Гиблое место Герритсен Тесс
— Может, посмотрел в зеркало и вспомнил, что ему семьдесят один?
Последовал взрыв смеха, но тут один из кинологов крикнул:
— Собаки взяли след!
Спасательная команда двинулась к лесу, и Габриэль повернулся к Джейн. Они в последний раз обнялись, поцеловались, и он отправился в путь. Риццоли невольно залюбовалась его атлетической фигурой, пружинящей легкой походкой. Даже тяжелый рюкзак, казалось, не замедляет его движений. Стоя на опушке и глядя ему вслед, она улавливала в муже черты юного морпеха, которым он когда-то был.
— Это добром не кончится, — произнес женский голос.
Обернувшись, Джейн увидела Кэти Вайс — та озабоченно качала головой.
— Вот увидите, пристрелят его, как зверя, — добавила она.
— Я больше беспокоюсь за Мауру Айлз, — ответила Джейн. — И за мужа.
Женщины остались стоять на опушке, а спасатели тем временем углублялись все дальше в лес. Провожающие начали разъезжаться по домам, дорога опустела, но Джейн и Кэти все стояли и смотрели вслед мужчинам, пока те наконец не скрылись за деревьями.
— Во всяком случае, мне кажется, он человек уравновешенный, — сказала Кэти.
Джейн кивнула.
— Да, вы верно подметили.
— Но остальные парни, они сначала стреляют и только потом думают. Черт, а ведь Бобби запросто мог поскользнуться и случайно выстрелить в себя. — Кэти раздраженно фыркнула. — Но кто знает, что там на самом деле произошло? Этого же никто не видел.
И видеозаписи нет, подумала Джейн. Эта деталь в особенности тревожила ее. Бортовая камера Мартино была в прекрасном рабочем состоянии. Но ее выключили в нарушение всех инструкций. Последняя запись на пленке была сделана, когда Мартино приближался к горе Дойла. Перед тем как войти в дом, он намеренно выключил камеру.
Джейн повернулась к Кэти.
— Вы хорошо знали заместителя шерифа Мартино?
— Приходилось иметь с ним дело.
Судя по ее тону, отношения их теплотой не отличались.
— У вас были причины не доверять ему?
Какое-то время Кэти лишь смотрела на собеседницу в упор и молчала, в морозной утренней мгле два облачка пара возле их губ сливались воедино, образуя туманный союз.
— Я все думала: когда же наконец кто-нибудь наберется смелости и задаст этот вопрос, — проговорила она.
— Бобби Мартино у нас теперь герой. А погибших героев не судят. Даже если они этого заслуживают, — заметила Кэти.
— То есть вы от него были не в восторге.
— Если честно — но только между нами, — Бобби чересчур любил покомандовать.
Рассказывая, Кэти вела машину очень осторожно, не сводя глаз с обледенелой заснеженной дороги. Джейн была рада, что не она сейчас за рулем, поскольку совсем не знала этих мест. А еще больше ее радовало то, что они едут в стареньком полноприводном внедорожнике Кэти.
— С моей работой, — продолжала Кэти, — быстро узнаешь, у каких семей в округе есть проблемы. Кто в разводе, у кого дети часто пропускают школу. И у кого жена приходит на работу с подбитым глазом.
— Жена Бобби?
— Сейчас она уже бывшая жена. Но терпела долго. Два года назад Пэтси ушла от него и перебралась в Орегон. Жаль только, что она не подала на него в суд, потому что такие, как Бобби, не должны носить жетон.
— Он избивал жену и при этом служил в полиции?
— Такое могло случиться и в Бостоне, верно? Люди просто не верят, что образцовый, добропорядочный гражданин вроде Бобби может почем зря лупить свою жену. — Кэти фыркнула. — Если парнишка действительно стрелял, очень может быть, что Бобби это заслужил.
— На самом деле вы в это не верите, да?
Кэти покосилась на нее.
— Ну, как вам сказать… Я работаю с пострадавшими. И знаю, что могут сделать с детьми годы насилия и угроз. Что они делают с женщиной.
— Похоже, у вас это личное.
— Когда то и дело с этим сталкиваешься, начинаешь воспринимать как личную беду. Даже если стараешься этого не делать.
— Итак, Бобби был негодяем, избивавшим свою жену. Но это не объясняет, почему он выключил бортовую камеру. Что он пытался скрыть на горе Дойла?
— Тут я вам ничем помочь не могу.
— А он знал Джулиана Перкинса?
— Ну конечно. Его в полиции все знали, каждый заместитель шерифа его хоть раз да забирал в участок.
— Значит, их что-то связывает, этих двоих.
Кэти задумалась. Дорога выглядела пустынной, дома попадались все реже.
— Джулиан не любит полицейских, но для подростка это естественно. Копы — враги. При этом он вряд ли отдает себе отчет, почему. И нужно не забывать вот о чем. — Женщина взглянула на Джейн. — Бобби отключил камеру до того, как приехал на гору Дойла. Еще до того, как узнал, что мальчик там. Не представляю, что он задумал, но это как-то связано с вашей подругой Маурой Айлз.
Действия Мауры оставались самой большой загадкой.
— Приехали. — Кэти остановила машину у обочины. — Вы хотели узнать побольше о Бобби. Тут он жил.
Джейн посмотрела на скромный дом у дороги. Огромные сугробы высились по обе стороны подъездной дорожки — здание словно притаилось за сугробом. Лишь глаза-окна выглядывали из-за снега, тайком отслеживая прохожих. Поблизости не было другого жилья, не было соседей, которых можно было бы расспросить.
— Он жил один? — спросила Джейн.
— Насколько мне известно, да. Непохоже, что в доме кто-то есть.
Джейн застегнула куртку и вышла из машины — лицо сразу обдало холодом. Выл ветер, обледенелые голые ветки стучали о стекло. Может, поэтому ее охватил озноб? Или ее напугал дом мертвеца, дом, окна которого мрачно глядели поверх высокого сугроба? Кэти уже шла к крыльцу, утоптанный снег поскрипывал под ее ногами, а Джейн медлила, стоя возле машины. У них не было ордера на обыск. Не было никаких причин находиться здесь, кроме той, что заместитель шерифа Мартино представлял для Риццоли загадку, а любое нормальное расследование убийства подразумевало анализ поведения жертвы. Почему напали именно на этого человека? Какие действия привели его к смерти на дороге возле летнего домика на горе Дойла? До сих пор все внимание было сосредоточено на предполагаемом убийце, Джулиане Перкинсе. Пришло время заняться Бобби Мартино.
Джейн пошла следом за Кэти по тропинке, для удобства пешеходов посыпанной песком. Та уже барабанила в дверь.
Как и ожидалось, никто не ответил.
Риццоли обратила внимание на прогнившие подоконники, облупившуюся краску. Дрова были свалены как попало в одном из углов веранды, возле перил, которые, казалось, того и гляди обвалятся. Заглянув в окно, Джейн увидела скудно обставленную гостиную. Коробка из-под пиццы и две пивные банки на журнальном столике. Увиденное ничуть не удивило ее, примерно этого она и ожидала от дома холостяка, живущего в одиночку на зарплату заместителя шерифа.
— Как здесь все запущено, — ужаснулась Кэти, глядя на гараж во дворе. Казалось, он вот-вот рухнет под давлением горы снега на крыше.
— Не знаете, были у него какие-нибудь друзья? Которые хорошо его знали?
— Может, в управлении шерифа, но они вам и слова худого о нем не скажут. Как я говорила, мертвый коп — всегда герой.
— Все зависит от того, как именно этот коп умер.
Джейн подергала ручку и обнаружила, что дверь заперта. Она посмотрела на гараж с подъемными воротами. К нему вела хорошо расчищенная дорожка, на которой виделись следы шин — широкие, от грузовика. Риццоли осторожно спустилась с крыльца по обледенелым ступенькам. У входа в гараж она остановилась в нерешительности — понимала, что, открыв эту дверь, поступит неэтично. У нее не было ордера на обыск, более того, все это находилось вне ее территории. Но Бобби Мартино умер, так что вряд ли он может подать на нее жалобу. И в конце концов, речь ведь идет о справедливости, разве не так? Справедливости ради самого Бобби, а также ради мальчика, которого обвиняют в его убийстве.
Она потянула ворота вверх, но те примерзли, так что Джейн не смогла сдвинуть их с места, как ни старалась. На помощь пришла Кэти, и они вместе налегли на дверь. Внезапно она пошла вверх свободно, и женщины застыли в изумлении.
Внутри поблескивало огромное черное чудовище.
— Вы только посмотрите! — прошептала Кэти. — Он совсем новенький, на нем еще дилерские номера.
Джейн обошла вокруг автомобиля, восхищенно поглаживая его по безупречно гладкой блестящей поверхности. Это был «Форд F-450 XLT» с грузовым кузовом.
— Этот малыш должен стоить по меньшей мере пятьдесят тысяч баксов, — заметила она.
— Неужели Бобби мог себе это позволить?
Джейн дошла до капота и остановилась.
— Лучше скажите, как он мог позволить себе вот это.
— Что такое?
Джейн указала на «Харлей». Это был черно-серебристый мотоцикл, и, как и автомобиль, он выглядел совершенно новым. Она не знала, сколько стоит такой, но он был явно не дешевый.
— Похоже, заместитель шерифа Мартино недавно разжился деньгами, — заметила Риццоли. И обернулась к Кэти, которая, раскрыв рот, глядела на «Харлей». — У него ведь не было богатого дяди?
Кэти недоуменно покачала головой.
— Я слышала, он едва на алименты мог наскрести.
— Но как он тогда заплатил за мотоцикл? За машину? — Джейн оглядела убогий гараж с просевшими балками. — Тут у нас что-то не сходится. Это ставит под вопрос все, что мы знаем о Мартино.
— Он был копом. Может, кто-то платил ему, чтобы он смотрел на некоторые вещи сквозь пальцы?
Джейн снова стала рассматривать «Харлей», пытаясь понять, как все это связано со смертью Мартино. Теперь она не сомневалась, что он умышленно отключил бортовую камеру, чтобы скрыть какие-то свои действия. Диспетчер сообщила ему только то, что на горе Дойла его ждет Маура Айлз — одинокая женщина, которая просила о помощи. После звонка Мартино отключил камеру и отправился к горе Дойла.
Что же происходило потом? И когда там появился мальчик? «Может, все дело в нем?» — пронеслось в голове у Джейн.
Она посмотрела на Кэти.
— Лучший Мир далеко отсюда?
— До него километров пятьдесят-шестьдесят. Это такая глушь!
— Съездим туда прямо сейчас и поговорим с матерью Джулиана?
— Вряд ли мы там кого-то застанем. Я слышала, люди покинули поселок на зиму.
— Вы помните, кто сообщил нам эту информацию? Заместитель шерифа, который постоянно наведывался в Лучший Мир. И не находил там ничего предосудительного.
Кэти мгновенно все поняла.
— Бобби Мартино, — прошептала она.
Джейн кивком указала на «Харлей».
— Учитывая наши находки, думаю, не следует доверять словам Мартино. Кто-то ему платил. Кто-то, у кого для этого было достаточно денег.
Никто из них не произнес этого имени вслух. Иеремия Гуд.
— Давайте съездим в Лучший Мир, — предложила Джейн. — Хочу увидеть, что от нас скрывают.
29
Из окна машины Джейн видела бурые холмики, усеявшие бескрайнее белое поле. Это были бизоны, сбившиеся в маленькие стада, чтобы защититься от ветра, их косматые шкуры были присыпаны снегом. Дикие, вольные животные, абсолютно ничьи. Это было ново для жительницы большого города, где все животные гуляли на поводках, с биркой и находились на учете. Но у домашних животных были еда и кров, их не оставляли в чистом поле на произвол судьбы. Вот до чего доводит свобода, думала Джейн, глядя на бизона, вот чего добился Джулиан Перкинс, когда сбежал от приемных родителей, прихватив лишь рюкзак с провизией. Как сумел шестнадцатилетний парнишка выжить в этих суровых условиях?
А Маура?
— Если кто-то и сможет здесь выжить, то это Джулиан, — произнесла Кэти, словно читая ее мысли. — Мальчика воспитывал дед, который все знал о жизни среди дикой природы. Авессалом Перкинс — легендарная личность. Он собственными руками построил себе хижину в горах Бриджер-Тетон.
— Где это?
— Вон та горная цепь, — указала пальцем Кэти.
Сквозь кружащую снежную пыль, летящую из-под шин, Джейн увидела острые и невообразимо корявые горные пики.
— Здесь прошло детство Джулиана?
— Сейчас там заповедник. Но если подняться туда, можно увидеть несколько старых домов вроде того, что у Авессалома. От большинства из них не осталось ничего, кроме фундамента, но они напоминают о том, как трудно жилось в прежние времена. Я, например, и дня не продержалась бы без горячего душа и нормального туалета.
— Черт, а я — без телевизора.
Теперь они добрались до предгорий, где лес рос почти сплошняком, а построек уже не попадалось. Они миновали «Универсам Грабба», и Джейн заметила грозный указатель: ПОСЛЕДНИЙ ШАНС ЗАПРАВИТЬСЯ. Она невольно глянула на топливомер и вздохнула с облегчением, увидев, что горючего в баке почти на две трети.
Они проехали еще километра два, и только тогда до Джейн дошло, что название это ей знакомо. «Универсальный магазин Грабба». Она вспомнила слова Квинана о том, что Мауру видели уже после ее исчезновения. Причем в самых разных местах штата — в Музее динозавров в Термополисе, в отеле «Ирма» в Коди. И в «Универсаме Грабба» в округе Саблетт.
Джейн достала мобильный — позвонить Квинану. Связи не было. Она убрала телефон обратно в сумочку.
— Надо же, интересно, — удивилась Кэти, когда они свернули с шоссе на проселок.
— Что?
— Здесь недавно работали снегоуборщики.
— Это дорога к Лучшему Миру?
— Да. Если, как говорил Бобби, из долины все уехали, для кого же дорогу расчистили?
— Вы там бывали раньше?
— Я ездила по этой дороге единственный раз — прошлым летом, — ответила Кэти, закладывая такой крутой вираж, что Джейн инстинктивно вцепилась в подлокотник. — Мне поручили присматривать за Джулианом. Его поймали в Сосновой долине, где он влез в чей-то дом и запасся провизией в кухне.
— После того, как его вышвырнули из Собрания?
Кэти кивнула.
— Очередной «пропавший мальчик». Я приезжала сюда, надеясь побеседовать с его матерью. И судьба его сестры Кэрри тоже внушала мне беспокойство. Джулиан сказал мне, что ей всего четырнадцать, а я знаю, что именно в таком возрасте мужчины начинают… — Кэти умолкла и глубоко вздохнула. — В общем, я так и не попала в Лучший Мир.
— А что случилось?
— Я свернула на частную дорогу и уже спускалась в долину, как вдруг мне наперерез — грузовик. Видимо, у них есть какая-то система оповещения, которая срабатывает, когда кто-то вторгается в их владения. Двое мужчин с рациями потребовали, чтобы я сообщила им о цели своего визита. Как только они услышали, что я социальный работник, они приказали мне разворачивать машину и больше там не показываться. Я успела лишь мельком взглянуть на поселок. У них уже было с десяток домов и еще два строились, громыхали тракторы и бульдозеры. Очевидно, они планировали расширяться. Это должно было стать их новым Ангельским Долом.
— Вы так и не повидались с матерью Джулиана?
— Нет. А сама она даже не пыталась связаться с кем-то и узнать, каково живется ее сыну. — Кэти покачала головой, словно была не в силах поверить в подобную черствость. — Вот вам и родительская любовь. Когда оказываешься перед выбором: либо религиозные чувства, либо ребенок — и запросто вышвыриваешь ребенка. Я этого не понимаю, а вы?
Джейн вспомнила о собственной дочурке — да она бы всем на свете пожертвовала ради Реджины. «Да я бы жизнь за нее отдала не задумываясь», — заключила она про себя.
— Я тоже. По-моему, это дикость какая-то.
— Представьте, каково было самому Джулиану! Он ведь знал, что мама ни слова не сказала, чтобы защитить его, когда взрослые мужики уводили его из дома!
— Боже мой, неужели такое возможно?
— Так мне рассказывал Джулиан. Он плакал навзрыд. Его сестра билась в истерике. А мать стояла рядом — и хоть бы слово произнесла!
— Сволочь какая.
— Не забывайте — в какой-то степени она тоже жертва.
— Это ее не извиняет. Мать должна драться за своих детей.
— В Собрании матери этого никогда не делают. В Ангельском Доле десятки матерей отказывались от сыновей, которых просто отводили в город и бросали на произвол судьбы. Сломленные и несчастные ребята, они в конце концов прибиваются к плохой компании, многие из них становятся наркоманами. Или попадают в лапы к преступникам. Человеку нужно, чтобы его любили. А до них никому нет дела.
— И что же Джулиан?
— Он мечтал вернуться назад в свою семью. Как побитая собака, которая возвращается к злому хозяину. В прошлом июле он угнал машину и поехал на ней в долину, чтобы повидаться с сестрой. Но люди из Собрания перехватили его по пути. Он удрал от них и прятался в соседних лесах почти три недели. Но в конце концов они его отловили и выдворили обратно в Сосновую долину.
— То есть сейчас он мог бы проделать то же самое. — Джейн посмотрела на Кэти. — Далеко до горы Дойла, где убили Мартино?
— Если напрямик, то близко. Это прямо за хребтом. А если ехать по дороге, то расстояние приличное.
— То есть Джулиан мог пройти это расстояние пешком.
— Если он действительно этого хотел.
— Он только что убил полицейского. Он напуган и скрывается от людей. Так что мальчик вполне мог укрыться в Лучшем Мире.
Кэти озабоченно нахмурила брови.
— Если он сейчас там…
— Он вооружен.
— Он не причинит мне вреда. Он меня знает.
— Я просто хочу сказать, что надо быть осторожнее. Мы же не знаем, что еще он выкинет.
«К тому же у него Маура», — мысленно прибавила Джейн.
Они ехали в гору уже около часа и не встретили по пути ни машин, ни строений — не было даже намека на то, что в этих горах кто-то живет. Только когда Кэти вдруг притормозила, Джейн увидела указатель, столбик которого почти утонул в глубоком снегу.
ЧАСТНАЯ ДОРОГА
ТОЛЬКО ДЛЯ ПОСТОЯННЫХ ЖИТЕЛЕЙ
УЧАСТОК ОХРАНЯЕТСЯ
— Хорошее приветствие, правда? — сказала Кэти.
— У меня сразу возникает вопрос: почему они так боятся посетителей?
— Интересно. Цепь лежит на земле, и дорогу бульдозером чистили.
Они медленно двинулись по частной дороге, покрытой свежим снегом толщиной не больше трех сантиметров. Справа и слева над дорогой нависали густые ветви высоких сосен, образуя внизу таинственный полумрак, Джейн напрягала глаза, но ничего не могла различить за сплошной зеленой завесой. Она внимательно смотрела вперед, вся в напряжении, не зная, чего ждать. Вдруг из-за кустов выскочат угрюмые сектанты? Или мальчик-беглец внезапно начнет палить по ним от испуга? Тут деревья расступились, и Риццоли замигала от яркого света — над ними шатром раскинулось безоблачное холодное небо.
Кэти въехала на открытое место, с которого хорошо просматривалась долина, и затормозила. Обе женщины смотрели вниз, потрясенные тем, что стало с поселком под названием Лучший Мир.
— Ужас какой, — прошептала Кэти. — Что тут произошло?
Внизу из земли торчали черные остовы зданий. Обуглившиеся фундаменты указывали, где прежде в два ряда стояли дома, — неожиданно четкое и упорядоченное свидетельство разрушения. Посреди руин что-то двигалось — кто-то спокойно прохаживался по пожарищу, как хозяин, осматривающий свои новые владения.
— Койот, — поняла Кэти.
— Это не похоже на несчастный случай, — заметила Джейн. — Я думаю, кто-то пришел сюда и поджег здания. — Она умолкла, пораженная очевидной мыслью. — Джулиан.
— Зачем это ему?
— Может, из мести? За то, что вышвырнули его…
— Почему вы так спешите во всем его обвинить? — удивилась Кэти.
— Он не первый мальчишка, который поджег дом.
— И уничтожил единственное доступное ему убежище? — Кэти взволнованно вздохнула и перевела рычаг переключения передач в рабочее состояние. — Давайте подъедем поближе.
Они двинулись в долину. В просветы между соснами Джейн видела сгоревший поселок, все больше поражаясь разрушениям. Теперь шум их автомобиля был слышен в долине, и койот-одиночка поспешил убраться в лес подобру-поздорову. Когда внедорожник подъехал ближе, Джейн заметила какие-то темные кучки, разбросанные по снежному полю, и подумала, что это тоже койоты. Но они лежали неподвижно.
— Бог мой, да тут забили целую стаю, — заметила Джейн.
— Охотники.
— Зачем?
— Скотоводы не слишком любят койотов.
Кэти притормозила у ближайшего обгорелого фундамента, и обе женщины с удивлением посмотрели на поле, усыпанное мертвыми животными. У опушки леса одинокий выживший койот остановился, глядя на них, словно тоже хотел понять, в чем дело.
— Странно, — пробормотала Джейн. — Я не вижу крови. Не уверена, что этих животных застрелили.
— Тогда отчего же они умерли?
Джейн вышла из внедорожника и едва не поскользнулась на льду. Подтаявший во время пожара снег превратился в ледяную корку, слегка припорошенную свежим снежком. Повсюду на пороше виднелись следы падальщиков. Увиденное произвело сильное впечатление на Джейн. Она слышала, что Кэти ходит поблизости, — снег поскрипывал под ее сапогами, — однако Риццоли так и осталась стоять возле машины, глядя на мешанину из обгорелого дерева и металла, среди руин тут и там замечая узнаваемые предметы. Разбитое зеркало, обгоревшая дверная ручка. Фаянсовая раковина, на дне — лужица замерзшей воды. Целый поселок превратился в кучи пепла и мусора.
Вопль был пронзительный — его эхо отлетало от гор, словно осколки стекла. Джейн помчалась на крик и увидела на другом конце развалин Кэти. Женщина стояла, зажимая рот рукой в перчатке, не в силах отвести взгляд от чего-то, что было перед ней на земле. На негнущихся ногах она, как робот, попятилась назад.
Джейн подбежала к своей спутнице.
— Что случилось? Кэти?!
Та не ответила. Она все еще смотрела перед собой, продолжая пятиться. И только теперь Джейн заметила какие-то цветные клочки на земле. Тут синее пятнышко, там — розовое. Лоскуты ткани с рваными краями, поняла Риццоли. Удалившись от последнего обгорелого фундамента, она заметила, что снег стал глубже и был весь испещрен следами падальщиков. Отпечатки лап были повсюду, словно койоты устроили тут вечеринку с танцами.
— Кэти?
Наконец женщина повернулась к Джейн, в ее лице не было ни кровинки. Не в силах произнести ни слова, она лишь указала на землю, на одного из мертвых койотов.
Только тут Джейн поняла, что Кэти указывает не на животное, а на пару обглоданных костей, торчащих из снега, словно бледные ростки. Это могли быть останки зверька, ставшего добычей хищников, если бы не одна маленькая деталь. Обвивало эти кости то, что не могло принадлежать ни одному животному.
Джейн опустилась на снег и уставилась на розовые и фиолетовые бусины, нанизанные на резинку. Детский браслет.
Сердце бешено колотилось в груди. Она встала, посмотрела на белое поле, протянувшееся до самого леса, и увидела воронки в снегу. Койоты рылись там в поисках поживы — свежего мяса — и устроили пир.
— Они по-прежнему здесь, — медленно проговорила Кэти. — Взрослые, дети. Жители Лучшего Мира никогда не покидали его. — Женщина поглядела на землю, как если бы увидела еще что-то ужасное под ногами. — Они прямо здесь.
30
К вечеру команда спасателей извлекла из замерзшей земли пятнадцать тел. В общей могиле они перепутались; руки и ноги сплелись в нелепом групповом объятии. Яма оказалась неглубокой. Слой земли был настолько тонок, что падальщики чувствовали поживу даже сквозь сугробы. У этого трупа, как и у четырнадцати предыдущих, были замерзшие и негнущиеся конечности, покрытые льдом ресницы. Младенец около шести месяцев от роду, в хлопчатобумажной распашонке с крошечными самолетиками. Домашняя одежда. Как и в остальных случаях, не было никаких следов насилия. Если не считать повреждений от падальщиков, тела были в хорошем состоянии, и это настораживало.
Тело ребенка сохранилось лучше других. Глаза закрыты, как во сне, кожа гладкая и молочно-белая, словно фарфор. Это же просто кукла, подумала Джейн, когда заметила в яме крохотное тельце. Как ей хотелось в это верить! Однако вскоре бригада коронеров в костюмах биозащиты поверх теплой зимней одежды осторожно подняла из ямы заледеневшее тело младенца.
Джейн видела, как один за другим трупы извлекали из братской могилы. Вид мертвого ребенка поразил ее больше всего, она вспомнила о собственной дочери. Риццоли пыталась отогнать кошмарное видение, но перед глазами вновь и вновь возникало безжизненное лицо Реджины с заиндевелой от мороза кожей.
Она отвернулась от ямы и пошла к припаркованным автомобилям. Кэти все еще сидела, сгорбившись, в своем внедорожнике. Джейн устроилась рядом и захлопнула дверь. Машина вся пропахла дымом, пепельница была забита окурками. Трясущимися руками Кэти взяла очередную сигарету и нервно закурила. Женщины молча сидели в машине и смотрели, как один из спасателей кладет в прибывшую из морга машину жалостный маленький сверток, а потом захлопывает дверцу. Близился вечер. Завтра раскопки продолжатся, и на свет появятся новые тела. Рабочие уже заметили на дне ямы застывшую конечность — часть тела взрослого человека.
— Ножевых ранений нет. Пуль нет, — сказала Джейн, глядя на отъезжающий автомобиль для перевозки трупов. — Как будто все они умерли во сне.
— Джонстаун, — прошептала Кэти. — Помните? Проповедник Джим Джонс перевез около тысячи своих последователей из Калифорнии в Гайану. Основал там колонию, названную в его честь. Когда из сената США приехала комиссия посмотреть, что там творится, он заставил свою паству принять яд. Погибло более девятисот человек.
— Вы думаете, здесь тоже произошло массовое самоубийство?
— А что еще? — Кэти посмотрела на братскую могилу. — В Джонстауне детей заставили выпить яд первыми. Подмешали цианистый калий к фруктовому напитку «Флаворэйд». Только представьте: наливаешь яд в бутылку, берешь своего ребенка и даешь ему отраву. Смотришь, как твой ребенок пьет, и знаешь, что он больше никогда не посмотрит на тебя и не улыбнется.
— Нет, я даже представить такое не могу.
— Но в Джонстауне они так и делали. Сначала убили детей, потом себя. И все потому, что это приказ так называемого пророка. — Кэти повернулась к Джейн, ее глаза в полумраке казались черными провалами на бледном лице. — Иеремия Гуд имеет над ними неограниченную власть. Он может заставить человека отказаться от всего, что тот имеет, и удалиться от мира. Может заставить отдать ему свою дочь или выгнать сына. Он может дать человеку чашку с ядом и сказать «пей» — и тот послушно выпьет. Да еще и с улыбкой, потому он на все готов, лишь бы угодить пророку.
— Я уже спрашивала раньше, но, кажется, теперь и сама знаю ответ. Для вас это очень личное, верно?
Тихие слова Джейн, похоже, потрясли Кэти. Та замерла; забытая сигарета медленно догорала в ее руке. Наконец она погасила окурок и встретилась взглядом с Джейн.
— Не сомневайтесь: еще какое личное, черт возьми!
Джейн больше ни о чем не спрашивала. Она интуитивно почувствовала, что не надо сейчас наседать — если захочет, сама потом все расскажет.
Кэти отвернулась и стала смотреть на снежинки, кружащие за окном машины.
— Шестнадцать лет назад я потеряла подругу. Она попала к сектантам. Мы были как сестры: Кейти Шелдон жила по соседству, и я знала ее с тех пор, как нам исполнилось по два года. Ее отец был плотником и часто сидел без работы. Нрава он был крутого и тиранил домашних. Мать Кейти была домохозяйкой — незаметная, тихая, я ее почти не помню. Именно такие семьи и заманивают в секту. Это люди, у которых нет никаких зацепок в обществе, которые хотят найти хоть какой-то смысл в своем беспросветном существовании. А отцу Кейти, вероятно, по нраву пришлась бы любая религия, лишь бы она давала ему абсолютную власть в семье. Не говоря уже о возможности трахать маленьких девочек. Многоженство, Армагеддон, скорый конец света — все это он радостно принял. Поверил всей этой чуши псевдопророка Иеремии. И увез свою семью в Ангельский Дол. Мы с Кейти обещали писать друг другу. И я писала. Письмо за письмом, но ответа не получала. Я все время вспоминала о ней и все гадала, что же с ней случилось. И вот несколько лет спустя я узнала.
Кэти вздохнула, пытаясь успокоиться. Джейн молча ждала окончания рассказа, уже понимая, что конец будет трагическим.
— Я закончила колледж. Устроилась социальным работником в больницу Айдахо-Фолс. Однажды меня вызвали в акушерское отделение «скорой». Там была девушка с послеродовым кровотечением, из Ангельского Дола. Это была моя подруга Кейти. Когда она умерла, ей было двадцать два. С ней была ее мать. Она проговорилась, что у Кейти осталось пятеро детей. — Кэти сжала зубы. — Вы и сами умеете считать.
— Надо было сообщить властям, — заметила Джейн.
— Сообщили. Я, черт возьми, всем властям сообщила. Полиция штата Айдахо съездила в Ангельский Дол, и Собрание выдало свою версию. Оказывается, я неправильно все поняла: это был ее первый ребенок, а в Ангельском Доле никогда не было несовершеннолетних матерей. Не было никакого насилия над несовершеннолетними. Была только мирная маленькая колония, где все друг друга любили, были здоровы и счастливы. Как в настоящей нирване. Полиция ничего не смогла сделать. — Кэти взглянула на Джейн. — Я не успела спасти свою подругу. Но решила, что смогу помочь остальным девочкам, оказавшимся в плену у Собрания. И тогда я начала действовать. Много лет я собирала информацию о Иеремии Гуде и его последователях. Заставляла служителей правопорядка делать, что им положено, и защищать этих детей. Но пока Иеремия не за решеткой, Собрание не уничтожить. Пока он жив и на свободе, он с них глаз не спускает. Он посылает подручных разобраться с теми, кто ему не повинуется. А если его загнать в угол, он станет еще опаснее. Вспомните, что случилось в Джонстауне. И что стало с «Ветвью Давидовой» в Уэйко.[14] Когда Джим Джонс и Дэвид Кореш поняли, что им конец, они утащили с собой всех. Мужчин, женщин, детей.
— Но почему именно сейчас? — удивилась Джейн. — Что заставило Иеремию вдруг отдать приказ о массовом самоубийстве?
— Может, он решил, что к нему подбираются власти? И что в любой момент его могут арестовать? Когда тебе грозит немалый срок за преступления на сексуальной почве, тебе уже наплевать, сколько людей ты с собой утянешь: пропадать так пропадать. Он думал: раз я помру, то и им жить незачем.
— Нет, Кэти, тут что-то не сходится.
— Что именно?
— Они были похоронены. Кто-то отнес их в поле и закопал, чтобы замести следы. Если Иеремия подговорил их на массовое самоубийство и сам погиб, кто тогда их хоронил и кто сжег дома?
Кэти задумалась. Снаружи спасатели возвращались к своим машинам. В костюмах биозащиты они напоминали надутых человечков из рекламы шин «Мишлен». Темнело. Пейзаж становился тускло-серым и унылым. Под сенью окрестных лесов в ожидании продолжения пира кружили падальщики. Многие их товарищи уже попробовали отравленной пищи и околели.
— Они не найдут в этой могиле тела Иеремии, — сказала Джейн.
Кэти бросила взгляд на обгорелые фундаменты Лучшего Мира.
Читать бесплатно другие книги:
