Провинциалка, или Брачный Контракт Гринберга Оксана

Выходило, никому, но меня это мало тревожило. Главное, чтобы не началось открытой конфронтации с тетушкой, вплоть до боевых действий, а остальное я уж как-нибудь переживу.

И тут, словно кто-то услышал мои мысли, ко мне явилась посетительница. Оказалось, Ратфорты уже вернулись, потому что в мою комнату постучалась кузина Дженни.

Вошла, приветливо улыбнувшись, после чего с чинным видом уселась в застеленное светло-бежевым пледом кресло. Сложила руки на подоле лимонного платья, уставившись на меня с вежливым выражением на лице, тогда как я устроилась напротив, в соседнем кресле.

Тоже сложила руки на подоле. Ждала – мне было интересно, что за этим последует, гадая, с какой целью явилась кузина. По доброй воле или же с поручением.

Впрочем, нрав у Дженни был веселый и непоседливый, так что слишком долго на одном месте просидеть она не смогла. Начала ерзать, а потом улыбнулась.

Кажется, ей хотелось поговорить – вывалить на меня столичные новости и разузнать, как живется в Лоншире.

– Дженни, – взглянула я на нее, – а у тебя не будет проблем с матушкой из-за твоего визита?

Оказалось, не будет, потому что кузина вызвалась исполнить тетину просьбу – отправиться наверх и поставить меня в известность о правилах этого дома. И еще о том, что нас ждет в ближайшее время.

Правда, Доротея Ратфорт хотела, чтобы это сделала Эмма, потому что та старше и, по мнению матери, куда разумнее. Но старше Эмма была всего лишь на пять минут, хотя из-за этого постоянно задавалась и задирала нос.

Так вот, Дженни вызвалась посетить меня первой, и маме пришлось согласиться, пусть и скрепя сердце.

«Правильнее будет – скрипя зубами», – добавила я про себя.

– С завтрашнего дня официально начинается Брачный Сезон, – заявила мне Дженни с заметным воодушевлением.

Тут Элиша поставила перед нами чайник и раздобытые на кухне кружки, а на серебряном подносе уже лежал чудесный абрикосовый пирог тетушки Мэри.

У моей старшей родственницы в Лоншире тоже был магический Дар, выражавшийся в том, что она творила истинные чудеса со сдобой и тестом, и эти «чудеса» оставались свежими целую неделю.

Дженни посмотрела на угощение с большим воодушевлением.

– Так вот, королевская семья уже вернулась в Энден, – принялась рассказывать она, запивая пирог травяным сбором, который мы тоже привезли из Лоншира. И мед вприкуску у нас был свой собственный, с нашей пасеки. – Они приехали из летней резиденции пару дней назад, так что послезавтра во дворце состоится Бал Дебютанток. Мы с сестрой приглашены, и ты тоже пойдешь с нами. Матушке, конечно, это не по нраву, но папа сказал, что ничего не поделать и ему придется вывести тебя в общество. Чем же ты его так зацепила?

Кузина склонила голову, уставившись на меня с любопытством, а я подумала, что Дженни не такая уж и простушка.

– Понятия не имею, – сказала ей, – как именно на твоего отца надавил Банк Воллесов.

Дженни усмехнулась.

– Я примерно так и думала! – заявила мне, затем снова вернулась к Брачному Сезону. – Конечно, мама надеется на то, что на первом балу во дворце нас с Эммой заметят. Но для этого не помешает, чтобы у нас уже были кавалеры, которые нам немного помогут.

– Помогут? – переспросила я.

– Ну да, ты же знаешь, чем больше девушке уделяют внимание одни мужичины, тем более на нее обращают внимание другие, – многозначительно произнесла Дженни.

Элиша, принесшая еще немного сладостей из наших запасов, потому что пирог кузина почти доела, подозрительно засопела. Наверное, потому что ее собственный опыт свидетельствовал как раз о противоположном.

Но я согласилась с Дженни, что такое в теории могло иметь место.

– Мама надеется, что мы заранее найдем себе кавалеров и у нас будет с кем танцевать на Балу Дебютанток. Поэтому завтра вечером, – с заговорщическим видом произнесла кузина, – в нашем доме состоится прием. Мама пригласила своего двоюродного племянника, лорда Натана Доннета, который вернулся из двухлетнего путешествия на Восток.

– Похоже, лорд Доннет забрался очень далеко. В каких странах он побывал? – полюбопытствовала я, но Дженни лишь пожала плечами.

– Понятия не имею! Знаю только, что Натан принес огромную пользу Элирии, присоединив к нашим владениям несколько островов с какими-то там туземцами. Еще я знаю, что король так сильно ценит его заслуги, что Натану скоро вручат орден Пурпурной Подвязки. Мы неплохо знакомы с Доннетами – в детстве с Эммой часто играли с его сестрой, пока их родители были еще живы. Но Натан старше нас на восемь лет, так что он не обращал на нас внимания.

– Ты из-за этого переживала? – поинтересовалась я.

– Вот еще! – усмехнулась кузина. – Я его всегда терпеть не могла. Но мы не виделись уже много лет, и, наверное, он сильно изменился. Посмотрим, узнаю ли я его завтра! К тому же с Натаном придут несколько молодых лордов, которые несомненно захотят послушать о его путешествиях.

Последнее Дженни произнесла многозначительным голосом.

– Значит, приглашение распространялось и на его друзей? Неплохо придумано! – похвалила я план Доротеи Ратфорт.

Кивнув, Дженни разгладила несуществующую складку на своем подоле.

– Мы с Эммой поспорили, кто из нас первой получит букет и приглашение на свидание. Вернее, это она со мной поспорила, потому что я не собиралась. Понятно же, что все достанется ей! Она очень красивая и отлично играет на клавесине, тогда как я… – Дженни вздохнула. – Я не слишком красива и не особо хорошо играю. Пыталась научится, но у меня нет к этому ни таланта, ни интереса.

– Зато ты очень необычная, Дженни, – отозвалась я, – и у тебя доброе сердце. Многие это оценят, и ты несомненно будешь иметь успех. А игра на клавесине – такая мелочь! Например, я его в глаза не видела до сегодняшнего дня. Где бы нам в Лоншире раздобыть клавесин?

Кузина пожала плечами.

– Тебе этого и не нужно, потому что ты намного красивее Эммы. Правда, мама говорит, что это все равно не поможет, потому что у тебя нет приданого, а твой отец…

– Мой отец посмел жениться по любви на простолюдинке, хотя она была довольно обеспеченной и из хорошей семьи, – кивнула я.

И Дженни согласилась, что со стороны Леонарта Ратфорта это было довольно смелое решение.

– К тому же Эмма заявила, что ты распугаешь всех кавалеров своими ужасными провинциальными манерами.

Я едва удержалась от смешка, так как именно этим и собиралась заниматься – распугать всех своими ужасными провинциальными манерами, чтобы меня оставили в покое. Со спокойной совестью провалить Брачный Сезон, – ради Банка Воллесов я готова была постараться! – после чего в положенное время отправиться восвояси.

Но Дженни мне нравилась, да и я, кажется, пришлась ей по душе. Поэтому, еще немного послушав ее болтовню о нарядах и скандалах в высшем обществе, я позволила показать на себе, какие нынче в моде прически.

Наконец, кузина решила вернуться в свою комнату.

Заявила, что сегодня ей придется лечь пораньше, так как завтра нужно встать не позднее одиннадцати. Матушка к полудню пригласила модистку, чтобы та еще раз подогнала их с Эммой выходные платья, а еще магичку, которая принесет чудесные средства для улучшения цвет лица.

– Но тебе этого не нужно, – сказала мне кузина перед самым уходом, и в ее голосе не слышалось никакой зависти.

Просто констатировала факт.

– Вылезай уже! – заявила я Кроше, когда за Дженни закрылась дверь. Потому что Кроша просидела все время под софой в гостиной, тяжело вздыхая, когда мы доедали пирог тети Мэри. Она была горячей поклонницей ее кондитерских умений. – Не переживай, оставили и тебе.

Накормив Крошу, я снова выпустила ее немного побегать – но взяла с нее обещание, что завтра в газетах Эндена не будет страшных заголовков о монстре с улицы Роз, – а мы с Элишей принялись готовиться ко сну.

Вскоре вернулась Кроша.

– Куда с грязными лапами!.. – зашипела на нее горничная, потому что та сразу же полезла ко мне в кровать.

Но уже скоро лапы были вымыты, и Кроша юркнула под одеяло. Свернувшись в кольцо, она привычно уткнулась мне в бок шейным панцирем и засопела.

Подозреваю, одновременно со мной.

***

Уж и не знаю, как можно было так рано встать – аж в одиннадцать часов утра! – потому что я проснулась позднее обычного. Настенные часы показывали половину восьмого, и я неверяще заморгала – надо же, давненько со мной такого не случалось!

Обычно к шести утра я не только поднималась, но уже была полностью собрана, готовая заниматься делами – хозяйством, посетителями и просителями, встречаться с управляющим и арендаторами, а потом, когда волна работы схлынет, то уроками с моими наставниками.

И так – изо дня в день, с короткими вылазками в Торки или на шумные ярмарки и праздники в других городках Лоншира.

Но, похоже, долгая дорога и вчерашние переживания сделали свое дело – я проспала все на свете. Правда, слишком долго разлеживаться в кровати не стала: у меня были дела в столице.

Я собиралась разнести несколько писем, потому что не все мои друзья доверяли Королевской Почте Элирии. Позже планировала отыскать лавку артефактора Томаса Орсона, к которому у меня был важный вопрос.

К тому времени, как я поднялась и оделась, выбрав зеленое платье в цвета Лоншира, Элиша успела раздобыть нам завтрак. Затем горничная помогла мне справиться с волосами, повторив ту самую прическу, которую показала на мне вчера Дженни. Но в город Элиша со мной не пошла – заявила, что у нее много работы, так как она решила перешить кружева на двух моих выходных платьях.

Судя по всему, и платья тоже.

Сказала, что у нее есть глаза и она поняла, что сейчас носят в столице, поэтому я буду выглядеть ничем не хуже остальных господ.

– Джейми я уже предупредила, – добавила горничная. – Он за вами присмотрит, мисс Агата!

– Как он сам? – поинтересовалась я.

– Жаловался, что ему здесь не нравится, – пожала она плечами. Оказалось, Джейми спал на черной лестнице этажом ниже. – Говорит, что сторожил нас, и я слышала на кухне, что он кого-то напугал с утра.

Кивнула – ну что же, Джейми всегда вел себя настороженно по отношению к другим людям. А настороженный Джейми Малис может доставить массу неприятных ощущений кому угодно!..

Наконец, мы выбралась из дома в солнечное утро Эндена. Я улыбнулась солнцу, щебету птиц, а еще дворнику в переднике, метущему улицу, и молочнику, чья повозка, гремя бидонами, сворачивала к соседнему особняку.

– Не будем брать экипаж, – сказала я Джейми. – Пройдемся пешком, посмотри, какая погода!

Ему я тоже улыбнулась, подумав: быть может, мой кучер в скором времени проникнется величественной красотой Эндена, в котором ему следовало провести четыре месяца, и не будет смотреть на всех, как… Как большой мохнатый паук из угла, выглядывавший себе новую жертву.

Хотя бы потому, что люди с непривычки пугались его вида, а некоторые даже незаметно складывали пальцы в Знак Треугольника, отгоняя от себя зло.

Наконец, разнесли три послания, потратив на это полтора часа, после чего отыскали лавку артефактора. Для этого мне пришлось пару раз спросить дорогу. Сперва это попытался сделать Джейми, но тот бедолага, к которому он обратился, в ужасе сбежал, наверное, решив, что на него собрались напасть с утра пораньше.

Когда мы добрались до места, большая стрелка часов на Ратушной башне успела доползти до десяти, так что двери мастерской были гостеприимно распахнуты. Именно там, поднявшись по ступеням, после чего распахнув дверь под золоченой вывеской, мы попали в царство стеклянных витрин и незнакомых мне магических излучений.

И именно там я обнаружила Томаса Орсона – того самого артефактора, которого мне порекомендовал один из наставников.

Поклонившись, представилась, на что пожилой, но все еще крепкий мужчина с торчащими из-под смешной шапочки седеющими волосами окинул меня внимательным взглядом.

– То есть вы от Вильяма Шоннера? – переспросил он.

– Именно так, – кивнула я. – Магистр Шоннер – мой наставник и добрый друг моего покойного отца.

А теперь, получалось, и мой тоже.

– Давненько с ним не виделись, – кивнул артефактор. – Как раз с того самого времени, когда начались гонения из-за его теории Относительной Магии. Вильям рассказывал вам об этой истории?

Рассказывал.

О том, как достопочтенный член Королевской Магической Гильдии присвоил его открытие, а потом, пользуясь влиянием при дворе, сделал так, чтобы магистра Шоннера изгнали сперва из магического сообщества, а потом и из столицы.

Если бы Вильям остался и продолжил доказывать свою правоту, ему бы грозило куда более страшное наказание, чем тюремное заключение. Таким образом он мог договориться и до виселицы.

Поэтому магистр Шоннер уехал в Лоншир, где мой отец… То есть лорд Ратфорт, с которым они дружили еще со студенческих времен, предложил ему остаться в одном из пустующих коттеджей рядом с «Зеленым Долом».

– Кстати, как поживает тот самый… непочетный член Магического Королевского Общества? – поинтересовалась я.

Прозвучало многозначительно, но я не удержалась от колкости.

– К величайшему сожалению, вполне неплохо. Естественно, без Вильяма в его теории Относительности он так и не продвинулся, чего и следовало ожидать.

– Зато магистр Шоннер продвинулся в ней очень далеко, – улыбнулась я. – Кстати, он просит вас заглянуть к нему летом, чтобы обсудить свои открытия. Его коттедж не слишком большой, но я буду рада, если вы остановитесь у меня в «Зеленом Доле». Друзья Вильяма – мои друзья.

– Непременно воспользуюсь приглашением, – отозвался польщенный артефактор. – Но ведь вы, юная леди, пришли ко мне не только для того, чтобы его передать?

– Вы правы, – согласилась я. – Да, я кое-что привезла из Лоншира. Это лежит вне компетенции моего наставника, поэтому он посоветовал обратиться именно к вам, магистр Орсон!

Сказав это, я взяла протянутую мне Джейми шкатулку, после чего открыла запечатанную магией крышку.

– Интересно, – кивнул артефакт, взглянув на содержимое шкатулки. Провел рукой над тускло светящимся бледно-голубым цветом камнями, затем осторожно взял один из них. Сжал в ладони, на пару секунд закрыв глаза. – Откуда это у вас, леди Ратфорт?

– Из-под земли. Мы нашли эти камни в старом забое на глубине примерно тридцати трех метров в одной из затопленных шахт.

– Вот как? – склонил артефактор голову. – И что же побудило вас… забраться так глубоко? Судя по всему, это было не так-то просто.

…Дела шли очень плохо. Дождь который год планомерно уничтожал урожаи, поэтому я снизила плату арендаторам так, чтобы денег мне хватало лишь на погашение ссуды Банку Воллесов.

Две медные шахты годами стояли заброшенными, и я, пребывавшая на грани отчаяния, однажды решила попробовать. Слышала, что до того времени, как их владельцем стал лорд Ратфорт, ничего не понимавший в рудном деле и не особо им интересовавшийся, дела шли очень даже неплохо.

Вернее, как-то да шли.

Я тоже ничего не понимала в рудном деле, но у меня нашлись советчики. К тому же мне удалось раздобыть нужные книги.

Поэтому я решила попробовать.

Понимала, что, найди мы залежи руды и начни добычу, это могло бы не только поправить мое финансовое положение, но и дать работу тем, кто находился на краю отчаяния или же давно уже переступил эту черту.

На верхних уровнях обеих шахт, к сожалению, мы так ничего и не нашли, но я не собиралась сдаваться. Правда, чтобы идти ниже, нужны были деньги – сперва требовалось откачать заливавшую их воду.

У меня кое-что оставалось, отложенное на черный день. Все это ушло на покупку дорогостоящих насосов и на оплату работы поисковой бригады. Но мы кое-что обнаружили…

Правда, немного не то, что ожидали.

Но тут Воллесы совсем не вовремя подняли проценты, и мне пришлось отложить все планы и остановить насосы, чтобы принять участие в глупом Брачном Сезоне!..

– В Торки никто не смог сказать, что это такое. Магистр Шоннан высказал свои предположения, но они… гм… довольно фантастические. Я обратилась еще и к Омеру Вердону, у которого своя артефакторская лавка в Торки…

– Жалкий шарлатан! – тут же отозвался магистр Орсон.

– Он о вас тоже не слишком-то хорошего мнения, – усмехнулась я. – Магистр Вердон думает, что изменения в камнях произошли после падения метеорита. Вернее, изменился состав воды, что и повлекло за собой трансформацию в горной породе. Именно так он мне и сказал. Но больше ничего связного я от него не услышала.

– Значит, в Лоншире упал метеорит? – переспросил Орсон.

Пожала плечами, потому что доподлинно об этом ничего не было известно.

– Так говорят! Но версии разнятся – одни утверждают, что в Лоншире упал горящий камень с неба, и они своими глазами видели, как тот рухнул в море. Вторые – что это было знамение Богов и никакой метеорит над Торки не пролетал. Но есть еще и третьи, которые ничего не заметили.

– А вы, юная леди? – полюбопытствовал артефактор. – Что именно видели в тот день вы?

– Что же касается меня, – пожала я плечами, – как раз в это время я была с отцом в море, и нас накрыло огромной волной. Я едва выжила, а папу так и не нашли, поэтому мне было не до метеорита. Но мои наставники сходятся в том, что он все-таки был.

– Но если так, вы должны были обнаружить место падения.

– Его нет, потому что, по слухам, метеорит упал в море. Метрах в ста от пляжа Эмменам. Там слишком глубоко, не донырнуть. Кстати, рыба тем летом выбрасывалась на берег, и у нее был странный привкус. Я пыталась запретить, не позволить… Но как запретить, если для некоторых это было единственной возможностью выжить?

Покачала головой, разгоняя страшные воспоминания.

– Знаменитый лонширский мор! – догадался магистр Орсон.

– Ну хоть чем-то мы знамениты, – кивнула я. – Чтобы избежать очередного мора, правда, уже от голода, я привезла вам это. Буду рада, если вы поможете мне понять истинную ценность нашей находки. Я заплачу вам столько, сколько потребуется.

Но было бы лучше, чтобы поменьше. Правда, вслух этого я не произнесла.

Магистр Орсон поморщился.

– О деньгах не может идти и речи! – заявил мне. – Приходите завтра, леди Ратфорт, в это самое время. Я уже успею сделать первые заключения.

На это я, поблагодарив артефактора от всей души, подумала, что все для меня складывается очень даже неплохо, если не сказать, что хорошо. А потом, когда вернулась в особняк семейства Ратфортов, обнаружила, что дела складывались довольно-таки… странно.

В гостиной меня встречали две сестры – оживленная Дженни, что-то рисовавшая в блокноте, и сидевшая на софе с кислым выражением на лице Эмма, тут же заявившая, что она совершенно не выспалась.

Но, оказалось, у ее дурного настроения была немного другая причина.

На том самом постаменте, на который вчера с царственным видом опирался лорд Ратфорт, стоял роскошный бело-розовый букет. Никогда не видела таких цветов – среди нежного буйства красок я угадала разве что только розы.

Рядом лежала серебристая карточка.

– Что это за цветы? Для кого они?! – негромко спросила я у подталкивавшей меня к постаменту Дженни.

– Принесли полчаса назад, – заявила кузина. – Весь дом переполошился, матушка подскочила с постели, но затем снова слегла с давлением. Сперва она сказала, чтобы это сейчас же выкинули, но потом передумала.

– Мне очень жаль, – отозвалась я, – что леди Ратфорт нездоровится. Но клянусь, я нисколько не причастна! У меня были дела в городе, но букет я не заказывала – у меня попросту нет таких денег!

– Нет же, Агата! – улыбнулась Дженни. – Это цветы для тебя. Вернее, тебе!

– Как такое возможно?! – не поверила я. – Наверное, ты ошибаешься…

– Не ошибаюсь, потому что с букетом принесли карточку. У тебя появился первый кавалер!

– Погоди, Дженни! Какой еще кавалер? Я никого здесь не знаю, откуда бы ему взяться?!

– Значит, он успел тебя где-то заметить. Да так, что ты засела у него прямиком в сердце!

– Как его зовут? – переспросила я, начиная подозревать.

– Лорд Артур Маркли, – возвестила кузина.

– Тогда все ясно! – выдохнула я. – Ну конечно же, мы с лордом Маркли совершенно случайно столкнулись на постоялом дворе. Это было прошлым утром, на подъезде к Эндену, но я и подумать не могла!..

– Зато он взял и подумал, – продолжала улыбаться Дженни. Затем понизила голос: – Это очень, очень перспективный молодой человек, он один из маминого списка!

– Какого именно списка? Я не очень-то понимаю!

– Мама составила список тех, кто годится нам в женихи, и выставляет каждому из них очки в зависимости от того, насколько этот человек богат, знатен и готов расстаться со своей свободой. Шкала Доротеи Ратфорт – вот как она ее называет, и у лорда Маркли по ней целых семь баллов из десяти.

По виду Дженни было понятно, что это очень и очень высокий результат. Зато ее старшая сестра, демонстративно не глядя в мою сторону, пересела за клавесин. Подняла крышку, тонкие бледные пальцы легли на клавиши, и из-под ее рук полилась печальная и красивая мелодия.

Судя по всему, Эмма Ратфорт грустила, сетуя на вселенскую несправедливость. Потому что лорд Маркли с оценкой целых семь баллов по шкале Доротеи Ратфорт прислал цветы не ей, а ее кузине.

Какой-то там провинциалке из Лоншира!..