Расколотое королевство Уатт Эрин

Глава 31

– Поверить не могу, что директор вот так просто отпустил нас, – говорит Харт, когда я паркую маленькую машинку Эллы у края тротуара.

– Директор Берингер – тряпка. Папа откупался от него миллион раз. Последний был, когда Элла протащила Джордан Каррингтон по всей школе. Джордан заслужила. Она со своими друзьями подстригла одну девчонку, раздела догола и прикрепила на скотч к главному корпусу.

Хартли в шоке.

– Что?

– Раньше «Астор-Парк» был похож на сумасшедший дом.

– Был?

– Конечно. Сейчас на фасаде школы флаги, а не люди. Уже прогресс. Погоди, я помогу тебе. – Я выпрыгиваю из машины и обхожу спереди. Кайл в буквально смысле выбил из нее весь дух, потому что она даже не может вылезти самостоятельно.

– Детка, давай я помогу.

Она откидывается на спинку сиденья и раздосадованно вздыхает.

– Я все равно пойду сегодня в парк.

– Посмотрим, – уклончиво отвечаю я.

У моей девочки почти нет сил. Если она куда-то и пойдет, то не дальше ванной. Однако я не вижу смысла спорить об этом посреди улицы.

Я поднимаю ее на руки – она легкая как перышко. По-моему, ей следует лучше питаться.

– Захвати еду? – Я киваю в сторону бумажного пакета с супом и сыром гриль, купленными по дороге.

Харт тянется за пакетом, морщась от боли.

– Я сама могу идти, – слабым голосом утверждает она.

– Мы уже спорили об этом в школе. – Я прижимаю ее покрепче и поднимаюсь по ступенькам. Но мне все-таки приходится поставить ее, чтобы открыть дверь. Харт без конца повторяет, что с ней все в порядке, но все же держится за мою талию, чтобы не упасть. Я делаю вид, что не замечаю.

Открыв дверь, я снова беру ее на руки, заношу в квартиру и подхожу к дивану, но прежде чем посадить ее, интересуюсь:

– Хочешь в туалет?

– Пусть лучше Фелисити приклеит меня к стене «Астор-Парка», чем ты понесешь меня в туалет, – объявляет Харт, и ее суровый взгляд подсказывает мне, что она не шутит.

– Ладно. – Оставив ее на диване, я иду за ужином. – Надо было собрать кофейный столик. – Я показываю на плоские коробки.

– Мне и на полу хорошо. – Хартли соскальзывает вниз.

Я внимательно смотрю на нее, но она не морщится, не стонет и не вздыхает. Аппетит у нее тоже хороший. Она уминает весь сыр, практически залпом выпивает суп, потом прислоняется спиной к дивану и попивает диетическую колу вприкуску с крекерами, оставшимися от супа.

Есть некое удовольствие в том, чтобы кормить того, кто тебе небезразличен. Мне нравится наблюдать, как она с удовольствием ест. Я по очереди задерживаю взгляд на ее изящной переносице, прямых бровях, круглых полных щеках. Никогда не было такого, чтобы мне нравились девушки определенного типа. Богатые и жеманные; дерзкие и сексуальные, полненькие и веселые – если они хотели заняться сексом, я исполнял их желание.

Но теперь стоит мне закрыть глаза и представить свою идеальную девушку, передо мной встает лицо Харт. Может, для кого-то она простовата, но это неважно, потому что для меня она само совершенство.

– У меня что-то на лице? – касаясь щеки, спрашивает Хартли.

– Нет. Мне просто нравится смотреть на тебя.

Она смущенно втягивает голову в плечи.

– Перестань.

– Нет.

– Серьезно, я стесняюсь.

– Да брось. Ты красивая. – Я вытягиваюсь на локтях и пью колу.

– Ты добавил водку в свою банку? – с подозрением спрашивает она. – Потому что говоришь, как пьяный.

Я встряхиваю банку. Удивительно, но в последнее время у меня не возникало желания выпить. Слишком много всего происходило.

– Нет, но даже если бы и так, пьяные всегда говорят правду.

Хартли мило морщит носик.

– Это такая поговорка?

– Теперь да. Приказ Истона Ройала.

Хартли бросает мне в голову подушку. Я отмахиваюсь от нее и бросаюсь на Харт. Она кричит и пытается сбежать, но я очень быстрый. Поймав ее, я утыкаюсь лицом ей в шею, вдыхая сладкий аромат. Она теплая, мягкая и та самая.

Зачем мне алкоголь? У меня теперь есть лучший в мире наркотик. Я крепко целую ее в губы. От этого у меня кружится голова. Харт легонько обнимает меня за плечи, как будто не уверена в том, что может коснуться меня. А в это время аркан, который она, сама того не зная, накинула на мое сердце, затягивается еще туже.

Черт, я люблю эту девушку. И поэтому отстраняюсь: ей нужен покой, а не мои домогательства. Я веду пальцем линию по ее лбу и спускаюсь вниз по щеке.

– Надо собрать кровать, – охрипшим голосом говорю я.

Хартли кивает, моргая, как совенок. Я заставляю себя подняться и подхожу к матрасу и каркасу кровати, которые оставил, потому что у меня не было нужных инструментов. Но мне по-прежнему нужен шуруповерт, которого не оказалось в маленьком розовом наборе. Я отставляю каркас в сторону и опускаю матрас на пол.

– Ты раньше когда-нибудь заправлял кровать? – свернувшись калачиком на боку, спрашивает Хартли.

Я не смотрю в ее сторону, потому что искушение наброситься на Харт слишком велико. Поэтому роюсь в пакетах в поисках набора постельного белья, который выбрал с помощью продавца-консультанта.

– Нет, но вряд ли это очень сложно.

Спустя пять минут я уже весь в поту, без рубашки, а чертова простыня так и остается незаправленной. Но по крайней мере, я хотя бы больше не думаю о сексе.

– Как это вообще работает? – с раздражением спрашиваю я, поднимая вверх огромный кусок ткани, который оказался простыней на резинке, как меня уведомила Харт в промежутках между приступами смеха.

– Я разрываюсь между желанием помочь тебе и желанием продолжать наслаждаться шоу, – подначивает она, но встает и забирает у меня простыню.

Я наблюдаю, как она наклоняется, и ее округлая попка действует на меня, как красная тряпка на быка. Я разворачиваюсь. Раньше, если мне хотелось ощутить вкус к жизни, я дрался, так что знаю, каково это, когда тебя бьют под дых и как потом еще несколько часов – а то и дней! – болят ребра. Сейчас же я чувствую себя живым благодаря Хартли. В прошлом я был идиотом.

– Я закончила, – объявляет она. – Можешь поворачиваться.

Хартли лежит на кровати, вытянув руки в стороны.

– Это большая кровать, – говорит она, глядя на меня из-под опущенных ресниц.

У меня закипает кровь. Сложно не броситься к ней, особенно когда она смотрит на меня так, будто хочет впиться зубами в мою грудь.

– Мне нравится, когда много места.

Не без труда, но мне удается взять себя в руки. Напомнив себе про ее побои, я укрываю ее одеялом. Форменная юбка задирается, и от вида обнаженного бедра меня бросает в жар. Опускаясь на матрас, я закусываю щеку, надеясь, что боль поможет отвлечься от мыслей о сексе.

– Сегодня ты остаешься дома, – шепчу я, притянув ее к себе.

– Увидим.

Сомневаюсь, что мне удастся выиграть эту битву, поэтому обнимаю ее еще крепче, потом ласково провожу по бокам и переплетаю ее ноги со своими. Она прижимает ступни в носках к моим голеням и кладет голову на мое плечо. Я глажу ее по спине до тех пор, пока дыхание Хартли не становится ровным, а тело не расслабляется.

В штанах тесно, я уже не чувствую руки, которая лежит под ней, мне нестерпимо жарко, но я не сдвинусь с места ни за какие деньги, самолеты и выпивку в мире.

В девять часов приезжает Элла на моем пикапе, в котором мы без труда поместимся втроем. Ее «ауди» рассчитана на двух человек, так что придется оставить ее на обочине. Мысленно напоминаю себе дать Хосе сотню, чтобы он присмотрел за кабриолетом, если вдруг какие-нибудь отморозки попытаются что-то с ним сделать.

– Кто-то в плохом настроении, – замечает Элла, когда я впускаю ее в квартиру.

– Нет. Просто я… – Не знаю, как это описать. С тех пор, как увидел, что Кайл бьет Харт, я испытываю необъяснимое беспокойство. И как бы ни было здорово обниматься с ней, даже это не уняло тревогу. Мне хочется отменить наши планы, но вероятно, это наша лучшая и единственная возможность подловить отца Хартли и спасти дело против Стива.

Я не могу подвести их. Особенно Харт. Прошлым вечером она открылась и доверилась мне. Целиком и полностью. А значит, теперь на мне лежит огромная ответственность. Стремление защитить Хартли любой ценой и раньше было сильным, но сейчас это превращается в навязчивую идею.

– Я переживаю, – наконец отвечаю я.

– Мы просто сделаем несколько фотографий.

– Верно. – Но ее слова не успокаивают меня.

И вот Хартли стоит в дверях, нервно перебирая пальцами, а Элла, одетая с ног до головы во все черное (даже ее золотистые волосы спрятаны под черной шапочкой), медленно осматривает наше жилище. Харт уже мысленно приготовилась к колким замечаниям по поводу размера и состояния квартиры, матраса, стоящего на полу, и разобранной кровати.

Она волнуется, потому что не хочет, чтобы Элла плохо отозвалась о нашем жилище. Точно! Она же не в курсе Эллиного прошлого.

– Здесь круто, – говорит Элла и садится на диван. – Но почему ты живешь здесь, а не со своими родителями?

– Они выставили меня, – натянуто отвечает Харт.

– Ничего себе! – присвистывает Элла. – Не знала, что родители могут так поступать. Это из-за того, что ты встречаешься с Истоном? Он, конечно, отвратительный и все такое, но я думала, он нравится родителям.

– Большое спасибо, сестричка. – Я отвешиваю ей легкий подзатыльник и направляюсь к холодильнику, благодарный за попытки поднять настроение Хартли. Я достаю две банки с газировкой, открываю одну для Харт, вторую для Эллы.

Хартли так и стоит в дверях с большими от удивления глазами.

– Она не знает твою историю, – объясняю я Элле. – Харт была слишком увлечена своим прошлым, чтобы копаться в твоем.

Элла делает глоток газировки и только потом отвечает:

– Это даже здорово. Можно я сохраню это при себе?

Я выразительно смотрю на нее.

Она вздыхает.

– Ладно. Я приехала сюда год назад. Боже, Ист, неужели прошел всего год?

– Да, Элла, длинный и мучительный, – поддразниваю ее я.

В ответ она показывает мне средний палец.

– Год назад Каллум нашел меня в одном стрип-клубе и привез сюда. Сначала они меня ненавидели. – Элла показывает на меня. – Были такими злыми! Однажды даже высадили меня из машины посреди ночи, и мне пришлось идти домой пешком.

– Мы ехали за тобой! – рычу я, в то время как Харт переводит свой ошарашенный взгляд на меня.

– Вы бросили ее, вынудив идти домой пешком? В темноте?

Я откашливаюсь.

– Мы просто сделали вид, что бросили ее, на самом деле мы все это время не спускали с нее глаз.

– Истон Ройал, поверить не могу, что ты мог так поступить!

– Это была идея моего брата! – защищаюсь я.

– Ты должен был остановить его, – парирует Харт, мило рассердившись. По крайней мере, она больше не прячется в углу.

– Ты права.

Я беру ее за руку и притягиваю к себе. Она садится на краешек моего колена, как будто боится, что соприкосновение с моей промежностью сродни порно-шоу.

– Хорошо, что Элла всех нас простила и теперь играет с Ридом в «спрячь салями».

Харт усмехается.

– Правда?

Элла шлепает меня по руке – сильно.

– Я простила тебе все твои прошлые грехи, но не те, что ты совершаешь сейчас. – Она поворачивается к Хартли. – Это правда. Нам с Ридом многое пришлось пережить, но сейчас мы вместе. Проблема в том, что мой биологический отец то и дело продолжает выскакивать, как черт из табакерки или какой-нибудь злодей в фильме ужасов, которого вроде как убили, а он жив и здоров. И дело даже не в том, что он пытался убить меня, а в том, что он повесил убийство на Рида, а сейчас старается улизнуть. Это опасный мужчина. Нельзя допустить, чтобы он ушел от наказания. – Элла с вызовом смотрит на Харт, готовая привести еще аргументы, если та откажется.

– Согласна с тобой, – отвечает Хартли. Уголки ее губ чуть заметно приподнимаются. – А я-то считала, что это у меня отец монстр.

Элла облегченно выдыхает.

– Ну что, когда выдвигаемся?

Я вытаскиваю лист бумаги и протягиваю его Хартли.

– Только после того, как Харт сделает это.

Она спрыгивает с меня.

– Что это?

– Да, что это? – Элла подходит ближе, чтобы взглянуть на список упражнений.

– Это тест на определение уровня физической подготовки. Пойдешь только после того, как выполнишь все элементы. – Мы с Харт целый час ссорились по поводу того, пойдет она сегодня с нами или нет.

– Ты издеваешься, честное слово! – восклицает она.

Я скрещиваю руки на груди.

– Ничего подобного. Если хочешь ползать по лесу и шпионить за своим отцом, то сначала выполни этот тест.

– Я же сказала тебе, что у меня больше ничего не болит!

– А я сказал, что не верю.

Мы сверлим друг друга глазами.

– Десять прыжков из упора лежа? – вырвав у Хартли лист, спрашивает Элла. – И как это может ей сегодня пригодиться?

– Вдруг ей придется подпрыгнуть и бежать? Или перелазить через забор? Или перепрыгивать через бревно? Все эти упражнения симулируют маневры отступления и движения под прикрытием.

– Я поеду, даже если вы не возьмете меня! Даже если свяжете и запихнете в шкаф, оглянуться не успеете, как я уже буду лежать вместе с вами на еловых иголках.

Я поднимаю руки вверх. Знал ведь, что проиграю этот спор, но попробовать стоило. Я подхожу к входной двери, возле которой Элла оставила сумку. Как меня угораздило влюбиться в девушку, еще более упрямую, чем моя названная сестричка? Взяв из сумки кое-какие вещи, я бросаю их Хартли.

– Элла захватила это для тебя. Переодевайся, и поедем оценим обстановку.

Она убегает в ванную.

– Еще чуть-чуть, и ты своим взглядом прожжешь дыру в двери.

– Ты не видела, как ее бьют в живот. – Эта картинка надолго засядет в моей памяти.

– Мы, женщины, сильнее, чем кажется. – Элла напрягает несуществующие мышцы на руках.

Я не хочу начинать новый спор, поэтому решаю оставить свое ворчание при себе. Харт выходит из ванной и натягивает на голову шапочку.

Заметив беспокойство в моем взгляде, она подходит ко мне и похлопывает меня по плечу, как пятилетнего мальчика, который потерял свою игрушку в ливневом стоке.

– Со мной все будет хорошо, – уверяет меня Харт.

Мои глаза опускаются на ее запястье.

– Не лезь на рожон. Мы едем туда только для того, чтобы сделать фотографии и добавить их к аудиозаписи и сообщению, которые у тебя уже есть. Все, больше ничего.

Она салютует мне.

– Тебя это тоже касается, – говорю я Элле, которая подскакивает к Харт.

– Да, капитан!

– Обязательно устраивать клоунаду? – Я вздыхаю. Не надо было их знакомить. – Пойдемте, Пустячок Один и Пустячок Два.

– Тогда ты у нас Кот в шляпе? – усмехается Харт.

В ответ я шлепаю ее по заднице, когда она проходит мимо. Им с Эллой это кажется жутко смешным, они придумывают все более дурацкие шутки и цитируют строчки из книги доктора Сьюза, которые Хартли почему-то помнит.

Но по мере приближения к месту смех смолкает, и наконец в салоне повисает тишина. Бросив взгляд в их сторону, я замечаю, что они сидят, держась за руки. Нет, я не жалею, что познакомил их. Наоборот, было бы здорово, если бы они узнали друг друга раньше. У них много общего, и после сегодняшнего вечера, думаю, им как никогда понадобится поддержка друг друга.

– Готовы, Пустячки?

Харт нервно кивает, а Элла сжимает челюсти. Как бы мне хотелось, чтобы потом они смогли забыть все, что здесь сегодня произойдет. Неважно, как закончится этот вечер, – девчонки в любом случае пострадают от действий своих отцов, и это жестоко.

– Я проеду чуть дальше по дороге. Вы не против чуть-чуть прогуляться?

– Нет, – отвечает Элла и выпрыгивает из пикапа в ту же секунду, как он останавливается. Харт не отстает.

Я забираю камеру из бардачка.

На улице Элла прыгает с одной ноги на другую.

– Пойдемте, – шипит она и жестом показывает нам поторопиться.

Я едва успеваю закрыть дверцу, как она уже несется по дороге. Мы с Хартли бросаемся вслед за ней.

– Давайте сюда. – Элла показывает на низкий деревянный забор, окружающий вход в парк, который находится примерно через квартал от нас.

Меня охватывает тревога за Хартли, но она даже глазом не моргнув перелезает через забор. Я расслабляюсь. Может быть, она все-таки говорила мне правду.

Мы пробираемся по лесу, стараясь не наступать на ветки, которые тут же выдадут наше присутствие. К счастью, у нас под ногами лишь трава и сорняки. Здесь темно, к тому же купол из крон деревьев закрывает половинку луны. На парковке горит несколько ламп, подсвечивая заасфальтированный участок, на котором нет ни одной машины.

Мы их упустили? Или пришли не в то время?

– Харт… – начинаю я.

Она яростно машет на меня рукой.

– Ш-ш-ш! Пригнись! Кто-то едет!

На въезде в парк показываются фары. Мы с Эллой падаем на землю. Надеюсь, темная одежда поможет нам остаться незамеченными. Подъезжает знакомая серебристая машина. Отличный выбор для тайной встречи. Электромобили практически бесшумные. Если бы не свет фар, мы бы и не увидели его. Стив ставит свою «теслу» в дальнем углу парковки, у последнего фонарного столба.

– Нам нужно подобраться поближе, – шепчу я.

Девчонки согласно кивают. Мы поднимаемся и пробираемся через заросли деревьев к концу парковки, вовремя успевая снова опуститься на колени, потому что едет вторая машина.

– Это мой отец, – говорит Харт.

– А где Каллум? Или кто-то из его парней? – шипит Элла.

– Понятия не имею. – Я оглядываюсь по сторонам. – Может, там?

Я показываю на другую сторону парковки, где почти в полной темноте стоят торговый киоск и туалет. Даже если там кто-то есть, мне не видно. Я поворачиваюсь к подъехавшим машинам.

Из машин выходят мужчины и останавливаются в шести метрах друг от друга. Напоминает какой-то дешевый вестерн. Может, они решили стреляться? Это решило бы кучу проблем.

Я мысленно отвешиваю себе подзатыльник. Девочкам лучше не видеть, как погибают их отцы. Включи мозги, Ист!

– Нам нужно подобраться поближе, – тихо говорит Харт.

Она начинает двигаться, но я тяну ее назад.

– Нельзя! Они могут увидеть тебя!

– Я хочу послушать, о чем они говорят.

– Тише. Что-то происходит. Ист, бери камеру.

Я достаю ее и навожу на мужчин. Жаль, у нее нет микрофона. К тому же мне почти ничего не видно через размытый зеленый слой объектива для ночной съемки. Я все больше начинаю сомневаться, что аудиозапись и сообщение смогут нам как-то помочь, даже вкупе с фотографиями. Очевидно, что отец Харт уже много лет зарабатывает на своих «услугах». Мы знаем лишь о трех взятках, но их может быть больше. Даже если мы соберем доказательства, где гарантии, что он не останется на свободе? Где гарантии, что улики в нужный момент не «потеряются»?

Я перевожу камеру на Стива, который подходит к багажнику «теслы» и поднимает крышку. Рядом с ним появляется отец Харт. Они оба наклоняются.

– Ты снимаешь? – Элла тянет меня за рукав.

– Да.

Я ползу вперед на локтях, чтобы сделать снимок получше. Делаю несколько фотографий, где они заглядывают в багажник. Но это дерьмовое доказательство. Что необычного в снимках людей, которые смотрят в машину? Нам нужно что-то посерьезнее. Типа фотографии, где они будут вместе с сумкой. Я придвигаюсь еще ближе.

– Золотые слитки?! – почти кричит отец Харт, и его громкий голос доносится до нас. – Я не смогу обменять их. Я же сказал тебе, мне нужны только наличные!

– Мои счета заморожены, пока идет расследование, – отвечает Стив и показывает на золото с таким видом, как будто все нормальные люди хранят слитки в багажнике «теслы».

Мистер Райт, выругавшись, собирается уходить. Я задерживаю дыхание. Неужели сделка не состоится? Неужели отец Харт настолько глуп? Он ведь может взять эти слитки и легко обменять их через брокера на наличные, раз уж ему так приспичило. Тревожное ощущение, что что-то вот-вот произойдет, возвращается с новой силой.

– У меня есть наличные, – объявляет третий мужчина.

Все замирают в изумлении.

Стив засовывает руку в карман. Мистер Райт удивленно пятится назад. За моей спиной раздаются два потрясенных вздоха. Я слишком поражен увиденным, чтобы пошевелиться или издать какой-то звук.

– Какого черты ты тут делаешь? – спрашивает Стив.

Мой отец делает шаг вперед и вытягивает руки, держа в каждой по черной сумке.

– Я предлагаю тебе сделку, Стив. Ты не хочешь в тюрьму, но если останешься на свободе, Элла больше не будет знать покоя. Я не могу этого допустить. – Повисает пауза. – Я многим тебе обязан. Ты мой лучший друг, но дети для меня важнее.

Каллум ставит одну из сумок на землю, потом пересекает стоянку и там оставляет вторую. Затем, повысив голос, чтобы все его слышали, продолжает:

– В той сумке новые документы и наличные, которых хватит, чтобы ты устроился с комфортом. Я буду раз в месяц переводить тебе деньги, так что ты сможешь жить, как пожелаешь, но главное, держись подальше от Эллы. Все, что я хочу взамен, это записи всех ваших разговоров с Райтом, которые, я знаю, у тебя есть.

Отец Харт злобно рычит. Но никто не обращает на него внимания.

Каллум показывает себе под ноги.

– В этой сумке только наличные. Это для вас, Райт. Аванс к тем пяти миллионам, которые вы получите, если Стив О’Халлоран будет признан виновным.

Во время представления, которое устроил мой отец, девчонки тоже подползли ближе и теперь лежат рядом со мной у самого края леса.

– Какого черта он делает? – шипит Элла.

Папа стравливает этих двух мужчин, но не понятно, для чего. Я хочу, чтобы они оба страдали. Где такой вариант? Почему нет третьей сумки?

Время замедляется. Двое подонков обдумывают свои перспективы. Я считаю свой пульс, пока тикают секунды. Элла лежит не шелохнувшись. Мне кажется, она даже не дышит. Харт держится за мое плечо. Это и правда все больше напоминает дешевый вестерн. Я еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Это какое-то безумие, дешевый фарс. Я даже жду, что на заднем плане вот-вот заиграет банджо.

Мистер Райт откашливается.

– Я возьму деньги.