Двойник Запада Арден Лия
– Ты должна вести себя безукоризненно, Аша. Тебе понятно? – с нажимом повторила наместница.
– Да, госпожа.
– И предупреждаю заранее, что на праздник приглашён хранитель Западного Дракона. Вы знакомы, поэтому внимательно следи за своим поведением, чтобы никто ничего не заподозрил.
Госпожа Ян Йорин дождалась моего второго покорного кивка, который невольно вышел с заминкой, и повисло напряжённое молчание. Наместница явно заметила моё колебание. К счастью, она всё-таки оставила замечание при себе и отпила зелёный чай из своей пиалы.
– Мне рассказали, что ты вчера поругалась с Наён. Опять. И разговаривала со своим охранником наедине. Опять.
Вот теперь я с трудом сдержалась от раздражённой гримасы. Рассказали, значит. За прошедшие годы я уяснила, что госпоже Ян докладывали не то что о каждой моей провинности, но, кажется, о каждом моём чихе. Я понимала своё положение, но чувство, будто вся моя жизнь обнажена и заляпана чужими руками и взглядами, оставляло неприятное ощущение грязи. За всю жизнь я не совершила ни единого постыдного поступка, никого не оскорбила и не запятнала честь Наён или семьи Ян.
Я даже не прикасалась ни к кому по собственному желанию, помимо Наён, Торы и Джуна. Не говоря о том, чтобы обратить хоть каплю внимания на противоположный пол. Наён воспользовалась всеми плюсами своего положения: флиртовала, с кем хотела, ходила на прогулки с молодыми людьми и целовалась не раз. Но в моём случае любые чувства запрещены, вероятность их существования выставляется в постыдном свете. Подобными выговорами меня вынуждали ощущать вину и стыд за эмоции, знакомые любому живому существу, и в последний год я с трудом сдерживала гнев из-за несправедливости.
– Прошу прощения, – проглотив все горькие мысли, отреагировала я.
– Мне не нужны твои извинения. Веди себя достойно и не позорь имя моей дочери. Раз в несколько недель я отпускаю тебя в храм, чтобы ты пообщалась с друзьями. Таков уговор с твоим дедушкой. Тебе этого недостаточно?
– Достаточно, – мне с трудом удалось выдавить единственное слово.
Эта уступка словно капля воды для человека, страдающего от жажды.
– Ты же хочешь продолжать с ними видеться? Или мне ограничить эти поездки до восемнадцатилетия Наён? – Голос госпожи Ян Йорин остался спокойным, но она подалась вперёд, раздражённая моей реакцией, хотя я вела себя и отвечала, как было велено: коротко, покорно и не пререкаясь.
– Матушка, не нужно так строго, – вмешалась Тора. – Нет ничего необычного в ссоре с Наён. У сестры непростой характер.
– Ссоры непозволительны, кто-нибудь может услышать, – возразила наместница, шумно опустив пустую пиалу на стол.
Тора послала матери успокаивающую улыбку, подобрала широкий рукав своего платья и как ни в чём не бывало наполнила чашу госпожи Ян чаем. Я была благодарна за помощь – Торе всегда удавалось успокоить наместницу. Без неё та, скорее всего, уже кричала бы на меня, но в присутствии старшей дочери всегда сохраняла подобие спокойствия, демонстрируя пример сдержанности.
– Я буду стараться лучше, госпожа. – Шея заныла, когда я опустила голову ещё чуть ниже, показным унижением лишая наместницу желания ко мне цепляться.
– Хорошо. И не забудь о своём выступлении на празднике. Наён, разумеется, тоже участвует, но всё внимание будет направлено на тебя, – хмуро добавила госпожа Ян после непродолжительной паузы и поднялась на ноги.
Я сжала ткань платья на коленях, силясь не выдать беспокойство, охватившее меня при мысли о музыкальном выступлении. Я неплохо играю, но представления на публике меня пугали. Сердце постоянно билось сильнее, чем нужно, руки потели, пальцы становились неуклюжими. В детстве я пугалась настолько, что из-за головокружения и звона в ушах прекращала слышать других музыкантов. Однако я не высказала ни единого слова возражения. Любая реплика привела бы к очередному выговору.
Мы с Торой встали вслед за наместницей. Синхронно поклонились, пока та неторопливо шла к выходу, а затем покинула помещение. Прежде чем двери вновь закрылись, в зал проскользнул Джун. Судя по выражению лица, он подслушивал и его терпение закончилось. Друг остался стоять у выхода молчаливым стражем.
– Здравствуй, Джун, – с улыбкой поприветствовала Тора, в очередной раз демонстрируя идеал воспитанности.
Многие в поместье относятся к Джуну как к досадной помехе, которую приходится терпеть из-за меня. Благодаря статусу ученика храма он в целом имеет право не подчиняться никому, кроме наместницы, но терпит косые взгляды. Будь у него уровень мастера, все бы склоняли головы, лепеча уважительные приветствия, но жители поместья познакомились с ним, когда Джун был мальчишкой, поэтому не испытывают должного трепета.
Джун сдержанно кивнул Торе в ответ. Старшая сестра Наён указала мне на подушки, безмолвно прося задержаться. Я вернулась за стол, Тора села после меня, будто не была уверена, что я не сбегу.
– Мне жаль, Аша. Постарайся не принимать услышанное близко к сердцу. Никто не запретит тебе ездить в храм, – заверила Тора, наполняя одну из пиал чаем и передавая мне.
Настроение было испорчено, у меня не осталось никакого желания наслаждаться ароматным напитком, но и обижать Тору не хотелось, поэтому я сделала маленький глоток.
– Для меня и Наён ты как родная сестра, а сёстры часто ссорятся.
– Мы с тобой не ссоримся, – пробубнила я, не в силах сдержать обиду, которая по капле собиралась в душе последние месяцы.
Помимо Джуна, Тора единственная стремилась облегчить моё пребывание в поместье и действительно заботилась обо мне, как настоящая старшая сестра. С ней я не ссорилась и не препиралась. Тора была той, кто утешал в дни, когда меня одолевала тоска. Даже сейчас, несмотря на то что я взрослая и не должна нуждаться в подобной поддержке, Тора всё равно продолжла ей быть.
– Я старше Наён и мудрее в том, что касается отношений. К несчастью, мы учимся на собственных ошибках, свои я уже учла, поэтому знаю, как правильно себя вести, – мягко возразила Тора. – И ты не мой двойник.
– Что это меняет?
– Многое. Легко относиться к двойнику доброжелательно, когда он не носит твоё имя и тебе не кажется, что он крадёт твою жизнь, – она взяла мою ладонь в свои руки, пытаясь поддержать.
Тора действительно идеал того, что ожидают от дочери, как во внешности, так и в поведении. И, ко всему прочему, она чуткая и понимающая. Возможно, это семейное, и Наён тоже такой станет спустя годы?
– Я ощущала несправедливость и совершала те же ошибки в отношениях со своим двойником, что и вы с Наён совершаете сейчас, – поделилась Тора. – Вы обе чувствуете одно и то же. Я не могу исправить собственное прошлое, но хочу помочь хотя бы вам.
– Как поживает Ая? Думаешь, она счастлива, получив свободу?
Ая – второй двойник самой Торы. Первая умерла ещё до моего появления в поместье, но Ая долгие годы была моим компаньоном в притворстве, играя роль старшей сестры. Однажды её тоже отравили. Яд был менее опасный, но оставленные увечья ни в какое сравнение не шли с моей частичной потерей памяти. Отравители чем-то присыпали ткань её ночного платья. Кожа покрылась волдырями. Ая успела скинуть с себя отравленную ткань, но, по слухам, лопнувшие волдыри зажили, оставив безобразные шрамы. Мы не мылись в одних купальнях, и я не позволяла себе напрямую спрашивать у Аи о следах отравы, но, глядя на её красивое лицо, надеялась, что все россказни – не более чем лживые байки. Нам обеим было запрещено реагировать на слухи, поэтому мы делали вид, что ничего не знаем.
С наступлением второго совершеннолетия Торы, несмотря на все уговоры остаться, на обещание безопасности, достатка и уважения, Ая твёрдо заявила, что желает покинуть семью Ян и жить своей жизнью.
– Да, думаю, она рада, – несмотря на быстрый и уверенный ответ, лицо Торы не показалось мне радостным, её улыбка стала натянутой.
Она немного отодвинулась и села прямо, пряча кисти рук в длинных рукавах платья.
– Ты её видела, после того как ей было позволено уйти? – насела я, неожиданно ощутив жгучее предвкушение собственной свободы.
На мгновение я даже почувствовала облегчение, воспринимая Аю как пример. Ей удалось обрести желаемое, а значит, и у меня получится.
Других примеров у меня не было, Юль – двойник самой госпожи Ян Йорин – осталась жить при поместье в качестве помощницы наместницы. Она уже пять лет не притворяется своей госпожой за ненадобностью. Никто не смел покушаться на жизнь самой наместницы многие годы, да и госпожа Ян достаточно укрепила свою власть, а её настоящее лицо известно всем влиятельным людям.
– Нет, я решила, что Ая не была особо счастлива здесь, – поделилась Тора. – Не хочу напоминать ей о неприятном, поэтому не тревожу её и не докучаю визитами. Однако надеюсь, что однажды она заглянет к нам. Я буду ей очень рада.
Я кивнула, и Тора налила себе чаю. Однако её улыбка стала дежурной и какой-то безжизненной, а слова не то чтобы фальшивыми, но какими-то заученными, словно она привыкла так отвечать. Я мельком оглянулась на Джуна. Он тоже смотрел на Тору задумчиво, будто и ему ответ показался странным.
Глава 3
– Раян вернулся?! – вскрикнула Наён, и все сопровождающие обернулись.
Я, Наён и Джун собрались на рассвете во дворе. Помимо нас присутствовали два охранника и восемь мужчин, которые понесут паланкин. Я ненавижу подобный способ передвижения. Предпочла бы коня, но госпожа должна пользоваться паланкином. Так же это делается ради безопасности – чем меньше людей знает Наён в лицо, тем меньше вероятность удачного покушения. Хотя после той попытки отравления в мои тринадцать не было никаких происшествий. Все провинции живут в относительном мире, а Ян Йорин твёрдой рукой удерживает власть в своих землях.
Заметив нежелательное внимание, Наён моментально понизила голос и попыталась скрыть удивление под маской безмятежности.
– Когда?
– Позавчера, – ответил Джун и скептически приподнял бровь при виде густо покрасневшей Наён.
Она поправила причёску и с долей раздражения оглядела своё платье. Оно красивое, нежно-персикового оттенка, а широкий пояс украшен несколькими подвесками из яшмы. На мой взгляд, Наён была одета даже излишне нарядно, в то время как я с утра схватила самое на вид удобное платье. Я с трудом продрала глаза в темноте и, пользуясь сонливостью своих помощниц, выбрала шёлковый наряд, не желая надевать более тяжелую парчу. Лишь во дворе я поняла, что платье зелёного оттенка хвои, но переодеваться уже было поздно.
– Что не так?! – недовольно огрызнулась Наён на Джуна, пока тот окидывал её демонстративно разочарованным взглядом.
– Только не говори, что ты по-прежнему в него влюблена.
– Я не влюблена! – излишне нервно отреагировала Наён.
– Ещё как влюблена, – поддел Джун и сложил руки на груди, обнимая свою алебарду.
Я проглотила смешок. Наён пыталась отрицать то, что всем было и так известно. Она с детства без ума от Раяна. Хотя от него без ума все. Было время, когда и на мой детский разум он так влиял, но, в отличие от Наён, я знала его лучше.
– Разве тебе он не нравится? – спросила меня Наён, пытаясь перевести внимание в другую сторону. – Мы с тобой вместе следили за его тренировками из кустов.
– И она была влюблена, – ответил за меня Джун, кивнув с видом настоящего знатока.
Я не смутилась, потому что это было детское увлечение, вряд ли тогда я вообще что-то понимала о влюблённости.
– Это было до того, как нынешний хранитель попросил Раяна поучить внучку хотя бы простейшей самообороне, – добавил Джун, растягивая губы в язвительной усмешке, а затем повернулся ко мне: – Скольких занятий тебе хватило, чтобы его возненавидеть?
– Двух, – призналась я и едва заметно скривилась, но это было притворством. Теперь любые немногочисленные воспоминания о прошлом вызывали у меня ностальгию.
Хотя я действительно невзлюбила тренировки с Раяном уже после двух занятий, дедушка настоял на их продолжении. Они получались редкими из-за того, что я нерегулярно посещала храм, но благодаря Раяну я получила хоть какие-то навыки в обращении с мечом.
Из-за своих талантов и усердия остальным ученикам Раян внушал благоговение и трепет. По тому, что мне рассказывали, буквально с самого появления Раяна в храме все чувствовали, что он станет идеальным кандидатом в хранители. Из-за наших совместных занятий бояться я его не начала, но Раян стал для меня старшим наставником с очень скверным и холодным характером. Для Джуна же Раян был примером для подражания.
– Не важно, он – будущий хранитель Дракона Запада! Я должна правильно его поприветствовать и установить хорошие отношения, ради всей провинции, – спокойнее выдала Наён, с важным видом вздёрнув подбородок.
– Не сомневаюсь, – с нескрываемой иронией протянул Джун. – Всё ради благополучия провинции и его жителей. Попросись к нему в жёны, это точно пойдёт всем на пользу. Будем жить в мире. Совет да любовь!
Сперва Наён открыла рот, явно намереваясь высказать Джуну своё нелестное мнение о нём, но внезапно замерла. Лицо её вытянулось, а затем приняло задумчивое выражение, не обещающее ничего хорошего. Наён повернулась ко мне с надеждой в глазах.
– Хранителям ведь можно вступать в брак?
Джун раздражённо всплеснул руками и отошёл проверить своего коня.
– Можно. Все, кто служит в храме, могут вступать в брак, хотя у хранителей довольно много обязанностей, – сдержанно объяснила я, скрыв улыбку.
– Всё готово, госпожа, – один из носильщиков поклонился мне, и мы с Наён вернулись в реальность, прервав откровенный разговор.
Мы специально стояли далеко, чтобы никто нас не слышал, но впредь, до самого храма, лучше помалкивать.
– Тогда не стоит мешкать. Поедем сейчас, – приказала я и надела на голову плетёную круглую шляпу с полупрозрачной чёрной вуалью.
На Наён точно такая же. Мы прикрывали тканью лица в качестве ещё одного способа защиты наших личностей. Джун и двое охранников сели на своих коней, а мы с Наён расположились в тесном паланкине. Как только мы оказались скрыты от внешнего мира, Наён откинулась на стену и прикрыла глаза, решив подремать, а я приоткрыла окошко, чтобы взглянуть на пробуждающийся город.
В каждой провинции существует свой главный город, являющийся средоточием всей торговли, политики, учёбы. Город, в котором находится храм, а также живут наместник и его ближайшие советники.
Шилин – самый крупный город в провинции Запада. Я не бывала за его пределами, но слышала, что столица всего Кхорина – Вейлин – в провинции Севера как минимум в два раза больше. Однако я не могла представить такие размеры, даже наш город казался мне огромным.
Расположенный в низине у подножия хребта Дракона-Матери, Шилин был построен на невысоких холмах, поэтому какие-то его районы находятся чуть выше других. Здания из камня и дерева, но если средний и низший класс могут позволить себе только соломенную крышу, то дома богачей строятся с покатыми, изогнутыми по краям черепичными крышами.
Я с вялым интересом оглядела красивые здания. Ради безопасности в храм мы всегда ездим по мощёным улицам богатых районов, где построены усадьбы состоятельных жителей. В Шилине есть шумные рынки и бедные окраины, но туда меня никогда не пускают. Джун сказал, что это и к лучшему, потому что там стоит отвратительный запах, а от шума бесконечно зазывающих покупателей торговцев раскалывается голова. Я могла лишь поверить другу на слово – по крайней мере, пока. Может, однажды, через пару лет, я всё-таки взгляну и на мрачную сторону родного города, сверкающего чистотой, янтарём, белым мрамором и редким нефритом в лучах утреннего солнца. Вокруг так много клёнов, что город будто горит, окружённый пожарищем крон.
Если жители более бедных районов наверняка уже проснулись и начали новый рабочий день, то здесь – где живут богачи – по-прежнему тихо. Встречались прохожие, но это были слуги, ранним утром направляющиеся на рынок, чтобы купить свежих продуктов или выполнить какие-то поручения. Тишину нарушал разве что цокот копыт, тяжёлое дыхание носильщиков да скрип паланкина. Все звуки раздавались в удивительно ритмичной последовательности, создавая странную мелодию, в которую влились утренние трели птиц. Я поняла, что провалилась в сон, когда паланкин дёрнулся и я болезненно ударилась головой о створку окна.
Городской пейзаж сменился лесом. До храма Западного Дракона оставалось совсем немного, мы двигались в гору, по самому сложному для носильщиков отрезку пути. Наён тоже проснулась и поправила золотой гребень в волосах. Я невольно вскинула руку, повторяя вслед за ней. У нас одинаковые причёски, только мой гребень с кусочками янтаря и ещё несколько длинных шпилек. Наён заметила моё движение.
– Ты ни капли не волнуешься перед встречей с ним? – с подозрением уточнила она.
– С Раяном?
– Да. Вы не виделись три года, ты даже не смогла с ним попрощаться.
– Немного нервничаю, – я пожала плечами и с глухим стуком прикрыла окошко паланкина.
Полнейшее враньё. Мои пальцы едва заметно подрагивали из-за слишком быстрого сердцебиения, а ладони неприятно вспотели. Напоминание о том, что я не смогла попрощаться со старшим, болезненным спазмом отдалось в груди.
Примерно раз в тридцать пять лет, когда действующее поколение хранителей осознаёт необходимость замены, от каждого храма отбирается два претендента, идеально подходящих на роль преемника. Кандидаты в обязательном порядке уезжают в другие храмы и в каждом учатся по году, чтобы получить максимальное количество знаний о равновесии между сторонами света и понять гармонию отношений между четырьмя драконами. Раян, будучи одним из претендентов, прожил по году в провинциях Севера, Юга и Востока. В наш храм Запада также прибывали будущие хранители, но с ними я не встречалась.
Раян не уехал внезапно, его отъезд был запланирован, однако госпожа Ян не отпустила меня в тот день. Мне ничего не оставалось, кроме как отправить Джуна одного и попросить попрощаться с Раяном за меня. Я до сих пор тревожилась, что наставник воспринял это как пренебрежительное отношение и счёл оскорблением.
Паланкин замер перед строгими деревянными воротами и узкой каменной лестницей, вьющейся вверх. Здесь проходила граница священной земли. Дальше паланкин не понесут, и охранники, помимо Джуна, не переступят этот порог. Джуну дозволено зайти внутрь, так как он ученик храма.
Я отдала приказ, чтобы нас встретили здесь же завтра за два часа до заката. Джун спешился, взял своего коня под уздцы и повёл к храму, моментально став увереннее после возвращения домой. Я жадно втянула носом знакомые запахи, а Наён с облегчением вздохнула, переступив священный порог. В храме нет места лжи. Это закрытое сообщество, состоящее из малого количества людей, и как минимум половина живущих на священной земле прекрасно знала меня и Наён, наши настоящие имена и то, что я всего лишь двойник. Все ученики строго придерживались правил и об этом секрете не болтали.
В дни посещения храма Наён за закрытыми дверями слушает от наставников лекции о взаимоотношениях с хранителями других драконов. Тора первая претендентка на место наместника провинции Запада, но нельзя быть уверенным, что не произойдёт что-то непредвиденное. Поэтому даже младшая дочь должна быть готова к ответственности. Дни в храме – единственное время, когда Наён зовут настоящим именем. Я же в это время наслаждаюсь возможностью побыть собой, слушаю лекции от старших мастеров, медитирую, помогаю по хозяйству или тренируюсь. После отъезда Раяна я продолжила редкие тренировки с Джуном или дедушкой.
За мыслями я не заметила, как мы преодолели лестницу и вышли к храму. Мы с Наён сняли шляпы с вуалью – скрываться более не было необходимости.
Обширная территория храма поспособствовала созданию независимого от города сообщества. Заборы или высокие стены отсутствуют, потому что никто в здравом уме не рискнёт напасть на храм или что-либо украсть у одного из четырёх драконов.
Поднявшись, мы сразу попали в основной двор, на противоположной стороне которого расположилось главное двухэтажное здание храма. В отличие от дорогих домов Шилина, храм выглядит скромно и аскетично. Простые стены из дерева и камня, изогнутые крыши покрывает чёрная черепица, местами выгоревшая на солнце до светло-коричневого. Ставни на окнах со строгим геометрическим узором, без изысканной резьбы. На храме нет украшений, помимо звенящих под порывами ветра медных и бронзовых колокольчиков. То тут, то там встречаются каменные статуи Западного Дракона как неизменного покровителя здешних мест.
Храм на самом деле подразумевает под собой целый храмовый комплекс и помимо главного здания есть много других павильонов, но они в разы меньше. Склады для оружия и продовольствия, кухня, библиотека, залы для занятий, жилые дома для учеников и учителей и отдельный павильон для хранителя. Позади домов есть ферма и злаковые поля, помогающие храму как можно меньше зависеть от Шилина и наместницы. Благодаря чистоте, за которой на территории храма усиленно следят, и тому, что павильоны регулярно ремонтируют, всё выглядит опрятно и не кажется старым.
Настоящими украшениями храмового комплекса являются пагода и Священный Клён, чьи размеры превышают воображение. Ему более тысячи лет, никто не знает, насколько он стар на самом деле. Чтобы обхватить ствол, понадобится человек десять, а крона дерева распростёрлась во все стороны, заняв обширное пространство. Этот вид называют красным клёном, и его листья никогда не приобретают зелёного оттенка.
Так как с запада территория храма примыкает к отвесной части горы, то по вечерам здесь быстро становится сумрачно, но на рассвете алые лучи ярко освещают деревья вокруг, окрашивая всё в оранжевые и красные оттенки.
Пройдя немного вглубь, мы встретили младших учеников, очищающих внутренний двор от опавших листьев и плодов деревьев гинкго. Мальчишкам приходилось торопиться, чтобы те не начали вонять.
Учеников в храм приводит хранитель. По каким критериям происходит отбор, он не рассказывает. Даже я, будучи внучкой нынешнего хранителя, не посвящена в эту тайну. Но учеников мало, и попасть в список могут как дети богачей, так и беспризорники. Поговаривают, что сам Западный Дракон шепчет хранителю, кого взять.
Джуна дедушка нашёл на улице, поэтому парень предан дракону всей душой. И не только он. Каждый ученик бережно хранит секреты храма, поэтому мы с Наён здесь абсолютно свободны.
Младшие ученики при виде нас согнулись в низком поклоне, и на мгновение я задержала на них взгляд, гадая, склонились ли они перед Наён, как госпожой, или же выказали уважение именно Джуну, как старшему. Иногда мне казалось, что на территории храма признают исключительно своих, а власть, богатство и титулы наместника или императора слишком земные понятия для священного места.
Все ученики храма обязаны носить схожие одежды: невысокие ботинки, свободные хлопковые штаны и халат с запахом, затянутый толстым поясом. По бокам у халатов разрезы от самой талии. Одежда действительно похожа на одеяния монахов, но скроена удобно. При необходимости каждый ученик храма мог легко продемонстрировать, что не зря все годы обучался боевым искусствам.
Это храм дракона, а у дракона есть когти, и он не пресмыкается.
Западный Дракон олицетворяет осень, поэтому все в храме носят одежды соответствующих оттенков. Мастера высшего уровня облачаются в чёрный и красный. Ученики среднего уровня, такие как Джун, носят просто чёрное, а младшие – коричневые и оранжевые цвета.
Так же различаются причёски. Мастерам и ученикам среднего уровня разрешено носить любую длину волос, но младшим приходится регулярно стричься.
Среди учеников в основном мальчики и мужчины, девочек в храме Запада всего трое. По слухам, в других храмах дела обстоят схоже. Никто не знает, почему девочек меньшинство, и эта тайна как-то связана с критериями отбора, о котором хранители не распространяются. Хранителей женского пола за всю историю было лишь несколько.
– Отведи моего коня в конюшни и позаботься о нём, – ровным тоном то ли приказал, то ли попросил Джун одного из учеников.
Мальчик лет двенадцати в бледно-оранжевых одеждах без единого возражения охотно кинулся выполнять распоряжение. Другой ученик протянул руки, готовый принять алебарду Джуна, но тот беззлобно шикнул, предостерегая, и мальчишка моментально прекратил попытки прикоснуться к оружию. Джун приветственно кивнул остальным младшим, занятым чисткой каменного фонтана от опавших листьев, и повёл нас дальше.
– Мои занятия должны скоро начаться, – напомнила Наён, бросив взгляд на пагоду.
– Хорошо, сперва поприветствуем мастера, и ты пойдёшь, – согласился Джун.
Мастером в храме называют моего дедушку, все знают его имя и статус, но звать старшего просто по имени неуважительно, а звание хранителя почему-то его утомляло. Раньше дедушка занимался со старшими и средними учениками, но ему больше не нужно этого делать, так как старшие подросли, и в храме есть ещё шесть наставников, которые обучают всему: от истории до стратегии, от медитации до боя.
Мы с Наён молча последовали за Джуном, стараясь подстроиться под его уверенный шаг. После пересечения границы храма открывалось истинное значение наших статусов. Первым шёл Джун, как ученик священного места и один из избранных самим Драконом Запада, потом, отставая на шаг, – Наён, как младшая дочь наместницы, и только затем, на расстоянии, шла я. Может, на мне и дорогие одежды, но по сравнению с Джуном и Наён я никто. Ни ученик храма, ни дочь правителей.
Мои спутники резко замерли, и я едва успела остановиться.
– Мастер! – радостно воскликнул Джун.
На другой стороне пустого двора к нам обернулись двое. Наён рядом со мной тихо пискнула, а я оцепенела, забыв сделать вдох.
Дедушка уже стар и за последние пять лет будто стал ниже ростом. Возможно, сейчас он всего на ладонь выше меня, а я сама чуть выше плеча Джуна. Длинные седые волосы неизменно собраны в аккуратный пучок. Белые усы переходят в треугольную бороду, которая доросла дедушке до ключиц. Одежды на нём такого же кроя, что и на учениках, лишь штаны чёрные, а верхний, запахнутый халат красный, как крона священного клёна. Вокруг талии обёрнут широкий кожаный пояс, и к нему прицеплена янтарная подвеска, как и у остальных служителей храма.
Несмотря на возраст и рост, дедушка стоял с прямой спиной, взгляд, как и всегда, оставался внимательным и серьёзным. Улыбался он мало, строг бывал часто и со всеми, однако каждое наказание от него было получено справедливо, поэтому его хоть и побаивались, но уважали все до одного.
Рядом с ним в схожих одеждах стоял Раян. Именно из-за него мы все замерли, не готовые к столь внезапной встрече. Мы уставились на старшего во все глаза, а я растерянно оглядела молодого мужчину с ног до головы пару раз, словно не видела его лет десять.
Раяну уже двадцать пять, его чёрные волосы отросли, закрыв лопатки, верхняя половина была собрана в пучок. Похоже, за время отсутствия он стриг чёлку, но она отросла, и теперь более короткие пряди выбивались из причёски, обрамляя лицо с двух сторон.
Сам Раян стал шире в плечах, а его лицо выглядело более взрослым, чётко выделились скулы и линия подбородка. Несмотря на прямые брови, обычно придающие лицу мягкость и очарование, внешне Раян умудрялся оставаться пугающе холодным. Губы полнее, чем у большинства мужчин, но все женские сердца завораживали его глаза.
Они у него бледно-голубые.
Исключительная редкость встретить кхоринца с радужками такого цвета, поэтому все шептались, что Раян на самом деле смешанных кровей. Связи между жителями Кхорина и Эвира действительно случались из-за ведущейся между нашими странами торговли. А то, что Раян не знал своего отца, только подпитывало слухи.
Брови Раяна на мгновение удивлённо изогнулись при взгляде на Джуна. Он мимолётно глянул на Наён и меня, прежде чем вернуть лицу равнодушное выражение. Наён первой сбросила оцепенение. Она вышла вперёд, стремительно преодолев разделяющее нас расстояние, остановилась в паре шагов перед мужчинами, чинно сложила ладони одну на другую на середине груди, как принято при разговоре с хранителями, и низко поклонилась. Вначале моему дедушке, как нынешнему хранителю, а потом Раяну, как его преемнику.
– Здравствуйте, мастер! Здравствуй, Раян! Да ханит вас дракон. Рада видеть вас обоих в добром здравии.
Раян коротко кивнул в ответ, а дедушка нахмурил седые брови.
– Мы не ждали вас раньше, чем после завтрака, госпожа Ян. К сожалению, мы не приготовили для вас достойной встречи и трапезы, – вместо приветствия предупредил дедушка.
Он говорил, что сожалеет, но на самом деле это не более чем дежурная вежливость. Да и судя по тону, он даже не пытался скрывать неискренность своих слов. Несмотря на наше дальнее родство с семьёй Ян, дедушка по-прежнему был оскорблён тем, что Ян Йорин посмела забрать меня в качестве двойника. Я не помню тот день, но по скупым рассказам других мастеров выяснила, что тогда разразился серьёзный скандал.
– Моя вина, что потревожила вас в столь ранний час, – ответила Наён такой же дежурной фразой.
Она выпрямилась и посмотрела на Раяна, вероятно ожидая комментария от него, но тот неспешно оглядел Наён с головы до ног и ничего не сказал. Неловкая пауза затянулась, и Наён продолжила сама, поняв, что Раян не намерен заводить разговор.
– Я хотела поприветствовать вас как подобает, но не стану более отнимать время. Меня наверняка уже ждёт наставник.
Пока Наён сгибалась в прощальных поклонах, Джун схватил меня за руку и дёрнул ближе к себе. Он, как и я, жадно разглядывал Раяна, не в силах оторвать глаз от старшего.
– Давай как в детстве, – с азартом прошептал Джун.
– Да ты с ума сошёл, – торопливо ответила я, догадавшись, о чём он говорит.
– Давай хотя бы попробуем. Три года не виделись, интересно же, что он сделает, – упрямо забормотал Джун, едва шевеля губами, чтобы старшие не заметили.
– Что тут гадать? Если не он, то дедушка нас точно прибьёт, – таким же шёпотом возразила я, когда Наён отошла, а дедушка перевёл на нас недовольный взгляд тёмно-карих глаз.
– Не трусь, мы быстро бегаем. Раз…
– Я в платье, – пискнула я.
– Два…
– Джун, не надо.
– Три.
Несмотря на протесты, я подчинилась. Мы с Джуном сорвались с места, в надежде провернуть старую шутку. Мы единственные, кто однажды рискнул здоровьем ради глупой забавы, но, к нашему изумлению, тогда в ответ на нашу выходку мы получили не вспышку гнева, а искреннюю растерянность на лице Раяна. Мы просто его обняли. Удивительно, что делают объятия с человеком, который к подобному не привык.
С тех пор мы редко, но время от времени висли на нём, как на старшем брате. Каждый раз думали, что в последний. Были уверены, что однажды Раян поколотит нас бамбуковой палкой, но первоначальная растерянность сменялась закатанными глазами и раздражённым вздохом. Мы чувствовали, что это напускное. Несмотря на бормотания и приказы прекратить эти глупости, Раян сам клал нам руки на плечи и позволял объятиям продлиться ещё несколько секунд.
Поняв, что мы задумали, Раян нервно дёрнулся назад. Нам оставалось буквально два шага, когда дедушка со свистом рассёк перед нами воздух тонкой бамбуковой тростью. Та с треском ударила по земле, разделяя нас и Раяна. Мы замерли, так и не притронувшись к нему. Дедушкина трость прогнулась от нажима, но не сломалась. Смешно бояться бамбуковой палки, но только если она не в руках мастера.
– Вы уже не дети, а Раян вам не друг, – строго отчитал нас дедушка. – Быстро выказали должное уважение своему будущему хранителю! Вы позорите меня, я ожидал от вас двоих большего!
– Простите, мастер, – извинился Джун, придавая лицу серьёзное выражение.
Он перевернул свою алебарду лезвием вниз, одним движением воткнул её в утоптанный песок, чтобы подобающе сложить руки на груди в знак приветствия. Мы поклонились сперва дедушке, а потом пристыженно согнулись перед Раяном.
– Так лучше, – сдержанно похвалил мастер и вновь заложил руки за спину, спрятав свою трость. – И впредь ведите себя учтиво.
– Достаточно, можете выпрямиться, – разрешил Раян, и мои глаза округлились. Я осознала, насколько давно не слышала его голос. Он не изменился за три года, оставаясь успокаивающе глубоким. – Ты всё ещё пользуешься алебардой, Джун? Это оружие стража, хочешь стать мастером – бери меч.
Мы выпрямились, и на лице Джуна отразилась гримаса недовольства. Раян едва заметно усмехнулся, заметив, как его подопечный проглотил оскорбительное замечание, хотя раньше начал бы препираться.
– Но ты вырос. Позже я хочу посмотреть, чему ты научился за время моего отсутствия. – Улыбка Раяна стала шире и добрее, но затем полностью исчезла при взгляде на меня.
С немым вопросом я уставилась на дедушку, но, не получив объяснения, опять повернулась к Раяну. Я не могла понять, почему он замолчал.
– Ашарин.
Мне едва удалось совладать с отразившимся на лице изумлением, смешанным со страхом, когда Раян назвал меня полным именем. Никто не звал меня так три года, даже дедушка пользовался сокращённым вариантом, но Раян – исключительно полным.
Моё имя непривычно длинное для кхоринцев, но дедушка рассказал, что такова была воля родителей. Мама хотела назвать меня Ашей, а отец – Рин. В спорах у них никак не получалось прийти к единому мнению, и тогда они объединили два имени в одно.
– Ты в храме Дракона Запада, Ашарин, – ровным тоном напомнил очевидное Раян. – Зелёные одежды носят в храме Юга. Впредь будь более ответственна при выборе.
– Раян прав, Аша. Чем ты думала? – чуть мягче уточнил дедушка.
– Прошу прощения, я… торопилась.
Я неловко склонила голову. Забыла, насколько придирчив Раян к мелочам.
– Сейчас мы заняты, но ближе к обеду, Аша, я хочу с тобой поговорить наедине, – бросил дедушка, а я кивнула, покорно глядя под ноги.
Дедушка с Раяном прошли мимо, и только потом я позволила себе выпрямиться. Мы с Джуном так и остались стоять на месте, опозоренные и пристыженные. Мы глядели вслед старшим, наблюдая, как оба сняли обувь и прошли в павильон.
– Священный Клён, – ошарашенно пробормотал Джун, первым обретя дар речи. – Раян стал ещё большей ледышкой, чем был. Может, его в храме Северного Дракона подменили и отправили нам замороженную фальшивую копию?
Друг недовольно щёлкнул языком, упёр руки в бока и разочарованно покачал головой. Я не ответила, но в душе согласилась. Я ожидала чего угодно, но не такого отстранённого приветствия. Солнце выглянуло из-за крон, согревая своими лучами. Мы так и продолжали стоять, с недоумением и обидой глядя на двери, за которыми скрылся Раян. Я тяжело вздохнула, а Джун вытащил свою алебарду, перевернул лезвием вверх и, надувшись, оценивающе осмотрел оружие.
– Оружие стража, – кисло передразнил он Раяна, пародируя его голос, и фыркнул. – Зануда. Глупо было ждать, что он изменится или подобреет.
– Ты прав, – расстроенно согласилась я.
– Пойдём, поедим что-нибудь. Я не завтракал.
Джун взял меня за руку, чтобы отвести в столовую, я в знак солидарности сжала пальцами его тёплую ладонь. Мы отвернулись и отошли на пару шагов, когда громкий звук захлопнувшейся двери заставил нас обернуться. Мы напряжённо замерли, видя, что Раян надел обувь и направился к нам.
Он уходил спокойным, а теперь его шаг был широким и стремительным, так что одежды и волосы развевались за спиной. На лице отчётливо читалось раздражение. Бежать было глупо, мы с Джуном задержали дыхание, не зная, в чём ещё провинились. Джун прижал меня к себе, словно побаивался, что Раян действительно может напасть. Старший резко замер в шаге от нас. Не церемонясь, он забрал алебарду из рук младшего.
– Не поворачивай лезвие в свою сторону, болван. Хочешь себе или ей волосы подрезать? – Раян не повышал голос, но напряжение ощущалось в каждом ровно сказанном слове.
Раян перевернул длинное оружие и небрежным движением легко воткнул лезвие в утоптанный песок, оно вошло куда глубже, чем когда это сделал Джун. Мы не посмели встрять с возражениями или вопросами, с долей страха наблюдая за Раяном.
– Давайте, – приказал старший и с шорохом ткани резко вскинул разведённые руки нам навстречу. Приглашение к объятиям? Жест вышел угрожающим, и мы с Джуном испуганно дёрнулись, синхронно отступив на шаг. – Лишь раз. Не могу смотреть на ваши обиженные лица.
– Эт-то… т-ты… – принялся заикатьсяДжун, сбитый с толку внезапной переменой.
Раян никогда не приглашал нас его обнять.
– Раз, – холодно протянул будущий хранитель, а я неосознанно отметила, что Джун подхватил эту привычку считать от Раяна.
– Нет, погоди…
– Два.
Мы с Джуном, не сговариваясь, обхватили Раяна. Джун в районе груди, а я за талию, ощутив, как старший напрягся. Вначале мы обняли его несмело, а Раян не сразу положил руки нам на плечи, будто успел пожалеть о своём решении. Но как только он это сделал, мы сдавили его изо всех сил. И если раньше наши детские объятия были смехотворными, то теперь мы выросли.
Воздух рывком вышел из лёгких Раяна, он ахнул, тихо выругался и попытался нас отцепить, но мы сопротивлялись, не желая лишаться знакомых прикосновений. Джун тихо засмеялся, а я спрятала лицо и улыбку у Раяна на груди.
Глава 4
Не сумев остановиться на бегу, Наён поскользнулась на камне, присыпанном песком, и врезалась в меня. Мне лишь чудом удалось не упасть самой и не уронить за собой Наён.
– Я успела? – тяжело дыша, поинтересовалась она, не пытаясь извиниться.
Несколько молодых учеников, вместе со мной спрятавшихся за высокими кустами, раздражённо шикнули, но, поняв, что перед ними молодая госпожа, осеклись и потупили взгляды.
– Успела, – заверила я, оглядывая взмокший лоб Наён и пыль на подоле платья. – Ты бежала от самой пагоды?
– Вот надо было учителям задержать меня дольше обычного именно сегодня, – пожаловалась она.
– Ты хоть успела пообедать?
– Нет ещё. Услышала, что твой дедушка в столовой, решила его не беспокоить.
– То есть решила на глаза лишний раз не попадаться?
– И это тоже, – с улыбкой согласилась Наён, пытаясь отряхнуть одежду.
В храме, свободные от притворства, мы с Наён становились кем-то вроде друзей, общаясь без разделения на госпожу и двойника. Я бы хотела, чтобы так было всегда. И, как мне кажется, Наён тоже была бы рада подобному раскладу. Только на прошлой неделе мы ссорились дважды, ограничения в доме наместницы душили, и мы срывались друг на друге.
– А почему мы прячемся? – не дождавшись ответа, Наён выпрямилась во весь рост, я сделала то же самое, сама не понимая, зачем пыталась скрыться.
Старые привычки.
После завтрака Джун ушёл по делам, а я осталась один на один со своей свободой и гуляла по территории храма. Проведала Священный Клён, обошла знакомые дома, ища какие-либо изменения, помогла поджечь благовония в пагоде и зашла в павильон, где проходили занятия. Если с младшими учениками я знакома мало, так как к моменту их появления в храме уже жила у наместницы, то среди сверстников Джуна у меня есть знакомые.
Когда солнце поднялось высоко, знаменуя полдень, я наткнулась на группу юных учеников, спрятавшихся за кустами. Вспомнив, что сама так часто делала, невольно присоединилась к ним, чтобы издалека подглядеть за тренировками старших. Позабыла, что теперь я взрослая и мне не нужно скрываться.
– У него бой с Ришей?! – изумлённо воскликнула Наён, не отрывая взгляда от Раяна и группы других учеников, готовящихся к тренировке.
– У него бой со всеми, кто бросит вызов, – ответила я, с улыбкой наблюдая за воодушевлением младших.
Проще было сказать, что у Раяна поединки со всеми, потому что он снова встретил старых друзей. Три года назад, до отъезда, все пытались его победить, раз за разом бросая вызов. Теперь собравшимся интересно, насколько он улучшил навыки.
– Ничего себе! Ты посмотри, как Риша изменилась! – Наён пихнула меня локтем под рёбра, но прежде чем я успела ответить, схватила мою руку и потянула вперёд, ближе к тренировочному полю.
Госпожа решила воспользоваться своими привилегиями и не желала больше наблюдать за представлением из-за кустов. Хотя она упрямо тащила меня с собой, значит, всё-таки боялась, что её могут выкинуть с тренировки, потому что в храме ей дана свобода передвижения почти по всей территории лишь из-за меня. Младшие за нашими спинами разочарованно вздохнули. Им ещё годами придётся подглядывать из укрытия.
Тренировочное поле находится во внутреннем дворе одного из павильонов. Двор с трёх сторон окружён одноэтажными раздевалками и складами с оружием, а с четвёртой стороны просто стоит стена с деревянными двухстворчатыми воротами. Именно через эти двери можно подглядывать, так как в половине случаев никто не трудится их прикрывать. А может, старшие делают это специально, чтобы потешить своё самолюбие, так как все прекрасно знают, что младшие любят глазеть.
Помимо Раяна в красных и чёрных одеждах стояли Риша, Сэён, Шин и Минсу – оставшиеся из старших учеников. Выше них по рангу лишь наставники и хранитель.
По рассказам дедушки, в храмовом комплексе никогда не жило более восьмидесяти человек, а на данный момент количество учеников со всеми наставниками не достигает и пятидесяти. Ученики в храм выбираются нерегулярно, иногда годами не появляется ни одного, а затем несколько почти за раз. Но и это не означает, что все они останутся в храме навсегда. Некоторые вырастают и влюбляются, заводят семьи или неожиданно решают заняться чем-то другим. Никто не препятствует их желанию уйти. К несчастью, некоторые ученики умирают. Сейчас времена спокойные, если трагедии и происходят, то из-за болезней или несчастного случая.
Помимо Раяна и его друзей, я приметила на тренировочном поле троих учеников в чёрных одеждах, среди которых был и Джун. Других двоих я знала лишь в лицо. Может, в детстве я с ними играла, но насколько мы были близки и были ли вообще, вспомнить не могла.
Самое же удивительное в старшем потоке – это Риша, одна из немногих живущих в храме девушек. Именно она стала вторым претендентом на звание хранителя и уехала с Раяном на три года ради обучения в храмах остальных драконов.
Я во все глаза уставилась на старшую подругу. В груди сдавило, а глаза заволокли непрошеные слёзы, которые я торопливо сморгнула. Я скучала по Рише и Раяну, но три года мне удавалось держать свою тоску в узде. Теперь же, когда они вернулись и были совсем рядом, скопившаяся за долгое время горечь и печаль вырвались наружу, смешиваясь с восторгом и радостью от их возвращения.
Риша откинула назад длинные чёрные волосы и бросила какую-о шутку в адрес Раяна, отчего все остальные взорвались хохотом.
Читать бесплатно другие книги:
