Нина Кистяева Марина

Глава 22

- Ты покрасила волосы в более темный цвет.

- Тебе не нравится? – мгновенно встрепенулась Нина, уже готовая завтра же идти к парикмахеру и перекрашиваться.

Костя пропустил между пальцами темноватую прядь и неспешно улыбнулся.

- Нравится.

Нина прижалась к его груди и тихо прошептала:

- Чай отменяется. Нам нужна ванная.

- Я только за.

Смущаясь, Нина надавила на плечи Кости, вынуждая того выйти из неё.

Ох… Вроде и пусто стало, но между тем ощущение сытности осталось.

- Могу предложить джакузи.

- Оно большое? Вдвоем уместимся?

Несмотря на то, что они только что занимались сексом, Нина вспыхнула.

Сегодня всё было иначе.

Абсолютно.

- Оно огромное. Я им редко пользуюсь. Иногда даже спрашивала себя – зачем поставила… Теперь, кажется, знаю ответ.

Костя отодвинулся, давая ей пространство для маневра. Но прежде чем позволить ей соскользнуть, он окинул её жадным взглядом. Голод никуда из него не делся, лишь слегка притупился. Нина вспыхнула. Хотела свести ноги, но Костя положил руки на колени, удерживая их раскрытыми.

- Дай на тебя посмотрю.

- Кость…

- Ты же меня не стесняешься?

- Стесняюсь, - честно призналась она, видя какое наслаждение получает мужчина от созерцания.

Давно известный факт, что большинство мужчин визуалы. Им нравится смотреть. Долго и внимательно изучать. А потом получать желаемое.

Костя кайфовал, рассматривая её.

То, какая она после секса с ним…

- Это пройдет, - негромко и с заметной такой будоражащей хрипотцой проговорил он, проводя пальцами от колена выше.

Нина знала, что он прав. Что с ним она откроется ярче и сильнее. Что потребуется совсем немного времени, и она полностью раскрепостится.

Для него…

Она снова сделала попытку соскользнуть со стола, и снова Костя не позволил. Шагнул к ней, вклиниваясь бедрами. Он сощурил глаза и впился взглядом в пылающие щеки девушки.

- Знаешь, о чем я сожалею?

Сердце девушки мгновенно заныло.

- О чем?

Она была почти на девяносто девять и девять десятых процента уверена, что не услышит ничего такого, что ей не понравится, и всё же пока эмоции крыли. Она порывисто втянула в себя мышцы живота. Её реакция не осталась не замеченной.

Костя накрыл её живот ладонью, не то согревая, не то успокаивая.

- Что я не раскрыл, кто ты на самом деле, там… в Дубае, - он сделал выразительную паузу. Акцентную. – Ты была в моей власти, и я мог с тобой делать все, что пожалею.

Нина громко ахнула, не удержалась и возмущенно толкнула Костю в плечо. Он даже не шелохнулся, не сдвинулся ни на миллиметр.

- Ты серьезно??

- Конечно, - довольно подтвердил мужчина, хищно улыбаясь и склоняясь над ней, вынуждая Нину откинуться немного назад. – Нина, поверь, каждый мужчина мечтает иметь полную власть над телом своей женщины. Хотя бы иногда. Особенно над такой чистой девочкой, как ты. Ты даже не представляешь, как у меня рвет крышу от мысли, что я буду с тобой делать в ближайшее время.

У Нины сбилось дыхание, тело, которое ещё минуту назад, казалось, больше ни на что не способно, затрепетало, откликнулось, потянулось навстречу мужчине. По коже побежали невидимые искорки, кружа и воспламеняя. Между ног снова сладко потянуло. Воображение тоже не осталось в стороне, подкидывая ей одну пошлую картину за другой.

Щеки Нины запылали сильнее.

А учитывая, что Костя всё это время внимательно наблюдал за ней, она только и смогла, что то ли всхлипнуть, то ли судорожно втянуть в себя воздух.

- Тебе понравится, - продолжал искушать муж. – Обещаю.

Нина засуетилась. Эти разговоры до добра не доведут. Вернее, доведут, но не до того, которое ей требовалось в данный момент. Поэтому она всё же извернулась и спрыгнула со стола, стараясь не думать, что абсолютно голая и со следами любви на теле.

- Джакузи там, - она ткнула пальцем в сторону коридора. – Через две минуты…

Не договорила и устремилась к выходу.

- Трусишка, - её снова перехватили и потянули назад, прижимая спиной к груди. – Никаких двух минут, Нин. Не отпущу… Вот хоть что со мной делай – не отпущу. Мой страх потерять тебя никуда не делся.

Она прикрыла глаза и капитулировала.

- Хорошо.

Они всё-таки добрались до джакузи. Костю абсолютно не смущала нагота, он не стал одеваться. И ей не позволил.

- Не надо… Дай на себя посмотреть.

- Ты смотрел, - буркнула она.

- Мне мало.

Ей нравилась его мягкая настойчивость. Или не мягкая? Да какая разница! Главное – нравилась.

Не перестал он на неё смотреть, когда она включала воду и добавляла много пены. По поводу пены мужчина что-то же должен сказать! Запротестовать, например. Это девочкам нравится с ней баловаться, а мужчины плюются. Так, по крайней мере, утверждали авторы статей глянцевых журналов.

Когда Нина в очередной раз наклонилась, Костя оказался за спиной. Провел рукой по позвоночнику Нины и ниже. Огладил ягодицы, бедра.

- Постой так… Я тебя не трону, девочка. Только поглажу.

Услышав последнюю фразу, Нина впервые подумала о том, что и Костю, видимо, штормит. Он так же ещё в сомнениях.

Которые они должны развеять. Сегодня же.

Сколько можно…

- Я не против, Кость, - она обернулась и робко улыбнулась, - дай немного передышки. Мне непривычно, что ты рядом. И... что ты – мой.

Последнее утверждение может быть только обоюдным. Он озвучил его. Она – тоже.

- Привыкай, - его рука сильнее сжала ягодицы, палец скользнул между ними, задевая чувствительные места. – Я теперь никуда не уйду.

Нина выпрямилась, развернулась, причем таким образом, чтобы он продолжил её обнимать.

- Я знаю, - на полном серьезе проговорила она. Горло запершило, и в глазах предательски защипало. Баланс между чувственностью их тел и значимостью тех слов, что ими произносились, сохранять удавалось с трудом. Хотелось купаться в руках Кости и говорить.

Оргазм она получила. Пришло время для разговоров.

Их взгляды встретились. Её, полный надежды, робости, веры. И его – прямой, открытый, требовательный.

Они не спешили. Ни он, ни она.

Костя дышал ровно. Его тело находилось в возбужденном состоянии, но он сдерживался. Подобная реакция полностью устраивала Нину.

Он протянул руку, помогая забраться Нине в джакузи. Она ступила в наполняющуюся воду, которая только покрыла дно. По-хорошему надо подождать минут пять хотя бы. Но куда там. Костя последовал за ней.

- Иди ко мне.

Он уселся и притянул Нину к себе. Та не сопротивлялась, удобно устроившись на его груди.

Она в руках Кости.

- Ты в моих руках, - точно прочитав её мысли, сказал он, утыкаясь губами ей в шею.

- Это хорошо.

- Нин, я люблю тебя.

Он сказал… Хорошо стало. Легко. Очень-очень. Точно второе дыхание открылось. Или крылья за спиной прорезались, вырвались на свободу, и уже ничто не ограничивало движения Нины.

Её жизни…

- Правда? – ничего глупее в данный момент спросить она больше не могла. Она мечтала услышать признания от Кости, и не раз. Это логично. Она не просто мечтала о них, она грезила, раз за разом проигрывая в воображении разные сценарии. И каждый раз они были счастливыми. Потому что иначе быть не могло. Потому что иначе пропадал весь смысл.

- А ты сомневаешься, глупышка? – в мужском голосе не слышалось осуждения. Напротив, только теплота и мягкость, от которой защипало в глазах.

- Не знаю, - в собственной слабости признаваться было сложно, но она больше не желала таить ничего. В ней росла потребность не только говорить о том, что между ними сейчас, но и о том, что было в прошлом. Которое и породило это настоящее.

Родные и до боли желанные губы коснулись её плеча. Трепетно, осторожно. Они не несли похоти или страсти, хотя Нина и чувствовала, что Костя по-прежнему находится в возбужденном состоянии. Он отлично справлялся с ним, усмиряя плоть.

Пока так надо…

Хотя бы минут пять. Нет, лучше десять.

И не только для того, чтобы перевести дыхание.

А привыкнуть к тому, что крепкие мужские руки обнимают. Нежно-нежно. И ты таешь в них. И весь мир отходит на второй план. А сердце в груди бьется в ускоренном темпе, и это хорошо. Очень-очень хорошо.

- Мне хочется сказать, что плохо, раз сомневаешься, - раздалось позади и одновременно где-то рядом. Слова Кости, как и вода, окутывали Нину, погружая в сладкое марево. – Только я сам, черт побери, балансирую на грани. Анализирую то, что со мной произошло в последние месяцы и тихо охреневаю. Начиная от той авантюры с эскортом…

Захват рук усилился. Причем ощутимо. В этом жесте транслировалось то, что пока не выражалось словами. Костя развел пальцы одной руки, заскользил ими по животу Нины. Вниз, туда, где ещё сладко потягивало, но не спешил нырять, задержавшись у лобка.

- Эскорт да-а, - протянула Нина, окунаясь в недавнее прошлое. – Вышло…занимательно.

- Занимательно?!

Надо было подобрать какое-то другое слово, потому что гневное рычание в районе уха очень напомнило родительское, когда папа злился.

- Нин… Ты взрослая девочка, и, не сомневаюсь, просчитала все риски. Начиная от того, что твоя фамилия служит гарантом безопасности и ты отлично владеешь оружием, и так далее и тому подобное. Но! – его пальцы всё же нырнули вниз, дотронулись до набухших складок, которые прикрывала пена. – Всегда существует это долбаное «но». Особенно в мире мужчин и продажных женщин. Черт… Где ты и где…

Он запнулся. Нина же улыбнулась, закинула руки назад, запутавшись пальцами в коротких волосах Кости.

- Шлюхи?

- Продажные женщины, - упрямо повторил он. В его глазах появился опасный блеск, такой знакомый и зовущий.

- И, например, что со мной могло случиться?

- От наркоты никто не застрахован. И дело не в коктейлях. Вода, распыление в воздухе. Много чего.

Костя говорил с такой уверенностью, что Нине на мгновение стало не по себе. Оглядываясь назад, она признавала, что её затея была чистой воды авантюрой. И довольно опасной. Она никогда этого и не отрицала. В конце концов, она Коваль или кто? Она стремилась к своему любимому человеку всеми фибрами души, и цена не имела на тот момент значения.

- И ещё, - Костя прокашлялся, точно сама мысль, которую он собирался озвучить, ему доставляла сильный дискомфорт. – То, как ты потеряла девственность. Это неправильно. Должно было быть все иначе.

Он раскаивался? Переживал по поводу того, как всё вышло на яхте? В ту их первую ночь… Нина зажевала губу. Не то, чтобы ей нужно было его раскаяния. Он действовал так, как считал нужным в той ситуации. Он был хозяином положения, а она девочкой, что прилетела переспать с ним за деньги. Всё логично.

- Я ни о чем не жалею, - проговорила Нина, оборачиваясь. Ей необходимо видеть глаза мужа. Да-да, мужа. – Кость… Я же влюбилась в тебя, как кошка. В тот самый день… Помнишь? Четыре года назад, когда я украшала елку и едва не спикировала… А ты меня поймал.

Не зря Нина решилась посмотреть на Костю. У него были очень выразительные глаза. Она говорила и наблюдала, как они меняются. Как в них появляется её собственное отражение.

- Помню.

- Ну вот. Я устала ждать, Кость. И решила, что будь, что будет. Ты не приезжал в Россию….

- Я приезжал, - оборвал её мужчина резковато.

- Но не ко мне! – тоже слишком порывисто воскликнула Нина, повернувшись к нему вполоборота. Она заключила его лицо в ладони, отметив, как приятно покалывает однодневная щетина нежную кожу и быстро заговорила, не давая ему возможности вклиниться: - Я всё понимала. Всё-всё. И что женат ты был. И что не мог оставить Полину. Головой понимала, а сердце ждало… И хотело тебя во что бы то ни стало. Безумно хотело! Увидеть хотя бы издалека…

- Ты…, - выдохнул Костя, сам себя оборвал и продолжил уже более гортанно, чувственно: - …нереальная.

- Я твоя, Корицкий. Поэтому изворачивалась, как могла. Вот и извернулась.

- А почему не сказала, что ты – это ты? Когда у меня в Дубае была?

Улыбка у Нины вышла грустной.

- Честно скажи – ты бы отправил меня домой?

Костя шумно вздохнул.

- Пятьдесят на пятьдесят. Смотря в каком состоянии я находился. Тут я не собираюсь строить из себя благородного джентльмена. Если голодный и отчаявшийся, мог бы плюнуть на условности. Соблазнить тебя. Взять. Пойти на поводу у похоти и желания тебя получить. Но потом пришел бы откат. Во-первых, я был женат. Многие, конечно, посмеются над этим. Съехидничают. Мол, девок трахал, а тут включил моралиста. Отчасти они были бы правы. Но у нас у каждого своя система ценностей. И ещё… Нин, я же хотел всё правильно сделать.

- Правильно – это как?

- Рано или поздно ситуация с Полиной разрешилась бы, - Костя поморщился. Говорить о покойной жене ему не доставляло удовольствия. Он был с ней счастлив. Она подарила ему сынишку. Он чтил её память. – Врачи уже даже не намекали, открыто говорили, что тянуть нет смысла, что пора принимать нелегкое решение. Я думал об этом. И тут ты…

- Ты не ответил на вопрос.

- Про правильность?

- Да.

Его откровения трогали, они не могли оставить Нину равнодушной. Слушать про то, как он говорил о Полине, было немного странно. Она была его женой. Женщиной, которую он выбрал. С которой делил кров и постель.

А теперь она, Нина Коваль, его жена.

Пальцы Кости снова вернулись к животу и начали поглаживать его. Джакузи уже наполнилось на четверть, понемногу скрывая их тела.

- Мы познакомились с тобой, малышка, слишком рано. Я не мог заявить на тебя права в те годы. Ты слишком маленькой была. Руслан четко дал понять, что не позволит и на пушечный выстрел приблизиться к несовершеннолетней дочери. И я его отлично понимаю. Сам бы так поступил. И, надеюсь, что поступлю, - пальцы пробрались выше, задев сосок Нины. Девушка ахнула. Но ничего не сказала. Ей нравилось, как он её трогает. – В те годы мы с Полиной переживали кризис. Чувства притупились. Нам было комфортно вместе, но любви уже не осталось. Я знаю, что у Полины появился ухажер, и она планировала принять его ухаживания. Естественно, после развода.

- Значит, разговоры про тебя и Полину не были слухами?

- Нет. А ты интересовалась?

- А ты сомневаешься?

Её сосок сжали чуть сильнее, пропустив между пальцев. Нина отозвалась, чувственный туман потянул в свои сети, и сопротивляться ему уже не хотелось.

- Буду знать, что за мной пристально следят, - отшутился Костя, прикасаясь губами к плечу девушки. Нежно, трепетно. Так, точно он не мог устоять перед искушением. И постоянно трогал её. – А если серьезно, прежде чем начинать за тобой ухаживать, надо было во многом разобраться. Получилось же… так как получилось. Но ухаживания не отменяются.

- То есть у нас сейчас начнется конфетно-букетный период?

- Коне-ечно, - довольно протянул Константин. – От романтических свиданий со мной тебе не отделаться. Так что готовься.

Спорить она не собиралась.

Она тоже хотела романтических встреч. Почему бы и нет?

- Я очень переживала…там… у тебя на яхте, - через некоторое время призналась Нина, прикрывая глаза. Горячая вода сделала своё дело, расслабила её. – Мне хотелось, чтобы ты понял, что это я. Чтобы почувствовал.

- У меня были сомнения. Но я их быстро отмел. Как оказалось – зря…

- Может, и не зря. Сам же говоришь – отправил бы меня к отцу. А папа…такой папа.

- Угу, тесть мне тот ещё достался.

Нина подавила самодовольную улыбку.

- Как он тебя на мне женил? Расскажи.

Её много что интересовало. Отмалчиваться она больше не собиралась.

- Как-как. Мог бы приплести известную фразу в рифму, но, пожалуй, воздержусь. Я только начал приходить в себя. Первый день… Тело ещё горит, голова плохо варит. И тут служба охраны сообщает, что у меня гости. Сама понимаешь, твоего отца сложно не принять. Да и разговор созрел. Как выяснилось десятью минутами позже – у него тоже.

- Он сказал, что я беременна?

- Да.

- Но я не беременна, - поспешно разуверила его Нина, снова оборачиваясь.

Лицо Кости было ближе, чем она рассчитывала. И он поймал её губы в плен. Добровольный и очень сладкий. Нина не сопротивлялась. Она с готовностью приоткрылась, извернулась и снова обняла его.

Касаться…

Не таясь. Столько, сколько душе потребуется.

Его язык неспешно исследовал её. Она позволяла… Потому что иначе уже не могло быть.

Как же ей нравилось… Господи, кто бы только знал. Эти неспешные прикосновения. Толчки, несильные покусывания. Дыхание раскрылось свободной птицей, которую больше ничто и никто не сдерживало.

- И не была, - между поцелуями прошептала Нина. Она перевернулась, чтобы иметь возможность видеть Костю. Ещё не насмотрелась… Ещё до конца не верилось, что вот он, рядом. Её. – Ты не подумай, никакого аборта не было. Во-первых, я на такое никогда бы не пошла. Да и родители…

- Нина, девочка…

Костя дотронулся до её щеки.

- У меня и в мыслях подобного не было! Ты чего.

- Не знаю… а вдруг…

- Глупышка…

Нина обвила его торс и спрятала лицо на груди. Темноволосая поросль приятно щекотала кожу, и девушка щурилась от удовольствия.

- Когда не пришли месячные, я напугалась. Чего уж тут. Ты не позвонил, не появился. А мог… Чего я только не передумала за те дни.

- А позвонить самой не судьба? – проворчал мужчина.

- Не-а. Не могла. Вот веришь нет, не могла.

- В Дубай ко мне, значит, могла. А позвонить или на худой конец написать – никак, да?

- Никак, - для пущей убедительности она кивнула, пряча улыбку, которая самопроизвольно появлялась на лице. – Ты прав, иногда в нас, в женщинах, активируется процесс под названием «девочка-девочка» и тогда пиши пропало. Я ждала! А потом задержка и две полоски.

- Угу. И что это было? Гормональный всплеск?

- Врачи сказали, что да. Что в медицине и не такие случаи бывают.

Она подняла голову, желая заглянуть Косте глаза.

В них на мгновение застыла тоска. Утрата. Она настолько явственно проступила, что у Нины сжалось сердце. Он подумал про сынишку, которого потерял. Не сейчас и не сегодня, но они обязательно поговорят и про него.

- Знаешь, - Костя сделал паузу. Он тоже смотрел в лицо Нине. – Я обрадовался, когда узнал, что ты беременна. Рус, конечно, лютовал. Но сейчас, отматывая время назад, я прихожу к выводу, что лютовал твой отец «потому что надо». Если бы он реально был против, действовал иначе. Не столь радикально.

- И если бы он был против нашего союза – тоже поддержала его Нина, распластывая пальцы на мужской груди и перебирая курчавые жесткие волоски, - вел себя иначе.

Костя кивнул.

- Я не против беременности, Нинуль, но предпочел бы подождать год-другой. Ты же совсем у меня молоденькая. Кроме того, я не насытился тобой.

Он накрыл её ладонь, сжал, забрал себе и повел вниз, к паху, показывая насколько сильно он не насытился.

Нина с готовностью сжала крупную головку, отмечая, как вязкая слюна образуется во рту.

- И ещё… Я эгоистично хочу тебя себе. Пусть и на несколько лет, - начал говорить Костя охрипшим голосом, глядя прямо в глаза девушки.

Она медленно кивнула, а потом начала приподниматься над водой.

Чтобы оказаться на бедрах Кости.

Тот подхватил её, а потом опустил на себя.

***

- А почему ты говоришь, что свидания нужны?

Они мокрые и довольные, до конца не обсохшие, перебрались на кровать. Нина сходила вниз и приготовила им кофе. Достала из холодильника нарезку, джем, кое-какие фрукты, орехи. Быстро составила всё на поднос и поднялась в спальню. Корицкий ещё в ванной заявил, что он остается ночевать. И выгнать его может только тесть. И то Костя готов «к диалогу».

Нина не переставая улыбалась.

Папа – это папа. А вот Ваня с Димой… Они могут что-то отчудить. Или уже не могут?

Костя, завидев её с подносом, бросился перехватывать.

- Может, вина? – предложила она.

Костя посмотрел на поднос и кивнул.

- К фруктам и орехам – самое то.

За вином они вместе спускались в винный погреб.

- У тебя красивый дом.

- Спасибо.

Они выбрали белое полусухое. Косте она выделила штаны из гардероба братьев.

- Чтобы по дому не ходил голышом.

- А мне нравится.

Ей тоже нравилось, но она благоразумно промолчала.

- Свидания нужны для того, чтобы лучше узнать друг друга. Зачем же ещё? – фыркнул муж, скрещивая ноги по-турецки.

- И правда, - Нина повторила его позу, старательно прикрывая лоно халатом. Мужской взгляд успел метнуться к образовавшемуся треугольнику.

- Нет, неправда, - хохотнул Костя, откидываясь назад. Выглядел он довольным и счастливым. А что ещё нужно Нине? – С мужской точки зрения они нужны, чтобы расставить некоторые акценты с понравившейся девочкой и побыстрее совратить её. Сразу после ужина, например.

И он выразительно стрельнул глазами на еду на подносе.

Нина так же демонстративно фыркнула и хищно прищурила глаза, склонив голову набок.

- Какой мой любимый цвет? – спросила она, вертя в руках бокал с ещё нетронутым вином.

- Ярко-зеленый, - без заминки ответил Костя.

- Твой черный. Что я предпочитаю есть на завтрак?

В темно-синих глазах зарождалось понимание.

- У тебя нет предпочтений по завтраку. Ты можешь один день перекусить йогуртом, на второй тебе подавай тунца с обезжиренным творогом, на третий…

-…я откажусь от всего, - завершила она предложение. – А ты всегда плотно завтракаешь. Бекон, яйца, обязательно много зелени. И сок. Яблочный. А морковный ты терпеть не можешь, сколько ни приучал себя.

Костя понял без продолжения. Протянул бокал, Нина – свой.

Никто из них не произнес тоста. В данном случае, он был бы лишним.