В паутине снов Любимка Настя
— Именно по этой причине сестре было отказано в участии в отборе. А тебя отец отправил в отместку за твой отказ мне.
— Так я и думала! — не удержалась я. — Ой… все, жую, жую.
— Анжелика, вы нечасто бываете при дворе, поэтому я опущу описание всех интриг, которые привели отца к выводу о причастности принцессы к смене императора.
— Д-да, — согласилась я, запивая очередной кусок, который встал в горле.
— Когда вы уехали, отца ужалили берегини. Придворного мага не оказалось во дворце…
— О нет, — выдохнула я.
— Все обошлось, к счастью, Адвил Монсорье спас моего отца.
— Папа?
— Да, он прибыл на аудиенцию к императору. Сами понимаете, она не состоялась. Подельники принцессы пытались помешать герцогу, но ваш отец не зря считается лучшим Стихийником Дарлимеи. К сожалению, многих ждет казнь и ссылка.
— Папа не пострадал?
— Нет, ничего непоправимого, — виновато улыбнулся Маршен.
— Вот как…
Я прекрасно знаю, в каком состоянии был резерв моего отца, и это спасение императора явно не в лучшую сторону сказалось. Лишь бы все обошлось.
— Ядовитыми насекомыми увлекалась Изабелл. Вы не знаете, но у нее был свой террариум во дворце. Сложить два и два проблемы не составило, но… когда исчез ваш портрет, я понял, что вам грозит опасность.
Принц замолчал, Дрем что-то подкладывал мне в тарелку. Есть, если честно, перехотелось совершенно.
— Лика, ешь, — потребовал магистр.
— Пока я мчался к вам, дознаватели выяснили у соучастников Изабелл ее примерные планы касательно вас. То, что я узнал, повергло меня в ужас и шок. Ритуал полного подчинения — это не то, что можно проигнорировать.
— Спасибо, — выдохнула я, вспоминая появление принца в доме ведьмы.
— Но есть еще кое-что… Изабелл не дочь Теодору.
Бам! Вилка выпала из руки.
— Да. Вы знаете, что моя мать умерла при родах. Когда я поступил в Школу Стихийников, отец женился повторно.
— А два года назад императрица куда-то исчезла.
— Официальная версия, что она погибла, — выдал Дрем.
— Нет, она исчезла, — твердо сказала я.
— Откуда такие познания? — спросил принц.
— Маршен, два года назад принцесса изводила моего отца. Я подслушала то, что не должна была, — призналась я.
— О чем вы?
— Изабелл довольно близко общалась с Кристиной Шиморской. Она плакалась, что мать ее бросила и встретятся они не скоро. Злилась, что та не взяла ее с собой.
— Дрем, Лика права, мачеха действительно исчезла. Отец посчитал лучшим выходом объявить ее мертвой.
— Идиот, — выругался вампир.
— А вам не кажется, что все действия Изабелл кем-то продиктованы? Будто кто-то ее вел и указывал?
— Думаю, ты права, — согласился Маршен. — Скорее всего, Изабелл поддерживала связь с матерью.
— Точно поддерживала, у нее был амулет Началия Бога Смерти.
— Что?!
— Сейчас. — Я махнула рукой, подзывая сумку, тихо радуясь, что мои способности вернулись.
Под удивленными взглядами мужчин достала из недр любимой сумочки кожаный футляр. Осторожно открыла его и показала. Маршен привстал, чтобы лучше рассмотреть. Дрем же потянул руки, но я тут же убрала футляр в сторону.
— Не дам, смотрите так.
— Не думал, что легенда может стать былью, — задумчиво протянул вампир.
— Какая легенда? — Принц не понимал, о чем идет речь.
— Легенда о Боге Смерти и Богини Жизни. Этот амулет Изабелле дала мать. Я уверена, что недавно, так как раньше его не наблюдалось.
— Точно, ты же Говорящая! Но… выходит, легенда — это не сказка?
— Выходит, что так. Лика, дай его, пожалуйста. — Дрем вновь потянулся к футляру.
Я тут же его захлопнула.
— Нет, пока он побудет у меня. Я отдам его Высшему Правителю.
— Лика…
— Дрем, я все сказала. Мне так спокойнее будет, и да, самостоятельно футляр ты не откроешь.
Магистр хмуро на меня смотрел, его глаза блестели. Правильно, не каждый день такой артефакт встретишь.
— Кстати, где Ранира? Как ее самочувствие? — не выдержав пристального взгляда принца и хищного оскала Дрема, спросила я.
— Неплохо, ей досталось меньше, чем тебе, — все так же скалясь, произнес Дрем. — И неплохая была идея спрятать их, правда, с живностью повозиться пришлось.
Я моментально вспыхнула.
— Успокойся, — осадил вампир, — никто не пострадал.
Я медленно выдохнула.
— Однако четверка с позором провалила задание и…
— Что вы сделали? — сама не ожидала, что рыкну.
— Они наказаны, — жестко заключил Дрем. — Экзамен провален с треском, а значит, диплом они не получат.
— Да как… — я задохнулась собственным возмущением, — как вы так можете?! Ранира же пыталась мне помочь и даже пострадала! Ваше решение жестоко!
— Леди, вы критикуете мои методы?
— Нет, я прошу об одолжении, ваше высочество!
Во время нашей перепалки Маршен отмалчивался.
— И сколько ты за них еще просить будешь? — желчно поинтересовался Дрем.
— Это в последний раз, — смело посмотрела в глаза магистра.
— А с Ранирой как быть? — спросил он ехидненько.
Точно, у них же правило, но…
— Она жива, не так ли? И клятве не противилась, значит, долг уплачен. Плюс своим вмешательством она отвлекла заговорщиков, что дало мне время прийти в себя.
Я с надеждой посмотрела на магистра.
— Лика, это последний их промах.
— Дрем, где же ты сам был? Ты обещал разобраться с принцессой, а в итоге где-то потерялся по пути.
— Прошу за это прощения. Я не думал, что ты ослушаешься моего приказа. Я собирался выйти на охоту ночью.
— Прощаю. Дрем, скажи воинам, что им дали второй шанс. — Это я так намекнула, чтобы меня и принца одних оставили.
Вампир усмехнулся.
— Маршен, никаких вольностей, — поднимаясь из-за стола, предупредил он и вышел за дверь.
— Что теперь будет с Изабелл?
— Сначала ее допросят, но… покушение на императора…
— Это смертная казнь, — закончила я.
— Нужно еще с мачехой разобраться, не нравится мне это.
— Мне тоже. И, Маршен, будьте осторожнее. Наследный принц у нас один.
— Лика, тебе не кажется, что это не мне осторожнее быть надо? На отбор едешь ты, не я, — огрызнулся он.
Прекрасно понимая мотивы его злости, тихо сказала:
— Маршен, это не обсуждается. Я еду, и точка, но я сделаю все, чтобы не стать его женой.
— Ты ведь не видела его, не так ли? — хмыкнул принц.
— Почему же, на портретах…
— Лично не видела?
— Нет.
— Он очень красив.
— И что?
— Ты можешь влюбиться.
— Сомневаюсь, — фыркнула я. — Он же старше меня на… не знаю, на сколько лет.
— Разве это помеха? Просто он — не человек, да и ты проживешь намного больше отмерянного простому человеку срока.
— Маршен, я не Изабелл, чтобы вешаться на всех красивых мужиков. И пускать слюни на смазливую мордашку не собираюсь! У меня другие планы. Хотелось бы поступить в АВМ. И да, замуж я тоже не хочу!
— А как же Максимиус Ризольди? — изогнул бровь принц.
— Он такой же, как и Нершам.
Принц вздрогнул, словно я дала ему пощечину.
— Несуществующий жених.
— В смысле?
— Я попросила его подыграть мне, и на это были свои причины.
— Вот как…
— Да.
— Лика, ты удивительная. Как бы твой враг ни просчитывал ходы, ты переиграешь всех.
— Интересный вывод, но к чему ты это?
— Анжелика, я буду тебя ждать. Знай, что, вернувшись, ты можешь рассчитывать на мою помощь и мое сердце. Я буду ждать тебя, — твердо повторил Маршен.
Как это ни больно осознавать, но обещать ему я ничего не могу. Я могу им только восхититься. Мужчине сложно признаться в своих чувствах, а тем более следовать своим словам. Я точно знаю, что у Маршена не было ни фаворитки, ни тем более любовниц.
Злые языки списывали это на его недееспособность как мужчины, а причина оказалась во мне.
— Маршен, прости…
— Лика, не обещай ничего, просто я хочу, чтобы ты это знала. Дарлимея будет ждать тебя, и ее император очень…
— Что? Император?
— Да. Отец отрекся от трона в мою пользу. Я теперь император нашей страны.
У меня не было слов. Ему сейчас предстоит так много сделать, а он здесь, со мной. Мало того, он рисковал своей жизнью, зная, что ему нужно управлять огромной страной.
— Исполни свой долг и возвращайся, — выдохнул он.
Я не заметила, как оказалась в его объятьях. Нежное, осторожное касание руки по щеке, теплый взгляд, который проникал в самую душу. Казалось, что именно он самый родной, самый близкий и желанный.
— Маршен!
Ни я, ни принц, а точнее уже император не сделали попытки повернуться на крик. Мы смотрели друг другу в глаза, и долг стал каким-то ненужным, незначительным… Были он и я, сейчас и здесь… а остальное… пусть горит в огне. Маршен наклонил голову, я тоже потянулась к нему. Сердце бешено отсчитывало мгновение до поцелуя. К своему стыду, могу сказать — моего первого поцелуя. Но ему не суждено было случиться.
Нашу связь разорвали. Мгновение назад я стояла в объятьях прекрасного мужчины, а сейчас хватаю ртом воздух и обнимаю пустоту. Маршен же получил в челюсть и, согнувшись, держался за бок.
Злой Дрем навис над ним и что-то яростно шептал. Обрывки его фраз долетели до меня как сквозь туман:
— Она лучшая… лично прослежу… — и немного виноватое: — Прости, друг.
Какие бы вопросы меня ни мучили, как бы их я ни хотела задать, но в данный момент я руководствовалась чувствами. Чувствами, которые просто вопили в сознании — «Бежать, немедленно!»
Я вылетела из комнаты, петляя по коридору, как заяц. Я струсила. Действительно струсила. То, что творилось у меня внутри, я не могу передать словами. Но знаю точно, пока мне Маршена видеть не стоит. На все воля Богов, если суждено — вернусь, и мы будем вместе.
Только что меня «подгоняет» к Высшему Правителю? Дрем ведь сам говорил, что измена — это моментальный вылет из отбора.
Глава 10
В памяти отложились клочки-моменты сборов в дорогу. Лишь черные глаза нового императора Дарлимеи не выходили из моей головы. И столько в них было любви, печали, надежды…
Мне, глупой, неопытной соплячке, стало понятно — этот человек полностью принадлежит мне. Стоит только захотеть, протянуть руку, и меня утопят в любви и ласке. Я бредила этим взглядом, бредила теми прикосновениями, которые достались мне от Маршена. Пусть и мимолетные, но жаркие, они глубоко запали в мое сердце.
Я не хотела признавать, что помимо Маршена в моем нынешнем состоянии виновата и Изабелл. Я буквально горела от воспоминаний нашей встречи. Мне представлялись картины одна страшнее другой. И я не знала, как вырваться из этого дурмана. Единственным успокоением стали сны… которые раньше были для меня кошмаром. Чужая история, открывающаяся в моих видениях, утешала, давала забыть тревоги и сомнения. Я не желала возвращаться в реальность. Мое бодрствование нельзя было назвать полным. Глаза мои были открыты, но в них отражалась пустота. Я была там, вместе с юной Ликаей в ее жизни. Я смотрела ее глазами на перемены, которые происходили с ней, все больше мечтая узнать продолжение. Я как пьяница, лишенный возможности выпить, с нетерпением ждала, что покажут Боги мне на этот раз. И, наверное, испытывала больше счастья, чем тот же пьяница, наконец получивший доступ к жбану с брагой. Сны стали моей слабостью и моей зависимостью.
— Лика, Лика… — Меня настойчиво трясли за плечо.
— А? — Я повернула голову к собеседнику.
— Лика, ты уже третий день сама не своя. Ни с кем не разговариваешь, на кота своего внимания не обращаешь. Будто кукла… Что с тобой?
В подтверждение слов Дрема котенок царапнул мне руку, я машинально отдернула ее. Что он сказал, третий день? Это мы столько уже в пути? Надо же, а я и не заметила… Пейзаж за окном не радовал. Осень вступила в свои права: хочет — теплом порадует, а хочет — дождями наградит. Но все это так незначительно сейчас для меня, так неважно… Лишь досадное приложение к путешествию, не более. Словно откликаясь моим мыслям, по крыше кареты застучали капельки, пока еще робкие, но обещающие перерасти в ливень.
— Лика!
— Дрем, отстань, а? — особо не надеясь на успех, грубо попросила я.
— Хватит хандрить! Было бы из-за чего! Приедешь в Шанталез, лично скажешь Правителю об отказе участвовать в отборе и поедешь обратно! — рявкнул он мне на ухо. — А там уже и замуж выйдешь за своего Маршена.
— Дрем, позволь-ка спросить, с чего ты решил, что я хочу замуж? — оторвалась я от лицезрения унылого пейзажа.
— Твое поведение.
— Да? А тебе не кажется, что если бы я действительно этого желала, никакой Высший Правитель не стал бы мне помехой? — прошипела я и вновь повернулась к окну.
— Уже лучше, — буркнул Дрем. — Тогда в чем причина?
В чем причина, в чем причина… Да я сама не знаю! Может, вон в осени дело! Хотя нет, дело совершенно не в погоде, а в одном черноглазом императоре. Почему я настолько выбита из привычного русла, сама себе объяснить не могу. Внезапно нахлынули старые чувства — горечь от обмана Маршена и острое осознание утраты такого близкого тогда счастья.
Почему я не бросилась в объятия новоиспеченного императора при прощании? Почему не приняла предложение, от которого до сих пор в сладкой неге сжимается сердце? Все проще некуда — я обиделась. Думаете, легко было шестнадцатилетней девушке с уже устоявшимися принципами получить молчаливый отказ (ну, так мне это виделось) от предмета своей любви? Ведь я ждала, что мой «повар» вернется, извинится и объяснит, почему не смог прийти в оговоренный час, сославшись на неотложные дела. Да скажи он, что шнурки для корсета сестры наглаживал, я бы поверила!
Наши целители часто твердят, что время — лучшее лекарство. И я не могу с ними не согласиться. Время пролетело, от той пылкой, немного наивной детской любви не осталось и следа. А моя реакция на Маршена — не что иное, как дань прошлому.
Дрем прав, не стоит мне хандрить. В конце концов, я давно жаждала приключений, а поездка в Шанталез обеспечила меня ими сверх всякой меры. Да и эти мои странные сны стали полнее, я больше не забываю то, что привиделось. Возможно, из-за отдаленности от Школы Стихийников мое сознание раскрывается для информации. А вдруг именно пропитанные вековой магией школьные стены так будоражили мою кровь, не позволяя ни принять увиденное, ни тем более отразить?.. Я теперь просто наблюдатель, сгорающий от любопытства. Что я увижу в следующий раз? Чем кончится следующая встреча с Ликаей? И чем это обернется для меня?
Я потянулась к котенку, который фыркал от обиды за мое невнимание. Нежно провела по чисто вымытой шерстке, за что тут же была прощена.
— Дрем, теперь в личине нет необходимости?
До меня только сейчас дошло, что рядом со мной сидит не кучер, а магистр в истинном своем виде.
— Уже нет, главная задача — доставить вас целой и невредимой. А экзамен ребята будут проходить заново.
— Заново? — эхом повторила я.
— Да. Я учел все обстоятельства и сделал вывод, что так будет намного честнее. Но сопровождать тебя — все еще остается их обязанностью.
— И что у них за экзамен будет?
— Извини, Лика, но тебе знать не положено.
Стук капель по крыше перерос в барабанную дробь. Магистр еще в деревне отказался от императорской охраны, и бравая троица проштрафившихся вояк отправилась с Маршеном обратно в Дарлимею. Из окна кареты мне было отчетливо видно скачущую верхом, промокшую насквозь, растрепанную Раниру. Жалкое зрелище. А если учесть, что в карете едем только мы с Дремом и за три дня состав четверки не менялся, напрашивается вывод, что ребята все это время провели верхом, в любую погоду, без сна и отдыха…
— Дрем, пусть Ранира едет с нами, — попросила я. — Не думаю, что есть разница, где находится маг — внутри кареты или снаружи.
— Нет, она останется там, где есть.
— Почему?
— Ей давно пора охладиться.
— Не слишком ли жестоко? Она все-таки девушка…
— На что ей магия? Пусть пользуется с толком для себя, — пробурчал магистр.
— Так нельзя, — искренне возмутилась я и попыталась встать.
По закону подлости карету тряхнуло, и я больно приложилась макушкой о потолок.
— Сядь, до привала несколько часов, потерпит, а за ночь отдохнет.
Я не стала с ним спорить, шестое чувство просто кричало: «Бесполезно, сделает так, как решил». Посильнее прижала разомлевшего от ласк котенка и незаметно для себя задремала.
— Значит, для того, чтобы сохранить равновесие и не привести мир к гибели, нужно поглотить источники Тьмы? — тихо уточнила я.
— Верно, Ликая, — согласно кивнула Мартина.
— А на это способны только… — Витор запнулся на полуслове.
— Только мы, — подхватила я его слова, встряхнув отросшими за три года волосами.
Многое произошло за это время. Мартина провела ритуал, благодаря которому наши жизни слились в одну. Это не значит, что если умру, умрет и Мартина. Нет, наши силы объединились. Я получила доступ к ее Тьме, а она к моему Свету. Вместе мы — ядовитая смесь, которая разъест любого, кто посмеет лишь подумать о том, чтобы причинить вред кому-либо из нас.
Именно после этого ритуала изменилась моя внешность. Глаза, ранее имевшие светло-голубой оттенок, потемнели до синего цвета, а волосы, вьющиеся пшеничными кольцами, обзавелись каштановыми локонами. Смотрелось довольно чудно, в копне светлых волос — темные пряди. В отличие от меня, внешность Мартины не претерпела больших изменений. Всего лишь появилась одна светлая прядь, которую она успешно прятала в густоте черных как смоль волос.
Это обусловливалось тем, что я впускала в свою душу Тьму, она же — лишь лучик Света.
Наши отношения с принцессой давно переросли из просто дружеских в крепкую родственную связь. Я искренне считала ее своей старшей сестрой. Она приняла меня в свою семью, став самым главным и самым дорогим человеком. Ради нее я была готова на все.
Ровно через месяц после того, как они с Витором обнаружили меня, император сослал Мартину в Сарретскую обитель. Он наивно надеялся, что замкнутые стены сумеют сдержать дар Мартины. Однако ее дар не имел равных по своей силе вот уже двести лет. И Сарретская обитель просто не могла заблокировать его. Маги же, которые должны были охранять ее высочество, то есть зорко следить за каждым ее шагом и вздохом, давно перешли на ее сторону, содействуя ее планам, а также активно участвуя в моем обучении.
Все то время, пока я находилась рядом с Мартиной, мне оказывали всяческую помощь в учебе. И пусть среди наставников не было никого, кто обладал бы даром Жизни, знания, которые мне давались, были бесценными. Таким образом, я получила доступ к информации, прежде закрытой для меня. У меня даже появился собственный фамильяр. Наглая рыжая морда — Жоржео. Я обзывала его обжорой. И не только за неуемный аппетит, но и за феноменальную наглость. На самом деле фамильяр должен был принять облик черного кота, а не рыжего крылатого лисенка. Но как мне пояснила Мартина во время часовой поучительной беседы на тему «не смей колдовать без моего присутствия, особенно по книгам Тьмы», мой Жоржео — побочный эффект, так как фамильяра призвала носительница дара Жизни.
— Все это время вы искали источники? — уточнила я, вынырнув из воспоминаний, и погладила своего лиса.
— Да, — утерев взмокший лоб, ответил Витор.
Он только час назад вернулся из путешествия. Я никогда не спрашивала, куда каждый месяц пропадает троюродный брат Мартины. Была уверена, если он уезжает, значит, так надо. Мне обо всем расскажут в нужное время. И, судя по всему, оно наступило.
— Сколько всего источников?
— Двадцать четыре, — произнесла Мартина.
— Двадцать шесть, — поправил ее Витор. — Открылись два новых, в тронном зале дворца.
— Не может быть, — холодея от ужаса, выдохнула Мартина. — Отец…
— Обезумел, да. Он подпитывает их своей жизнью.
— Мартина, когда начнем? — своим спокойствием я хотела призвать к порядку сумбурные мысли названой сестры.
Я чувствовала ее страх как сбой собственный, и ее ужас отражался в моих глазах. Словно я ее зеркало, а она — мое.
— Мы не можем начать, — сцепив руки в замок, произнесла принцесса.
— Почему? — жадно вглядываясь в ее лицо, спросила я.
Витор и Мартина одновременно отвели глаза. Они скрывали от меня что-то важное. Сердце замерло и ухнуло вниз. Они не доверяют мне. Как такое могло произойти? Не доверяют, когда я готова за каждого из них отдать свою жизнь.
— Малышка, — протянула ко мне руки Мартина.
Я тут же кинулась к ней, накрывая ее холодные пальцы своими ладошками.
— Я не хочу потерять тебя, — глядя в мои встревоженные глаза, медленно произнесла принцесса. — А ты… не готова… — она закусила губу, — не готова помогать нам.
— Я готова! — возмущенно вскрикнула и сажала пальцы Мартины, но тут же ослабила хватку. — Я готова, вы же знаете.
— Нет. — Ледяная рука Витора опустилась на мои плеча — Мартина, Ликае пора знать правду.
Я знала, однажды всему тайному придет конец. Знала и то, что правда будет горькой.
— Ты жесток, Витор, — тихо выдохнула Мартина. — Я против.
— Сестра, — я коснулась светлой пряди принцессы, вытаскивая ее из пышной копны черных локонов, — я верю тебе, я верю вам обоим, и, что бы сейчас ни услышала, моя вера останется непоколебима.
Рука Витора сажала мое плечо. Мы давно не просто знакомые, мы все втроем — семья. Странная, непредсказуемая, но моя горячо любимая новая семья.
— Мартина, — позвал Витор.
— Хорошо, — вдруг крепко прижав меня к себе, прошептала Мартина, — прости меня, маленькая.
Я задыхалась от крепких объятий. Задыхалась от навалившейся усталости. Из ее глаз текли слезы. Она все сильнее прижимала меня, словно боясь, что я убегу от нее без оглядки. Когда ее плечи началивздрагивать, я не выдержала и потянулась к нашей связи. Я должная увидеть ее боль и страх своими глазами. Что так пугает ее? Ее, владычицу Тьмы?
— Лика, мы приехали, просыпайся, — прохрипел магистр мне на ухо.
Не открывая глаз, показала ему кукиш и повернулась на другой бок. На самом интересном месте прервать мой сон! Нет, верните меня обратно!
Мамочки! Мой кратковременный полет со скамьи на пол был встречен бурным ржанием и ехидно-ласковым:
— Проснулась?
— Угу. — Я села, потирая ушибленный бок.
Дрем протянул руку, помогая мне встать и выйти из кареты. Все еще мутным ото сна взглядом я обозрела место будущего ночлега.
— Э, а что мы делаем в лесу? — По моим подсчетам, мы должны были остановиться в городе Нартен, а судя по окружающей природе, мы его давно и благополучно проехали.
— Планы поменялись, — сухо бросил мне магистр, а затем повернулся к четверке: — Собрались, летит!
— Кто летит, где летит? — выпалила я.
В ночном небе, ярко освещенном лунарисом, виднелась точка. Она приближалась, стремительно увеличиваясь в размерах. Перейдя магическим путем на ночное зрение, я восхищенно выдохнула! Ого, это дракон!
Читать бесплатно другие книги:
