Отмороженный-2. Пушки к бою Сухинин Владимир
– Потерпи немного! – крикнул Гумар и исчез. А на Сюра, жужжа и кружа, стал падать подбитый другом вертолет. Сюр задрал голову и в ужасе закричал. Из кабины на него смотрели тесть и жена. Он бросился в чащу. Сначала полз на карачках. Потом вскочил и побежал. Перемахнул упавшее дерево и приземлился… в сугроб. Влетел в него по пояс. Стало холодно. А он, вспотевший, очумелый, не соображая ничего, стал продираться сквозь сугроб. За спиной раздался истошный женский крик:
– Папа, вон он! Это тот, кто убил моего мужа.
Сюр оглянулся. За ним брела в темном облегающем платье брюнетка. Вместо слез на лице следы от крови, сочащейся из глаз. Сюру стало жутко. Хромая, за женщиной ковылял бригадный генерал. Он держал в руке штатный игольник.
– Я не убивал! – закричал Сюр. – Его убили корпоранты с «Ирбиса»… – Он, прилагая последние силы, стараясь уйти подальше от преследователей, пробивался сквозь слежалый снег.
Снег перед ним зашевелился. Из сугроба показалась голова в шлеме. Стекло было разбито. И из шлема на него смотрел синюшно-бледный Оверграйт.
– Ты отпустишь меня наконец? – прошептали его губы.
Сюр в изнеможении замер. Затравленно оглянулся и обреченно опустил руки. Сзади в его спину целился из угольника генерал. Сюр сел на сугроб и обреченно посмотрел в маленькое черное отверстие в дуле игольника. Из него вылетит его смерть…
Раздался негромкий хлопок. Теплый ветерок прошелся вдоль щеки. Генерал остановился и растаял. Сюр обернулся. В трех метрах от него стоял Гумар с винтовкой в руках. Он удовлетворенно оглядел результаты своего выстрела. Поднял вновь винтовку и нацелил ее на Сюра.
– Гумар, ты что? С ума сошел? – почти закричал Сюр.
А друг ответил:
– Так надо, Сюр.
Сюр увидел, как движется палец на спусковом крючке, и закрыл глаза. Раздался хлопок. Сюр вздрогнул, ожидая прилет боли, но услышал лишь слабый вскрик. Сюр открыл глаза и обернулся. На месте, где стояла женщина, никого не было.
– Так надо, Сюр! – повторил свою фразу Гумар. – Иначе ты сойдешь с ума. Их нужно убить окончательно. – Он поднял винтовку и, почти не целясь, выстрелил.
Новый хлопок – и голова капитана Оверграйта погрузилась в сугроб. Сюр, потеряв последние силы, сел на снег и заплакал.
– Ну вот теперь порядок. Они тебя больше не потревожат, брат, можешь вставать, – довольно улыбаясь, произнес Гумар.
Вновь стало тепло. Кожа, покрывшаяся пупырышками мурашек, разгладилась. Сюр поднялся, с трудом сел, придерживаясь руками за поверхность стенда, опустил ноги на пол.
– Кажется, я уснул, – виновато произнес он. – Хрень всякая снилась… Снял параметры?
– Снял, и ты не спал. Я чистил твою память. И вот что я тебе скажу. Не знаю, ругать тебя или хвалить. Ты поступил очень легкомысленно, когда стал инсталлировать себе базу с нейросети. Так мог поступить лишь человек с Земли. Вы там все, по-моему, такие… мягко говоря, предельно легкомысленные. Очень опасный подход к решению вопросов, напрямую задевающих жизнь. Создали вирус. Уничтожили массу людей и стали жить под землей… Но ты, Сюр, как ни странно, совершил открытие. Оказывается, через использованную нейросеть можно передать не только знание баз специальностей, но и сам практический опыт предыдущего владельца… Но только после его смерти. Смерть запечатывает информацию на нейросети. Это открытие очень опасно само по себе. Понимаешь меня?
Сюр кивнул. Еще бы он со своим авантюрным складом ума не понимал, чем это открытие грозит.
Пираты, контрабандисты и просто космические бандиты всех мастей начнут охотиться за профессионалами и убивать их, а потом продавать базы вместе с практическим опытом. Не надо годами упорно трудиться, совершенствовать свою специальность, тратить кучу денег на получение улучшенных баз. Раз – и получи готовое. Только заплати. И желающие платить найдутся, и найдутся те, кто будет продавать такой товар. Появятся и охотники за головами.
– Действительно, опасное открытие, брат, – слезая со стола и становясь на дрожащие ноги, ответил Сюр и спросил: – Что делать будем?
– Эту информацию нужно строго засекретить. О ней знаем только мы. Ты и я. И больше никто знать не должен… Но сами применить ее мы сможем. Мне не терпится опробовать эту технологию на себе. Я просто программист, а на военном корабле нужна профессия военного программиста. Это разные направления. Военные программы закрыты для гражданских. А у нас корабль вполне военный. С минного тральщика к нам попала нейросеть военного программиста с третьей категорией допуска.
– А сколько их всего? – спросил Сюр.
– Всего было пять. Наивысшая пятая, но эта категория для Генерального штаба и научных военных лабораторий, для руководящего состава…
– Тогда у меня такое предложение, – сразу ухватив суть, ответил Сюр. – Надо опробовать методику на андроиде. Не торопись.
– Это как?
– Эдик стал старпомом. Вот с него и начнем. Когда я искал базу командира корвета, то видел в списке базу старпома с корвета. Без знаний военной специфики мы в реальном бою будем малоэффективны. Это я, брат, понял после того, как побывал на корвете. Вложишь ему базу, знания и опыт… Ну и посмотрим, как и что из этого получится. Если накосячим, удалим информацию. Ты отработай методику на куклах.
Гумар кивнул. С осуждением посмотрел на друга.
– Ты подаешь верные идеи, Сюр, но сам им не следуешь. Хорошо. Так и сделаем. Сейчас я закончу с энергетиком атомных реакторов и примусь за Эдика. А ты ложись снова в медкапсулу на реабилитацию. Плохо выглядишь, увидит тебя Руди и хм… снова захочет полечить… – Он многозначительно поглядел на друга.
Сюр ощутил вину и стушевался.
– Так ты все знал?
Гумар пожал плечами.
– Вы не очень-то скрывали свою связь.
– Прости, Гумар, я не хотел этого… но…
– Я знаю. Руди мне рассказала. Я не в обиде. Ты не хотел, чтобы наша коммуна распалась, и делал что мог… и как мог. – Он улыбнулся. – Тебе удалось ее сохранить, а это главное. Как я понимаю, у вас на Земле было несколько иное отношение к близости, чем у нас. У вас на первом месте чувства и любовь. У нас прагматичный подход. Так проще сохранить пары. Но иметь чувства, Сюр, это классно. – Гумар хлопнул удивленного его откровениями Сюра по плечу. – Иди отдохни, а я поработаю над твоим открытием.
Сюр молча кивнул и побрел в медблок. Он действительно чувствовал себя неважно, как выжатый лимон.
Механически разулся, залез в капсулу и лег. Мысленно дал команду на реабилитацию. Сон три часа.
Крышка закрылась. Сюр пару раз сделал глубокий вдох и отключился. На этот раз не было ощущения полета и покоя. Его затрясло. Не понимая, что происходит, Сюр открыл глаза. Приподнялся на локте. Кто-то с силой тянул и тряс крышку капсулы и хотел ее поднять.
Крышка посопротивлялась и поддалась. С натужным скрипом поднялась. Сначала Сюр увидел бледные руки с тонкими пальцами и накрашенными серым лаком ногтями. Затем в капсулу заглянула брюнетка в испачканном темном, в серых тонах платье с мокрыми разводами на животе. Красивая крепкая грудь почти вылезла из декольте и держалась в платье на честном слове. Волосы небрежно спутаны. Красивое лицо исказила гримаса ненависти. Заострила и до этого утонченные черты. Тонкий рот без помады стал почти безгубым и скривился на одну сторону. Она, подслеповато щурясь, всматривалась в глубину серого сумрака капсулы.
«Опять ты! Да что же этот такое?» – успел подумать Сюр, нимало не удивившись появлению жены Оверграйта на корабле. А женщина его узнала.
– Ты-ы-ы… – проговорила со свистящим хрипом женщина. – Видел меня и Мумбгара. Рассказал все мужу. Он бросил меня, а скотина Мумбгар не хочет знать ни меня, ни своих дочерей. Я осталась одна… Ты знаешь, что такое быть одной? Быть красивой, желанной, но только на час или ночь. Я позор для отца и своей семьи. А виноват ты. Тебе и исправлять…
– Да что ты говоришь! – с усмешкой, полной злости, ответил Сюр и сел. – Не надо было нагуливать детей от других мужиков. И я ничего твоему мужу не говорил. У вас дома установлены скрытые камеры слежения. Он все видел, когда возвращался.
– Видел? – Женщина отшатнулась… – И не говорил… ничего. Почему?
– А он тебя не любил. Как и ты его. У него на первом месте была карьера. У тебя интрижки. А теперь возвращайся к себе. Оставь меня, мне надо отдохнуть. – Сюр лег и сложил руки на груди. Поменял их расположение и вытянул вдоль тела.
«Ну точно покойник», – подумал он и снова сел.
– Тебе чего? – грубо спросил он склонившуюся над ним женщину. Грудь женщины начала свой выход из декольте.
– Я не могу уйти. Я стала частью тебя и сама не нахожу покоя. Возьми меня…
– Вот еще! Возвращайся к себе на базу, дома ждут дети…
– Не ждут. Их нет.
– А где они?
– Не знаю. Подвинься, я лягу рядом.
– Ага! Больно надо. Буду я лежать с мертвецом. Ты, может быть, давно умерла или состарилась. Как-никак почти семьдесят лет прошло с последней нашей встречи.
– Я еще очень молода. Мне всего девяносто восемь лет. Подвинься…
– Да ложись, только я уйду. Вот же приставучая!..
– Ты никуда не уйдешь! – Рядом появился бригадный генерал в запачканном, местами мокром мундире, с игольником в правой руке, направленным на Сюра. – Ты или возьмешь ее, или я тебя пристрелю, говнюк.
– Да стреляй… Сам говнюк.
– Папа. Стой! – воскликнула брюнетка. – Он мой последний шанс. Не убивай его. Мы после придем. Пошли. Я уверена, он одумается…
Сюр сглотнул комок, облизал пересохшие губы и посмотрел вслед уходящей паре. Они дошли до стены и растворились в ней. А Сюр проснулся. Нисколечко не отдохнувший, усталый, морально измотанный и нервозный.
– Что опять происходит? – задал он вслух вопрос и вызвал по нейросети Гумара.
– Слушаю, – ответил тот. – Ты уже поспал?
– Поспал, но не выспался. Опять приходили эти глюки из прошлого. Хотели убить и обещали вернуться… Я схожу с ума?
– Сейчас подойду, не уходи.
Сюр сидел в капсуле и грустно глазел по сторонам.
Дождался прихода друга.
– Рассказывай, кто приходил, зачем приходил, – распорядился Гумар.
– Помнишь ту брюнетку в темном сером платье? Хотя как ты можешь помнить…
– А вот и помню. Я все видел на экране испытательного стенда. Твой мозг и нейросеть сыпали такими образами, что не запомнить было нельзя. Так что, это брюнетка с открытым бюстом приходила?
– Она самая. Пришла и стала говорить, что я виновен в том, что она осталась без мужа. Он ее бросил, потому что я типа настучал ее мужу про ее измену с метисом. И еще хотела, чтобы я ее взял. Лезла ко мне в капсулу. Я не пускал. А затем явился ее папаша бригадный генерал и угрожал игольникам, грозил убить. Да мадам в сером платье его остановила. А потом они ушли сквозь стену, вот…
– Ага, понимаю… Ты в этой капсуле лежал, да? Когда изучал базу?
– В ней. Ты думаешь, дело в капсуле?
– Думаю, в ней. Никто не знает, что оставляет после себя нейросеть погибшего человека. Сейчас посмотрим, что тут у нас… – Гумар стал просматривать логи событий и одновременно продолжать расспросы.
– А что такое «настучал»? Сленг с Земли? Типа все рассказал?
– Да, типа того.
– Понятно, интересное слово… С таким смыслом странным… Постучать можно по стене, по спине, по полу… У вас там у всех мозги вывернуты, потому-то вы и вымираете, и открытия совершаете опасные для жизни. Ты тому хороший пример… Так. А почему брюнетку не пустил в капсулу? Она тебе не понравилась?
– Не понравилась.
– Почему? Очень привлекательная особа.
– Она с черным спала. Может, у нее СПИД.
– Он не черный. Он полукровка. И что такое СПИД?
– Болезнь такая. С Африки пошла.
– Не слышал. На Земле?
– Да.
– Тогда не бойся, ваших болезней у нас нет.
Гумар разговаривал и что-то щелкал на пульте капсулы. На Сюра он не смотрел.
И вообще это не по-настоящему. А вот ощущения получишь самые что ни на есть настоящие…
– Больно надо. У меня Алла и Маша.
– Извращенец.
– Сам такой…
– Я понял, в чем проблема, – довольно произнес Гумар. – Искин капсулы принял информацию с нейросети как обычную реальность. И это довольно странно. Видимо, эти воспоминания очень походили на реальность. В искине оформились и стали жить… если можно так сказать, отрезки памяти погибшего военного пилота. Как его? Оверграйта? Так вот они настолько красочны и живы, что искин капсулы каким-то образом на основе их личностных отличий и индивидуальных меток формирует им поведенческие алгоритмы. Он посчитал эти образы с нейросети твоей личной важной информацией и сохранил их в своей памяти… Поверишь? Я не знаю, почему он это сделал. Сталкиваюсь с таким первый раз в жизни. Ты дал образам в памяти новую жизнь. Это надо изучать и изучать. Капсулу надо срочно перевести в лабораторию.
Сюр поежился.
– А это не опасно, Гумар? Генерал весьма решительная сволочь. Вдруг он оживет, выйдет из капсулы и расстреляет нас?
– Не оживет и не выйдет, не мечтай. Но пообщаться с ним тебе придется. Правда, под моим наблюдением. Заодно расспросишь его про район, где мы грабим награбленное. Хи-хи…
– Ты чего такой веселый?
– А как же! Такой исключительный случай ученому выпадает раз в жизни.
– Раз в жизни, – проворчал Сюр. – Мне что, опять надо будет лезть в капсулу и с ним общаться?
– Вот именно, но позже. Сейчас полезай в другую капсулу, а я эту красавицу перетащу к себе.
Когда дело касалось науки, Гумар преображался. Он мог своим неуемным энтузиазмом, кипучей энергией и уверенностью в своей правоте заразить любого. Такая сила и целеустремленность от него шла, что его, как ребенок старшего, слушался даже Сюр. Вот и сейчас он подчинился, залез в другую капсулу. На прощание предупредил:
– Гумар, только сам не лезь, пока не изучишь все хорошо. А то у нас не будет программиста, а будет еще один сумасшедший.
– Ага. Понял, – рассеянно ответил товарищ. – А почему еще один? Кто тут первый сумасшедший?
– Подозреваю, что я.
Глава 4
Тридцать три световых года от Солнечной системы.
Созвездие Цефей.
Продолжение одиссеи
Руди, второй помощник капитана, главный инженер корабля, стала замечать на себе более пристальное внимание со стороны андроидов Аллы и Маши. То тут, то там, в разных местах корабля, куда приходила Руди, появлялась одна из них и бросала на нее странные, изучающие взгляды и тут же скрывалась.
Причем больше любопытства проявляла Алла. Она как бы невзначай оказывалась в бассейне, в раздевалке, когда Руди переодевалась, заходила в душ как бы случайно. Посещала сауну, когда она после дежурства сидела там и расслаблялась. Искоса, но внимательно рассматривала ее тело.
Будучи девушкой скорой на реакцию и не стеснявшейся в выражениях, Руди задала прямой вопрос:
– Алла, у тебя что, возник интерес к женщинам?
И в ответ услышала то, что ее огорошило:
– Да, Руди. Я имею интерес к женщинам.
Руди вспыхнула алой краской, разлившейся по щекам и шеи, и выругалась:
– Вот Сюр скотина, и Гумар тоже хорош. Пошел у него на поводу.
Она плотно поджала губы, задумчиво поизучала свои пальцы на ногах и произнесла:
– Ясно. Это заговор двух мужиков против меня. Сразу скажу, Алла, и передай Маше, что тоже за мной подсматривает, что я с андроидами не сплю, тем более с женщинами. Я нормальная… Мужичка. Поняла?
– Я тоже нормальная и мужичка… – ответила Алла. – А что это такое – «мужичка»?
– Это когда у женщины есть интерес к мужикам, Алла, – с изрядной долей злости ответила Руди. – Если у женщины есть сексуально окрашенный интерес к другой женщине, это называется… называется извращенка. Ты извращенка?
– Нет, Руди, мы просто хотим знать, как ведет себя настоящая женщина. А ты единственная живая женщина на корабле.
– И поэтому вы подсматриваете, как я писаю?
– Да, я пробовала писать как Сюр и обмочила ноги.
– Алла… Но зачем тебе писать как человек? Ты прекрасно можешь обходиться без этого. Разве это от тебя Сюр требует? Спи с Сюром, ходи на дежурство, занимайся своим складом. Этого достаточно.
– Нет, Руди, недостаточно. Мы с Машей очень хотим, чтобы нас нельзя было отличить от настоящих, живых женщин.
– Вот как? – Руди с возросшим интересом посмотрела на Аллу. Затем в глазах ее заплясали чертики.
«Я тоже вам, мальчики, устрою диверсию», – подумала она.
– Хорошо, Алла, я научу вас, как должна вести себя настоящая, честная девушка.
– Правда?! – воскликнули сразу два обрадованных андроида.
Руди посмотрела на приоткрывшуюся дверь в парную.
– Маша, ты что, подслушивала?
– Да! – раздался радостный ответ из-за двери.
– Ну тогда заходи и слушай. Нечего прятаться…
Сюр поднялся из капсулы посвежевшим и отдохнувшим. В хорошем настроении покинул медблок и почувствовал сильный голод. Еще бы, трое суток и полдня провалялся в медицинской капсуле. Желудок требовал свое. В кишках гулял попискивающий червячок голода.
По дороге в кают-компанию заглянул в лабораторию к Гумару. Там уже установили медкапсулу и присоединили к приборам. Друг согнувшись корпел над андроидом, которому выпала участь стать энергетиком. Сюр не стал его отвлекать и пошел дальше.
В космосе время отмеряется по межгалактическим часам, и на всех кораблях, станциях, часы показывают одно и то же время. Сейчас был поздний вечер. Сюр заглянул в рубку управления кораблем. На месте дежурного офицера сидела Маша.
Сюр окликнул ее и помахал рукой:
– Привет, Маша.
– Привет, дорогой, ты уже выздоровел?
– Спасибо, Маша, но я здоров и был здоров. Почему ты спросила про мое здоровье?
– Я как любящая тебя женщина должна интересоваться твоим здоровьем. Гумар сказал, что ты сутки находился в состоянии, близком к коме. Бредил, метался…
– Нет, Маша, Гумар ошибался, это я изучал базу командира корвета, но немного поспешил. Ты освобождаешься?
– Нет, я заступила на ночную вахту. Алла свободна. Она сейчас берет уроки у Руди.
Сюр напрягся. Какие Алла могла брать уроки у Руди? Как стать инженером? Глупости. Скорее всего, как быть похожей на женщину. И что может Руди поведать простушке Алле, можно было догадаться.
– Какие уроки, Маша? – осторожно спросил Сюр.
– Как быть честной, порядочной девушкой.
– И как?.. Вы уже что-нибудь усвоили?.. Из Рудиной науки?
– Немного. Честная девушка не должна сразу ложиться в постель к парню. Парень должен за ней ухаживать, дарить подарки… Он должен показать девушке, что она для него что-то значит. Она должна знать себе цену и быть неприступной… Вот примерно так.
– Интересно!.. – Сюр пошамкал губами, мысленно повторяя за Машей ее слова. – Но из того, что я услышал, стало понятно не то, как должна вести девушка, а как должен вести себя парень. Он, с твоих слов, все время что-то должен девушке. Должник прямо какой-то. А что же должна ему она?
– Она ему ничего не должна. Девушка – это высшее проявление человеческой сущности. Духовно богатая и физически одаренная личность. Хочешь обладать девушкой – докажи это на деле.
– На деле, значит? И как?
– Этого мы еще не знаем. Может, все дело в подарках?
– Ну слава богу, что на этом ваше обучение остановилось. Пойду разыщу учительницу и ученицу. Вижу, от безделья мучаетесь. И запомни, обладать можно лишь неживым предметом. Живой принадлежит только себе.
Сюр ушел, оставив Машу одну, которая несколько растерянно посмотрела ему вслед.
«И вправду? – подумала она. – Чем парень может доказать свое право обладать девушкой? Она что, вещь, чтобы ей обладали? Вот Сюр относится ко мне как к живой. А живое не есть вещь. Что-то тут не так…»
Девушек Сюр нашел в кают-компании. Вежливо, но отстраненно поздоровался. Руди подозрительно посмотрела на Сюра и замолчала, лишь кивнула в ответ на приветствие. Алла встала и подошла. Поцеловала Сюра в щеку.
– Ты, папа, здоров? – спросила она. – Как твое самочувствие?
– Не очень хорошо, детка, надо, чтобы ты меня ночью полечила…
– Я не могу… – Алла со значением посмотрела на Руди. Та покраснела, быстро встала и, сославшись на занятость, поспешила уйти. Сюр промолчал. Дождался, когда их главный инженер и по совместительству глава секты порядочных девушек уйдет. В голове у Сюра зародился, но еще не вызрел план мести.
– Почему не можешь? – с показным равнодушием спросил Сюр. Он не смотрел на андроида, а придирчиво выбирал меню, стоя у синтезатора пищи.
– Ты мой парень, Сюр, и должен доказать свое право обладать мной. Я девушка порядочная. А не какая-то там нетяжелого поведения. Ты должен постараться это сделать, и я с удовольствием проведу с тобой ночь.
– Я не против того, Алла, чтобы за тобой поухаживать. Я даже сделаю тебе подарок.
– Правда, Сюр! Вот как хорошо! Тогда ты сможешь мной обладать. Мне еще никогда не делали подарков… И что это за подарок?
– Это продукция моей интеллектуальной мысли. Бутылка «Континенталя».
– И… Все? Что это за подарок? Странный какой-то… нужно дарить то, что имеешь…
– А я имею весь произведенный «Континенталь». Он моя собственность, и поэтому одну бутылочку я дарю тебе, чтобы мы могли отпраздновать начало твоей новой жизни как порядочной ду… девочки. Если ты не примешь мой подарок, я обижусь.
– Ну ладно. Я приму твой подарок, только не обижайся. Сейчас Миша доставит бутылку в кают-компанию, и мы отметим этот наш с тобой, э-э-э, праздник…
Сюр заставил стол закусками и стал ждать стюарда.
Миша прибыл вскоре и поставил на стол бутылку вожделенного благороднейшего напитка. У Сюра, который взял в задрожавшие руки бутылку, потекли слюнки.
«Родная моя! – мысленно обрадовался Сюр, нежно поглаживая бутылку. – Как долго я тебе искал! Как долго ты меня ждала…»
– А тебе когда на смену? – невинным тоном спросил он Аллу.
– Утром. Сменю Машу.
– А-а-а. Тогда тебе, Аллочка, как порядочной девушке нельзя пить перед службой. Ты иди в постельку и жди меня. Я скоро.
– Как? Так прямо взять и уйти? – удивилась Алла и растерянно уставилась на бутылку в руках Сюра. Сюр видел по мимике ее лица борьбу противоречий внутри ее смыслового процесса.
– Да, прямо так взять и уйти. Я тебе подарок сделал?
– Сделал… – согласилась Алла.
– Значит, я за тобой поухаживал?
– Значит, поухаживал… Но почему мой подарок у тебя?
– Потому что мы решили отметить наш праздник. Это день всех влюбленных. Мы с тобой решили отметить?
– Решили…
– Вот, ты со мной согласна. Но тебе нельзя пить, потому что тебе завтра утром заступать на дежурство и надо иметь трезвую голову. Так поступают порядочные девочки. А непорядочные пьют всю ночь напропалую и спят со всеми подряд. Ты кто? Порядочная девочка или непорядочная?
– Порядочная. Я не хочу спать со всеми подряд.
– Вот. Порядочные девочки перед дежурством не пьют и спят с теми, кто им делает подарки. Я тебе подарок сделал?.. – Сюр пошел по второму кругу рассуждений.
– Сделал.
– Так что иди в мою каюту и жди меня там. Теперь я имею право тобой обладать. Радуйся.
– Все верно, – неохотно согласилась Алла. – Но почему-то радости нет, и подарок мой у тебя…
– Это говорит о том, что ты очень стала похожа на живую женщину. А им всегда чего-то не хватает для счастья. Зимою лета, осенью весны…
– Правда?! – обрадовалась Алла.
– Правда, Алла. Я тебе никогда не вру. Ты ведь моя девушка. Как я могу тебе врать? Никак. И ты мне не ври и рассказывай все, чему тебя учит Руди.
– Ладно… Так я пошла?
– Иди, детка, иди.
Алла ушла, а Сюр с нежностью посмотрел на бутылку «Континенталя».
– Моя ты хорошая! Нашу встречу нужно отметить. – Сюр откупорил бутылку, налил сто грамм напитка. Прикрыв глаза, с наслаждением, медленно смакуя, выпил, выдохнул и поискал на столе сигарету. – Жаль, – произнес он и мечтательно задумался: «Как мало нам нужно для счастья. Пару рюмок хорошего напитка, выкурить после сигаретку и нырнуть под теплый бочок любимой женщины. Эх, благодать-то какая!..»
За выпивкой и мечтаниями его застал Гумар. Увидев початую бутылку на столе, он опешил. Он с трудом справился с охватившим его удивлением и спросил:
– Откуда у тебя выпивка?
Сюр счастливо улыбнулся.
– А-а-а, это ты, брат? Заходи, составь нам компанию, мы празднуем.
– А кто тут еще? – Гумар огляделся и даже заглянул под стол. – Тут же никого, кроме тебя, – произнес он. – Ты празднуешь вместе с бутылкой? Сильно же тебя торкнуло.
– Нет, брат, мы празднуем вместе с Аллой. Отмечаем ее порядочность.
– А где же сама Алла? – Гумар вновь оглядел кают-компанию.
– Ушла. Ей нельзя пить. Она завтра на смену заступает с утра. Так что ты присоединяйся, чувствую, у тебя скоро начнется веселая жизнь.
Гумар сел и хмуро посмотрел на друга.
– Что за веселая жизнь? – раздался вопрос от двери. Оба обернулись на голос. Там стояла Руди и смотрела на парней. Прошлась взглядом по бутылке, насупила бровки. – Откуда выпивка? – спросила она тоном прокурора.
– Подарок, – туманно ответил Сюр. – А про веселую жизнь нам расскажешь ты.
– С чего бы это?
Читать бесплатно другие книги:
