Выжившие Кларк Люси

Глава 13

Тогда | ЛОРИ

Самолет медленно горел в духоте джунглей.

На руках у Лори спал младенец, а позади, плечом к плечу, лежали на земле тела четверых мертвецов.

«Наш самолет разбился. Разбился», – вертелись в голове тревожные мысли, словно ее тело взболтали с огромной силой, и думы разлетелись в беспорядке, как дождевые капли.

Погруженная в размышления, Лори ощутила что-то теплое и с удивлением обнаружила, что держит младенца: тот дышал ей в шею.

Сонни – так называла его мать. Лори нестерпимо захотелось кому-то передать ребенка. Но кому?

Жажда вцепилась в горло. Пошевелив языком, Лори ощутила распухшую слизистую с внутренней стороны щек. Нужно попить. Ее бутылка с водой осталась в салоне, но обратно в дымящий самолет она не пойдет.

Дэниел поднял свой мобильный и прищурился, вглядываясь в экран.

– Сигнала нет! Ни одного гребаного деления!

Не спуская глаз с телефона, он начал расхаживать по земле прямо в носках: хлопчатобумажных в бледно-голубую и оранжевую полоску, сужающуюся к лодыжке.

«В одних носках – по земле», – Лори стала думать только об этом. Пока он расхаживал, она смотрела, как сухие листья цепляются за хлопчатобумажный трикотаж, а на пятках остается отпечаток грязи.

– Эй! – обратился он к Лори. – Вы не смотрели на своем?

Телефон. Где телефон? Она стала вспоминать, что с ним связано что-то очень важное… Она нажимала кнопки. Кому-то звонила… Эрин! Нужно поговорить с ней, рассказать, что случилось.

Из кабины, выкинув руки вперед, вывалился пилот: под фуражкой отвратительная рана, кровь капает на белый воротник униформы.

– Что с вами? – окликнула его Лори. – На голове…

Он коснулся пальцами раны, удивленно вытаращился на обагрившую их кровь и вытер о мундир. Нашивку на груди жутко перечеркнули красные полосы.

«Капитан Майк Брасс», – прищурившись, прочитала Лори.

– Что вообще произошло? – набросился на него Дэниел.

– Топливная… система вышла из строя… Не знаю…

– А где мы? – спросил подошедший сзади темноволосый парень.

– Посадка была аварийная… рядом нет посадочных полос… был только этот остров.

«Мы на острове», – отметила для себя Лори.

– Я потерял управление, – оправдывался Майк, качая головой. – Пытался замедлить падение… протаранил лесную полосу…

– Уже вызвали помощь по рации? – перебил его Дэниел. – К нам летят спасатели?

– Консоль управления повреждена. Ничего не работает.

– Ничего? – взвизгнул Дэниел. – Но у вас должен быть спутниковый телефон, так ведь?

– В самолеты такого размера их не ставят.

Дэниел схватился было за голову и тут же скорчился от боли, опустил руки и попытался размять левое плечо.

– Должен же быть какой-то радар или навигатор, который выдает наше местоположение?

Слова, слова… Лори смотрела на спящего у нее на руках ребенка: «Что мне с тобой делать?»

Майк что-то объяснял о первичной и вторичной радиолокации:

– Это работает, будь мы в пределах видимости, но самолет пропадает с радаров, когда он ниже горизонта.

У Лори внутри похолодело.

– И что с нами теперь будет?

Майк повернулся, словно увидел ее впервые.

– Нас начнут искать.

– Начнут? – зло рассмеялся Дэниел. – Только начнут? – Он тряхнул головой, и смех перешел в рычание: – Ты разбил чертов самолет и теперь говоришь, что нельзя позвать на помощь? Радио нет, спутникового телефона нет! – Он повернулся к Лори и длинноволосому парню. – Вы слышали этот бред?

Он снова вытащил телефон и уставился в экран.

– Я не собираюсь сидеть и ждать, пока нас найдут. На острове должен быть сигнал. Может, тут даже есть люди. Пойду осмотрюсь.

– Мы прилетели оттуда, – сказал длинноволосый, указывая в направлении оставленного самолетом следа из поваленных кустов и врытых в землю колес.

С ребенком на руках, осторожно ставя босые ступни между корнями деревьев и сухими ветками, Лори побрела за остальными к краю джунглей.

Оставив позади лесные заросли, они вышли на белый, залитый солнцем коралловый пляж. Лори прикрыла голову Сонни от палящих лучей. Ноги утопали в раскаленном песке. Ни ветерка – только пульсирующее жаром солнце над головой. Нестерпимая жажда накрыла их с новой силой, пока они брели вперед по усыпанному высохшей шелухой кокосов и давно отмершими пальмовыми листьями песку.

Компания вышла к берегу. На них равнодушно взирала лазурная, кристально чистая вода океана. Окровавленные, истерзанные люди своим появлением грубо нарушали гармонию первозданной красоты.

В полукилометре виднелась мелкая бухта, окаймленная изогнутым коралловым рифом, который, похоже, окружал остров. Там океанские воды переходили в темно-синий цвет, разбавленный белыми барашками пены от разбивающихся волн.

Слева пляж заканчивался скоплением огромных серых валунов, вереницей уходящих по воде. Справа песок тянулся, пока его не перерезал густой мангровый лес.

Лори повернулась и оглядела гущу леса в середине острова: ни клочка суши без деревьев – ни дорог, ни зданий, ни малейших признаков жилья. Безмятежный рай с открытки и воткнутый в картинку дымящийся самолет.

– Мы в чертовой пустыне… – прошептал Дэниел.

– Скоро они нас найдут? – спросила Лори у Майка. – Ребенку нужно молоко. Да и нельзя ему на такой жаре.

– Неизвестно… – щурясь на солнце, ответил пилот.

– Разве по траектории полета они не видели, где самолет пошел вниз? – высказал предположение Дэниел.

На челюсти Майка заиграли желваки.

– Чтобы облететь грозовой фронт, пришлось отклониться от курса, и довольно далеко. – Он умолк. – Скорее всего, они не ожидают, что мы в этом районе.

– Что?! – взвился Дэниел. – То есть никто понятия не имеет, где мы?

Лори вспомнила, как разглядывала карту Фиджи еще в Лондоне, в квартире Эрин. Архипелаг усеян тысячами островков, более трехсот из которых – необитаемы. Юго-восточная часть, куда они направлялись, отдалена от материкового острова и почти безлюдна.

Майк присел на корточки, протянул дрожащую руку и начал рисовать на песке.

Очертил материк, отметил точку вылета, условно изобразил цепь островов.

– Мы летели сюда, – он поставил крестик. – Вот траектория полета, по которой мы должны были пройти. Последний выход на связь с авиадиспетчером – где-то здесь, – он поставил точку примерно в третьей части пути. – Грозовой фронт шел с запада, я попытался изменить маршрут. – Он на мгновение задумался. Затем наклонился вперед и продолжил: – Думаю, мы опустились где-то тут.

Остальные сгрудились, заслонив песочную карту тенью. Лори ощутила запах рвоты и дыма.

– Значит, нас начнут искать от места, где вы последний раз вышли на связь? – уточнил длинноволосый парень.

– Да.

– То есть… – сказал он, медленно шагая вдоль карты, – область поиска – не меньше ста километров.

Лори стало дурно от этой новости.

Я не выдержу.

Прижав ребенка покрепче к себе, она зажмурилась, представив, что вот сейчас зашумят лопасти вертолета или послышится пронзительный рев двигателей спасательного самолета. Ей хотелось увидеть мчащуюся по заливу спасательную шлюпку. Увы, когда она открыла глаза, перед ней оказались лишь окровавленные, испуганные лица незнакомцев на фоне пустых синих вод океана.

Глава 14

Теперь | ЭРИН

Упираюсь, кричу; сын Майка Брасса выводит меня из палаты, схватив за плечи. Я вырываюсь, иду сама, он следом.

– Да кто вы такая?

«У нас не было выбора», – с каждым шагом все громче раздаются слова пилота в моей голове.

У нас… Кто эти «мы»?

В катастрофе выжили другие люди. Не только Майк.

Но кто? Кто еще?

Ускоряю шаг. Тяжело топая, мой сопровождающий спешит за мной.

– Эй, ты! Стой!

Перехожу на бег: шлепанцы хлопают о пятки, уворачиваюсь, чтобы не сбить какого-то посетителя. На воздух, прочь из больничной духоты! Поворот налево, толкаю тяжелые двери на лестничную клетку. Спустившись до первого этажа, толкаю ладонями дверь наружу, ныряю в поток солнечного света.

Воздух теплый, влажный, но свежий.

Дышу.

Два года никаких новостей. Ничего.

И вдруг пилот – живой, видела своими глазами.

Он что-то знает. Знает.

Слышу позади стук ботинок.

– Эй!

Поворачиваюсь – парень догнал меня: плечистый, шорты цвета хаки и рабочие ботинки.

– Какого черта? – у парня австралийский акцент. – Кто ты? – требует он ответа, глядя мне в глаза.

Расправляю плечи, поднимаю подбородок.

– Эрин Холм. Моя сестра летела на борту самолета, который разбил твой отец.

Парень сбит с толку.

– И что ты здесь делаешь?

– У меня есть вопросы.

Я смотрю на парня. Мне кое-что о нем известно: он плакал, когда его старшая сестра уехала из дома; играл в регби за национальную сборную, пока не получил травму плеча; не разговаривал с отцом восемнадцать месяцев после смерти сестры. Женился в двадцать три года и развелся в двадцать пять. Живет в Перте, в двадцати минутах от дома матери. Работает на верфи.

– Мой отец умирает, – говорит он как о чем-то обыденном.

– Вот почему я должна поговорить с ним лично. Я не куплюсь на какую-то дерьмовую расшифровку, состряпанную властями. Мне нужна правда! – Адреналин взбудоражил во мне поток неукротимой ярости. Я готова дать отпор, если надо, даже учитывая, что парень на голову выше. – Мне нужно знать, почему с тех пор, как Лори села в этот самолет, ее никто не видел. И как это твой отец, черт возьми, еще жив. Почему он не сдался полиции? Я спросила его, где этот остров и что случилось, а он отказался говорить. Признался, что бросил трупы пассажиров в море, и сказал: «У нас не было выбора». «У нас», не «у меня».

Смутившись, Натан чуть отступил назад и уставился на меня.

– Он всем лжет, – заканчиваю я.

Мы оба молчим. Затем Натан говорит:

– Я знаю.

Надо же, я думала, парень будет отпираться.

– Почему? Что он скрывает?

– Думаешь, я знаю? Он подстроил так, чтобы я считал его мертвым. Мы по нему поминки справили, скорбели. Мама начала пить: по бутылке вина каждый вечер, полгода после падения самолета. Журналисты караулили за дверью. Она потеряла работу. Переехала ко мне. И только все начало налаживаться – звонят из полиции, говорят, отец жив. Все время жил на Фиджи. Мы снова приехали сюда, остановились в каком-то отеле, и чертовы журналисты тут как тут – дежурят под дверью.

– Вы правда не знали, что он жив?

– Конечно, не знали! – возмутился Натан.

Мы стоим молча под палящим солнцем, мимо бредет, шаркая тапочками, какой-то пациент. В ослепительной синеве неба белеет самолет.

– Ему не следовало лететь в тот день, – говорю я, чеканя каждое слово.

Натан внимательно на меня смотрит.

– Это еще что значит?

– Ничего, – осекаюсь я.

Он все еще смотрит на меня.

– Ты о чем?

Молчу.

– Он ведь был очень хорошим пилотом. Все полеты – без нареканий. Летал по всему миру. – На краткий миг представляю Натана мальчишкой, сидящим в кабине с радостным выражением лица, пока отец демонстрирует циферблаты и переключатели.

– Пилот он, может, и хороший. Но только не в тот день.

– Наверное, самолет дал сбой, – неуверенно говорит Натан.

– Тогда зачем было два года прятаться на Фиджи? Почему он не вернулся к семье? – Я умолкаю на мгновенье. – Знаешь, когда люди так поступают?

Он смотрит на меня, сузив глаза.

– Когда виноваты.

Тяжелая фраза повисла между нами, как занесенный меч.

– Натан? – окликает кто-то сзади.

В нескольких метрах от нас жена Майка: тонкие, сухие руки сцеплены в замок, во взгляде вопрос и недоумение.

– Нас доктор ждет, хочет поговорить.

Парень кивает.

Они уходят, он оглядывается, будто хочет сказать что-то еще. Но тут же идет дальше, и оба заходят в здание хосписа.

Я смотрю, как раскачивается впустившая их дверь.

У нас не было выбора.

Слова крутятся в голове. Представляю, как выбираются из-под обломков самолета пилот и пассажиры.

В рассказе Майка многое не сходится. Я знаю – он лжет. Но почему?

Глава 15

Тогда | ЛОРИ

Лори заставила себя войти в самолет. Заглянула в салон: горло сдавило от ужаса. С потолка безжизненно свисали кислородные маски, пахло гарью. В хвостовой части чернели обугленные стены, блестело влажное месиво пены огнетушителя.

Ее волнение передалось младенцу, тот заерзал на руках. Она попробовала взять его по-другому, успокоить – и шею тут же пронзила боль.

Его нужно покормить.

Она видела, как мать малыша разводила смесь в бутылочке. Наверняка, у нее был запас.

Пошатываясь, Лори побрела по проходу. При виде зажатого сиденьем темно-синего ботинка к горлу подкатила тошнота. Почему-то это зрелище взбудоражило ее больше, чем пятна крови на полу и сиденьях.

Под ногой что-то хрустнуло: ее мобильный – экран пошел сетью трещин.

Она неловко наклонилась, подняла телефон и нажала кнопку включения: ничего.

Пробовала еще раз; экран оставался безжизненным.

Отбросив телефон, Лори двинулась дальше.

Багажные шкафчики зияли пустотой распахнутых полок: чемоданы и сумки разлетелись по всему самолету. Лори заметила между сиденьями свою коричневую сумку на колесиках, но сейчас ее интересовало только детское питание. Кое-как опустившись на колени, она заглянула под сиденье: есть! – влагонепроницаемая сумка с цветочным принтом и многочисленными карманами. Изловчившись, одной рукой расстегнула основное отделение: подгузники, запасные распашонки, коврик для пеленания, слинг – смеси нет, лишь пустая бутылочка с остатками молока.

Ах ты, черт!

Сонни уже не просто плакал, он настойчиво кричал.

Лори поспешила к выходу. Дэниел вытаскивал основной багаж и относил к деревьям. На розовой рубашке проступил пот, она немного задралась на пояснице, обнажив покрытую темными волосами бледную спину.

– Мне нужен чемодан матери! – крикнула она. – Сонни хочет молока.

Дэниел потянул к себе дешевый фиолетовый чемоданчик.

– Этот?

Придерживая младенца, Лори с трудом выбралась из самолета. Разгоряченный ее объятиями, малыш взмок и покраснел.

– Все хорошо, маленький, – приговаривала она, расстегивая кнопки на распашонке, чтобы тот немного остыл.

Вокруг порезов на ногах Лори вилась муха.

Дэниел расстегнул молнию на чемодане: сложенные стопками белые рубашечки и чепчики с полями. Лори представила, как мать любовно сворачивала каждую кофточку, и чуть не расплакалась.

«Не время раскисать», – приказала она себе.

Дэниел извлек из чемодана банку со смесью.

– Слава богу! – воскликнула Лори, покачивая младенца. – Приготовьте бутылочку.

– Я?

– Прочитайте с обратной стороны, там должны быть пропорции. – Лори приходилось видеть, как ее друзья разводили смесь для детей. Только вот какую воду они добавляли: кипяченую, теплую?

Вытерев пот со лба, Дэниел принялся изучать инструкцию.

– Сколько ему? – спросил он, заглушая детский крик.

– Четыре месяца, – ответила Лори, вспомнив, как тот же вопрос задавала матери стюардесса. – Скоро, милый, потерпи, – утешала она младенца: тот уже заталкивал в рот кулачки.

Нахмурившись, Дэниел, наконец, не выдержал:

– Ты не можешь его заткнуть? Я ничего не соображаю!

Лори вздрогнула.

– Пусть Феликс сделает, – Дэниел сунул банку со смесью длинноволосому парню. Тот выносил из самолета провиант: чипсы, бутылки с водой, сок, шоколад и орехи. Дэниел вновь принялся вытаскивать чемоданы.

Феликс обратился к Лори:

– Что нужно делать?

Она попросила взять бутылку с негазированной водой и налить в бутылочку со смесью. Парень старательно зачерпнул смесь, неловко просыпав часть на землю, добавил воду.

– Теперь надень соску на горлышко, – попросила Лори.

Повозившись, Феликс справился с кольцом-закрепителем и протянул готовую бутылочку. Беспорядочно размахивая кулачками, Сонни тут же ее схватил и отшвырнул.

– Да что ж такое! – крикнула в отчаянии Лори. Бутылка подкатилась к ее ногам, молоко закапало на влажную землю, на соску налипла грязь. Лори попыталась дотянуться до бутылки, но скользкий как рыбка Сонни брыкался, и ей пришлось прижать его обеими руками, чтобы не выронить.

Феликс поднял бутылочку, промыл соску остатками воды: не идеально, но сойдет. Вновь отдал смесь Лори.

На этот раз она предупредила движения младенца и, поймав беспокойную ручку, аккуратно поднесла соску к губам.

Сонни широко открыл рот, розовые десны сжались на силиконовой соске, плач тут же прекратился. Он начал яростно сосать: глаза широко открыты, слышалось неровное глотание.

– Потише, маленький, не торопись так.

Через пару минут ритм сосания замедлился, и Лори облегченно расправила плечи, осмотрелась: за ней наблюдал Феликс.

– Сама-то попила? – спросил он.

Она покачала головой.

Парень подошел к груде припасов, вытащил большую бутылку воды и поставил у ее ног:

– Не забывай пить.

– Спасибо.

Он кивнул.

– Скоро наша вода кончится… Надо поискать на острове.

Майк разложил на земле остатки оранжевого спасательного плота: одна секция полностью выгорела. Он вытер пот с верхней губы, мрачно глядя на оплавленную пластмассу.

– Его уже нельзя использовать? – спросил, уперев руки в бедра, Дэниел. Он склонился над серебристым чемоданом, из которого выглядывали совершенно бесполезные в джунглях отутюженные рубашки.

– Нельзя, – подтвердил Майк. – Зато уцелел тревожный чемоданчик. У нас две сигнальные ракеты, аптечка, таблетки для опреснения воды, зажигалка и веревка.

– А спутникового телефона там нет? – поинтересовался Дэниел.

Майк промолчал. Привстал на одно колено – его лицо исказила гримаса боли. С трудом выпрямился. Лори только сейчас заметила возрастные пятна на его покрасневшей от солнца коже.

Малыш на руках успокоился и притих, его дыхание выровнялось. Лори с любопытством разглядывала крошечные пальчики с аккуратно подстриженными ноготками, которыми он вцепился в бутылочку. Мягкий пушок светлых волос слегка вытерся на затылке от постоянного лежания. Веки младенца начали закрываться, он выпустил бутылочку изо рта.

Выпил примерно половину. Хорошо это или плохо? Лори понятия не имела, сколько раз в день должен есть ребенок такого возраста и как часто его надо кормить.

Припекало даже в тени, кожа стала липкой от пота. Шумел, перекатываясь волнами, океан.

Дэниел стоял на коленях перед открытыми чемоданами и сумками, сосредоточенно вертя что-то в руке. Блеснул серебром смертоносный край, лязгнул металл – из черных ножен появилось острое лезвие огромного зазубренного с одной стороны ножа.

– Где ты это взял? – спросил Майк.

– Нашел в чьей-то сумке, – Дэниел повернул нож, изучая двойной край лезвия.

Лори стало не по себе: зачем кому-то из гостей понадобился нож? Они же летели на цивилизованный курортный остров, где все к услугам отдыхающих. Сама Лори запаслась летними платьями, босоножками, книгами и купальниками.

С какой стати нож?

– А больше ничего не нашел? – подойдя ближе, спросил Майк.

– Бинокль и вот это, – ответил Дэниел, вытаскивая что-то похожее на металлическое копье, прикрепленное черной эластичной петлей к гарпуну.

– Похоже на подводное ружье. И ласты есть.

Внезапно до Лори дошло: весь багаж обыскивали. Вещи валялись на земле, у ног Дэниела стопкой лежали паспорта. Лори увидела свою коричневую сумку: молния расстегнута, в ней основательно покопались. Светлая кружевная бретелька одного из бюстгальтеров свисала с края, рядом валялся ворох черных тонких трусиков. Лори на миг представила, как Дэниел шарит в ее нижнем белье.

Зачем она вообще взяла кружевное белье в отпуск с сестрой? Да еще на маникюр сходила, выбрав неоново-розовый лак: вполне подходящий для тропического отдыха в середине зимы и так нелепо выглядящий сейчас! До неприличия. Ради кого это кружевное белье? Ради кого маникюр и дорогие аксессуары? Уж точно не ради Пита – с ним покончено. Может, чтобы поднять настроение, будто от слоя лака на ногтях она почувствует себя лучше?