Душа Бога. Том 2 Перумов Ник

Дорога вела золотоволосую чародейку на юг, в Гален Светлопенный. Там оправились от бед и лихолетья, там была нужда в знающих магах. А она, Лидаэль, ведает не только лишь истребительные заклинания навроде Разрыв-чар, Молота-сверху или Огонь-метлы.

…Гален Светлопенный встретил её очередной ярмаркой. Казалось бы, весна, какие тут торжища, народ всё подчистую подъел, все припасы! – но, ведая о том, к галенским причалам устремлялись корабли с юга. Везли зерно, засоленное или прокопчённое мясо, зелень, что выдержала бы морской переход; для особо важных покупателей, для королевского двора и знати свежесть поддерживалась особыми чарами.

Маги были нужны. Правда, как немедля убедилась Лидаэль, в ней самой видели прежде всего не чародейку, а… а… продажную девку – «одна ж елдыкаешься», как выразился некий купчина, тщетно трясший перед ней кошелём. Потом он, правда, отправил двоих мордоворотов притащить упрямую девчонку силой, и тут уже воспитанница Старого Хрофта себя показала: одному досталось по макушке Молотом-сверху, к другому она применила Огонь-метлу, слегка подправив и изменив до Огонь-веника.

Убивать она никого не хотела; мордовороты же всё поняли правильно, и вопли их слышались ещё долго, хотя бежала эта парочка очень быстро.

Мало-помалу глупцов она отвадила, хотя Молот-сверху без дела, что называется, н ржавел, ибо, сколь глупцов ни отваживай, время от времени всё равно появятся новые.

Чародейка Лидаэль не отказывалась ни от какой работы. Варила любовные зелья и эликсиры, восстанавливающие потенцию. Не моргнув глазом, бралась вправлять степенным купцам геморроидальные шишки. Принимала роды. Пару раз ходила с королевскими галерами против пиратских гнёзд. Один раз сшиблась даже с кораблём змеелюдов.

Галенские маги встретили её, само собой, безо всякой приязни. Мужчины, особенно молодые, сперва подкручивали усы, женщины при встрече ревниво поджимали губы. Правда, на испытаниях, куда Лидаэль явилась получать жезл (первое отличие практикующей волшебницы), у завистниц повытянулись физиономии, когда Смерть-скалка Лидаэли обратила изрытую ямами, заваленную покрытыми гарью валунами землю ристалищного поля в ровную, аки стол, поверхность, хоть танцы тут устраивай.

Один старичок, явно пытавшийся добиться её, Лидаэли, благосклонности во всем понятном деле, даже предлагал сразу вручить ей аж целый посох, но был с позором забаллотирован.

Жезл она, тем не менее, получила.

Время в Галене Светлопенном не летело, не бежало, а ползло. Не стало Орды на далёком севере, отпала нужда в Рыцарском Рубеже, что якобы сдерживал её когда-то; но, само собой, Орден Звезды так просто никуда не делся.

Впрочем, политика Лидаэль не занимала. Она училась, жадно впитывая и подхватывая всё, до чего могла дотянуться. В Галене оседали маги из Восточного и Западного Хьёрварда, даже из Южного; копились сборники чар и прописи заклинаний, бестиарии, отчёты экспедиций, предпринимавшихся магическими орденами – Илет, Ар, Киле и иными. Сами ордена в Северном Хьёрварде захирели, пришли в упадок – маги всё больше стремились к независимости, ибо зачем им всякое начальство? И так короля на всех хватает.

А ещё Лидаэль не менялась. Старели, седели, толстели чародейки, что вместе с ней юными магичками проходили испытания на первый жезл, а она оставалась всё такой же. «Эльфья кровь», – шипели ей вслед. Смертные маги Хьёрварда умели отсрочить старость и смерть, но, само собой, бессмертия не достигали.

Однако в Галене становилось всё скучнее. Казавшиеся неисчерпаемыми библиотеки стыдливо обнажали концы полок. Многое повторялось. Многое оказалось вымыслом, да притом ещё и опасным – попытаешься воспроизвести, не обрадуешься.

…И тогда она уходила из города. Шла в порт, налегке, с небольшим заплечным мешком да кинжалом на поясе – по её просьбе гномы Ар-ан-Ашпаранга обточили кусок драконьей чешуи, и сжатый до игольчатой остроты луч заговорённого пламени вычертил на клинке самой Лидаэлью придуманные руны.

В гавани она выбирала самый причудливый и необычный корабль. Годилось всё – огромные карраки и галеоны, пентаремы и нефы, небольшие гукоры, кнорры и копфы – неважно, на чём плыть, лишь бы плыть.

Золотоволосую Лидаэль знали. И считалось, что она приносит удачу.

…Однако искала Лидаэль не сокровища, хотя охотно принимала участие в подобных экспедициях. Нет – места силы, логовища Древних, забытые храмы и могильники ушедших в смертную тень держав. И особенно занимала её Ночная Империя.

Ночная Империя, созданная великим и ужасным чародеем, чьё имя забылось, вернее – чьё имя приказали забыть. Об этом молчали летописи, о тех временах не пели скальды с бардами.

И только в Хранимом Королевстве, что в Восточном Хьёрварде, сохранившем лишь имя да тень былой славы, в заброшенном Храме Солнца, что в Эриваге, Лидаэль наткнулась на каменные скрижали.

Частично разбитые, сорванные со стен, они валялись забытой всеми грудой. Пришлось складывать по кусочкам, копировать древние руны, потом долго и нудно трудиться над расшифровкой.

Прочитанное завораживало.

Необозримая империя, раскинувшаяся по всем четырём континентам Большого Хьёрварда. Империя, где властвовали маги и магия, но никаких вам Орд и прочих беспорядков. Кровопускания устраивались тем, кто оные беспорядки пытался учинять.

Империя Тьмы.

Ну, то, что во Тьме зачастую порядка поболее, чем во Свете, Лидаэль знала давно. Да и честные пираты, с рёвом бросавшиеся на абордаж, подставляя грудь под стрелы и клинки, были как-то симпатичнее святош из Ордена Звезды, которые, что называется, «и сами не жили, и другим не давали». Пираты рисковали головами ради ничтожных, с точки зрения Лидаэли, целей, но рисковали. Даже пиратские капитаны шли в бой, а не отсиживались в относительной безопасности.

Она сама отбила не один такой абордаж. К тем, кого сразили её чары, она не испытывала ни зла, ни ненависти; просто она защищала тех, кто не смог бы защититься сам.

Побывала она и на острове Хединсей.

Мрачный, пустой, мёртвый камень, где каждая скала, каждая расщелина, казалось, вопиет о столкнувшихся здесь силах. Крепости стояли пустыми, дома – давно позаброшены. Но это была не Ночная Империя, это возвели много, много позже.

Лидаэль вернулась в Гален, нагруженная бесценными свитками. Копии старинных надписей, результаты её собственных замеров на Хединсее; Тьма явила своё могущество, и могущество это было поистине необорным. Потребовалось вмешательство сил, равных божественным, – и только тогда Ночная Империя пала.

При её-то правителях никакой Орды бы нигде не случилось!..

Эх, вот если б удалось возродить ту мощь, ту силу, думала порой она. То единение ради великой цели – мира и покоя в Хьёрварде. Ведь пока из тьмы внешней не явились враги, Ночной Империи никто не мог бросить вызова. Ссоры и свары случались, но чтобы кровь потоками и груды тел до неба – уже нет.

…Однако созидалась эта держава отнюдь не оливковыми ветвями мира. Сухие строки уцелевших клинописей, откопанных скрижалей, схоронённых под сухими песками свитков говорили о походах и завоеваниях, невиданных ранее. Воины Ночной Империи приходили и побеждали, несмотря ни на что. Царства распадались в прах, правители делались рабами или всходили на эшафоты, но зато жизнь их подданных становилась лучше, сытнее, покойнее и безопаснее. Империя беспощадно карала преступников, и невинная дева с мешком золота беспрепятственно пересекла бы её владения из конца в конец; «повинуйся закону, и будешь процветать» – так звучало простое правило. Купцы снаряжали богатые караваны в самые дальние края Большого Хьёрварда; пахари, избавленные от капризов и тирании мелких нобилей, получившие землю, а в засушливых краях – и воду (благодаря магии), собирали небывалые урожаи. Ремесленники мирно трудились, и любое их изделие находило сбыт – что самые простые сандалии, что самая изысканная диадема.

Казалось бы, живи да радуйся!..

…Но жёсткая рука Империи нравилась далеко не всем.

Лидаэль с досадой бросала чтение. Глупцы, безголовые глупцы, зло думала она. Глупцы, не сознававшие собственного счастья!.. Порядок не даётся бесплатно. Но разве жизнь – не дороже? Негоцианты, оставшиеся жить, а не валяться на обочине с выпущенными кишками – неужели они предпочли бы такую, с позволения сказать, свободу? Земледельцы, в мире и покое возделывавшие свою пашню, а не привязанные к забору, под батогами за «недоимки», в то время как гогочущая дружина мелкого нобиля насилует его жену и дочерей?.. Нужна им такая вольность?

…Однако, если верить бесстрастным скрижалям, именно это они и предпочли.

Ночная Империя рухнула.

И чем дальше, тем упрямее Лидаэль пыталась пробиться к правде. Цена порядка и мира – есть ли она? Где проходит черта между разумной достаточностью и бессмысленным ограничением? И есть ли такие чары, что помогли бы провести эту границу?

Она собирала заклинания. Самые разные: погребённые в старых могильниках, скрытые в катакомбах забытых храмов, в подвалах принадлежавших магам некогда высоких и гордых башен, скрипты и волюмены, гримуары и даже просто дневники давно сгинувших в безвестности чародеев. Лидаэль тщательно копировала старые страницы, проверяла на скрытые, потайные надписи, билась с древними языками, взламывала хитроумные шифры. Её арсенал ширился, рос, и всё ближе придвигался тот день, когда предстояло решить – что же ей делать со всем этим богатством.

Отца она не видела. Не видела и не хотела.

Отчего-то не удавалось услышать и мамин голос. Эльфран хранил свои тайны, жизнь там текла, словно за пределами сокрытого королевства не существует ни времени, ни пространства.

Что ж, если никто не сможет помочь маме – поможет она, Лидаэль. Это её дочерний долг.

Мысль о том, что именно ей придётся снимать так называемое Проклятие Эльфрана, посещала девушку уже давно, можно сказать, с самого начала её самостоятельной жизни.

Но для этого неплохо было б понять, что это за Проклятие вообще. Не «что оно делает» – это-то Лидаэль знала отлично, – а каков механизм, что за силы тут действуют, где скрыты сами чары, придавшие Проклятию форму?..

Потому что не бывает магии «просто так», как не взмывает обратно к тучам сеющий из них дождь. Обойти законы бытия – в этом суть магии, однако этот обход не нарисуешь пальцем в воздухе. Должен отыскаться носитель чар, то, что сохраняет их столько веков.

Где-то (верила Лидаэль) сокрыто сердце Проклятия: древний алтарь на костях жертв, алмазные плиты со вплавленными в них символами и рунами, зарытая глубоко в подземельях книга, неважно что – нечто. Которое можно расшифровать, расколдовать, распутать; или, на худой конец, попросту уничтожить.

А значит, её дорога лежит в Южный Хьёрвард, в его густые, необозримые джунгли, что начинаются за поясом раскалённых песков.

Собственно говоря, всё было готово к экспедиции. Уложены вещи, оружие, артефакты и лёгкий доспех. Отправляйся в гавань, ищи корабль – чего медлить?

…Однако она медлила. Ждала неведомо чего, какого-то знака; и – сама себе удивляясь – всё чаще вспоминала Аратарна.

…Он едва успел. Мать слегла и уже не вставала – словно разом кончились все силы.

– Пора мне, сынок. – Саата смотрела на него, едва заметно улыбаясь. – Устала я, дорогой мой, кровиночка моя. Долгую, долгую жизнь прожила – спасибо тебе, – да и зажилась, видать. – Она вздохнула, тихонько, словно виня себя, что вот – расстроила единственного сына. – Об одном жалею, что не довелось внучков потетёшкать-понянчить. Ну да так, чтобы всё иметь, – такого и не бывает…

– Нет! Не говори так!..

– Да чего уж тут теперь, сынок. Пора тебе дальше идти, на меня, старую, не оглядываясь.

В сердце Аратарна от этих слов словно впились незримые клешни, сдавили до нестерпимой боли. С трудом сдержался, чтобы не застонать.

– Погоди, мама, в Костяные угодья собираться.

Саата усмехнулась.

– Не я тороплюсь, сынок, – костлявая меня торопит…

Аратарн зажмурился на миг, вновь открыл глаза. В груди клокотали сила и боль. А ещё – непреклонная решимость.

– Поспи, мама. Утро вечера мудренее. – И, не дав старой травнице даже слова молвить, положил ладонь ей на глаза.

Она негромко вздохнула, тело расслабилось, объятое покоем. Аратарн почти сразу же ощутил затаившуюся внутри хворь – нечто бесформенное и тёмное, голодное, хищное.

Неподвластное его чарам.

«Врёшь, не возьмёшь! – Аратарн стиснул зубы, по вискам покатился пот. – Не возьмёшь!»

Лекарь. Нужен настоящий лекарь. Истинный.

И он его отыщет.

А пока – спи, мама. Тварь внутри тебя не исчезнет, пока ты спишь, но не сможет и причинить вреда. А я вернусь. Я вернусь, мама!

…Хутор остался позади. Остался в щепу разнесённый столб – для вящего вразумления сородичей, чтобы за матерью хорошо бы смотрели.

– Вернусь и, коли найду небрежение…

Толстенное бревно разлетелось мелкой щепой.

Путь Аратарна лежал на юг. В Гален Светлопенный, где хватало самых разных чародеев.

Лидаэль не могла понять, что удерживает её в городе. Всё готово к отплытию, а она медлит и медлит. Вот и опять – на заре поднимает паруса и уходит на юг каррака, а она, Лидаэль, опять нашла какой-то предлог задержаться. Рассыпаны по столу мелкие начарованные кристаллы, надо собрать, разложить аккуратно, а у неё руки словно налились свинцовой тяжестью.

Косо падает сквозь щель в ставнях закатный луч, подобно мечу разрубая полумрак покоя. Лидаэль не зажигала огня, погашены свечи, пуст и холоден камин. Она застыла, погрузившись в медитацию, не отрывая взгляда от сверкающей каменной грани. Освободить себя, освободить дух – подняться выше – оторваться…

«Лидаэль! Дочь!»

Она вздрогнула.

Один из кристаллов содрогнулся раз, другой, со стуком покатился по столешнице. Над ним сгущалось розоватое облачко, а в нём – лицо отца.

«Тихо! – раздалось в её сознании грозное. – Молчи и слушай, если мать увидеть хочешь!»

Лидаэль аж впилась зубами в ладонь.

«Что ты думала или думаешь обо мне – неважно. Важно лишь то, что я, похоже, нашёл способ обратить Проклятие. Снять его. Во всяком случае, я на это надеюсь. Но, чтобы проверить, мне нужна помощь. Нужен маг твоей силы, с кровью Истинных Магов в жилах. Ты согласна, дочь?»

Кристалл забился и задёргался, словно невидимые руки пытались разом и столкнуть его со стола, и удержать на нём.

«Решай, и решай быстро! Всё, что ты желаешь высказать в мой адрес, ты сможешь сделать и потом. Решай!..»

У Лидаэли пылало лицо – от гнева. Кулаки судорожно сжимались.

– Если это обман… – прошипела она вслух.

Горджелин Равнодушный криво усмехнулся.

«То я не избегну твоего гнева, дочь. Знаю и, поверь, отношусь к этому очень серьёзно. Мне как-то не хочется, чтобы ты запытала б меня насмерть. Нет, это не обман».

– Хорошо! – выкрикнула Лидаэль, вся трясясь. – Что ты от меня хочешь?

«Ожидай меня в Галене. Я разыщу тебя, и очень скоро. А пока что… тот юноша, Аратарн. Его пути сокрыты от меня – но не знаешь ли ты, где он?»

– Откуда мне знать, где он?! – завопила Лидаэль.

«То есть вы не вместе. Жаль. Что ж, ожидай меня, и не трогайся с места».

Кристалл подпрыгнул в последний раз и рассыпался невесомой пылью. Пыль, в свою очередь, вспыхнула, так что не осталось даже мельчайшей частицы пепла.

Вся дрожа и всхлипывая, Лидаэль засветила масляную лампу. Отчего-то сейчас у неё не получалось даже самое слабенькое заклятие.

Отец. Великий маг Горджелин. Горджелин, не зря прозванный Равнодушным. Неужели он-таки внял её, Лидаэли, гневным словам, брошенным ему в лицо тогда, много-много лет назад? Внял – и попытался спасти маму?

Тяжело дыша, Лидаэль схватила глиняный кувшин, зубы застучали о край. Нет, это не может оказаться случайностью, нет, никогда! Всемогущая Судьба не зря заставляла её медлить; не напрасно, нет!

И, главное, она совершенно готова к пути!

Нет, таких совпадений не бывает. Может, отец следил за ней? Уж коль сумел дотянуться через один из её кристаллов? Может… подглядывал?

Тут Лидаэль залилась горячим румянцем.

Впрочем, неважно. Он сказал, что вот-вот будет здесь, и этому Лидаэль верила.

Путь до Галена Аратарн проделал безо всяких приключений, даже заскучал. Пристал к небольшому каравану, спустился вместе с ними до реки, там нашлась и ладья, доставившая его к цели.

Что ж, здравствуй, здравствуй, светлопенный град. Ты не слишком изменился за эти десятилетия, и даже династия правит тут та же самая. Короли, впрочем, Аратарна не волновали. Ему требовался целитель-маг, и притом самый лучший.

Первый же юноша в длинном плаще и с жезлом начинающего чародея, схваченный за шиворот, поневоле почтительно объяснил, что идти господину надлежит к башне старого Фейферса, магистра магии, особенно опытного, как и требуется господину, в целительстве.

Аратарн сухо кивнул, протянул юнцу монету. Тот схватил – быстро и жадно.

– Мне ещё долг за учёбу платить… – словно извиняясь, пролепетал себе под нос.

Но Аратарн уже шагал прочь.

…Башня старого Фейферса оказалась и впрямь башней – старой боевой башней из первого, самого древнего обвода городских стен. С течением лет короли Галена перенесли укреплённый пояс подальше от цитадели, камень стен кое-где шустрые горожане принялись растаскивать на собственные нужды, ну а в одной из башен поселился чародей Фейферс.

Оказался он низеньким старичком в больших очках, выточенных из горного хрусталя, с внушительным носом и кустистыми бровями. Молоденькая служанка, отпершая Аратарну, при одном взгляде на гостя ойкнула и кинулась прочь, Фейферс же только разинул рот и слушал странного пришельца, даже не предложив тому сесть – не от невежливости, а совершенно растерявшись.

– Ну да, да, сударь мой Аратарн… я и есть тот самый лекарь, прозываемый самым искусным в богами хранимом Галене. Но, помилуйте, ради Хедина Милостивца и Ракота Заступника, зачем вам врачеватель? В вас самих – море, нет, целый океан силы. Признаюсь, никогда в жизни не видывал ничего подобного!.. Разве что мальчишкой совсем, когда Орда Эльфран штурмовать пыталась… К чему вам лекарь, честное слово?

– К тому. – Не дождавшись приглашения, Аратарн сам уселся к столу, и маг, опомнившись, забормотал витиеватые извинения. Хорошенькая служанка помчалась накрывать угощение – однако на её недвусмысленные взгляды Аратарн даже и не подумал отвечать. – К тому, любезный мэтр Фейферс, что сила моя и искусство – не против недугов. Я не знаю ни подходящих чар, ни соответствующих методов. Слышал, что колдовство тут идёт рука об руку с алхимией, а в последней я и вовсе ничего не смыслю. Никогда ей не учился.

– Превеликие силы, – всплеснул руками старичок, – не желаете ли сделаться тогда моим учеником, сударь?

– В другое время наверняка пожелал бы, мэтр, – вежливо ответил гость. – Но мне нужно излечить мать. Она далеко, на хуторе в Лесном Пределе, дорога туда не слишком легка, но я смогу вознаградить вас достойно, мэтр.

Застучали золотые монеты, и глаза достопочтенного мэтра Фейферса широко раскрылись.

– Что ж… что ж… помочь страждущему – наш первейший долг. Но какой же недуг поразил вашу достойную матушку?

Аратарн, как мог, описал увиденное. Фейферс слушал, качал головой, тряся бородкой.

– Сударь мой Аратарн. Поверьте старому чародею – вы бы справились куда лучше меня. Быть может, это и окажется наилучшим выходом – я вас направлю, а вы сами наложите чары.

– Мэтр, вам виднее, – поклонился гость.

– Что ж, тогда решено, – хлопнул себя по костлявым коленкам хозяин. – Дайте мне один день на сборы, и я весь ваш.

Лидаэль ждала. Однако день догорел, обернулся ночью, а отец не появлялся. Конечно, летать он как будто бы ещё не научился, но…

Тишина и неподвижность становились невыносимы. Накинув плащ, подпоясавшись лёгким мечом и взяв факел, Лидаэль решительно отодвинула засов на входной двери.

Прохлада и темнота. Перекликается где-то неподалёку вечерняя стража; торопятся к весёлому кварталу нетерпеливые гуляки; несколько вышедших на добычу воришек приветствуют Лидаэль почтительными поклонами – их Гильдии пришлось преподать пару-тройку чувствительных уроков, но зато теперь все они очень хорошо знали дочь Снежного Мага.

Ноги сами вынесли её на набережную. Короли Галена, разбогатев, вкладывали средства в украшение своего города – и не так давно берега оделись камнем.

Здесь горели настоящие костры в железных жаровнях, здесь допоздна прогуливалась чистая публика, здесь постоянно фланировала королевская стража в начищенных кирасах с длинными алебардами; а внизу, сжатая гранитными тисками, беззвучно катила тёмные воды широкая медленная река.

Кто-то широко шагал напересечку праздной толпе, кто-то…

– Аратарн! – сорвалось с её губ даже прежде, чем она успела подумать, стоит ли окликать его. – Аратарн!..

Он обернулся мгновенно, мягко, нечеловечески быстро. Лидаэль так и замерла, где стояла, хлопая глазами, словно какая-нибудь скотница при виде великолепного барона.

Аратарн не изменился. Ни на йоту. Время летело над ним, не задевая.

И навстречу Лидаэли он кинулся всё тем же стремительным, зверино-гибким движением.

«Это судьба», – подумал он, обнимая её.

«Это судьба», – подумала она, обнимая его.

И объятие вышло у них совершенно естественно, без всякой задней мысли, словно так и только так надлежало им встретиться.

«Не изменилась. Ничуть!..»

«Не изменился. Ничуть!..»

– Что ты де…

– Нет, что ты де…

– Рассказывай!

– Рассказывай!

Они говорили разом. И не разнимали рук.

– Судьба, Лидаэль…

– Судьба, – согласилась она. Зажмурилась – в памяти вставала их первая встреча, Орда и кровавая схватка. Отец вспоминал об Аратарне – и вот он, пожалуйста.

Так не бывает. И от таких знаков судьбы отмахиваться нельзя.

– Где здесь можно поговорить? – он озирался.

– Сюда…

…Таверна «Золотой голубь» была особой, «только для своих», привилегированной. Здесь собирались нобили Галена и окрестностей, шла крупная игра в тавлеи, все знали всех.

Чародейку Лидаэль, чьих милостей безуспешно домогались многие и многие, здесь, само собой, знали тоже. На Аратарна косились – уж слишком он выделялся.

…Подали подогретое вино со специями, только что выловленную кальмарью молодь с вертела, дорогущие фрукты из Южного Хьёрварда, сохранённые свежими посредством магии.

Лидаэль и Аратарн посмотрели друг другу в глаза.

– Как же так… – выдохнула наконец Лидаэль. – Я думала… ты давно исчез…

– Я искал отца, – просто сказал Аратарн. – Пытался разгадать его тайну, да только ничего не вышло. Столько лет… и всё напрасно. Мать вот… состарилась совсем. Помирает теперь.

– А почему же ты здесь?

– Лекаря искал, – отвернулся Аратарн. – Тварь в ней, чёрная, изнутри гложет. Я не целитель. В сон вот погрузить сумел, а тварь изгнать – нет…

– В сон погрузил?

Аратарн кивнул.

– Мать спать будет, покуда не вернусь с лекарем. Вот, нашёл тут одного, Фейферс именем.

– Лекарь знающий, – кивнула Лидаэль, и собственный голос показался ей донельзя фальшивым, словно они с Аратарном ходят вокруг да около холодной горной реки, а надо не ходить, надо – в неё с разбегу, только так на другую сторону переберёшься.

Молчание.

– А ты?

– А я… а мы… – И тут, словно прорвало плотину, она заговорила, быстро, лихорадочно: об Ушедшей Вниз матери, об отце, о том, как она собирала заклятия, необходимые для спасения, и как сам Горджелин Равнодушный воззвал к ней буквально только что – упомянув и Аратарна! – и что он намеревается явиться сюда.

Сын Губителя слушал, и губы его стянулись в тонкую бледную линию, взгляд отяжелел.

– Не нравится мне всё это…

– И мне не нравится, – призналась Лидаэль. – Я была очень, очень зла на него. А теперь… даже не знаю. Если все эти годы он искал способ спасти маму…

– Может быть. Впрочем, ты уже скоро узнаешь.

– Ты? А… а ты?

– А что я? – пожал плечами Аратарн. – Мне двигаться надо обратно, на север. Мать лечить. Сон её, конечно, и глубок, и крепок, но лучше с лечением не тянуть. Не прощу себе, если опоздаю. Видишь, как получается – и ты, и я матерей выручаем, – он бледно улыбнулся.

– Да, – понурилась Лидаэль. – Да, конечно.

– А чего ты? – удивился её собеседник. – Думаешь, нам вместе бы надо было б?

Вот оно. Слово сказано, то самое, заветное – «вместе».

– Отец говорил… – пролепетала Лидаэль.

– Отец… а ты сама?

– Я… я… – Она мучительно краснела. Да что ж это такое, сколько воды утекло, как они расстались, – а словно вчера это было!

Они замолчали – а потом оба дружно вздрогнули: где-то совсем рядом колыхнулась сила. Им, прошедшим огонь и воду, теперь было это хорошо знакомо, чувствительность к магии за годы развилась очень сильно.

Аратарн вскочил первым, Лидаэль только начала подниматься, но в этот миг дверь «Золотого голубя» распахнулась, и на порог ступил Горджелин Равнодушный, Снежный Маг, собственной персоной.

Сперва могло показаться, что, как и Лидаэль с Аратарном, он не изменился.

Всё те же белые волосы, тонкогубый надменный рот, острый подбородок, идеально прямой нос. Глаза, что будто бы могли менять свой цвет.

Однако на плечах мага – не роскошный соболиный плащ, а нечто тёмное и грубое. И вся одежда его говорила не о богатстве, не о роскоши – но о том, что предстоит долгая и трудная дорога. Высокие сапоги со шнуровкой, просторные порты, широкий гномий пояс с пристёгнутыми сумками, куртка из грубой, но прочной кожи.

Щёголь, некогда представший перед Эльтарой и Старым Хрофтом в Снежном Замке, исчез бесследно.

Под глазами Горджелина лежали синеватые тени. Стали куда заметнее вздувшиеся жилы на висках и ладонях; нет, не даром прошли все эти годы, не пронеслись они над чародеем, совершенно его не задевая, как было прежде…

– Дочь. Аратарн. – Он коротко кивнул, так, словно они расстались только вчера. – Всё сходится. Нет, всё уже сошлось.

Он выдохнул так, словно сбросил наконец с плеч давящий, сделавшийся почти неподъёмным груз. Тяжело опустился на лавку рядом с чародейкой.

– Я знаю, почему ты здесь, Аратарн. И почему ты здесь, Лидаэль. Что ж, не буду терять время – мы можем спасти маму, дочь. Мы можем помочь и тебе, Аратарн, если ты поможешь нам.

– Я… моя мать…

– Крепко спит и хворь её спит ещё крепче, – поднял руку Горджелин. – Я знаю. Мы сможем помочь, я и Лидаэль.

– Я уже нашел целителя!

– Ты думаешь, местный волшебник потягается со мной, сыном Истинных Магов? – Бровь Горджелина дрогнула, как бы в насмешливом удивлении. – С твоей матерью ничего не случится, Аратарн. Но нам без твоей помощи не выручить нашу.

Лидаэль беспомощно глядела то на отца, то на Аратарна. Тот сидел, набычившись, упрямо и хмуро нагнув голову.

– Слово Истинного Мага, хоть и не прошедшего посвящений. Я помогу тебе во всём.

– Я… прошу… – тихонько проговорила Лидаэль, кладя ладошку на локоть Аратарна. Взглянула на отца в упор, в глазах медленно разгорался гнев. – Я поверю тебе. В последний раз. Но если ты обманываешь меня или его…

Снежный Маг опустил взгляд, тяжело вздохнул.

– Многое мог бы тут сказать, – промолвил он глухо. – Очень много и очень красиво, поверь. Но – не буду. Скажу лишь, что мне удалось – я надеюсь! – разрешить загадку Эльфрана. Много лет на это ушло, не один десяток. Как говорится, три пары сапог железных истоптал, три посоха железных изломал, три хлеба железных изгрыз. Есть одно место, в Южном Хьёрварде…

– Я знала, я знала! – аж подскочила Лидаэль. – Я догадывалась! Место, нужно найти место!

Снежный Маг кивнул, взгляд его оставался тяжёл.

– Будь оно всё так просто, дочь, Проклятие Эльфрана было б уже давно снято. Эльфы хорошие мореходы, снарядили бы экспедицию, отыскали б «алтарь» или что-то ещё, да и сровняли бы с землёй. Провели б очистительные обряды, рассеяли, разъяли чары и Проклятие бы сгинуло.

– Но они этого не сделали, – кивнула Лидаэль.

– Не сделали, отгородились от мира, неся бремя в одиночку. Хотя и напридумывали себе гордых гербов и всяких «Великих Домов». Когда я задал им эти вопросы, ответить не смог никто, даже сам король Эльфрана. А я вопрошал с пристрастием, о да, с немалым!

– Надеюсь, отец, при этом…

– Ни один король при этом не пострадал, – усмехнулся Снежный Маг. – Они не знают, дочь. Они просто не знают. Забыли от нестерпимых стыда и ужаса – или же вовсе не знали. Для них Проклятие Эльфрана – нечто вечное и неизменное, как солнечный восход.

Лидаэль презрительно фыркнула.

– Тоже мне, великие Перворождённые! Перворождённые трусы, если хотите знать!..

– Неважно, – Горджелин отмахнулся. – Трусы или не трусы, но единственное, что я понял там – есть нечто, кроме самого кенотафа, скрывающего в себе сердце Проклятия. Нечто, делающее просто разрушение его бессмысленным. Но даже мне не удалось понять, что это, в точности. Зато я понял, что потребуется кровь Эльфрана – твоя кровь, дочь, – чтобы заставить смерть говорить.

– А я? Я зачем?

– Ты, Аратарн, есть огонь и сила. Губитель, твой отец, носил в себе великую мощь, такую, что Молодым Богам пришлось сотворить его прямую противоположность, Возрождающую. Я… – Горджелин утёр пот и угрюмо прикусил губу. – Я… очень долго ставил опыты и вычислял. Отбрасывал вариант за вариантом. Строил магические модели, как такое проклятие могло бы действовать и какая потребуется мощь, чтобы его разрушить. Без твоего пламени, Аратарн, нам не справиться.

Сын Губителя – тоже угрюмо – кивнул.

– Великий маг. Но почему бы тогда тебе сперва не помочь мне с излечением матери? Это несложно. Путь вверх по Эгеру займёт не так много времени. А потом я, клянусь силой отца, помогу тебе во всех начинаниях.

Горджелин Равнодушный замер. Лидаэли показалось – даже растерялся. Меж бровей легла недоумённая складка, брови чуть поднялись.

– Помочь тебе? А ты поклянёшься помочь мне потом?

– Что, это так удивительно, достопочтенный? Ну да. Моё дело ничтожно по сравнению с твоим; нам не надо искать никаких кенотафов и не надо снимать никаких проклятий в несколько тысяч лет давностью. Всего-то излечить одну старую женщину, дать ей пожить ещё хоть сколько-то.

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

ЖИЗНЕУТВЕРЖДАЮЩАЯ ИСТОРИЯ, КОТОРАЯ ИДЕАЛЬНО СОЧЕТАЕТСЯ С БОКАЛОМ ВИНА.Всего один телефонный звонок п...
Иллюстрированная новинка от Лены Резановой о том, как сонастроиться с самим собой, чтобы работа нача...
Где-то далеко-далеко, скорее всего, даже не в этой Вселенной, грустил… злой и жуткий темный маг. А г...
Казалось бы, семейство Крид – это настоящее воплощение «американской мечты»: отец – преуспевающий вр...
– Куда бежишь, крошка? На аборт?!Передо мной вырастает высокий мужчина в дорогом костюме, резко хват...
Счастье вдруг… в тишине… постучалось в…Впрочем, нет. Счастье герцога Кернского стучать в двери не ст...