Право на девочку. Том 2 Кистяева Марина
Может.
И должно так быть.
Когда рядом тот, кому доверяешь безоговорочно. Кто смотрит на тебя с теплотой и защищает. Незаметно так, будто ничего и не делается. А на самом деле делается много, ежедневно. Лида до сих пор не могла поверить, что Мирон с легкостью, ещё не зная, что она беременна, оплатил ей ипотеку. И тогда Лида ещё от него бегала, не дала согласие на «товарно-денежные» отношения.
– Почему ты мне оплатил ипотеку? – вопрос сорвался с губ прежде, чем она успела подумать, стоит ли его озвучивать вслух.
Мирон тем временем дошел до её груди. Платье на Лиде было с запахом, мужчина сдвинул края на груди в сторону и накрыл губами сосок девушки. Для вечера Лида выбрала кружевное белое белье. Осознанно.
Вопрос нисколько не смутил Мирона. Он продолжил то, что начал, лишь на доли секунд оторвался от её груди, чтобы ответить:
– Хотел снять с тебя обременение.
И всё.
Так просто.
У Лиды закружилась голова. Нет, она никогда не поймет этого человека до конца. Да и стоит ли? Пора ей прощаться с постоянным самокопанием.
У неё другая жизнь.
Процесс изменения быстрым не будет, но она постарается.
Лида запустила пальцы в немного отросшие волосы Мирона, вторую руку положила ему на плечо, надавив вниз, давая понять, что именно хочет в данную минуту. Или, может, не в данную. Просто хочет.
Мирон опустился на колено.
Почему-то Лида обратила внимание, что на одно.
Иногда мозг выдает замысловатые фрагменты происходящего. Цепляется за то, что на первый взгляд не вызывает никакой важности.
И лишь потом приходит осознание.
Так и в этот раз.
Лида наслаждалась прикосновениями Мирона. Трусики привычно увлажнились, внизу живота появилось томление. В голове Лиды нарисовалась картина, как Мирон задирает подол платья, отодвигает в сторону кружево трусиков и касается губами сначала лобка, потом проводит языком по её влажным складочкам, раздвигая их. Идеально…
Вожделение не спеша текло по венам, доводя Лиду до нужной кондиции. Если бы Мирон сейчас её развернул к себе спиной и взял бы прямо у холодильника, то она не стала бы возражать и противиться. Может, потом поворчала бы. А может, и нет.
Краем сознания Лида заметила движение Мирона. Он сжал её бедро одной рукой, второй…
– Лида, – позвал Мирон охрипшим голосом.
Эта хрипота была другой. Лида не уловила в чем различие – почувствовала.
Посмотрела вниз.
И обомлела.
Мирон перестал её ласкать.
Он тоже смотрел на неё.
Протягивая кольцо с крупным камнем.
У Лиды мгновенно оборвалось сердце. Скатилось куда-то вниз, потом подскочило и истошно забабахало в груди.
– Выйдешь за меня, красивая?
Глава 21
Как Лида не разревелась – для неё осталось загадкой.
Поднеся ладонь ко рту, быстро-быстро закивала, не в состоянии вымолвить ни слова.
Она надеялась их услышать. У них ребенок, они живут на одной территории. И смотрят друг на друга так, что мир замирает, перестает существовать. Лида не открылась Мирону. Молчала. Она считала, что мужчина должен первым сказать о чувствах. Она же в своих разобралась.
И тут кольцо.
Да ещё в такой пикантный момент. И смех и грех, честное слово. Она настроилась на куни, а получила предложение руки и сердца.
– Это, надо понимать, «да»?
Улыбка у Мирона вышла мягкой и всё же немного нервной. Он тоже волновался.
– Это, надо понимать, «секс отменяется»? – ей же надо было что-то сказать.
– Не дождешься, – довольно протянул Мирон и потянулся за её рукой.
У Лиды задрожали пальцы.
– Эй, ты чего?
– Гормоны, – быстро нашлась Лида, силясь не шмыгнуть носом.
– Хорошо, когда можно на что-то или на кого-то свалить, – в глазах мужчины загорелся довольный хитроватый блеск.
– Так точно.
Мирон надел на пальчик кольцо, после чего поднес руку к губам и поцеловал, прошептав:
– Спасибо.
В его голубых глазах отразились бесконечная нежность и искренняя благодарность. Которые нельзя было сыграть, наигранно отобразить. Они шли изнутри.
И Лиду прорвало. Больше она не могла себя контролировать, слезы бешеным потоком сорвались с глаз. Девушка захлебывалась от эмоций, от счастья, от осознания того, что происходит. Что её жизнь кардинальным образом поменялась за какую-то пару месяцев, и так, что Лида и предположить не могла. Она мечтала о счастье, о материнстве, о том, что у неё всё будет хорошо. И вот… мечты сбылись.
– Эй… красивая, ты чего? – Мирон мгновенно поднялся, заключив её лицо в ладони, и заглянул в глаза.
А Лида не могла ничего сказать. Её словно парализовало. Она смотрела, как недоуменно, даже немного испуганно меняется выражение лица Мирона, и у неё сердце щемило от радости и любви к этому сильному мужчине.
– Лида… Девочка, ты что… Тихо-тихо… Иди ко мне.
Дважды повторять не пришлось. Она ринулась к нему, вцепившись в его рубашку намертво. И попробовал бы кто в эти минуты оторвать её от него! Хренушки! Ничего бы не вышло.
Мирон прижал Лиду к себе, устраивая на груди. Сердце мужчины колотилось с такой силой, что она его слышала. И этот стук отозвался у неё в груди томлением, предвкушением. Одной рукой Мирон обвил её за талию, вторую положил на затылок, поглаживая, как маленького ребенка. Трепетно…
– Ну что ты… Красивая, я, конечно, думал, что ты отреагируешь как-то… интересно, но чтобы в слезы кинуться…
– Угу, – Лида сильнее прижалась к нему. Вжалась, мечтая стать с ним одним целым, чтобы не было между ними миллиметра свободного пространства.
Ей это было необходимо.
– Успокаивайся, пожалуйста… Правда, Лид… Не могу смотреть, как ты плачешь. Даже от радости. Это же от радости, да?
Его голос дрогнул, и по телу Лиды прокатилась волна жара. Он тоже волновался, а она в слезы!
Лида фактически отлепила себя от него, подняла лицо, чтобы заглянуть Мирону в глаза.
И снова утонула…
– Я люблю тебя, Лид, – сказал он серьезно. На его лице не дрогнул ни один мускул.
Сердце Лиды окатило жаром.
– И я тебя люблю, Мирон, – прошептала она, обвивая его шею рукой.
Они замолчали, каждый погружаясь в собственные эмоции. Непростые, смешанные с отчаянием и надеждой.
Мирон продолжил гладить Лиду по спине, и только сейчас девушка обратила внимание на то, что по его крупному телу нет-нет да проходит дрожь.
– Когда я ехала к тебе на зону, то так боялась… так боялась… – заговорила Лида, не в силах молчать. Она столько времени ничего не говорила, таилась, хранила в себе, что сейчас чувствовала необходимость выговориться. – Я смотрела на Павла и молилась о том, чтобы его друг оказался адекватным. Он же производил впечатление адекватного мужчины. И я думала, что у такого человека, как Павел, и друг должен быть неплохим. Знаешь, про тебя какие страшилки рассказывали?
Мирон перестал её гладить. Его рука с поясницы прошлась до плеч, а потом он взял Лиду за подбородок.
Их взгляды встретились.
– Что я тот ещё трахатель? Что после меня ноги девочки не сводили? – усмехнулся он по-доброму.
– Да, – улыбнулась Лида, ловя волну облегчения.
– И как? Оправдались твои страхи?
– Частично, – не могла удержаться Лида. – Я боялась и этого тоже.
– Я понял. Сразу же, Лид. Когда ты вошла в камеру и посмотрела на меня едва ли не затравленно.
Его признания тоже поражали. Лида особо ценила мгновения, когда он говорил про чувства.
– Ну уж так и затравленно…
– Почти. Ты сильно отличалась от тех, кто ко мне приезжал ранее.
Удивительно, но Лида поймала себя на том, как неприятно кольнуло в груди от упоминания других женщин у Мирона. Никакие доводы не поддавались логике. Вон оно, значит, как… Просто чувствуешь и все. Понимаешь, а поделать ничего с собой не можешь.
– Не умела ничего, да?
Ей хотелось говорить. Ещё и ещё. Спрашивать, рассказывать. Раскрываться.
Слушать.
Мирон ответил не сразу. Провел рукой по щеке Лиды, снимая большим пальцем остатки слез.
– Не плачь больше никогда, хорошо? – надсадно и тихо проговорил он.
Лида быстро кивнула.
– Не важно, что умеет женщина, а чего нет, – продолжил Мирон, не сводя с неё глаз. – Это такое заблуждение… Не спорю, на тот момент у меня были определенные потребности. Ты их удовлетворяла, как могла. Лид… У меня крышу от тебя снесло почти сразу же. Неужели не видела?
– Какое видеть, Мирон? Ты же игрался со мной?
– Я? – его удивление было искренним.
– Ты. Ничего мне не говорил, стращал.
– Я стращал, значит. А сама вспомни-ка себя. Ты даже на простой вопрос, где работаешь, ответила, что танцуешь!
Лида сдержалась, чтобы не хихикнуть. Возмущение, полыхнувшее в глазах и в голосе Мирона, невозможно сымитировать. Значит, его задел тот разговор.
– Скифский, ты сам решил, что я танцую в кабаках. Я тебе ничего подобного не говорила! Вспомни! Это ты меня кошмарил тем, что не мог ответить на простые вопросы. Привез в лес и…
Она замолчала, поймав себя на том, что едва не смеется. Что её губы самопроизвольно расплываются в улыбку.
– Мой дом в лесу тебе зашел, – многообещающе прищурился Мирон.
– А он может кому-то не понравиться? Но ты представь себя на моем месте. Меня привезли непонятно куда. На самолете! Дорога убитая, ни пройти ни проехать. Связь работает через раз. Я о тебе ничего не знаю, кроме того, что ты смотришь на меня плотоядно и, между прочим, зло! Я не понимала твоей злости, честное слово. И каждый раз дрожала, когда ты ко мне подходил. Потому что не знала, что от тебя ожидать. Умом понимала, что ты ко мне реально добр и относишься… более чем хорошо, учитывая, в какой роли я находилась. Но ничего не могла с собой поделать.
– Почему не говорила? Ни разу.
– Думаешь, стоило?
Мирон склонил голову и уперся лбом ей в лоб.
Такой свойственный ему жест… Такой родной.
– Я так сильно люблю тебя, красивая, – выдохнул он. – Надеюсь, сейчас ты больше не боишься меня?
Он не говорил громких слов. Не клялся в чем-то высокопарном.
Этого и не требовалось.
Лида незаметно большим пальцем дотронулась до кольца на безымянном.
Её позвали замуж! Ей сделали предложения! Пусть немного экстравагантным способом. Она скоро станет женой…
Голова снова закружилась, и Лида прильнула к Мирону.
– Секса точно не будет, – пробормотала Лида, прикусывая шею мужчины. Не удержалась и провела языком по слегка солоноватой коже.
Чтобы тут же оказаться на руках мужчины.
– Не дождешься, красивая.
Мирон отнес её на кровать в спальню, которая теперь не воспринималась Лидой, как гигантская. Девушка оценила возможность не думать о том, что партнер может тебя внезапно перевернуть влево или куда-то опрокинуть назад. Да и вообще! Это теперь и её кровать – точка.
И только так.
* * *
Они уснули не сразу. Мирон не мог оторваться от Лиды. Снова и снова ласкал её. Несколько раз брал ее руку, где на пальчике красовалось кольцо, и любовался. Лида поймала мужчину за этим занятием.
– Даже не верится.
– Во что? В то, что мы вместе? И в то, что я всё-таки тебя заполучил?
– А ты хотел…
– Очень.
Мирон не лукавил душой. Он на самом деле хотел. Скорее, не знал, как выразить свои даже не чувства – потребности. Потребность быть рядом с Лидой, чувствовать её всю. Видеть. Ревность никуда пока не делась. Но Мирон заметил, что она немного притупилась, сгладилась. В какой-то момент он обратил внимание, что черти внутри него не беснуются, если он видит, как Лида проходит мимо мужчин, и ему не хочется наброситься на прохожего лишь за то, что он проводил её взглядом. В нем как будто что-то незримо менялось. Возможно, сказывался возраст. Возможно то, что Лида была рядом. И не давала повода.
Тут пока все оставалось сложно. Но он готов двигаться дальше и работать в этом направлении.
Доля уже подсуетился и скинул, сука, ему имена лучших мозгоправов города. Постебался от души. Но Мирон сохранил имена. Пусть будут.
Он не думал, что раз – и всё закончится. Что вдруг исправится и станет примерным партнером. Нет, его демоны пока ещё с ним. Никуда от них не денешься. Они оскаливались и жаждали боя. Мирон их каждый раз осаживал.
Потому что впервые получил то, что жаждал всей душой.
Лида снова уснула у него на плече, закинув ногу на бедро. Он не возражал.
По ощущениям где-то за полночь Лида зашевелилась и принялась вставать. Мирон проснулся, повернул голову к ней и начал наблюдать. Его деятельная натура сразу же сбросила остатки сна.
Лида опустила ноги с кровати и повернула голову к Мирону.
Он не видел её глаз и впервые пожалел, что огни ночного города не отражаются в комнате и он не может увидеть лицо Лиды.
– Мирон? – очень тихо позвала Лида, точно боялась разбудить его.
Мужчина сел на кровати и потянулся к ней.
– Ты не спишь? – обеспокоенно уточнил он.
– Нет, – даже в темноте мужчина увидел, как Лида улыбнулась. – Я в туалет хочу. Смотрю, ты напрягся весь. Думаю, мало ли… Может, кошмар.
– Нет…
Лида кивнула, провела рукой по лицу, точно маленькая девочка, и вышла из спальни.
Мирон рухнул на кровать. С его губ сорвался вздох облегчения.
Лида вернулась и снова устроилась рядом с ним. Мужчина притянул ее к себе и крепко поцеловал.
Любит… Сердце сделало скачок в груди.
Он будет рядом с ней. Каждую ночь. Всегда.
Эпилог
– Какая хорошенькая… Ой, я громко говорю, да? Разбужу её, наверное…
– Мне сказали, что новорожденные первые недели ничего не слышат.
– Как это ничего?
– Лиса, вот родишь скоро и сама все узнаешь.
– А чёй-то мы какие нервные?
Алиса улыбнулась Лиде и подмигнула.
– Никто не виноват, что твой муж со своими парнями застряли в пробке. А я, умница-разумница, выехала пораньше и туточки уже. Слушай, а они реально все приедут? Я имею в виду Дольник, Барсов, Давиров.
Лида заправила выбившуюся прядь за ухо и уверенно сказала:
– Даже не сомневайся.
Лида до сих пор не могла привыкнуть, что в жизни её мужчины есть настолько близкие люди, что порой диву даешься. Потом Лида оглядывалась на себя и понимала, что не кровь делает людей близкими. Нечто другое. Связывает крепче любых уз. Дает силу и надежду. Толкает вперед.
Лида часто заморгала, чтобы скрыть набежавшие на глаза слезы. Ещё не хватало расплакаться. Что-то она в последнее время стала жутко сентиментальной, прямо беда. Чуть что – глаза на мокром месте, хотя она и обещала Мирону сдерживать эмоции. Тот так и не научился адекватно реагировать на её слезы. Перед самыми родами они смотрели фильм, под финал которого Лида разревелась. Мирон успел и выматериться, и поругать её, и успокоить.
Поэтому сегодня точно никаких слез.
Скифский и так каждый день врачей на уши поднимал. От него скоро шарахаться будут. И, наверное, несказанно обрадуются, когда он заберет её с Сонечкой.
Соня… Их дочка. Их малютка.
Их девочка.
С именем ни вопросов, ни споров не возникло. Они с Мироном как-то утром валялись в кровати, в один из тех редких дней, когда ему не надо было никуда ехать с утра, и он начал перебирать женские имена. Называл все, что приходили в голову. А на Соне споткнулся.
У Лиды не возникло и тени сомнений, как назвать дочь.
Зазвонил телефон, Лида сразу же схватила его и перевела взгляд на Алису.
– Приехали.
– Я понесу крестницу.
– Натаскаешься ещё…
– Ничего не знаю.
Алиса взяла Сонечку и осторожно прижала к себе. Лиса знала, что папочка сразу же отберет малютку, как только увидит.
У подруги тоже все налаживалось. И кольцом с не меньшим бриллиантом она тоже успела похвастаться. Как и признаться, с кем была все эти годы. Генерал ФСБ. Сейчас ушедший в отставку и плотно занявшийся бизнесом. Но правильно говорят в народе: бывших генералов не бывает.
Алиса светилась от счастья. Это главное.
Мирон, конечно же, прорвался в поликлинику. С огромным букетом цветов вошел в палату Лиды. Цветы он и раньше приносил. И не только он. Вся палата была ими уставлена.
Лида смотрела, как Мирон входит в палату… На его улыбку. Открытую, нереально счастливую. На светящиеся от предвкушения и любви глаза, в которых она потонула разом, за считанные минуты.
Мирон сначала посмотрел на неё, потом его взгляд заметался по палате и остановился на Алисе, державшей малютку на руках.
Лиса без лишних слов протянула ему Сонечку.
– Цветы, – растерянно сказал Мирон, оглядывая комнату.
Алиса засмеялась.
– Цветы – жене, а я тебе – крестницу! Скиф, я же буду крестной мамой нашей Сонечке? Правильно? Мне Лида обещала!
– Будешь, – кивнул Мирон.
В эту минуту он был согласен на все.
Девушки молча наблюдали, как Мирон осторожно, боясь навредить ребенку, берет её на руки. Лида заметила, как дрогнули у него пальцы, и эмоции завьюжили, понеслись по телу. Если она думала, что невозможно сильнее любить Мирона, то ошиблась. Лида встала рядом и прильнула к мужчине, втягивая в себя его запах.
Соскучилась…
Пусть они и виделись каждый день, но ей уже хотелось домой. К нему. Чтобы видеть его… Дышать им. Быть с ним. Наблюдать, как теплеют его глаза, когда он смотрит на неё. А теперь и на их дочку.
– Спасибо, красивая. Господи… какая она маленькая, – Мирон уже не первый раз держал дочку на руках.
– Угу, – кивнула Лида, не в силах побороть ком в горле. Всё-таки, зараза, снова появился.
– Подарок дома, – прошептал Мирон, осторожно заглядывая в личико Сонечки.
Какой подарок… У Лиды уже есть все, что надо.
Мама Саша и папа Витя приехали вместе с Мироном. Они застыли в дверях. Лида увидела их краем глаза и сразу же бросилась к ним, чтобы обнять дорогих и любимых людей.
Потом были поздравления от друзей Мирона и их девушек. Много добрых слов, пожеланий. Некоторые из девчонок всё же расплакались. Архай тоже приехал. И не один. С ним была миловидная невысокая блондинка, не отходящая от него в сторону ни на шаг. Это хорошо… Это правильно… Архай так же заслужил счастья.
Они вышли на улицу. Солнце ярко светило. Приглашенный оператор делал видео, фотографировал. Лида постоянно улыбалась, поглядывая на Мирона, который наотрез отказался выпускать Сонечку из рук. Дал на минутку подержать бабушке Саше и дедушке Вите и снова отобрал.
Собственник, чего с него возьмешь.
Незнакомку в белом плаще, стоящую рядом с дорогим черным автомобилем бизнес-класса, Лида заметила не сразу. Какое… Ей не до рассматриваний окружающих. Лида по Мирону поняла, что что-то произошло. Он в какой-то момент напрягся, глаза прищурил. Лида мгновенно отреагировала.
Тогда она и увидела её.
Красивую, элегантную темноволосую женщину… со знакомым до боли лицом… Так похожим на лицо Мирона.
– Мирон…
– Давай в машину, красивая.
Он усадил её на заднее сиденье.
Остальные расселись по другим машинам.
Мирон занял место водителя и завел автомобиль.
Лида прикусила нижнюю губу, говоря себе, что надо молчать. Что она морально не имеет права что-либо говорить. Но и молчать сил не было!
Прошла секунда, вторая.
– Я сейчас.
Мирон порывисто распахнул дверцу и спрыгнул на землю. После чего решительно направился к женщине.
У Лиды закатилось сердце.
Пожалуйста… Пожалуйста…
Она прильнула к окну, не в силах оставаться безучастной.
Мирон встал таким образом, что Лида могла их видеть обоих. Он что-то сказал матери, та зажала рот рукой, заплакала, потом быстро-быстро закивала.
Мирон тоже кивнул и направился к машине. К своей семье.
А темноволосая женщина проводила его счастливой улыбкой.
Конец