Игрушка для дракона Щепетнов Евгений

Глава 5

Весь день я только и делал, что ел и спал. Ближе к вечеру решил, что совмещать сортир и спальню как-то…не соответствует уровню старого музыканта. Конечно, я в своей жизни всякое видал, и однажды даже уснул на унитазе, будучи утомлен встречей нового года и выпитым виски, но все-таки предпочитаю, чтобы возле моей кровати не было кучи дерьма. А потому, взял пеленку наподобие моей, которую кто-то бросил в углу хижины, и…в общем, прибрался. Пеленку осторожно выполоскал в речке, намочил так, чтобы с нее текла вода, и как мог, замыл пол, оказавшийся не таким уж и гнилым. Вернее – совсем не гнилым. То ли доски, то ли половинки бревен были пригнаны друг к другу и отполированы неизвестным плотником так, что такое мастерство достойно самой высшей похвалы. А то, что доски потемнели от времени – это уже вторично. Не знаю, когда именно строили эту хижину, сколько лет она стоит, только пол выглядел так, будто он был сделан из мореного дуба. Черно-серый, твердый, как каменный. Кстати, а может это мореный дуб и есть? Почему бы и нет. Это у нас он настолько дорог, что хорошие напиленные кусочки продают за очень даже приличные деньги. Почему знаю? Знакомый есть, который занимается изготовлением всевозможных поделок из мореного дуба. Я в курсе темы.

Как мог, обмел углы от паутины – той же самой пеленкой. Проветрил, выгнал мух, набившихся в дом на запах, и довольный своей работой улегся отдыхать. Да, кстати сказать – я резко прогрессировал в развитии. Ходил уже вполне прилично, руки двигались как у нормального человека, и никакого головокружения. Такое просто не могло быть у шестимесячного ребенка, но факт есть факт, а как известно – против него не попрешь.

Пеленку как следует прополоскал, вывесил посушиться, и к ночи у меня было второе «одеяло». Замерзну, так и накроюсь.

Ночь провел более-менее нормально, хотя ужасно хотелось есть. Младенцу пофиг – ночь на дворе, или день, ему надо есть каждые два, или сколько там часов. Уже и не помню через какое время надо кормить младенцев. Мои спиногрызы уже сами обзавелись спиногрызами, их самих скоро будут называть бабушками и дедушками, так что…забылось.

Со своей лежанки сбежал с первыми лучами солнца и сразу же помчался искать коз. Нашел сразу, далеко они не ушли. Снова улегся и по-пластунски пополз к заветной сиське, мысленно хохоча и улыбаясь беззубым ртом. Нет, ну правда – на седьмом десятке ползаю голышом по лугу, чтобы добраться до козьего вымени! Видел бы кто меня – оборжался!

Наевшись, или скорее напившись, с полчаса поспал, а потом решил обследовать дом по периметру. За него-то я не заходил! Может там какая дерюжка лежит, или еще что-то полезное. Мне сейчас все сгодится, любая вещь для меня драгоценность.

Твою мать! Вот только и скажешь! Первое, на что я наткнулся, начав обходить дом – две здоровенные сумки, которые приделывают к лошадям. Или как там это называется? Кладут на лошадей, прицепляют к лошадям – не знаю. Я вообще-то горожанин до мозга костей, деревню видел только из окна автобуса или своего джипа. И не умиляет меня грязь, вонь свинарника и пастушок со свирелью. Кстати, ни один из пастухов, которых я видел в своей жизни, не играл ни на чем, кроме ударных инструментов. И ударял он по коровам, которые так и норовили слинять куда-нибудь в сторону, косясь на него дурным глазом. И еще запомнилось – матерился пастух так виртуозно, что ему позавидуют строители и ресторанные лабухи, набравшиеся мудрости от разносторонне образованных в этом деле посетителей.

Итак, лежат две сумы, почти доверху набитые какими-то тряпками, и поджидают своего хозяина. То бишь меня, желающего прикрыть срам чем-нибудь более цивилизованным, чем две измызганные тряпочки.

Итак, что я имею: юбки – две. Женские рубашки – две. Чулки, трусы женские, куртка, туфли примерно тридцать пятого размера. А это что?! Одеяло! Самое настоящее, шерстяное! Ооо! Живем!

Какие-то порошки в склянках…присыпки, что ли?

Горсть монет – смотри-ка, даже золотишко есть. А что тут на монете, что за рожа? Хмм…нет, не знаю такой. Я так-то не специалист в нумизматике, но…ничего подобного не видел даже на картинке. Монета похожа на совсем уж старую – никаких тебе насечек по краю. Вот как вырубили еще (или отштамповали?), так она и пошла в народ. Следы хождения имеются. Серебряные монеты – то же самое. Крупные, красивые, и абсолютно незнакомые. И тоже профиль какого-то носатого мужика. Вообще, они все похожи на старые греческие монеты, но крупнее размером, и как-то…поровнее, что ли. Мне так кажется.

Дальше: нашелся нож. По моему дитячьему состоянию – здоровенный такой тесак, рука еле обхватывает рифленую рукоять. А если как взрослому смотреть – нормальный такой нож, чем-то напоминающий штык-нож от «калаша». Крепкий, хрен сломаешь (с дури все можно сломать, да), ножны кожаные, сделаны так, что ясно – его носят на поясе. И почему-то сразу ясно: боевой нож. Никаких тебе: «колбаску порезать».

Катушка ниток, стальная игла. Вот это классная находка! Можно будет из юбок сконстролить что-то такое, что можно на себя надеть. Ну не всегда же я буду ходить голышом?

С обувью сложнее. Можно сказать – очень сложно. Туфли-то эти я не надену. Да и сшить не смогу. Только если обмотать ноги тряпками, и ходить, как…как бомж. Хотя даже бомжи имеют хоть какую-то обувь. Остается только тренировать ноги и ходить босиком. Как было в древности – все дети, и многие взрослые бегали босиком. И ничего! Жили! Хотя…ведь можно сделать обувку из лыка! Правда я не знаю, как его надрать, и точно не знаю, как делать эту самую обувку. То бишь лапти. Но да ладно…неужели инженер, рукастый мужик, не сможет связать себе лапти?

А это что такое? Какой-то медальон. Буквы, связанные сложным узором. Герб, что ли? Может это мое? Ну…типа я потерянный принц, и как только найдусь – тут же меня на престол, дадут кожаные сапожки, и красную мантию, скипетр и державу. И начнется у этой империи классная жизнь! Ведь я буду прогрессорствовать! Колхозы настрою, покрою страну сетью больниц и зоопарков. В каждой семье будет граммофон! Хмм…ага, будет. Яду млять мне в тарелку будет. Это только в книжках такие как я прогрессорствуют, а на деле мне не только править не дадут, а еще и быстренько расскажут, кому я должен бескровно передать власть. На указе окажется или моя голова, или моя подпись. «Грустно, девушки!»

Но да ладно. Это все из области фантазий. Но вообще…сумки-то тут недавно появились, не могли они пролежать десятки лет. И кстати, а если дождь? Хорошо, что ясная погода, а так бы уже все залило водищей, и пиши пропало – сгниет за считанные дни.

Так что пришлось мне тащить сумы в дом, упираясь и пыхтя, как трактор на одном цилиндре. Мощи не хватает, один только дым и попердывание. Но перетащил. Пришлось вынуть тряпки, и отнести их отдельно. Эти чертовы сумы такого размера, что я могу в каждой из них вполне комфортно разместиться. Кстати, а почему бы и нет? Полусидя, да, зато уютно, и мухи не кусают!

На лежанку затаскивать не стал, поставил возле нее. Застелил суму юбками, одеялом накрылся – хорошо! Но прежде сползал к козам, поел. Кстати – жру я, как нормальные младенцы не жрут. У коз уже и вымя пустое. Не хватает еды! И мне кажется, или так и есть…я подрос! Буквально за сутки – вырос сантиметра на два!

Не выдержал, взял нож, пошел к углу дома, встал к нему спиной и прочертил над головой метку. Завтра еще замерю. А пока – спать! Глаза слипаются, ноги гудят – все-таки я ведь младенец, а не взрослый мужик, а сделал сегодня столько, что иные взрослые мужики бы уже валились с ног.

Да…между прочим…тоже странно. И как это я, шестимесячный, тащил сумы, пусть и с трудом, но ведь тащил! И то, как бегал по лугу с пеленками – у меня мышцы-то никакие! Как они могут меня держать? Развиваюсь поразительно быстро, и…закрадываются нехорошие мысли. А именно: если я с такой скоростью развиваюсь, расту, то…сколько я проживу? Фактически у меня сейчас один день – за…сколько? Месяц? Два? То есть скорость моей жизни увеличилась в…тридцать раз? А может и в шестьдесят? Ладно, посчитаем: прожил год – будто прожил тридцать лет. Два года – и я уже в своем прежнем возрасте. Хорошо это? Глупый вопрос, да…если этот рост не прекратится, то судьба моя очень даже печальна. Буду жить плохо, но недолго.

С этими жизнеутверждающими мыслями я и уснул, остро чувствуя свою убогость и обреченность перед лицом жестокой судьбы. Нет, теперь я не плАчу. Повзрослел, мать его за ногу!

О господи…как больно! Хорошо, что память не сохраняет ТАКОЕ! Хотя, впрочем, может кто-то и запомнил, как у него резались зубы. Я, например, точно не помню. Но ТЕПЕРЬ запомню. Непередаваемое ощущение, когда сквозь твои десны прорываются острые, белые зубки. Все сразу, гады! Всей толпой! И кажется, что у тебя не тридцать два зубы, а сто тридцать два! Десны кровят, чешутся, болят, меня лихорадит – то в пот бросает, то дрожу, как лист на ветру. Хреново! Только вспомнить, как мои орали, когда у них резались зубы…ой-ей…и хрен успокоишь! Ни спать, ни жрать – ничего не хотели. Вот только ходи с ними, да укачивай. Но и это мало помогает.

В общем, всю ночь я не спал, к рассвету был готов утопиться или броситься в водопад. И у меня имелось два ряда зубов. Не нормальных зубов, а так…острые белые кончики повылезли, и торчат из десен, как грибы из навоза. Так-то я их не вижу, но чувствую, когда провожу кончиком языка по деснам. Что интересно, нижние зубы вылезли больше, чем верхние. Именно так и началось это самое прорезание – вначале полезли нижние, потом верхние. Не знаю, нормально это, или нет…но у меня вот так.

Вылез из сумы с трудом – заклинился. Пришлось свалиться набок, и уже потом выбираться. Глянул на ноги – никаких тебе перевязочек, пухлости, тощие мальчишеские ножонки. Даже слишком тощие. Похоже, что мне не хватает еды. Организм бурно, просто-таки феноменально быстро растет, и если я не предприму какие-то шаги…не найду пищу… В общем, одним молоком я не обойдусь.

И еще – организм перестраивает не только мышцы и кости. Что-то происходит с внутренними органами, я это чувствую. Живот болит, сердце стучит, что-то булькает…подозрительная деятельность! Эхх…похоже, что долго я в этом прекрасном новом мире не проживу. Как там называется болезнь, когда человек за считанные годы становится стариком? Не помню. Но похоже, что это она.

Пошел к углу дома, как можно тщательнее сделал метку. Прикинул…два сантиметра за ночь! Ну ни фига себе! Бог, или черт – да все равно кто – вы чего там у себя, офигели?! На кой было перетаскивать меня в чужое тело, чтобы за считанные месяцы и годы превратить в старика?!

Осматриваю руки, ноги, ощупываюсь. Сейчас мне уже года полтора, где-то так. Может даже побольше. И ужасно хочется есть! Это теперь мое нормальное состояние. Ну что же. пополз к козам. Благо что они далеко не уходят. Может понимают, что только с моей помощью могут избавиться от молока? По прикидкам, в одна коза теперь дает литра два на день Младенцу это нормально, а вот отморозку полутора лет от роду…нет, братцы, я так вылечу из этого тела раньше, чем предполагал. С учетом того, что мой организм растет со скоростью бамбука. Мне мясо нужно! Без мяса никаких мышц. Значит, мясо нужно найти. Вернее – белОк. КусАть теперь я могу, хоть и с трудом. И жевать.

Ну что же…пойду на поиски съестного. Правда абсолютно не представляю, что это может быть! Муравьи? Ящерицы? Гусеницы? (фффуу!) Кузнечиков наловить? А что – праведники питались акридами, когда сидели по своим норам, добиваясь просветления. Вот только не представляю, как я буду есть зеленого кузнечика, откусывая ему голову и посасывая лапку «(вкусно! Просветляюсь!). У меня ведь даже огня нет!

Стоп…кстати, насчет огня…я ведь в сумах видел что-то такое, что очень было похоже на кресало. Что такое кресало? А просто что-то вроде напильника, закаленная стальная пластинка с засечками по краю. Бьешь ей по куску кремня – летят искры. Вот и все. Взять мох, взять кресало, и понеслось! Я Прометей! Потом займусь. Вначале нужно найти, чего поджарить. Зачем напрасно жечь топливо…

Вперед, на поиски мелких гадов, до которых смогу добраться! Надеюсь, мне повезет.

– Нет!

– Ну, папа!

– Нет! Запрещаю!

– Папа, я тут с тоски сдохну! Я хочу летать!

– Нет.

– Папа…позволь, я возьму ответственность на себя. Я буду за ней следить. Я не дам ей улететь туда, куда не нужно.

– Нет!

– Почему?

– Так надо.

– Что надо?

– То, что надо! Молчите! И больше ни слова о полетах! Сидите дома! Когда разрешу, тогда и полетите!

– Тогда я полечу сама!

– Не полетишь…

– Ай! Папа! Как ты можешь!

– Могу. И еще не то могу!

– Запретить трансформацию, это…это…я не знаю, как назвать! Ты жестокий, как человек!

– Да. Я тоже человек. И вы – люди. Мы все – люди. Только одни – драконы, другие – нет.

– Ох! Пап, меня-то за что?!

– А за компанию! Знаю я вас, она тебя уговорит, подобьет на пакость. Например – сядет тебе на шею, и ты ее понесешь. Хитрость и бессовестность ее не имеет пределов.

– Эдель, ты несправедлив к нашим детям. Это насилие не пройдет даром для их душ.

– Да! Не пройдет, папочка! Я вырасту жестокой, злой, ущербной драконицей! И меня никто не полюбит!

– Опыт показывает, что чем ни злее и пакостнее драконица, тем ее больше любят. Не так ли, милая? Хе хе…

– Ты на что намекаешь, Эдель? Фу, как нехорошо! Да еще и при детях!

– Ты такая же была. И Айя вся в тебя! Ты передала ей все, что могла – строптивость…

– Ум!

– …бессовестность…

– Умение не боятся последствий своих шагов! Решительность!

– нечестность…

– Способность выбирать лучшее решение в данной ситуации!

– Лучшее решение?! А кто ревел, как водопад, когда она взяла твой артефакт? Кто потом неделю устанавливал погоду? Чужая драконица?

– Моя вина. Я ее не предупредила, что артефакт неисправен. Откуда она знала?

– Ты ее предупредила, чтобы она его не брала! Этого уже должно быть достаточно! А она как поступила?! Что она сделала?! Если что-то случается, заводилой всегда выступает она. Что-то разбилось – это Айя шалила! Что-то сгорело? Айя проводила опыты! А ты вечно ее защищаешь! Как и ее брат! Он всегда пытается наврать, и взять вину на себя!

– Ну это же хорошо…он старший, он мужчина, и как настоящий мужчина – защищает свою сестру. Ты бы хотел, чтобы все было иначе? Чтобы он бежал, и доносил на сестру? Ты бы тогда его не уважал.

– Я не говорил, чтобы наушничать, ты вечно все перевернешь с лап на гребень! Нет, с тобой совершенно невозможно разговаривать серьезно. Вы все безответственные, недальновидные драконы!

– Ну чего ты так возбудился? Расскажи, что произошло. Почему им нельзя полетать? Что ты скрываешь?

– Мне донесли, что группа драконов по наущению сама знаешь кого, отправилась в нашу сторону. Вроде как на облет материка. Посмотреть, что внизу происходит. Их путь пройдет рядом с нашим плато. Где гарантия, что они сюда не прилетят? И где гарантия, что увидев наших малышей, они на них не нападут? Наши ребята ни летать как следует не умеют, ни боевых навыков не имеют, старым боевым драконам вроде нас с тобой они не противники. У них и магия до сих пор как следует не развилась, они же еще дети. Почти младенцы. Так что…надо пока посидеть дома. На нас тобой напасть не решатся – знают, что я их порву. А если не смогу – ты не хуже меня им лапы оторвешь, особенно за близнецов. Но ребят убьют и тихо улетят. Наши ведь их даже рассмотреть не смогут – у них еще очень слабо умение снимать Завесу. Ребята, поймите меня…пока вылетать нельзя. Обещаю, что как только будет можно – полетите. Я буду следить за обстановкой вокруг Логова. Лишнего времени вас держать не буду. И когда начнете летать – буду обучать вас боевым приемам. Вы должны уметь дать отпор любому дракону! А еще – станете тренироваться в снятии завесы. Мама будет подкрадываться, а вы ее будете ловить. Чего-чего, а ваша мамуля подкрадываться умеет! Будет весело!

Молчание. Тишина.

– Ну и чего такие скорбные физиономии, будто кто-то умер? Все хорошо, все живы, всех врагов побьем, а сами на их трупах спляшем!

– Ффуу…Эдель…чему ребят учишь? Это варварский, человеческий обычай. Мы цивилизованные драконы, мы таким не занимаемся. Не слушайте его, ребята! Он шутит!

– Ясное дело…шучу. Я в переносном смысле. Но если только эти уроды вас тронут – я не то что спляшу на их трупах, я сожру их сердца! Живьем! Клянусь!

– Я плакать хочу!

– Драконы не плачут…

– А я буду! Потому что я человек! Слышал, что папа сказал? Мы тоже люди! И когда я в человеческом обличии, я тоже могу плакать. И буду плакать!

– Ну, плачь, если тебе легче будет…

– Как представлю, что он там один, голодный, плачет, просит еды…один-одинешенек! Ни папы, ни мамы… Слушай, а если я пешком пойду?

– Ты будешь идти дня два…помнишь, сколько мы летели до места?

– А я быстро пойду! Я побегу!

– И умрешь от голода и переутомления. Упадешь, и умрешь. Это ему поможет?

– Ну, сделай что-нибудь, демоны тебя задери! Придумай! Ты же мужчина! Ты должен меня защищать! А раз меня – значит, и моего детеныша!

– Вот что…хмм…мамаша…у нас есть только один путь: идти сдаваться маме. Папа не позволит, мама добрая, она всегда за нас.

– С ума сошел?! Она все равно папе расскажет!

– А что предлагаешь? Чтобы он там умер от голода и жажды? Ты его взяла, ты за него и отвечаешь. Так что готовься получить то, что заслуживаешь.

– Кайль…папа его убьет.

– Не позволим. Да и не человек он, чтобы взять, и убить младенца! Мама нас поддержит.

– Давай, так…если к послезавтра папа не снимет запрет – идем к маме. Сегодня мы мальчика покормили, завтра день поголодает, а послезавтра мы его спасем. Хорошо?

– Хорошо…как скажешь. Твой младенец, тебе и решать. Только потом не плачь, если прилетишь к трупу.

– Не надо грязный коготь совать в рану, хорошо? И так тошно, и плакать хочется…

– Все. Идем сдаваться. Время!

– Чуть-чуть подождем, а? Что-то я боюсь!

– Дракон ничего не должен бояться! Как ни стыдно?! Идем!

– Идем…

– Маам…можно с тобой поговорить?

– Нет, нет и нет! Папа запретил! Он так и сказал: они придут к тебе, будут просить, умолять, и ты не выдержишь и сдашься. Снимешь с них запрет на трансформацию, и разрешишь лететь. И я тебя не прощу! Десять лет не буду с тобой разговаривать! Так вот, дети, я не могу пойти на такое. Папа всегда держит слово!

– Мам…можно я тебе расскажу что-то такое…только ты не ругайся, не кричи, ладно?

– Я уже начинаю бояться…ну что же…расскажи…нет, Кайль, ты расскажи. Все, без утайки. Что она опять сотворила?

– Только ты не будешь кричать, мама?

– Нет, не буду. Все, успокаиваюсь…давай!

– ААААА! Как вы посмели! Вы, жалкие, невоспитанные дети! Вам же был дан запрет на все контакты с людьми! АААА! А вы не только посмели его спасти, но еще и принесли на плато! Папа будет в ярости! Вы десять лет не будете летать! И я ничего не стану с этим делать! Поделом вам! Так вам и надо!

– Мам…мы не все рассказали…только не кричи так, ладно? В общем, Роб заболел, и нам пришлось…

– АААААА! АААААА! АААААА! РРРРРР! РРРРРР!

– Мам, ну чего ты так…

– Я чего?! Я?! Вы что сделали, пустоголовые?! Что вытворили?! Вы хотя бы знаете, что делает драконья кровь с человеком?! Вы поинтересовались, прежде чем делать ЭТО?!

– Ну, я где-то читала, что она лечит человека, что он делается сильнее, чем обычные люди. Все болезни излечивает. И что люди в древние времена охотились за нами, чтобы добыть нашу кровь. Ну…в общем-то и все. Больше времени не было, он как-то сразу заболел, и чуть не умер. Вот мы и дали ему попить нашей крови.

– ААААА! Попить?! Попить?! Глупая, необразованная, пустоголовая девчонка! Чтобы лечить человека надо несколько капель, КАПЕЛЬ крови! И то – он выживает в пятидесяти процентах случаев! Ее применяли только тогда, когда ничего на свете уже не поможет! Даже лекарская магия! А вы ему дали ПОПИТЬ крови?! Да это гарантированная смерть! Его душа точно улетела прочь! Даже если тело и выжило! Оно теперь – пустая оболочка! А ты потом кого-то призвала?! О Великий Дракон, создатель сущего…кого ты туда призвала, глупенькая?! А вдруг это демон?! Вдруг какое-то потустороннее существо, которое может угрожать миру?! Ох ты ж…теперь я понимаю, о чем говорила старая дура на слете. Да, близнецы приносят несчастье.

Молчание, которое не решался нарушить никто из криминальной парочки. Они с замиранием в сердцах ждали продолжения. И оно последовало:

– Говоришь, что он выжил. Значит, в теле есть чья-то душа. Если вас сходу не убил, значит, эта душа принадлежит сущности может быть и черной, потусторонней, но не такой опасной, как я решила с первого раза. Но это не точно. Еще вам скажу вот что: залив ему в рот вашей крови, вы запустили мутацию. Теперь ваш питомец превращается в дракона.

– Дракона?! Вот здорово! У нас будет брат! – Айя радостно захлопала в ладоши, но тут же смутилась под тяжелым взглядом матери:

– Если у вас когда-нибудь и будет брат, то…точно не таким способом (непонятно почему хмыкнула). А ваш питомец вряд ли станет драконом. Он будет и не драконом, и не человеком. Некая помесь дракона и человека, и что из него получится – я не знаю. И никто не знает. Когда рождается дракон – он выходит полностью сформированным, вы это знаете. Сразу начинает говорить, даже летает. И потом только меняется в размерах – линяет, наращивает новую чешую. И так до шестнадцати лет. Потом рост замедляется – вы достигаете зрелости. Что будет с человеком, я не знаю. Младенец может расти так же, как и все люди, а может вырасти за считанные месяцы до взрослого состояния. Вот только разум у него не драконий, а человечий. То есть – маленький младенец в теле взрослого. Хуже того – все драконы обладают магическими способностями. Но никто не может сказать – какими способностями. И вот теперь представьте – ваш питомец, в котором сидит неизвестно кто, за считанные месяцы дорастает до состояния взрослой особи. И тогда у него открывается первая магия. Неразумный младенец, обладающий могучей магией – что он может? Да все что угодно! Даже вас, дурачков, поубивать! Маг-идиот, что может быть хуже? Да, да – я знаю, что вы скажете! Мол, там ведь не идиот, в него кто-то вселился, сама сказала! Да. Так вот это еще страшнее. Демон с магией драконов – это ничуть не лучше мага-идиота, а может быть и хуже. В общем, летим к нему. На мне, не обольщайтесь! Запрет останется! Я вас повезу. И сразу скажу: почувствую, что он опасен – убью на месте. И можете меня потом ненавидеть, мне все равно. Я за вас весь мир убью, не то что демона в теле младенца!

Глава 6

Медленно…как червяк…как минутная стрелка…как ниндзя, подкрадывающийся к жертве…бросок!

Ага, тварь зеленая! Попалась! И не надо бросаться хвостами! Нафиг мне твой хвост! И нет у меня жалости! Я сейчас зверь! Хищник! Пещерный человек, мечтающий о мясе мамонта и пытающийся выжить!

Ножом!

Бац!

Башка долой.

Охх…ручки трясутся, ножки трясутся…грудь работает как кузнечные меха. Я ее все-таки одолел! Здоровенная такая гадина, чуть не с меня ростом!

Укусила, тварь…вон, аж кровь выступила. Нет, так-то ее понимаю, все жить хотят, я бы тоже постарался тяпнуть, если меня схватить, но…я-то совсем другое дело!

Главное, чтобы гадина не оказалась ядовитой. А то вот так нажрешься какой-нибудь дряни, и ага! Помню, как Дроздов, наш знаток природы и телеведущий, накормил свою «бригаду» ядовитыми лягушками. Чуть не померли бедолаги. А этот, судя по всему, совсем чужой мир, тут все может быть ядовитым, не только здоровенные зеленые ящерицы.

Поверить не могу своему счастью – как это я сумел ее ухватить?! Ведь она видела меня! Косилась на меня! И почему подпустила? Впрочем – какая мне хрен разница, почему какая-то там ящерица лоханулась и дала себя убить. Главное – у меня будет обед из настоящего мяса!

Хватаю крокодила-недоростка, подбираю его отброшенный хвост (не пропадать же добру?), и тащу в заранее приготовлено место, с отвращением чувствуя, что тело ящерицы категорически отказывается умирать – шевелится, дрыгает лапами, все еще порываясь бежать. Да что тело – голова ящерицы, когда я проходил мимо нее, следила за мной и разевала пасть, будто хотела сказать: «Отдай, сучонок, мое тело! Отдай, гадина! Куда ты его понес?!»

Куда-куда…жрать буду. Вначале пожарю, а потом слопаю. Но прежде надо выпотрошить тварь, так что иду к воде, где долго и мучительно разделываю гада. В конце концов все-таки разделал, даже шкуру умудрился снять, но пришлось потрудиться. Тушку промыл, кишки отправил в речку – пусть водопад их унесет подальше, вниз.

Кстати – так и не решился посмотреть за «край мира». Я так-то не трус, даже против человека вооруженного ножом дрался (дважды), но высоту…хмм…недолюбливаю. Да ладно, чего перед собой изображать героя? У меня ноги трясутся, когда я смотрю с высоты, и сразу хочется отползти подальше от края! Не летчик я, точно. И не парашютист.

Тушку ящерицы завернул в лопух, дабы мухи ее не кай-кай, и отправился совершать таинство внесения огня в этот мир, «прометеить», одним словом. Сухой мох я нашел – выдернул немного из щели между бревнами дома. Веточек натаскал из леса, благо, что до него идти всего ничего, метров пятьдесят. Притащил и тяжелых палок – потом подложу в костер, чтобы угли хорошие были. Подозреваю, что развести огонь будет непросто. Это тебе не зажигалкой щелкнуть!

А вот и нет. Оказалось, что зажечь костер огнивом совсем несложно. Наши предки не были дураками, определенно, и способ поджигания костра с помощью кресала самую малость сложнее, чем зажечь огонь спичкой. Волновался, конечно, ожидал эпических трудностей, а тут…сноп искр, мох занялся, задымил, я подул, раздувая пламя, подложил горящий мох под тонкие веточки, заранее уложенные «домиком», и…понеслось! Горит!

Дождался пока как следует разгорится, подтянул большие лесины, положил в огонь. Книжки-то я с детства люблю, а там все было – и про то, как костер разжечь, и про то, как охотники делают «нодью». Кстати, удивительно, что я при моем малом росте и субтильном сложении так бодро тащил эти лесины, или как они там называются – бревнышки небольшие. Стволы деревьев – то ли ветром, то ли временем поваленные. И я их пер, как маленький трактор! Муравей, черт меня подери! Муравей, читал, может поднять вес в пятьдесят раз превышающий его собственный. Да, и это ненормально. Нет, не для муравья – для человеческого детеныша.

Ящерку нанизал на палочку, и стал жарить над огнем, захлебываясь слюнями от запаха мясного. А когда тушка покрылась румяной корочкой, впился зубами в сочное, сладкое, и такое вкусное мясо! И пофиг, что нет соли, главное – мясо есть!

Напоминает курятину. Белое такое, слегка резинистое, но вполне съедобное. Уничтожил ящерку за считанные минуты – жрал, захлебываясь слюнями, едва не урчал, как голодный пес. Поел, и свалился возле костра, расслабленно думая о том, как бы живот не лопнул от переедания. Нельзя с такой жадностью набрасываться на еду. И уснул.

Сколько проспал – не знаю. Только снова хотел есть. И в сортир. Второе я быстренько исполнил, а вот насчет первого…козьего молока мне не хотелось, да и козы куда-то подевались. Заныкались, пока разделывал ящерку. Запах крови наверное почувствовали. Козы, они умные твари, человека с руками измазанными кровью не подпустят в свое подбрюшье. Только чистого амурчика.

Итак, снова искать еду. Пойдут охотиться. Подложил перегоревшие палки в центр костра, и держа тяжелый нож на плече, как ландскнехт двухметровый меч-двуручник, зашагал по направлению к лесу. И надо же было такому случиться – добыча вышла на меня сама! Змея! Здоровенная, вроде гюрзы, или королевской кобры! Много мяса, но…много опасности. Надо было бы сделать что-то вроде копья, привязав нож к палке, и затыкать тварь до смерти. Но…задним умом все сильны, а змеюга сейчас уползет, и плакал мой ужин. Нужно попробовать взять ее так, без копья. Подкрасться, и…бац ей по башке! Бац! Бац! Секир башка шайтану! Что я, с какой-то там змеей не справлюсь? Тем более что она улеглась на камешек, и спит, греется на солнце. Сейчас, сейчас, тварина!

Размахиваюсь, и…бац!

И тут же резкая боль в предплечье. Гадина оказалась настолько быстрой, что пока я рубил ее ножом, она извернулась и тяпнула меня – как и положено приличной змее. Две дырочки, из которых сочилась кровь – вот результат моего головотяпства.

Змею я все-таки разрубил – найденный нож был остер, как бритва, так что ничего удивительного – башка с частью туловища валялась на земле, и как принято у всех рептилий (выяснено мной опытным путем!), таращила на меня глаза, и злобно разевала пасть. А я…я тихонько опустился в траву и приготовился нормально помирать. Того заряда яда, который в меня должна была впрыснуть полутораметровая гадина, должно было хватить, чтобы убить пару лошадей, а не то что детеныша человека ростом чуть выше колена взрослого мужчины.

Место укуса вначале начало чесаться, потом гореть, будто к нему приложили раскаленное железо, и онемело, как если бы я его отсидел. Дальше уже начал сдавать мозг. В ушах зашумело, зазвенело, в глазах потемнело, и…меня начало трясти. Судороги били тело, выворачивали мышцы, болело все – начиная с пяток, и заканчивая макушкой головы, в которую будто забили гвоздь – так она заболела. Ну а после я потерял сознание, думая о том, какой я мудак, и как бездарно просрал свою новую жизнь.