Брошенная колония. Ветер гонит пепел Шарапов Кирилл

«Да, такие вещи не продают, — согласился Игнат. — Только что мне с ней делать? Транспортный портал такого размера до Белогорска Кире не построить, а дура тяжеленная, „Голем“ ее не утащит».

«Закопай тут, потом вернешься, — разумно предложил Фарат. — Твоей подружке ямку вырыть не проблема, даже заклинание отвода глаз наложит, чтобы никто не сунулся».

Игнат задумался, логика в предложении джинна определенно присутствовала. Им было некогда возиться с этой дорогой штукой, даже в Белогорске придется убить много времени, чтобы пристроить такую специфическую находку. Нет, конечно, можно ее разломать при помощи все той же Киры и продать как лом, это очень много золота, но так бочка стоила гораздо меньше, чем артефакт целиком.

Игнат отшвырнул окурок и вернулся в дом. Попав в тепло, он сразу же перехотел куда-либо ехать — отправить бы Таню подальше и, забравшись с Кирой под одеяло, не вылезать до весны.

Чайник уже вскипел, но заторможенная магичка даже не пошевелилась, чтобы снять его с огня. Демидов натянул рубаху и принялся за приготовление чая.

Кира выполнила свою часть сделки, и стоило Игнату поднести кружку с чаем к кровати, как магичка тут же выбралась из-под одеяла и мгновенно отобрала ее.

— Спасибо, — грея руки, поблагодарила она. — А теперь готовь завтрак, и будем отправляться.

— Погоди, я хотел спросить — что с этой бочкой делать будем? Она стоит безумных денег. Но тащить с собой эту тяжеленную дуру нет никакой возможности, как и быстро ее загнать, а у нас и так нет времени, мы очень надолго задержались.

Кира задумалась.

— Есть идеи? — спросила она.

— Есть, Фарат предложил ее закопать тут рядышком, наложить заклятие отвода глаз, а потом, когда все кончится, вытащить и продать.

— Разумно. Я так понимаю, ты это хочешь на меня повесить?

— Правильно понимаешь, я с этим буду возиться гораздо дольше.

— С тебя завтрак — с меня похороны бочки.

— Договорились, — улыбнулся Демидов и, притянув магичку к себе, поцеловал ее в щеку. — Все, пошел выполнять свою часть сделки.

Но Кира не отпустила — притянув Игната, она настойчиво поцеловала его в губы.

— Вот теперь можешь идти, — разрешила она.

Завтракали в тишине. Татьяна механически тыкала вилкой в кашу, которую Игнат сварил, так же механически жевала поджаренный окорок. Басаргина, изредка поглядывая на очередную нежданную попутчицу, тоже молчала, Демидов без труда читал на ее лице — избавиться от нее как можно быстрее. В этом их желания совпадали.

«Похороны» бочки прошли быстро. Кира заклинанием отволокла ее в лес, выбрав приметное место, за три минуты вырыла яму, куда уложила клад, закопала еще быстрее. Потом скрыла следы, ну и наложила заклятие отвода глаз — теперь только она или Игнат смогут точно найти ее, остальным будет казаться, что отсюда надо двигать подальше, и вообще у них есть важные дела.

— Готовы? — спросила она.

— Да, можно начинать, рюкзаки закрепил, трофеи уложены, Татьяна на заднем сиденье. Сомневаюсь, что она понимает, что вообще происходит.

Кира пожала плечами и начала колдовать над порталом. Полминуты — и синий овал появился в метре от капота. Игнат медленно тронул «Голема», несколько мгновений — и вот мобиль на другой стороне, под шквальным ветром и проливным дождем. Демидов даже не смог разглядеть местность, стена воды — вот все, что он видел.

Кира появилась спустя пару секунд, выматерилась и начала творить новый портал. На этот раз ей потребовалась минута. Переход — опять ливень, не такой интенсивный, за ним угадывался перекресток какой-то пустой дороги. Игнат совершенно не понимал, где сейчас находится, кроме одного: до разрушенной деревни триста километров. Кира, хоть и в зачарованной куртке, была довольно зла. А еще ее немного пошатывало. Демидов знал, что магичкам вредно открывать порталы часто и быстро: слишком много энергии надо контролировать, ведь одна ошибка — и переходящего, включая хозяйку портала перехода, просто размажет по нему тонким слоем, разбросав останки на всем протяжении пути.

Но Кира не стала останавливаться и открыла третий проход, тряска стала гораздо заметней, мобиль просто швыряло по пространству перехода, и, когда «Голем» оказался на другой стороне, Игнат с трудом представлял, где верх, а где низ. Он так и не успел нажать на тормоз, капот несильно стукнул в ствол массивного дерева, названия которого Игнат даже не знал. Он выскочил из мобиля и бросился к порталу — как чувствовал, что его помощь пригодится. Басаргина выпала из перехода, он ее успел поймать на последнем мгновении, она почти тут же потеряла сознание, а из носа у нее пошла кровь. Портал схлопнулся с треском у нее за спиной.

— Ну что ж ты так, милая? — беря магичку на руки, с нежностью произнес Игнат.

Он донес ее до «Голема» и устроил на переднем сиденье. Неожиданно очнулась Татьяна, она вытянула руку, которая засветилась очень бледным салатовым цветом — никакого сравнения с насыщенным лечебным заклинанием Киры. Она сняла капюшон и положила ладонь на лоб Басаргиной, прошло две минуты — и Русалка открыла глаза.

— Прости, я не рассчитала сил, еще погода эта мерзкая, хотелось убраться оттуда, — слабым, едва слышимым голосом извинилась она. — Чуть контроль над порталом не потеряла. Сегодня я уже не смогу открыть ни одного перехода.

— Отдыхай, а я попробую выяснить, где мы, — погладив ее по голове, сказал Игнат.

Кира кивнула и откинулась на сиденье, закрыла глаза.

Игнат огляделся — берег небольшой реки, высокий обрыв. Если бы не это дерево, в которое он ткнулся капотом, полетели бы они с семиметрового обрыва, хоть речка так себе, метров тридцать шириной, но довольно быстрая из-за дождей. Местность необжитая, какие-то перелески, через которые петляет дорога, ни полей, ни людей — ничего, что могло бы сообщить об их местонахождении. Это был еще один минус таких коротких порталов: магичка просто вела в нужном направлении, находила удобную площадку и создавала переход, потом — новый поиск. Сейчас Игнат даже затруднялся сказать, в каком они княжестве, — наверное, еще в Полесском. Ведь Кира вела их к маленькому пограничному городку Зосталь на границе с орежскими землями, в котором жила родня Татьяны, а ведь там сейчас как раз дружины полесцев лютуют и наемники. Игнат попытался вспомнить карту княжества — получалось, что они не допрыгали до этого места километров триста. Кира слишком резко взяла с места в карьер. Лучше делать прыжок с перерывом, надо будет остудить ее пыл. Ехать было далековато, но все равно нужное направление. Правда, дорогу размыло, эта восточная граница княжества никогда не была плотно заселена, орежцы не брезговали нападениями на соседей. А держать тут крупные силы Роману не с руки.

Первые люди встретились Игнату и его спутницам спустя два часа, причем пройти удалось всего километров пятьдесят от места, где их выкинуло из портала. Мобиль постоянно вяз в грунтовке, и один раз даже пришлось разбудить Киру — на небольшое заклинание она оказалась способна и, вытолкнув их на относительно твердую землю, вновь заснула.

Встреча оказалась крайне неприятной — два сожженных грузовика, рассыпанная по земле картошка, тела трех крестьян, болтающиеся над дорогой. Трупы были относительно свежими, не позднее вчерашнего вечера. Мобили дымить уже перестали.

«Фарат, что чуешь?» — едва увидев повешенных, спросил Демидов.

«Трех покойников, — отозвался джинн через пару напряженных минут. — Нет тут в округе никого, только медведь в сотне метров наблюдает за висюльками, но подойти не решается. Это не засада. Нападавшие, не потеряв никого, ушли в сторону границы. Часов двенадцать прошло, а может, и больше».

Игнат не торопясь объехал место нападения — останавливаться тут, искать следы было не его собачьим делом, так же как и хоронить этих бедолаг. Все очевидно, пока часть дружин сошлась в прямых столкновениях на территории Орежа, небольшие группы пошли громить тылы противника, и то, что нападавшие ушли к границе, еще не говорило, что рядом нет других.

— Ты не снимешь их? — раздался с заднего сиденья слабый голос Татьяны, в нем чувствовался упрек.

— Я похож на идиота? — давая газу, поинтересовался у нее Игнат, покосившийся на дремавшую Киру: за несколько минут магичка вымоталась, словно весь день вела бой против армии. — Если нас застукают над трупами, а тем более в зоне боевых действий, никто не будет разбираться, кто мы и имеем ли к этому отношение. Нас просто убьют. А поскольку я этого допустить не могу, выйдет конфликт с кучей трупов. Ты же видела, что мы с Кирой можем устроить своим противникам, а нам сейчас этого не надо. Так что сиди и помалкивай.

Татьяна не стала спорить со своим спасителем и сделала самое разумное — заткнулась.

Фарат без всяких напоминаний сканировал дорогу — похоже, он так свыкся с ролью разведчика, что даже полюбил ее.

«Впереди еще одно поле боя», — доложил джинн и выдал Игнату мысленную картинку.

Что ж, все понятно, в нескольких километрах от маленького каравана крестьян меж двух холмов, густо заросших лесом, слегка дымили остатки армейской колонны. Спаленный дотла броневик, уткнувшийся в приличный завал, следом несколько грузовиков в таком же состоянии, еще один бронетранспортер неизвестной модели, чем-то похожий на гроб, с дырой в борту, вокруг валяются почти три десятка полесских дружинников в своих серых форменных кителях. Прямо перед первым броневиком в землю вбит столб, к которому цепями притянуто обгоревшее до костей тело. Метрах в двадцати обрывки одежды. Видимо, магичку захватили живой или не сильно раненой. Странно, конечно, что позволили себе с ней порезвиться, но эта дорога, похоже, вообще не была оживленной, и нападавшие не опасались возмездия. При этом, уходя, они перебили крестьян. Игнат остановил мобиль, прикидывая, что делать: четыре километра по такой дороге он будет ползти минут десять, может, даже чуть больше, завал впереди придется разгребать с помощью магии. Время уже к полудню, погода портится. «Демоны, слишком много осложнений».

— Кир, — потряс он за плечо магичку, — проснись!

Магичка с трудом открыла глаза, моргнула, привыкая к тусклому освещению, потерла руками лицо, села поудобней.

— Сколько я спала?

— Несколько часов, — ответил Игнат, — почти полдень. Я бы не стал тебя будить, но впереди нас ждет неприятность, и, боюсь, без твоей помощи не обойтись.

— Выкладывай, — прикрывшись ладошкой и зевнув, ответила Басаргина.

— Нужен портал, очень короткий, километров на десять дальше по дороге. Просто вляпаться можем.

Кира прислушалась к себе.

— Не выйдет, я надорвалась. Знаешь, что это такое?

— Знаю, по-научному называется — стопор силы.

— Верно, сила есть, а дотянуться не могу, так бывает, когда за короткое время используешь массу энергии. Это предохранитель, дабы магичка не зачерпнула больше, чем может переварить. Эти три прыжка были на пределе, сама виновата. Так что на меня не рассчитывай, обычно это часов на двенадцать, вроде как остыть. Иногда, но редко, на сутки. Так что там нас ждет?

Татьяна с заднего сиденья молча слушала — для такого слабосилка, как она, подобное было запредельным, про стопор она знала, но не могла испытать такого перенапряжения: ее разорвало бы даже при попытке построить портал. Хотя нет, с порталом просто ничего бы не вышло, а вот пульсар кинуть — да, наверняка разорвало бы.

— Так что там случилось? — спросила Кира.

Демидов вкратце описал картинку, которую подогнал ему Фарат.

— Это что же, правда? — удивилась Татьяна. — И так любой егерь может?

— Не любой, — отмахнулся Видок, — а теперь помолчи. Все равно толку от тебя никакого.

— Думаешь, они еще там?

Игнат покачал головой.

— Нет, как и с крестьянами, следы боя давние, даже техника не дымит, засады там нет, но вот объехать завал не выйдет. — Он повернулся к Тане. — Сможешь растащить телекинезом несколько деревьев?

— Шутишь? — спросила Басаргина. — Она десяток заклинаний бытовых в день обновляет, типа освещения в доме, канализация, автоуборка, кому по карману. А телекинез предметов такого размера требует минимум четвертую ступень, ну или продвинутую пятую. Даже если она все, что есть, вложит в заклинание, максимум — пошевелит.

Таня нехотя кивнула.

— Магесса Кира права. Да и резерв мой пуст: что подавители не высосали, я истратила на госпожу Басаргину, а пополнить не выходит, не могу сосредоточиться.

Игнат отвернулся, сейчас ему было не до проблем бедовой слабосилки.

Ехали молча. Фарат продолжал сканировать местность и пока не обнаружил ничего подозрительного. Дорога после дождей превратилась в полную кашу, колеса проворачивали, пришлось сбросить скорость до минимума, так как «Голем» мотало, словно пьяного по переулку.

— Лучше места для засады не придумать, — выйдя из мобиля и разглядывая дорогу между двумя приличными холмами, подвел итог егерь.

Лес и кусты начинались метрах в пяти от узкой грунтовки, на которой два багги с трудом разъехались бы. Теперь все это было забито сожженными мобилями и трупами.

Игнат взбежал на взгорок, оценивая плотность леса. Нарвавшись на промоину, он сдал назад: без вариантов, «Голему» тут не пройти, короткий двухместный багги еще мог бы попробовать, но не слишком поворотливый мобиль встрянет почти сразу. Справа картина оказалась почти идентичной — плотные деревья, не пробиться.

— Кир, останься здесь, я пройду посмотрю, может, где протиснуться выйдет.

Магичка кивнула и, достав пистолет, уселась на капот мобиля. Татьяна только нос наружу высунула, даже выходить не стала.

Игнат, не выпуская из рук винтовки, медленно обошел колонну. Да, так по-детски попасть в засаду, надо было умудриться — колонна сбилась в кучу, завал из деревьев остановил первый броневик, остальные прижались к нему, тут их и накрыли. Судя по выжженной до состояния камня земле, может, метеор, хотя после него броневик не опознать было бы, — скорее всего, шквалом точечно полыхнули. Дружинники попытались занять оборону, тут в них ударили засевшие на склонах бойцы противника, человек по пять с каждой стороны. Огневой мешок, при поддержке минимум двух магичек, довольно приличных, надо сказать. Без вариантов. А вот та поваленная опаленная сосна… Интересно. Похоже, магичка полесских ударила в ответ. Демидов поднялся почти на двадцать метров по склону. В корнях дерева, придавленный стволом, лежал плохо прожаренный покойник. Игнат был не спецом по заклинаниям, но полыхнуло смачно. Сосна прогорела почти мгновенно и раздавила бойца, голова раздроблена, сук прошил брюхо, он умер до того, как огонь его обглодал. Осмотр местности занял минут двадцать, егерь тщетно пытался найти проход — ничего не вышло. Судя по рисунку боя, нападавшие потеряли троих, считая того, под сосной. Тела еще двоих он нашел в промоине на левом склоне, и вновь огонь. Понятно, чего они так на магичку взъелись, — стихийница, и, похоже, не самая плохая, далась им дороже, чем три десятка дружинников.

— Нашел?

Игнат покачал головой.

— Не протиснуться, справа можно попробовать, но угол там почти шестьдесят градусов, кувыркнемся. Эти парни свое дело знали, надежно заперли противника. Оружие собрали и ушли, неподалеку их ждали багги. Причем, похоже, с грузовиков взяли дополнительную добычу. Что — не знаю, но там пусто, а машины сгорели уже явно после боя. Слишком много вокруг них чужих следов.

«О моя комфортабельная повозка, а не хочешь опробовать свой новый тесак? — неожиданно в неповторимой манере предложил джинн. — Не обращай внимания на „повозку“, ты же зовешь меня „пассажиром“?»

Игнат даже опешил: раньше Фарат не использовал такую форму обращения.

«Что ты хочешь сказать?» — поинтересовался он.

«Твой новый кинжал уникален. Возможно, с его помощью ты сможешь пробиться через завал. Кстати, я бы тебе посоветовал и тесак Дениса слить с твоим новым оружием».

«Ага, и оно превратится в меч, на хрен мне это нужно?»

«Ты издеваешься? Достань твой новый кинжал и попробуй изменить его форму».

Игнат опешил: подобное решение вопроса ему в голову не приходило. Он вытащил из ножен новое необычное оружие, повертел в руках, после чего постарался сосредоточиться на камне. Кира недоуменно уставилась на него.

— Ты чего?

— Фарат одну идею подсказал, но сначала нужно попробовать. Это оружие трансформируется, сейчас я хочу его уменьшить. Потом увеличить.

— И зачем нам это?

— Эти клинки обладают уникальными свойствами, может, удастся пробить дорогу с его помощью.

Магичка ничего не ответила и забралась обратно в «Голема», внимательно наблюдая за Видоком. Она понимала, как важно, чтобы ничто не отвлекало при подобных изысканиях.

Игнат вновь сосредоточился на кинжале. Сначала он ничего не чувствовал, а потом ощутил, что в его руках нечто живое и движущееся. Он мысленно вспомнил свой старый нож и почувствовал, как рунный клинок меняется. Открыв глаза, он улыбнулся: на его ладони лежал его прежний нож.

— Однако, — раздался из мобиля голос Киры. — Ты удивил меня.

«Ну, что я говорил! — самодовольно заявил Фарат. — Давай, тащи трофей. Чем больше прокачанных ножей он впитает, тем сильнее будет твое оружие».

— Кир, отстегни от рюкзака тесак Дениса.

Магичка выполнила просьбу и передала ему оружие погибшего егеря.

Слияние прошло точно так же, как и предыдущее, без всяких сюрпризов. Два клинка слились в один, при этом форма не изменилась — как лежал на ладони у Игната его старый нож, так им и остался. Ни вес не поменялся, ни структура.

— Ну и как это нам поможет? — немного резче, чем следовало, спросила Татьяна, внимательно наблюдающая за манипуляциями Демидова. Похоже, она нервничала в этом жутковатом месте, особенно ее нервировали полсотни ворон, которые расселись по деревьям и внимательно наблюдали за своей кормовой базой.

Игнат сел за руль и не торопясь тронул «Голема» в сторону завала. Пару раз приходилось выбираться наружу, чтобы оттащить с их пути тела дружинников. Попутно он наносил им удар в сердце рунным клинком, но ни разу тот не среагировал — ни жизненной энергии, ни чужой сущности в них не было.

Наконец мобиль замер перед завалом в трех метрах от столба с сожженной магичкой.

— Впечатляет, — заметила Кира.

Игнат согласно кивнул. Нападавшие постарались: они свалили два внушительных дерева — одно с правой стороны, другое с левой. И эти тридцатиметровые исполины надежно перекрыли путь вперед.

— А теперь кое-что попробуем.

Он достал рунный нож, лезвие которого сейчас было всего десять сантиметров, и сосредоточился, представляя, как у него в руках появляется тяжелый длинный меч. На этот раз все произошло легче и быстрее, не прошло и минуты, как он ощутил в руке внушительную тяжесть. Открыв глаза, Игнат довольно усмехнулся: полтора метра стали, двуручная рукоять с теперь уже небольшим камнем и вес около трех килограммов.

Видок подошел к дереву, которое лежало сверху, технически ему нужно было прорубиться через полуметровый ствол, потом избавиться от того, что лежал снизу. Обернувшись, он посмотрел на Киру и Татьяну — первая следила за процессом с интересом, вторая — со скепсисом. Подмигнув, Игнат нанес первый удар. Да, меч оказался не самой лучшей идеей, но этот удар показал, что он на верном пути: лезвие меча застряло сантиметрах в десяти, довольно неплохой результат. Просто надо сменить орудие труда.

Игнат опять сосредоточился и уже через две минуты стал обладателем внушительного топора. Вот теперь дело пошло веселее. Меньше десяти минут ушло на то, чтобы вырубить кусок бревна, достаточный для того, чтобы «Голем» протиснулся в щель. И еще пять, чтобы разрубить его напополам и скинуть с дороги.

— Впечатляет. — Подошедшая Кира села рядышком с перекуривающим Игнатом и поцеловала его в небритую щеку. — Я даже не предполагала, что эти ваши поглощающие сущности клинки могут иметь такие свойства.

— Мы многого о них не знаем. Большинство егерей если и замечают за ними странности и изменения, то только случайно, например, их очень трудно становится сломать, или они понемногу увеличиваются в размерах, но очень медленно, да и точить их не нужно. И много про что мне байки травили. Но я не слышал, чтобы их специально изучали. А похоже, зря ведь — иногда такие клинки переходят по наследству от одного егеря другому, и в некоторых из них заперты сотни сущностей.

— То есть ты намекаешь, что фактически это артефактное оружие с волшебными свойствами?

— Технически — да. — Игнат отшвырнул окурок и поднялся с бревна. — Надо заканчивать, поганое тут место.

— Согласна, как бы на мертвечину не пожаловали нелюди. Кстати, а почему ты решил прорубаться, а не объезжать?

— Справа на границе сплошные болота, — неожиданно вмешалась Татьяна, — а слева озеро, довольно внушительное, с топкими берегами. Дорог в этих краях мало, фактически две, но одна идет из центра княжества, как раз к Зосталю, а вторая вдоль границы от городка к мраморным карьерам — главному богатству герцога Ральского, хотя его фамилию упоминают гораздо реже, чем прозвище — Тимур Мраморный. Он даже князю прошение подавал, чтобы ему разрешили сменить фамилию. Но поскольку он хоть и богат, но уважением при княжеском дворе не пользуется, человек он склочный, неприятный и постоянно воюет с соседями, его высмеяли, и затея со сменой фамилии накрылась.

— Спасибо за этот жутко познавательный экскурс, — с иронией поблагодарила Кира.

— А что, полезная информация, — занося топор над вторым стволом, заметил Игнат, — особенно первая часть. А мы сейчас на чьих землях?

— На княжеских.

На расчистку завала ушло еще полчаса, «Голем» без труда протиснулся в трехметровый проход, оставляя за спиной место бойни.

К Зосталю выбрались в сумерках. Только вот радости от достижения конечного пункта Демидов не испытывал. С первого взгляда было ясно: с городом случилась беда. Крепостная стена совершенно не пострадала, но выбитые ворота наводили на самые неприятные мысли. Городок был темен, ни одного огонька, все ставни плотно закрыты. Татьяна не произнесла ни звука, Кира напряглась, даже вытащила пистолет из кобуры и пристегнула ее как приклад.

«Фарат, оцени угрозу», — приказал Игнат.

Прошло минут десять, прежде чем джинн закончил разведку.

«Жители сидят по домам и носу на улицу не кажут. Вдоль главной улицы кто-то развесил местных дружинников и, похоже, кого-то из городской управы, а на центральной площади сразу шесть столбов с обугленными костяками. Все заведения закрыты».

«Все?»

«Нет». — И Фарат дал новый мыслеобраз: два падальника стянули одного из повешенных и теперь быстро обгладывали его.

— Откуда они тут взялись? — озадачилась Кира, когда Демидов пересказал ей новости.

— Это как раз самое простое, — отозвался Игнат, — там, на другой стороне границы, в паре километров была застава орежцев, ее вырезали в самом начале боевых действий, тела свалили в овраг, туда пришли падальники, потом перебрались сюда.

— Мне нужно в город, я должна удостовериться, что моя родня жива, — заявила Татьяна, в ее голосе проскальзывали истерические нотки.

— Не дергайся, — приказал Игнат, отметая любые попытки опустошенной магички рвануть вперед на темную улицу. — Сиди здесь, я разберусь с падальниками, потом мы доставим тебя к родне.

Взяв винтовку, он вставил магазин с рунными пулями из чистого железа: винтовка — не пистолет, с ходу пробьет. Только разрывные заменил на зажигательные.

Подогнав «Голема» к воротам, он выбрался наружу.

— Кира, следи в оба, оружия из рук не выпускай. На любую агрессию отвечай адекватно, лучше разбираться с последствиями, чем потом закапывать тебя в землю. Как говаривал мой наставник по стрельбе — лучше пять раз выстрелить в темноту, чем светить фонариком и спрашивать, кто там.

Магичка рассмеялась.

— Мне наставница то же самое говорила, только из ее уст это было — лучше швырнуть боевой пульсар.

— Может, хватит веселиться? — подала с заднего сиденья голос Таня.

— А может, тебе заткнуться? — холодно поинтересовалась Басаргина. — Я очень рада, что мы наконец избавимся от тебя.

Игнат медленно пошел в указанном направлении, два падальника не бог весть какие противники. Внезапно из засады — да, а так… Весь бой занял десять секунд. Игнат на ускорении вышел из-за угла метрах в двадцати от нелюди и дважды выстрелил в каждую из них. Пули прошили хитин насквозь и воспламенились внутри, несколько мгновений — и на каменной мостовой бились две туши. Игнат вытащил рунный кинжал и направился к телам, удар клинка с легкостью пробил крепкий хитин и достиг сердца, камень никак не отреагировал, а вот второй труп был с сущностью, и клинок впитал в себя очередного «пассажира».

«Слишком просто, — произнес Фарат. — Помнится, при встрече с Кирой троица таких же тебя едва не разорвала на части».

«Сейчас было просто, — согласился Игнат, — в другой раз будет сложнее. Последний раз кукловод чуть из меня марионетку не сделал». Он подтащил трупы друг к другу и прочел заклятие уничтожения нелюди, мгновение — и тела охватило пламя. Хорошее заклятие, жаль только сразу половинит и без того куцый резерв.

Над головой скрипнул ставень, и из окна высунулась девичья головка — любопытной едва стукнуло лет тринадцать, — и тут же из-за занавески появилась рука, принадлежащая явно взрослой женщине, которая мгновенно ухватила девчонку за шкирку и втянула внутрь, а следом захлопнулся и ставень. Но прежде чем окну закрыться, женщина крикнула:

— Берегись мертвецов.

— Не понял? — озадачился Игнат. — Фарат, ты что-то чуешь?

Прошла пара минут, прежде чем джинн соизволил ответить:

«Нет тут ничего, глупая человеческая самка».

Но именно в этот момент дверь дома напротив распахнулась, и на улицу, прихрамывая и путаясь в собственных кишках, вышел мужик. Он был очень тучным, килограммов сто пятьдесят, не меньше, белый фартук, поварской колпак, синюшное лицо, два пулевых отверстия в груди.

Демидов не спеша вскинул винтовку, пять метров — это близко, но для медленного поднятого, спотыкающегося на собственных внутренностях, непреодолимое расстояние. Выстрел — и крупная голова раскололась на части.

— Вот суки, — прошипел сквозь зубы Демидов, меняя магазин на разрывные. — Они с собой некромантку притащили, террор в ход пошел. Оно и понятно: бей агрессора чем только можно. Сколько она этих тварей наплодить успела?

Поднятие покойников — дело небыстрое. Если чернокнижница была сильной, то за половину дня могла штук пятьдесят в строй поставить. Твари они медленные, но толпой могут задавить кого угодно. Противники так себе, толку мало, но дружинники погибли в бою, ополченцы из горожан тоже, хорошо, что это не слуги кукловода, иначе сейчас Игнату нужно было бы уносить ноги на ускорении, причем зелье выпить — мощи Фарата не хватило бы.

Повар дернул рукой, слепо шаря вокруг себя: черная магия живет во всем теле, и, разрушив мозг, нельзя убить тварь. Игнат вытащил новый кинжал, в два прыжка оказался рядом с поднимающимся трупом и вонзил клинок в сердце мертвеца. Камень полыхнул красным, вышло очень ярко: некромантка свое дело знала, много силы вложила.

Игнат заглянул в дверь, откуда выбрался поднятый. Да, натворил он дел: все внутри забрызгано кровищей, женский башмак с обглоданной костью, из него торчащей, прядь светлых волос. Подросток, зажимающий ногу, из которой вырван кусок мяса, в руке он сжимает нож — похоже, это он выпустил твари кишки. Храбро, но совершенно бесполезно. Он сидел на шкафу и безумным взглядом смотрел на останки женщины.

Демидов отступил на улицу. Интересно, сколько тут таких? Подняв камень, он кинул его в ставню, за которой скрылась женщина.

— Эй, — громко крикнул Игнат, — скольких она подняла? Не бойтесь, ходячие не причинят вам вреда: слишком медленные и тупые.

Ставня приоткрылась, и показалась голова седой старухи — похоже, это была бабка, видимо, решила: если что, ее не жалко.

— Ты, паря, егерь, что ли? — прошамкала она. — Уж больно ловко мертвяка уделал, да и ножик у тебя явно волшебный.

— Егерь, — нарочно громко крикнул Демидов: он знал, медленные и тупые твари сейчас пойдут на громкий шум, лучшего средства собрать их в одном месте нет.

— Ты не ори, — зашипела старушенция, — они сюда припрутся. Иль ты, дурак, думаешь, мы в домах от хорошей жизни прячемся? Вон сосед наш взял топор и пошел их кромсать, да только один он был, смеялся громко, троих завалил, а остальные пять его разорвали.

— Не боись, бабка, с ними я справлюсь, так сколько их тут?

— Ведьма двадцать семь подняла, нас всех согнали на площадь смотреть, нескольких убил Дмитрий, может, еще кому удалось.

— Понятно. Ну, спасибо, сейчас почистим ваш городок бедовый.

Именно в этот момент из очередного переулка выбрались три искалеченных поднятых. Надо отдать старухе должное, прятаться она не торопилась, а внимательно наблюдала за Игнатом.

Похоже, это те, кого сосед ее рубил, только ползут со скоростью поднимающегося теста. Игнат закинул винтовку за спину, вытащил пистолет: магазин там со стальными пулями, но руны разрывные, самое то, чтобы остановить, а потом добить подобное недоразумение, которое может только вот за такими обывателями гоняться. Взяв пистолет в левую руку, а в правую кинжал, Игнат пошел охотиться. Самому шустрому, которому топор наполовину отделил шею и подрубил одну ногу, Игнат с ходу вогнал кинжал, вновь полыхнуло. Затем настала очередь совсем уж жалких. Правому Игнат с ноги пробил окованным чистым железом носком сапога, вмяв лицевую кость в мозг: не убьет, но сильно затормозит, а второго ударил под левую лопатку, ему «дровосек» умудрился отрубить обе ноги, потом настал черед недобитка. Итого минус четыре.

Заглянув во двор, Видок обнаружил ошметки храбреца и еще двух уж совсем капитально искалеченных ходячих. Они вяло шевелились, от голов там ни черта не осталось, был бы мужик не один — все было бы кончено, порубили и сожгли. Добив, Игнат поднял топор и, выйдя на улицу, нашел какую-то железную трубу и принялся колотить по ней со всей дури обухом. Прошла минута, затем вторая. А вот и первые гости — сразу двое. Игнат подождал, когда они подойдут метра на три, и выстрелил им в головы, потом добил и вновь заколотил в своеобразное било.

Мертвяки подтягивались не спеша. В городской тишине громкий звук их беспокоил, но ковыляли они уж больно медленно. Прошел час, прежде чем приперся последний. Забавная, кстати, была некромантка, знает свое дело, понимает, что страх — лучшее оружие против обывателей: всех дружинников развесили, а подняли исключительно погибших гражданских.

— Эй, бабка, все мертвяки тут, больше им не встать, но хоронить их придется вам, мне некогда. Как рассветет, поднимешь людей, выволоките их из города и сожгите.

Старушенция, которая давно поняла, что неповоротливые трупы ее бывших соседей егерю не конкуренты, больше не пряталась, а, высунувшись по пояс из окна, костерила матом чернокнижных тварей, причем костерила со знанием дела, даже Игнат, который знал множество подобных связок, выучил много нового.

— Похороним по-людски, — прошамкала она, — выроем могилы.

— Бабка, ты меня слышала? Я сказал — сжечь, или вам тут новая нежить нужна? Черную тень захотели завести собственную? Она быстро в таких могильниках заводится.

Игнат больше страху нагонял: черная тень могла завестись на массовых захоронениях, чаще всего если смерть была мгновенной, типа казни, или большой мор.

— Все, милок, поняла, — сдала назад бабулька, — завтра утром сожжем. А дружинников наших можно хоронить?

— Хороните, — разрешил Игнат и направился к выбитым воротам.

Городок был маленьким. Сторожье не блистал размерами, но этот был совсем крохотным, минут за двадцать можно весь обойти.

Игнат вернулся к мобилю. Здесь все было в порядке, Кира сидела у распахнутой двери, держа в руках пистолет с примкнутым прикладом. Таня, обиженно надув губки, пялилась в противоположенную сторону.

— Дело сделано, — обрадовал егерь своих спутниц, — можем ехать. Правда, пришлось повозиться, тут помимо тварей чернокнижница побывала. Орежцы знают толк в терроре: двадцать семь поднятых — пока перебил всех, слегка запарился. А с падальниками я за полминуты разделался.

— Быстро ты, — удивилась Кира. — Когда последний раз ты имел дело с падальниками, только мое вмешательство спасло тебе жизнь.

— Вы с Фаратом спелись? Тут другая ситуация, — отмахнулся Игнат, прыгая за руль, — их было двое, они были заняты трупом, я охотился, а не они. Боя как такового и не было, четыре выстрела на ускорении — и все. А вот поднятые меня задолбали, медленные и тупые. Эй, на заднем сиденье, — позвал он Таню, — куда ехать?

— Через весь город по центральной улице, за управой на перекрестке свернуть направо, третий дом.

Игнат молча завел «Голема» и, не слишком торопясь, погнал его по указанному маршруту.

— Кстати, Игнат, — подала голос Таня, — а сколько бы ты взял за свою сегодняшнюю работу?

— Прилично это встало бы городу. По три чекана за каждого падальника, твари они опасные, мне просто повезло застать их за трапезой, и по двадцать пять чеков за каждого мертвяка, итого девятнадцать чеканов и еще половинку в серебре. Только вот кому счет предъявить? Похоже, все руководство этого маленького вшивого городка повесили, а кое-кого, может, и подняли, видел я среди ходячих парочку в хороших костюмах — наверняка власть местная.

В этот момент колеса мобиля переехали ноги упокоенного Демидовым поднятого, всех тряхнуло, а Таня, приложившись головой о заднюю стойку, выругалась сквозь зубы.

Городок выглядел очень плохо. Местная управа стояла пустой, двери выбиты, окна лишились остекления, кое-где следы огня. Но хуже всего был запах горелого мяса — он забивался в ноздри, Игнат слишком поздно догадался натянуть на лицо зачарованную косынку.

Кира поморщилась: ее способности к волшбе еще не восстановились, и теперь она сидела, как самый простой человек, зажав рукой рот и нос. Приятного было мало. Интересно, какими силами обладали нападавшие, если смогли пленить шестерых магичек? Понятное дело, что все они были слабосилками, но, объединившись в круг, эти дамочки могли половину города спалить, однако спалили их.

Игнат прибавил газу, стараясь миновать это жуткое место как можно быстрее, столб с сожженной на дороге боевой магичкой — эти обгорелые костяки, все они напоминали о гибели Анны. Публичные казни магичек, отринувших кодекс, проходили не так уж и редко — тяжело держать в руках силы и не использовать их, многие волшебницы переходили на сторону тьмы, творя с помощью чар жуткие вещи. Но Игнат ни разу не ходил на них, хотя в охоте на нескольких особо опасных принимал активное участие. Но потом просто забирал золото и уезжал, не дожидаясь костра.

Он чуть не пролетел мимо нужного поворота и лишь в последний момент, успев слегка притормозить, вписался в узкий переулок.

— Здесь, — махнула рукой Татьяна.

— Ну здесь так здесь, — останавливаясь, произнес Игнат, рассматривая указанный дом.

Ничего особенного — двухэтажный, низ каменный, верх брус, не новый, но выглядит добротно, толстая тяжелая дверь заперта. Из-под ставней пробивается полоска света.

Кира выбралась наружу, выпуская Татьяну, та тут же подбежала к двери и заколотила в дверной молоток.

— Степа, Ира, это я — Таня! — закричала она на всю улицу.

— Что будем делать? — спросила магичка, подойдя к Игнату. — Я не хочу тут оставаться. Даже заманчивая мысль о горячей еде и чистой постели не прибавляет энтузиазма. И вообще, нам бы нужно поговорить, я перестаю понимать суть нашего путешествия. Последние дни, вместо того чтобы пытаться как можно быстрее добраться до места, откуда мы сможем попасть в вольные земли, мы постоянно вляпываемся в проблемы.

Игнат задумчиво крутил в руках папиросу. То, что говорила Кира, сейчас полностью согласовывалось с его мыслями. Он еще не потерял нити их пути, но то, что его постоянно что-то отвлекало и он не очень торопился предупредить Тамару о грозящей ей опасности, совсем плохо. Ведь по сути, если одержимые выяснят, где прячется ведьма, которой известно о местонахождении Ворот, они бросят на это все силы, и с их проклятыми огненными порталами будет всего один переход. А сколько еще дней Игнату и Кире понадобится, чтобы добраться до магички-отшельницы? Может, действительно лучше отправиться в Белогорск? Переговорить с верховной магессой, рассказать ей все? Пусть у нее голова болит.

Именно в этот момент дверь дома приоткрылась, и в щели появилось дуло старого дробовика.

— Танька, ты, что ли? — раздался оттуда испуганный голос.

— Да, я. Открывай быстрее. Тут так страшно.

Дверь приоткрылась шире, и Игнат смог разглядеть мужчину — ему было около сорока, густая борода и усы, длинные волосы, забранные в хвост, простая рубаха с накинутым поверх патронташем. Хотя патронов больше не было, но название осталось, правда, некоторые звали его пулевиком, но Демидов слышал подобное редко.

— Танька, ты же в столицу подалась. Да ты входи, времена у нас плохие настали, сама видишь, что с городом стало. А это кто? — качнул он стволом в сторону Игната и Киры.

— Степ, все расскажу. Плохо все получилось, а эти люди меня спасли. Им бы переночевать.

— Входите, — распахивая дверь, предложил хозяин, да только ни желания, ни радушия видеть в доме чужих Кира не услышала.

— Нет, — покачал головой Игнат. — Таня, мы тебя доставили целой и невредимой, дальше наши пути расходятся, нам надо спешить, завтра мы будем далеко отсюда. Прощай, и счастья тебе.

Кира согласно кивнула: как бы она ни хотела отдохнуть, оставаться тут было нельзя.

— Прощай и больше так не вляпывайся. — Магичка вернулась на пассажирское сиденье. — Удачи тебе.

— И вам, — немного растерянно ответила девушка.

Игнат махнул рукой и, лихо развернув «Голема» на этой узкой улочке, повел мобиль к западным воротам. Несколько минут — и вот Зосталь остался позади. Игнат обернулся, глядя на гирлянду из трупов, болтающихся на воротах: сразу пятеро дружинников во главе аж с целым лейтенантом. Мост через реку, который сейчас некому было охранять, рядом несколько трупов в серых мундирах. Река не сказать что крупная, но быстрая, — это и есть природная граница между Полесьем и Орежем.

— Все, технически мы в другом княжестве, — обрадовал Киру Игнат, когда колеса «Голема» вновь зашуршали по грунтовой дороге.

— Ага, только тут война идет и законы не действуют. Надо бы нам до утра забиться в глушь и, дождавшись, когда мои силы вернутся, валить отсюда подальше.

Миновав разбитый пост дружинников Орежа, Игнат повернул в сторону небольшого поселка, который стоял в десяти километрах от границы. Не доезжая до него, он опять свернул — на дорогу, ведущую к старой заброшенной лесопилке. Двадцать лет назад на ее персонал напали несколько лесовиков, и Демидову пришлось трое суток искать их логово. Тогда его чуть не прикончили, поскольку он ожидал столкнуться с четырьмя тварями, а его атаковало вдвое больше.

Старый склад с прохудившейся крышей был пуст, егерь загнал «Голема» внутрь и прикрыл за ним покрывшуюся мхом створку.

Вытащив из-под заднего сиденья инструментальный ящик, Игнат засветил магическую лампу и принялся собирать всякий деревянный хлам, которого тут хватало.

— Надо поесть, а то желудок начнет ребра жевать.