Объятые пламенем Dar Anne

Глава 1.

У меня есть секрет. Он о том, чего я никогда не делала.

Нет, я, конечно, много чего не делала. Не прыгала с парашютом, например. Но это другое. Это то, что может определить меня, как больного человека. Человека неисправного, искажённого где-то на подсознательном уровне или глубоко внутреннем режиме ощущения мира…

Я никогда не влюблялась.

Мне двадцать три года, семь месяцев и пара недель. И я никогда не влюблялась. Все мои отношения с мужчинами были исключительно ради отношений, а не итогом чувств вроде любви. Прежде, без общепринятых социумом отношений, я не могла просто быть в жизни мужчины, как это сейчас делала с Дарианом. Мне отчего-то казалось, будто я обязана связывать себя обязательствами с мужчиной, с которым сплю. Иначе никак. Иначе механизм заедал.

Думаю, подобную картину мира заложил в мой мозг счастливый брак моих родителей. Такой жизни я подсознательно хотела для себя, совершенно не осознавая того, что не могу жить подобным образом. Чтобы так жить, необходима любовь, которую пушечным выстрелом насквозь выбили из моей грудной клетки в тот самый день, когда не стало мамы, Джереми, Хьюи… С ними не стало семьи. Не стало любви. Не стало меня.

Сейчас же я, кажется, начинаю осознавать, в чём причина моей невозможности выстроить “здоровые” отношения с мужчиной. Я вся в себе, в своей боли, в своей пустоте… Я не могу раствориться в любви к кому-то, потому что во мне нет любви…

А ещё я до сих пор не желаю признавать себя травмированной.

Этакая своеобразная калека для сильных и, особенно, положительных чувств. Я была либо отверженной собственным эмоциональным фоном, либо забракованной им же. Настоящий отшельник, то ли вышедший из игры в жизнь добровольно, то ли просто заблудившийся в ней и не знающий дороги обратно. Безжалостный ноль эмоций. Носитель только плюсов и минусов, и никаких чувств. Плюс один к пустоте, плюс один к самобичеванию, плюс один к душевному измождению, плюс сто к боли… Минус один к чувству жизни, минус один к долгосрочной радости, минус один к искренней улыбке, минус сто к любви…

У меня было шесть парней. Первого звали Джейсон. Или Джеймс. Джейсон – Джеймс, какая разница? Я всё равно его не помню. Он был первым, а я даже имени его вспомнить не могу, не то что черты его лица. Только по этому пункту на моём эмоциональном спектре уже можно ставить крест.

Мне было восемнадцать, он был на десять лет старше и безумно хотел залезть на меня в течении всей первой недели нашего знакомства. Он хотел сделать это на добровольной основе с моей стороны, что меня в итоге и подкупило. Пару дней я думала над тем, что мне уже восемнадцать и пора бы мне уже попробовать хотя бы сделать попытку переспать с кем-нибудь. Подобными мыслями я психологически подготавливала себя к тому, что мне предстоит увидеть большого и смуглого Джейсона/Джеймса абсолютно голым. В итоге наступил вечер пятницы, я в седьмой раз за прошедшую неделю пересеклась в шумной барной компании с этим взрослым мужчиной, уже успевшим выпить два двойных виски, и просто в лоб спросила у него: “Хочешь поехать со мной в отель?”.

Естественно он хотел. В ближайшем отеле, название которого я тоже не запомнила, мы оказались уже спустя полчаса, где, не смотря на некоторый градус алкоголя в крови, Джейсон/Джеймс потрудился на славу, старательно отработав целых сорок семь минут. В итоге благодаря его энергичному труду я не только лишилась девственности, чего он даже не заметил, но и прельстилась к физической близости с мужчинами.

Я ушла из отеля перед рассветом, оставив Джейсона/Джеймса спать на смятых голубых простынях. После произошедшего этот брутальный мужчина ещё неделю упрямо названивал мне по полсотни раз на дню и строчил какие-то странные смс-сообщения о том, что я ему необходима, пока я не прекратила это помешательство банально выбросив свою сим-карту со старым телефонным номером в урну.

Не смотря на внушительные старания Джейсона/Джеймса той ночью, я не хотела с ним быть. И снова виной стала психология. Я не хотела быть с тем, кто лишил меня девственности. Не хотела быть с тем, кто отобрал у меня что-либо раз и навсегда. Я не хотела стоять на второй ступеньке на пьедестале отношений с мужчиной, не желая, чтобы мужчина ощущал себя главным или, что ещё хуже, распорядителем в отношениях со мной, и всё лишь потому, что он стал для меня первым.

Я сделала для себя Джейсона/Джеймса одноразовым, что могло бы быть иначе, не сделай он меня женщиной. С тех пор прошло всего пять лет, а я не помню ни точных черт брутального лица этого мужчины, ни даже его точного имени. Ничего из того, что могло бы заставить меня пожалеть о своём непоколебимом решении оставить этого человека навсегда позади. Даже благодарность за хорошую ночь была смутной – я помнила лишь то, что мне понравилось, но не помнила, почему, что именно я тогда ощущала и как именно всё происходило… Я точно отбитая на эмоции. Иначе мою амнезию никак нельзя объяснить.

Спустя три месяца после Джейсона/Джеймса у меня появился второй парень, и-то я начала эти отношения лишь на фоне “ночного успеха” первого в своём списке мужчины. Естественно я старалась выбрать кандидата, с которым предположительно можно было бы начать “здоровые” отношения, как те, например, которые когда-то продемонстрировали мне мои родители, но особенно сильно я не заморачивалась, так как подсознательно желала не самих отношений, а того, что с ними приходит по ночам. В итоге мой выбор вновь остановился на достаточно зрелом парне, который был старше меня на шесть лет. Главным его достоинством, зачастую являющимся единственным и достаточным для восемнадцатилетних девушек, была очевидная симпатичная внешность, бонусом к которой шёл его статус популярного ди-джея среди студентов Мидлсекского университета, с которыми я тогда начала тусоваться на фоне общего интереса к искусству. В итоге эти отношения стали самыми короткими во всей моей последующей практике. Я хотела бы сказать, что дело было не в сексе, но дело было именно в нём. Не то чтобы ди-джей плохо владел искусством ублажения женского тела, с этим вроде как всё было в порядке, просто он хотел этого чаще, чем того хотела я. В итоге я просто сказала ему, что мы расстаёмся, после чего он сделал несколько серьёзных попыток избежать нашего расставания, но мне уже было с ним не интересно.

Это были не только самые короткие отношения в моём списке, но и те самые, которые оборвать у меня получилось легче всего. Ещё тогда я отметила, что люди сильно приукрашивают страдания из-за разрыва отношений – мне достаточно было просто выпить пару порций кофе на вынос и съесть сладкий пончик, чтобы больше не вспоминать о том, с кем ещё пару дней назад валялась под тонким одеялом в общежитии.

Вот так вот легко и просто – взять и вычеркнуть человека из своей жизни.

Я ещё не подозревала о том, что должно быть по-другому, что у “здоровых” людей всё протекает иначе и что я действительно должна что-то чувствовать из-за разрыва отношений с человеком, с которым когда-то делила своё тело, но заподозрила я это только после того, как рассталась с последним своим парнем, когда в измождённом состоянии опустилась на диван и наконец решила проанализировать, почему мне плевать.

Но до шестого парня было ещё далеко.

Спустя четыре месяца после ди-джея, когда я достаточно отдохнула от тяготы отношений, на моём горизонте нарисовался симпатичный блондин с голубыми глазами. Мне тогда было уже девятнадцать. Будущий стюард, на тот момент пока ещё только студент, смог привлечь меня вопросом о том, не желаю ли я выпить за его счёт. Мы переспали в тот же вечер, и я не удивилась, сразу после этого получив от него предложение встречаться. К девятнадцати годам я уже уяснила, что красива ровно настолько, чтобы однажды увидевший меня голой мужчина хотел повторно, снова и снова раздевать меня.

Мы начали встречаться, но эти отношения продлились не намного дольше моих предыдущих – всего три месяца, два из которых были безоблачными и месяц откровенно напряжённым. Я как раз думала, как бросить его, когда удачно узнала о том, что он выкрал пароль от моего аккаунта в социальной сети и, как оказалось, на протяжении последнего месяца благополучно читал всю мою переписку. Естественно я была зла на него, настолько, что даже повысила голос, когда выставила его вон за дверь своей комнаты в студенческом кампусе. Затем последовала одна неделя цветов под дверью и ещё одна неделя его пьяных признаний в любви, после чего мне подвернулась отличная возможность сменить общежитие, чем я и воспользовалась. Блондин с голубыми глазами остался позади.

Следующий парень в моём списке был действительно хорошим. Поэтому мы и расстались.

Мне двадцать, ему двадцать два, я всё ещё студентка, он уже практикант-стоматолог. Семь месяцев отношений, три из которых парень промучился из-за моей холодности к его жизни вне моей постели. Пришлось ссылаться на занятость из-за его практики и недостаток его внимания. Естественно это была ложь, в которую сложно было поверить даже с учётом того, что он действительно не мог уделять мне много времени, большую часть которого обитал на другом конце Лондона. Он был первым, кто предложил мне съехаться, на фоне чего я и начала планировать наше расстование. Впрочем, подобные вещи я никогда не планировала дольше пары суток – на следующий день после его громогласного предложения я сказала ему, что слишком занята на учёбе, а он слишком занят на практике, отчего нам не хватает внимания друг друга и так далее, и тому подобное…

Снова неделя бессмысленных звонков со стороны парня и один пьяный скандал, после которого его выгнали из кампуса, и наши отношения успешно остались позади.

…Мне уже двадцать один, ему двадцать четыре, я всё ещё учусь в университете, он работает инкасатором. На сей раз я не показывала новому парню дорогу в своё общежитие, интуитивно избегая возможных в будущем неприятностей.

Инкасатор имел свою двухкомнатную квартиру в Хакни*, был неплох в постели, однако был в ней чрезмерно эмоциональным, что определённо привело бы меня к глухоте, не порви я с ним уже спустя четыре месяца отношений, сразу после того, как он предложил мне пригласить в нашу “весёлую” компанию третьего лишнего (желающим оказался его сосед по лестничной площадке афроамериканского происхождения), (*Хакни – один из 32 лондонских боро, находится во внутреннем Лондоне в северо-восточной части города, неофициально носящей название Ист-Энд). После того, как в ответ на его предложение я послала его в задницу, он ещё месяц таскался за мной, каким-то образом вычислив университет, в котором я училась, пока я не попросила пару шатающихся за мной по пятам знакомых парней с соседнего факультета отвадить от меня этого придурка. Трио, о котором мечтал инкасатор, в итоге всё-таки состоялось, но без моего участия – парни обменялись лёгкими шлепками по лицу, после чего явно стали считать себя настоящими мужиками, и, с розовыми щеками, разошлись в разные стороны.

После гиперэмоционального инкасатора мне захотелось отдохнуть от парней, и я отдохнула. Ровно семь месяцев. А потом в моём нездоровом списке появился шестой, самый хреновый парень. Его звали Картер Бишоп.

Глава 2.

Мне всё ещё двадцать один, я уже совмещаю учёбу с работой в издательстве, Картеру Бишопу двадцать пять и он успешный нападающий сборной Лондона по баскетболу. Он пытался ухаживать за мной неделю, но у него это плохо получалось, да и мне это было особо без надобности. Мы переспали в отеле, затем ещё раз и ещё раз. Картер сделал неплохую карьеру баскетболиста, так что денег у него хватало, чтобы два-три раза в неделю снимать для нас номер в трехзвёздочном отеле. Он был первым парнем, который не выпрашивал у меня чрезмерных чувств, на которые я не была способна, и не проявлял особых знаков внимания в виде назойливо пахучих букетов цветов или других неожиданных мелких подарков, которые я обычно ненавидела всем сердцем, не зная куда деть слащавые серьги в виде морских звёзд или чашку с именем моего текущего парня, чтобы этого никто никогда не увидел.

Картер с самого начала был жёстким, а я, как и всегда, твёрдой. Подобное сочетание характеров в итоге стало неплохой основой для достаточно продолжительных отношений, которые в общем счёте продлились рекордное для меня время – целых четырнадцать месяцев. Из них два месяца мы жили вместе – месяц до его предложения мне руки и сердца, и месяц после.

Как так получилось, что наша связь зашла так далеко, я до сих пор не могу понять, хотя теперь и вижу корень проблемы. Трагедия, произошедшая с моей семьёй, вдавленным отпечатком наложилась на мои отношения с противоположным полом. Я ни с кем не могла состыковаться надолго, потому что у меня всегда были дела поважнее отношений. Например, нахождение у постели Хьюи, о котором никто из моих бывших парней не знал и не узнал бы, даже приставь кто-то из них к моему виску дуло пистолета…

То, что в прошлом произошло с моей семьёй, то, что произошло со мной, всегда было важнее, чем, например, празднование месяца совместных отношений. Я подсознательно не позволяла себе быть счастливой, в буквальном смысле разрушая свою личную жизнь на ментальном уровне, о чём хотя и не знала наверняка, но уже постепенно начинала догадываться. Осознание пришло именно в отношениях с Картером. Я начала понимать, что больна отсутствием способности любить своего сексуального партнёра, когда наконец заметила, что способна лишь на недлительные отношения, протекание которых, в моём случае, никогда нельзя было назвать здоровым.

На годовщину наших с Картером отношений я переплюнула саму себя, даже не вспомнив о том, что мы уже год как ходим по трехзвёздочным отелям. В этот день он впервые решил изменить место нашей встречи и, не предупредив заранее, привёл меня в какую-то неплохо обставленную квартиру. Закрыв за моей спиной дверь, он вдруг сказал: “Теперь ты будешь жить здесь”. Спустя полчаса мы отпраздновали нашу годовщину быстрым сексом, который всё чаще случался вместо продолжительных ублажений, после чего сразу же сели смотреть баскетбольный матч, запивая чипсы пивом.

Мы не гладили кожу друг друга кончиками пальцев, не хотели лечь друг другу на плечо или просто так, без причины поцеловать. Мы просто периодически занимались классическим сексом и питались за одним столом. Нас устраивало это целый год, подумав о чём я в итоге и согласилась съехаться, всё равно как раз искала себе квартиру…

Как только мы съехались, всё почти сразу изменилось.

Уже спустя неделю Картер начал расспрашивать меня о том, где я работаю, хотя до сих пор даже не интересовался, какой именно университет я окончила. Он неожиданно захотел узнать о моих родственниках и познакомиться с моими друзьями, чему я была категорически против, из-за чего между нами начали возникать первые ссоры. Сначала тихие, они с каждым днём набирали обороты и почти всегда заканчивались жёстким сексом, который – что важно – всегда происходил исключительно с согласия двух сторон. Картер прекрасно понимал, что попытайся он взять меня силой – и нашим ненормальным отношениям придёт сокрушительный конец, поэтому не переступал эту опасную черту, за которой меня уже не было для него.

В момент, когда наши скандалы начали достигать пика, отчего наши соседи снизу уже однажды едва не вызвали на нас полицию, Картер, придя домой поздним вечером после очередной баскетбольной тренировки, неожиданно решил объяснить мне внезапно возникшие с его стороны расспросы относительно моей личной жизни вне его постели. Он вдруг встал передо мной на одно колено и раскрыл в своих руках миниатюрную коробочку, обшитую зелёным бархатом. В коробочке блестело кольцо из белого золота.

Я была откровенно удивлена подобному шагу своего бойфренда, но моё удивление, не смотря на всю свою мощь, не смогло достичь апогея и затмить мой разум. В ответ на поставленный передо мной вопрос я не сказала “да”, зная, что не хочу замуж, тем более за Картера, но и не сказала “нет”, осознавая, что мой отказ мгновенно приведёт парня в бешенство, после чего мы неизбежно разругаемся вдрызг. Вместо однозначного ответа я произнесла односложное: “Мне нужно подумать”, – что заставило Картера крепко сжать зубы, но сдержать своё раздражение, в надежде со временем услышать от меня положительный ответ. Впрочем, долго ждать он не смог.

Первый раз он сделал мне больно уже спустя сутки после предложенных им мне своих руки и сердца, настойчиво вцепившись руками в мои плечи, тем самым пытаясь выпытать у меня, в чём именно заключается причина моего раздумья, ведь мы уже один год и целый месяц как спим вместе. На третий день, так и не получив ни моего окончательного отказа, ни моего окончательного соглашения – на что он всерьёз рассчитывал больше, чем на отказ! – он впервые меня ударил. Изо всех сил толкнул в плечо, заставив меня впечататься в кухонный шкаф…

Так началась наша беспощадная игра.

Следующий месяц превратился для меня в глобальный тотализатор – каждый вечер я ставила именно на свою победу. Мы реально, без притворства и поддавков дрались! И вот ещё одно доказательство того, что со мной что-то не так – от наших драк мне становилось легче.

Картер не бил меня по лицу, считая его слишком красивым для повреждений, зато остальное моё тело по всему периметру было усыпано фиолетовыми пятнами и ссадинами. За какие-то четыре недели на мне буквально живого места не осталось – приходилось повязывать на шею шарф, носить блузки с длинными рукавами, прятать ноги в джинсах и, конечно же, не снимать перчатки без пальцев даже в офисе – в них я прятала свои геройские ссадины на костяшках кулаков.

О, как я избивала Картера!.. В отличие от противника, я не жалела его лица, не жалела своих сил, не жалела ни секунды проходящих между нами боёв. Я могла бы его сломать голыми руками, если бы он не избивал меня с ещё большей силой, чем я его. Однажды я повалила его на спину в гостиной у дивана и, сев на него сверху, изо всех сил начала бить кулаками по его голому прессу, рёбрам и, в конце, трижды врезала ему по лицу, после чего он всё-таки сумел сбросить меня с себя. Когда этот бой был закончен и Картер застрял в ванной, обрабатывая кровоподтёк на своей левой скуле и сплёвывая кровь из разбитой губы, я заперлась в туалете и впервые за долгое время написала Пени. Впрочем, тогда я ей так и не сказала, каким образом обстояли у меня дела. Не хотела признаваться ей в том, что состою в закрытом бойцовском клубе.

За последующую неделю сплошных поражений – не смотря на все мои усилия, я так ни разу и не выиграла у решительно настроенного Картера – я начала выдыхаться. В субботу мы подрались в последний раз, за час перед тем, как Картер ушёл на очередную тренировку. В этой драке он импульсивно швырнул меня о дверной косяк кухни, и я, хотя и не слишком сильно, как мне показалось, врезалась о него лицом, и в итоге разбила себе нос. Картер впервые испугался последствий своих действий. Он вбежал на кухню, вытащил из морозильника лёд и хотел помочь мне остановить кровь, которой было не так много, чтобы переживать о том, что мой нос мог действительно серьёзно пострадать. Холодно отстранив от себя Картера, я отправилась в ванную комнату и заперлась в ней. Спустя несколько минут услышав, как хлопнула входная дверь, я разделась до гола, решив принять горячий душ.

У нас в ванной, на стене возле дряхлой стиральной машины зачем-то висело зеркало в полный рост. Увидев в нём существо тёмно-фиолетового цвета, я замерла. На моём теле практически не осталось ни единого сантиметра, на котором не было бы огромных синяков, многие из которых имели внушительные кровоподтеки.

Впервые за долгие месяцы хорошенько разглядев себя в зеркало, я вдруг поняла, как же сильно моё тело болит из-за ежедневно переносимых им побоев. Из носа всё ещё струилась кровь, стекала по подбородку и раскрашивала мою посиневшую ключицу в алый, а я всё стояла и смотрела на своё тело, словно пыталась понять, как много оно способно выдержать. Наконец встретившись взглядом со своим отражением в зеркале, я вдруг совершенно неожиданно, уверенно кивнула головой и приступила к действиям.

У меня в запасе было немногим больше двух часов и этого было более чем достаточно, и тем не менее я не хотела медлить. Так и не приняв душ, я наскоро вымыла лицо, благо, кровь из носа быстро прекратилась, и, одевшись, за полчаса собрала в чемодан все свои вещи, вплоть до последней булавки. В тот момент что-то мне смутно подсказывало, что наши отношения с Картером, давно уже не зиждящиеся на сексе, а только на рукоприкладстве, нельзя воспринимать, как нормальные. С меня было достаточно. Ежедневно избивая Картера я выплеснула всё, что хотела выплеснуть в тот промежуток своей жизни, но теперь я становилась мишенью, вечно избиваемой и не имеющей шанса хотя бы на один точный удар. Картер просто стал месить меня, окончательно прекратив контролировать свои по-мужски мощные удары, которые могли нанести мне действительно сильный вред, не поднимай я в тренажёрном зале по десять килограмм одной рукой ежедневно.

Я давно хотела перебраться поближе к Амелии, которую новоиспеченная фурия Генри хотела упечь в дом престарелых, и поближе к дочкам Миши, вынужденным терпеть пьяные выходки своей матери. Не в силах защитить себя, я по-глупости считала, будто могу попытаться встать на их защиту. Однако это была далеко не та причина, по которой я променяла Лондон на провинциальный городок. Я не хотела, чтобы Картер Бишоп меня нашёл. А в том, что он будет меня искать, я не сомневалась. Однажды, выведя меня из строя ударом в живот, он сказал, что когда-нибудь мне больше не понадобится ощущать физическую боль, чтобы чувствовать себя живой – тогда мы и закончим наш бой. До тех же пор он будет бить меня столько, сколько мне это понадобится.

За сутки перед тем, как Картер разбил мне нос, я сказала ему “спасибо” за то, что он позволил мне отвести душу, но больше мне не нужно. А уже спустя двадцать четыре часа выяснилось, что кулачный бой был нужен Картеру больше, чем мне. Я же не собиралась становиться просто грушей для биения, для меня и вправду было достаточно – теперь моё тело испытывало ту же боль, что и душа, отчего сами по себе болевые ощущения вдруг стали для меня неотличимы. Теперь мне необходимо было вновь разъединить их, чтобы продолжить загибаться только внутренне. Чувствовать же себя вдобавок ещё и физически убитой, больше одного месяца для меня оказалось непозволительной роскошью. Мазахистка из меня вышла никакая. Вышла и осталась в той квартире, а я ушла.

Руперту понадобилась неделя, чтобы подыскать для меня жильё в маленьком городишке – местная учительница французского языка в старшей школе искала себе компаньонку по аренде. До тех же пор я жила с ним, Пени и двумя их детьми, тщательно пряча под наслоениями одежды своё иссиня-фиолетово-бордовое тело. Всё происходило в декабре, так что скрывать синяки было несложно. И всё равно от Руперта невозможно было скрыть подобное. Однажды, оставшись со мной на кухне расставлять посуду из посудомоечной машины, он сказал, что может без проблем открутить голову тому, кто посмел поставить на моём теле хотя бы один синяк. В ответ я лишь криво улыбнулась, заверив его, что в этом нет необходимости, так как я никогда не остаюсь в долгу перед теми, кто однажды посмел со мной связаться.

Я искренне считала, что избавилась от Картера навсегда, как и от предыдущих своих парней. В апреле, напившись с Нат одним из пятничных вечеров, я выслушала её длинные рассказы о её бывших, после чего рассказала ей о своих. От рассказа о Картере Нат даже немного протрезвела. Затем она предложила поискать в социальных сетях наших бывших. По-пьяни меня не пришлось долго уговаривать.

Моего первого мы так и не смогли прогуглить, так как я не то что фамилии, но даже точного имени его не знала.

Ди-джей всё ещё оставался ди-джеем, только занял стойку в более престижном клубе. Он женился на девушке на год старше него и, что могло бы меня сильно удивить, если бы я только умела сильно удивляться, он уже был отцом годовалой девочки, ни капли не похожей на него и целиком скопировавшей внешние данные своей матери.

Мой третий парень, голубоглазый блондин, как и хотел, выучился на стюарда и теперь был прекреплён к аэропорту Глазго. В этом же городе он и жил, и, судя по постам в его ленте, уже два года как встречался с миниатюрной девушкой, которая на четыре года младше него.

Стоматолог неожиданно оказался во Франции. Купил дом в пригороде Парижа, ходил на любимую работу, был помолвлен с двадцатиоднолетней красавицей, свадьба с которой должна была состояться через пару недель…

Инкасатор удивил тем, что уехал в деревню в Йоркшире и теперь занимался органической фермой. Плюс к этому он был женат, ребёнок должен был родиться уже через два месяца и, судя по фотографиям на стене его жены, ожидалось рождение девочки… С этим парнем явно произошло что-то серьёзное, иначе как объяснить столь резкую смену интересов?

Двое из пяти моих бывших парней уже были женаты и имели детей, один был помолвлен, ещё один состоял в нереально продолжительных для меня отношениях (целых три года), координатов же своего первого мужчины (Джейсона/Джеймса) я не знала, но почему-то была уверена в том, что и у него всё в шоколаде. Мы с огневолосой не пытались найти только Картера. Нат решила, что этот “недоумок”, как она выразилась сама, не достоин того, чтобы его имя вбивали в поисковике. Она так и не увидела ни единого его фото, однако сразу узнала его, увидев у нашего дома.

Я не опасалась возвращения Картера в свою жизнь. Тому не было никаких предпосылок. Он не знал не то что местонахождения моей семьи, но даже не догадывался о том, есть ли она у меня вообще. Да он даже не знал о том, в какой именно я редакции работала! И я давно удалилась из социальных сетей, отчего точно не могла наследить через интернет… Да и, если честно, я представить себе не могла, что кто-то из моих бывших мог бы за мной следить. Я оставила всех их позади и даже не предполагала, что кто-то из них сможет вновь когда-либо замаячить на моём горизонте. С учётом же того, что я порвала с Картером десять месяцев назад, после чего он (исходя из его же слов) не переехал из квартиры, которую мы когда-то снимали напополам, и всё это время продолжал меня разыскивать, мне стоило всерьёз опасаться его угроз…

Проснувшись с утра пораньше, первым делом я отправилась в спец-магазин, чтобы купить первый в своей жизни газовый баллончик, который должен был защитить меня ото всякого рода маньяков. А если не балончик, тогда электрошокер, который я тоже прикупила, вспомнив, как ловко Картер выбивает из рук первый предмет, совершенно не замечая второго. Если же ни газовый баллончик, ни электрошокер не сработают вовремя, тогда мне останется надеяться только на силу своих кулаков. Не то чтобы я её недооценивала, просто я реально оценивала силу спортсмена-баскетболиста ростом в метр восемьдесят, который запросто мог отключить меня одним точным ударом в голову.

Уже выходя из магазина с баллончиком и электрошокером в сумке, я задумалась над тем, неужели я действительно готовлюсь к физической расправе. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это действительно так. Ещё раз осмотрев синяки на своих запястьях и предплечьях, оставленные от пальцев призрака из моего тяжёлого прошлого, я вытянулась в струнку. Пятна на руках были даже не фиолетовыми – они были чёрными.

Закрыв глаза, я попыталась насладиться утренним холодком, коснувшемся моих оголённых участков рук, но у меня так и не вышло отстраниться от своих напряжённых мыслей. Я давно уже ничего не боялась, но это не мешало мне предчувствовать. Сейчас я предчувствовала, что мне не избежать серьёзного столкновения, и глупо было бы идти на саблезубого тигра с голыми руками, уже успевшими покрыться чёрными синяками от первой же встречи с ним. Нужно запастись хотя бы баллончиком, электрошокером и, главное, терпением.

С последним пунктом у меня никогда не было проблем.

Глава 3.

– Я не видел, как ты вчера уходила, – произнёс Кристофер, как только я спустилась вниз на кухню, на которой Джина со своим подмастерьем уже во всю колдовала над “блюдом дня”. Он стоял у окна и тихо попивал чай из маленькой белой чашки, и, когда я подошла к нему, он произнёс эти слова так, чтобы никто их больше не услышал.

– Это потому, что ты отвёз Ирму к Трейси, – невозмутимо заметила я, начав заваривать себе чай.

– Я отвозил её в половину девятого. Она сказала, что ты ушла, но я обратил внимание на то, что твоя машина всё ещё стоит в гараже персонала.

Я слегка приподняла голову вверх и посмотрела влево, чтобы встретиться взглядом с собеседником.

– Я задержалась как раз на полчаса, – не поведя и бровью, уверенно ответила я.

– Тебя не было на кухне.

– Я и не говорила, что я была на кухне, – на сей раз я приподняла бровь.

– Надеюсь, ты не думаешь играть с огнём, – уже отходя от стойки с чаем, произнёс себе в чашку Крис, но я сделала шаг вперёд увереннее его, чем опередила его на маршруте к общему столу, и совершенно спокойно произнесла, не поворачивая головы в его сторону:

– Надеюсь, ты не начал делать неправильные выводы.

Наш диалог остался между нами. Я знала, что подобные вещи Кристофер не станет обсуждать ни с Джиной, ни с кем бы то ни было ещё из персонала. Также я знала, что Крис не дурак и не шестнадцатилетняя девчонка – он способен заметить подозрительные вещи и распознать их природу. И пусть моя уверенная ложь в том, что он делает неправильные выводы, на время сбивает его с толку, всё равно я уверена в том, что Кристофер рискует стать первым, кто раскусит, что именно происходит между мной и Риорданом. Когда уже нельзя будет отрицать, я не стану строить из себя невинную овечку. Узнает – браво, не узнает – ему же лучше. Я не стану лишний раз путать карты. Он уже не маленький, должен понимать что к чему.

Остаться с Дарианом сегодня в его комнате было невозможно из-за Ирмы, с которой я полдня провозилась над составлением плана по её личному проекту, да и на фоне моего утреннего диалога с Кристофером я бы не согласилась рисковать. По крайней мере сегодня. Поэтому, когда Дариан предложил мне встретиться этим вечером в пятизвездочном отеле, в ответ я уверенно кивнула головой.

Мы впервые занимались любовью в кромешной темноте, буквально наощупь, что было целиком моей инициативой, чтобы Дариан не увидел пугающих синяков, тянущихся от моих запястий к предплечьям. Пару раз он всё же порывался включить свет, но всякий раз я останавливала его, что было несложно сделать, ведь рычаг регулировки этим мужчиной в такие моменты удачно находится в моей власти.

Когда же всё закончилось, Дариан всё-таки включил свет, что заставило меня быстро скрыться под одеяло.

– Ты сегодня какая-то странная, – заметил Дариан, откинувшись на подушки слева от меня.

– Ты знал, что Кристофер начинает подозревать нас? – решила хитро перевести тему я.

– Нет, – неожиданно красиво выпятил нижнюю губу Дариан, после чего пожал плечами. – Можем его уволить.

– Не вздумай, – мгновенно возмутилась я, совершенно пропустив мимо ушей обобщительное “можем”, которое должно было быть единоличным “могу”.

– Как скажешь, – вновь пожав плечами, с такой же легкостью согласился Дариан, с которой предложил столь кардинальное решение проблемы.

В этот момент мой телефон издал звуковое уведомление, и я машинально потянулась за ним. Поднеся его к лицу, я поняла, что это всего лишь смс-оповещение о лицевом счёте, после чего отбросила телефон куда-то вбок.

– Что это? – Дариан встал на своё предплечье, нависнув надо мной слева.

– Что? – непонимающе посмотрела на него я и вдруг поняла, что допустила ошибку – Дариан рассматривал моё левое предплечье.

– Что это за синяки? – с некоторым беспокойством спросил он, после чего вытащил из-под одеяла мою вторую руку. – Их вчера не было.

– Наверное ты вчера мне их и поставил, – невозмутимо уверенным тоном солгала я второй раз за сегодняшний день. Удивительно, как одинаково легко мне удавалось лгать и Крису, и Дариану.

– Я так тебя?.. Ничего себе… – сдвинул брови Дариан, после чего заглянул мне в глаза. – Ты говори мне, когда я делаю тебе больно.

В ответ я лишь утвердительно кивнула головой.

Он поверил мне, ни на секунду не допустив того, что я могу ему солгать.

Мы остались в отеле на всю ночь. Перед сном я думала лишь о том, что пропустила назначенную мне Картером встречу в квартире, которая располагалась в соседнем квартале от отеля, в котором я сейчас засыпала с тяжело дышащим Дарианом Риорданом под боком.

С утра мне пришлось сослаться на несуществующую головную боль, чтобы откосить от своих обязательств, оговорённых в нашем с Дарианом договоре, и вместо утреннего секса насладиться действительно вкусным завтраком, который Дариан накануне заказал в наш номер. Мы впервые завтракали в компании друг друга, но я была слишком голодна, чтобы задумываться о подобных мелочах.

Наевшись буквально до отвала, я, помахав Дариану ручкой, отправилась домой. Был четверг и я знала, что не застану Нат дома в будничное утро, но я искренне надеялась на то, что увижу Коко.

Коко была на месте, правда проспала до двенадцати, так что интересующие меня вопросы я смогла задать ей только после её выхода на кухню. Вчера вечером они с Нат зависали у телевизора, пили пиво и нет, непрошенных гостей не было. Они трижды выходили покурить на крыльцо, поэтому она с точностью могла сказать, что не видела никакого подержанного пикапа на нашей улице. Коко, конечно, поинтересовалась о том, кого именно я ожидала вчера увидеть, что лишний раз подтвердило мои умозаключения о том, что Нат ничего ей не рассказала. В итоге в ответ заспанной подруге я сказала лишь односложное: “Неважно”, – после чего впала в глубокие раздумья.

Картер, не смотря на свои громкие угрозы, вчера вечером так и не явился. От этого мне стало немного легче, однако я не собиралась расслабляться – нужно было пережить ещё один вечер без его появления, чтобы хотя бы разжать кулаки, не то что успокоиться.

Всё оставшееся время перед выездом на работу я провела в компании Амелии, Генри и Мии.

Девочки перебрались жить в спальню, которая когда-то принадлежала мне и моим сёстрам, Амелия же отказалась покидать чердак, полюбив его уют всем своим старческим сердцем.

За утро Мия несколько раз сильно закашлялась, всякий раз подавляя кашель аэрозолем, который она носила повсюду с собой в розовой сумочке, специально связанной для неё Амелией. Мне было больно смотреть, как Мия мучается кашлем, но я не отводила взгляда, чтобы не забывать о том, что у меня осталось всего несколько месяцев, по истечению которых уже нельзя будет тянуть с операцией – к началу грядущей весны я должна (мы должны) накопить деньги. Другого выхода у меня (у нас) нет.

С Ирмой сегодня было на редкость легко. Она поругалась с кем-то в школе, из-за чего всю дорогу до теннисного корта и оттуда домой молчала, надув щёки словно морской ёж. От ужина она, по-обыкновению при подобном настроении, отказалась, после чего вдруг решила переделать все имеющиеся у неё на руках домашние задания на неделю вперёд, из-за чего мне всё-таки пришлось задержаться вплоть до восьми часов.

Дариан словил меня когда я уже уходила и предложил подняться к нему в спальню, но я сослалась на утреннюю головную боль, которая якобы всё ещё не прошла, и он с лёгкостью, хотя и с неким разочарованием, отпустил меня, закрыв за мной входную дверь.

Я заворачивала на свою улицу с замиранием сердца. Когда же я увидела коричневый пикап, припаркованный через дорогу от моего дома, моё сердце вдруг оборвалось.

Заезжать в гараж мне было нельзя, если только я не хотела собственноручно загонять себя в ловушку, поэтому я остановилась на тротуаре напротив подстриженного Нат газона. Не раздумывая положив миниатюрный электрошокер в задний карман своих джинс, я, произведя глубокий выдох, уверенно вылезла из машины.

Как только я захлопнула дверцу, Картер сразу же возник передо мной, словно я специально припарковалась рядом с ним.

– Ты не пришла, – прищурившись, с ярко выраженным терпением в голосе, произнёс парень, не удосужившись снизойти до формального приветствия.

– Картер, ты должен уже понять, что то, что между нами было – это всего лишь проявление боли… С этим покончено.

– Тебе больше не нравится, когда тебя бьют? – он сделал шаг вперёд, заставив меня напрячься сильнее.

– Мне нравилось бить, и взамен на это я позволяла бить себя.

– Понимаю. Не любишь быть в долгу.

– На этом мы закончим, – уверенно произнесла я, после чего попыталась пройти мимо собеседника, но он молниеносным движением правой руки схватил меня за шею и со всей силы, при помощи всего одного толчка, смело врезал мою спину в заднюю дверцу моего же автомобиля.

– Ты помнишь, что я тебе сказал? – Картер шипел через зубы прямо мне в лицо. – Ты знаешь, что я с тобой сделаю, за то, что ты осмелилась не прийти.

– Отпусти, – я вцепилась обеими руками в руку противника, но его хватка оказалась для меня слишком железобетонной.

Неожиданно, спустя какую-то секунду, Картер вцепился в мою шею уже обеими руками и начал давить на неё спереди своими большими пальцами. Я мгновенно ощутила режущую боль… Казалось, ещё чуть-чуть, и он начнёт выдавливать из-под своих пальцев мою кровь…

Как только я убрала с предплечий противника свои руки и попыталась завести их за спину, он, неожиданно выпустив мою шею, резко схватил меня чуть выше локтей, моментально прощупав своими цепкими пальцами мои кости. Я до последнего надеялась на то, что мне не придётся воспользоваться электрошокером, но если я хотела уйти отсюда с минимумом побоев, мне необходимо было прибегнуть ко всем возможным для этого средствам.

Резко и изо всех сил наступив на левую ногу противника, что заставило его инстинктивно ослабить хватку, я буквально вырвала свою правую руку из его тисков, чувствуя, как мои запястья царапают его впившиеся в мою кожу ногти. Заведя руку за спину, я наконец дотянулась до электрошокера в заднем кармане своих джинс и, вытащив аппарат, со всего размаха впечаталась им в левое бедро парня. Он сразу же подкосился, но не выпустил моей левой руки до тех пор, пока я не выдернула её силой.

Добежав до дома, я оглянулась и, увидев, что Картер всё ещё стоит на коленях, поспешно открыла входную дверь и буквально ворвалась через неё внутрь. Свет в гостиной был включен, но ни Нат, ни Коко не было видно.

Заперев за собой дверь на три замка, я трусцой пробежала в ванную и, закрывшись в ней, начала рассматривать свои повреждения. Пока были видны только кровоподтёки, оставленные от его ногтей на моих предплечьях и шее, но уже сейчас было ясно, что синяки на моём теле будут ярчайшими.

Когда Коко постучала в дверь ванной, чтобы узнать, всё ли у меня в порядке, я вздрогнула от неожиданности и сразу же одёрнула себя – подобное поведение было для меня нехарактерно (я говорю о внезапных вздрагиваниях). Попросив её проверить, не стоит ли коричневый пикап на нашей улице, я уточнила, чтобы она сделала это не выходя на улицу, после чего, услышав удаляющиеся шаги соседки, начала поспешно раздеваться. Спустя минуту, через всё ещё закрытую дверь, Натаниэль сообщила мне о том, что пикап уехал, после чего я с облегчением включила прохладный душ, желая смыть с себя прошедшие сутки.

Глава 4.

– Он точно тебе ничего не сделал? – наблюдая за тем, как я уже с высушенными волосами усаживаюсь на своё кресло, напряженно спросила Нат.

– Точно, – отозвалась я через тяжёлый выдох.

– Тогда почему ты заперлась в душе? – не отставала рыжеволосая.

Я бы тоже сразу подумала о самом плохом, если бы она после серьёзной ссоры с Байроном сходу побежала в душ.

– Мы с Картером просто подрались. Ничего страшного он мне не сделал.

– Тогда где ты ночевала прошедшей ночью? – почему-то потирая свою шею, поинтересовалась Коко, и я вдруг поняла, что она вцепилась взглядом в кровоподтёки на моей шее. Мне надоело врать. За прошедшие сутки я так часто врала – сначала Крису, затем Дариану, а теперь ещё намечались Нат с Коко – что просто устала от этого. Настолько, что не могла себя перебороть, чтобы заставить себя солгать сегодня ещё хоть раз.

– Я ночевала в отеле с Дарианом Риорданом, – невозмутимо, даже спокойно произнесла я, после чего сразу же ощутила, почти на физическом уровне, острую необходимость выпить.

– Что?! – буквально выкрикнула свой вопрос стоящая надо мной Нат.

Полночи я провела в разговоре с Коко и Нат, решив воздержаться от белого полусладкого в пользу пары поочередно выкуренных сигарет прямо в гостинной. Я не обсуждала с ними восхитительные постельные способности Дариана, остановив рассказ о положении наших отношений без обязательств на том, что это длится уже третий месяц, после чего мы начали обсуждать проблему с Картером, решение которой к двум часам ночи так и не нашли. В итоге мы разбрелись по своим комнатам, переполненные душевными переживаниями, и ещё долго не могли заснуть, каждая думая о том, что делать дальше.

В шесть утра я проснулась от своего привычного кошмара и, не в силах больше заснуть, отправилась в ванную, чтобы оценить ущерб, нанесенный Картером моему телу накануне. На руках помимо старых синяков и новых царапин появились новые фиолетовые пятна, но они не были так страшны, как то, во что превратилась моя шея – два алых оттиска больших пальцев спереди, один чуть выше, второй чуть ниже, и целая россыпь чёрно-фиолетовых отпечатков пальцев сбоку и сзади вдоль сонных артерий. О том, что в этом месяце моя менструация миновала, Дариан прекрасно знал, поэтому мне предстояло придумать весомую ложь, которая смогла бы удержать его от моего тела хотя бы на дней десять – раньше этого времени гематомы с меня точно не сойдут. А пока я откопала в своём шкафу лёгкий гофрированный шарф и хлопковую молочную кофту с длинным рукавом до пальцев. Удачно подобранная одежда должна была скрыть все осязаемые следы моей тайны.

На пятницу у Ирмы было запланировано занятие с миссис Ришар, но учитель неожиданно отменила его из-за простуды, внезапно настигнувшей её семью. В итоге мы с Ирмой, чтобы не тратить время впустую, оккупировали столовую и начали разрабатывать идею проекта, который она хотела представить Дариану во всей красе, чтобы достойно выклянчить у него денег на его финансирование. Она не хотела финансировать проект гонораром с победы – которую она, несомненно, возьмёт! – твердо решив вдохнуть в проект жизнь ещё до завершения конкурса. В итоге Ирма сидела за компьютером и, демонстрируя мне проекты буккроссинга в разных странах мира, желала слышать от меня мнение о той или иной “свежей” идее в этой деятельности или, точнее сказать, в этом движении (круговорот книг в пространстве и времени). Я пыталась говорить по существу, но при этом и не слишком коротко, так как, по-сути, мне платили за то, чтобы я составляла компанию Ирме, поэтому наш обзор положения мирового буккроссинга можно было назвать весьма плодотворным. В итоге Ирма сделала несколько положительных и отрицательных заметок, задокументировала некоторые заинтересовавшие её материалы, осталась недовольна работой ведущего сайта по буккроссингу и попросила меня напомнить ей о важности BCID – индивидуальной маркировки книг.

Мы уже заканчивали, когда в столовую вошел Дариан, чтобы напомнить Ирме о том, что Кристофер уже ждёт её, чтобы отвезти к Трейси на пижамную вечеринку.

Я встала из-за стола вместе с Ирмой, когда Дариан, не отрываясь от диалога с сестрой и не глядя на меня, вдруг сказал:

– Таша, останься на минуту. Мне нужно кое-что с тобой обсудить.

Он произнёс это таким тоном, что даже Шерлок Холмс в компании с Эркюлем Пуаро, не то что Ирма, не догадались бы о том, что кроется за его просьбой остаться со мной наедине “на минуту”.

Сев обратно за стол и опершись щекой о ладонь, я начала прислушиваться к разговору Дариана и Ирмы, перешедших в прихожую, в ожидании ухода последней. Вот её шаги эхом уходят наверх, вот проходит пара минут и они уже спускаются вниз, вот Дариан идёт в компании с ней к входной двери, вот дверь закрывается и шаги Дариана начинают приближаться к столовой, в которой его ожидаю я… Когда он вновь открыл дверь столовой, я уже откровенно устала его ждать.

– Кристофер и Ирма сегодня больше не появятся, остальной штат уже давно распущен, – остановившись у стола, прищурившись сообщил мне Дариан. – Но ты, как я вижу, не сильно этим воодушевлена.

– Просто у меня нет настроения, – всё ещё лежа щекой на ладони, безучастно ответила я, гоняя по столу указательным пальцем левой руки едва заметную хлебную крошку.

Дариан обошёл стол и, остановившись у меня за спиной, нагнулся к моему уху, начав гладить мои плечи.

– Мы можем быстро настроить тебя… – сказав это, он откинул мои волосы на другое плечо и поцеловал меня в ухо.

– Давай не сегодня, – почувствовав его чрезмерную близость к моей закутанной в платок шее, дёрнула плечом я, словно попытавшись стряхнуть его руку. Дариан резко отстранился от меня. – Прости, – не оборачиваясь, на выдохе выдавила я, вдруг почувствовав себя виноватой. – Я знаю, что согласно нашей договоренности не должна тебе отказывать… – Дариан не дал мне договорить.

– Что это? – как-то слишком резко спросил он, отчего моё сердце мгновенно ёкнуло. Он вдруг коснулся моих волос и слегка приподнял их, после чего я сразу же попыталась обернуться, чтобы не позволить ему этого сделать, но он резко развернул меня за плечо обратно лицом к столу и ещё более резким движением ещё выше поднял мои волосы. – Что это? – твёрдо повторил он свой вопрос, после чего стремительно, всего двумя рывками стащил с моей шеи платок.

Я резко отстранила свой стул от стола и вскочила на ноги, но уже было слишком поздно – он увидел больше, чем ему было положено.

Не обращая внимания на моё явно недружелюбное выражение лица, Дариан несдержанно схватил меня за руку и неожиданно задрал рукав моей кофты до локтя.

– Что ты… – я вырвала руку из его хватки, но он сразу же проделал то же самое с другой моей рукой, после чего резко взял мои волосы у левой скулы в кулак и запрокинул их мне через плечо.

– Что это?! – на сей раз Дариан задал свой вопрос грубо, словно нашёл в моих карманах украденные из его сейфа бриллианты. – Отвечай! – он не кричал, но его голос отзывался раскатами грома в моих ушах. – Тебя кто-то бьёт?!

– Не твоё дело! – перешла на откровенную грубость я.

– Если ты мне сейчас же не ответишь, откуда на твоём теле синяки, я не побрезгую узнать это более коротким путём, – продолжал раскатываться громом Дариан.

– Я подралась с сестрой! – выкрикнула первую пришедшую мне на ум более-менее правдоподобную ложь я.

– С сестрой?! – недоверчиво сжал кулаки Дариан.

– Не устраивает правда? – сделала свой тон ещё грубее я. – Моя старшая сестра – алкоголичка! Я подралась с ней! – мне пришлось примешать ложку правды в бочку лжи, чтобы мне рискнули поверить. Однако Дариан всё ещё сверлил меня грубым взглядом. – Что? – не выдержала я, едва сдержавшись, чтобы не притопнуть от злости ногой.

– Если ты мне врёшь… – сквозь зубы начал он.

– Хватит уже считать, будто ты имеешь право контролировать каждый синяк на моём теле!

– Это тело, по договоренности, которую ты же сама мне и предложила, входит в моё пользование! – продолжал выдавливать грохотанием каждое своё слово Дариан. – И я не собираюсь наблюдать на нём ни единой лишней царапины! Понятно?!

– Не переживай, – схватив свой шарф со стула, едва не рявкнула я. – На мне заживает, как на собаке.

Выпалив это, я резко развернулась и уже хотела уйти, но Дариан схватил меня за руку.

– Если на твоём теле появится ещё хотя бы один новый ушиб, я прекращу притворяться, будто верю в то, что ты играешь в бои со своей старшей сестрой. – он резко дёрнул мою руку, тем самым явно дав мне понять, что он, в отличие от меня, не врёт.

– Если ты будешь с такой силой сжимать мою руку, завтра на ней появится ещё пара новых гематом, – прошипела в лицо собеседника я.

…И почему в последнее время все только и делают, что пытаются надо мной доминировать посредством выкручивания моих конечностей???

Глава 5.

Завернув на свою улицу, я не успела с облегчением выдохнуть, увидев её пустой, как в моём зеркале заднего вида отразился свет фар. Это был коричневый пикап.

Сначала я хотела проехать свою улицу насквозь и умчаться в сторону Лондона, но быстро поняла, что долго бегать от Картера у меня не получится – рано или поздно мы встретимся и когда-нибудь нам придётся поставить точку. И лучше попытаться сделать это сразу.

Как только я припарковалась на тротуаре напротив дома, автомобиль Картера остановился за мной. В этот момент свет перед крыльцом дома внезапно включился – этим вечером Нат с Коко ожидали моего возвращения. Тяжело выдохнув, я вложила газовый баллончик во внутренний карман наполовину расстегнутой ветровки и вышла из машины.

На сей раз Картер не стал начинать с диалога, сразу перейдя к действиям. Он резко схватил меня за руку, как вдруг за его спиной совершенно неожиданно раздался мужской баритон, заставивший нас обоих замереть на месте:

– Приятель, у тебя какие-то проблемы?

За спиной Картера стоял Байрон О’Кконелл. Такой же рослый, как Картер, однако заметно шире его в плечах, он выглядел внушительнее моего обидчика, но что-то мне подсказывало, что последний был немногим быстрее моего заступника.

Нат только что остановилась за спиной своего бойфренда, и из дома в нашу сторону уже выбегала Коко.

– Отвали, – огрызнулся Картер, нарочито не выпуская моей руки.

– Отпусти её, – самоуверенно потребовал Байрон.

В ответ своему собеседнику Картер лишь слегка пригнул голову набок, после чего посмотрел себе под ноги и, неожиданно выпустив мою руку, со всего размаха врезал хук справа прямо в лицо О’Кконелла.

Всё, что происходило дальше, было слишком импульсивным, чтобы это можно было запомнить в мельчайших подробностях.

Я, Нат и Коко бегали с воскликами вокруг сцепившихся парней, не зная, как помешать их драке или, что ещё лучше, помочь ей. Байрон врезал Картеру несколько здоровских ударов под рёбра, но Картер не остался в долгу, вернув ему не менее внушительные удары в грудную клетку…

Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы я не вспомнила о газовом баллончике во внутреннем кармане своей ветровки. Вытащив его, я дождалась, когда Картер откроется, после чего резко подпрыгнула в сторону дерущихся, чтобы вбрызнуть содержимое баллончика противнику прямо в глаза. Как только Картер заорал от причиняемой мной ему боли, Байрон зачем-то обернулся, чем серьёзно подставился под разбрызгиваемый мной аэрозоль.

Дико крича, парни резко выпустили друг друга из хватки и разошлись в разные стороны, корчась от боли в глазах.

Сидя на своём кресле сбоку от запрокинувшего голову на спинку дивана Байрона, я виновато смачивала в тазу с тёплой водой очередной хлопковый носовой платок и протягивала его Нат, уже минуту протирающей слезящийся левый глаз своего друга.

Десятью минутами ранее Картер, крича благим матом, уехал отсюда с обеими залитыми глазами, в то время как у Байрона моя инициатива зацепила лишь левый глаз, и-то не так сильно, как могло бы получиться, целься я в него, а не в Картера. Сейчас же, смотря на его широкую шею, запрокинутую на спинку дивана, я как никогда остро чувствовала себя виноватой.

– Прости, – в который раз прикусив нижнюю губу, поморщилась от едкого чувства вины я.

– Брось, всё в порядке, – сквозь смех произнёс Байрон, приняв из рук Коко лёд, который та принесла ему, чтобы приложить к его всё ещё кровоточащему носу.

– Сильно болит? – поморщила своим курносым носом Нат, встав на колени на диване справа от О’Кконелла.

– Да всё в порядке, – не открывая пострадавшего глаза, храбрился Байрон.

– Как круто ты ему навалял, – усмехнулась Нат, толкнув Байрона в плечо, чем явно пыталась ему показать, что гордится его поступком, храбростью, силой и всем тем, что он, по её просьбе, продемонстрировал нам всем этим вечером.

– Байрон, прости что так вышло… – всё никак не могла утихомириться я.

– Перестань… – вновь усмехнулся Байрон, явно подбодренный восторженным комментарием огневолосой. – Сегодня этот придурок точно не вернётся.

– Да он вообще больше никогда не вернётся, так круто ты его отделал, – продолжала осыпать победоносными лаврами своего личного героя Нат, чем буквально заставляла его светиться от сомнительного счастья ещё сильнее.

– Если он ещё раз даст о себе знать, можете сразу обращаться ко мне, – довольно улыбнулся подбитым лицом Байрон, глядя прямо в глаза огневолосой. Он здесь был только ради неё и, скорее всего, ему было бы глубоко наплевать на мои проблемы с бывшим парнем, если бы это не беспокоило предмет его личной симпатии, который, сидя в эту самую минуту справа от него, всё ещё заботливо протирал своим хлопковым платком его порозовевший глаз.

– Хорошо, что завтра суббота, – с неприкрытым облегчением выдохнул Байрон. – За выходные на мне и следа не останется.

– В таком состоянии тебе нельзя садиться за руль, – тоном заправского командира вдруг заявила Нат. – Я тебя подвезу…

Когда Байрон и огневолосая ретировались, я буквально прижала Коко к стене, требуя мне объяснить, кто именно разрешил им втягивать в мои проблемы посторонних, но Коко, испуганно лепеча и быстро моргая, сбрасывала всю вину на Нат, говоря, что та позвала Байрона прежде, чем спросила совета у неё.

Пришлось отпустить Коко, а с Нат я спросить так и не смогла. Она не вернулась ночевать ни этой ночью, ни следующей. Двух суток более чем хватило, чтобы я окончательно прекратила злиться на её самоуправство.

Картер исчез. Он не объявился ни в субботу, ни в воскресение и уже к среде я решила успокоить себя мыслью о том, что больше он ко мне не сунется.

На работе тоже всё незаметно налаживалось. Ирма на время забыла о своём проекте, выпросив у Дариана недельный отпуск от французского, лепки, гольфа и прочих занятий. После школы мы занимались либо шоппингом, во время которого я помогала ей советом в выборе нарядов и в компании Кристофера носила пакеты с её покупками, либо ходили по салоном красоты, посещение которых обычно начиналось с маникюра и заканчивалось пилингом. Составлять компанию для Ирмы в подобных вещах было куда легче, чем наблюдать за её страданиями на тренировках по теннису, отчего я вдруг начала чувствовать себя немного отдохнувшей. После проверки домашнего задания у меня внезапно начало оставаться ещё полчаса рабочего времени, которые мы с девчонкой тратили на просмотр теннисных матчей, которые интересовали меня немногим больше, чем чипсы, которыми мы закидывались во время просмотра. Как только же мои часы показывали восемь часов, я молча поднималась и уходила домой, иногда прощаясь со своей подопечной каким-нибудь колким словцом.

После нашей ссоры, если только тот инцидент можно так назвать, Дариан ещё несколько дней ходил грознее тучи. Он словно пытался просканировать взглядом мою одежду насквозь, явно желая проверить моё тело на наличие новых царапин, но так как мы друг на друга всё ещё откровенно дулись, за эти дни у него так и не возникло ни единой возможности меня оголить. Так продолжалось вплоть до среды, пока за Ирмой вдруг совершенно неожиданно не заехала Трейси, чтобы увезти её в кинотеатр.

К этому времени синяки на моих предплечьях и шее уже почти прошли, за что можно было целиком благодарить чудотворную спиртовую настойку Коко, которой я смазывалась дважды в сутки по утрам и вечерам. Остались лишь незначительные следы, которые окончательно должны были испариться, по моим подсчётам, уже через пару дней. Поэтому, оценив состояние сошедших гематом как приемлемое, я решила позволить Дариану раздеть меня, но как только он начал откровенно выискивать на моём теле новые царапины, я разозлилась и хотела оборвать процесс, однако Дариан и в этот раз сумел меня обуздать, так что всё закончилось благополучно. После, когда мы тяжело дыша уже лежали на спине, я ещё раз убедительно сказала ему, будто я действительно подралась с сестрой, на что Дариан ничего не ответил, продолжив сверлить меня пронизывающим до макушки взглядом. Кажется он хотел мне верить, но не мог позволить себе этой роскоши. Умный мальчик.

…Жизнь вошла в своё русло. Я снова думала только о том, где и каким образом достать деньги на операцию для Мии, а это значило, что всё действительно вернулось на круги своя. Вот только что-то внутри меня незаметно, едва уловимо и не смотря ни на что, даже на притворное спокойствие – или то было обманчивое затишье? – скрежетало словно незапертая скрипящая дверь, которая в любой момент может настежь распахнуться от малейшего неровного дуновения ветра.

Мы с Дарианом хотели повторить вчерашний успех, но Ирма не хотела уезжать к Трейси, а я не хотела ехать в Лондон, поэтому мы решили отложить до следующего раза. Подъезжая к дому, я, как обычно, слушала радио. Приятный мужской голос напоминал о том, что сегодня двадцать пятое число, вечер четверга, а значит завтра будет уже вечер пятницы, что не может нас всех не радовать.

Я припарковала машину на тротуаре. Нат заранее одолжила у меня автомобиль на этот вечер – она собиралась съездить к подруге в Лондон, а так как для её байка было уже слишком холодно и Байрон на своём “танке” уехал до понедельника в Манчестер к своей многочисленной родне, в которой в третий раз за прошедший год состоялось счастливое прибавление, она в итоге решила взять машину для этой поездки у меня.

Направляясь к дому, я думала о том, что в последнее время происходит между Нат и Байроном. После того, как она впервые осталась у него на ночь, так и не вернувшись в ночь после стычки с Картером, она неожиданно прекратила говорить нам с Коко о том, что между ней и О’Кконеллом нет ничего серьёзного.

Нужно будет как-нибудь узнать у огневолосой, с чем связано её резкое и такое подозрительное затишье…

Я уже подходила к крыльцу, когда услышала шаги за своей спиной.

Обернувшись, я так и не успела понять, кто именно находится в шаге от меня, однако колючее предчувствие и внезапно пронзивший мою кожу холодок прокричали в моём подсознании прежде, чем я успела осознать – Картер Бишоп.

Глава 6.

Как только я обернулась, он сшиб меня одним резким ударом ладони по лицу.