Беглянка Лисина Александра
Дал ей время как следует подготовиться и был готов к тому, что в последний момент Леграну все же удастся убедить Айру принять его деликатные ухаживания.
Он даже интенсивность тренировок сократил, чтобы она успела прийти в себя. Когда-то Айра с ненавистью думала, что это ради себя и того, чтобы не прикасаться в ответственный момент к ее изуродованному телу, но потом поняла: нет. Это тоже ради нее. И ради того, чтобы Легран никогда в жизни не понял, что его просто искусно использовали.
Не его вина, что Айра отыскала совсем иной выход. И не его заслуга в том, что она все-таки сумела его понять и услышать. Ее побег в буквальном смысле спас ему жизнь. И воистину стал тем выходом, который сохранил им рассудки.
Именно сейчас, сидя на мягкой траве и бездумно глядя на текущую воду, Айра неожиданно поймала себя на мысли, что больше не испытывает к своему учителю прежней ненависти. Что недавняя ярость, растворившись во внезапно обретенном понимании, истаяла, как туманная дымка. Некогда бушевавший внутри ураган притих. Желание мстить незаметно угасло, а вместо неистовой злобы пришла какая-то тоскливая жалость. Хотя, конечно, даже жалость не была способна избавить ни от обиды, ни от ощущения совершенного предательства.
Эх, если бы он только сказал и позволил себе быть откровенным… она бы приняла эту правду. Решилась бы уйти к другому наставнику. И, быть может, инициация не стала бы для нее такой мучительной. Вернее, Айра не узнала бы о ней до самого последнего мига. А когда узнала, то была бы так очарована близостью лера Леграна, что, вероятнее всего, просто не смогла бы ему отказать. И вряд ли потом жалела об этом так сильно, что рискнула совершить дерзкий побег.
Теперь же она терялась в сомнениях и догадках. Раз за разом вспоминала прожитые дни и хорошо понимала: Викран дер Соллен тоже не мог по-другому. Для него это было хуже смерти. Позорнее предательства. Как оказалось, он выдержал не менее трудное сражение, чем довелось пережить ей. И уже за это его нельзя было ненавидеть.
Правда, и отпустить такое прошлое ей оказалось не под силу. Слишком много в нем было боли. Невыплаканных слез. Отчаяния, ненависти. Слишком много недоговоренного, кроме, пожалуй, самого главного:
Не стоило…
Не стоило думать, что я приму ваш выбор, Викран дер Соллен.
Не стоило считать, что он всего один и что я смирюсь с такой участью.
Не стоило относиться ко мне как к досадной помехе.
Да и просто… не стоило вам утаивать правду. Надеюсь, хотя бы теперь вы начали это понимать?
Глава 4
В один из дней, когда силы наконец полностью к ней вернулись, Айра подошла к сидящему на траве Гурту и присела на корточки.
Стагор с утра ушел на охоту, оставив гостью наедине с сыном, и она знала – до вечера он не появится. Поэтому не боялась, что будет застигнута врасплох или что ее планам кто-нибудь помешает.
– Здравствуй, – как можно мягче улыбнулась девушка.
Гурт поднял взгляд от разложенных на траве шишек и радостно осклабился:
– Гы-ы-ы…
– Как у тебя дела? Что делаешь?
– Гы-гы… – Он положил перед собой три шишки в ряд и с гордостью посмотрел снова, ожидая одобрения. – Гы-ы-ы-ы!
– Очень красиво, – похвалила Айра, всматриваясь в темные глаза парня. – Ты помнишь, сколько тебе лет?
– Гы-гы…
– А как звали твою маму?
– Гы-ы-ы, – заулыбался дурачок.
– Где ты родился? Давно тут живешь?
Гурт снова вернулся к шишкам и принялся заново их перекладывать, на этот раз стараясь сделать так, чтобы самая крупная оказалась слева, средняя – в центре, а самая маленькая – справа. Потом опять смешал их огромной пятерней и переложил еще раз – наоборот. После чего добавил четвертую шишку и начал все по новой.
Айра, огорченно вздохнув, отошла на несколько шагов.
«Марсо? Что у него с аурой?»
«А что ты видишь?» – настороженно отозвался призрак.
«Ее почти нет. Зато есть огромный паук, который пожирает ее заживо». – Девушка кинула быстрый взгляд на увлеченно гыкающего дурачка, но в который раз за последние дни убедилась – все правильно. Именно паук сжирал разум совершенно здорового парня и искусно дергал за ниточки, заставляя того ходить и пускать слюни, получая при этом какое-то извращенное удовольствие.
Она видела его не слишком четко – очертания двоились и начинали плыть, если Айра пыталась смотреть прямо. Но вот так, краешком глаза, можно было различить, как над головой у ничего не подозревающего дурачка суетится нечто уродливое, толстобрюхое и самодовольное. А изредка, когда Гурт поднимал взгляд, даже удавалось рассмотреть, как в его глазах вспыхивали и тут же гасли ритмичные алые огоньки, смутно напоминающие зрачки голодного вампа.
«Марсо, кто это?»
«Демон, – тихонько вздохнул дух. – Не самый крупный, не самый старый, но очень настойчивый».
Айра нахмурилась.
«Ты знал и не сказал мне?»
«Ты можешь его спугнуть, – спокойно отозвался Марсо. – Азуар – довольно живучее, но при этом трусливое и злобное существо. Я пару раз встречался с ним, даже когда-то призывал… так, для мелких поручений. Поэтому знаком с его повадками и могу дать гарантию: стоит ему заподозрить, что ты задумала его изгнать, он убьет мальчишку. И, скорее всего, испортит здоровье Стагору».
Девушка нахмурилась еще сильнее, исподволь наблюдая за играющим парнем.
«Что ему надо? Из-за этого Гурт стал таким?»
«Судя по тому, что помнит Стагор, это случилось, когда мальчишке было лет пять. Как уж деревенский колдун его пропустил, не знаю, но факт в том, что парень уже тринадцать лет кормит эту тварь собственной аурой. А в последнее время демон умудрился присосаться даже к его отцу. Такие, как он, любят чистые души. Поэтому он не уйдет, пока не высосет их до конца».
«А жена Стагора?»
«Думаю, он помог ей умереть, – так же ровно отозвался призрак. – Возможно, она оказалась слабее, поэтому и ушла первой».
«Его можно изгнать?»
Он тихо вздохнул.
«Когда-то я это делал. А теперь, когда он стал силен и прочно сцепился с телом… не знаю, милая. Ну-ка, отвернись и сделай вид, что занята своим делом. Не хочу, чтобы он заподозрил неладное».
Айра послушно отвернулась и побрела прочь, взметывая ногами прошлогодние листья.
«Азуар не всегда показывается наружу, – неожиданно добавил Марсо. – Чаще всего он спит, переваривая то, что успел поглотить. У него сравнительно небольшие размеры, поэтому за один раз он много не откусит. Только по этой причине парень до сих пор жив. Да еще потому, что с некоторых пор демон питается не только им. Процесс управления не доставляет ему особого удовольствия, кроме тех случаев, когда он находит это забавным. Только разум затуманивает, чтобы никто не заподозрил подвоха и не пригласил хорошего демонолога. И лишь если демон проголодается, то ненадолго выходит из спячки и становится уязвим… как раз на те мгновения, когда отвлекается на еду».
«Как часто ему нужно есть?»
«Примерно раз в неделю».
«А остальное время?»
«Он спит. И тогда его очень трудно почуять».
Айра прислонилась спиной к ближайшему дереву, напряженно размышляя, но при этом не чувствуя ни страха, ни неуверенности, ни сомнений.
«Марсо, что случится, когда Гурт умрет?»
«Азуар найдет другого носителя, – немедленно отозвался призрак. – И будет делать так до тех пор, пока число поглощенных душ не переведет его на ранг выше. В прошлый раз, когда я его видел, он был вне рангов – просто мелкий бес, выполняющий поручения удачливых демонологов».
«А теперь?»
«Теперь у него второй ранг. И это значит, что кто-то из магов совершил неудачный призыв. Скорее всего, сам он при этом погиб. А демон успел сожрать столько душ, что теперь простой круг стал ему уже не страшен».
«А высшего для него хватит?» – вдруг спросила она.
«Да. Но ты его творить пока не умеешь».
«Зато ты умеешь, верно?»
Марсо молчал довольно долго, размышляя над вопросом не менее напряженно, чем кажущаяся отрешенной девушка.
Она не боялась, нет – он хорошо это чувствовал. И была готова попробовать несмотря на то, что для ее уровня знаний это непосильная задача.
Впрочем, она уже делала то, что считалось невозможным. Сумела сбежать из академии. Освоила двойную трансформацию. Перекачала силу из одного природного источника в другой. Прошла сквозь десять слоев сложнейшей защиты. Чудом выжила в чудовищной грозе. Полностью истощилась, но все равно не сдалась, а на одной силе воли пересекла половину Северного моря, нырнула в последний, самый главный портал, истратив почти все до капли. А теперь спокойно размышляла, как избавить абсолютно чужого ей человека от не самого слабого демона. Причем тогда, когда у самой сил едва-едва хватало, чтобы привести в порядок изрядно ослабшего метаморфа.
«Когда ты хочешь уйти?» – наконец спросил Марсо, совершенно по-новому взглянув на необычную ученицу.
«Завтра, – без всякого удивления отозвалась Айра. – Хотела сегодня, но не думаю, что нам стоит оставлять за спиной полного сил демона. Да и Стагора надо отблагодарить. Так что уйду, как только закончу».
«Тебе нельзя привлекать внимание», – напомнил Марсо.
«Я как раз об этом думаю. И мне кажется, выход есть. По крайней мере, один раз это сработало, когда мы с тобой уходили в портал».
Марсо беспокойно заерзал.
«Ты о чем? Что еще задумала на ночь глядя?»
Она повернула голову, бросив последний взгляд на занятого шишками Гурта, и задумчиво бросила вслух:
– Да так… ничего… просто завтра будет гроза.
В тот вечер Стагор торопился домой как никогда. Гонимый дурными предчувствиями, он бросил полные рыбы сети, забыв о том, что собирался заниматься ими допоздна. Плюнул на дыры, которых с каждым днем становилось все больше, и заспешил обратно, откуда-то зная, что сегодня должно случиться что-то плохое.
Леснику не давал покоя пристальный взгляд приютившейся в его доме девушки. Она провожала так, будто в последний раз. Да и слова обронила странные: дескать, пусть ни о чем не волнуется, потому что когда приходит нужное время, судьба сама решает, у кого что отнять, а кому что-то подарить…
Он думал над ними долгий день, когда возился на берегу. И действительно беспокоился.
Стагор прибавил шагу, спеша добраться до землянки. А когда в небе прогремел первый гром, вовсе перешел на бег. Причем стремительно крепнущее чувство приближающейся беды становилось тем сильнее, чем чаще грохотало небо и чем ярче блистали в нем ветвистые молнии.
Гроза налетела так внезапно, что немолодой лесник в мгновение ока оглох, ослеп и вымок до нитки. Порывистый ветер, бьющийся в лесу, как птица в клетке, не могли сдержать даже могучие сосны. Хлынувшей сверху воды оказалось так много, будто кто-то щедро плеснул из гигантского ведра. Холодный ливень оказался таким сильным, словно само небо ополчилось на встревоженного мужчину. И словно очень не хотело позволить ему вернуться.
Стагор проклинал себя за то, что не послушал внутренний голос еще поутру, когда с неспокойной душой уходил в лес. Он раз за разом вспоминал слова молодой гостьи и загадочный амулет на ее груди. Нередко видел, что поутру серебристая змейка лежит совсем не так, как это было вечером. И не мог не замечать, что с каждым днем невесть как оказавшаяся в лесу девчонка крепла так быстро, словно ее питали другие, совсем иные силы, чем простую смертную.
К тому же она совсем не пугалась его вида. Не опасалась поворачиваться спиной, словно была уверена, что ей не причинят вреда. И не понимала, как порой опасно попадать в руки таких вот немолодых мужчин, много лет не ведавших женской ласки.
Стагор, мчась по темному лесу, вдруг подумал о том, что причина такой уверенности могла быть в том, что свалившаяся на его голову гостья была уверена, что он не посмеет поднять на нее руку.
«Ведьма… – с холодком подумал он, снова вспомнив про амулет. – Неужели и правда ведьма?!»
А потом резко остановился и едва не попятился, когда из-за деревьев появилась огромная волчица. Серая от длинного хвоста до кончика носа, широкогрудая, свирепая. С хищно прищуренными желтыми глазами и полуоткрытой пастью, в которой поблескивали влажные клыки.
Волков он никогда не боялся. Волки – вестники Всевышнего. Они приходят, когда чувствуют смерть, и уносят отлетевшие души на небеса. Он знал об этом с детства. Уважал лесных хозяев и никогда не заступал им дорогу, особенно если замечал следы охотящейся стаи.
Однако сегодня, в эту странную бурю, Стагор почувствовал, как у него волосы встают дыбом: волчица не была обычной. Она, кажется, даже не была живой, несмотря на то, что ноздри ее неуловимо шевелились, глаза смотрели остро, по-человечески, а распушившаяся шерсть выглядела мягкой и бархатистой, больше напоминая роскошный наряд, чем обычную волчью шкуру.
Царица волков. Королева стаи. Которая смотрела на него так, что сердце внезапно ухнуло вниз и заколотилось где-то в районе пяток.
Она смотрела так, будто понимала его сейчас. Пристально, внимательно, с непонятным сочувствием.
– Что тебе нужно? – прошептал Стагор, когда понял, что она перегородила ему дорогу к дому. – Что ты хочешь? За кем пришла?
Волчица вздохнула.
– За мной? – холодея, предположил он, но она вздохнула снова и слегка качнула головой. – Тогда за кем? Здесь же нет никого, кто бы мог тебе понадо… нет!
Стагор окаменел от ужаса, вспомнив, что оставил сына одного.
В этот момент сгустившийся воздух прорезал истошный крик. Причем голос был низким, грубым и хриплым, словно и не человек кричал вовсе, а зверь. Или же человек, но совершенно обезумевший от боли.
– Гурт… – одними губами выдохнул лесник, пошатнувшись от жутковатой догадки. А потом повернулся и кинулся бежать.
«Дай ему время», – коснулась его разума чья-то осторожная мысль, но лесник не услышал – помчался, не разбирая дороги, туда, где послышался новый, полный неподдельной ярости вой, который был почти сразу заглушен неистовым грохотом с разверзшихся небес.
Стагор вылетел на поляну как раз в тот момент, когда ударившая сверху молния с поразительной точностью вонзилась в крышу его старой землянки. От удара крышу подняло на высоту в два человеческих роста, положенные под низ доски изломало в мелкие щепы, а затем тоже подбросило, превратив в подобие стрел, способных изрешетить любого, кто посмеет сунуться близко.
В обнажившейся яме на мгновение стало светло как днем. Сквозь комья земли в развороченной стихией дыре проступила застывшая в неподвижности фигура. И выскочивший из леса отец не смог сдержать горестного крика, мгновенно узнав в неестественно замершем человеке собственного сына, каким-то чудом не погибшего в этом аду.
Гурт стоял, высоко запрокинув голову. На его губах клокотала розовая пена. Глаза закатились, страшновато обнажив белки. На могучих руках гуляли сведенные судорогой мышцы. Неестественно выпрямленная спина была напряжена так, словно вот-вот готовилась переломиться, а искаженное от немыслимой муки лицо побледнело так жутко, что отсвечивало в темноте мертвенной белизной.
Но самое страшное заключалось в том, что вокруг юноши блистал и сыпал ядовитыми сиреневыми искрами вычерченный на полу круг. Мощный, тройной, окружающий пятиконечную звезду, в центре которой был заключен неразумный сын лесника. Все пространство вокруг него оказалось заполнено причудливыми знаками и надписями на неизвестном языке. И все они ярко светились, причиняя бьющемуся в судорогах парню немилосердную боль.
Однако круг был не один: наверху, над дурачком, крутился еще один сиреневый хоровод. Такой же сложный и идеально повторяющий тот, что сжигал его заживо на полу. Он словно подпитывался от грозы, с каждым ударом молнии наливаясь нехорошей силой. И при этом неумолимо сжимался вокруг запертого внутри магической тюрьмы парня.
Завидев сына, Стагор бесстрашно кинулся к нему, проклиная свою слепоту. Но на полпути его что-то ударило в грудь и отшвырнуло обратно. Да с такой силой бросило на землю, что у него на какое-то время потемнело в глазах.
«Дай ему время», – снова тихо прошелестел в голове чужой голос, и Стагор заскрипел зубами.
– Проклятая ведьма!!!
Он бросился к Гурту снова, но был во второй раз остановлен и отброшен прочь. Однако в третий раз упрямо поднялся на подрагивающих ногах, утер выступившую из носа кровь и хрипло зарычал:
– Ведьма-а-а… как ты посмела?!
В этот момент Гурт завертелся на одном месте, а затем взвыл таким нечеловеческим голосом, изрыгая страшные проклятия и кощунственные богохульства, что даже испуганный отец против воли замер:
– Тварь! Мерзавка! Уродина белобрысая… Марсо, я до тебя доберу-у-у-усь! И до этого смертного тоже-е-е! Он мой… мой навеки! Никто не смеет отбирать у меня добычу-у-у! Он мой! Они оба мои… вы слышите?!
«Не в этот раз, – внезапно раздалось усталое за спиной лесника, и из леса выступила давешняя волчица. – Изыди, Азуар. Эти души тебе не принадлежат».
– Тва-а-арь! Я найду тебя! Слышишь?! Я тебя найду-у-у-у… – бешеным туром взревел Гурт, неистово заметавшись в стремительно сужающемся круге. – Я вернусь, и ты еще пожалеешь!
«Ты больше никогда сюда не вернешься, Азуар, – твердо посмотрела на него волчица. – И никогда не тронешь человеческие души. Таково мое слово. Такова моя воля. И такова воля Сердца, которое говорит через меня. Изыди, демон. Над этим миром больше нет твоей власти».
Стагор дернулся навстречу чудищу, которое посмело говорить в его голове, однако горящий взгляд заставил его замереть на месте. Столько силы в нем было, столько уверенности и нечеловеческой мощи, что он просто не смог ему воспротивиться. А когда она сузила глаза и что-то повелительно рыкнула… когда в ответ ей закричал почти нормальным голосом ничком упавший Гурт… лесник понял, что больше не в силах выносить этого жуткого зрелища. Он резко развернулся, нашел глазами неподвижно лежащего сына, судорожно вздохнул и, будучи не в силах больше ждать, кинулся ему на помощь.
И на этот раз никто его не остановил – Стагор беспрепятственно прыгнул в дымящуюся яму, подхватил на руки обмякшего парня и со стоном потащил наружу, не замечая, как от отчаяния по щекам бегут две влажные дорожки.
С трудом выбравшись из загубленного дома, он отволок бесчувственное тело в сторонку и в изнеможении рухнул рядом, с каким-то отрешенным безразличием увидев, что поднявшаяся в воздух крыша землянки именно в этот момент рухнула вниз, похоронив под собой все, что было ему дорого. Все, кроме изможденного, оборванного, все еще дышащего сына.
«Он теперь свободен, – тихо сказала волчица. – Пусть спит три дня и три ночи – изгнание демона забирает много сил. После этого твой сын проснется здоровым и крепким, как раньше. Правда, будет помнить лишь то, что было до прихода демона. Тебе придется учить его заново. Заново воспитывать и растить, как если бы он снова стал пятилетним мальчишкой… это будет трудно, не скрою. Но когда-нибудь придет день, когда он встретит тебя с охоты и приведет в дом любимую девушку. Жди этого дня, Стагор. Жди и надейся… больше мне нечем отблагодарить тебя за доброту. Прощай».
Лесник неверяще уставился на сына, с лица которого исчезла дурашливая улыбка. Он исхудал за этот вечер так, как будто год провел в каменоломнях. Но он был жив. И кажется, не так безумен, как раньше?
Стагор проводил глазами удаляющуюся тень, на загривке которой только сейчас подметил странную лиловую полосу. Запоздало признал и голос, и печальный взгляд, и мягкую походку. Хотел окликнуть уходящую волчицу, но вдруг оробел. И смог лишь безмолвно проводить ее взглядом, не слишком понимая, что на самом деле она для него сделала.
Гроза давно отшумела, прекратив обрушиваться на него неистовым грохотом. Бешеный ливень сменился легким дождиком. Разгневанное небо присмирело, затихло. На разгромленной поляне воцарилась оглушительная тишина. Но потрясенный лесник так и сидел на земле, судорожно сжимая руками мокрую рубаху сына, и неподвижным взглядом смотрел на стремительно занимающийся рассвет.
Глава 5
Она бежала до самого утра, задумчиво перекатывая в пасти алмазное колечко. Бежала молча, старательно прислушиваясь к собственным ощущениям и уверенно направляясь туда, куда звало ее невидимое Сердце.
Несколько раз ей приходилось останавливаться, чтобы передохнуть и напиться из холодного до ломоты в зубах ручья. Потом обойти стороной притихшую деревню, в которой даже собаки забились в конуры и не смели носа наружу высунуть. За деревней начались ухоженные поля. За полями – заливные луга, на которых уже наутро появится вечно жующий скот. За лугом – опять дремучий лес и плохо укатанная дорога к Драмну, на которой ей было совершенно нечего делать.
Бежать оказалось удивительно легко – волчье тело было просто создано для бега по лесу. Звериные глаза без труда улавливали даже крохотные отблески света. Чуткие уши настороженно поворачивались, легко определяя, где засел трудолюбивый сверчок. А беспрестанно шевелящиеся ноздри безошибочно сообщали, где притих зеленый кузнечик, где недавно вспорхнула потревоженная сойка, а где инстинктивно вжалась в землю лесная мышь, возвращающаяся в норку с добычей.
Айра не стала пугать беднягу своим грозным рыком. Просто обошла стороной и побежала дальше, следуя собственному чутью. Ее больше не пугала неизвестность, не страшила мысль, что она промахнется с направлением. Теперь, когда основное дело было сделано, долги розданы, а впереди раскинулось бесконечное море лигерийских лесов, она обрела уверенность в том, что непременно доберется до Занда по кратчайшей дороге.
«Ну? – наконец решился нарушить молчание Марсо, когда волчица прилегла под мокрым кустом. – Ты ничего не хочешь мне сказать?»
Она принялась старательно выкусывать колючки из лап.
«А надо?»
«Тогда хотя бы поясни, откуда ты взяла схемы изгоняющих кругов?»
«Увидела», – невозмутимо отозвалась Айра.
«Правда? Помнится, в тех книгах, что я тебе давал, такого материала не было!»
«А ты помнишь все, что мне давал?»
«Айра! Ты меня за дурака держишь?! – наконец возмутился Марсо. – Кто тебе дал схему кругов четвертого уровня?!»
Она широко зевнула.
«Не знаю».
«Что?!»
«Да не кричи, – поморщилась волчица. – Я устала. Думаешь, легко было рисовать их на земле, а потом подпитывать, чтобы не привлечь к себе внимания?»
«Вот это и мне интересно! Где ты этому научилась?! Когда?!»
«Вчера, – снова зевнула Айра. – Во сне увидела, как какой-то тип рисует и проговаривает вслух заклинание. Вот я и повторила то, что делал он. А то, что круг взяла четвертый, а не второй… ты же сказал, что Азуар стал гораздо сильнее. Его едва удалось оторвать от паренька. Разве было бы хорошо, если бы вместо здорового сына Стагор получил еще дымящийся труп?»
Марсо ошарашенно умолк.
«Сон?»
«Да, – лениво отозвалась волчица, вытянувшись во всю длину и спрятав в густой траве драгоценное колечко. – Я же говорила, что иногда слышу голоса. И вижу то, что происходит не со мной. Когда-то в прошлом, когда-то в настоящем… я не до конца поняла. Зато они не раз меня выручали и подсказывали ответы на всякие разные темы. Даже про Леграна присоветовали – ну, чтобы я не смотрела ему в глаза. И про Зорга тоже. Про Кера. Про кучу разных вещей, начиная с того, сколько камер имеет сердце обыкновенной лягушки».
Призрак издал странный звук.
«И давно это с тобой?»
«С тех пор, как выбралась из Занда».
«Ты не говорила мне, что эти голоса настолько реальны».
«А я и сама не знала. Но они меня ни разу не обманули. А иногда я вижу какие-то города, лица, события. Могу почувствовать себя кем-то другим. – Айра прикрыла веки и ровно задышала. – Я видела себя старухой и маленькой девочкой. Видела мальчишкой и бравым солдатом. Воровкой и разбойником. Летала птицей над Снежными горами. Тонула на каком-то корабле с невольниками. Писала мемуары, ругаясь на нерадивого служку… а вчера была магом, умеющим призывать и изгонять из людей демонов. Вернее, я захотела им стать, и мне показали, что нужно делать с Азуаром. Так что, полагаю, на самом деле я могу получить ответ на любую тему. Надо только правильно задать вопрос».
«А тянуть силу из обычной воды тоже они тебя научили?» – не слишком уверенно уточнил Марсо.
«С силой я сама поняла, когда полезла в реку и почувствовала, что после этого словно наелась. Как выяснилось, я и без источника могу довольно быстро восстанавливаться. Только это займет больше времени. Да и просидеть в реке мне пришлось битый час, чтобы ощутить разницу. Интересно, с воздухом такое тоже можно проделать?»
«Не знаю, – ошарашенно отозвался Марсо. – Не пробовал. А раньше с тобой такое бывало?»
«Нет, – вздохнула волчица. – В академии воздух совсем другой. Какой-то мертвый, что ли? И вода совсем другая. Не говоря о том, что почувствовать там силу из-за поставленной защиты совершенно невозможно. Такое впечатление, что именно защита высасывает из окружающего мира магию. И на нас ее совсем не остается».
«Я об этом не думал, – задумчиво откликнулся призрак. – Как-то даже мысли не было, но ты, наверное, права: сети должны тянуть силу, несмотря на частые грозы. Из воздуха, земли, воды… может, поэтому в садах не растут некоторые виды растений? И обычных животных совсем не осталось? А если кто и живет, то только в оранжерее, куда Матисса вкладывает кучу энергии?»
Айра зевнула в третий раз и блаженно потянулась.
«Да какая разница? Я туда больше не вернусь. А через несколько недель доберусь до Занда и забуду об академии. Листика и Шипика с Иголочкой, конечно, жалко, но они теперь не пропадут. За них весь второй курс будет насмерть биться. Да и прижились они там. Привыкли. А нам с тобой надо спрятать следы, чтобы Ковен до нас не добрался».
«После грозы следов не остается, – задумчиво протянул Марсо. – Но постарайся не перекидываться лишний раз. Кто знает, где не повезет наткнуться на охотников? А мы с тобой сейчас весьма знатная дичь. Особенно я, как мятежный маг. И Кер – как первый за десять веков прирученный боевой метаморф. Впрочем, не переживай: за твою голову тоже дадут немалую награду. Такую, что я, если бы тебя поймал, потом всю оставшуюся жизнь мог бы не беспокоиться о доходах. Не рискуй больше, ладно? Я не хочу потом сидеть с тобой на одной цепи целую вечность».
«Да брось. Если меня поймают, никакой цепи не будет. Удавят в каком-нибудь подвале, и все».
Призрак озадаченно помолчал.
«Откуда вдруг столько сарказма?»
«Устала я очень», – отозвалась Айра. После чего уронила голову на лапы и крепко уснула, больше не имея ни сил, ни возможностей, ни желания что-либо обсуждать.
Утро, как ни странно, выдалось теплым и солнечным. Как раз таким, чтобы отдохнувшая волчица рискнула подшутить над своим призрачным спутником и сделала вид, что ушла, позабыв про лежащее в траве колечко.
Вернулась она, правда, быстро: застигнутая пронзительным воплем уже в паре десятков шагов, едва не вздрогнула от неожиданности. После чего поспешила заверить всполошившегося друга, что все в порядке, подхватила бесценное сокровище. А потом еще половину дня слушала возмущенное бурчание, в котором сквозило неодобрение по поводу чьих-то неуместных шуток.
Потом, конечно, пришлось вымаливать прощение, оправдываясь тем, что это игривая волчья натура сказалась… дескать, вспомни, каковы виары в зверином облике и как трудно порой бывает их угомонить. Но Марсо все равно дулся до самого вечера, а оттаял только тогда, когда волчица неосторожно оступилась на краю какого-то болотца и перепачкалась в грязной жиже по самое брюхо, едва не утопив в ней и себя, и Кера, и злополучное кольцо, которое от неожиданности действительно чуть не выронила из пасти.
Потом ей пришлось долго отмываться, сушиться и негодующе фыркать, слушая ехидные замечания вредного призрака. Наконец пригрозить, что действительно обидится и пойдет дальше одна, а потом сделать небольшую пробежку для большей убедительности. Лишь после этого хрупкий мир был восстановлен, одному торжественно пообещали, что больше не станут шутить серьезными вещами, а тот не менее торжественно поклялся, что больше не станет «случайно» осыпать землю под чьими-то лапами, стараясь совершить исподтишка свою страшную месть…
В общем, день прошел плодотворно и с пользой.
Единственная проблема, которая встала перед Айрой, это поиски пищи: все-таки настоящим виаром она не была, охотиться не умела, а готовых пирожков в лесу не продавали. Да и не еда это для волка – пироги. Сильное тело требовало мяса. Так что, поломав голову, она все-таки нашла компромисс: раз уж перекидываться было опасно, то имело смысл ненадолго разделить их с Кером сознание, чтобы метаморф на время взял верх и нашел что-нибудь подходящее.
Марсо на такую идею только скептически хмыкнул.
Однако когда волчица прилегла на траву и прикрыла глаза, он озадаченно крякнул и неверяще высунул нос из своего убежища, чтобы воочию убедиться, что сумасшедшая девчонка действительно решилась. А когда у волчицы загорелись глаза, плавно сполз обратно в кольцо, мысленно проклиная тот день, когда она вдоволь начиталась в хранилище всяких дурацких книг.
Когда же встряхнувшийся зверь глухо рыкнул и спрятал кольцо под слой дерна, призрак вообще ударился в панику, опасаясь, что вырвавшийся на свободу Кер позабудет, где его бросил. Истошно завопил, когда понял, что остался один и оказался погребен заживо, имея в запасе сравнительно небольшой объем сил. Причем пребывать в этом неуравновешенном состоянии ему пришлось несколько часов, по истечении которых все тот же мокрый нос ловко откопал тускло светящееся колечко, привычно подцепил на клык и, зажав в пасти, довольно вздохнул.
«Ну вот. Оказывается, это не так уж сложно. Хотя и приятного, конечно, мало. Только и того, что сыта. Марсо, ты как?»
Впавший в состояние гнетущего шока, архимаг не смог выдавить достойного ответа, чтобы выразить всю глубину своего возмущения. Он лишь слабо застонал, а потом сочно выругался, чтобы хоть как-то выплеснуть кипящее негодование. Но быстро понял, что другого варианта нет, потому что без еды Айре было не выжить, а добыть ее без помощи метаморфа она не могла. После чего смирился с неизбежным. Устало вздохнул и замолк до самого вечера.
В этот день Айра больше не рискнула останавливаться.
Да, она выиграла у Совета немало времени, однако погоня была не за горами. И наверняка уже по всей Лигерии полетели приказы в города, села, деревни с подробным описанием беглянки, слепком ее ауры и строгим наказом выследить и окружить.
Как бы ни была велика Лигерия, но рано или поздно кто-то все равно наткнется на след. К примеру, снимет с земли слепок ауры. Или отыщет затерянную в лесу хижину, в которой Стагор охотно расскажет, почему его сын неожиданно впервые за долгие годы смог членораздельно говорить.
А потом достаточно будет найти загонщиков и пустить по свежему следу ищеек. Пережить считаные дни погони, короткую схватку, во время которой наверняка кто-то серьезно пострадает… ну, а уж там все будет зависеть от решения Ковена. Захотят сохранить беглянке жизнь – оставят, чтобы хорошенько изучить, выпытать насчет Сердца и… дальше лучше вообще не думать. Если же нет, то ее просто задавят численностью и пристукнут в каком-нибудь овраге.
С каждым днем Айра уходила все дальше, потихоньку забирая к северу. С каждым днем ощущала, как холоднее становятся ночи, и искренне радовалась тому, что волчья шкура спасает ее от ветра.
По утрам Марсо будил ученицу с первыми лучами солнца, напоминая об охоте. Потом ее место занимал Кер, предварительно убедившись, что посторонних поблизости нет. Через некоторое время он возвращался за кольцом, слизывая с морды алые капли, снова уступал место хозяйке и на целый день засыпал, отдавая ей накопленные силы.
Пока им везло: за пару недель пути Айра не встретила ни одного человека. Правда, она и забиралась в самую глухомань, сводя с ума всех окрестных волков. Пару раз даже пришлось порычать, чтобы избавиться от особо назойливых попутчиков, а однажды – бежать от парочки медведей, облюбовавших себе малинник в качестве места для дневного сна.
От трактов и дорог волчица благоразумно держалась подальше. Но иногда, забираясь на какой-нибудь пригорок, видела, как вьется пыль над прореженной человеческими руками чащей и как катятся тяжело груженые телеги, подгоняемые свистом кнута.
Одно хорошо: чем дальше от Лира, тем гуще становились леса и пустыннее дороги. Редко когда можно было встретить одинокого крестьянина, бредущего по обочине. Еще реже встречались люди побогаче, могущие позволить себе прокатиться на телеге. А уж если и попадались купеческие подводы, то сразу по пять или десять за раз да под внушительной охраной, с которой не всякий рискнет связаться.
Спать приходилось там, где заставала ночь, – под кустами, под вывороченным с корнями деревом, в ельниках, березняках или на берегу обрыва, устало вытянувшись под упавшими до земли еловыми лапами.
Впрочем, Айра не жаловалась. Пусть лучше так – мохнатой, зубастой и страшной, чем приодетой, принаряженной и старательно накрашенной куклой, которую под многочисленными взорами поведут в чью-то холодную постель.
Это была свобода. Долгожданная и собственноручно выгрызенная, вытребованная и дерзко выхваченная из чужих рук. Ради нее Айра многое пережила. Из-за нее она смертельно рисковала. И даже сейчас, сворачиваясь в клубок возле какого-нибудь замшелого пня, твердо знала, что не променяет ее ни на что на свете. Ни на ученичество, ни на новую силу, ни на богатый дом, ни даже на возможность прощения и возвращения в обманчиво уютное лоно Ковена.
Хватит.
Довольно уже красивых слов и сладких обещаний. Просто потому, что на самом деле все это ложь. Одна большая, красивая, невероятно сложная ложь. Тогда как в действительности никакой свободы нет: ни в академии, ни в Ковене, ни в мире вообще. Все вокруг подчинено воле сильнейших, от крохотного кустика в оранжерее мадам Матиссы до неприступных Охранных лесов. Ковен бдительно присматривает за каждым из адептов. Определяет их будущее. Следит, как они растут. И жестко карает, если кто-то осмеливается выбрать для себя иную судьбу.
А настоящая свобода – вот она, шумит вокруг непокоренными просторами, свистит в ушах холодным ветром, журчит многочисленными ручейками. Ярким солнцем сияет с высоких небес и благодатным дождем проливается на заждавшуюся перемен землю.
Свобода как вода. Ей нельзя придать какую-то форму и надеяться, что так будет вечно. Как только воду выливают из сосуда, она утекает сквозь пальцы. Ее можно лишь осторожно зачерпнуть раскрытыми ладонями. Ею можно умыться. Ее можно с наслаждением пить. Но ее не загнать в стальные стены и не заставить томиться в них, подобно запертой в ненавистном теле душе.
Свобода священна. А свобода разума священна вдвойне. Ради этого стоит бороться, к этому стоит стремиться и рисковать ради нее всем, что имеешь.
Марсо это хорошо знает. И Айра теперь знала тоже. А потому с каждым днем удалялась от Лира все дальше, оставляя между собой и прошлым зеленые стены лесов, голубые ниточки раскинувшихся паутиной рек и многие лерды расстояний, чтобы в один прекрасный день вернуть себе то, что было потеряно.
Она спешила домой.
Глава 6
Приближение болот она почувствовала сразу: запах болотной гнили задолго предупредил чуткий нос волчицы, что стоит немного отклониться в сторону.
– Гремарские топи – ненадежное убежище, – проникновенно прошептал в голове чей-то хриплый голос, когда Айра сморщилась и звучно чихнула. – Они тянутся вдоль восточных окраин Лигерии, а местами вплоть до самых Охранных лесов. Тебе стоит свернуть еще больше на север, друг мой, если хочешь остаться незамеченным. Можно, конечно, пройти и южнее, через Карашэх, но там много дорог и людей, которые могут запомнить тебя в лицо. Не рискуй понапрасну, приятель. Только берегись нежити и спеши выйти на сухое к темноте. Говорят, после Катастрофы в Гремарских топях осталось немало неприкаянных душ. Берегись их, Вадр, и никогда не снимай с шеи подаренный мной амулет…
Айра, стоило голосу умолкнуть, неуверенно помялась.
«Марсо? Что ты знаешь о Гремарских топях?»
«Плохое место, – тут же отреагировал маг. – Думаешь, мы близко?»
«Дня два осталось, не больше. Что мне делать, Марсо?»
«Сворачивай к северу, – без колебаний посоветовал дух. – Там холоднее, но меньше риска нарваться на утопленников. Шкура у тебя теплая, лапы быстрые, запах слабый, звериный… должны проскочить. А если по ночам подмораживать начнет, то вовсе по льду пробежишь, никого не потревожив».
«Значит, на юг не стоит?»
«Впереди Занд, девочка моя, а все дороги в обход него идут через Карашэх, оттуда – по краю пустыни Моро и Редколесья, вдоль Внутреннего моря – в Аргаир. Или же через Холодное море, мимо эльфийских берегов, но я бы на твоем месте не стал туда соваться».
Волчица послушно повернула на север.
«Говорят, в этих болотах бродит неупокоенная нежить?»
«Бывает, – рассеянно отозвался призрак. – Но с магией там надо быть еще осторожнее: вдоль болот она разносится быстро и далеко, как истеричный вопль в тоннеле. Стоит только раз колдануть, как эхо тут же докатится до Ковена. Людей там, правда, немного, но на данный момент не они твоя главная забота».
«Кого же мне опасаться? Магов? Оборотней? Вампов?»
«Виары только у себя в лесах остались, вампы из Нипара носа не высовывают. А здесь надо бояться плавунов, гигантских пиявок и умертвий. Насколько я помню, в этих топях они еще встречаются».
«Ты имеешь в виду упырей?» – беспокойно повела носом волчица.
«И их тоже. На самом деле нежити много, начиная с мавок и заканчивая гигантскими болотниками. Это вам на некромантии преподают, как и способы защиты от них, и заклинания-обереги. Вот демон… надо было подумать об этом заранее… все равно ж пришлось бы сюда соваться! Прости, милая, недоглядел. Но слишком много было того, что тебе предстояло освоить».
«Ты мне скажи, как их распознать? Чем пахнут? Каковы на вкус… – Айра ошалело помотала головой. – Э-э-э… ох уж эти инстинкты… в смысле, как с ними справиться без магии? Как они бродят: группами или поодиночке? Летают ли? Плавают ли? Или мне стоит опасаться только погони на суше?»
Марсо ненадолго задумался.
Читать бесплатно другие книги:
