Твоя по контракту Лакс Айрин

Глава 4

– Еще раз уточните…

Я простонала, уткнувшись лбом в сложенные локти.

Я сидела в участке уже больше часа.

Стул был хлипкий и жесткий, поскрипывающий при малейшем движении. Я рассказывала одно и то же снова и снова. Следователь хмурился, слушая мою сбивчивую речь.

– Где вас держали целый день? С кем вы пришли в клуб?

– Я не знаю. Не знаю. Не знаю…

От бессилия начала раскачиваться на месте. Жутко болела голова. Я даже ручку едва держала ослабевшими пальцами.

Внезапно меня скрутило рвотным позывом.

Следователь равнодушно посмотрел на лужу рвоты и вызвал уборщицу. Сам отошел к окну, начав курить.

– Сведений, откровенно говоря, маловато. Кто может подтвердить, что вас украли?

– Виктор. Виктор Трофимов. Это родной сын моей приемной матери. Он…

Я прикусила губу, осекаясь. Расскажет ли Виктор о том, что меня схватили? Ведь он сам был недалек от того, чтобы надругаться надо мной.

– Он что?

– Он видел, как меня запихнули в машину, – выговорила я через силу. – Должен подтвердить.

– Пишите имя, фамилию, номер телефона и адрес. Поговорим с братом, выясним подробности. А сейчас…

Раздалась громкая телефонная трель. Следователь кинул хмурый взгляд на лист бумаги с моими показаниями и ответил на звонок.

– Да. Да. Записываю показания потерпевшей. Срочно? Хорошо. Но…

Возникла длительная пауза.

Я еще не знала, какими словами ее заполнит собеседник следователя. Но предательские мурашки дурного предчувствия поползли по телу, до самой макушки.

– Так точно. Понял.

Следователь потушил сигарету, закидывая окурок в пустую банку из-под растворимого кофе.

– Сейчас вам, Алена Трофимова, нужно будет пройти на освидетельствование.

– Какое? Меня уже осмотрела женщина и записала все, – через силу вымолвила я, вспоминая минуты унижения на осмотре.

– Речь идет о другом осмотре. Нам нужно проверить вашу кровь на наличие алкоголя и наркотических веществ. Если таковые имеются, конечно, – добавил следователь.

– Меня похитили и изнасиловали! – повторила я.

– Пройдемте!

Следователь оборвал мою речь. Я пошла в указанном направлении в сопровождении сотрудника внутренних органов. У меня взяли анализы. Но я и без них знала, что меня чем-то обкололи.

Я думала, что на этом все закончилось, но слова следователя звучали как приговор.

– До выяснения всех обстоятельств побудете в участке.

– Что? Вы меня задерживаете?

– Нет. Но ваш внешний вид наталкивает на мысль о том, что все рассказанное вами инсценировано.

– Это ложь!

– Я допрошу свидетелей. Выводы буду делать только на основании показаний, – обрубил следователь и отгородился от меня молчанием, словно стеной. – Проводите ее!

В коридоре я увидела Тамару, бросившись к ней:

– Тамара, вы же расскажете, как было дело?

Тамара улыбнулась, чересчур бодро и фальшиво:

– Разумеется. Не переживай ни о чем.

Уже через двое суток стало ясно – меня мурыжили в участке только для того, чтобы потянуть время. Держали в изоляторе временного содержания, как какую-то преступницу.

Выводили на разговор со следователем. Однако новых подробностей я ему сообщить не могла.

– Значит так, Алена…

Начало разговора очередной беседы со следователем мне не понравилось.

– Я допросил всех, кто мог подтвердить ваши слова.

Следователь перехватил мой вопрошающий взгляд.

– Брата в том числе. Он видел, как вы сами сели в машину мужчины. Роскошный черный седан. Номер ваш брат не запомнил. Но по его словам, ни о каком похищении и речи быть не могло.

– Он лжет! Он претендует на ту же квартиру, что и я. Виктор гнусно лжет! – заявила я.

– Квартира? Что с ней?

Выслушав подробности, следователь откинулся в кресле и покачал головой:

– Вот теперь мне все понятно.

– Что вам понятно?

– Вам просто нужна большая сумма денег. Для того, чтобы разобраться с жилищным вопросом. Подкладываться под пьяного мажора из клуба, чтобы потом срубить денег за якобы изнасилование – не самый верный способ быстро заработать, Трофимова!

– Это неправда! Вы наговариваете на меня!

– Или хотя бы запоминайте имя того, под кого ложитесь, – цинично посоветовал следователь. – Не стоит перекладывать с больной головы на здоровую. Нам и без вашего липового заявления о насилии есть чем заняться!

– Следы говорят, что…

– Следы говорят, что у вас был секс с разрывом девственной плевры. Это чтобы наверняка зацепить, да? Синяков, ушибов, гематом нет. Если девушку насилуют, она, знаете ли, сопротивляется, а не ждет, пока ее поимеют, – усмехнулся следователь. – К тому же в вашей крови обнаружено большое содержание наркотических опьяняющих веществ.

– Мне вкололи что-то…

– Следов нет. Зато понятно, что в выпивке и кое в чем еще вы себе не отказывали, Трофимова.

Я не могла поверить в происходящее. Меня выставляли охотницей за деньгами. Неудачной охотницей, если я даже не могла назвать имя мужчины.

– Как же показания свидетелей? Камеры наблюдения? – уцепилась за последнюю соломинку.

– Персонал утверждает, что вы были очень даже не против. По словам очевидцев, вы висели на мужчине, он подхватил вас на руки. Непохоже, что вы были против того, что случилось потом, – сухо заявил следователь.

Он пролистал папку с несколькими листами бумаги, исписанными моим почерком.

– Этому делу я не могу дать ход.

– Почему?! – я не смогла удержать слез.

– Или оставлю, но тогда начну выпытывать, где вы достали сильные наркотики. Употребляете, значит, знаете точки…

– Нет. Нет. Нет. Вы ошибаетесь!

Следователь захлопнул папку и подался вперед, резко переходя на «ты»:

– Ошибаешься здесь только ты, Трофимова. Не всегда схема «выдоить побольше денег из мажора» срабатывает. Судя по всему, провела время ты довольно весело. Винить в том, что тебе не удалось провернуть схему, можешь только себя.

– Вы не примете мое заявление? – с ужасом спросила я.

– О чем? О том, что ты занялась сексом, будучи пьяной, и не знаешь, с кем это произошло? – следователь покачал головой. – Нет, Трофимова. Проваливай и не морочь мне голову. У меня три трупа нераскрытых только за прошедшие сутки, а тут ты со своей продолбленной щелью.

– Я буду жаловаться вашему начальству! – вскочила я.

– Жалуйся, – пожал плечами следователь. – Именно он мне и посоветовал заниматься реальными делами, а не истеричными, алчными девками.

Поход к начальству в погонах ничего не дал. Я просидела несколько часов в холодном коридоре, едва удостоилась хмурого взгляда и была выпровожена обратно к следователю. Тот самый начальник и привел меня обратно. Рывком распахнул дверь.

– Какого хрена она еще тут делает?

– Я говорил, Михаил Антонович, – развел руками следователь.

– Плохо, значит, говорил! – рявкнул начальник. – Долго ты будешь вату катать? Или работой займешься? Выпроводи эту дуру!

– Но… – возразила я.

– Значит так, охотница за кошельками, уходи по-хорошему, – посоветовал начальник. – Пока в шалаву с панели не записали и не закрыли на пятнадцать суток! Хочешь?

Я посмотрела на решительно настроенного мужчину в погонах. Тяжелый взгляд, полный цинизма и пренебрежения.

Я отрицательно покачала головой.

– Вот и проблема решена. А ты, Семенов, фильтруй мусор от настоящих дел, или утопишь наш отдел в нераскрытых «висяках»!

Дежурный выдал мои вещи. Я сгребла мелочь в сумочку. Ее прихватила Тамара, когда привезла меня в участок. Оказывается, тогда в комнате, моя сумочка была при мне, а я даже не заметила этого.

Я доехала до клуба.

Мне претило возвращаться туда, но надо было поговорить с Тамарой. В глубине души я была уверена, что она не захочет меня видеть.

Охранник Дима не пустил меня с парадного входа, мотнул головой:

– Обойди. Зайди с черного входа, с торцевой стороны здания.

В клубе днем было тихо. Не чета тому безумству, творящемуся ночью.

Я содрогнулась, но все же вошла в клуб. Едва ли не бегом пронеслась до кабинета Тамары Васильевны. Она была у себя.

– Алена?

– Да. Не ожидали меня увидеть?

Тамара откашлялась, поправила прическу и села за стол.

– Хорошо. Если пришла, давай поговорим. Только дверь закрой плотнее.

Я выполнила все действия, как автомат. Тамара подтолкнула в мою сторону вазочку с конфетами.

– Угощайся.

– Вы предлагаете мне утешиться конфеткой?

Тамара вздохнула:

– Послушай, Алена. Я ничем не могу помочь тебе. Только посоветую в следующий раз думать, с кем связываешься.

– Вы знаете, с кем, не так ли? – двинулась вперед, в упор разглядывая лицо троюродной тетки.

– Нет, – медленно ответила она, отвлекшись на чашку чая.

– Врете. Вы нагло врете! – вспылила я.

Я чувствовала, что она лжет! К тому же я запомнила слова охранника, работавшего в клубе: «От этого зависит, будет ли наш клуб работать и дальше или его закроют уже завтра!»

– Мне не нужны проблемы, – повторила Тамара. – Клуб не мой. Я здесь всего лишь работаю. Я должна подавлять конфликты, решать их, а не раздувать.

– И как вы решили этот конфликт? Сколько вам заплатили за то, чтобы вы закрыли глаза?

– Как я могу закрыть глаза на то, чего не знаю? – Тамара вздохнула. – Мне жаль тебя, Алена. Глупенькая ты и…

Я вскочила.

– Вы не хотите видеть правду!

– Правда в том, что твои слова никто не подтверждает. Никто! – покачала головой Тамара и добавила твердым голосом, полным стали. – Не надо повышать на меня голос. Не ищи других виноватых.

Тамара нагнулась. В столе был вмонтирован сейф. Управляющая достала конверт и подтолкнула его в мою сторону.

– Здесь твоя зарплата за месяц и положенные тебе чаевые. Бери и уходи. Я не могу оставить тебя на работе.

– Это все, что вы можете мне сказать?

Тамара холодно улыбнулась.

– Мне не нужны сотрудники, действующие такими гнусными методами. Не хватало еще, чтобы это дошло до хозяина клуба. Поверь, тогда проблем у тебя будет гораздо больше, Алена. Советую взять деньги и уйти.

Я посмотрела на конверт.

– Какой пухлый конверт.

– Там премия, – не моргнув глазом, соврала Тамара.

– И сколько сейчас стоит изнасилование?

– Я вызову охрану, если ты не уйдешь сейчас же. Не нужны деньги? Можешь уйти с пустыми руками!

Тамара не бросала слов на ветер. Пока я слезливо обсыпала ее обвинениями в черствости и корысти, за моей спиной появился охранник и подцепил меня под локоть.

– Конверт не забудь! – бросила вслед Тамара.

– Вы мне всю жизнь сломали! Вас совесть сожрет! – выкрикнула я.

Охранник вывел меня на улицу и сжал пальцы на плече.

– Не ори, Аленка. Пока хуже не стало! – охранник Дима расстегнул молнию на моей сумочке и затолкал туда конверт, застегнул замочек. – И не реви.

Я вытерла слезы рукавом, рассмеявшись.

– Кто на смене был в тот день? Ты или Сашка?

– Сашка. Но можешь не вылавливать его у клуба, – отозвался Дима. – Сашку уволили.

– Вот значит, как? Все концы в воду, как будто ничего и не было!

– Ален, – вздохнул мужчина, отводя взгляд в сторону. – Иди домой, поспи. Легче станет.

– Много ты понимаешь!

Я понимала, что выгляжу жалко, но ничего не могла поделать. Слезы сами текли по лицу без остановки.

– Я понимаю только одно. В клубе нечего делать хорошим девочкам, – отрезал Дима.

– Я здесь работала. Работала, а не кутила!

Дима пожал плечами.

– Все говорят, что в тот день ты другим местом работала. Такое сплошь и рядом… – охранник кашлянул и покосился на сумочку. – Скажи спасибо, что тебе выплатили зарплату. Обычно в таком случае увольняют задним числом и на улицу вышвыривают. Без единой копейки.

– То есть мне надо еще и спасибо сказать?!

– Аленка. Я тут ни при чем. За что купил, за то и продаю. Иди домой, не то простынешь. Оно тебе надо?

Мне больше ничего не оставалось, как отправиться домой. Я не помнила, как добралась до дома. Села на скамейку возле подъезда и закрыла глаза, беззвучно рыдая. Мое состояние было близким к помешательству.

В голове бродили тысячи мыслей, и ни одной положительной.

Зазвонил телефон. Чудо, что он не разрядился за эти дни.

– Алло?

– Алена? Это я, Катя. Ты как?

– Никак, – ответила безжизненным голосом.

– Ты дома?

– Сижу у подъезда.

– Я тут неподалеку, могу зайти.

Я хотела отказаться, но потом вспомнила, что в квартире меня ждут недоброжелательно настроенные родственники и согласилась.

Катя появилась меньше чем через полчаса.

– Ты вся промокла!

Подруга обняла меня. Мы вместе поднялись в квартиру. На пороге пахло жареной картошкой, значит, Аня была дома. Она буркнула приветствие, выглянув в коридор, и захлопнула дверь кухни, показывая, что мне нечего там делать.

Плевать. Я зашла в спальню и рухнула на кровать. Катя осторожно села рядом.

– Меня уволили, – сказала она. – Сразу же. Тамара пригрозила, чтобы я не трепала языком. И Сашку-охранника тоже…

– Понятно. Меня не стали слушать в участке. Тамара сказала, якобы ей не платили за молчание. Но я думаю, что это не так. Уж слишком жирная вышла моя зарплата, судя по толщине конверта.

Я притянула колени к груди и замолчала. Просто не видела больше смысла в словах.

– Алена, ты не отчаивайся. Все наладится со временем. Полежи, отдохни. Хочешь, потом погуляем вместе?

Я вздрогнула и помотала головой.

– Нет, спасибо. Я…

Не могла подобрать слов. Внутри была пустота, в горле встал комок, который было никак не проглотить.

Катя нахмурилась и вдруг быстро спросила, отведя глаза:

– Защита была?

– Что? – не сразу поняла я.

– Презерватив, – уточнила подруга. – Он пользовался презервативом?

– Не знаю, – едва выдавила я из себя. – Нет. Не думаю, что…

– Тогда выпей таблетки. Не хватало, чтобы ты еще и забеременела. Сколько дней уже прошло! – всполошилась подруга. – Надо подумать об этом.

– Да. Надо, – согласилась я, но не пошевелила и пальцем.

– Я сейчас сбегаю в аптеку. Видела на углу дома. Скоро вернусь! Только дверь мне открой, хорошо?

Я мотнула головой. Надо было делать что-то. Но липкое безразличие и нежелание двигаться придавили к кровати.

Подруга появилась в квартире через полчаса. Я все это время бездумно разглядывала рисунок на старых обоях.

– Потом обязательно проверься! – посоветовала Катя, объяснив. – Иногда таблетки не помогают.

– Ты откуда знаешь?

– У меня был похожий случай. Имею в виду, что был секс без защиты. Таблетку я сразу выпила, но потом все равно забеременела. Пришлось делать аборт.

Подруга посидела со мной немного, но ей нужно было возвращаться домой.

– Я сейчас работу ищу. А ты будешь искать что-то? – спросила Катя.

Я слабо улыбнулась и проводила подругу. В тот момент я чувствовала себя наполовину мертвой и не верила, что смогу улыбаться и жить полной жизнью.

Глава 5

Месяц спустя

– Долго мне еще здесь находиться?

Иван окинул меня молчаливым взглядом. Неспешно сел, подтягивая брюки на коленях, поправил рукава на рубашке. Каждое движение было медленным, словно брат нарочно выверял каждый жест.

– Блин, я со стеной, что ли разговариваю?! – взорвался я. – Иван!

– Будешь так орать, пролежишь в клинике еще столько же, – спокойно возразил старший брат.

– Еще три с лишним недели под капельницами? Ну, уж нет, спасибо!

Я с трудом заставил себя успокоиться. Хотя внутри было неспокойно. Я просто наблюдал за секундной стрелкой, мысленно отсчитывая удары.

– Полегчало? – спросил брат.

Прошло сто восемьдесят три секунды. Я отсчитал каждую из них.

– Да. Не нужно меня мариновать в лечебнице. Я в полном порядке.

– Ага. Знаешь, ты выглядел дерьмово, когда я отдал приказ положить тебя в лечебницу.

Я посмотрел на лицо старшего брата. Мы были очень сильно похожи. Только у него глаза мамины, карие, и лицо немного шире, с грубоватой линией подбородка. Но если не брать во внимание эти мелочи, я словно смотрел на себя, повзрослевшую и поумневшую версию.

– Вань, я тебе тысячу раз сказал. Это была последняя капля.

– Да, это была последняя капля моего терпения. Оно закончилось.

Иван поднялся, начав измерять шагами палату. Брат замер у окна, повернувшись ко мне спиной.

– Милу похоронили? – спросил я.