Магическая сделка Звездная Елена

– Милада, я бы не спрашивала, но ит-хан Зэрнур прав – Страж активирован. Я все пытаюсь понять почему, ведь дар ты не принимала и не приняла, я тебя уже знаю.

Ответить я не успела – на листе появилось всего одно слово:

«И?»

Я отложила лист, посмотрела на маму и молча надела браслет на запястье, предусмотрительно зажмурившись.

Когда перенос закончился, я оказалась там, где было холодно.

Безумно, жутко, вымораживающе до самых костей холодно! И ветер завывал совершенно жутко, и в лицо ударила сотня ледяных игл.

Открывать глаза не хотелось вовсе.

– Мм-м, ты все сняла… крайне пренебрежительное отношение к золоту для бывшей сироты, – раздался злой голос.

И я открыла глаза.

И вздрогнула, увидев прямо перед собой морду Черного дракона и его холодные зеленовато-серебристые глаза.

Почему-то почувствовав себя виноватой, поторопилась оправдаться:

– Цепочка осталась.

Если я ждала проявления хоть каких-то положительных эмоций по этому поводу, то просчиталась. Глаза Ирэнарна мгновенно сузились, из груди вырвалось рычание, и Черный дракон переспросил:

– Что?

– Ц-ц-цепочка. – Я опасливо отползла немного и, расстегнув две петельки на высоком вороте, достала украшение и спросила: – Вы сможете снять?

На какое-то время в этом холодном темном месте воцарилась мрачная тишина, а вот затем дракон, у которого как шерсть дыбом поднялась чешуя, хрипло вопросил:

– Что?!

В следующее мгновение я оказалась в Крепости.

Точнее – в ее остатках.

Здесь повсюду сновали драконы и духи, которые были уже знакомы мне по замку Правящих драконов. Кто-то строил стены, кто-то отшлифовывал каменный пол, духи занимались тем, что прямо из воздуха делали железные подсвечники и посуду, мыли полы, вставляли стекла в проемы только что отстроенных стен.

Когда появилась я, все на миг замерли, затем очень как-то укоризненно посмотрели на меня, после снова вернулись к работе.

В этот самый момент в руино-строительный процесс вошел один из стражей, как-то очень тяжело глянул на меня и спросил у одного из драконов:

– А эльфийку куда нести?

Глухо прорычав что-то определенно ругательное, темно-зеленый дракон ответил:

– Верни жителям города.

Страж помялся, снова глянул на меня с осуждением и нервно сообщил:

– Они ее уже украсили сине-буро-паршивыми цветами, как ты и сказал, хотя, как по мне, ей белые шли больше.

Темно-зеленый дракон оторвался от каменной кладки, медленно, очень медленно повернулся к стражу и прорычал:

– Изыди!

Желание сбежать появилось даже у меня, что говорить о стражнике – он рванул к выходу встревоженной птицей, и уже где-то за пределами крепости чей-то голос спросил:

– А может, мы еще какую эльфийку поищем, а?

В самой крепости после этого атмосфера потяжелела втрое.

– Может, стоит им правду сказать? – предложил один из медных драконов, укладывающих каминную плитку. – Жалко эльфийку.

– Главнокомандущий запретил, – отрезал темно-зеленый, возвращаясь к работе. И уже тише, но явственно добавил: – Эта прикрыла его от позора, теперь он прикрывает ее от публичного унижения, долг чести и все такое.

Потрясенная, я даже не знала, что сказать, – к счастью, и не пришлось. С неба, просто сейчас у Крепости вместо крыши было небо, рухнул Черный дракон, приземлившись возле меня уже в человеческом виде. Оглядев фронт работ и явно обрадовавшихся ему драконов, мрачно спросил:

– Ее плащ где?

Один из духов метнулся вверх, в ту часть, что сохраняла частично остатки второго этажа, и вскоре прилетел, бережно разворачивая упакованные в золотую бумагу мои плащ и сапоги.

– Спасибо огромное! – воскликнула я, после всех разрушений и не ожидавшая увидеть собственные вещи.

Дух улыбнулся плоским нечеловеческим лицом и умчался обратно, создавать подсвечники. Главнокомандующий же молча отобрал у меня плащ и протянул руку, предлагая опереться на нее, пока буду переобуваться. Пальцы в его ладонь я вложила очень осторожно, боясь совершить неверное движение, и вздрогнула, едва его стальная длань стиснула их железной хваткой.

– Переобувайтесь, госпожа Радович! – скомандовали мне.

Нагнувшись, быстро сняла тканевые туфельки, обула сапоги, выпрямилась и замерла, едва Главнокомандующий набросил мне плащ на плечи, после накинул капюшон и стремительно застегнув те две пуговки, которые я расстегнула, показывая ему цепочку, тщательно затянул завязки на плаще.

Быстрый взгляд в мои глаза, и мир вокруг потемнел, ударив волной холода.

Мы перенеслись куда-то в воздух, потому что я мгновенно начала падать и была поймана на лету больно сжавшей драконьей лапой.

Быстрый полет запомнился свистом ветра в ушах и абсолютным чувством защищенности. Мне было с чем сравнивать после левитации телеги Владыкой, вот тогда я жутко перепугалась.

Додумать не успела – рывок вниз, разжавшиеся когти, мгновение свободного полета, и Черный дракон мягко подхватил меня на руки.

– Напугал? – поинтересовался он будничным тоном.

– Абсолютно нет, это был замечательный полет! – совершенно искренне заверила я, подумав, что лететь было гораздо проще, чем сейчас ощущать себя в его руках.

– Вот как? – не спеша отпускать меня, переспросил Ирэнарн. – А у вас большой опыт полетов с драконами?

Несколько замявшись, пробормотала:

– Нет, но его правда хватило, чтобы сделать выводы.

Я не смотрела на Главнокомандующего, но почему-то показалось, что он несколько удивлен. И дракон подтвердил это, спросив:

– И что же это было такое, в сравнении с чем скоростное перемещение боевого дракона для вас «замечательный полет»?

– Левитирование телеги… Лучше даже не спрашивайте.

Он не стал спрашивать, он догадался:

– Гаррат.

Прозвучало до крайности гневно.

Я же пошевелилась, намекая, что меня хорошо было бы отпустить, но Черный дракон холодно сообщил:

– Рано. Так это был Гаррат?

Судорожно выдохнув, я посмотрела на Главнокомандующего и не смогла ответить. Не знаю почему. В тени Горлумского леса его лицо едва ли было различимо, но глаза… глаза притягивали, сверкая в полумраке внутренним светом драконьей сущности. Мне почему-то вдруг вспомнились пирожки в храме Аркалона и чувство неловкости, в чем-то даже стыда, но все равно соприкосновения с чем-то удивительным и волшебным.

– Вы странно на меня смотрите, – хрипло произнес Ирэнарн. И тут же добавил: – Но продолжайте, меня все устраивает.

Почему-то улыбнулась и, смутившись от собственной реакции, отвела взгляд…

И увидела Голода.

То, что он падал, и падал часто, говорил налипший на его бока снег, резко обозначивший впалый живот и проступившие ребра. А еще у него были прикрыты, словно от дикой усталости и истощения, веки, тоже припорошенные снегом.

– Голод! – испуганно воскликнула я и попыталась вырваться.

Но Черный дракон удержал и никак не отреагировал на мой возмущенный взгляд, продолжая пристально смотреть на грасса. И я поняла почему – Голод крался. Не шел, а именно крался, как подбирается к жертве хищник, обыкновенный хищник, а не разумное существо.

– Видимо, следствием наложенного заклинания стал ускоренный метаболизм. Грасс сейчас в состоянии, не контролируемом разумом, это уже голые инстинкты. Я не уверен, что вам стоит к нему приближаться, – холодно произнес дракон.

– А я уверена! – воскликнула, с тревогой глядя на зверя.

Готовящегося к прыжку зверя.

– Милада, нет! – перехватывая меня одной рукой и выставив, видимо для удара пламенем вторую, безапелляционно произнес Главнокомандующий.

Голода это не остановило, он зарычал, шерсть его встала дыбом… и тут сбоку на него прыгнул другой грасс. Повалил с ног, придавив лапой, ухватил зубами за холку и взвыл, словно призывая кого-то. И на его зов из лесу торопливо вышел другой грасс, тянущий за собой волокуши с половиной разделанной кабаньей туши. И вот этот второй грасс, дотянув мясо до Голода, кинулся ко мне и застыл, едва ли обозначенный упавшим с ветвей деревьев снегом, прямо перед выставленной вертикально расположенной ладонью дракона.

– Это мама Голода, – догадалась я.

И Ирэнарн нехотя опустил меня на снег. А затем, пройдя вперед, сдвинул удерживающего моего пса грасса, сам ухватил забившегося и пытающегося напасть Голода и выразительно посмотрел на меня, недвусмысленно намекнув, что держать животное будет он, и точка. Двое грассов нервно переглянулись, но возражать не стали. Мама Голода, проходя мимо, благодарно лизнула в щеку, а его, наверное, отец начал кромсать когтями мясо.

Первый кусок Голод взял не сразу, несмотря на железную хватку дракона, попытался укусить меня, а не мясо. Но Ирэнарн не позволил, и острые клыки грасса зацепили мясо. Есть пес начал тоже не сразу, сначала полежал с этим куском, обессиленно прикрыв глаза, потом сделал первое жевательное движение, второе, третье… и, проглотив, снова открыл пасть. Я с готовностью протянула ему еще кусок, и Голод, жуя, едва слышно пролаял «Милада»… Так жалко стало, и рука сама потянулась погладить, но Ирэнарн перехватил, и не зря – инстинкты грасса заставили его попытаться все-таки сожрать меня, и зубы клацнули там, где была бы моя ладонь, не останови меня дракон.

– Госпожа Радович, на будущее: зверь на грани смерти руководствуется исключительно двумя инстинктами – выживание и размножение. Для размножения вы ему не подходите. А для собственного выживания не суйте руки куда не следует!

После такой отповеди я просто молча кормила грасса, Голод молча ел, видимо, устыдившись своего порыва все-таки сожрать меня. И ел он много, не знаю, каким образом, но в пса уместилось примерно столько же мяса, сколько весил он сам.

– Хотелось бы верить, что у вас в обычном состоянии аппетиты поумереннее, – скептически сообщил Ирэнарн двум стоящим рядом с ним грассам.

Ко мне оба зверя предусмотрительно не приближались.

В ответ на его замечание отец Голода с трудом пролаял:

– Мясо – не основная пища.

Удостоился вопросительного взгляда Черного дракона и пояснил:

– Хлеб. Злаковые. Ка-ши. Челове-чес-кое пи-та-ние.

Говорить ему было явно очень сложно.

– У вас собственный язык? – поинтересовался дракон.

– Д-д-да, – ответил грасс.

– Отлично, – тоном, предполагающим обратное, произнес Ирэнарн. – Сообщите сыну, что два дня он проведет в моей Долине.

Грассы переглянулись, мать попыталась что-то сказать, не смогла, и тогда спросил отец:

– По-че-му?

– Я действительно должен что-либо объяснять, учитывая, что вы намеренно держитесь на расстоянии суток пути от основной стаи?

Родители Голода оба опустили головы. А ведь я даже не поняла, что все настолько плохо.

– Кормить сырым мясом, это я понял. – Ирэнарн раскрыл ладонь, и на ней начал создаваться телепортационный браслет, да так, словно железо стекалось на руку дракона, по каплям вытекая прямо из земли, пробиваясь сквозь снег. – Через двое суток верну в стаю. Возвращайтесь к детям.

Мать Голода вскинула голову, что-то прорычала, и отец перевел ее вопрос:

– Спас-ти… мож-но?

– Судя по процессам в его организме, что я наблюдаю, – да. В крайнем случае разберусь конкретно с чарами.

И он перенес браслет на лапу Голода.

Яркая вспышка портала – и грасс исчез.

Ирэнарн поднялся, протянул мне руку и, едва поднял меня, мгновенно призвал второй портал.

Когда мы появились посреди Крепости, все сразу прекратили работы и посмотрели на нас. Посмотреть было на что – я в снегу, плащ тоже в снегу, я на нем сидела, колени мои в снегу, руки в крови.

– Даже спрашивать не буду, – произнес темно-зеленый дракон, возвращаясь к работе каменщика-восстановителя.

– Тут все просто – грасса кормили, – меланхолично отозвался Зэрнур, который с другим драконом собирал из уже отполированных частей стол.

А я вдруг подумала, что не говорила Главнокомандующему о грассах. Я вообще ничего не успела сказать, я только написала, что мне нужна помощь, и все, а как он узнал?

– Кормить животных – это хорошо, это правильно. – В холл Крепости вошел Гхарарг, вытирая руки о передник. И тут же обратился ко мне: – Леди Милада, а вы не могли бы до кучи и дракона одного покормить? А то второй день не жрет ничего.

Я опешила.

– Гхарарг! – угрожающе прошипел Ирэнарн.

Настолько угрожающе, что духи разом испарились, сам повар отшатнулся назад на шаг, но тут же остановился и произнес:

– А я что? Может, девочка тоже ничего со вчерашнего дня не ела. За ужином ни крошки не взяла, я следил, а с утра не успела, про пса своего вспомнила, у Зэрнура спросите. Ну, в смысле, я уже спросил.

Вопрос, откуда Черный дракон узнал о грассе, отпал сам собой. Я мрачно посмотрела на Зэрнура – бронзовый дракон самозабвенно складывал стол, делая вид, что вообще сейчас ничего не слышал.

– Так я там на стол накрыл, ир-хан Главнокомандующий, девочка голодная же совсем, вы на нее посмотрите, бледненькая же вся.

– Меня дома покор… – начала было я.

И осеклась, вспомнив сказанное Гхараргом: «Леди Милада, а вы не могли бы до кучи и дракона одного покормить, а то второй день не жрет ничего?»

Искоса взглянула на Ирэнарна – дракон, прищурив глаза, смотрел на повара так, что стало ясно – порвал бы голыми руками. И я так догадываюсь, что вполне даже мог.

Набрав побольше воздуха, решительно сообщила:

– Я очень голодная. – И поинтересовалась у Главнокомандующего: – А вы?

Черный дракон медленно перевел взгляд на меня и тихо ответил:

– Примерно как ваш грасс, но с поправкой на второй главный инстинкт. Переобувайтесь.

Я быстро сменила обувь, Ирэнарн помог снять плащ, передал его подлетевшему духу и молча указал мне на вход в кухню. От столовой-то ничего не осталось.

Едва мы вошли, провел к умывальной чаше. Гхарарг споро мыло подал, водный дух так вообще вымыл наши руки еще до того, как мы их в воду опустили. Второй дух поднес полотенце и передал его дракону. Ирэнарн странно посмотрел на ткань, потом на меня – молча взял одну мою руку, так что не вырваться, хотя я попробовала осторожно ладонь отнять, но дракон тщательно вытер сначала одну, затем вторую, после свои руки и вернул полотенце висящему рядом духу.

Чувство моей неловкости, кажется, уже можно было резать кусками. Особенно когда стало ясно, что отовсюду на нас смотрят. И если духи еще пытались прятаться, просто по стенам глаза видны были, то драконы заглядывали и через дверь, и через проломленную в нескольких местах стену, и парочка даже из подвала выглядывала через дыры в полу. Одного взгляда Ирэнарна хватило, чтобы они все попрятались, а духи зажмурились, но не надолго – мы еще к столу не подошли, как все снова были на наблюдательных позициях.

– Хуже базарных баб! – не выдержал Главнокомандующий.

– Просто не хочется опять Крепость с нуля отстраивать, – нагло сообщил кто-то.

И все резко снова попрятались.

Ко всеобщему удивлению, говорить что-либо в ответ на это замечание Черный дракон не стал. Он молча подошел к столу, придирчиво осмотрел его, взял самое большое блюдо с красиво уложенным на нем мясом, сверху разместил тарелку с хлебом и сыром, глянув на меня, захватил рыбный суп, на край блюда пристроил столовые приборы и спросил:

– Что-нибудь еще?

Оглядев стол, я взяла заготовленную для меня тарелку, набрала зелени, захватила два яблока и малиновый рулет. Ирэнарн, едва заметно улыбнувшись, просто взял за руку.

Вспышка от сработавшего портала не отсекла от нас гула сильно разочарованных голосов.

Когда я открыла глаза, оказалось, что мы стоим в залитом солнечном светом храме, прямо у постамента.

Ирэнарн, не говоря ни слова, взгромоздил блюдо с едой на постамент, затем, взяв за талию, рывком усадил меня, после запрыгнул сам.

Какое-то время мы сидели все так же молча, глядя на храм, наполненный торжеством, светом и кристально-чистым воздухом, от которого немного кружилась голова. Но затем неловкость и торжественность обстановки оттеснил аромат еды, которую готовил Гхарарг отменно, а его печенья я в университете вообще, как могла, растягивала, и очень грустно было, когда все съела.

– Кстати, – почему-то решила спросить, – вы те печенья долго ели?

– Месяца два, – мрачно отозвался дракон. – Гхарарг отчего-то решил, что они поднимают мне настроение.

Помолчав, честно призналась:

– Мне поднимали…

– Следовало написать. С удовольствием передал бы вам весь ящик, – вдруг разозлился дракон.

И я решила, что самым правильным с моей стороны будет просто молчать. Так что я молча поставила рядом с блюдом, стоящим между нами, тарелку с зеленью, яблоками и пирогом, взяла суп и ложку и принялась есть.

Черный дракон мрачно глянул на меня, взял себе тарелку, наложил мяса и тоже принялся за еду. Молча, да.

Но уже спустя две порции вдруг спросил:

– Так что это был за полет на телеге? Гаррат ее нес?

– Левитировал, – поправила я.

Искоса взглянув на меня, Главнокомандующий уверенно произнес:

– Гаррат не обладает способностями к левитации.

– Не обладал, – снова поправила я. – И не способностями, а знаниями. Но он быстро освоился. Мы же долетели как-то.

Секундная пауза – и злое:

– Как-то?!

Я сделала вид, что очень сосредоточенно ем суп, но все же сочла своим долгом сообщить:

– У Владыки потрясающие способности к обучению. Он способен прочувствовать магию, понять принцип ее действия и применить. Он же перехватил управление грассами после всего раз услышанного приказа Воронира.

Ирэнарн неожиданно мягко улыбнулся и произнес:

– Это особенность крови Правящих драконов.

И очередную ложку я просто не донесла до рта.

Главнокомандующий улыбнулся чуть шире, глядя на потрясенную меня, и насмешливо произнес:

– А зачем, по-вашему, мне потребовались представители от каждой человеческой магической конфессии?

Удивленно моргнув, прошептала:

– Для выжигания магии и выявления ее остаточного фона, чтобы выявить причастную к случившемуся конфессию?

Усмехнувшись, Ирэнарн объяснил:

– Для первой стадии ритуала выжигания, определения возможностей и специфики магии каждой из конфессий и дальнейшей уже моей работы с использованием человеческой магии.

Окончательно потрясенная, я прошептала:

– Но… почему вы не сказали?

– А вы полагаете, я должен был посвятить всех вокруг в специфику возможностей Правящих драконов?

Я как сидела… так, впрочем, и осталась сидеть. Для меня способности и возможности Гаррата казались феноменальными, ошеломляющими, невероятными… В тот миг на поляне, осознав, что он сможет перехватить контроль над грассами, я испытала практически шок, но вот теперь… Гаррат как ребенок, недоучившийся, не наигравшийся дракон с феноменальными возможностями, способный использовать даже личные заклинания магистров, привязанные к их ауре, что по всем законам магии считается невозможным… Но вот я понимаю, что рядом со мной сидит тот, кто, в отличие от Гаррата, получил великолепное образование и продолжает постоянно обучаться, кто способен чувствовать магию, как травник определять состав трав в любом настое, кто осознанно и основательно пользуется этим умением, кто…

– Я вас испугал? – невозмутимо поинтересовался Черный дракон.

– Вы меня потрясли… – прошептала я.

– Вы меня тоже, – с легкой иронией отозвался он. – Признаться, я крайне раздосадован тем, что Гаррат поставил Воронира в известность о своих способностях.

В изумлении посмотрела на Ирэнарна.

– У вас удивительно красивые глаза, – почему-то вдруг сказал он. И тут же насмешливо продолжил – Но вот смысл откровенно читающегося в них удивления мне непонятен, или вы действительно полагаете, что Воронир не разберется в случившемся?

Я прикусила губы, посидела так, пытаясь подобрать нужные слова, все же сказала:

– Мы не могли иначе. Воронир убивал Гаррата намеренно, зная, что, как только его жизни будет угрожать смертельная опасность, вы появитесь. А едва бы вы появились, он отдал бы приказ грассам атаковать. Всем грассам, включая малышей и беременных самок. Нам нужно было сделать хоть что-то… других вариантов не было.

Ирэнарн внимательно посмотрел на меня и произнес:

– Следовало позвать меня!

Опустив взгляд, резонно заметила:

– Ваше появление спровоцировало бы Воронира на приказ грассам, что стало бы для них смертным приговором.

– Серьезно? – насмешливо поинтересовался Черный дракон.

Искоса взглянула на него, не понимая причины насмешки.

И он любезно объяснил:

– Милада, вы сообщили мне о грассах. Вы передали Зэрнуру монографию, которую написал Воронир. Вы действительно полагаете, что я мог наивно проигнорировать факт их управления хозяином?

Промолчала, почему-то вдруг вспомнив сказанное Асур-Рратом: «Доверься Черному дракону».

– В целом, госпожа Радович, вы отличаетесь крайне глупым поведением. Глупо было не взять защитный браслет, что я вам передал вместе с телепортационным, глупо было не сообщить Зэрнуру об откровенном шантаже со стороны лорда Энроэ, глупо было молчать о вражде с Айваном Горски, глупо в целом было отправляться в Горлумский лес на фактически невыполнимое задание. Отдельным крайне глупым поступком было молчать о личности Вачовски, но тут я хотя бы могу это объяснить вашим совершенно беспочвенным благородством.

Я молчала, опустив глаза.

– Гордость, госпожа Радович, – это костер. Для любого костра требуются как минимум дрова. Так вот ваш костер гордости умудряется гореть в принципе без топлива!

Высказав это, Главнокомандующий снова принялся есть, на этот раз с каким-то остервенением, словно едва сдерживал рвущуюся ярость. А я молчала, почему-то ощущая себя очень… мне просто было до крайности горько. Я бы многое могла сказать дракону, начиная с того, что привыкла рассчитывать только на себя, и заканчивая его написанными в том послании словами, но не стала.

Ирэнарн доел мясо, отставил тарелку и столовые приборы, оглядел «десерт», взял одно из яблок и, откусив, вдруг поинтересовался:

– Что планируете делать дальше?

Напряженно взглянув на него, с упреком сказала:

– Вы ведь знаете все о разговоре на террасе дома бабушки Осаи.

– Знаю, – не стал отрицать Главнокомандующий. – Но я не спрашивал вас о том, какие планы строят ваши новые родственники, я спросил, что лично вы планируете делать дальше.

Судорожно выдохнув, я несколько помедлила с ответом, но ответила честно и не скрывая:

– Мне нужно вернуться в университет и отдать карту. Это важно уже пусть не для меня, но для ребят. Затем попытаюсь поступить магическое заведение в Долине… – Помолчала и добавила: – Если вы не против.

– Я против, – мгновенно ответил Ирэнарн.

И пока я пыталась хоть что-то сказать, пояснил:

– Милада, я действительно был тронут вашей заботой о моей репутации и тем, что Асур-Ррат, следуя вашей просьбе и приложив все свое влияние, скрыл имя истинной причины возникших в городе разрушений. Но рано или поздно, причем скорее рано, драконы вникнут в курс происходящего. Впрочем, будем откровенны – ваша проблема не в этом.

Я отставила недоеденный суп, взяла второе яблоко и, перекатывая его в ладонях, выдохнула:

– Проблема в Воронире, да?

– Нет, – холодно ответил Ирэнарн, глядя на меня. – Ваша главная проблема – я.

Нервно отодвинувшись, я, помолчав несколько секунд, осторожно спросила:

– А можно я уже пойду?

Насмешливо усмехнувшись, Ирэнарн спокойно поинтересовался:

– Вам в принципе известно, какую скорость способны развивать боевые драконы?

– Н-н-нет, – запнувшись, ответила я.

– Оно и видно, – как-то устало прокомментировал Черный дракон.

И он спрыгнул с постамента, после собрал всю посуду и остатки еды и телепортом отправил, видимо, на кухню. Я, правда, не могла понять, почему при этом мы все так же остались в храме. И непонимание только усилилось, когда Ирэнарн, подойдя, встал вплотную к моим ногам, даже не предпринимая попытки меня снять с постамента.

Он просто стоял так, что мои колени касались его груди, и молча смотрел, вызвав жуткое желание как минимум отодвинуться, а еще лучше – вовсе сбежать из храма.

– Все время хотел спросить, – вдруг произнес дракон, и его ладони, прикоснувшись к стопам, мягко заскользили вверх по моим штанишкам, но ощущалось это так, словно ткани на мне вовсе не было, – вы адекватно оценивали опасность со стороны Гаррата или как всегда?

Я с ужасом посмотрела на руки Главнокомандующего, которые уже достигли моих колен, но, не остановившись, лишь замедлились, продолжая путь выше, но почему-то, вместо того чтобы попросить его остановиться, выдохнула: