Code. Носители Маррс Джон

Глава 40

Эмилия

Эмилия завопила о помощи, но из людей вокруг была только убийца. Соленый воздух Женевского озера горчил смертью, резкий кровяной душок отдавал на кончике языка металлом, как новенькая пломба. С каждым вздохом накатывала дурнота. От попыток ее подавить становилось только хуже: все тело моментально взмокало, и руки-ноги начинало колотить дрожью.

Ее подставили. Смерть Теда на ее совести.

Вдруг мимо матери с ребенком пролетели четверо – двое мужчин и две женщины. Их простенькие кепки с эмблемами, майки и джинсы никак не вязались со сноровистым видом и суровыми физиономиями. Под ласковый шелест волн началась зачистка места преступления.

Один что-то сказал в наушник по-немецки и повернулся в сторону озера. Другие молча бросились к маяку, и тут в их сторону медленно завернул белый катер – по виду точно такой же, как десятки других на воде. С палубы спрыгнули на мель двое, один остался за штурвалом.

Со слаженностью технической команды «Формулы 1» они погрузили труп на катер и уплыли прочь без шума и пыли, будто просто так причалили. Спустя миг катер уже был незаметной точкой под снежными Альпами, а выдавал его только широкий кильватерный след.

Эмилия крутанула головой. Двое поливали набережную из бутылок, растворяя кровь. Третий влез на фонарный столб и подключил обратно видеокамеру.

Вдруг Эмилию подхватили под мышки две пары рук и потащили в сторону дороги, где ждали два внедорожника с черными, под стать окраске, окнами.

Видимо, живой из машины ей уже не выйти.

И вдруг – скачок адреналина. Обострились инстинкты, проснулась мышечная память. Руки вывернулись и с силой дали одному, ниже ростом, по горлу. Он закашлялся, тогда Эмилия обхватила его затылок и пихнула коленом в живот. На нее ринулся второй – куда там! Добыча в один миг превратилась в охотника. Эмилия прыгнула ему в ноги и пяткой что было мочи саданула в колено. Воздух пронзили хруст кости и вопли.

Вскочив, она очертя голову бросилась к двум машинам метрах в ста. Куда ехать – направо, прочь из города, или налево, в центр, где лишние глаза повсюду? Может, затаиться где-нибудь, продумать…

Но тут внутри все оборвалось. Из обеих машин вышли шестеро с оружием.

Надежда на спасение в момент улетучилась. Эмилия резко затормозила на бегу, глотая воздух. Что бы ни случилось, сделать она ничего не могла.

– Залезай. Живо, – приказал голос из машины. Свет в салоне осветил лицо Бьянки.

– Вы меня убьете?

– Хотели бы – давно убили бы. Еще в больнице.

Эмилия вновь окинула взглядом противников. Чистое самоубийство. Пришлось повиноваться.

Внутри Бьянка достала из подлокотника стальную фляжку, и в эту секунду машина сорвалась с места.

– Глотни, это легкий антистресс. Снимет шок.

– Не нужно.

– Твой электронный браслет считает, что нужно. Пульс и давление выше некуда, ты взмокла, запыхалась…

– Еще бы! – Эмилия сорвала браслет и бросила под ноги. – За что вы убили Теда? Он как раз собирался рассказать о моем прошлом.

– Скорее небо рухнуло бы на землю, чем Эдвард Карчевски выдал бы о тебе правду!

Эмилия вздрогнула. Она никогда не звала его полным именем, только сокращенно Тедом. На удивление, из уст Бьянки имя прозвучало знакомо, будто слышать его приходилось уйму раз.

– Его смерть, – продолжила Бьянка, – станет посланием остальным: их ждет та же участь. Четверо, кто знали тебя прошлую, сидят глубоко, и смерть Карчевски заставит их показаться на свет. Уговор в силе. Мы поможем отыскать их и выбить правду. А вот где они, знаешь лишь ты.

– Я о себе-то ни черта не знаю!

– Но их найдешь, мы в этом не сомневаемся.

– А если я не хочу? Думаете, смирюсь и помогу убить их одного за другим? Вы же их тоже убьете? За что?

– Они – нейроносители. Стерегут нечто им не принадлежащее.

– И что же?

– Информацию. Тебе она без надобности, да и нам, коли на то пошло. Миру без нее будет лучше.

– Кто сказал?

– Неравнодушные, у кого душа болит за страну.

– Вы ведь не на правительство работаете, да?

Края губ Бьянки приподнялись.

– Прямо в точку.

Так вот оно что!

– Да я вас знаю! – ахнула Эмилия. – Читала про вас в больнице! Вы – террористы! Хакерский коллектив!

– Говорила уже, это не имеет значения. Поможешь нам найти нейроносителей, узнаешь о прошлом – а дальше нам решать. Дадут, что попросим, – будут жить.

– Нет, я отказываюсь.

– Твое право, повторяю еще раз. – Бьянка пожала плечами.

– Что, так просто отпустите?

– Отпустим.

Эмилия тут же поискала на двери кнопку.

– Что ж, тогда удачи тебе, – продолжила Бьянка. – Жалко с тобой расставаться. И детей жалко.

Она перевела взгляд на лобовое стекло, по щелчку кнопки ставшее экраном. Возникли крутой холм и футбольное поле вдалеке. Вверху слева красовалось: «Прямой эфир».

– Приблизить, разделить экран, – скомандовала Бьянка, и автоматика тут же подчинилась.

Камера навелась на детскую футбольную команду в цветастой форме; по центру стояли две близняшки. Обе рыжеватые, с хвостиками, у обеих одно и то же целеустремленное лицо. Единственное, что их отличало, – бутсы разного цвета.

– Твои дочери, – нарушила молчание Бьянка. – Кэсси и Харпер. А мужчина с собакой с краю поля – твой муж Джастин.

Эмилия с открытым ртом заметалась взглядом между сухопарым рыжим мужчиной и девочками. Боялась даже моргнуть – вдруг спугнет?

– Шрам у тебя на животе не от ножа, – продолжила Бьянка. – Резня имела место, но ты в том банке никогда не работала. Шрам – от кесарева сечения.

Мысли завихрились ураганом. До боли хотелось вспомнить любимых дочек, да только память упрямо молчала. И все же в глубине души Эмилия знала, что на экране – семья. От чужих детей сердце не будет так колотиться о ребра, ведь правда? Сомнений не осталось: Эмилия действительно мать и жена.

– Целься! – приказала Бьянка, и на головах всех троих появились красные точки. – Одно слово, и снайперы прикончат их у тебя на глазах. Так что теперь решай: уйдешь или останешься в машине?

Глава 41

Бруно, Аундл, Нортгемптоншир

Она переходила из комнаты в комнату, не ощущая на себе хищного взгляда Бруно.

Тот сидел в машине напротив дома и наблюдал, как она занимается своими делами. Причем дом, особенно на фоне прошлой каморки Бруно, представлялся самым настоящим дворцом. Отреставрированный викторианский особняк в целых три этажа. На подъездной дорожке стояло роскошное беспилотное авто последней модели. Страшно было прикинуть, во сколько все это добро обошлось.

– Ручаюсь, внутри ты такая же пустая, как и я, – пробормотал Бруно.

Имя Карен Уотсон замыкало список. Жить ей оставалось считаные часы.

Бруно наблюдал за ней уже второй раз за день. В первый вообще подобрался вплотную, когда пошел выгуливать собаку из местного приюта. Со своим золотистым ретривером Уотсон по привычке всегда гуляла вдоль реки Нин и день ото дня садилась на одну и ту же скамейку передохнуть – Бруно заранее провел тщательную разведку.

– Ну, пес, ни в чем себе не отказывай, – шепнул он на ухо Оскару и бросил поводок.

Оскар тут же заметил сородича и ринулся к нему с ушами торчком. Ретривер, вскочив, принялся бегать кругами с новым другом, переплетая поводки.

Бруно похлопал себя по карману куртки – молоток взял? Взял. Хоть бы собака не набросилась, ее убивать совсем не хотелось.

– Вот руки мои дырявые! Простите! – крикнул он, сокращая дистанцию.

План был таков: Оскар отвлекает Уотсон, а Бруно подходит и исподтишка бьет в голову. Вмешался случай в лице гуляющей под руку парочки. Грязное дело пришлось отложить.

– Луна, ко мне! – крикнула Уотсон, но собака разыгралась и не слушала. Вскоре поводки окончательно запутались.

– Извините, я еще не освоился. – Состроив виноватую мину, Бруно стал распутывать Оскара. – Он не мой, из приюта. Я вызвался с ним погулять.

В этот момент впервые удалось рассмотреть ее как следует: лицо довольно молодое, хотя сама старше – Бруно знал это наверняка. Фигура подтянутая, добрая улыбка. Кто знал, что вблизи она так поразит! Бруно тут же отвел глаза.

– Доброе дело делаете, – ответила Уотсон, заканчивая распутывать свою собаку. – Луне шесть, а задора как у щенка.

Бруно на целую минуту онемел. До чего же Уотсон отличалась от остальных жертв! Да, единственная женщина в списке, но речь не об этом – она была просто… другой. Толком и неясно, почему.

– Красивая, – только и смог выдавить он.

Пара прохожих кивнула ему и Уотсон. Если убить ее сейчас, опознают, как пить дать. Вскоре вообще на дороге возникли учительница с гурьбой детей, и стало понятно, что шанс упущен.

– Мы уже собирались домой. – Уотсон улыбнулась Бруно.

Он ответил тем же, хотя в уме крутилось: «Домой, говоришь… Я знаю, где твой дом!» Поэтому и оказался сейчас здесь.

– Эй, – раздалось вдруг за спиной.

Бруно крутанулся и увидел на заднем сиденье юнца без нижней челюсти. Очередной Отголосок – Уоррен Хоббс, изуродованный чокнутым аристократом в восемнадцатом веке. Еще одна британская тайна.

– Что это с тобой?

– Все нормально. – Бруно натянул маску спокойствия.

– Какой-то ты кислый… Из-за той женщины в доме? Не просто же так ты на нее уставился. – Речь мальчика не походила на детскую.

– Не просто так. Я без разбора не убиваю. Она провинилась.

– Да я не про это. Мы все – часть тебя. От нас ты секретов не утаишь. Она тебе понравилась?

У Бруно волоски на шее встали дыбом.

– Ты надолго явился?

К неожиданности обоих, на пассажирском сиденье возник второй Отголосок – женщина в элегантном сером костюме сороковых годов и туфлях на каблуке. Бруно тут же узнал Ингрид Барфорд, британскую актрису, лауреатку «Оскара», сливавшую разведке тайны советских оперативников, которых соблазняла.

– Котик, ты можешь прогнать нас в любой момент. Надо только захотеть. – Актриса с игривой улыбкой пожала плечами и стала красить губы красной помадой.

– Я этого больше всего хочу.

– Не обманывай себя, пупсик. Тебе без нас будет скучно. – Она подмигнула и уставилась на дом.

Незваные гости едва явились, а уже порядком действовали на нервы. Сейчас имела значение одна только Уотсон.

– Давай-давай, смелее, – с задором подначивал Хоббс. – Отделай ее, пусть помучается.

Бруно молчал. Момент и вправду хороший, отомстить сейчас значило сбросить наконец-то балласт прошлого, который держал его меж двух жизней. Но за минутный разговор Уотсон раскрылась с неожиданной, человечной стороны, чего никто предвидеть не мог. Самое страшное, что теперь Бруно колебался.

Тем временем на город успела опуститься ночь. В какой-то момент Бруно страшно потянуло хоть одним глазком взглянуть на Луи. Последний раз он проникал в сеть интерната уже не вспомнить когда. Это, само собой, запрещалось, но какое дело до запретов тому, кто забрал пять жизней? Бруно достал из сумки у ног Барфорд очередной незарегистрированный телефон и на автопилоте взломал систему.

Вид спящего сына был как бальзам на душу – и в то же время сродни удару ножом по сердцу. В режиме ночного видения виднелся плюшевый тираннозавр, которого сыну купила Зои в лондонском Музее естественной истории. Луи начал засыпать с ним вскоре после ее смерти.

Сильнее всего глодала мысль, что Бруно не успел даже попрощаться с сыном. А кто виной, так это Уотсон и ей подобные шакалы, которым лишь бы стащить у других кусок пожирнее – такова их жадная душонка… Как ей вообще живется в такой роскоши, когда отец разлучен с сыном? Как она спит по ночам?

– Да к черту, – прошептал Бруно. – Она прямо сейчас за все заплатит.

Ярость вспыхнула в мгновение ока. Бруно достал из бардачка молоток и уже собирался броситься к дому, как вдруг на крыльце и вдоль подъездной дорожки вспыхнул свет. На пороге возникла Уотсон с радушным лицом.

– Нет… – Бруно заскрежетал зубами. – Нет!

– Давай, чего ты. Давай, – науськивал Хоббс, улыбаясь одними щеками и глазами. – Шмяк по темечку – и завалится, мразь… Когда ее найдут, уже изойдет кровью.

Бруно потянулся к ручке дверцы, как вдруг в конце дороги показался микроавтобус. Ослабив хватку на молотке, Бруно даже за темными стеклами из опаски сполз по сиденью. Уотсон вышла на дорогу чуть ли не к самой его машине.

Микроавтобус припарковался у обочины, из-за руля вылез водитель. В следующий миг по пандусу сбоку съехала на электрической инвалидной коляске девочка-подросток. Уотсон крепко обняла ее, и они вместе направились к дому. Захлопнулась дверь, погасли фонари, развернулся и покатил прочь микроавтобус. Тут Бруно заметил на борту логотип пансионата активного отдыха «Все могу».

– А это еще кто? – удивилась Барфорд наравне еще с десятком Отголосков.

Неужели дочь? Нет, детей у Уотсон не было. Бруно проверял.

– Без понятия.

– Входную дверь наверняка забыли закрыть, – продолжила Барфорд. – Такой силач ее в два счета сорвет с петель и доведет дело до конца. Котик, давай, а? Завершим начатое и двинемся дальше?

Бруно не ответил. Он твердо вознамерился разузнать о связи Уотсон с этой девочкой, прежде чем решить их судьбу.

Глава 42

Шинейд, Эдзелл, Шотландия

Шинейд резко ударила по тормозам. У обочины стояла машина Гейл. Огненно-красных «Лендроверов» в Эдзелле далеко не пруд пруди.

Шинейд в эту минуту ехала из соседнего Форфара с пачкой разрешений для городского праздника. Со дня злополучной пощечины они с подругой так и не виделись, теперь Шинейд не отпускали тоска со стыдом.

По округе растекся звон церковного колокола. Помнится, подруги протягивали ей руку помощи насчет брака, а она тогда восприняла это в штыки. Вот и с Гейл наверняка будет так же… Только что оставалось? Молча смотреть, как очередной Дэниел местного пошиба морально ломает жену?

Шинейд пересекла газон по направлению к детской площадке, где на скамейке сидела к ней спиной Гейл. Рядом ждала коляска, отвернутая прочь. Семейного тепла между матерью и дочерью опять не ощущалось ни на грамм. Гейл с глубоко задумчивым видом смотрела на горку и не слышала шагов подруги. От волнения Шинейд подмывало дергать ресницы.

– Привет, незнакомка, – начала она. – Как ты?

Если Гейл и удивилась, то не подала виду.

– Все хорошо, спасибо, – равнодушно ответила она.

– Точно?

– Точно. А что?

– Ты со мной как будто не хочешь общаться.

Ответа не последовало. Придется подступаться аккуратно.

– Тебе нечего стыдиться, – продолжила Шинейд.

– Ты все не так поняла.

– Ну не надо.

– Ладно, прости нас. Такого раньше не случалось.

– Гейл, не извиняйся. Я была на твоем месте и знаю, о чем говорю. Только теперь понимаю, как муж меня изводил.

– Нет-нет, Энтони не такой, – Гейл помотала головой. – Он хороший муж и отец. Я сама виновата.

– Он с тобой как с пустым местом разговаривает, я все слышала. И крайняя у него во всем всегда ты. Поверь, Дэниел со мной обходился точно так же…

– Хватит! – перебила Гейл. – У тебя брак развалился, а я свой развалить не дам!

Такого яда в голосе подруги Шинейд еще не слышала. Она опустила глаза на руки Гейл. Ногти оказались сгрызены, кожа вокруг потемнела. Все же отступать было поздно.

– Насильно никого не изменить, сколько ни пытайся. Но подумай о Тейлор. Если он при дочке распускает руки, что будет дальше? – Шинейд выдержала паузу. Гейл покраснела. – Я правда знаю, о чем говорю. Моя знакомая как-то сказала, что только без Дэниела я заживу полной жизнью, – и оказалась права. Решайся. Решайся, или он будет вытирать о тебя ноги все больше и больше.

Гейл не сразу кивнула, и у Шинейд гора упала с плеч. Неужели вышло? Столько друзей и подруг ушли ни с чем, а она добилась своего? Может, Гейл только и требовалось, что услышать нужные слова?

Поправив волосы, та встала и сняла коляску с тормозов.

– Скажу всего один раз. – Тут она цепко ухватила взгляд Шинейд. – Не смей совать нос в мою личную жизнь и больше никогда ко мне не приближайся.

Глава 43

Флик, Олдборо, Саффолк

Опускались сумерки. Флик с улыбкой до ушей ехала домой от Элайджи. Помнится, она добровольно согласилась на противозачаточный имплант, гасящий заодно и влечение. Последнее себя ничуть не оправдало. Несколько часов любви на полу в мастерской тому доказательство.

На счастье, гостевой дом к ее приходу был пуст. Сил еще и с Грейс сплетничать уже не осталось. Флик села на террасе и подставила бронзовому заходящему солнцу счастливое лицо, отдаваясь музыке из радио. Тянулась бы и тянулась эта безмятежная нега, если б минуты через две ее не разнесло вдребезги.

– В результате происшествия на воде погиб высокопоставленный государственный советник, – начал диктор. – Сегодня утром местные жители обнаружили на берегу швейцарского озера труп Эдварда Карчевски. Поиски мистера Карчевски – для близких Теда – начались после сообщения рыбаков, заметивших на воде его заведенный катер. По заверениям следователей, вероятно, произошел несчастный случай.

Флик оцепенела. Сердце принялось неистово колотиться. Она бросилась к приемнику и покрутила ручку, но другие станции про Карчевски упорно молчали. Тогда скрепя сердце она потянулась за ноутбуком Грейс – ситуация была экстренной, пришлось пойти на сделку с совестью. В три-четыре клика, лишь бы оставить минимум следов, Флик нашла в интернете видео, как труп Карчевски запаковывают в черный мешок и утаскивают в «Скорую».

Поиск продолжился. Вскоре нашлись сделанные зеваками фото его лица и головы – точно он, Карчевски, куратор Флик. И тут она заметила что-то странное на макушке. Видео ультравысокого качества дало нужное приближение. Под мокрыми волосами в черепе зияла отчетливая дыра.

Сразу же захотелось укрыться в кокон сомнений. Вдруг он уже мертвым о камни стукнулся? Куда там… Куратора проекта нашли с дырой в том самом месте, куда нейроносителям вживили импланты, – и это совпадение?

Напротив. Это послание ей и остальным. Раскрыли Карчевски – раскроем и вас.

Глава 44

Чарли, Манчестер

– Такси подъехало! – крикнул Майло от входной двери.

За его спиной друзья принялись натягивать куртки и вереницей потянулись к ждущей машине.

– Вики говорит, они немного посидят с нами, – пересказал Эндрю голосовое сообщение невесты с телефоном возле уха. – Аликс «очень хочет с тобой увидеться». Сколько свиданий-то уже было?

– Да я не считал, – солгал Чарли.

Со дня знакомства они встречались уже три раза – сегодня будет четвертый. На первое свидание пошли в Манчестерскую художественную галерею, смотреть выставку, посвященную верованиям из разных уголков земли. Аликс осталась в восторге, Чарли – увы.

– Ты веришь в бога? – спросила она. Он помотал головой. – Атеист, агностик?

– Как-то не задумывался… А в чем вообще разница?

– Атеизм – когда не верят. Агностицизм – когда считают, что невозможно узнать истину.

– Оба мимо, – тут же вырвалось у него. Дала о себе знать правда о божественных сущностях, религии, вероучениях, которой запрещалось делиться.

– Тогда во что веришь? – гнула свое Аликс.

– Верю в добро, – на ходу сочинил Чарли. – Что в нашем расколотом мире все образуется. Что любить можно и без одного гена на двоих… Ну, и в зубную фею еще. – И закрыл эту тему поцелуем.

На втором свидании посидели в пригородном пабе, на третье Аликс позвала к себе поужинать. Ушел Чарли под утро.

– Скажи, что я тоже хочу встретиться, – бросил он Эндрю.

Вот бы и вправду хотелось. На деле же…

– Купил бы нормальный телефон да сам сказал. Твой-то не на угле, часом, работает?

– Я технофоб.

– Ага, и при этом в вирт-шлеме целый день учишь аватарки уму-разуму…

Чарли замер на полпути к такси. Оно оказалось беспилотным.

– Ох, и погудим сегодня! – Майло хлопнул друга по обоим плечам. Чарли не шевелился.

– Мы же вроде с водителем заказали…

– Не было. Да и беспилотное дешевле.

– Я бы сам доплатил.

– Ну где вы там? – послышалось из салона.

Майло зашагал к машине, а Чарли так и не двинулся с места.

– Ты чего?

– Да так… Давайте я лучше следом. В баре встретимся.

– Хорош, поехали.

– Езжайте, я хочу собраться с мыслями.

– На кой в пабе собранность?

– Хочу, и всё, – сказал Чарли. – Да и не доверяю я им.

– Кому, парням?

– Беспилотным машинам.

– Опять он за свою неолуддитскую чепуху… Ты в курсе, что они уже не опасны?

– И лифты тоже, но у тебя почему-то на них зуб. Все по лестнице да по лестнице…

– С больной головы на здоровую не перекладывай. Автопилот уже не взломают, все лазейки закрыли.

Не все, Чарли знал это наверняка. Оставалось еще как минимум две глубинных уязвимости, через которые можно было пробраться в систему. Правительство все знало, но даже лучшим государственным программистам не удалось решить проблему без ущерба для основных алгоритмов.

– Я просто не люблю, и всё.

Майло развернулся и шагнул к другу.

– Серьезно, приятель, в чем дело?

– Ни в чем.

– Со мной можешь поделиться. Я от своего предложения не отказываюсь: если хочешь поговорить, только свистни.

– Да все нормально, честно. Иди уже, парни заждались.

Махнув вслед отъезжающему такси, Чарли в одиночестве зашагал по тротуару. Чуткость наблюдательного товарища выходила боком. Подозрения Майло, что Чарли себя увечит, требовали отдалиться от него; но когда у вас одни и те же работа и круг общения, это задача не из простых. Временами в офисе Майло нет-нет, да вонзал в друга пристальный взгляд, явно гадая о его прошлом. С какой целью? Не с романтической ли? На вопрос об ориентации он отшутился, повадки и микромимика не давали четкого ответа.

Шагая по направлению к центру Манчестера, Чарли ушел в воспоминания. Перед глазами возникли прошлые друзья в беспилотном такси. С того дня минуло уже три года, но из памяти до сих пор не стерлась ни одна мелочь. Впервые за долгое время вся их старая гвардия согласилась собраться у Чарли. Планировали съездить на футбол в соседний Саутгемптон, поболеть за «Портсмут».

Волнение снедало с самого утра, искушая время от времени опрокинуть стопку. С приездом друзей беспокойство уступило место раздражению, когда вся компания один за одним поутыкалась в телефоны с новостями про теракт. На Чарли им вообще будто стало наплевать. Оторвать товарищей от экранов удалось только при помощи батареи рюмок с текилой и подъехавшему такси. Посыпались подколы, смех, тревогу как рукой сняло. Чарли даже простил, что никто не вспомнил про его день рождения. Ведь все вместе, как в старые добрые…

На подъезде к Саутгемптону у него в машине засосало под ложечкой. Кондиционер сломан, рядом преют семеро мужиков, выпил порядком – неудивительно, что, едва открыв окно подышать, Чарли вылез в него по плечи и, к общей потехе, проблевался прямо на шоссе. Под смех и шпильки Стелфокс скомандовал машине прижаться к обочине, и Чарли тут же бросился на траву. Там его вывернуло еще раз.

Едва он вытер рот, за спиной вдруг хлопнула дверь такси.

– Очень смешно, – простонал он и шагнул к машине. Внезапно та тронулась с места. – Вы чего, откройте!

Авто упрямо набирало скорость. Пришлось потрусить следом – вновь к пущему гоготу. Стелфокс пожал плечами, как бы говоря «оно само». И впрямь было забавно, так что Чарли не обиделся.

Сейчас при виде растущего на горизонте зарева центра на миг даже получилось не вспоминать, что произошло следом. Всех ли Чарли отвлек на себя? Смотрел ли кто вперед? Заметил ли хоть один, что на них полным ходом мчит беспилотный тягач?

Миг – и обе машины всмятку.

Во все стороны разлетелись ошметки пластика и железа. Чарли инстинктивно бросился на землю ничком. Казалось, он ни с того ни с сего очутился на съемках голливудского блокбастера. Два авто сплюснулись в одну перекореженную груду стали – жуткую, бесформенную скульптуру.

Он бросился на помощь, и тут сбоку другая машина влетела в отбойник. Вдалеке третья покатилась с обрыва, еще две впечатались лоб в лоб.

Что он увидел вблизи – такого и в худших кошмарах не представить. Кровавое месиво поверх железа, оторванные конечности, туловища… Там рука Бэйли с татуировкой, тут голова Марка без нижней челюсти. Стелфоксу оторвало ноги, он потерял сознание, но еще дышал.

– Держись! – застонал Чарли. – Только не умирай, держись!

Дрожащими пальцами он набрал службу спасения, но там внезапно оказалось занято. Набрал второй раз, третий, пятый – всё впустую. Тогда-то и обрушилось осознание, что помощь не придет. В тот же миг у Чарли подкосились ноги. «Скорая» и пожарные показались на месте лишь спустя четыре часа.

Борьба с посттравматическим стрессовым расстройством шла не один месяц: нескончаемые сеансы у психотерапевта, методики, терапии, горы антидепрессантов – не помогало ничего. В ушах грохотали слова Джулии, вдовы Стелфокса, когда она заметила Чарли в крематории, возле гроба мужа.