В паутине снов Любимка Настя

Глава 19

Стоя под холодным душем, я медленно приходила в себя. Сердце размеренно стучало, жар тела остыл. Я вернулась в нормальное состояние. Как бы я сейчас ни отрицала и ни возмущалась, заявляя, что не хочу замуж, но больше мне эта мысль отталкивающей не казалась.

После нашего «прощания» ожидать, что Правитель отвезет меня к отцу, было нечего. Он обижен и разозлен, и я не могу сказать, что не прав. Поэтому, выйдя из ванной комнаты и надев ночную рубашку, я легла под теплое одеяло и попыталась уснуть.

Сон никак не шел ко мне. Все мысли возвращались к той парочке на огромной кровати. Я не видела их лиц, только тела, и что-то мне не давало покоя. Обнаженная спина девушки. Точно! Родинки! Родинки в форме звезды под левой лопаткой! Такие же, как мои! Только у меня их пять штук, а у нее я рассмотрела две…

А что, если Правитель прав и я действительно прошлое воплощение его любимой? От этой мысли стало тепло на душе. Замечательно, я все-таки влюбилась.

Ворочаясь с боку на бок, никак не могла найти место поудобнее. Так мне не нравится и так не подходит, да что ж такое! Психанув, села, подперев спину подушкой. Вот и как теперь уснуть? Там мой папа и Маршен, и вообще…

— Леди Анжелика, почему вы не одеты? — как гром среди ясного неба раздался голос Правителя.

Одновременно с его приходом вспыхнул свет. Уже привыкшая к темноте, я щурилась, пытаясь понять, где сам обладатель голоса. Так и не решив эту задачу, решила ответить на вопрос: — Ваш внезапный уход я посчитала за отмену раньше обещанной поездки.

— Я всегда держу свое слово, — резко выдохнул Алисдэйр.

— Весьма благородно со стороны того, кому не составило труда забрать свое слово обратно, — не удержалась от шпильки, намекая на участие в боях.

— Леди удостоилась такой чести?

— А разве нет? — Я шире распахнула глаза.

— Анжелика, у меня не так много времени, — устало произнес Правитель. — Либо…

— Поняла! Сейчас буду готова, — перебила я его.

А что, сам сказал, времени мало, вот и нечего пустую болтовню разводить.

— Жду. — Алисдэйр вышел в будуар и повернулся ко мне спиной.

Э? Он выходить не собирается, что ли? А переодеваться мне как, при нем?

— Поторопитесь.

Вот елки зеленые! Я подбежала к шкафу. Думаю, платье мне совершенно ни к чему, тем более неизвестно, каким образом мы окажемся в Дарлимее. Если снова полетим на драконе, то пышные юбки явно не лучший вариант.

Быстро достала корсет, брюки и рубашку. Воровато оглянувшись на Правителя, который продолжал стоять ко мне спиной, стянула ночную рубашку. Вот ведь дурная привычка — надевать сначала брюки и обувь, а только потом корсет! Потому как, натянув на ноги плотную, облегающую ткань и напялив удобные сапоги, я ощутила касание пальцев на моей голой спине. Вместо того чтобы повернуться, я замерла, надеясь, что это сквозняк и мне просто почудилось.

Но нет, губы Правителя доказали обратное. Нежный и одновременно жаркий поцелуй чуть с краю левой лопатки. У меня сложилось ощущение, что земля поплыла или я плыву куда-то. Голова закружилась, и враз участилось дыхание.

— Звездочка, — прошептал мне на ухо Алисдэйр.

Быстрая цепочка поцелуев прошлась по моему плечу, с моих губ слетел стон. Настолько невероятными были ощущения. Я буквально таяла от его прикосновений.

— Подними ручки, — мурлыкнул Правитель.

Автоматически выполнила просьбу и тут же разочарованно надула губы. Габриэль надел на меня корсет.

— У нас мало времени, — тот же жаркий шепот. — Повернись ко мне.

С некоторым колебанием исполняю и эту просьбу. Значительно медленнее, чем с корсетом, Правитель помогал мне с рубашкой. Легкие касания к плечам, изгибам локтя, шеи, и мурашки атаковали мое тело. Я сама не поняла, как потянулась к его губам. Застегнув пояс на моей талии, Алисдэйр поцеловал мне запястье и ухмыльнулся:

— Мы обязательно продолжим, но не сейчас.

Этот тип просто надо мной издевается! Я разозлилась, а Правитель рассмеялся. Этим он окончательно меня добил. С обиженным видом я направилась к выходу, но сильные руки поймали меня быстрее, чем я успела сделать третий шаг.

— От меня не убежишь, — сказал он иронично и вместе с тем нежно. — Закрой глаза, моя звездочка.

Я сегодня такая послушная, прямо сама себе удивляюсь! Убедившись, что мои глаза плотно закрыты, Габриэль крепче прижал меня к себе. Меня затянуло в уже знакомую воронку, но длилось это намного дольше, чем в прошлый раз. Казалось, мое тело размельчилось до самых маленьких частиц, а потом в ускоренном темпе собиралось воедино.

Я открыла глаза. Оказывается, мы с Габриэлем перенеслись в какое-то помещение, по обстановке похожее на кабинет. Где мы?

— Анжелика? Ваше сиятельство? — ошарашенный голос папы вырвал меня из аморфного состояния.

Отец подбежал и так стиснул меня в объятиях, что я закашлялась.

— Лика, девочка моя…

По-моему, мой папенька — это единственный человек, который может наплевать на все нормы приличия и обстоятельства и вот так вот в открытую, искренне изъявлять свои чувства прилюдно. До того, что мы находимся при двух значимых фигурах нашего мира, ему не было никакого дела. Впрочем, мне тоже. Я уткнулась в грудь отца, счастливо вдыхая запах родного тела. От папы пахло домом и мамой. Как же я по ним соскучилась…

За нами молча наблюдали Алисдэйр и Маршен. Увидев второго, я поняла, что мы находимся в Дарлимее. Мягко освободившись от родительских объятий, я окинула взглядом помещение, в котором оказалась. В том, что это был кабинет для аудиенций, никаких сомнений не осталось. Небольшая комната, окна которой выходили в сад. Темно-зеленые, сейчас распахнутые, портьеры, каменный пол, высокие книжные шкафы вдоль стен, массивный стол с таким же креслом, два стула и диванчик — вот и все убранство. В кабинете царила слегка мрачноватая атмосфера, наверное, от принимаемых здесь решений.

— Лика… — хрипло выдавил отец, дотронувшись до моих волос.

— Пап… — выдохнула я, готовая успокаивать его, но этого не потребовалось.

— Так, присаживайся, — потребовал он, а затем поклонился Правителю: — Ваше сиятельство, у нас возникла проблема.

Я послушно опустилась на стул. Глаза отца гневно засверкали. Не скрывая своего презрения, он резко повернулся к Маршену и уставился на него.

— Я предполагал подобное, — хмыкнул Правитель и властным шагом направился к креслу во главе стола. То, что в нем уже устроилось его императорское величество, смутило только последнего. Маршен вмиг покраснел и, словно пробка от игристого вина, подскочил с места и отпрыгнул в сторону.

— Итак, вы воспользовались правом отказа? — прищурив темные глаза, в которых плясали лукавые огоньки, поинтересовался у него Алисдэйр.

Маршен открыл рот и тут же его захлопнул.

— Верно, наше императорское величество битый час пел дифирамбы моей скромной персоне, и только благодаря родовым артефактам своим правом не смог воспользоваться я. — Папа явно издевался, произнося эти слова. Я послала гневный взгляд Маршену и сжала кулаки.

Отец обратился к Правителю:

— Вы понимаете… Итогом нашей сегодняшней аудиенции с его величеством стала клятва, которая мало того, что сняла все обязательства с этого юнца, так еще и связала нас! Как вам это?!

— Ну же, успокойся, — мягко сказал Габриэль.

От удивления я открыла рот. Это с каких же пор моего отца и Высшего Правителя связывают практически дружественные узы? Во-первых, внезапное обращение к папе на ты, во-вторых, отцовское возмущение явно жалующегося характера. С таким обычно приходят к друзьям и под горячий чаек и гору сладостей повествуют о превратностях судьбы. А близкий собеседник с ласковой улыбкой выслушивает все вздохи и ахи и клятвенно заверяет, что все обязательно наладится!

— Адвил, ты же все понимаешь, — покачал головой Правитель. — А Маршен тебе еще пригодится.

— Габриэль, я не встану во главе Дарлимеи! — рявкнул отец и повернулся спиной к Правителю.

Теперь людей с открытым ртом стало на одного больше. Ко мне присоединился Маршен.

— У тебя был год, чтобы привыкнуть к этой мысли, а также чтобы смириться с неизбежным, — твердо сказал Правитель и посмотрел на меня. — А ты, моя прелесть, закрой свой очаровательный ротик, а то птичка залетит ненароком.

Не удержавшись, я показала ему язык. Чуть сдвинутые брови были мне ответом.

— Маршен, сколько? — совершенно другим голосом рявкнул Алисдэйр.

От неожиданности я подскочила, но тут же села обратно.

— Все… — прошептал его величество. — Казна пуста.

— Так-так, милейший, а вот с этого момента попрошу подробней, — подлетел к Маршену отец.

— Адвил, присядь, я сейчас сам расскажу, мальчик в полной растерянности, — махнул рукой Правитель.

— Я… — начал Маршен.

— Ты не настолько глуп, — фыркнул Алисдэйр, — не строй из себя дурака. Твой крайне жадный до власти отец никогда бы не отдал бразды правления страной. На это были веские причины. Первая — от него сбежала жена, оставив плод своей любви с инкубом на его попечение, пригрозив в случае плохого обращения с Изабелл полным разоблачением. Дама, да и сам Теодор не учли одного — от меня невозможно ничего скрыть. На данный момент твой отец сбежал, прихватив всю казну, которую тщательно собирал в течение двух лет, самовластно поднимая налоги. Мне вот интересно, на что он рассчитывал? Впрочем, речь сейчас о вас, Маршен. Вы прекрасно понимали, что вам досталась разоренная страна, да к тому же любовь всей вашей жизни в который раз ускользала из рук. — Правитель замолчал и нежно посмотрел на меня.

От отца не ускользнул этот взгляд. Две появившиеся морщинки на его лбу свидетельствовали о том, что меня ждет серьезный разговор. Я невольно поежилась, представляя, что скажет папа, а потом еще добавит мама! У-у-у, елки зеленые!

— Вы намеренно спровоцировали Анжелику на конфликт. И все прошло по вашему плану. За столько лет трепетного отношения к ней вы прекрасно изучили ее характер. И точно знали, что на ее защиту встану я, а она, в свою очередь, сделает все, чтобы никто не пострадал. Даже в ущерб себе.

— Нет! Я не думал, что она обрежет волосы! — отчаянно выкрикнул Маршен.

Высший Правитель ухмыльнулся.

— Ваша затея с клятвой имела вполне конкретную и даже благородную цель. — Алисдэйр издевательски выделил предпоследнее слово и так взглянул на Маршена, что тот невольно сделал шаг назад.

— Вы отказались от поединка чести с отцом Анжелики, настаивая на своем уважении к нему как к собственному наставнику. Вы выдержали нужное время, давая Адвилу выпустить пар, и, когда он этого меньше всего ожидал, связали свою и его жизни. Теперь вы легко могли бы сказать всем, что стали рабом из-за собственной ошибки. А так как император не может быть рабом, одновременно вы избавились от столь непривлекательного титула.

Происходящее, наконец, начало проясняться! А ведь Алисдэйр прав! Со стороны поступок Маршена действительно выглядит благородно! Клятва крови — не совсем рабское заклинание, тут Правитель немного утрировал, но жизни этого парня и моего папы теперь связаны напрямую. Фактически Маршен после произнесения клятвы стал тенью моего отца.

— Адвил, я не принимаю твой отказ. И с клятвой на данный момент ничего делать не буду. Мальчик тебе понадобится, поэтому пусть побудет твоей собачкой, — оскалился Правитель и, увидев, что Маршен сжал кулаки, добавил: — Но-но, милый, ты не в том положении. По-хорошему, гореть тебе на Фарлонских рудниках вместе с твоим папенькой, но очаровательной леди это не придется по вкусу. Не будем расстраивать девочку.

«Расстроенная девочка» гневно стрельнула глазами. Это ж надо, Теодор на Фарлонских рудниках! Это удивительное по своей природе место, в породах тех пещер огромное скопление взрывающегося газа и смолы, но в них еще заключены огромные и чистейшие, лучшие в мире алмазы. Поэтому, несмотря на всю опасность, их все равно добывают. И часто высшей мерой наказания за преступления является ссылка на эти рудники.

— Твой отец поплатился за жадность. Счет в гномьем банке аннулирован и средства переведены на счет Адвила Монсорье. Ему не составит труда вернуть их в казну, — лучезарно улыбнулся Габриэль в ответ на надутые губы моего родителя.

Они как дети, честное слово! А еще мне про серьезность что-то говорят!

— Вы… вы чудовище! — рявкнул уже разжалованный император.

Правитель сдвинул брови, но Маршен все больше распалялся:

— Как вы посмели?!

— Стоять! — рявкнула я на сделавшего шаг к Правителю Маршена.

Сама не поняла, как оказалась между ними, закрывая собой стол, лицом к разгневанному парню.

— Маршен, одумайтесь. Не делайте хуже, чем есть, — попросила его тихо.

Взгляд его посветлел, но кулаки по-прежнему были крепко сжаты. Тем не менее он согласно кивнул и отступил на шаг.

— Да, моя принцесса. Повинуюсь вам, — процедил он сквозь зубы и поклонился.

Я вздрогнула от этого обращения. Слова ударили больнее хлыста. Было обидно и горько. Я защищаю человека, который ни капли не ценит меня, который воспользовался мной, как разменной монетой.

— Адвил, я думаю, Анжелике стоит поспать, — тоном, не терпящим возражений, заявил Правитель.

В одно мгновение он оказался возле меня, но не прикасался.

— Да, я сейчас же распоряжусь подать экипаж. Оливия очень обрадуется, — слегка растерявшись, сказал отец.

— Нет! — отрубил Габриэль и более мягко добавил: — Анжелика вернется в Шанталез, отбор еще не закончен.

— Но…

— Адвил, поговорим позже, — и, схватив меня за руку, Правитель снова прижал к себе.

Очертания комнаты моментально размылись, все смешалось в один поток, растворилось, ослепляя непонятно откуда взявшимся светом.

— Не бойся, — прошептал Алисдэйр, — сейчас зрение вернется.

Когда я смогла различать хоть что-то, мы уже были в гостиной отведенных мне покоев дворца. На диване, умилительно свернувшись клубочками, спали Сай и Габи.

Но через мгновение после нашего появления принцесса удивленно вскрикнула и вскочила, приседая в реверансе, а реакция кота меня удивила. Он даже ухом не повел. Лишь приоткрыл один глаз и снова прикинулся крепко спящим.

— Леди Сайонелс, Анжелике нужно отдохнуть, — резко сказал Правитель.

— Да, конечно. — Подруга вновь поклонилась и стрелой вылетела из комнаты, на прощание послав мне виноватый взгляд.

— Зачем? — тихо спросила я, ругаться не было сил.

— Вам действительно нужно отдохнуть, пойдемте, — он потянул меня за руку в спальню.

— Я и сама могу раздеться! — сорвалась я на крик.

— Да? Даже не подозревал, — весело отмахнулся Алисдэйр и, затащив меня в будуар, стянул с меня рубашку. — Ну же, Дика, прекрати артачиться.

— Что вы себе позволяете?! — отскакивая от него, пискнула я.

— К сожалению, пока еще ничего.

Я задохнулась от возмущения! Нет, ну каков нахал!

— Ваше сиятельство… — прошипела я.

— Да-да? — мурлыкнул на ухо Правитель. — Я тебя внимательно слушаю.

Угу, он-то, может, и слушает, а вот его руки делом заняты!

— Я сама могу!

— Это я уже слышал. Дика, я все равно тебя переодену, поэтому прекрати сопротивляться. Впрочем, если хочешь поиграть…

— Габриэль, — выдохнула я, надеясь, что такое обращение его смягчит.

Угу, не тут-то было! Глаза его засверкали, только безрезультатно для меня.

— Звездочка, подними ручки.

— Меня вообще-то Анжеликой зовут и…

Совершенно невозможно говорить, когда с тебя стягивают корсет и тут же надевают ночную сорочку.

Алисдэйр нежно подхватил меня на руки, донес до кровати и опустил на покрывало. Быстрыми движениями снял сапоги с моих ног, а затем и брюки стянул. Уф…

Я отползла к подушкам, быстро юркнув под одеяло.

— А теперь засыпай, — присев на край кровати, мурлыкнул Правитель.

— Да мне как-то не хочется, — сглатывая, призналась я и… тут же зевнула.

Странно… Я совершенно точно спать не хотела, мне вообще казалось, что сегодня я вряд ли усну, столько мыслей в голове! Столько всего случилось! Да какой тут сон! Но организм, до этого твердо решивший мучить меня, внезапно сжалился. У меня путались мысли и слипались глаза. Уже засыпая, я поняла, что спасибо за это следует сказать Алисдэйру.

— Спи, милая, — коснулся мимолетным поцелуем моих губ Правитель и исчез.

Глава 20

— Доброе утро, леди! — властным голосом Правитель поприветствовал кандидаток, собравшихся у входа в заповедник.

Принцессы синхронно склонились в реверансе, и только я демонстративно не сделала ни одного движения, безразлично наблюдая за всеми. Единственное, что портило настроение в так замечательно начавшееся утро, — это острые, любопытные взгляды императорских дочерей, атакующие меня. И этому было довольное простое объяснение.

Во-первых, объявление Высшего Правителя о том, что мой отец принял титул императора Дарлимеи, следовательно, я стала принцессой. Во-вторых, за ночь мои короткие волосы чудесным образом отрасли практически до изначальной длины. Мало того, они окончательно потемнели. На данный момент я могу сказать, что папина кровь во мне преобладает.

Так что заинтересованные взгляды я ловила даже от подруги, что было в крайней степени досадно. А вообще, я злилась на Алисдэйра. Не думаю, что объявление моего нового статуса имело крайнюю необходимость. Впрочем, сейчас важно не это. Впереди очередной этап, для которого Правитель и собрал нас у заповедника.

— Итак, леди, ничего особенного вам делать не потребуется. Вы должны выбрать в заповеднике понравившуюся вещь — сразу оговорюсь, это не должно быть живое существо — и принести сюда. Пока вас не будет, в саду неподалеку накроют завтрак. Времени для задания вам отводится два часа, посему прошу приступать, — сказал и лучезарно улыбнулся Высший Правитель.

Несколько кандидаток не сдержали восторженных вздохов. Ну хоть в обморок не попадали, а то откачивай их еще!

Я было ломанулась вперед, чтобы первой посетить замечательное место, где, по словам Алисдэйра, водились всевозможные животные, но мои ноги натурально приросли к земле. Естественно, чьих это рук дело, не стало для меня загадкой, поэтому Правитель заслуженно получил мой полный праведного гнева взгляд.

Кандидатки чинно вплывали в ворота. Смотрелось забавно, ибо пышные платья прилично замедляли ход, а тонкие каблучки застревали в земле. А нечего выпендриваться, я вот в брюках и рубашке, да в сапогах на плоской подошве. Сай замешкалась, оглядываясь на меня, но я махнула ей рукой, и она скрылась за воротами.

— Ваше сиятельство, — прошипела я, — чем вызвано ваше поведение?

— Лика, одно твое слово, — тихо, несколько неуверенно произнес Правитель.

Это новый намек на старые обстоятельства? Да он все утро, пока я собиралась, выносил мне мозг. Чего хотел? Естественно, согласия на объявление помолвки. Ну уж нет! Сам говорил, что держит слово. А тогда, в гостиной, он четко дал понять: я свою отсрочку честно отработала.

— Нет, — глядя прямо в его чернеющие очи, вновь повторила я и, не оглядываясь, пошла к воротам. Больше меня ничего не держало.

Очутившись в заповеднике, я словно окунулась в другой мир. Атмосфера тепла и, что самое главное, спокойствия окутала меня. Я особо не смотрела куда иду, ноги просто брели по тропинке. Иногда наклонялась, чтобы насладиться ароматом того или иного цветка, погладить ярко-изумрудную, сочную травку. Подставить ладонь божьей коровке или бабочке, которые слетались ко мне. Озорные стрекозы садились на мою голову и, словно причудливые украшения, замирали на волосах. Я отдыхала здесь телом и душой. Мой звонкий смех сам собой срывался с губ.

Единственное, что я никак не могла понять и что явно не принадлежало данному месту, — это распиханные по разным кустам драгоценные камни. Изумруды, агаты, рубины, алмазы, сапфиры, топазы, аквамарины, гранаты… Некоторые я вообще видела впервые. Впрочем, я никогда не была сорокой, летящей ко всему блестящему. Ни к одному из камешков я не притронулась.

Вскоре ноги привели меня к поистине великому чуду. Лазурного цвета фонтан, окруженный кустами белых, красных, синих и черных роз. С минуту я просто стояла с открытым ртом, любуясь прозрачной водой, в которой отражались деревья и цветы. Игра лучей утреннего солнышка на водной глади зачаровывала, приковывала все внимание.

Под действием этого волшебства я медленно приближалась к фонтану и очень боялась, что цветы посажены плотно к мраморному бортику, но меня ждала радость. В тени розовых кустов пряталась маленькая скамеечка, на которую я с удовольствием присела. Счастливая улыбка расплылась на лице, я бы здесь проводила все свободное время, любуясь этой сказочной красотой!

Постепенно место у фонтана наполнялось обитателями заповедника: пожевывая траву, задумчиво хлопая карими глазами, выбежали оленята; вслед им, величественно ступая, шла олениха-мать; шаловливые белочки, прыгая с ветки на ветку, скидывали в мои протянутые руки орешки. Птицы выводили на все лады нежные трели. Ощущение нереальности этого места не покидало меня.

Я растворилась во всем этом, еще чуть-чуть — и, казалось, взлечу. Настолько легко и хорошо мне было. В какой-то момент я поняла, что уже стою, перегнувшись через бортик фонтана, и завороженно смотрю на воду. Не смогла отказать себе в удовольствии и провела по ней рукой и, непонятно чему рассмеявшись, обрызгала рядом стоящих оленят. Те, забавно отфыркиваясь, отскочили от меня, а я лишь громче рассмеялась.

И тут кое-что случилось… Цепочка с кулоном, которую мне дала Фрида, внезапно порвалась, и камешек булькнул на дно. А когда я опустила за ним руку и коснулась его, меня словно молния ударила. Да так сильно, что я отлетела в кусты. А упав, ударилась головой о камень и отключилась.

— Ну же, милая, не бойся, — ворковала, склонившись надо мной, какая-то иллюзорная, полупрозрачная хрупкая девушка. — Впусти меня.

— Куда? — испуганно пролепетала я, пытаясь понять, где вообще нахожусь и что происходит.

Окружающее пространство заливал яркий, пронзительно-белый свет, который резал глаза до слез. Ощущение полной свободы было таким же, как при полете на пегасе Сайрексе. Эйфория бесконечная и в то же время тошнотворная. Меня замутило. А голос этой девушки… Почему он кажется мне таким… родным?

— Впусти меня, — тихо повторила она.

— Кто ты? — закрывая глаза, спросила я, не получив ответа на предыдущий вопрос.

— Осколок, — грустно прошептала она. — И твоя боль.

Я не успела и рта раскрыть, как она повалилась на мою грудь. Меня пронзила острая, невыносимая боль, разрывающая тело на части. Я кричала так, как не кричала ни разу в жизни. Я стала одним сплошным сгустком боли. А перед глазами плыли картинки: снежная равнина, легкие шаги и никакого ощущения холода, несмотря на тонкое платье и непокрытую голову. Гостья этого мира, спасенная с родной планеты. Последняя из выживших и новый мир. Капли талого снега, робкие стрелочки травы, нежные бутончики первых цветов и я, уже не только привыкшая к окружающему миру и его обитателям, но и успевшая их полюбить. Мелькали картинки, катились слезы, я сжимала траву, лежа на земле… Уходила боль телесная, уступив место душевной.

Утрата и проклятый спор! Спор, который сломал всю мою жизнь и смел все на своем пути.

Самоуверенная девчонка, как была, так и осталась! Самоуверенная и бесконечно глупая!

Ничего, ничего уже не вернуть! Новое тело, данное мне Хранителем Длэрлайда. Новое тело, когда возрождению противилась душа. Говорящие — дети Богини Жизни! Сила, выпущенная после смерти Ликаи и нашедшая отклик в добрых сердцах. Часть меня — в чужих людях, передаваемая из поколения в поколение.

Я — Богиня Жизни. Она же — Ликая. Она же — Анжелика Монсорье. Ах да, давняя возлюбленная Габриэля — тоже я!

Возлюбленная… Его любовь и медного гроша не стоит! Он не просто предал меня, он… Жгучие слезы покатились по моим щекам. Я уже не лежала на траве, а сидела, обняв колени. Будучи просто Анжеликой, я осуждала Богиню Жизни: ее любимый был под чарами, а она, боясь потерять свою магию, даже не попыталась подойти к нему.

Пыталась! Несмотря на всю боль, пыталась! Несмотря на все его насмешки и унижения, пыталась! Но когда я поняла, что во мне теплится маленькая жизнь, рисковать своим здоровьем я не посмела.

В последнюю нашу встречу с Габриэлем он запретил мне приближаться к нему и появляться на его территориях. В свою очередь я вытребовала у него обещание, что он никогда не появится в моей жизни.

Он не просто нарушил данное слово, он смел все на своем пути. Постоянный страх его новой женщины потерять его заставил Габриэля принять решение уничтожить ту, которую он когда-то любил. Не просто убить, а принести ее сердце новой избраннице.

Как бы я ни скрывалась, где бы ни пряталась, Габриэль нашел меня. И не пощадил. Его даже не остановил ребенок, которого я носила под сердцем и чьим отцом он являлся.

Я — не дитя этого мира. На моей давно погибшей планете уровень магического потенциала жителей был намного выше, чем здесь. В своем мире я лишилась высокого титула и пряталась от всадников императора.

Мои сны за этот год — это моя прошлая жизнь там. Это меня пытались убить, и это я помогала названой сестре. Здесь мои возможности возросли в разы. Память о моем мире все еще живет во мне. Нас было двое, кто мог спастись. Два существа, у которых, казалось, ничего общего нет. Принцесса Мартина, имеющая сильный темный дар, и я, носительница дара Жизни, — лакомая добыча для черных магов.

Одна из ночей круто изменила мою жизнь. Незнакомое заклинание, открывшее ворота в другой мир, израненное тело Мартины и я без сил. Наши сцепленные руки… Мне до сих пор кажется, что ее пальцы сжимают мои. Но я не смогла ее удержать. В Длэрлайде я оказалась одна. Свою так и не рожденную дочь я хотела назвать в честь нее.

В моей смерти виноват тот, кто меня спас, и тот, кто, убив, возродил. Хранитель Длэрлайда! И пора предъявлять счет.

Утерев слезы, я подняла голову и увидела теплый взгляд молочно-серых глаз.

— Давно наблюдаешь? — резко вставая, спросила я.

— Ликая…

— Значит, давно, — поправляя запутавшиеся от катания по траве волосы, констатировала я.

Вместе с осколком души, в котором хранилась вся память, ко мне вернулась и моя внешность. Будучи Анжеликой, я никогда не отращивала волосы такой длины, справедливо полагая, что с длиной практически до пят мне будет неудобно. Сейчас же прежняя длина вернулась, и никаких неудобств я не испытывала. Мой странный цвет волос — итог проведенного ритуала с Мартиной. Удивительно, что он сохранился и в этом воплощении.

— Ликая, дитя…

— Я не твое дитя! — Во мне мгновенно вспыхнула столь долго сдерживаемая ярость. — Ты выиграл спор! Надеюсь, ты счастлив!

— Ликая… — опускаясь на колени, прошептал Хранитель и Создатель этого мира — Длэрлайда.

— Прекрати этот фарс! Кого ты обманываешь? Я была глупа настолько, что позволила себе спорить с тем, кто сильнее меня, с тем, кто изначально имел больше.

— Дитя, ты была права. Любовь… Любовь сильнее всего.

— Права? — Из моего горла вырвались булькающие звуки, резко переходящие в смех. — Права?!

— Ликая…

— Анжелика! Будь ты трижды проклят! Мое имя — Анжелика! Анжелика Монсорье!

Я не отказывалась от своей памяти, нет, я отказывалась от своего прошлого — болезненного, пронизанного кровью и слезами, которое стерло Ликаю. Я Анжелика из рода Монсорье, я Анжелика стараниями Хранителя и менять ничего не собираюсь!

— Ты лично приговорил к смерти иномирянку. Так чего ты требуешь от меня? Я ничего не должна тебе! Наоборот, это я воскресила жизнь на твоей планете! Это я дала шанс на счастливое будущее всем живым существам! Но ты посчитал меня недостойной твоего сына. Ты выбрал Карлиосайне, для нее же и создал тот амулет. Только интересно, где же ты мою кровь взял?

Для создания того артефакта, Началия Бога Смерти, понадобилась и моя кровь, иначе бы такой силы надо мной он не имел.

— Ты вытаскивала из завала деревенских жителей, — тихо начал Хранитель. — На твоих руках умирала последняя спасенная девочка…

— Понятно, не только ей досталась моя кровь… Или?..

Хранитель закрыл глаза, подтверждая мою догадку.