взяв бумаги, я отвешиваю полупоклон. – Будет. Сделано.
Разворачиваюсь и выхожу из кабинета.
«Куда орать о том, как он меня бесит?»
«И кто-нибудь, любезно напомните мне, почему я все еще это терплю?!»
Глава 11
– Ты куда? – Спрашивает Алиса, встретив меня у лифта.
Я с силой вдавливаю кнопку в панель.
– За кофе в кофейню на первом этаже.
– Мистер Стояк захотел кофе? – Улыбается она.
– Скажи это еще громче, и к вечеру его будет так называть весь офис! – Цыкаю на нее я.
– Мистер Стояк захотел кофе? – Шепотом дразнится подруга.
– Тебе обязательно повторять это прозвище? – Злюсь я. – Нельзя вам с Морозовой ничего рассказывать! Потом неделями надо мной подшучиваете!
– Да брось. – Алиса подходит ближе и аккуратно нажимает на кнопку. – Вот так. Она западает.
– Вот черт… – Выдыхаю я. – А то я стою, стою! Куда, думаю, лифт запропастился!
– Ты совсем нервная стала с этой своей работой. – Замечает она.
– Еще бы. С этим новым шефом я скучаю по временам, когда Барракуда поливала нас упреками, как из огнемета, и даже не помнила наших имен. Этот тип – гораздо хуже. Я для него вообще не человек. Так, рабочая единица. И если горячий кофе не будет у него на столе через минуту… Боже, я даже не хочу представлять, как он на меня посмотрит, и что скажет!
– Почему бы тебе не воспользоваться кофемашиной в комнате отдыха?
– Мы же с тобой прекрасно знаем: кофе из комнаты отдыха чисто условно можно назвать словом кофе. – Хмыкаю я.
– Это так. – Вздыхает Алиса.
Двери лифта открываются, и я вхожу.
– Ладно, до скорого.
– Диана? – Подруга замирает у дверей, словно сомневаясь, говорить или нет о том, о чем собиралась.
– Что? – Спрашиваю я. И тут же догадываюсь. – Тоже переживаешь, не уволит ли он тебя?
– Да. – Мнется она. – А как ты…
– Меня уже пятеро спросили, не замолвлю ли я за них словечко. – Говорю я, разведя руками. – А ведь я только минуту назад вышла от босса.
– У меня Катюшка еще совсем маленькая, – смущенно произносит Алиса, – а на работе я от мамских обязанностей отдыхаю. И эти деньги позволяют мне платить за няню. Вадим и так устает на работе, не хочу, чтобы брал еще смены…
– Не нужно, я все понимаю. – Делаю шаг из лифта, обнимаю ее и возвращаюсь. – Если появится возможность, охарактеризую тебя, как ценного работника, идет?
– Угу. – Подруга признательно кивает.
– Даже не переживай. – Я нажимаю кнопку.
– Если увидишь меня в списке на увольнение, сообщи. – Добавляет Алиса, взмахнув рукой.
– Конечно.
Двери закрываются, и я выдыхаю.
Да что же это такое? Офис превратился в минное поле. Все как на иголках, боятся сделать любой неверный шаг, не знают, чего ожидать. Все ужасно нервничают, и это ощущается буквально физически. А я словно в эпицентре всего этого действа.
– Шпион в стане врага. – Подсказывает Морозова, подкараулив меня у лифта, когда я возвращаюсь обратно со стаканом кофе.
– Кто?
– Ты. – Смеется она. – Дашь глотнуть? – И тянется к стакану.
– Ты чего, это шефу! – Уворачиваюсь я.
– О, пытаешься его задобрить?
– Выполняю поручение.
– Правильно! – Поддерживает подруга. – Будь поближе к нему, ты – наш козырь. А то все офисные перевозбудились – спорят, строят теории заговора и планы захвата, а эти дуры бухгалтерские – вон, уже порхают вовсю вокруг него, глянь.
Я замираю, уставившись сквозь прозрачные стены на восседающую в кресле напротив Карла Жанну из финотдела. Девушка сидит, закинув ногу на ногу, и поигрывает темной прядью, зажатой меж пальцев.
– Эти девицы уже перессорили всех меж собой на собрании. А что будет дальше? – Катя оценивающе цокает языком.
– Что она там делает? – Удивляюсь я.
– Наверное, упражняется в английском. – Подруга пожимает плечами. – Или разыгрывает сцену с перекидыванием ног из «Основного инстинкта».
– Вот стерва.
– Именно. – Соглашается она. – Все восприняли речь Линдера как начало соревнований, и каждый из них теперь из штанов полезет, чтобы показать себя. Не удивлюсь, если кто-нибудь подставит тебе завтра подножку или насыплет битое стекло в туфли.
– Мне?!
– Тебе. – Кивает Катя. – Ты ведь ближе всего к тому, кто будет вершить судьбы здешних обитателей.
– И это не преимущество, это наказание. – Вздыхаю я. – Не понимаю, где я так нагрешила?
– Брось, Хмельницкая, тебе все здесь завидуют.
– Чему конкретно?
Она бросает оценивающий взгляд на нового шефа, а затем поворачивается ко мне.
– Уж не только твоей новой должности особо приближенного к телу! – Катя подмигивает и хлопает меня по плечу. – Но и тому, что ты рядом с таким колоритным красавцем. – Она произносит это игриво.
– Да где ж… – Я замираю, глядя, как Карл откидывается в кресле, слушая менеджера финотдела. – Кать, а ты сама как? Не боишься потерять должность?
– Только не я. – Улыбается Морозова. – Интерес к моей колонке растет с каждым месяцем. Знаешь, о чем я буду писать на этой неделе?
– Даже не представляю.
– Эксперимент. Буду воплощать в жизнь самые сексуальные сцены из знаменитых фильмов и описывать свои впечатления.
– Начни с «Основного инстинкта». – Раздраженно бросаю я, заметив, как Жанна перекидывает ноги под взглядом Линдера. – А то слава Шерон Стоун никому не дает покоя.
– Ты бы шла уже, – хихикает Катя, – а то кофеек остынет.
– Действительно. – Бросаю я, продолжив движение. – Как бы ни пролить его на кого-нибудь…
– Ваш кофе. – С этими словами я вхожу в кабинет босса.
– Ха-ха-ха, – поднимается с места Жанна, – приятно иметь дело с профессионалом, Карл. – С тягучим акцентом говорит она Линдеру. – Спасибо, что выслушали.
Мы с ней встречаемся взглядами. Менеджер финотдела явно довольна тем, как прошел их разговор – в ее глазах самоуверенность.
Я ставлю кофе перед боссом.
– Что-то еще? – Вежливо.
Карл делает глоток и морщится. «Опять не угодила…»
Дождавшись, когда Жанна покинет кабинет, он обращается ко мне:
– Сделайте так, чтобы никто впредь не входил ко мне без приглашения.
– Хорошо. – Киваю. – Я отходила за кофе.
– Никто. – Повторяет он твердо.
– Да. Разумеется.
Я сглатываю.
– Можешь идти. – Карл делает рукой такое небрежное движение, будто отгоняет назойливую муху, а затем погружается взглядом в бумаги.
Я пулей вылетаю из кабинета.
«Чтоб ты обжег свой язык!»
Глава 12
Карл
День выходит насыщенным и плодотворным.
Вместе с помощницей мы обходим весь офис. Я наблюдаю за тем, как устроен процесс производства, как налажено взаимодействие с типографиями и логистикой, в каких условиях работают отделы моды, дизайнеры и постановщики фото-проектов, общаюсь с сотрудниками, а Хмельницкая делает заметки в блокнот и подсказывает мне, кого, как зовут, и кто за что отвечает.
Я предлагаю редакторам, менеджерам, продюсерам и координаторам проектов высказать свое мнение и составить список идей по улучшению рабочего процесса, а моя помощница переводит и записывает.
В целом я остаюсь доволен тем, как организован рабочий процесс и налажена взаимосвязь между сотрудниками внутри коллектива. Есть, с чем работать, и в мыслях уже примерно рождается картина будущего устройства этой компании. У этих людей есть хорошие шансы расширить аудиторию журнала и после реорганизации выйти на новый уровень развития.
Я решаю собрать костяк нового коллектива из самых трудоспособных и креативных ребят – осталось только разобраться, кто является таковым, а кто нет.
– У вас столик на 12.30. – Напоминает мне помощница, когда мы возвращаемся в кабинет.
Все это время она носилась подле меня, точно верная собачонка, но только сейчас я обращаю на нее свой взгляд.
И, надо признаться, это нелегко.
Глядя на Хмельницкую, я вижу только большие темные глаза и манящие спелые губы, помаду с которых она уже успела съесть – всегда так делает, когда о чем-то задумывается.
Я снова вспоминаю сцену в лифте, и мое сердце бьется сильнее. Как небрежно, медленно и порочно она проводит алой помадой по этим губам – ничего более сексуального в своей жизни не видел.
– Вызовите мне такси. – Прошу я.
Ее глаза взволнованно распахиваются.
– Ресторан в соседнем здании. – Тихо произносит она. – Я подумала, так вы сэкономите время…
Боится, что стану отчитывать ее за ошибку. Мне же хочется отчитать ее за длину этого сарафана: он заставляет мой мозг работать в усиленном режиме, представляя, что там, под ним.
«Ну, же, Карл, ты ведь все для себя решил – больше никаких отношений!» – напоминает разум.
– Хорошо. – Отрывисто произношу я.
И в глазах помощницы зажигаются радостные огоньки.
– После обеда организуйте мне встречу с ответственными за сайт. – Решаю напомнить я, добавив голосу строгости. Следует выстраивать границы в общении с персоналом, чтобы не забываться. – И запроси в финотделе данные по текущим активам, нужно оценить краткосрочную динамику развития. Те бумаги, которые они предоставили, по этой статье совершенно не информативны.
– Текущие активы, – повторяет она за мной, делая пометку в блокноте. – Сделаю.
Хотя бы, начала записывать. Значит, не безнадежна.
– Так где этот ресторан? – Взглянув на часы, интересуюсь я.
– Я провожу. – С вежливой улыбкой говорит девушка. Оставляет блокнот на своем столе, отправляется в мой кабинет и возвращается с моими вещами. – Ваше пальто.
– Благодарю. – Выдавливаю я растерянно.
И снова вижу эти огоньки в ее глазах.
Следует держаться строже. Еще строже.
После обеда мы плотно общаемся с командой IT, разработчиками сайта и ответственными за продвижение журнала сотрудниками. Один из менеджеров, Михаил Усов, обращает мое внимание на то, что давно выдвигал свои предложения по способам увеличения продаж в сети и развитию цифровой версии журнала.
Читать бесплатно другие книги:
