Ночная стрекоза Ольховская Влада

Глава 2

Почти идиллия. Не деревенская, но загородная так точно. Именно об этом думала Вика, наблюдая, как разгорается огонь в камине. Если сосредоточиться только на том, что окружает ее сейчас, и не думать о событиях вчерашнего дня, жизнь представляется как гораздо более приятное явление.

Вот только она расслабиться могла, Марк – нет. Именно он завел разговор о недавних злоключениях Сальери. И за это хотелось хорошенько дать ему по башке.

– Я ни на что не намекаю, не подумай, но это определенно знак судьбы, – рассуждал он, прикрывая решетку камина.

– Конечно, ты не намекаешь, ты говоришь открытым текстом. Только хватит, а? Сальери не виноват в том, что случилось. Ты бы на его месте поступил точно так же.

Вика не иронизировала, она знала, о чем говорит. Марк мог проявлять жесткость только в бизнесе, там он не давал слабину, и на переговорах ему не было равных. Но вот в повседневной жизни… Он бы эту проститутку не просто в дом приволок, а еще и всю ночь у ее постели бы просидел, сказки ей зачитывая!

Хотя тогда она, пожалуй, не смогла бы зарезать себя…

От одной мысли об этом пробирала мелкая дрожь. До какой стадии отчаяния нужно дойти, чтобы вогнать себе в живот нож, да еще и провернуть его там? Вика не понимала этого, даже когда читала рассказы о японских самураях. А тут далеко не самурай, обычная девчонка!

Эксперт, с которым она пересеклась в отделении, сослался на весеннее обострение. Может, он был и прав.

– Я когда как-то поступаю, стараюсь, чтобы мой риск никого не касался, – продолжал разглагольствовать Марк. – И чтобы интересы других людей не были затронуты…

– А чьи интересы затронул Сальери, скажи на милость? Того чувака, который эту девчонку на улице бросил и разве что не добил?

– Нет, конечно! Твои. Ведь он привез ее в твою квартиру.

Нравится ему об этом напоминать! Да Вику и так каждый раз передергивало, когда она думала о том, как у нее на кухне разливаются фонтаны крови. Поэтому к квартире девушка даже близко не подъезжала, направила туда бригаду уборщиков, объяснив им ситуацию, а с Сальери рассталась у кафе.

Тем не менее воображение рисовало картинку достаточно живо. А тут еще и Марк замолчать не может. Вот зачем ему это? Хотя…

– Постой-постой, – прищурилась Вика. – Уж не новый ли это подход к твоей любимой теме?

– Какой еще теме? – Он всеми силами старался изобразить наивное удивление. – Не понимаю, о чем ты!

– Плохо, Азаров, за актерское мастерство уверенная двойка. Станиславский был бы тобой недоволен.

– Он это переживет.

– Он это уже не пережил, он умер давно. А ты гнешь свою линию с упрямством, которое почему-то именуешь настойчивостью. А я-то еще удивлялась, чего ты так завелся из-за судьбы проститутки и проблем Сальери!

Тема совместного проживания всплывала в их разговорах уже неоднократно. Постоянного, а не «цыганско-кочевого», заставляющего их метаться между двумя странами. Инициатором был всегда Марк, причем каждый раз он находил все новые возможности намекнуть, что пора бы вить семейное гнездышко.

Теперь вот решил убедить ее, что квартира непригодна для проживания. Кровь-то отмоют, ну а дальше? Привидение наверняка останется и будет прятаться между банкой с крупой и сахарницей до скончания веков!

– Скажи, что я не прав, – хмыкнул он. – И что ты будешь чувствовать себя там свободно.

– Не буду.

Сальери-то не озадачивался глубокими философскими размышлениями, когда позволял этой девушке пользоваться их вещами, мыться в их ванной (неизвестно после чего!) и спать там, где спят их гости. Вика же воспринимала все это иначе. Может, не совсем правильно, но… это все-таки была проститутка.

– И что тогда, размен квартиры? – продолжал наступление Марк. – А это проблематично.

– Не обязательно размен… можно сдавать мою, снимать другую…

– Маразм. Почему бы не воспринять это как знак? Понятно, что на перемены решиться сложно, но тебя простимулировали свыше!

– Да? Тогда у высших сил интересное представление о стимулах.

Разгорающийся спор был бесцеремонно прерван сигналом автомобиля, прозвучавшим за окном. Судя по громкости, кто-то остановился прямо возле их ворот и теперь вовсю привлекал внимание временных хозяев дома.

Вика нахмурилась, перевела взгляд на часы. Почти одиннадцать. Она сюда после работы ехала, уже поздно было. В такое время они гостей не ждали и не приглашали. Кто бы это мог быть?

Марк времени на рассуждения не тратил, он подошел к окну и выглянул наружу.

– Либо у меня галлюцинации, либо сюда приперся твой бывший, – мрачно констатировал он.

– Какой еще бывший?

– Сальери.

– Он мой нынешний, – уточнила Вика. – Нынешний муж, нынешний друг. Во всем остальном ты вне конкуренции.

– Мило, конечно, и я почти плачу от умиления. А теперь скажи мне, зачем ты дала ему наш адрес?

Странные у него вопросы! Раз уж она не осталась с Сальери в такой ситуации, ей казалось нормальным объяснить ему, где ее можно найти. Правда, Вика не предполагала, что он приедет, не позвонив, но теперь-то что рассуждать?

– Надо было, потому и дала, – отрезала она. – Какая разница? Пошли встречать, пока он все это богемное село не перебудил.

К тому моменту, как они вышли из дома, Сальери додумался перестать сигналить и выйти из машины. Вид у него был взбудораженный, но далеко не испуганный. Уже неплохо, учитывая его недавнее пробуждение рядом с трупом.

– Викита, мне нужно с тобой поговорить! – объявил он, увидев на крыльце супругу.

– На ночь глядя? – осведомился Марк.

– Да. С тобой не нужно, ты можешь уходить.

– Из собственного дома? Заставь меня.

– А ну тихо оба! – прикрикнула Вика. – Марк, постарайся соблюдать нейтралитет или действительно иди спать, я сама разберусь. Сальери, ты-то чего налетел, как татаро-монгольское иго? Если хотел поговорить со мной, мог бы и позвонить.

– Я не хочу обсуждать такие вещи по телефону.

– Очень таинственно прозвучало. Но на улице их тогда обсуждать тоже не надо. Пошли в дом, что с тебя взять-то!

Марк впустил гостя за ворота, втроем они вернулись в дом и перешли на кухню. Вика прикидывала, спит Ева или нет. Скорее всего, нет, слух у нее похлеще, чем у антилопы рядом с львиным прайдом. Но не высовывается, что уже хорошо.

– Рассказывай, что случилось, – потребовала она, едва Сальери уселся за стол.

– Я весь день занимался проститутками.

– Поздравляю, тебе медаль нарисовать?

– Да не в том смысле, – отмахнулся Сальери. – Я изучал ситуацию с проститутками в городе.

– Если ты думаешь, что эта фраза прозвучала в каком-то ином смысле, ты сильно ошибаешься. Ты должен был сидеть дома и приходить в себя. Тебе одной проститутки было мало?

– Это как раз с ней и связано! Слушай, потом пошутишь… Я не верю, что она могла совершить самоубийство, да тем более так. Не верю, и все! К тому же она была не обычной проституткой.

– А ты знаешь достаточное количество, чтобы отличать обычных от необычных? – как бы невзначай поинтересовался Марк.

– Дело нехитрое! Знаю я, какие шалавы бывают. Но эта девочка была другой. Не только из-за возраста, в этой профессии возраст как раз ничего не значит, надо, чтобы в башке определенный сдвиг был… А у нее такого сдвига не было.

– Зная тебя, я готова поверить, что ты специалист по сдвигам в башке, – вздохнула девушка. – Но все же рискну спросить: откуда такая уверенность в ней? Ты же ее толком не знал, сам говоришь, что она ни одного слова не произнесла.

– Ну и что? В ней самой было очень много такого, что позволяло догадаться… Взять хотя бы ее руки. У всех шалав, которых я видел, были длинные ногти, часто искусственные и всегда яркие. А у нее блеклый был такой маникюр, с белой полосочкой сверху, как там он называется…

– Французский. Может, она была студенткой, они сейчас частенько промышляют этим…

– Не верю я в это, кара. Как и в то, что она могла себя убить. Я больше чем уверен, кто-то добрался до нее!

– Лишнее придумываешь. Что, призрак до нее добрался? Прошел сквозь стены, ткнул девушку ножом и испарился?

– Зачем обязательно в крайности вдаваться? Есть способы попасть в нашу квартиру и уйти оттуда незамеченным.

– Сандро, я не хочу показаться циником… а придется. Да, способы по-шпионски оказаться в нашей хатке имеются. Но ради кого? Ради уличной проститутки? Нет смысла. Тебе придется поверить в ее сумасшествие.

– Не придется, – упрямился Сальери. – Я сегодня весь день этим вопросом занимался! Ее случай – не единственный. За минувший год на улицах города погибло больше дюжины проституток, и это только из того, что я нашел в открытом доступе.

– И что, всех зарезали так же жестоко? – заинтересовался Марк.

Вика бросила в его сторону осуждающий взгляд: этот-то куда лезет! Сальери сейчас нужно усмирять, а не поощрять в его детективном рвении.

Правда, вопрос итальянца совсем не приободрил:

– Вообще-то, не совсем… То есть совсем нет. Их по-разному убили. В разное время и в разных районах. Но все те девушки были проститутками, так даже в статьях писали!

– А еще они все были женщинами, но это не значит, что женский род в опасности, – Вика скрестила руки на груди. – Слушай… Проститутка – это не нянечка в детском садике и не библиотекарша. Это женщина, которая соглашается на общение со всякими моральными уродами и извращенцами. Плюс многие из них на наркотиках сидят… Да много факторов риска! Они умирают, и даже не дюжинами. Это печально. Но это не значит, что в городе завелся неуловимый маньяк, который охотится на проституток.

Сальери нервно стучал пальцами по подлокотнику и думал о чем-то своем. Стрелки часов медленно подползали к полуночи. Вике отчаянно хотелось спать. Ну почему ей везет на мужчин, склонных к какой-то странной детективной самодеятельности?

– Я просто не могу взять и сделать вид, что ничего не случилось, Викита… Оно ведь случилось!

– И что? Ты думаешь, что просмотр криминальных статей годичной давности поможет?

– Нет, но что еще сделать – я не знаю… Я пытаюсь понять, кем она была, как вообще попала на ту улицу, кто мог за ней охотиться… Если у тебя есть какие-то подсказки – буду признателен.

– У меня есть, – встрял Марк.

Еще один!

– Ты тоже эксперт по проституткам? – мрачно спросила Вика.

– Нет. Но я знаком с человеком, который знает, можно сказать, их мир изнутри.

Рина закрыла картонную папку и потянулась, откидываясь на спинку стула. От многочасовой писанины затекли мышцы, а рука и вовсе онемела. Поэтому она терпеть не могла всю эту бумажную волокиту. Но что делать? Надо…

Скучно – да, зато спокойно. Смотреть на трупы, чтобы разнообразить трудовые будни, у нее не было никакого желания. Да и домой она не торопилась, все равно там никто не ждал. Поэтому следователь решила сделать небольшой перерыв, а потом снова вернуться к раскопкам бумажных завалов.

От размышлений о разросшейся, как сорняки, бюрократии ее отвлек телефонный звонок. Мелодии она всегда ставила исключительно строгие, вот и теперь по кабинету пронеслась трель классического проводного телефона. Беда в том, что громкость не соответствовала атмосфере, в которой Рина находилась, и женщина, в очередной раз потягивавшаяся, чуть плечо не вывихнула.

Номер определился, но следователь не могла вспомнить этого имени. Марк Азаров… определенно не из ее друзей, она пока еще амнезией не страдает, чтобы друзей забывать. Может, кто-то из пострадавших недавних? Хотя никому из них Рина свой телефон не давала, этого правила она придерживалась еще с первых лет в тогда еще милиции.

Так, стоп! А не тот ли это немец, что примерно полгода назад доставил ей немало хлопот? Их познакомил брат Рины, тогда этому Марку требовалась помощь с расследованием какой-то аферы. А дальше просто закрутилось, с его помощью был пойман маньяк, охотившийся в городе примерно год.

Но когда все закончилось, их общение предсказуемо оборвалось. Рина собиралась удалить его номер, однако тогда почему-то не захотелось, а потом она просто забыла.

Телефон звонил достаточно долго, нужно было снимать трубку, пока ему не передался сигнал сбоя вызова. Вопреки советам здравого смысла Рина все-таки ответила.

– Слушаю.

– Привет, это я. А точнее, Марк, если помнишь такого. Но маньяка, которого мы выслеживали, ты наверняка помнишь…

– На память не жалуюсь. Чем обязана?

– Ну, если по существу, то мне снова нужна помощь.

Типично в стиле этого немца. Он и тогда обращался к ней как ни в чем не бывало. В его поведении присутствовала какая-то на редкость эффективная наивность: Марк был уверен, что мир должен подчиняться неким законам справедливости, по которым все друг другу помогают. Но парадоксально даже не это, а то, что мир действительно начинал подчиняться!

А вот Рина не любила, когда ей указывают или когда ею руководят. Она с трудом терпела такое со стороны начальства, а тут – иностранец какой-то, пусть и с очаровательной улыбкой…

При чем здесь вообще его улыбка?

Преобладало желание послать Марка к черту сразу и бесповоротно, но Рина сдержалась. В прошлый раз он оказался прав, его подсказки помогли следствию. Поэтому не стоит отмахиваться от него так беспечно. В конце концов, за эти полгода он ни разу не позвонил ей «просто поболтать».

– Что случилось? Только не говори мне, что ты инициировал международный скандал.

– Я? Я чист и невинен, как первый снег, – фыркнул он. – А вот у друга моего проблемы. Его подозревают в убийстве проститутки.

– Хорошую ты компанию завел. Под стать.

– Компания у меня, кстати, все та же. Этот друг – Алессандро Сальери, который еще помогал того урода ловить.

– Итальянец? – уточнила Рина. – Которому чуть башку не проломили?

– Он самый. Видно, у него снова полоса неудач.

– Сочувствую, но отмазывать я никого не буду.

– Рина, я тебя об этом и не просил. Тем более, что он не виноват, и это знают все, в том числе и следователь, который ведет дело. Слушай, как там было… Он ночью подобрал на улице малолетнюю проститутку, но не со стандартной целью, а потому что пожалел. А наутро эта деваха сама себя зарезала в его же квартире. Самоубийство очевидное, его оправдают.

Рина тоже не видела в ситуации ничего такого, что требовало бы ее внимания.

– И как смерть проститутки заставила тебя вспомнить мой номер?

– Да не в проститутке дело, а в моем друге! Он вбил себе в голову, что она не совершала суицид. Почему – понятия не имею, он даже имени ее не знал. Но он в это верит. Теперь он пытается доказать, что в городе завелся некий маньяк-убийца, который расправляется со здешними путанами разными способами. В зависимости, видно, от настроения.

Все-таки у этого немца потрясающая способность притягивать к себе странных личностей. Рина только головой покачала, хотя собеседник ее видеть не мог.

– Весеннее обострение, Азаров.

– У кого?

– У всех, видимо. У тебя, потому что ты мне трезвонишь. У той проститутки, потому что нормальные люди просто так из жизни не уходят. У твоего друга, которому Джек-потрошитель мерещится. Я тебе что в прошлый раз сказала? Хочется детективной деятельности – езжай в Германию, мути воду там. Тут своих придурков хватает.

– За придурка спасибо, – без тени обиды отозвался он, – но даже я не настолько безнадежен. В данном случае я пытаюсь убедить его, что она действительно убила себя сама, без посторонней, так сказать, помощи. Вот и хочу услышать твое авторитетное мнение: есть ли реальное увеличение числа смертей проституток по Москве?

– Абсолютно нет. Да, их убивают, случается такое. Иногда их убивают, но мы не знаем, что это проститутки, и так бывает. Но нет какого-то резкого роста! Уж поверь мне, мы бы заметили. Когда появился реальный псих, его деятельность никто не упустил. Уж если что увеличивается, так это количество интересующихся проститутками.

Рина тут же пожалела о последней фразе, но было поздно – он насторожился. Следовало догадаться, что так будет. У этого немца внимание, как у хорька на охоте.

– А кто еще интересуется проститутками? Ну, кроме их клиентов…

– Очень смешно. Их клиенты к нам как раз и не обращаются. Да я преувеличиваю… Просто пару месяцев назад приходила журналистка, тоже спрашивала о местных путанах.

– Ей-то зачем?

– Насколько я поняла, она собиралась писать статью о нелегкой судьбе девиц по вызову. Я ей правду сказала: что это не романтично несчастные барышни. Но такая правда, видно, ее не интересовала. Больше она ко мне не обращалась.

У следователя имелись подозрения, что девчонка в итоге направилась к «первоисточникам», что было со всех сторон плохой идеей. Некоторое время Рина просматривала фотографии всех погибших и пропавших девушек, опасаясь обнаружить там свою недавнюю собеседницу. Но нет, девчонке, видно, повезло…

– А у тебя ее телефон не сохранился?

– Зачем тебе ее телефон? – поинтересовалась Рина. – Ты же утверждаешь, что хочешь прекратить расследование, а не продолжить его.

– Так и есть. Думаю, Сальери лучше поговорить с ней. Она к этому моменту, скорее всего, разочаровалась в романтичном образе «ночной бабочки». Мне нужно, чтобы она разочаровала и его.

– Делай ты, что хочешь, лишь бы я о тебе больше не слышала.

– Я не могу делать, что хочу, пока у меня не будет ее телефона, – рассудил Марк. – Остальные мои желания тоже не всегда выполнимы, но нашей беседы они не касаются.

– Кажется, она оставила мне визитку. Найду – скину номер эсэмэской. И не отвлекай меня больше!

– Как скажете, мой генерал.

Женщина прекрасно помнила, куда она положила эту визитку. Звонить журналистке она не собиралась, но визитки не выкидывала никогда, любая из них могла пригодиться в самый неожиданный момент. Так что придется теперь скидывать ему номер.

Хотя Рина уже жалела о том, что потребовала не звонить. А еще больше – о том, что не велела ему приехать за визиткой лично.

Вика, похоже, обиделась. Она была убеждена, что его действия – «игра в детектива» в чистом виде. Да и Марк не мог сказать, что она на сто процентов не права. Азарт, который он чувствовал полгода назад, в определенной степени вернулся. Но это все равно не игра! Он бы не стал озадачиваться, не будь это связано с кем-то из их знакомых. С ее супругом, между прочим!

Но ей не объяснишь. Вика печально объявила, что до добра это их не доведет и что подобный интерес к проституткам печален. Сама она участвовать не пожелала, но и устраивать истерики по поводу того, что он собирался встретиться с той журналисткой, не стала. Просто отстранилась от этой истории, и все.

Зато Сальери радовался. Он-то уже в тупик зашел! Его хватило только на то, чтобы просмотреть криминальные новости, связанные с проститутками. Что делать дальше – он не знал.

Да и Марку не хотелось слишком глубоко вдаваться в подробности этого сомнительного бизнеса. Ему нужен был человек, который уже все изучил и обобщил. Так что журналистка оказалась очень кстати.

Правда, она с ними общаться не пожелала. Как только услышала, что его интересует, тут же кинула трубку. Весьма странное поведение для представительницы ее профессии. Марка это не отпугнуло, только заинтересовало. Прежде чем отправиться на встречу, он решил разузнать побольше об этой «акуле пера».

Хотя акулой она как раз не была. Так, карасиком. Работала в небольшой газетке, судя по информации на сайте этого издания, пришла туда сразу после института. Там же размещалось и фото: совсем молодая полненькая блондинка, не слишком примечательная и плохо одетая. Марк просмотрел все ссылки на ее материалы, опубликованные в газете и на сайте, но статьи про публичные дома среди них так и не нашел.

Очевидно, что от своего замысла она отказалась. Вопрос: почему? Не получив поддержки от полиции, испугалась лезть еще глубже? Или нашла что-то такое, о чем не хотелось рассказывать?

Девушку звали Ася Тихонова. И ее отказ от беседы Марка нисколько не смутил. Если бы он отступал каждый раз, когда люди отказывались с ним разговаривать, он бы в своей профессии не преуспел. Вика называла это европейской наглостью. Он – настойчивостью.

Поэтому ближе к вечеру, к концу рабочего дня, они с Сальери подъехали к редакции, где работала Ася.

– Я хочу сам с ней поговорить! – настаивал итальянец.

– Похвально, а я хочу, чтобы Вика научилась нормально готовить.

– Она умеет нормально готовить, просто не хочет – ей выгодно делать это плохо, чтобы больше не просили.

Хм, а это интересная информация… Марк запомнил ее на будущее, однако сейчас не позволил себе отвлечься.

– Я не о том. Если она увидит двух здоровых мужиков, преследующих ее, может и запаниковать.

– А что, увидев одного тебя, она так обрадуется, что тут же выложит все секреты? – скептически посмотрел на него Сальери.

– Маловероятно, но у меня все равно больше шансов получить от нее ответы. Она уже говорила со мной по телефону, знает, что я не тайком за ней слежу, а открыто добиваюсь встречи. Раз я не побоялся засветить свой номер телефона при звонке ей, значит, похищать и расчленять ее точно не собираюсь.

– Что-то я сомневаюсь, что она проведет эту параллель с телефоном.

– Проведет, куда ж она денется. Все-таки журналистка, должны быть какие-то способности к логике.

Марк произнес это достаточно уверенно, хотя в глубине души сомневался. При телефонном разговоре Ася не показалась ему средоточием ума и сообразительности. Шумная, крикливая и хамоватая девка, вот и все. Но, может, это из-за темы, которую он затронул…

Из офисного здания, в котором располагалась редакция, группами выходили люди, окончившие работу на сегодня. В большинстве своем мрачные, и даже если отвлеченно болтающие о чем-то, то все равно усталые. Конец дня и возможность уйти домой их уже не радовали.

На их фоне Ася выделялась довольно сильно. Несмотря на внушительные габариты, из дверей она буквально выпорхнула, легко сбежала вниз по ступенькам. Она изменилась по сравнению с тем, что Марк видел на фото. Сменила цвет волос, стала краситься более вызывающе, хотя этот боевой раскрас был сделан с помощью хорошей косметики – той, которая за весь день даже не начала растекаться. Ярко-розовая легкая куртка со знаком известного модного дома, сапожки на шпильке, об удобстве колодки которых свидетельствовала ее легкая походка… Вкуса как такового у нее не было, зато имелись ресурсы на покупку всего этого.

Неплохо она подзаработала в этой газетке всего за год! Марк сильно сомневался, что такое вообще возможно. Он слабо знал уровень зарплаты в российских редакциях, но подозревал, что в таком маленьком издании золотых гор можно не ожидать.

– Скоро вернусь, – предупредил Марк, покидая машину. – Сунешься за мной – больше тебе помогать не буду.

– Да понял уже…

Догнать девушку на улице не составило труда. Она направлялась к стоянке такси, похоже, собственным автомобилем так и не обзавелась. Но это пока, скоро накопит.

– Ася, подождите!

Она резко развернулась, чуть не потеряв равновесие на шпильках, и с подозрением уставилась на него:

– Это вы мне?

– Вам, конечно. Меня зовут Марк, я вам звонил недавно…

– По какому вопросу? Мне много кто звонит, всех запоминать не обязана!

Да, все-таки хамоватой она оказалась в сущности своей, а не только в том телефонном разговоре…

– Я спрашивал про расследование, которое вы начали и не закончили.

Ася нахмурилась, а потом посмотрела на него так, словно он предложил ей прямо посреди улицы раздеться и станцевать у фонарного столба:

– Вы все-таки хамло! Я вам по телефону сказала не лезть ко мне с этим! Я не обязана отчитываться перед каждым встречным или позвонившим мне, чем я занималась и что у меня получилось! Все статьи, которые я написала, есть в газете! Если их в газете нет, значит, я их не написала! Мне разговаривать с вами не о чем!

Пока она визжала, Марк не пытался ее прервать. Вместо этого он разглядывал девицу. Количество дорогих побрякушек при таком рассмотрении лишь увеличивалось. Крупные серьги с какими-то камнями, по три золотых кольца на каждой руке, несколько золотых цепочек на шее. Все вместе это смотрелось вульгарно, типичное проявление богатства со стороны того, кто с этим богатством впервые столкнулся.

На крики Аси стали оборачиваться люди. Марку это не нравилось. Обязательно найдется какой-нибудь придурок, который станет на защиту «чести невинной девицы». А устраивать открытый скандал, не выяснив, с кем она связана, нельзя. Да он в принципе скандалов не любил, предпочитая дипломатию.

– Я вас понял, Ася. Больше не побеспокою.

– Правда? – недоверчиво переспросила она.

– Правда. Удачного вам дня.

Он отправился обратно к машине, зная, что и Ася, и случайные свидетели их разговора наблюдают за ним. Пускай, ничего странного они не увидят. Теперь планировать свои действия придется четче…

Сальери ждал его возле автомобиля.

– Ну и как? – поинтересовался он.

– Да никак. Упоминание этой темы вызывает у нее примерно ту же реакцию, что удар по заднице.

– Ты пробовал ударить ее по заднице?

– Нет, но у меня живое воображение. Она бесится, если я настаиваю на этом разговоре. Сдается мне, что ее статья не вышла не только из-за недостатка информации. Возможно, даже от переизбытка. Побрякушки эти ее, шмотки… Это другой уровень по сравнению с тем, что я видел на фото. Не качественный, а чисто материальный.

– Так и есть, – кивнул Сальери. – Ты пока за этой бабенкой бегал, я поговорил с ее коллегами.

– Ты что, в редакцию сунулся?

– Делать мне больше нечего! Стал возле крыльца и слушал, о чем проходящие мимо люди говорят. Как услышал что-то про статьи и верстку, понял, что нужные люди. В этом здании газет больше нет. Там еще тетки среднего возраста попались, их разговорить – раз плюнуть.

– Ты, судя по довольному виду, и плюнул. Что они сказали?

– Что Ася эта в последнее время совсем обнаглела. Раньше была тихая милая девочка, всем улыбалась, делала все, что ей говорили. Вряд ли по большому внутреннему желанию, скорее, просто не хотела с работы вылететь. Я так понял, она не москвичка, приехала сюда учиться, а осталась только благодаря этой работе. Весь год она не смела голос повысить, а тут вдруг за день кардинально изменилась. Стала являться на работу, когда хочет, иногда и уходит намного раньше других. Статьями тоже особенно не озадачивается, может в номер написать одну заметку на четверть страницы, лишь бы хоть как-то проявить участие. Словом, стала бесполезным для издания элементом.

– …А значит, перестала бояться потери работы, – подытожил Марк. – Интересно. И почему же ее там терпят? Думаю, провинциалок, желающих получить такое место, хватает, и работать они будут гораздо старательней.

– Вот этого ее коллеги как раз не знают. И предсказуемо возмущаются по данному поводу. Говорят, что главный редактор ей слово лишнее сказать боится, а она его чуть ли не прямым текстом посылает. Зарплату ей платят обычную, как и раньше, но деньгами она сорит откровенно.

– Да уж… гениальная девица! Была бы поумнее, хоть внимание бы к себе так откровенно не привлекала. Дай угадаю… Эта ее метаморфоза из журналистки-куколки в увешанную золотом бабочку началась примерно два месяца назад?

– Бинго, – усмехнулся Сальери. – По версии тех женщин, «чуть больше месяца назад», но мы с тобой, скорее всего, думаем об одном и том же сроке.

Докатились, они уже и думают одинаково, недавнее соперничество отошло на второй план! Но пускай лучше так и остается. Хотя Вика, если узнает, что они не планируют останавливаться, ввалит обоим…

Если узнает. Но ей не обязательно знать!