Чудовищ.net Тимошенко Наталья
– Я бегаю.
Дементьев театрально закатил глаза. А потом махнул рукой, повернулся, привалился к стойке спиной и скрестил руки на груди.
– Ладно, – вздохнул он, решив бросить этот разговор, пока Войтех не добрался со своими рекомендациями до темы гармоничных здоровых отношений с постоянной женщиной. С тех пор как у самого Войтеха удачно сложилась личная жизнь, он стал считать это панацеей от всех проблем. У Дементьева же личная жизнь категорически не складывалась, и он как-то перестал к этому стремиться. – Что у нас там такого стряслось, что понадобилось срочно сюда приезжать?
– Вот сразу бы так, – усмехнулся Войтех, протягивая ему папку, которую все это время держал в руках. – Погиб молодой парень, Родион Соловьев. Смерть весьма необычная, а он сын знакомых знакомых Ляшина. Они смогли выйти на него, а он позвонил мне. Хорошая новость в том, что следователю, который ведет это дело, велено с нами сотрудничать и делиться информацией, так что у нас везде будет зеленый свет. Вам покажут место обнаружения тела, ответят на все вопросы, дадут осмотреть тело, а не только ознакомиться с отчетом о вскрытии. То, что у следствия есть сейчас, в этой папке, успеешь изучить.
– Да тут и изучать почти нечего, – буркнул Дементьев, листая стандартные протоколы и справки. – Больше похоже на отписки, чем на следствие.
– Вероятно, поэтому нас и подключают, – кивнул Войтех. – Выезжаете завтра утром шестичасовым «Сапсаном», я уже забронировал вам места в бизнес-классе.
По губам Дементьева скользнула улыбка: бизнес-класс он любил, хоть с этим повезло. Но он тут же снова напустил на себя хмурый вид.
– Кто едет?
– Ты, Долгов, Сидоровы и Нев.
Дементьев оторвался от изучения копий документов в папке и страдальчески посмотрел на Войтеха.
– Опять Долгов? Почему со мной теперь всегда ездит Долгов?
Взгляд Войтеха стал чуть-чуть колючим и холодным.
– Потому что Сашу ты просил с собой больше не отправлять. А у нас всего два медика. Поэтому, пока не возьмем третьего, будешь ездить с Долговым.
Дементьев вздохнул. После возвращения с эпичной охоты на «чупакабру» он на эмоциях заявил Войтеху, чтобы тот или приучал свою подружку – Сашу Рейхерд – к порядку, или больше не отправлял ее с ним. В свое время Войтех разбаловал ее, спуская любое неподчинение и закрывая глаза на то, что она регулярно пыталась себя угробить во время расследований. Эта мадам сначала делала, а потом начинала думать, что, конечно, придавало ей определенного шарма, но крайне раздражало, если ты бывший следователь, привыкший к порядку и субординации. И при этом в нее не влюблен.
Войтех тогда промолчал, но, видимо, обиделся за подружку, скотина злопамятная. И теперь упрямо включал в его группу Долгова и только Долгова. От этого были не в восторге и сам Долгов, и Дементьев.
– Костя тебе тоже чем-то не угодил? – невинно уточнил Войтех.
К Константину Долгову, который в свое время принял правильную сторону и помог им справиться с ЗАО «Прогрессивные технологии», у Дементьева почти не было претензий, если не считать, что тот казался ему нытиком и чистоплюем. Долгов терпеть не мог поездки «в глубинку», постоянно ворчал на тему плохих гостиниц, еды и прочих условий, которые ему не подходили. Он даже Санкт-Петербург считал большой деревней и заметно тосковал по своей жизни в Москве. Но после предательства «Прогрессивных технологий» остаться в столице не решился, предпочел воспользоваться приглашением Войтеха вступить в команду Института исследования необъяснимого.
– Да нет, – отмахнулся Дементьев. – Расследование в Москве ему должно понравиться. А чего сам-то не едешь? Ляшин же твой… «друг». – Дементьев изобразил пальцами кавычки.
– Вас и так едет много, должен же кто-то остаться на случай другого дела.
– Жаль, нам бы пригодились твои видения, потому что пока, – он ткнул пальцем в папку, – вообще непонятно, за что хвататься и где искать ниточку.
– Раньше же ты как-то справлялся без экстрасенсов, – усмехнулся Войтех. – Ладно, если в течение суток у вас не появится ни одной зацепки, я приеду. Пока точно могу сказать, что здесь дело… нечистое, как вы говорите. То есть имеет смысл искать сверхъестественные причины.
После создания ИИН это стало основной работой Войтеха: проверять входящие запросы на аномальную составляющую. Когда его экстрасенсорное восприятие обострилось, заставив надеть на руки тонкие перчатки и носить их, практически не снимая, он стал чувствовать сверхъестественное, даже просто читая письмо или изучая фотографии. Когда ситуация того требовала, он снимал перчатки и касался входящих материалов руками, чаще всего ловя короткое видение.
Поскольку в этот раз дело касалось гибели молодого человека, Войтех проделал это с фотографией с места преступления. Пересланная по почте и распечатанная на цветном принтере, она, конечно, потеряла большую часть «заряда», но кое-что он успел увидеть, поэтому добавил:
– Перед смертью он был напуган, метался, крутился вокруг своей оси, – Войтех прищурился, вспоминая, – словно его окружали. Может быть, это поможет.
– То, что парень перед смертью был напуган? – Дементьев выразительно посмотрел на него. – Да, это определенно зацепка.
Войтех ничего не успел ответить на едкий сарказм: в приемной как раз появился Долгов. Он принес с улицы не только холод, но и бодрость зимнего дня. На контрасте с угрюмым Дементьевым выглядел непривычно позитивным и веселым. Он, как всегда, был облачен в идеальный деловой костюм, поверх которого сейчас красовалось стильное кашемировое пальто, и заговоренные от любой грязи ботинки. На голове волосок лежал к волоску, лицо казалось свежим, кожа как будто сияла (хотя на самом деле просто раскраснелась от холода). В одной руке он держал кейс, в другой – ячейку с тремя стаканами кофе.
– Я подумал, что нам не помешает взбодриться, а кофе закончился еще в пятницу, – весело заявил он, ставя ячейку на стойку секретаря.
Дементьев оказался прав: перспектива расследования в Москве действительно подняла Долгову настроение. Беря себе стаканчик кофе, Войтех выразительно посмотрел на следователя, как бы говоря: вот видишь, он отличный парень. Судя по ожившему взгляду, Дементьев уже и сам так считал.
14 февраля 2016 года, 20.12 Коттеджный поселок «Тихое место» Московская область
Длинный острый поварской нож проворно кромсал вареную морковь на аккуратные кубики, но перед глазами вместо разделочной доски вставал темный ночной лес. Густой, глухой, наполненный пугающими звуками.
Она бежала, не обращая внимания на ветки, цепляющие ее за волосы и одежду, на боль в босых ногах, которые словно ступали по битому стеклу – сухая хвоя, мелкие камешки и острые обломки веток впивались в нежную кожу, царапали и рвали ее…
– Теть Оль, вы меня слышите? – Голос Кристины прорвался к Ольге сквозь пелену фантазии, возвращая в реальность.
Лес исчез вместе с бежавшей сквозь него девушкой. Ольга снова очутилась на собственной кухне. Точнее, в просторном помещении, объединившем в себе кухонный уголок, столовую и гостиную. Кристина сидела с другой стороны высокого стола, отделявшего зону кухни от зоны столовой, и делала вид, что чистит и нарезает в салат вареные яйца. Судя по прогрессу, ее мысли были так же далеки от кухни, как и мысли Ольги.
– Что? – рассеянно спросила Ольга, нарочито внимательно глядя на девушку и пытаясь вспомнить, слышала ли она хоть слово из того, что та ей говорила. В какой момент она отключилась?
При посторонних Ольга очень старалась не проваливаться в свои фантазии, но так уж повелось, что за приготовлением и поглощением еды она чаще всего продумывала очередную сцену. Особенно трудно было противостоять этому, когда новая история только начинала формироваться в голове, захватывала в свой плен, и слова сами просились на бумагу… точнее, в электронный файл.
И все же сегодня Ольге следовало взять себя в руки. Ее маленькая соседка (впрочем, не такая уж и маленькая, Кристине как раз недавно исполнилось двадцать лет) редко искала ее компании, когда родители оставляли коттедж в ее полном распоряжении на несколько дней, но сегодня оказался именно такой случай. Вечно занятые родители Кристины укатили каждый по своим делам в разные концы планеты до конца следующей недели, и девушка написала Ольге сообщение, едва стемнело, с вопросом, не нужна ли той компания за ужином.
Ольга с куда большим удовольствием провела бы вечер с бокалом вина и ноутбуком, выплескивая в Word задумки и первые сцены новой книги, но согласилась. Со своими соседями по коттеджному поселку она дружила и всегда была рада, когда те забредали в гости. И что-то еще, какая-то смутная мысль, которую Ольга так и не смогла уловить, не позволила ей отказаться.
Но хоть они и взялись развлечения ради готовить вместе любимый салат Кристины – весьма вольную вариацию на тему «оливье» с креветками, – Ольга никак не могла выбраться из глубин зовущего ее последние пару дней мира.
Кристина между тем выглядела очень печальной. И, кажется, даже раздосадованной тем, что Ольга не услышала ее вопроса. Оставалось надеяться, что она не вываливала тут последние полчаса какую-нибудь очень важную личную драму, из-за которой проводила вечер дня влюбленных в компании соседки вдвое старше ее. И которую эта самая соседка равнодушно прослушала. В двадцать лет девочки так ранимы!
– Я спросила, верите ли вы в призраков и… прочие потусторонние сущности, – повторила Кристина, бросая на нее настороженный взгляд, ерзая на высоком барном стуле и вяло ковыряя вареное яйцо.
Ольга слегка опешила и сгрузила порезанную морковку в миску одним четким движением ножа, выразительно глядя на Кристину. Не то чтобы ей никогда не задавали этого вопроса. Напротив, последние десять лет она слышала его с утомительной регулярностью наряду с «Как вы начали писать?» и «Как вы придумываете свои сюжеты?».
Вот только обычно об этом не спрашивали друзья и знакомые и их уже взрослые дети. Поэтому взгляд Ольги сейчас с легким оттенком укоризны вопрошал: «И ты туда же?»
– Нет, – медленно протянула Ольга, беря с тарелки большое зеленое яблоко и меняя поварской нож на маленький, каким обычно чистила овощи и фрукты. – Почему ты вдруг спросила?
Кристина пожала плечами, наконец заканчивая очищать многострадальное яйцо и принимаясь его резать.
– Просто… Вы столько лет пишете обо всей этой чертовщине, и у вас так убедительно получается. Про призраков, демонов, экстрасенсов и медиумов… Про ведьм и магов. Про семейные проклятия и могущественные артефакты, благодаря которым люди обретают сверхъестественную силу. Вот я и подумала: нельзя же так долго и так убедительно писать про то, во что совсем не веришь.
Ольга улыбнулась и покачала головой. Да, как порой ошибаются люди, старательно выискивающие в книгах авторов то, чем они живут, во что верят и чего боятся. Конечно, как и любой другой писатель, Ольга закладывала в тексты в том числе и это: собственные мысли, страхи, ожидания, а иногда даже мечты, но все это старательно пряталось в обертку сюжетных слоев, призванных развлечь читателя, созданных по определенным законам, а порой и – что уж скрывать, если критики все равно с удовольствием об этом говорят? – шаблонам.
– Крис, я пишу не только о магии, призраках и всякой чертовщине. Я еще пишу о смелых, благородных, верных мужчинах и умных, решительных, открытых женщинах. Об искренней любви, которая расцветает на фоне преодоления совместных трудностей и остается с героями навсегда. О дружбе, которая крепче кровных уз… Это не значит, что я верю в существование чего-либо из перечисленного. Я пишу о том, о чем приятно и интересно писать. О том, что люди хотят читать. Люди же в массе своей не хотят читать об обыденности повседневности, о собственной злобной мелочности, о равнодушии и лицемерии, в которых живут. Этого нам всем и так хватает.
Заявив это, она рубанула яблоко пополам с чуть большей злостью, чем оно того заслуживало, и, вычистив середину, принялась нарезать такими же аккуратными кубиками, как и морковь. Лишь когда вдруг заколотившееся быстрее обычного сердце пришло в норму, снова исподлобья глянула на соседку.
– А что? Почему ты вдруг заинтересовалась именно этой темой?
Кристина закусила нижнюю губу и уже набрала в легкие воздуха, чтобы объяснить, когда вдруг оглушительно засвистел чайник. Все дома в коттеджном поселке были подключены и к электричеству, и к газу, плиту каждый выбирал себе по вкусу. И хотя особой финансовой необходимости в этом не было, Ольга предпочитала экономить электричество и готовить на газовой плите. Потому и чайник у нее был старомодный, со свистком достаточно пронзительным, чтобы она могла услышать его даже со второго этажа, из рабочего кабинета. Даже глубоко погрузившись в написание романа.
– Извини.
Ей пришлось отвлечься на заваривание чая, а когда Ольга вернулась к Кристине, у той, как было видно по погасшему взгляду, запал прошел. Она потеряла интерес даже к приготовлению салата и сидела, слепо пялясь в смартфон.
– Так почему тебя вдруг заинтересовал потусторонний мир и моя вера в него?
– Просто… Радик так странно погиб, – пробормотала Кристина. – Никто нам ничего не говорит, но слухи все равно прорываются. Говорят, когда его нашли, у него не было глаз.
Ольга едва не стукнула себя ладонью по лбу. Вот что не дало ей сегодня уклониться от совместного ужина! Она, конечно, слышала о том, что один из близких друзей Кристины погиб пару дней назад. Это объясняло, почему в голову Кристины полезли мысли о призраках. Сталкиваясь со смертью близкого человека, даже самые убежденные скептики начинают задумываться, а есть ли там что-то? За чертой…
Теперь стало понятно, почему Кристина такая вялая и печальная и почему в День святого Валентина сидит на ее кухне, делая никому не нужный салат. Ольге захотелось стукнуть ее родителей по голове чем-нибудь тяжелым. Разве можно оставлять ребенка в таком эмоциональном состоянии одного? Пусть даже ребенок уже не совсем ребенок.
Впрочем, она знала, что никогда не выскажет им этого (и ничем по голове не стукнет, как бы ни хотелось). На подобные замечания всегда следовал закономерный ответ: своих бы родила и воспитывала, как считаешь нужным. Своих Ольга не родила и уже не родит, слушать напоминания об этом не любила, а потому со своим невероятно ценным мнением ни к кому не лезла. Предпочитала между делом вставлять подобные вещи проходными эпизодами в романы: как бы и высказалась, но при этом как бы и молчала. А если кто-то вдруг принял на свой счет, так на воре и шапка горит, а она вовсе ничего такого не имела в виду. Этот удобный «лайфхак», как называла это Кристина, она придумала еще в те годы, когда и не собиралась становиться издающимся писателем, а просто черкала что-то в тетрадке для собственного удовольствия.
Но родители Кристины могли хотя бы попросить приглядеть за ней… Впрочем, может быть, они и просили. Ольга не всегда помнила, о чем с ней говорят, время от времени неконтролируемо проваливаясь в мир своих фантазий и почему-то отчаянно это скрывая. А иногда просто забывала, другие мысли вытесняли из ее головы разговоры. Вот так она и забыла про смерть парня – друга Кристины.
Ольга сочувственно посмотрела на девушку, сидящую напротив, и вдруг заметила то, на что не обращала внимания уже почти час, с тех пор как она появилась на пороге ее дома. Кристина была не просто грустной. Она выглядела… напуганной.
– Ты что, его видишь? – недоверчиво поинтересовалась она. Этот вывод – единственное, что пришло ей в голову, учитывая заданные вопросы.
Кристина вздрогнула, посмотрела на нее круглыми от страха глазами, но покачала головой. И как показалось Ольге, это было правдой. Но откуда же этот ужас?
– А что тогда? Ты чего-то боишься?
Кристина медленно кивнула.
– Я боюсь, что со мной случится то же самое, – тихо призналась она.
У Ольги немного отлегло от сердца. Да, еще одна реакция людей на смерть ровесника – страх собственной преждевременной кончины. Она положила нож, обошла стол и обняла Кристину за плечи, погладила по длинным каштановым волосам.
– С тобой ничего не случится, – мягко заверила она. – Гибель Радика – это, конечно, трагедия, но то, что он погиб, еще не значит, что с тобой случится то же самое. Поняла? И не думай об этом. Чем больше задумываешься о таких вещах, тем чаще они случаются. И нет, это не мистика, а закон взаимного притяжения. Давай лучше поскорее разделаемся с готовкой и поужинаем перед телевизором. Возьмем какой-нибудь смешной фильм. Хочешь вина? Может быть, это не очень педагогично, но ты уже взрослая девочка и наверняка знаешь, что бокал вина способен немного изменить восприятие мира. Главное – не увлекаться.
Кристина вздохнула и кивнула. Ольга напоследок чмокнула ее в макушку и направилась к бару, который находился в зоне гостиной, чтобы достать и переложить в холодильник бутылку белого вина.
Пока она ковырялась в баре, выбирая, что больше подойдет сегодняшнему вечеру – «шардоне» или «пино гриджио», – Кристина снова махнула по экрану смартфона и ткнула в иконку приложения «Чудовищ.net». На несколько секунд палец замер над кнопкой поиска, а потом все же нажал на нее.
Радар сработал довольно быстро, на экране высветилась зловещая надпись: «Рядом с вами 5 чудовищ. Найти?»
Почувствовав, как на глаза навернулись слезы, Кристина быстро смахнула приложение с экрана и резким движением отложила смартфон в сторону, экраном вниз.
Глава 2
15 февраля 2016 года г. Санкт-Петербург
Утро началось рано, а потому день обещал быть отвратительным. Даже с учетом того, что все вещи они собрали накануне, а завтракать собирались чашкой кофе – в такую рань, темную, как ночь, в Лилю все равно больше ничего не влезло бы, – ей пришлось встать пораньше, чтобы успеть уложить волосы и сделать приличный макияж, который скрыл бы следы недосыпа.
Когда спускались к ждущему у подъезда такси, Нев по привычке метнулся к почтовым ящикам. Все то время, что Лиля жила с ним в Питере, он проверял почтовый ящик с маниакальной регулярностью. При том, что не выписывал ни журналов, ни газет и не состоял ни с кем в бумажной переписке. Ему приходили лишь счета за квартиру и электричество да разного рода рекламные буклеты и бесплатные газеты, набитые той же рекламой. Обычно Нев просто сминал бумажный мусор и выбрасывал, но бывало, что он на какое-то время зависал, читая. Вот как сегодня. И именно сегодня Лилю это раздражало.
– Ты идешь? – позвала она, нетерпеливо притоптывая ногой. – Такси, конечно, подождет за наш счет, а вот «Сапсан» ждать не будет.
– Да, конечно, – отозвался Нев, сминая какие-то бумажки и засовывая их в карман пальто, чтобы выбросить позже.
На поезд они, естественно, успели. Несмотря на безбожную рань, места в вагоне бизнес-класса уже активно занимались. В понедельник утром многие ехали в столицу по делам. Дементьев и Долгов уже были на месте. Правда, сидели в совершенно разных местах: Дементьев занял кресло за столом у окна и против хода поезда, а Долгов – в паре рядов от него с другой стороны от прохода. Лиля помахала ему по пути на свое место, он только вежливо кивнул в ответ.
– А почему Костя сидит отдельно? – поинтересовалась Лиля, когда они устроили верхнюю одежду на вешалках, дорожные сумки – на полках, а самих себя – в креслах за столом. Нев сел рядом с Дементьевым, зная, что Лиля терпеть не может ездить «задом наперед».
– Потому что нас едет пятеро, а за столом всего четыре места, – меланхолично отозвался Дементьев. Он тоже заметно страдал от раннего подъема и угрюмо смотрел в темное окно, за которым сновали люди, торопясь добраться до своего вагона. – Одно пришлось взять отдельно, и так повезло, что стол оказался полностью свободен. Долгов сам выбрал сесть там. Так что рядом с тобой поедет твой неугомонный братец.
Лиля демонстративно скривилась. Своего брата-близнеца она, конечно, искренне любила, но особенно сильно это чувство расцветало, когда они долго не виделись. Потому что в повседневном общении Иван чаще всего был невыносим.
– Все равно как-то неправильно, что именно он сидит отдельно, – пробормотала она. – Как будто мы от него отгораживаемся.
Лиля и сама не смогла бы внятно объяснить, почему ее это огорчает. Особой дружбы с Костей Долговым она завести не успела. Никто не успел. Но он ей понравился еще при первой встрече, когда она не знала, на кого он работает. И ей казалось, что, хотя он помог им победить своих вынужденных нанимателей, Долгов так и не смог до сих пор почувствовать себя частью их команды.
– Это не мы от него отгораживаемся, а он от нас, – все так же меланхолично возразил Дементьев. – Его право.
Лиля перевела взгляд на Нева, как бы ища его поддержки, но тот снова был где-то на другой планете: смотрел прямо перед собой невидящим взглядом, о чем-то думал и совершенно точно не слышал их разговор. Он казался напряженным, хмурился, и Лиле вдруг подумалось, что время от времени он становится таким после проверки почтового ящика. Что там за спам ему кидают? Или дело не в спаме, просто он что-то от нее скрывает? О последнем думать не хотелось. Лиля надеялась, что этап отношений, в который они что-то скрывали, для них обоих миновал.
Время шло, до отправки поезда оставалось всего несколько минут, по громкой связи уже мягко напоминали о том, что провожающим стоит покинуть вагоны, а Вани все не было. Лиля уже начала волноваться, но старательно это скрывала.
Он влетел в вагон за две минуты до отправления, привлекая мощной фигурой и тяжелым дыханием всеобщее внимание. Его куртка была расстегнута, шапка сбилась набок, щеки раскраснелись. В одной руке он держал дорожную сумку, в другой – объемный промасленный пакет, от которого вагон сразу наполнился запахом жаренного в прогорклом масле теста, мяса и лука. Ваня Сидоров был большим любителем вредного вокзального фастфуда.
Подойдя к их столу, Ваня громко поздоровался, плюхнул пакет на стол и резким движением закинул сумку на полку, заставив рядом сидящих испуганно втянуть головы в плечи. Лилю от вида и запаха пакета моментально замутило.
– Господи, зачем ты притащил эту дрянь? – простонала она.
– А ты как думаешь? – хмыкнул Ваня, стаскивая с себя куртку. – Подвинься лучше, дай сесть.
Лиля вместо этого встала, пропуская его на место у окна. Его этот вариант тоже устроил. Поезд как раз плавно тронулся с места, но они этого даже не заметили.
– Я не позавтракал, – объяснил Ваня, приоткрывая пакет и засовывая в него нос. Блаженно улыбнулся. – Поэтому жрать хочу, как из пушки.
– Здесь же кормят, – вредным тоном напомнила Лиля.
– Да ну их с их кормежкой, – отмахнулся ее брат. – Дадут несчастный круассан или яйцо какое запеченное. Или, прости господи, кашу.
Он демонстративно скривился, а Лиля покачала головой и театрально закатила глаза.
– Это еще не повод вонять подобной дрянью на весь вагон!
– Дрянью? – возмутился Ваня. – Все, ты беляшик не получишь, так и знай. Будешь есть свой круассан.
– Ох, я так расстроена этим фактом, сейчас расплачусь, – едко парировала Лиля. – Я эту гадость есть не стала бы, даже если бы мне за это приплатили, здоровье дороже.
Ваня медленно развернул края пакета, выпуская запах в свободный полет по вагону. Дементьев заметно оживился, видимо, тоже не позавтракал. Наблюдая за тем, как они достают из пакета пышущие жаром коричневые беляши и с аппетитом вгрызаются в них зубами, Лиля почувствовала, как ее замутило еще сильнее. То ли от голода, то ли от мерзкого запаха. Нев оставался в прострации, ни явление Вани, ни запах беляшей его как будто не тронули, но теперь он прятал ее за «чтением» взятой в дорогу книги. Лиля поняла, что осталась в противостоянии с братом в меньшинстве, а потому решительно встала и вернулась на пару рядов назад.
– К тебе, я так понимаю, никто не пришел? – улыбаясь, поинтересовалась она у Долгова и кивнула на кейс, лежащий на соседнем с ним кресле. – Можно подсесть пока?
– Сюда никто и не придет, – отозвался Долгов, но после небольшого промедления кейс все-таки убрал. – Я выкупил второе место, чтобы мне никто не мешал в дороге.
– Надеюсь, я тебе не помешаю. – Лиля подарила ему еще одну обезоруживающую улыбку, опускаясь в кресло.
– Поскольку ты не толстый потный мужик, не дамочка, окутанная удушающим шлейфом духов, и не мамочка, везущая на коленях гиперактивного ребенка, то скорее всего нет, – едким тоном отозвался Долгов.
Лиля тихонько рассмеялась. Она уже привыкла к болезненному стремлению Долгова к максимальному личному комфорту, но каждое новое проявление неизменно вызывало у нее улыбку.
– Бедный, как ты вообще переносишь командировки с такой острой реакцией на окружающую действительность?
– Годы тренировок, – лаконично отозвался Долгов. – По крайней мере в этот раз не придется терпеть гостиницу.
– Почему? – искренне удивилась Лиля.
– У меня же квартира в Москве. – Долгов заявил это с таким видом, словно считал ее неосведомленность о его личной недвижимости чуть ли не оскорблением.
– Я в курсе, но ты разве ее не сдал? – удивилась Лиля. – Мы с Ванькой свои сдали, отличный бонус к ежемесячному доходу. Я бы даже сказала, что сдача в аренду моей квартиры приносит мне почти столько же, сколько работа в ИИН. Ты, наверное, мог бы получать за свою еще больше.
Лиля была счастливой обладательницей «однушки» в пешей доступности от станции метро «Проспект Мира». И хотя квартира была довольно маленькой, а дом – довольно обычным, благодаря отличному состоянию и месторасположению стоимость ее на рынке аренды была соизмерима с хорошей питерской зарплатой. Насколько Лиля знала, квартира Долгова была вдвое больше, дом – в разы престижней, местоположение ничуть не хуже, а потому получить он за нее мог еще больше.
– Чтобы кто-то чужой ходил по комнатам, которые я обустраивал для себя? – скривился Долгов. – Лежал на моем диване, смотрел мой телевизор, ел из моих тарелок, спал в моей постели или, что еще хуже, занимался в ней сексом? Нет уж, уволь. Я предпочитаю иметь возможность в любой момент вернуться домой и хочу, чтобы он ждал меня в том виде, в каком я его оставил.
Лиля долго сверлила его слегка ошалевшим взглядом.
– Нелегко тебе живется. Как ты сам-то смирился со съемной квартирой?
– Нашел вариант в новостройке, которая сдается впервые. – Он пожал плечами. – Взял квартиру без мебели и прочих вещей, купил все свое.
– Недешевое удовольствие, – заметила Лиля.
– Раньше я очень хорошо зарабатывал.
– Ну да, противозаконные эксперименты на людях дорого стоят, – тихо хмыкнула она.
Долгов сделал вид, что не услышал: уткнулся в папку с документами, которые изучал, когда Лиля к нему подсела.
– Это по нашему новому делу? – поспешила сменить тему Лиля. Она пока не успела прочитать ни строчки из присланных материалов. – Что там с бедным парнишкой?
Долгов молча протянул ей несколько листов с распечатанными фотографиями. На них на прозекторском столе лежал молодой парень. Глаза его были приоткрыты, но зияли черной пустотой, вызывая неприятные ассоциации.
– Они что… выжжены? – удивилась Лиля, морщась.
– Да, и это единственное повреждение, которое и стало причиной смерти: глаза выжжены, мозг спекся.
– От чего такое может быть?
– От удара током, например. Но ему для такого должны были оголенные провода под напряжением в глаза сунуть. Только в этом случае они бы выгорели так. Но я слабо себе представляю, чтобы подобное могли проделать посреди жилого двора, пусть и ночью. Да и Дворжак уверен, что здесь есть сверхъестественный след. Но пока зацепок очень мало. Я, конечно, проведу осмотр тела, но сомневаюсь, что найду что-то еще.
Лиля покосилась на него:
– Наверное, для тебя это не очень приятно? Я имею в виду проводить вскрытие. Ты ведь диагност, а не патологоанатом.
Долгов снова равнодушно дернул плечом:
– Эти две специальности близки. Только у диагностов при исследовании пациентов очень много ограничений, связанных с тем, что объекты еще живы и им нельзя своей диагностикой вредить. Вскрытие – это тоже своего рода диагностика, и обычно оно дает исчерпывающие ответы на наши вопросы.
– Вот как, – удивилась Лиля. – Никогда об этом не думала в таком ключе.
Он повернулся и уставился на нее, серые глаза излучали холод, но на их дне прятался тщательно скрываемый интерес.
– Это что, вежливый small talk[1], как говорят наши англоязычные соседи по планете?
– Нет, это просто разговор. Знаешь, коллеги иногда это делают – разговаривают. Ты что-то имеешь против?
– Да нет, – хмыкнул Долгов. – Не имею. Просто мне не видно отсюда Нева, и я нервничаю: не заревнует ли? Не хотелось бы превратиться в крысу.
Лиля машинально бросила взгляд на Нева, но тот все еще сидел, уставившись в книгу, и хмурился, о чем-то думая.
– Он никого не превращает в крыс, – парировала она, снова поворачиваясь к Долгову.
Тот не выглядел убежденным ее заявлением. Или не хотел выглядеть.
– Он темный маг, как бы фантастично это ни звучало.
– Ты не следишь за новостями? – делано удивилась Лиля. – Нев сошел с этой дороги почти год назад, отказавшись от даров Темных Ангелов.
– Не от всех, – безжалостно напомнил Долгов. – Книга у него осталась, так ведь? А я видел, на что способен человек, у которого была даже не Книга, а лишь несколько ксерокопий ее страниц. Так что твой приятель отказался лишь от того, чтобы стать марионеткой Ангелов, а не от самой магии.
– Он никому не вредит, – напряженно возразила Лиля, уже жалея, что влезла в этот разговор. И что вообще подсела к Долгову. – Он никогда никому не причинял зла, даже когда у него был почти полный набор даров.
– Тебе напомнить, что случилось с теми, кто похищал его для «Прогрессивных технологий»? – усмехнулся Долгов. – Или что случилось с теми, кто его там охранял.
– То была самооборона, – отрезала Лиля. – И без него мы бы все там погибли. Если не нападать на него или кого-то из нас, то ничего и не будет.
– Да, пожалуй, сейчас так и есть. Но что дальше? – не отступал Долгов, снова поворачиваясь к ней и сверля холодным взглядом. – Он выиграл одну битву за свою душу, но его война не окончена. И она никогда не закончится его победой над этими силами, он никогда от них не откажется. Знаешь, почему? Потому что, отказавшись, он проиграет тебя, а этого он допустить не может.
Глаза Лили нехорошо сверкнули, Долгов – нечаянно или нарочно – задел больную тему.
– Я с ним не из-за его способностей, – отрезала она.
– Неужели? – Долгов презрительно усмехнулся. – Еще скажи, что тебя прет от его начитанности. Нет, Лиля, я знаю таких женщин, как ты. Вы цените только одно – силу. Проявляется это по-разному: одни предпочитает мощных качков вроде твоего брата, другие – силу, которую дают деньги и власть. Есть те, кто предпочитает, так сказать, мужскую силу, ну а ты… Ты тащишься именно от того, что он может любого скрутить в бараний рог щелчком пальцев.
Лиля непроизвольно вздрогнула, когда он щелкнул своими пальцами прямо перед ее носом.
– Тебя заводит мысль о том, на что он способен. Ведь если это потребуется тебе, Нев обрушит небеса на землю или откроет врата в преисподнюю. Да, отказавшись от даров Ангелов, он потерял большую часть своей силы, но он все равно могущественнее девяносто девяти процентов населения Земли, лишенного какой бы то ни было магии. И вся эта огромная магическая мощь – у твоих ног, преданно заглядывает в глаза и готова пылинки с тебя сдувать. Для тебя это круче любой мускулатуры, круглогодичного отдыха на Мальдивах и семи оргазмов за ночь. Пока у него это есть, ты будешь с ним, и он это прекрасно понимает. Поэтому никогда не расстанется с Книгой, поэтому все равно будет искать способы получить больше магической силы. И однажды проиграет.
Лиля тяжело сглотнула, отчаянно желая треснуть его по голове чем-нибудь тяжелым, и через силу изобразила ухмылку.
– Ты, наверное, думаешь, что самый умный и знаешь меня лучше, чем я сама себя? Ты ошибаешься и в том, и в другом.
– Да неужели? – Он сделал вид, что удивился. – Ты хочешь рассказать мне, что любишь его за что-то другое? Что у вас много общего, вам хорошо и интересно вместе? Да брось. Я с трудом представляю, о чем вы разговариваете. Между вами пропасть в двадцать с лишним лет. Когда мы с тобой залипали на мультяшных трансформеров по телевизору, он уже был скучным взрослым дядькой, начавшим половую жизнь… Даже если она состояла из фантазий на тему его студенток, которые не обращали на него внимания.
– Я не залипала в детстве на трансформеров, – фыркнула Лиля.
Долгов выразительно посмотрел на нее и смотрел до тех пор, пока она раздраженно не сдалась.
– Ладно, я смотрела их, потому что Ванька смотрел. Но это еще не значит, что ты меня знаешь.
– Да я даже знаю, кто был твоим любимчиком, – хмыкнул Долгов, переводя взгляд на документы в своих руках с высокомерием, свойственным выпускникам факультета психологии, уверенным, что они уже до последнего штриха познали человеческую натуру. – Оптимус Прайм.
– А вот и нет, – вредным тоном возразила Лиля. – Мне нравился Бамблби.
– Врешь, – спокойно парировал он.
У Лили вскипела кровь. Мало кому, кроме родного брата, удавалось настолько вывести ее из себя.
– Ладно, мне действительно нравился Оптимус Прайм. Но то, что ты угадал, не значит, что ты меня знаешь.
Он снова посмотрел на нее с высокомерной ухмылкой.
– Значит. Потому что это подтверждает: в первую очередь ты ценишь в мужчинах силу, это в тебе еще с детства. И поскольку магия – это единственная его сильная сторона, тебя в Неве привлекает именно она. Поэтому он будет держаться за нее, пока она его не уничтожит. Хочешь доказать, что я неправ? Попробуй убедить его отказаться от Книги. А если тебе вдруг это удастся, посмотришь, что останется от ваших отношений. Рядом с тобой останется обычный старик, который не сможет с удовольствием смотреть с тобой «Трансформеров», потому что это унылое говно, а не фильм.
– Да я и сама не стану их смотреть, потому что это действительно унылое говно. – Лиля нервно дернула плечом.
– Да, но для нас с тобой это воспоминание о детстве, а для него – нет.
Лиля сцепила руки в замок и бросила на Нева быстрый взгляд. Он уже вышел из состояния крайней задумчивости и наконец заметил, что она пересела к Долгову. Поймав ее взгляд, Нев улыбнулся, в его глазах читался вопрос: «Что ты там делаешь?» Лиля и сама им уже задавалась. Зачем она здесь и зачем разговаривает с этим невыносимым человеком, который просто-напросто пытается вывести ее из себя?
– Зачем ты так ведешь себя с людьми? – спросила она, вместо того чтобы вернуться на свое место. – Тебе так нравится всегда сидеть одному?
– Просто за годы работы на ЗАО «Прогрессивные технологии» я устал от лицемерия, – холодно объяснил Долгов.
– Мой опыт показывает, что «усталость от лицемерия» – это всего лишь обида на окружающий мир и желание отомстить ему глупыми наездами на окружающих.
– О, теперь ты решила открыть мне глаза на меня?
– Да нет, – холодно отозвалась Лиля, поднимаясь из кресла. – Зачем мне это? Я лучше пойду, съем свой завтрак в компании любимого мужчины. А ты и дальше сиди здесь один, уверенный в собственной офигенности.
И она вернулась в кресло за столом, пытаясь унять нервную, злую дрожь. По крайней мере все беляши уже были съедены, и их запах почти растворился в запахе подаваемого завтрака.
– Все в порядке? – спросил Нев.
Лиля ослепительно улыбнулась. Надевать маски она умела мастерски. А сейчас ей к тому же пришла в голову внезапная идея, которая мигом подняла настроение. Она потянулась за ноутбуком, лежащим в сумке, и заверила:
– Конечно.
15 февраля 2016 года, 12.49 ЖК «Зеленый дом» Московская область
Василий Карпов с тоской посмотрел на часы, поерзал на сиденье и потянулся к пачке сигарет. Вовремя вспомнил, что жена просила не курить в машине из-за астматических приступов младшей дочки, поэтому вылез из салона и только на улице зажег сигарету. Холодным ветром неприятно потянуло по ногам, захотелось, чтобы куртка была подлиннее, но в более длинной было неудобно ездить за рулем, поэтому приходилось идти на компромиссы.
Он прошелся из стороны в сторону, разглядывая высокие дома, натыканные посреди практически пустого поля, грязный снег, укрывший типовую детскую площадку. Эти новые жилые комплексы, вырастающие за МКАДом как грибы после дождя, навевали на него тоску.
Еще большую тоску навевали идиотские распоряжения начальства, из-за которых ему приходилось сейчас морозить здесь задницу. Нет, он, конечно, был бы счастлив спихнуть на кого-нибудь расследование странноватой смерти двадцатилетнего парнишки, которая грозила повиснуть на их отделе еще одним глухарем, но название «Институт исследования необъяснимого» не внушало ему доверия.
Что еще за институт? С каких пор какие-то там НИИ… ну, или в данном случае ИИН расследуют убийства? Попытка найти информацию об этой организации в Интернете выкинула его на запись какого-то телешоу с экстрасенсами… Дожили! Эта ересь мало того что заполонила все каналы, так теперь еще лезет в серьезные дела. Или он тоже стал участником какого-нибудь телешоу, просто пока не знает об этом?
Карпов оглянулся по сторонам, против воли ища взглядом машину телевизионщиков, но ничего похожего не нашел. И ииновцы что-то не торопились, а ему еще к аттестации готовиться. Он задумчиво почесал живот через толстый пуховик, вспоминая, что так и не решил, как будет выкручиваться с нормативом по физподготовке. В его возрасте бегать на скорость, как и на большие расстояния, было уже опасно, хоть по работе порой и приходилось. Он в упор не видел смысла рисковать здоровьем лишний раз. Но если он хочет индексации зарплаты, то рисковать придется, потому что двое маленьких детей сами себя не прокормят. Хорошо хоть, старший, от первого брака, наконец вышел из того возраста, когда на него надо платить алименты.
Карпов так глубоко погрузился в собственные мысли, что не заметил ни как докурил, ни как подъехали два черных «Фольксвагена». В заставленном под завязку дворе обе машины припарковались как пришлось. Из одной вышли двое мужчин, из второй – еще двое и весьма привлекательная блондинка. Они оглянулись по сторонам и решительно направились к нему. Впрочем, во дворе больше никого и не было, даже на площадке никто не гулял. История с трупом отбила желание у местных мамочек выгуливать тут детей.
– Я полагаю, вы ждете нас? – весьма дружелюбно улыбаясь, спросил мужчина лет сорока, протягивая ему руку. – Меня зовут Владимир Дементьев, я старший следователь ИИН.
– Капитан Карпов, – мрачно отозвался он, крепко сжав и коротко тряхнув протянутую руку. – Василий. Я никогда не слышал про ИИН и не знал, что в нем работают следователи.
Карпов пробежал быстрым взглядом по остальным, задержался чуть дольше на блондинке. На ученого никто из них не тянул. Тот, что помоложе и в хорошем пальто, скорее походил на бизнесмена. Или адвоката всякой богатенькой мрази. Светловолосый – на качка. Блондинка могла бы быть ученой (ну, или следователем) разве что в кино. Пожалуй, только немолодой мужик в очках был похож на какого-нибудь университетского профессора.
– Наша организация создана недавно, – сообщил ему Дементьев.
В нем чувствовалось что-то свое, родное, он вполне мог быть из органов, но Карпова это почему-то совершенно не вдохновляло.
– Организация? Теперь это так называется? – хмыкнул он. – Раньше это считалось шарлатанством. А теперь – организация!
Ииновцы переглянулись, с трудом подавляя улыбки. Разве что бизнесмен-адвокат остался серьезен и невозмутим.
– Слушайте, я понимаю, что все это выглядит немного странно. – Дементьев примирительно поднял руки. – Поверьте, я был на вашем месте и знаю, что вы чувствуете…
– Да ну? – хмыкнул Карпов. – Тоже экстрасенс? Или телепат?
– Нет, я бывший следователь, – терпеливо пояснил Дементьев. – Но я тоже когда-то впервые столкнулся с тем, что не укладывалось в мои представления о нормальном. И потребовалось время, чтобы я понял: это не мир сошел с ума и не я, просто мне открылась новая сторона бытия.
Его спутники удивленно посмотрели на него. Да, даже бизнесмен-адвокат с каменным лицом. Карпов на это только фыркнул.
Дементьев понял, что по-хорошему не получится, а ведь видит бог: он пытался. Поэтому он перестал улыбаться и посмотрел на полицейского чуть свысока.
– Ладно, давайте не тратить зря наше с вами время. Вас ведь просили нам помочь? Так давайте осмотрим место обнаружения тела и обсудим детали.
Было видно, что капитану Карпову много есть чего сказать на тему «просьбы» помочь, но он сдержался. Шагнул в сторону детской площадки и поманил их за собой, зябко втягивая голову в плечи.
– Вот здесь его и нашли, – сообщил он, останавливаясь рядом с песочницей, но взгляд его указывал на пятачок пространства между песочницей, горкой и двойными качелями.
Естественно, сейчас уже не осталось никаких следов: продолжительные снегопады за пару дней укрыли все новым слоем снега.
– Погиб парень ночью, около трех часов, нашел его дворник в половине шестого, – продолжал Карпов. – При себе у него не было ни документов, ни даже кошелька, только телефон и ключи. Позже мы выяснили, что он шел от приятеля, который живет в том доме, – Карпов ткнул в одну из высоток у себя за спиной, – к себе домой. – Кивок в сторону здания перед ними.
– Почему он шел так поздно? – поинтересовалась Лиля. – Он живет с родителями?
– Нет, они с однокурсником снимают на двоих однушку. Сокурсник, ясное дело, за его приходами-уходами не следил, у каждого был свой ключ и каждый жил по своему расписанию.
– А что он делал у приятеля? – поинтересовался Ваня.
– Они пили пиво и играли в приставку, – с презрительным смешком обронил Карпов. – Дети великовозрастные.
Читать бесплатно другие книги:
