Право на девочку. Том 1 Кистяева Марина
Лида похвалила себя: она не насторожилась, не кинулась отнекиваться и скрывать то, что легко узнать. Не вошла в режим «детский сад «Ромашки». Она назвала адрес.
Мирон сдержанно кивнул. Девушка заерзала на кресле. Она не могла не задать вопрос, который снова и снова всплывал у неё в голове:
– Мирон, а когда ты придешь ко мне? За долгом, я имею в виду.
Мужчина ответил не сразу. Ей даже показалось, что руль он сжал сильнее.
Но опять же, это могло быть игрой воображения. За окнами по-прежнему было темно, свет от уличных фонарей искажал восприятие. Ей не удавалось рассмотреть подробнее.
А она пыталась…
– Красивая, я не знаю, – глухо и как-то надсадно ответил Мирон. – Хотелось бы в течение недели. Но тут пока конкретики никакой нет. Знаю, скучать не будешь… А вот я… Интересно всё как-то складывается.
Он вроде бы говорил ей.
Или… себе?
Лида до боли прикусила нижнюю губу и перестала дышать в ожидании продолжения.
Что она хотела услышать? Не знала. Но чего-то хотела.
Лида ничего не произнесла в ответ. Разговоры этой ночью не выходили. Никак. Каждый был погружен в свои мысли. Мирон, скорее всего, думал о предстоящих делах. И это правильно.
Возвращаться было странно. Прошло всего нет ничего, шесть суток каких-то, а для Лиды – целая вечность. Мирон вбил в навигатор адрес дома, где Лида проживала. Оказалось, ехать минут пятнадцать.
Вскоре показались знакомые районы, дома.
Мирон молчал.
И его молчание тяжелым грузом лежало на плечах Лиды. Она сама любила помолчать, даже пришла к выводу, что им с Мироном категорически противопоказаны разговоры. Тогда что сейчас происходит?
Большая машина Мирона въехала во двор. Мужчина огляделся, нахмурился.
Лида знала, о чем он думает. Её квартира располагалась не в новом районе. Территория у дома не огорожена. Квартал сам по себе был не старым, тихим. До центра города, правда, далековато, зато до своей работы Лида добиралась пешком.
Машину Мирон глушить не стал. Остановился напротив её подъезда. Надо же, как совпало. Квартиру Лида ему не говорила. Потом, когда придет время, скажет.
Скифский повернулся к ней и, едва заметно кривя губы, спросил:
– До подъезда проводить?
Сердце Лиды ухнуло куда-то за ребра.
– Нет… Не стоит. У нас тут не хулиганят. И…
Она оборвала себя, не узнавая собственный охрипший голос. Это спросонья. Конечно же, спросонья.
– Красивая… Значит, так. Я не прощаюсь. Береги себя эти дни, хорошо?
Лида медленно кивнула, уставившись куда-то Мирону в шею.
Смотреть в лицо, тем более в глаза, она была не в силах. У неё нет-нет да подкрадывался страх, что Мирон сейчас психанет и не отпустит её. Откуда росли ноги у этого страха – непонятно. Мирон не обладал взрывным характером. Контролировал себя.
Да и зачем она ему в целом сдалась – тоже тот ещё вопрос.
Мирон потянулся вперед. К ней. Лида задержала дыхание.
Он становился всё ближе и ближе… Потом выставил руку вперед, обхватил затылок Лиды, потянул девушку к себе.
Приблизился и поцеловал Лиду в лоб. Губы Мирона обожгли кожу. Он их не отнял сразу, задержал почти дружеский поцелуй. Только дружбой между ними и не пахло. С таким, как Скиф, дружить невозможно. Нереально просто.
Он слишком… самцовый, что ли. Слишком много в нем мужского. Начиная от взгляда и заканчивая фигурой, повадками, тембром голоса.
Мирон оторвался от Лиды, вернулся на место, нажал на кнопку, разблокировав двери. Потом вышел и открыл багажник. Лида вышла следом. Утро выдалось морозным, и девушка поежилась. В квартире тоже особо тепло не будет, хотя отопление и включили.
Мирон достал её сумку и протянул, слегка прищурив глаза:
– До встречи, красивая.
* * *
Она шла к подъезду. Не обернулась. Ни разу.
И правильно.
Беги, девочка… Туда, где тебе спокойно. Где тебе легко дышится.
Мирон, чувствуя, как в груди образовывается огромная дыра, сел за руль и постарался не газовать. Нечего пугать красивую и будить любопытных соседей.
У него дела.
У него важная встреча впереди…
На ней надо сосредоточиться.
А Лида…
Черт!
Такое ощущение, что он не домой её привез, а собственноручно всучил кому-то чужому в руки, и тот хрен теперь не выпустит Лиду из-под замка. Запрет и будет единолично наслаждаться её бархатистой кожей.
Мирон сжал челюсть.
Хватит!..
Лиде нужна передышка. Он это видел.
Он, сука, даже поэтому её не тронул в машине. А хотел… Кто бы только знал, как хотел. Откинуть сиденье, сорвать с неё долбаные штаны и войти в мягкое податливое лоно!
Но она спала. И она устала.
Поэтому пусть идет. Закрывается в квартире. Отдыхает…
А он придет. Чуть позже.
Ничего за эти дни с ним не случится. Повоет немного от тоски. Водки выжрет лишний пузырь. И только.
Заодно, может, и решит, что делать со своей «патологией».
Пока Мирон Скифский не в состоянии отпустить Лиду.
* * *
Квартира встретила Лиду тишиной. Узкий коридор, небольшая гардеробная. Рядом с последней стоял пуф, на который Лида поставила сумку.
Она дома…
Да.
Она выдержала. Сдюжила. Смогла.
Некоторое время Лида постояла с закрытыми глазами, уперевшись рукой в стену.
Всё хорошо. Она же дома…
Потом разулась, разделась и прошла на кухню, где поставила чайник. Наверное, надо позавтракать. Или сначала в ванную сходить? Умыться и прочее. Да, ванная, пожалуй, – идеальный вариант.
Девушка, не разбирая вещи, прошла в комнату, и её взгляд задержался на широком подоконнике.
Интересно, Мирон уехал? Почему она задается этим вопросом? Почему её вообще волнует, уехал он или нет?
Она сделала шаг по направлению к окну, потом резко остановилась.
Что. Она. Творит.
Хватит…
Разозлившись на себя, Лида достала телефон и кинула сообщение Лисе: «Я дома. Проснешься – позвони».
После чего направилась в ванную, где скинула с себя всю одежду. С особой яростью она снимала дорогое кружевное белье, купленное с одной-единственной целью – соблазнить и возбудить Скифа. Швырнула его в корзину для мусора. Потом выкинет. Не прошло и секунды, как достала и положила сверху. Постирает вручную, нечего раскидываться столь красивыми вещами.
Лида подошла к ванне, включила воду, настроила нужную температуру. Девушка никуда не выходила из комнаты – так и смотрела на воду. Когда та заполнила дно, забралась в ванну.
Села, подтянула к себе колени, закрыла лицо руками и заплакала.
Глава 29
Десять дней спустя
Лида не любила дорогие рестораны. Обедая в них, она чувствовала себя не в своей тарелке. Счет равнялся её месячной зарплате. Когда приглашала Лиса, то она и платила. Лида по этому поводу тоже ворчала.
Сегодня ворчать не хотелось.
Они с подругой договорились встретиться в ресторане рядом с офисом Алисы. Лида приехала с небольшим опозданием – автобус попал в пробку. С утра сильно мело.
Администратор забрал у неё пальто. Лида проходила мимо зеркала и задержала на себе взгляд. Выглядела она неплохо, по крайней мере, не в дешевых вещах пришла в ресторан.
Спасибо ему… Скифу…
Сжав кулачки, Лида прошла дальше. Она намеревалась встретиться с подругой, поговорить за жизнь. Немного расслабиться, развлечься. Вот этим и займется.
Достаточно переживаний.
Алиса её ждала. Сидела на диванчике у окна. Увидев Лиду, приподняла руку, обозначая своё место.
– Опаздываем, девушка.
– У меня есть уважительная причина.
– Даже спрашивать не буду об этой причине.
Лиса нервно приняла у официанта меню. Лида устроилась поудобнее. Подруга явно была не в настроении, злилась. Возможно, снова повздорила со своим таинственным любовником. Про него они обычно не разговаривали. Наверное, и к лучшему.
Лида, например, тоже не готова была обсуждать то, что происходило между ней и Мироном.
Девушки сделали заказ.
– Вина?
– Бокал сухого, – отозвалась Лиса и выразительно посмотрела на подругу.
– Нет. Не буду. Домашний лимонад.
Официант отошел, и, видя ироничный взгляд Алисы, Лида негромко добавила:
– Меня тошнит последние пару часов. С обеда… Неприятные ощущения. Давление, наверное. Вон как метет.
– Ну-ну, давление у неё. Это у тебя, подруга, от перетраха.
Лида поморщилась.
– Прекрати, а.
– Да я вроде и не начинаю, – в голосе Алисы чувствовалось напряжение. И вся она выглядела дерганой и нервной.
Что-то случилось. Точно. Прямо Лида решила не спрашивать. По крайней мере, сразу. Сначала пусть Алиска немного расслабится, а то из глаз того и гляди гром и молнии посыплются.
Первые минут пять они говорили ни о чем. Перебросились незначительными фразами, а потом Лиса неожиданно выдала:
– Помнишь, как впервые мы тебя с Олегом увидели?
– Конечно, – Лида грустно улыбнулась. Сколько лет прошло! А она без боли не может вспоминать своё детство. – Я сидела в овраге и дрожала от страха. Дождь начался. Темнело. Жуть накатывала страшная. Кругом кусты, и мне всё виделись в них морды чудищ. Хорошо ещё, в то время у нас не было планшетов! Даже страшно подумать, какие зомби-роботы сейчас детям видятся в темноте.
– Не соскакивай с темы.
– А что с нее соскакивать, Лис? Детство давно в прошлом. Вот сейчас вспомнили и всё… Ты же знаешь…
– Ни хера! – внезапно яростно прошипела подруга, разгоняясь с места до ста километров за пару секунд. – Ты совсем с дуба рухнула, да?
– Эй! Ты чего…
Лида подалась назад, не понимая, откуда в подруге взялось столько ярости и злости. Сидели, мирно беседовали, и тут такой кураж.
– Того! Ты почему не сказала, что у Машковых квартиру отобрали? Что стариков развели? Какого черта ты молчала?!
Лида протяжно выдохнула, взяла бокал с водой, не замечая, как дрогнули пальцы, и сделала глоток. Потом так же медленно поставила его на место и лишь тогда посмотрела на Алису.
– Я сама узнала случайно. Мама Саша ничего не говорила. А мы ведь с ней после смерти Олега созванивались каждую неделю. И она молчала. Их развели, а она ни словом.
– И?..
– Что «и»?
– Ты для них бабло искала? Лидка, зараза ты этакая! Ты…
– Алис, хватит. Не кричи, пожалуйста. И так тошно. Правда.
– Так для них?
– Да, – призналась Лида, отворачиваясь к окну. На душе снова заскребли кошки. – Я не могла тебе рассказать. Мама Саша и папа Витя для меня… – в глазах защипало, и Лида быстро заморгала, скрывая эмоции. Ту бесконечную нежность, что она испытывала к родителям Олега. – Они мне ближе, чем родные, Лиса. Ты же знаешь… И не могла я у тебя деньги взять. Не могла и точка. Поэтому ничего не говори. И не сердись. Пожалуйста. Если ещё и с тобой поругаемся. Пожалей меня, а?
– Не подлизывайся, Лид…
Лиса тоже тяжело вздохнула и негромко, более серьезно и спокойно спросила:
– Откуда ты узнала, что Машковых выгнали?
– Отец сказал. Позвонил позлорадствовать, как я поняла. Ехидничал, что, мол, вот, дочка, полюбуйся, и твои родственнички-то накосячили побольше, чем мы. Мы-то живем в своем доме, пусть и полуразваленном, на который ты, сука, нам деньги жмешь, а они вообще без крыши остались. И в таком роде дальше.
– Вот же тварь! – воскликнула в сердцах Алиса и сразу зажала рот ладонью. – Прости, Лидок, само вырвалось.
Лида покачала головой и промолчала.
Лишь грустно улыбнулась.
Она предпочитала никак не говорить про своих биологических родителей. Они ей дали жизнь. А что было потом… То было потом.
Родители запили, когда ей исполнился год. Об этом рассказала мама Саша, они жили, как принято говорить: на «задах» их дома. Между участками было приличное расстояние, соседи почти не соприкасались. Овраг тоже делал своё дело. Поэтому Машковы жили спокойно, буйство Емелиных их не касалось.
Лида плохо помнила своё детство, когда совсем маленькая была. Первое воспоминание – это чувство голода и холода. А ещё открытая дверь и крики. Лида рано поймет, что с её мамой и папой что-то не так. Что они слишком часто спят, ссорятся и чрезмерно громко разговаривают. А ещё то, что когда к ним приходят гости, лучше забиться в дальний угол дома, под кресло, и сидеть там, не высовываться, потому что иначе можно получить подзатыльник или ремня. И лучше выбираться покушать со стола тогда, когда стихнут разговоры.
Лида не любила вспоминать то, что с ней было.
Больно это.
И обидно.
Уже потом начнутся побеги. Потому что сил никаких не будет терпеть бесконечные попойки. Родителей уволят с работы, гостей станет больше. И те в какой-то момент начнут проявлять внимание к маленькой девочке. Нездоровое.
Летом Лида пряталась в овраге или в заброшенной бане. Холодно, конечно, было, но терпимо. Самый треш начинался зимой и поздней осенью. Тогда она максимально долго находилась в школе, уходила самой последней.
Олег учился на три года старше. Они знали друг друга.
К тому времени тетя Саша уже несколько раз забирала Лиду к себе покормить. Девочка стеснялась, но ела. Голод не тетка – все знают.
Как так получилось, что Лида всё чаще и чаще начала прибиваться к дому Машковых? Она была ребенком и стремилась туда, где лучше. Где тепло, где уютно. Где не пьют, не кричат. Не обижают.
Даже Олег, которого она поначалу побаивалась и который нет-нет да задирал её, начал проявлять заботу. Сначала, как к младшей сестренке. Так Лида думала. Её всегда поражало: почему он не ревновал? Ведь его родители уделяли ей внимание, чем-то обделяли его. Когда они поженились, Лида спросила его об этом, и Олег громко засмеялся:
– Я уже знал, что влюбился в тебя по уши. Ты бы себя видела, маленькая. Глаза испуганные, злые. На пол-лица. И когда ты улыбалась, у меня реально ноги подкашивались. И хотелось, чтобы ты улыбалась чаще.
В какой-то момент Машковы даже обратились в социальные органы. Лида не помнила всех нюансов. Женщины из соцопеки приходили в их дом. Был скандал, Лиде тогда сильно досталось, мать избила её ремнем. В глубине души Лида очень хотела, чтобы их лишили родительских прав и её забрали к себе Машковы.
Но…
Она осталась в своей семье.
Полгода затишья, и всё заново.
Машковы махнули рукой и сказали:
– Живи у нас.
Лида не верила своему счастью. Сейчас, оглядываясь назад, она каждый раз поражалась доброте мамы Саши и папы Вити. Они пустили в дом чужого ребенка. Давали ей всё необходимое. Более того! Они давали денег её родителям, чтобы те оставили Лиду у них. Биологические родители быстро поняли, что к чему, и когда им не хватало денег на опохмел, заявлялись к Машковым и устраивали скандал, кричали, что соседи украли у них ребенка, звонили участковому. Участковый сначала разводил руками, а потом, когда случаи повторялись, уже отправлял домой Емелиных, грозясь посадить на сутки за буйство.
Так и жили.
Лида закончила девять классов и поступила в училище. Тетя Саша предлагала идти в десятый, но Лида покачала головой. Нет. Чем дальше от родителей, тем лучше. Машковы договорились об общежитии.
Но в общежитии Лида почти не жила. Больше находилась у Олега.
К тому времени он уже открыто заявил, что она будет его женой. Вот только немного подрастет. Лида не сопротивлялась. Она и сама любила Олега. Не мыслила своей жизни без него.
Он надежный. Он всегда рядом.
Он свой.
Поэтому, когда Лида узнала, что «черные» риелторы, воспользовавшись горем родителей Олега, отобрали у них дом, она не могла не отреагировать.
Не могла и всё тут.
У них почти ничего не осталось. Ни сына, ни дома. Машковы уехали жить на дачу, но там не было отопления. А на дворе зима… У Лиды сердце кровью обливалось.
Хорошие люди не должны страдать! Не должны оставаться в беде одни!
Не должны…
Лида предложила Машковым переехать к ней. Они отказались.
Поэтому Лиде нужны были деньги. Срочно.
Зима не будет долго ждать.
И Лиде ли не знать, что такое холод…
Мама Саша ругалась. И сильно. Когда ей принесли документы на небольшой дом, который Лиде удалось купить. Оформление ещё в процессе.
Папа Витя ничего не сказал. Подошёл, прижал Лиду к себе. А у самого руки трясутся… Он поцеловал её в лоб. И долго не отнимал губ.
Этот поцелуй ей напомнил другой…
– Ты сумасшедшая, Лидок, честно, – Алиска прокашлялась и тоже подозрительно часто заморгала. – Черт побери, как же я рада, что у меня есть такая подруга, как ты! Но сказать надо было… Мы что-нибудь придумали бы.
Лида не стала спорить.
Зачем?
Она поступила так, как чувствовала. Как ей велела совесть. Да даже, наверное, не совесть, а что-то другое. Более глубокое.
Принесли ужин. Лида поковыряла в салате с креветками и снова потянулась за водой.
Нервы ни к черту. Пока отошла от расставания с Мироном, пока к ней пришло осознание, что почти всё закончилось, ночь получилась бессонной. Потом на карту ей пришли деньги, и девушка отправилась в родной город. Предварительно уже созванивалась с владельцем дома, который присмотрела, поэтому надеялась, что сделку получится оформить быстро. Тем более в доме никто не жил.
Так и получилось. Встретились с юристом, посмотрели документы и отправились в МФЦ.
Дело сделано.
Но нервозность не отпускала. На работу Лида вышла, думала, сосредоточиться на занятиях, на девочках, но нет.
Лида отодвинула салат в сторону и откинулась на мягкую спинку дивана.
– Что-то меня снова тошнит…
– Мать, а ну-ка посмотри на меня! – приказала Алиса. Лида демонстративно фыркнула. Хватит с неё приказов. По горло. – Давай-давай. Ты мне лучше скажи, как ты предохранялась со Скифом?
Лида снова тяжело вздохнула и уже послала подруге недовольный взгляд.
– Ты сейчас надо мной издеваешься, да? Мы договорились не обсуждать то, что произошло со мной у Скифского.
– Да! Договорились, подруга. Но мне не нравится твоя тошнота. И ты нихера не ответила на мой вопрос.
– Потому что отвечать нечего! – психанула Лида. Ругаться не хотелось, но Алиска каким-то непостижимым образом разбередила рану, которая только-только начала затягиваться.
Один лишь намёк…
И всё…
Снова отчаяние подобралось слишком быстро.
Сшибая с ног, делая Лиду слабой.
Она разозлилась, положила раскрытые ладони на столик и подалась вперед, яростно зашептав:
– Вот что ты творишь, Лиса, а? – Та на её выпад отреагировала спокойно, даже бровью не повела. – Ты прекрасно знаешь, что из-за постоянного переохлаждения в подростковые годы, когда я убегала от родителей и их собутыльников и пряталась на задворках дворов и оврагов, я не могу иметь детей! Диагноз мне поставили несколько врачей! И ты!.. Сейчас!..
Лиду заколотило от обиды. Память услужливо воскресила воспоминания, как они с Олегом мечтали о детках. Как расстраивались, когда у Лиды снова и снова приходили месячные. Как вместе ходили к врачам.
И вместе выслушивали неутешительный диагноз.
И тут Алиса!
Со своим Скифом…
Который за десять дней так и не объявился.
Наверное, к лучшему. Непонятно, как она отреагировала бы на его появление.
Ей и так тошно было.
Алиса выслушала её небольшую гневную тираду, допила вино одним махом, взяла сумочку и достала из неё небольшую продолговатую коробочку.
– Значит, не предохранялась. Никак. Молодец, что я могу сказать! Умница. Охренеть какая, – вынесла она вердикт и продолжила не без ехидства: – Знаешь, работа у меня… интересная. И с моими девочками… Да, собственно, почему только с моими… Со всеми девочками иногда происходят интересные истории. Приходится подстраховываться. Держи.
Она протянула коробочку Лиде.
Та с такой силой сжала губы, что боль прострельнула в скулы.
– Ты издеваешься?
– Ни разу.
– Это. Тест. На. Беременность, – почти не размыкая губ, прошипела она.
– Я в курсе. Давай, вали в туалет. И делай. Сейчас.
– Отвали…
– Лида.
Читать бесплатно другие книги:
