В этом нет сомнения Чейз Джеймс
Я расписался за Фергюсона и толкнул листок ему через стол. Он придирчиво рассматривал ее несколько минут, потом кивнул.
— Подпишите все эти документы и письма, — сказал он, указывая на папки.
Затем, повернувшись к Маццо, добавил:
— Сиди возле него! Он не должен читать того, что подписывает. Понятно?
— Конечно, мистер Дюрант, — сказал Маццо и придвинул стул, чтобы быть совсем рядом со мной.
— Подписывайте бумаги внимательней, — Дюрант снова обращался ко мне. — Не спешите, чтобы не получилось ляпсусов.
— О'кей, Джо, — сказал я и потянулся к первой папке.
Дюрант с минуту понаблюдал за мной, потом вышел.
Эта нудная работа продолжалась целых два часа. Правда, я делал длинные перерывы, чтобы выкурить сигарету и дать отдых руке.
Полагаю, что я подписал не менее сотни писем и штук пятьдесят юридических документов. Когда с этим делом было покончено, Маццо нажал на кнопку селектора и сказал:
— Заберите папки, пожалуйста.
Вошла мисс Мелколм и забрала все папки.
— Не хотите ли кофе, мистер Фергюсон? — спросила она, задерживаясь у выхода, чтобы слегка улыбнуться.
— Это было бы неплохо, спасибо, — ответил я. Когда она ушла, Маццо неодобрительно сказал:
— Босс не пьет кофе…
— Ох, помолчи! Она такой же новичок, как и я.
Маццо пожал плечами и отодвинулся от письменного стола, потирая бритую голову. Вид у него был скучающий.
Я изучил все приспособления на столе и панель с кнопками. Я не имел понятия, для чего они служили, но они меня заинтриговали.
Вошла мисс Мелколм с кофе.
— Сливки или черный, мистер Фергюсон?
— Черный, пожалуйста, и без сахара.
Я наблюдал, как она наливает кофе. Чем больше я смотрел на эту женщину, тем больше она мне нравилась. Я пытался догадаться, сколько ей лет. Тридцать, тридцать пять, пожалуй… Я перевел глаза на ее руку. Обручального кольца не было.
Она поставила передо мной чашку.
— Что-нибудь еще, мистер Фергюсон?
Я ей улыбнулся. Я бы с удовольствием предложил ей присесть и рассказать о себе, но поскольку Маццо нетерпеливо ерзал на стуле рядом, обстановка была неподходящей.
— Благодарю, больше ничего не надо.
Она ушла.
Когда я допил кофе, появился Дюрант.
— Я хочу, чтобы вы поговорили по телефону, — сказал он. — Вот то, что вам надо сказать, и больше ничего. Вы поняли? Говорить, конечно, будете голосом Фергюсона.
— Конечно, Джо.
Он поднял телефонную трубку и сказал:
— Соедините меня с мистером Уолтером Берном.
Он подождал, потом кивнул мне и протянул трубку, сам же взял трубку от параллельного аппарата.
Читая по бумажке, которую он мне дал, я произнес:
— Это Фергюсон. Как поживаете, Болли?
— Иссусе, Джон? Я пытаюсь дозвониться до тебя уже несколько дней!
Это был чуть задыхающийся голос тучного человека.
— Джон, моя группа не находит себе места из-за займа. Они наседают на меня. Твердят, что я не должен был давать так много. Да, да… Тридцать миллионов долларов. Послушай, Джон, очень сожалею, но они недовольны!
Я ответил по бумажке:
— Потолкуй с Джо. Он имеет дело с займами. И, Болли, у тебя нет причин для волнений! Если твоей группе так хочется потерять пятнадцать процентов с тридцати миллионов, я обращусь в другое место.
И опять-таки в соответствии с бумажкой, я повесил трубку.
Дюрант кивнул.
— Это было хорошо, — сказал он. — Теперь вы можете возвратиться в резиденцию.
Имея рядом с собой Маццо и пятерых телохранителей, которые не подпускали ко мне газетчиков, я уселся в «роллс», и меня отвезли назад, в дом Фергюсона.
Да, утро было очень интересным… Я познакомился с Соней Мелколм… Пока мы ехали по бульвару, я думал об этой женщине. Впервые в жизни я почувствовал к женщине какое-то странное, родственное чувство. Иначе выразиться не могу. Это была женщина, которую я бы хотел узнать совсем не так, как всех остальных женщин. В ней было что-то такое, что влекло меня.
Уже потом я узнал, что корпорация Фергюсона взяла в долг тридцать миллионов долларов, а кредиторы волновались.
Сидя за огромным письменным столом и глядя на роскошный офис, я вдыхал аромат могущества, власти… И потом я показал Дюранту, что не позволю ему мной помыкать.
Да, интересное утро…
Потом я вспомнил о человеке, запертом в изолированном помещении с медсестрой, который быстро деградирует.
Джерри, ты мог бы быть Джоном.
Да, сказал я себе, когда «роллс» остановился у входа в резиденцию, играй без ошибок, и ты, возможно, сумеешь стать Джоном Мерриллом Фергюсоном.
Глава 5
Мы лежали рядышком в огромной кровати. Часы на ночном столике показывали 3.15. Ночник в изголовье бросал слабый свет. Я мог любоваться наготой Лоретты. Природа не могла создать более прекрасного тела.
Она неслышно вошла в комнату минут тридцать назад. Наша любовная схватка была яростной, но неожиданно я подумал, что никакой любви на самом деле не было. Утоленное вожделение… Казалось, она с охотой шла навстречу всем моим желаниям, была искренней в своем порыве, но инстинкт упорно твердил мне, что ей нельзя доверять.
Теперь мы отдыхали. Тикали часы. Мы молчали, пока не восстановилось дыхание. Я потянулся за сигаретами.
— Закуришь?
— Да.
Я закурил две сигареты, одну дал ей. Откровенно говоря, мне не терпелось, чтобы она ушла. Мне хотелось гнать ее после такого бурного развлечения.
— Ты потрясающий любовник, Джерри..
— Ты тоже…
Зачем повторяться, я это уже слышал. Что будет дальше?
После долгой паузы она сказала:
— Дюрант тобой очень доволен. Он сказал, что ты прекрасно справился с телефонным разговором.
— За это мне и платят, — сказал я, закрывая глаза. Почему она не уходит?
А она продолжала:
— Джону гораздо хуже… Я видела его сегодня. Он меня не узнал.
— Кошмарная болезнь…
— Да…
Новая пауза, затем:
— Тебе следует больше знать о его матери.
Кончик ее сигареты вспыхивал красным угольком. Я насторожился.
— О его матери?
— Ты с ней встречался. Это она организовала твое похищение. Ты знаешь, она безжалостная, опасная старуха.
Знал ли я об этом? Возможно… Я припомнил ее болтовню о моей талантливости. Как ловко она обвела меня вокруг пальца и усыпила в итоге!
— Дама с характером, — сказал я.
— Единственное, что ее интересует, это деньги. Даже сын интересует ее только с точки зрения его состояния. Она живет во Фриско. Ни разу не приезжала повидаться с ним, но зато ежедневно звонит и справляется о нем. Ее не трогает состояние его здоровья. Нет! Она хочет знать, когда он умрет. Потому что после его смерти она станет Президентом корпорации и унаследует его личное состояние. Деньги — ее бог. Поэтому она нетерпеливо ждет кончины Джона.
Вся моя сонливость прошла.
— Ты — его жена, — сказал я. — Его мать может получить лишь то, что он ей оставит по завещанию. Он не имеет права оставить ей все. Как его жена, ты защищена законом.
Она откатилась от меня, чтобы загасить свою сигарету. У нее была очень красивая спина. И это был несомненный маневр с ее стороны, который не ускользнул от меня. И я еще больше насторожился.
Когда она вернулась на место, то сказала:
— В этом деле есть две серьезные проблемы. У Джона нет никакого завещания…
Я крепко задумался. Трудно было поверить, что такой деловой человек, каким был Джон Меррилл Фергюсон, не составил завещания. Но с другой стороны, существуют такие самоуверенные люди, которые не верят в то, что могут внезапно умереть.
— Как его жена, ты в любом случае являешься его законной наследницей, — сказал я. — Конечно, могут возникнуть осложнения, но твои адвокаты не дадут тебя в обиду. Да и потом, еще не поздно. Неужели ты не можешь убедить его составить завещание?
— Никакой надежды… Он даже не узнает меня. Сидит и бессмысленными глазами смотрит вдаль.
— Ну, а вторая проблема?
Она положила руки себе на груди и закрыла глаза.
— Могу ли я довериться тебе, Джерри? Мы с тобой любовники. Мы должны доверять друг другу.
— Если ты имеешь в виду, что сказанное тобой должно остаться строго между нами, то в этом можешь не сомневаться, — сказал я довольно небрежно.
— Спасибо, Джерри… Ты единственный, кому я могу об этом сказать, и единственный, кому я могу верить.
— Так что это за вторая проблема?
— Я не жена его…
Вот это действительно меня поразило.
— Что такое ты говоришь?
Я спустился с кровати и надел на себя свой укороченный халат, потом включил лампу и внимательно посмотрел на Лоретту. Она лежала на кровати, как будто собиралась позировать для обложки журнала «Плейбой».
— Не его жена?..
— Я не жена ему. Подойди и сядь рядом, Джерри. Дай мне все тебе рассказать.
Это я должен был знать, поэтому я подошел и сел рядом с ней, а она взяла меня за руку.
— Ты хочешь сказать, что он не женат?
— Да, он не женат.
Она провела пальцами вверх по моей руке, и мне сразу пришли на ум паучьи лапы…
— Мы познакомились два года назад. Он приезжал по делам в Лас-Вегас. Ему нужна была женщина. Маццо явился ко мне. Я работала в шоу. Он нанял меня. Кто не пожелает спать с богатейшим человеком в стране! Джон никогда не был таким хорошим любовником, как ты, Джерри, но я влюбилась в него, а он — в меня. Он предложил мне пожениться. Он говорил об этом совершенно серьезно, но он был настолько занят, что у него не было времени на пышную свадьбу, которую он намеревался устроить… Потом началось это кошмарное заболевание. Он повторял без конца, что как только он разделается с какими-то особо важными делами, мы обвенчаемся и отправимся в кругосветное путешествие. Он привез меня сюда. Он сказал решительно всем — матери, Дюранту, прислуге, что я его жена, что мы поженились тайно, чтобы не привлекать внимания. Меня считали и считают его законной женой. Но фактически это не так. Я просила, его даже умоляла узаконить наш брак, но к этому времени болезнь уже слишком развилась. Он только обещал…
Она посмотрела на меня.
— Так что если он умрет, Джерри, то теперь я твердо знаю, что и моей жизни придет конец. Его мать ненавидит меня и она подозревает, что наш брак не оформлен. Она скаредная, злобная старуха, и когда Джон умрет, ей будет очень просто доказать, что Джон мне не муж.
Она откинулась на подушки и уставилась на потолок.
— Вся эта роскошь, все эти деньги исчезнут. Я не знаю, что будет со мной…
Она посмотрела на меня.
— Вот так обстоят дела, Джерри! И я теперь прошу тебя о помощи.
Я поднялся и принялся ходить по огромной спальне. Мне хотелось быть подальше от ласкающих меня паучьих лапок.
Теперь у меня в мозгу вспыхивали красные тревожные лампочки. Я думал о Ларри Эдвардсе. Сообщила ли Лоретта ему то, что сейчас рассказала мне? Отказался ли он ей помочь? Опустила ли она вниз большой палец, приговаривая его к смерти?
У меня проступил холодный пот. Ведь я был пленником в этом богатом доме. Я видел напряженные взгляды телохранителей, стерегущих сад и прилегающие окрестности…
— Помочь тебе?..
Я постарался, чтобы мой голос звучал твердо:
— Как я могу тебе помочь? Послушай, меня наняли, чтобы я играл роль твоего… Фергюсона. Я это и делаю. Это все, за что мне платят.
Она соскочила с кровати и пришла туда, где бросила свой халат, и очень медленно завернулась в него.
— Мы любовники, Джерри! Разве это для тебя ничего не значит? — спросила она, глядя мне в глаза.
Можно было подумать, что ее лицо высечено из мрамора. Я был напуган. Я думал о Ларри Эдвардсе и Чарльзе Дювайне… Сыграй не той картой, говорил я себе, и ты тоже умрешь. Потому что я прекрасно понимал, что не в силах помешать им убить меня, если только я откажусь с ними сотрудничать. И поэтому я решил тянуть время.
— Если я смогу, я тебе помогу…
По ее взгляду я понял, что она видит, как я смертельно напуган. На ее лице промелькнула насмешливая усмешка.
— Я знала, что ты мне так ответишь.
Она подошла к креслу и села в него.
— Знала, что могу положиться на тебя.
Она улыбнулась.
— Тебе предстоит на мне жениться…
Это было так неожиданно, что я от изумления вытаращил глаза.
— Это единственный выход!
Снова та же насмешливая улыбка.
— Ох, да садись же! Я все сейчас объясню, раз ты обещаешь мне помочь.
Разумеется, я сел, с недоумением глядя на нее.
— Как бы ты посмотрел на то, чтобы получить два миллиона, Джерри?
Я продолжал молча смотреть на нее.
— Джерри, хочешь ли ты ЗАРАБОТАТЬ два миллиона долларов?
Я взял себя в руки.
— Огромная сумма, — произнес я. — Да, конечно… Кто бы не захотел?
— Ты должен жениться на мне в своей маскировке. За это я дам тебе два миллиона долларов.
Она, очевидно, помешалась… Я потянулся за сигаретой и закурил ее. Она не спускала с меня глаз.
— Из этого ничего не получится, — произнес я наконец. — Безумная мысль! Если будет расследование, а оно, конечно, будет, брак признают недействительным. На брачном свидетельстве проставляется дата. Его мать прекрасно знает, что Джон не в состоянии сейчас жениться. У нас с тобой возникнут настоящие неприятности. Да нет! Из этого ничего не получится!
— Должно получиться!
Опять в ее голосе послышался свист хлыста, рассекающего воздух, от которого у меня невольно сжалось сердце.
— Каким образом?
— Ты ничего не знаешь о мощи больших денег. С их помощью можно устроить все, что угодно. Когда Дюрант сказал мне, что ты превосходно можешь подделывать подпись Джона, я увидела решение… Я навела справки в Лас-Вегасе. Там имеется пожилой священник, который ушел на покой два года назад, примерно в то время, когда мы встретились с Джоном. Я слетала туда вчера и переговорила с ним. Ему нужны деньги. У его жены рак. А его сын живет на наркотиках. Мы договорились… Вновь та же усмешливая улыбка.
— Послезавтра Дюрант едет в Вашингтон. Я устроила так, что этот священник приедет сюда. Он даст мне свидетельство о браке двухлетней давности. Ты подпишешь это свидетельство вместо Джона. И пожалуйста! Я замужем за Джоном! Я подумал, потом спросил:
— Ты все предусмотрела? Ведь должны быть свидетели при заключении брака.
У нее было воистину гранитное лицо, она нетерпеливо махнула рукой.
— Джерри, все организовано! Наша предполагаемая женитьба была тайной, поэтому свидетелей пригласили с улицы. Я нашла двух бедняков-негров, которые за несколько долларов расписались в журнале. Единственное, что необходимо сделать, это поставить подпись Джона. Все предельно просто!
Но я ясно видел опасность.
— Не спеши… Ты понимаешь, что таким шагом ты легко можешь стать жертвой шантажиста? Священник, эти двое свидетелей… Они смогут требовать от тебя все новых и новых подачек.
Она улыбнулась. Я никогда не видел такой злой, порочной улыбки.
— Никто не станет шантажировать кого-то из Фергюсонов, Джерри!
Я сразу же подумал о Ларри Эдвардсе и Чарльзе Дювайне… И с ужасом сообразил, что в ближайшие же дни с этим священником и с этими двумя бедняками-неграми что-то случится.
— Затем имеется еще одно важное задание для тебя, — сказала она. — Впрочем, ничего сложного… Всего лишь еще одна подпись. На завещании.
— На завещании?
— Конечно! Джон два года назад женился на мне. Он составил завещание, по которому оставил мне все свое состояние.
— Но ты же говорила, что он не составлял завещания?
— Да, не составлял… Но оно у меня есть. У меня имеется неопровержимое, юридически обоснованное завещание, полностью охраняющее мои интересы. Все что там требуется, это его подпись…
И вновь та же порочная улыбка.
— Подделанная тобой подпись, Джерри!
Теперь мне все стало ясно. До чего же хитра бестия!
Я ухватился за соломинку.
— Завещание должно быть засвидетельствованно…
Она нетерпеливо махнула рукой.
— Когда мы поженились в Лас-Вегасе, два года назад, те же самые несчастные негры засвидетельствовали также и завещание. На завещании имеются их подписи. Это все устроено!
Я сидел, глядя на нее широко открытыми глазами.
— За твое содействие, Джерри, и за твое молчание в будущем я плачу тебе два миллиона долларов. Что ты на это скажешь.
И злобная улыбочка.
— У тебя нет таких денег, — сказал я.
— Они у меня будут! Нам с тобой придется подождать, пока умрет Джон. Но не тревожься, два миллиона стоят того, чтобы немного потерпеть, не так ли? Джон может умереть в течение месяца. Говорю тебе, ему быстро становится все хуже…
Не планировала ли она уже теперь прикончить Джона Меррилла Фергюсона? Глядя на нее, видя ее улыбку, я был уверен, что так оно и есть. Не сомневался я и в том, что она не собирается платить мне два миллиона. Как только она получит требующиеся ей подписи, я перестану существовать.
Мне надо было выгадывать время.
— Дюрант? Знает ли он, что ты задумала?
— Не волнуйся из-за Дюранта. Ему надо думать о собственном будущем. Он привык держать нос по ветру.
— Мамаша?
— Она ничего не сможет сделать, если я докажу, что я его законная жена. Не думай о ней! Спрашиваю тебя: за два миллиона долларов поможешь ты мне?
Голос у нее был как сталь.
Зная, что нахожусь в ловушке, из которой в данный момент не видел выхода, и понимая, что если я откажусь, мне не прожить и одного дня, я сказал:
— Ты можешь положиться на меня.
Она долго смотрела на меня, ее фиалковые глаза блестели, потом она улыбнулась и вышла из комнаты.
Четырьмя часами позднее я все еще сидел в том же кресле. Появление Маццо со столиком на колесах удивило меня.
— Хорошо спали, мистер Фергюсон? — спросил он, хитровато улыбаясь.
Я не ответил и с отвращением посмотрел на сосиски и пышный омлет, покачал головой и потянулся к кофе.
Шестой кредитный билет на Чейзовский национальный банк лежал на столике.
— Вы становитесь богатым человеком, — сказал Маццо, — в банке копится неплохой капитал.
Действительно ли в его голосе прозвучала насмешка или мне это показалось?
Я взял кредитный чек и сунул его в карман.
— Опять большой день, мистер Фергюсон, — продолжал Маццо. — Вы снова едете в офис. Наденьте маску и будьте готовы.
И он вышел.
За четыре часа, что я просидел в кресле, я о многом передумал. Обещание Лоретты уплатить мне два миллиона долларов было пустым звуком. Я был в этом уверен точно так же, как и в том, что являлся пленником в этом доме. Она мне ничего не заплатит.
Я подошел к окну и посмотрел вниз, на просторы идеальной лужайки. Вокруг нее расхаживали две тени. Тогда я прошел к окну в спальне и посмотрел на плавательный бассейн. Возле него стояли еще две фигуры.
Я был пленником, содержащимся под неусыпным контролем. Вернувшись в гостиную, я напрасно ломал себе голову, как сбежать отсюда…
Сейчас, сидя с чашкой прекрасного кофе в руке, я раздумывал над тем, что пришло мне в голову, когда я уловил намек на насмешку в голосе Маццо.
Разве я мог быть УВЕРЕН, что ежедневно на мой счет переводится по тысяче долларов в Чейзовский национальный банк? Достав из кармана кредитный чек, я принялся его рассматривать.
Он гласил, что одна тысяча долларов была внесена на счет 445990, принадлежащий мистеру Джерри Стивенсу.
Я отлично помнил по прошлой своей практике, что когда я вносил в банк наличные, мне вручали кредитный чек, подписанный и скрепленный печатью. На этом чеке подпись имелась, а печати не было.
Возможно, я тревожился напрасно, но мне необходимо было знать правду. Если полученные мной шесть кредитных чеков были подделкой, значит, я недолго останусь в живых…
Я должен был знать!
Я пойду в офис. Прекрасно! Я подумал о Соне Мелколм. Она, возможно, поможет мне найти ответ на эту загадку.
Я прошел к столу, нашел листок бумаги и написал:
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.Запросите Чейзовский национальный банк, Симор стрит, Сан-Франциско, имеется ли у них счет 445990 на имя Джерри Стивенса. Если есть, кивните головой, если нет, покачайте головой, но ничего не говорите.
Я поставил внизу подпись Джона Меррилла Фергюсона, сложил записку узенькой полосочкой и подсунул ее под браслет моих часов. Теперь я уже думал о том, как на это прореагирует Соня? Маццо будет наблюдать. Когда я дам ей эту записочку, сохранит ли она хладнокровие? Я решил, что да. В этой женщине было что-то, внушающее мне уверенность. Она была далеко не глупенькой секретаршей.
Я прошел в ванную и надел маску.
Отправившись в офис Фергюсона, я, Дюрант и Маццо прошли через те же самые препятствия, что и накануне. Газетчики все еще пытались со мной заговорить, фоторепортеры включали свои вспышки, телохранители отталкивали их в стороны.
Читать бесплатно другие книги:
