Влюбись в меня, Воробышек! Логвин Янина

Глава 1

Данил

Толпа людей и звук полицейских свистков.

Какой-то уличный хаос и все это в час пик у края театральной площади, в самом центре города.

Что, к черту, происходит?

Сейчас, когда я сворачивал с проспекта на заставленную машинами платную парковку, меня волновало только одно – чтобы никто из этой толпы не угодил под колеса черного кроссовера и не испортил мне вечер, который я заслужил. Не люблю терять время и не люблю сюрпризы. Больше этого – только упускать из рук возможность и контроль, и неважно чего мне это стоит.

Да, я один из тех чокнутых типов, кто контролирует свою жизнь просто потому, что ловит от этого кайф. И плевать, если это кого-то напрягает.

Я заглушил двигатель «Ауди» и вышел из автомобиля. Сняв с себя куртку, открыл заднюю дверь кроссовера и бросил ее на сидение. Паркомат стоял рядом, всего в нескольких метрах и, оглянувшись, я подошел к нему. Уже вынул из кармана бумажник, намереваясь достать карту, когда сбоку вдруг раздалась сирена, и промчались две полицейских машины, сворачивая с дороги на площадь, прямо к толпе.

Последняя, всколыхнувшись, на несколько мгновений расступилась и стали видны фигуры полуобнаженных девчонок, с лицами и телами, раскрашенными краской. И плакаты в их руках с заголовками:

«Мы – женский протест «Ева»!», «Даешь топлес-бунт!», «Долой буллинг!», «Каждое тело прекрасно! Нам не нужны ваши стандарты красоты, они убивают!»

– О господи… Ну и дуры, – я чертыхнулся себе под нос и приложил карту к сканеру паркомата. – Март на дворе, а им делать нечего. Точно какие-то ненормальные…

Ненормальные тем временем продолжали визгливо вопить и срывать глотки, выкрикивая лозунги, пока я думал о том, что ни одна из моих знакомых девчонок никогда бы не решилась на подобную выходку. Удовлетворить их, что ли, некому? Чтобы мозги вправить. Это же надо додуматься – прилюдно раздеться, измазаться гуашью, и все ради чего?.. Чтобы попялилось озабоченное мужичье?..

Дуры.

Рядом с паркоматом на скорости вклинился фургон с яркой надписью «RiA-TV» и скрипнул тормозными колодками. Из фургона выскочили оператор и девушка с микрофоном – видимо, местное телевидение. Громко хлопнув дверьми, оба ринулись в толпу, которая уже неслась на нас с криками и свистом…

– «Ева», разбегаемся! Получай, сволочь! А-а-а! Не трогайте меня!

– … Девчонки, они забрали нашу одежду! Бежим!

– Стоять! Держи их! Участницы акции, вы задержаны!..

– «Нет» дискриминации по внешности! «Да» правам и свободам!

Снова свистки, крики, и толпа из пары сотен человек пронеслась прямо по парковке, словно ураган… активируя сигнализацию у стоящих машин и заставляя проезжающих водителей с силой жать на клаксоны.

Вот, черт! Я нахмурился и оглянулся. Каждый раз одно и то же. За четыре месяца усиленных тренировок в загородном спортивном клубе и режима, я снова успел отвыкнуть от города, и сейчас его суета раздражала. Впервые за последние пять лет меня ждала передышка в целых три месяца цивильной жизни, в которые я намеревался защитить диплом и наконец закончить эпопею с университетом. И у меня на это время были большие планы… Очень большие!

Включая сегодняшний вечер и, конечно же, ночь.

Ее я собирался использовать по полной.

Мы договорились с Альбиной встретиться на этом месте ровно в четыре часа дня, когда я буду возвращаться домой. Я не перезванивал девушке, но надеялся, что моя давняя знакомая поняла меня верно и не заставит себя ждать. Иначе на этом наше старое знакомство и окончится.

Я спрятал бумажник в карман и посмотрел на часы. Подруга задерживалась уже на пару минут, но сегодня я готов был закрыть на это глаза. Пришло время расслабиться и вспомнить, что в жизни есть место не только спорту, жесткому таймингу и всему, что относилось к моей увлеченности кикбоксингом и восточными единоборствами. Впереди меня ожидала сложная осень, состоящая из турниров и международных соревнований. Самая серьезная и ответственная осень в моей жизни, и быть мне дураком, если я откажусь на время сменить приоритеты.

Рядом через дорогу стоял цветочный ларек, настроение позволяло, и губы легко растянула ухмылка. Мы с Альбинкой знали друг друга не один год, а значит я мог не волноваться, что девчонка поймет меня неправильно и сделает ненужные выводы, если я куплю ей цветы. Никакого «всерьез и надолго» между нами быть не могло, иначе бы я о ней даже и не вспомнил. Мы просто проведем вместе ночь и разойдемся. Потому что за чертовой любовью и белыми единорогами к кому угодно, но точно не к Данилу Воробышку.

Вот чего я себе никогда не позволял, так это вешать девчонкам лапшу на уши и забивать голову эмоциональной чушью. Желать одну, позабыв о других. Глядя на свою старшую сестру и брата-близнеца я, конечно, подозревал, что в природе существуют моногамные отношения и собственнические инстинкты, но сам не был готов к тому, чтобы подобная ерунда одурачила мне мозг.

Вот уж нет! Я пока не сошел с ума, чтобы добровольно лечь под чей-то каблук и лежать там, не трепыхаясь. Это Ванька ходил за своей ботаншей1, как привязанный и, похоже, не был против. А я всегда ценил свободу и обозначал личные границы. Это по крайней мере честнее пустых обещаний и надежд.

Так что настоящими чувствами в моих отношениях с девушками никогда и не пахло, в этом я не врал ни себе, ни им. Они привлекали меня, мне нравился секс, как явление, но все быстро заканчивалось, как только у моих подруг появлялись планы на общее будущее и начинались бессмысленные разговоры типа «Даня, мы ведь увидимся завтра? Воробышек, ты мне позвонишь?».

Подобные вопросы навевали скуку и утомляли. Раздражали, вот как эта визгливая толпа на площади. Но сегодня нам с Альбинкой точно будет не до них.

Я вошел в киоск, и женщина за прилавком предложила купить розы. Я выбрал мелкие желтые хризантемы. Их было много, они приятно пахли и радовали взгляд. Что еще нужно? Я не собирался выглядеть перед Альбинкой дураком – до сих пор розы я дарил только женщинам из своей семьи и не собирался менять правила. Так что этот мелкий букет и так гораздо больше, чем я сам от себя ожидал.

Пусть будет данью моему возвращению домой.

Альбинка нарисовалась на тротуаре, как только я подошел к машине. В узком платье с высоким разрезом по бедру, в расстегнутом пальто и на каблуках, черноволосая девушка вышла из такси и, заметив меня, широко заулыбалась. Направилась ко мне, виляя бедрами…

Красивая стерва. И чувственная.

Никаких запретов и комплексов. Для секса она мне подходила на все сто.

Впрочем, судя по тому, что она всегда откликалась на мои предложения, а иногда предлагала встретиться сама – до сих пор я ее тоже не разочаровывал.

– Какие люди, Воробышек! Я смотрю, ты не меняешься. Всё такой же опасный для сердца и горячий. А еще самоуверенный! «Жду в четыре у театра», – и это всё сообщение? А где же: «Альбиночка, солнце, я так по тебе скучал!» А если бы я не пришла?

Широко оскалившись, я привлек девушку к себе и легко поцеловал ее в щеку.

– Я скучал, – соврал, не моргнув глазом, и приподнял бровь: – А ты бы не пришла?

Ответ был известен нам обоим, и брюнетка рассмеялась, принимая из моей руки букет. Ответила вопросом на вопрос:

– Тебе разве откажешь? Ты же знаешь, Даня, как действуешь на девушек. Но мне немного обидно. Полгода не вспоминал, а тут «жду» и без вариантов. Так почему я?

Почему? Да просто номер телефона всплыл в контактах первым, вот и весь секрет. А еще, кое-что Альбинка определенно умела делать лучше других девчонок и без лишних ужимок.

Но сейчас это ведь не надежда на что-то большее промелькнула в ее глазах? Потому что, если да, нам лучше сразу выяснить зачем мы встретились, прежде чем двигаться дальше.

– А почему нет, детка? – ответил прохладнее. – В прошлый раз ты сама просила позвонить, когда представится случай. Ну так вот он я – приехал и дал знать. Но если бы не пришла, я бы понял и не стал задавать вопросы. Ты ведь знаешь, у меня не так много времени между тренировками, чтобы развлекаться звонками и разговорами. Раньше тебя это устраивало.

– Меня и сейчас устраивает, – немного обижено пропела подруга. – Просто интересно, а если бы у меня кто-то был? Я, знаешь ли, тоже себе цену знаю.

Пришлось задумчиво окинуть ее взглядом.

Заметная девчонка, и фигура что надо. Откровенно говоря, мне не стоило никаких усилий добиться ее внимания. Все было как раз наоборот. А то, что получаешь запросто, сложно оценить по достоинству. Поэтому ответил честно, согнав с лица улыбку:

– Тогда бы на твоем месте оказалась другая, вот и все.

– Засранец! Воробышек, у тебя нет сердца! В следующий раз не приду, так и знай!

Но на шее повисла. Прижалась ко мне грудью, улыбаясь с обещанием.

– Значит, поехали? – я тоже обнял Альбинку за талию, привлекая к себе. – Или ты передумала?

– Не дождешься! Сегодня я вся твоя, красавчик!

– Отлично! Вот так бы сразу…

Я открыл дверь и посадил девушку в салон «Ауди» с тонированными стеклами. Обойдя машину, сел на водительское сидение и завел двигатель. Покинув парковку, вырулил на проспект и повел автомобиль в сторону дома, намереваясь до того момента, как попаду в свою квартиру, заехать в торговый центр и купить еды.

Ночь сегодня предстояла длинная и бессонная, а в такие у меня всегда разыгрывался волчий аппетит. И не только касательно секса, так что не мешало позаботиться и о продуктах.

Альбинка время зря не теряла. Убрала букет на заднее сидение, повесила сумочку на держатель и привалилась в мою сторону. Стала болтать о разной ерунде, забираясь пальцами под тонкий джемпер и касаясь шеи дыханием. Обдавая ароматом духов таких приторно-сладких, что захотелось отстраниться.

– Господи, Даня, ты стал еще сексуальнее. Что ты делаешь со своими мышцами? Они просто стальные! И откуда у тебя такой загар? Ты был в Дубае? Один? Хотя зачем я спрашиваю, конечно же нет. Ты мне расскажешь, с кем?

Я не слушал брюнетку. Все эти нежности и расспросы я не любил. С таким же успехом она могла просто молчать. Гораздо больше личной жизни Альбины меня интересовала ее рука, которая лежала на моем паху и поглаживала то, что уже несколько месяцев требовало женского внимания…

Черт! Прямо сейчас требовало!

Тело мгновенно напряглось, и пришлось свернуть к обочине, а следом и к парковой зоне – туда, где потише. Остановиться и отщёлкнуть ремень безопасности как раз в тот момент, когда подруга расстегнула пояс на моих брюках и лукаво спросила:

– Мне продолжать?

– Конечно, детка! Иначе зачем мы здесь.

Я отодвинул нетерпеливым движением кресло водителя назад, откинул спинку и усмехнулся Альбинке, позволив ей наклонить голову…

До чего же приятно начинается вечер!

Глава 2

Рита

И в этот момент одновременно произошли сразу три вещи.

Парень резко отодвинул кресло водителя назад, зажав меня между сидениями, незнакомая девчонка оперлась о мою голову рукой, а я, не выдержав, испуганно заорала:

– А-а-а-а-а-а!

И, кажется, цапнула девицу за палец.

– А-а-а-а-а-а! – раздалось в салоне машины сразу в два голоса, и второй орала незнакомка.

– Даня, там собака! Она меня укусила!

– Сама ты собака! Помогите! Выпустите меня!

Браслет девчонки запутался в моих распущенных и сбитых от ветра и краски волосах, и мы обе заорали еще громче. Она больно дернула мою прядь, ударила меня букетом цветов, и я снова ее укусила. Задергалась отчаянно между сидениями, пытаясь освободиться, но не тут-то было. Зато пучок цветов отвоевала и хлопнула им девицу.

– Хватит меня дергать! Больно же! Выпустите меня, хомяки озабоченные! Я больше не хочу это слушать!

Возможно, если бы сегодня был другой день и другая ситуация – я бы вела себя приличнее. Возможно, даже тише и адекватнее. Да что я вру! Я всегда веду себя прилично! Но сегодня всего оказалось слишком много – и собственной смелости, и глупого отчаяния, и страха, чтобы сейчас сдержать себя в руках.

А вдруг родители обо всем узнают? Что Дашка скажет? Да она с ума сойдет! О папе даже думать боюсь!

Нет, к такому адреналиновому стрессу моя психика оказалась не готова. Наша с девчонками акция должна была пройти иначе. Цивилизованно! Когда прошлым вечером мы до поздней ночи писали плакаты и клеили их на шесты в пустой аудитории университета, когда готовились к пикету и продумывали план, разве представляли себе, чем это для нас обернется?

Что каким-то придуркам захочется снять видео с нами и пообниматься? Высмеять стремление быть услышанными!

А ведь мы только хотели привлечь внимание к проблеме несовершенных людей. Бросить вызов слепоте общества, поклоняющегося искусственной красоте. Хотели сказать, как важно для каждого человека оставаться собой – пусть даже он не идеален. Что каждая душа достойна уважения и любви. А толпа стала смеяться.

Бесчувственная, слепая и равнодушная.

Как же это несправедливо по сути! И нечестно!

И вот теперь я сижу полуголая в чужой машине, запертая с сексуально озабоченной парочкой, мои вещи неизвестно где, а я даже не помню, как тут оказалась. Помню только визг девчонок и крик Оксанки – нашей ответственной за акцию: «Девочки, прячьтесь! Быстро уезжаем! Если нас вычислят, всех из универа отчислят!» …

Ну, мы и разбежались, кто куда.

А я, похоже, запрыгнула не в ту машину. Что с моим рассеянным счастьем вовсе и неудивительно.

– Ну и гад ты, Воробышек! Совсем спятил? – продолжала верещать девица. – Это что, пранк? Ты во что меня втянул?! Надеюсь, в твоей дорогой тачке нет скрытой камеры?

– Альбинка, не ори! Нет здесь ничего! И не цепляйся за меня, я сам ничего не пойму.

– Кто эта голая сумасшедшая?! Вы что тут задумали?! Она меня покусала! Вот знала я, что ты без тормозов, Даня, но что настолько – не догадывалась! Я ухожу! И никогда мне не звони! На секс втроем я не соглашалась!

– Что?!

Чего?!

– Бабник!

Хлоп!

Брюнетка схватила сумочку, выскочила из машины и так громко хлопнула дверью – что даже стекла вздрогнули.

Любой водитель от такого кощунства бы озверел, вот и парень на водительском сидении громко выругался:

– Да твою ж мать!

А мне наконец удалось изловчиться и открыть заднюю дверь.

Обрадовавшись, я выставила наружу пятую точку в узком телесном бикини и попыталась выйти. Попятилась попой назад, вывинчиваясь из захвата кожаной спинки, даже спустила пятку, но у меня ничего не вышло. Потому что плечи оставались зажаты, а колено застряло под сидением.

Вот черт! Тело никак не желало освобождаться, а я – замолкать.

Даже и не подозревала за собой, что умею так вопить.

– П-помогите! Я хочу выйти! Выпустите меня!

Парень тоже выскочил из машины, не переставая ругаться. Я успела увидеть узкий просвет за водительским креслом, когда услышала на улице удивленный возглас:

– Ой, Людочка, смотрите! Там в машине девушка голая! Может, нам в полицию позвонить?

В полицию мне было никак нельзя! И я бы с удовольствием объяснила это неизвестным прохожим, если бы оказалась на свободе и желательно в одежде. Но выбраться не получалось, оставалось лишь вопить и брыкаться.

В итоге докричалась до того, что парень поймал меня за задницу и грубо впихнул назад в машину. Прежде чем захлопнуть дверь, рявкнул над головой рассерженно:

– Заткнись, истеричка! А то я тебя сейчас сам ментам сдам! С обвинением в покушении на частную собственность!

Он сел в машину, завел двигатель и быстро рванул с места, но сперва отодвинул кресло. Оказавшись в относительной свободе, я облегчено выдохнула и вскарабкалась с ногами на заднее сидение. Схватив растрепанный букет желтых цветов, прикрыла им голую грудь и с опаской повернулась к парню, не зная, чего от него ожидать.

Впрочем, он не заставил себя ждать с решением. Проскочив два квартала на желтый сигнал светофора, резко прижал автомобиль к обочине и бросил сквозь зубы, вцепившись в руль, даже не глядя в мою сторону:

– Давай выбирайся из моей машины и уматывай. Чтобы я тебя больше никогда не видел! Быстро!

Заторопившись, я кинулась к двери, распахнула ее, уже собираясь послушно выскочить из теплого салона, но меня вдруг отрезвили прохожие на улице – в этот выходной день в центре города их оказалось слишком много; и порыв мартовского ветра, овеявший голые плечи холодом. Ой!

Захлопнув дверь, я отпрянула назад в машину и спряталась за цветами.

– Нет.

– Что значит «нет»? – не понял парень, изумленно повернув голову.

– А то и значит! – пискнула, и сама в шоке от своей наглости. – Я не могу! – заявила негромко и замотала головой для убедительности: не проси, мол.

– Эй, ты! – незнакомец вдруг развернулся ко мне на сто восемьдесят градусов и впечатал пальцы в подголовник сидения, на котором еще недавно сидела его брюнетка. – Свалила, говорю, на все четыре стороны! – рявкнул грозно. – Или я тебя сам вышвырну!

Ну что за манера – кричать? А мы ведь даже не знакомы.

Стало так обидно, хоть реви. Ну как я выйду? Куда пойду, оказавшись одна на улице?

– Послушай, я не могу здесь выйти, – осторожно обратилась к незнакомцу. – Разве ты не видишь, я раздета, а там холодно! И… и люди же увидят! А у меня даже телефона нет! Ничего нет!

– И что? – не впечатлился парень моим бедственным положением, только брови сильнее сдвинул. – На площади у театра тоже были люди, разве тебя это остановило? Я видел, как вы там прыгали и орали – дочери Евы! Ничего, – смерил меня недобрым взглядом, – такой, как ты, к вниманию не привыкать! Раньше, когда раздевалась, ты чем думала?

Чем? Хороший вопрос. Я даже задумалась невольно на секундочку. Сердцем, наверное. Мне хотелось справедливости. А еще чтобы Броня Костеркова выздоровела, и не только телом, но и душой.

И вообще, если уж честно, из всей нашей группы протеста разделась я самая последняя, а потом старательно прикрывалась плакатом. У меня так и не хватило смелости поднять его над головой, как сделали девчонки. Конечно, скорее всего я бы все-таки решилась последовать их примеру (мы специально разрисовали лица, чтобы нас не узнали), если бы к нам не пристали незнакомые парни. И если бы так быстро не приехала полиция.

– А не твое дело, понял! – нахмурилась, краснея от догадки, что он обо мне подумал. – Я такому, как ты, не собираюсь ничего объяснять, все равно не поймешь! – буркнула в ответ и отодвинулась от незнакомца подальше, поджав губы.

Да что он вообще может обо мне знать!

Парень был из тех типов, которые мне никогда не нравились. Всё в нем оказалось на десять баллов из десяти. А возможно даже на все десять с плюсом. И одежда, и внешность, и фигура. Твердый уверенный голос и даже глаза – синие и злые под темными бровями и ресницами. В такие невольно засмотришься. Тут и гадать нечего, сразу ясно: типичный сердцеед, наверняка из тех, кто не привык считаться с чужими чувствами. Недаром его девушка обозвала «Бабником».

Вот из-за таких парней и появляются комплексы у простых девчонок, таких, как Костеркова, а потом они попадают в больницу. Сколько себя помню, всегда старалась держаться от подобных опасных типов подальше.

Вот будет справедливо, если он окажется кривоногим коротышкой!

Словно прочитав в моих глазах всё, что я о нем подумала, парень отвернулся и нервно обхватил смуглыми пальцами руль. Бросил жестко, глядя перед собой в окно:

– Хватит, выходи! Обойдешься без телефона. Ничего, найдешь кого-нибудь, кто тебя подвезет с комфортом, а с меня довольно.

Я вдруг всхлипнула, чувствуя, как в глазах встают слезы. Представить, что будет, когда я окажусь на улице в одних бикини и в полном одиночестве – было далеко за пределом эмоционального комфорта.

– Пожалуйста…

– Вот только реветь не вздумай. Я-то тут при чем?

– Прошу!

– Да твою ж мать! Чего ты от меня хочешь? – парень вдруг раздраженно вскинул руку и ударил кончиками пальцев по зеркалу заднего вида, повернув его так, чтобы я попала в его отражение. – Сердце и душу?! Моё ДНК? Что тебе дать, чтобы ты исчезла?

– Ты… ты не мог бы меня подвезти к… к театру? Там остались мои вещи.

Попросила и тут же прикусила губы, запрещая себе всхлипывать. Понимая, как неприглядно выгляжу в этой ситуации.

Парень вернул зеркало на место и выругался. Выдохнув, пару секунд просидел молча, после чего выкрутил руль и отъехал от обочины. Развернув автомобиль на перекрестке, помчался назад.

– Спасибо

– Лучше молчи! Где твои вещи?

– Остались на скамейке. А сумка и телефон у кого-то из девчонок в машине.

– Где? – уточнил незнакомец, резковато притормозив на парковке у края площади.

– Вон там, у второго фонаря! Только я не смогу выйти…

– Да понял я! Сиди уже, сам посмотрю!

С тех пор, как мы с девчонками отсюда разбежались, прошло каких-то двадцать минут, а на площади от нашего пребывания уже и следа не осталось. Даже плакаты успели убрать и рассыпанные по асфальту яблоки. Сейчас здесь снова гуляли прохожие и каталась на скейтах и самокатах молодежь. И, конечно же, никого из моих знакомых не было.

Незнакомец открыл дверь и вышел из машины. Сунув руки в карманы джинсов, прошел вдоль ряда скамеек – ни капли не кривоногий, а очень даже высокий и спортивный парень, привлекая внимание девушек (вон, три у фонтана тут же повернули головы – уж не их ли он ищет?), а я коснулась носом стекла, наблюдая за ним.

Но тут же отпрянула, когда он вернулся и открыл дверь в машину с моей стороны.

– Нет там ничего. Пусто, – сказал не без раздражения и устало. – Никаких вещей.

– Совсем? А как же… Вообще ничего-ничего?! Даже куртки?

– Даже. Но я смотрю, ты уже мою успела прибрать к рукам.

Я действительно успела чем-то прикрыться помимо цветов, но только сейчас это поняла, когда мне указал на вещь ее хозяин. Куртка была из мягкой кожи и приятно пахла. Я натянула ее на поджатые колени и до самого подбородка. Конечно же, не специально, а вынужденно, но под синим взглядом все равно не убрала. И хотя покраснела от неловкости, однако понадеялась, что на щеках достаточно много цветной гуаши, чтобы незнакомец этого не разглядел.

– Холодно, извини.

– Ладно, черт с тобой! – парень уже успел сесть в машину и провел рукой по коротким темно-русым волосам. – Так и быть, говори адрес, отвезу тебя домой.

При слове «домой» я чуть было не обрадовалась, пока не вспомнила, что папа с Дашкой, Сонечкой и Ёжиком сегодня улетают в Германию – где-то часа через два, и до их отъезда мне лучше дома не появляться.

– Ой, нет, ты что! Мне домой никак нельзя! – поспешила отказаться. – Точнее можно, но не в таком же виде!

– Да ты издеваешься?! – снова обернулся парень.

Я помотала головой.

– Н-нет. П-по крайней мере, нельзя до девяти вечера! Может… может, ты меня лучше к университетскому общежитию подвезешь? – робко предложила. – Только надо будет подняться в корпус и позвать девочек. Понимаешь, я не знаю точно, где они, а в таком виде меня внутрь никто не впустит.

– Значит так, Ева, или как там тебя! Я тебе не такси – это раз! – ожидаемо вспылил незнакомец, явно устав от моего присутствия. – Не на твоих побегушках – это два! И три – я держусь из последних сил, чтобы просто не вышвырнуть тебя из машины и на этом забыть! Ты это понимаешь?!

– Д-да.

– Так какого черта испытываешь мое терпение?!

Какого? Ответ лежал на поверхности – неудобный, зато честный:

– Кажется, у меня нет выбора.

В упор глядя в мое лицо, парень выждал мгновение, после чего резковато выдохнул, словно принял какое-то решение.

– Я в дороге уже четыре часа, устал и страшно хочу есть. Меня не было дома несколько месяцев, а значит в квартире не очень чисто – и мысль об этом мне не нравится. Твоя задача все убрать и приготовить мне ужин, – вдруг хмуро произнес. – После чего я отвезу тебя, куда скажешь, и надеюсь, больше никогда не увижу.

– Что? – не поняла я, о чем он.

– Что слышала! – расцепил незнакомец твердые губы. – И не смотри так. Между прочим, это ты мне свидание испортила, а там была еще и ночная программа, помимо ужина и секса в машине. Или у тебя есть другие предложения?

Он вопросительно вскинул бровь, и я поспешила мотнуть головой.

– Нет! – пискнула виновато из-за охапки цветов: – Извини.

– Сказал бы я тебе сейчас, куда твое извинение впихнуть! Приготовишь, и можешь катиться на все четыре стороны.

Он отвернулся и откинулся в кресле. Включив двигатель своего кроссовера, произнес грубовато, глядя на дорогу:

– Если согласна на предложение – едем. Если нет – у тебя есть две секунды, чтобы исчезнуть. Навсегда! Ты меня уже и так изрядно достала…

– Я согласна.

– Громче.

– Хорошо, я приготовлю тебе ужин и все приберу!

– И учти, поесть я люблю. Персиковой кашкой или похожей хренью, как вы девчонки любите, не отделаешься. Придется постараться.

– Я справлюсь.

– Надеюсь… Ева! Иначе будешь топать домой на своих двоих.

– Я не Ева.

– Да мне без разницы, кто ты!

Парень рванул с места, добавил скорости и помчался вперед, оставив меня сидеть в обнимку с букетом и его курткой.

Когда уже думала, что ничего от него не услышу, он вдруг выругался (ну и грубиян!) – тихо, зато с досадой:

– Поверить не могу. Отличное же, мать твою, получилось возвращение в город!

Глава 3

Но отличным оно получилось или нет, а судя по всему незнакомец не шутил и условия мне поставил всерьез. Потому что сначала мы подъехали к большому супермаркету, где я просидела в одиночестве целых полчаса, пока синеглазый грубиян (буду его так называть), скрывшись внутри магазина, набрал тележку продуктов и, вернувшись к машине, перебросил все пакеты в багажник. А потом провез меня вдоль набережной и заехал во двор незнакомой многоэтажки.

Припарковавшись у подъезда, вышел из машины и на этот раз достал из багажника дорожную сумку. Открыв заднюю дверь в салон, забросил в середину шорты и футболку. Рыкнул сквозь зубы – конечно же, отнюдь не вежливо:

– Надевай! Нечего в приличном месте светить голой задницей! И держи язык за зубами, если кто-то станет тебя расспрашивать, поняла? Ты со мной, и точка.

Если честно, то ничего не поняла, но головой кивнула. Светить голым телом мне и самой больше не хотелось, поэтому послушно натянула на себя просторную одежду. А болтать я и без его условий не любила, так что запросто могу и помолчать.

Отыскав между сидениями свои туфли-лодочки, обула их и вылезла из машины. Парень как раз закрывал багажник, достав из него продукты, когда я шагнула ближе и протянула ему куртку. Но он так зыркнул на меня, что я быстренько влезла в нее сама. И не без благодарности влезла, потому что хотя синеглазый грубиян и расхаживал в одном джемпере, но на улице было еще очень холодно.

Он забросил большую дорожную сумку на плечо и взял в руки полные пакеты. При взгляде на них в голове мелькнула мысль: неужели он купил это все себе одному? Парень был спортивным и широкоплечим, под тонкой тканью джерси угадывались крепкие бицепсы, но все-таки стройным, чтобы со всем этим справиться.

Хотя, какое мне дело до его покупок? Может, он вовсе и не один живет – это просто я неправильно поняла.

– Давай помогу! Тяжелые ведь! – я попробовала предложить помощь, но парень щелкнул брелоком, активируя сигнализацию, и сделал вид, что меня не услышал.

– Иди за мной! – сухо скомандовал и потопал к подъезду. И судя по тому, что под ношей ни разу не напрягся, не было похоже, чтобы ему моя помощь понадобилась.

С этой мыслью я побежала следом, стараясь не смотреть по сторонам и спрятать лицо под спутанными волосами.

В подъезд мы вошли молча, поднялись на площадку. А когда оказались в лифте, замкнутое пространство кабины вдруг подсказало, что вообще-то своего незнакомца я вижу впервые. Стою тут с ним наедине, молчу, и логично (если уж этого не случилось раньше) вот прямо сейчас начать его бояться.

Парень был раздражен и явно злился, а я ведь всегда была трусихой! Но почему-то страшно не было. Скорее неловко и стыдно за свое появление в его жизни. А еще холодно. Если я вскоре не согреюсь, то начну стучать зубами и пританцовывать.

Ой, кажется, уже начала.

Незнакомец словно прочитал мои мысли. Взглянув искоса, хмыкнул и не по-доброму произнес:

– Я смотрю, тебе не привыкать ходить в гости к незнакомым парням.

Это было не так. Совсем не так! Только разве он мне поверит, даже если я поклянусь?

Поэтому ответила спокойно, хотя и не без колючек в голосе:

– Что хочешь, то и думай.

– А я и думаю. И лучше тебе не знать, что именно.

– Ой, можно подумать, это страшная тайна! Да у тебя на лице все написано!