Жена напрокат Лакс Айрин

Глава 6. Настя

«Пора бы выпутываться из этой ситуации!» – в очередной раз подумала, почему-то нервничая, когда внедорожник Смолякова остановился возле моего подъезда.

– Подожди нас в машине? – небрежно бросил Смоляков Мирону.

И это ещё один меткий выстрел прямиком цель. Это безграничный кредит доверия, выданный Смоляковым Мирону. Разумеется, мой сынишка не подведёт.

Я не знала, радоваться этому или нет. Мне вдруг захотелось, чтобы Мирон сильно напакостил Даниилу. Так сильно, чтобы звёздный хоккеист сбежал, поспешив забыть о сыне и обо мне. Но Смоляков – крепкий и твердолобый орешек. Через две минуты он выудил из кармана моих спортивных брюк ключи и открыл дверь моей квартиры. Хотя бы здесь я могу мысленно усмехнуться и поставить галочку. У меня двухкомнатная квартира, нормально обставленная, и мне за неё не стыдно… было. Потому что стоило Смолякову пройтись по залу, как стало ясно: одни часы на его запястье стоят как весь мой ремонт.

Смоляков пинком открыл дверь спальни и опустил меня на кровать, внезапно выставив руки по обе стороны от меня.

– Сегодня у нас с тобой ужин, мышка, – выдохнул мне на ухо Смоляков и отодвинулся. – На сборы у тебя есть десять минут.

Я едва дышала от близости этого красавца. Всего на мгновение я подумала о… хм, процессе зачатия естественным путем вместе с Даниилом. Хорошо, что он уже был у двери и не видел, как сильно загорелись мои щеки. Я хотела злиться, рвать и метать, но Смоляков держал меня на крючке, угрожая растрепать о своём отцовстве сыну. Осталось только выяснить, зачем ему это надо. Не верилось мне во внезапно проснувшееся чувство отцовства у того, кто продал своё семя в банк спермы.

Я вздохнула и стянула с себя спортивный костюм, оставшись лишь в спортивном бюстгальтере и хлопковых белых трусиках с забавным рисунком. Что бы мне надеть?… Я поняла, что думаю уже почти целую минуту, перебирая варианты одежды. Чёрт, вот только этого мне не хватало!

«Не стоит всерьёз беспокоиться о своём гардеробе и внешнем виде перед Смоляковым!» – разозлилась я, но, тем не менее, дохромала до шкафа и достала из него белую рубашку в чёрную полоску и новые светло-голубые джинсы.

– А платья у тебя нет? – спокойно поинтересовался Даниил.

Меня будто ледяной волной окатили. Я возмущённо села пятой точкой на кровать, благо она от шкафа недалеко стояла, и прижала к груди рубашку.

– Возмутительно! Что ты себе позволяешь? Выйди немедленно! – крикнула я.

– Надо намазать ногу вот этим гелем, – спокойно пояснил Смоляков и присел, поставив мою ступню себе на бедро. Чересчур близко от своего органа, которым мужчины стряпают деток.

Я попыталась отодвинуть ногу, но Даниил возмущённо цыкнул, намазывая ступню прохладным гелем.

– Пока ты будешь одеваться, он подействует, – объяснил Смоляков.

– Не помню, чтобы мы заезжали в аптеку.

– Я взял этот гель из бардачка своей машины. Это специальный гель, тут сильная доза болеутоляющего…

Пальцы Смолякова осторожно втирали гель. Кожу сразу же обжигало холодом и начало покалывать под его пальцами. Боль куда-то отступила.

– Разумеется, потом тебе лучше пользоваться тем, что доктор прописал, – улыбнулся Даниил, посылая мне свою улыбку. – Готово. Теперь одевайся.

– Спасибо. Но больше не вламывайся в мою спальню без стука.

«И исчезни из моей жизни!» – добавила я мысленно.

– Понял, не дурак. Дурак бы не понял, – глупо пошутил Даниил.

Но что ещё можно ждать от спортсмена, который то и дело врезается головой в борта ледяного катка и не прочь размяться на льду в драке?

– Кстати, прикольные трусики. Сы-ы-ыр-р-р-р… – хохотнул Смоляков за дверью. – Я же говорил, что ты мышка!

Я покраснела, покосившись на своё бельё. Угораздило же меня именно сегодня надеть эти трусики с рисунком из жёлтых треугольников.

– Это никакой не сыр! Это абстракция! – возмутилась я, поняв, что теперь нужно переодеться полностью, или я буду чувствовать себя неудобно.

– Отличная мышеловка, я оценил! – отозвался Смоляков.

Ар-р-р-р… Как же сильно он меня бесит!

Я разозлилась и переоделась очень быстро, уложившись минут за пять. Потом распустила дульку и причесала белокурые локоны, которые, конечно, стали волнистыми из-за скрученного состояния. Пальцы сами схватили тушь и гель для бровей. Это всё делала не я, честное слово. Просто моё тело перехватило управление над разумом и захватило власть над мозгом. Дойдя до двери, я поняла, что нога, о чудо, почти не болит!

«Надо бы забрать у Смолякова тюбик с чудодейственным гелем!» – коварно подумала я.

– Уже собралась? – хмыкнул Даниил и, не стесняясь, оглядел меня с ног до головы.

– Понравилось? – не удержалась я от вопроса, стараясь выглядеть уверено, но чувствуя внутри страшную болтанку, как во время шторма.

– Мирон нас уже заждался, – ответил Смоляков, идя за мной следом.

Я закрыла дверь на ключ и развернулась, уткнувшись в Смолякова. И вот зачем, спрашивается, так сильно прижиматься? Мои глаза оказались в районе мужского кадыка, и для того, чтобы посмотреть в лицо хоккеисту, пришлось поднять лицо.

– Очень.

– Не поняла?

– Ты спросила, понравилось мне или нет. Отвечаю. Пон-ра-ви-лось, – по слогам ответил Смоляков и опять подхватил меня.

– Отпусти сейчас же! – возмутилась я. – Я и сама могу спуститься! Теперь могу, – поправила я себя.

– Не стоит так сильно полагаться на действие лекарства, – улыбнулся Даниил. – Будешь хорошей и послушной мышкой, помажу твою ножку на ночь, чтобы не болела.

Ночь. Смоляков… Чёрт! Это неправильный логический ряд, нужно срочно переключиться на что-нибудь другое.

– Не называй меня мышкой, Смоляков. У меня есть имя, – попросила я, игнорируя сильное сердцебиение.

– Конечно. Как скажешь, мышка. Ой, прости, На-а-а-астенька!

– Прекрати! Или я с тобой никуда не поеду.

– Или я скажу Мирону сразу, что я его отец.

– Думаешь, я боюсь этого? – спросила я с вызовом.

– Думаю, что ты не очень рада внезапно появившемуся папаше Мирона, только и всего.

И опять Смоляков оказался прав. Чёрт бы его побрал!

Во дворе дома нас ждал сюрприз. Я увидела подругу Ингу, спешащую домой после работы. Она округлила глаза и улыбнулась:

– Привет, Настя!

– Привет, – промямлила я в ответ, понимая, что потом подруга из меня всю душу вытрясет, желая узнать правду.

Глава 7. Настя

Я ожидала, что Смоляков отвезёт нас с сыном в пиццерию. Недалеко от нашего дома, буквально на соседней улице как раз была такая: небольшая и недорогая. Но Смоляков привёз меня и сына в итальянский ресторанчик.

Мы сидели на уютной верандочке на открытом воздухе. Мирон уплетал пиццу за обе щеки, я ковыряла вилкой салат, настороженно глядя на Смолякова. Настороженно и чуточку заворожённо. Всё-таки он красавчик даже несмотря на сломанный нос. Широкое, мужественное лицо с аккуратной щетиной и бородкой располагает к себе. Смолякова не портит даже заживающий синяк желтоватого цвета у края левого глаза. Когда он улыбается, становится не по себе! Как будто создатель выкручивает жар лучей солнца на полную мощность, и становится одновременно тепло и жутко волнительно.

Поневоле я сравнивала Мирона и Даниила: чертовски сильно похожи. Надеюсь, сынишка не станет спрашивать, почему он так похож на своего нового лучшего друга. А Смоляков всего за каких-то три часа успел занять место «нового лучшего друга» Мирона. Чересчур активный! Хотя он же нападающий! Кажется, нападающий? Но теперь я уверена, что после того, как Смоляков исчезнет за горизонтом, я обязательно посмотрю сведения о нём в интернете.

После того, как Мирон съел пиццу, побегал вокруг фонтана в парке напротив, распугал всех голубей и, наконец, попросился домой, я мысленно вздохнула. Всё, можно возвращаться!

Но не тут-то было.

Мирону захотелось ещё и мороженого. Причём он успел получить заветный рожок, но не успел его съесть. Так и уснул, сидя на скамейке, уткнувшись лицом в мощное плечо Смолякова.

– Уснул, – тихо сказал Смоляков.

Я хотела забрать мороженое из кулачка сына, но не успела. Оно размазалось по белой футболке Смолякова.

– Извини, – поморщилась я.

– Ерунда, – милостиво махнул Смоляков, подняв сына.

Мне ничего не оставалось, кроме как идти за ним, думая о том, что сегодня Смоляков чересчур долго носит на руках нашу небольшую семью. Сначала меня, теперь сына. Кстати, слова Даниила о мази оказались пророческими. Действие чудо-препарата заканчивалось, и я чувствовала подступающую боль. Я облизывалась, глядя на бардачок в машине Смолякова, ощущая себя едва ли не воровкой. Просто мне очень сильно хотелось опять порхать, как бабочка, жужжать, как пчела, и не надеяться на помощь мускулистых красавцев.

– Даже не вздумай! – пригрозил мне Даниил.

– О чём ты? – прикинулась я невинной овечкой.

– Ты прекрасно знаешь, о чём я, – усмехнулся хоккеист. – Сейчас я заеду в аптеку, будешь пользоваться тем средством, что доктор прописал.

– Я ни о чём таком не думала! – гордо ответила я, усаживаясь поудобнее в роскошном салоне автомобиля.

– Ага, верю.

– Молчи, Смоляков, я тебе тоже не слишком сильно верю! – съязвила в ответ я. – Потому что…

Потому что… не знаю почему. Но внезапно Даниил наклонился и легко коснулся своими губами моих. Нежно и очень чувственно. Я бы даже сказала, очень поверхностно.

Но его руки довольно крепко сцепились на моей талии, он дёрнул меня к себе, давая понять, что ему хочется большего, чем этот невинно-нежный поцелуй. Не знаю, что было бы со мной, реши он проявить чуть большую активность. Потому что он застиг меня врасплох. Я бы даже не сумела отреагировать как приличная девушка, которая не хочет, чтобы её целовали.

Но правда в том, что последний раз приличную девушку целовали очень и очень давно. Мои губы сейчас начали гореть даже от такого нежного поцелуя, а в голову ударило пьяным возбуждением и игривым желанием. Хотя я не пила даже газировку! Я очнулась, только когда Даниил сам отстранился, буднично спросив:

– К тебе или ко мне?

– Ко мне, конечно же, – машинально ответила я и сразу же пояснила, чтобы звёздный хоккеист не возомнил о себе слишком много: – Мне нужно уложить спать своего сына.

– Нашего сына, – напомнил Смоляков, заводя мотор.

– И об этом тоже, кстати, хочется поговорить. С чего вдруг тебе приспичило узнать, кого удалось осчастливить ребёнком? – спросила я, мысленно отсчитывая от десяти до нуля и обратно, чтобы унять бешено колотящееся сердце и ток разгорячённой крови.

– Если я тебе назову причину, ты будешь надо мной смеяться!

Автомобиль послушно заскользил по улицам вечернего города.

– Нет, мне очень несмешно, Даниил. Ты материал сдал? Сдал. То есть этим самым ты признал, что никак не претендуешь на отцовство и прочее. Мне абсолютно всё равно, по каким причинам ты решил сцедить в стаканчик излишки ценного добра из собственных яичек, но Мирон – мой сын. Ты не можешь заявляться и предъявлять права. С твоей стороны вообще было некрасиво пользоваться положением и деньгами, вторгаясь в мою жизнь.

Даниил побарабанил пальцами по рулю, решая, что сказать.

– Скажем так, у меня были некоторые причины поступить так. Оплодотворения не должно было произойти!

– Да что ты говоришь? – удивилась я.

– Да, – кивнул головой Смоляков. – Это было сделано для рекламы клиники. Мне хорошо заплатили, пустили в массы рекламную информацию о том, что среди доноров есть известные спортсмены. Ну и материал пришлось сдать, для базы данных. Я не хотел никого оплодотворять. Мы договорились, что мой материал законсервируют. Я хотел убить двух зайцев: и обезопасить себя в будущем, мало ли…

– И денег заработать? – спросила я.

– Не без этого, да, – усмехнулся Даниил. – Меня заверили, что материал не пустят в ход, мол, будет неприкосновенен. Детскую фотографию для анкеты я выбрал самую неприглядную, никто по ней бы не опознал, что это я. Короче, всё должно было пройти не так. Но потом выяснилось, что по вине невнимательного персонала материал пустили в ход. Оказывается, донор RBD-00142 кому-то приглянулся.

– Любопытная ситуация, – пробормотала я, веря Смолякову на слово.

Почему-то сомнений в правдивости его слов не возникло ни разу.

– Очень. Руководство клиники извинялось, конечно. Кстати, мне даже выплатили компенсацию. Но искать тогда будущую мать моего ребёнка я не стал. Ну не требовать же обратного, да?

– Хорошо. Это понятно. Я рада, что тебе ещё и приплатили за то, что твоя сперма попала ко мне, – усмехнулась я. – Но это никак-никак не объясняет, почему ты внезапно появился.

– Говорю же, смеяться будешь, – повторил Даниил с лёгкой усмешкой, не глядя на меня. – Сон мне приснился.

Я прыснула от смеха, глядя на брутального и бородатого красавца.

– Сон? Серьёзно.

– Смейся, смейся…

Глава 8. Даниил

– Смеюсь! Потому что не верю! – весело заявила Настя.

Кстати, она очень даже ничего, как оказалось. Когда распустила свою идиотскую дульку и приоделась, разумеется. Фигурка у неё отменная, как я успел заметить.

Приятная полная грудь, круглая сочная задница и стопроцентно мягкий животик, без пирсинга. Моя Надька тренирована и высушена диетами донельзя. У неё сиськи в половину моего кулака. А вот у Насти! Не знаю даже, поместится ли её полная грудь в мою большую ладонь. Тем более, не знаю, зачем я сейчас сравниваю свою девушку Надю, популярную модель, и вот эту простушку-Настю, которую шутя называю «мышкой».

– Спортсмены суеверные, – заявил я и внезапно спросил: – Мирон был на грудном вскармливании?

– Разумеется, – быстро ответила Настя и запоздало удивилась. – Зачем тебе это знать?

– Просто так, говорят, что грудное вскармливание полезно, – наобум ответил я, не видя перед собой дорогу.

В моей голове Настя кормила грудью Мирона, и мне до жути захотелось на это посмотреть, а ещё лучше – потрогать упругие груди, полные молока. Так захотелось, что члену стало тесно в штанах.

– Поздновато спохватился… – рассеянно ответила Настя.

Я остановил автомобиль около её подъезда и поспешно вышел из салона. Слишком сильно чесались мои руки. Всё-таки разлука с Надей была достаточно долгой, секса хотелось до одури. Даже на «мышку» Панченко у меня встал.

Я вытащил Мирона из салона. Мальчишка даже не пошевелился. Он спал как убитый. Я поднимался по лестнице нарочно медленно. Меня пронизало необыкновенной нежностью и умилением, на которые, как считал раньше, я был неспособен. Но от детского запаха, ни с чем несравнимого, моя суровая мужская натура расплылась, как кисель. И если бы мой пацан сейчас проснулся, потребовав настоящий вертолёт, клянусь, я бы побежал его искать в тот же час!

Настя открыла дверь, пропуская меня. Я стянул туфли и положил Мирона на кровать, заметив:

– Маловато места в спальне для двоих, не находишь?

– Тише ты! – шикнула на меня Настя, выталкивая из спальни и выключая свет.

Настя плотно прикрыла дверь и решительно сложила руки под грудью. Я глупо уставился в вырез блузки.

Округлые полушария меня приворожили. Я уже влюблён в них по уши!..

Настя возмущённо вздохнула и скрылась в ванной на время, а потом прошла на кухню, включив свет.

– Жду тебя на кухне, звезда хоккея. Расскажешь, зачем тебе понадобился мой сын! – сказала, как отрезала, опустив руки.

Чёрт! Верни их на место сейчас же, хочу посмотреть на аппетитные шары! Но Настя раскусила меня и отвернулась, ставя чайник. На простеньком столе появилась вазочки с сахаром и вареньем, две чашки для чая и банка с маринованными грибами. Потом Настя разогрела отварной молодой картофель, сдобрив его маслом, зелёным укропом и чесноком.

– Это что? – глупо спросил я. – Мы недавно были в итальянском ресторане. Если ты хотела есть, надо было не стесняться, а заказывать.

– Сноб, – фыркнула Настя. – Я буду пить чай с молоком. А всё остальное – тебе.

– Я не голоден, – ответил я, вспоминая, когда последний раз уминал за обе щеки такую простую пищу.

– Мне неважно, хочешь ты есть или нет. Это законы гостеприимства. Не хочешь – не ешь, но картофель свой, с маминого участка. Ранний сорт, – подсказала соблазнительница.

Запах чесночка и укропа щекотал мне ноздри.

– Я только попробую, – сказал я, накладывая на тарелку пару картофелин. – Чтобы не обижать хозяйку.

– Грибочки мама тоже сама мариновала…

– Уверена, что я не отравлюсь? У меня тренировки и важный матч на носу. Не хотелось бы лежать с отравлением от неизвестных грибов!

– Я жива и здорова. Мирон – тоже.

Мой рот уже был набит картошечкой и грибочками, я спешно прожевал всё и проглотил, чуть закашлявшись.

– Вот с этого момента мы и начнём. Нельзя кормить пятилетнего малыша маринованными грибами!

Настя оперлась подбородком на ладонь и улыбнулась мне.

– Как я без тебя жила все эти годы, Даниил Смоляков? Боже, как же я жила?!

– Скучно? – предположил я.

– Скучно и опасно. Некому же было подсказать мне, что нельзя давать маринованные грибы пятилетке. Только ты, Смоляков, смог меня просветить!

– Я не шучу, – сказал я, тем не менее прихватывая вилкой неизвестный науке и мне грибочек из банки.

– Я тоже, – усмехнулась Настя. – Я не кормлю Мирона маринованными грибами. Только жареными, с картошкой.

Каким-то образом на мою тарелку перекочевало ещё несколько картофелин. Удивительно, но было вкусно. Ладно, надо же иногда и простую пищу поглощать. Так и быть, сделаю исключение.

– Зачем тебе понадобился мой сын?

Глава 9. Даниил

– Хочу видеться с ним, принимать участие в его жизни, – ответил я с набитым ртом.

– Хорошо, наверное, принимать участие, когда все памперсы, прививки, прорезывание зубов, капризы и сложности уже позади… – усмехнулась Настя.

– Я бы не был так уверен. Знала бы ты, что все основные проблемы у мальчиков только начинаются, не была бы настроена так категорично против меня. Я – отец Мирона.

– Возможно, – уклонилась от прямого ответа Настя.

– Возможно? Мирон – копия меня в детстве. Но если ты хочешь, закажем анализ ДНК.

– Закажем, – не хотела сдаваться Настя.

Отлично! На необходимый анализ ДНК (пункт мелким шрифтом в завещании) Настя согласилась без особых проблем. Потихоньку продвигаемся вперёд.

– Препятствовать видеться с сыном не рекомендую, – миролюбиво посоветовал я.

– Не наглей, Смоляков!

– Даже не начинал. Но ты же сама видела, как быстро я нашёл с ним общий язык.

Настя прикусила пухлую губу и вздохнула.

– Видела. У Мирона непростой характер… С другими он не так охотно идёт на контакт.

– С другими? – спросил я, проглотив от изумления целую половину картофеля. – С какими другими? Ты водишь мужчин домой?

Я был возмущён. Рядом с Мироном отираются чужие непонятные мужики по прихоти «мышки»? Сюсюкаются с моим сыном, а попутно пускают слюни на полную грудь Насти или, возможно, даже оставляют на этих шарах слюнявые поцелуи?!

– Какие другие? – спросил я ещё раз.

– В целом, – махнула рукой Настя, съехидничав. – Не то, что ты подумал. Я не привожу чужих мужчин. Я прекрасно обхожусь без них.

Заметно, как прекрасно ты обходишься без твёрдого мужского плеча, ага! Но вслух я не стал ничего говорить. Как-никак, мне надо будет убалтывать Настю ещё на женитьбу. Но я тут же улыбнулся: если Настя долго не была с мужчиной, всего парочка поцелуев – и она согласится на секс. Два-три раунда секса с её многократным оргазмом – и она вприпрыжку побежит к алтарю, напевая марш Мендельсона!

– Значит, я буду видеться с Мироном.

– Пока я не получу результаты ДНК, не стану признавать тебя его отцом, – спокойно сказала Настя. – Но даже если получу положительные результаты, то не буду сообщать сразу же. Нужен подходящий момент.

– Хм… А как ты представишь меня? Как объяснишь ему то, что я появляюсь с ним очень часто?

– Ты мой друг? – предложила Настя. – Не смеши. Мирон записал тебя в категорию «временный лучший друг». Этого достаточно, чтобы он мог видеться с тобой.

– Скоро стану «постоянным лучшим другом», вот увидишь, – пообещал я и потянулся за добавкой, но обнаружил, что картошки больше нет, и банка с грибами опустела достаточно сильно.

Настя многозначительно посмотрела на часы и сказала прямо:

– Уже довольно поздно. А у меня был насыщенный день.

Решительная барышня, чёрт возьми! Мда… Всё-таки полных двадцать восемь лет плюс ребёнок дают о себе знать. Это вам не глупышку-студентку охмурять!

– Хорошо. Увидимся завтра?

– Не думаю. У меня полно планов, – соврала белобрысая мышка и глазом не моргнув.

Ах так? Ничего-ничего, мы всё равно увидимся завтра.

Я оставил на тумбочке в коридоре мазь, купленную для Насти. Настя вышла меня провожать. Я вдруг решил, что это мой шанс задержаться. Быстро шагнул к ней и прижал к стене, наклонившись. Но Настя оказалась быстрее меня. Страстный поцелуй пришёлся на мягкую ладошку.

– Смоляков, ты наелся чеснока и лезешь ко мне целоваться? Неужели ты считаешь себя настолько неотразимым? – усмехнулась Настя, сверкнув светло-серыми глазами. – Уверена, найдутся фанатки, готовые дышать даже твоими чесночными выхлопами. Советую обратиться к ним.

Вот же сучка коварная! Сама накормила меня до отвала картошкой с чесноком и смеётся надо мной.

– И укроп на губах развесил…

Настя сняла веточку укропа подушечкой указательного пальца. Потом нырнула мне под руку и выскользнула из кольца моих объятий.

– Спокойной ночи, господин Че!

– Че Гевара? – уточнил я. – Да, мне говорили, что я очень импозантный и страстный, и…

– Господин Чеснок! – расшифровала своё сокращение Настя, громко рассмеявшись.

Она тут же прижала ладошки к нижней стороне лица, посмотрев в сторону спальни.

– Уходи. Не хочу разбудить сына… – тише сказала она.

Я не стал наседать. Ничего, время в запасе у меня ещё есть. Мирона я уже покорил. И тебя, мышка, покорю! Я не поехал к себе домой сразу же. Направился в крупный торговый центр, успел до закрытия магазина игрушек и долго думал, с чем любят играть пятилетки. По мнению продавца-консультанта, пятилетки любят всё. И можно было смело скупать весь магазин игрушек! Но я решил, что приду сюда вместе с Мироном.

– Приду завтра со своим сыном! – гордо заявил я, улыбнувшись.

Чёрт возьми, а как приятно звучит. Мой сын! Да-да, родить сына, построить дерево, посадить дом… Чёрт, кажется, от сногсшибательной радости я что-то не так думаю, но мне простительно. У меня сотрясений мозга было не счесть!

Я широко улыбнулся консультанту, поймал странный взгляд на себе и удалился. Только дома, в ванной я понял, почему на меня все так странно косились. Я улыбался, даже не подозревая, что к передним зубам прилипла зелёная веточка укропа!

Настя стопудово видела это безобразие, но промолчала. Держись, Настенька! Не с тем ты решила поиграть в «кошки-мышки»! Собственно говоря, я не кот. Я лев, сожру даже кошку и не подавлюсь. Только выплюну комок свалявшейся шерсти.

Глава 10. Настя

На следующий день мне пришлось отбиваться от вопросов Мирона, когда к нам в гости придёт Даниил. Я затеяла стирку штор, хоть и не собиралась этого делать. Но нужно же было как-то предотвратить чересчур быстрое вторжение Смолякова в нашу тихую и спокойную жизнь. Пока я перекладывала бельё в специальную центрифугу и развешивала отжатые шторы на верёвке, я решала одну очень важную задачу. На следующей неделе мне должны были дать зарплату. Передо мной вставал вопрос: что с ней делать?

О, если бы сумма была такой, чтобы я не знала, куда деть деньги! Но дело было в точности до наоборот! Я знала, на что потратить деньги, но мне не хотелось с ними расставаться. Мне нужно было заплатить ипотеку, платёж в прошлом месяце я просрочила. В этом месяце придётся платить сразу за два…

Но после платежа останутся только «мышкины слёзки». Я тут же вспомнила Смолякова с его фривольным обращением «мышка» и рассердилась на этого звёздного красавчика.

– Мама, к нам пришли! – завопил Мирон, бросаясь к двери. – Это Даня, открывай скорее, ну же, мама! Открой дверь!

– Подожди, Мирон… Секундочку. Я только вытру мокрые руки!.. – отозвалась я из ванной комнаты.

За то время, что я ополаскивала руки от мыла и вытирала их о полотенце, неугомонный Мирон успел притащить с кухни табуретку, встать на неё, чтобы посмотреть в глазок. Сынишка не удержался и упал, всхлипнув.

– Молодец, верхолаз. Успел посмотреть, кто пришёл?

– Нет, – насупился Мирон, потирая ушибленное место, но тут же улыбнулся. – Но я знаю, что пришёл Даня!

Я-то уже знала, что за дверью стоит точно не Смоляков, а вот Мирон расстроился и даже не стал приветствовать мою подругу, Ингу.

– О, мелкий, а что за фокусы, ну? У меня для тебя есть Киндер-сюрприз! – попыталась приманить Мирона Инга.

Мирон даже ухом не повёл, закрывшись в спальне.

– Что это с ним? Отказывается от Киндера?

– Он ждёт Даниила Смолякова, – пояснила я.