Разрушитель божественных замыслов Сухинин Владимир

– Уже ничего, чурбан! – И пошла на выход.

Я остался сидеть, огорошенный ее словами, глядя ей вслед.

– А приходила зачем? – крикнул вдогонку.

– Иди к вождю, – не оборачиваясь, ответила девушка и вышла.

Вот же блин, умеют бабы испортить настроение, вроде и не сделал ничего плохого, и сказано мало – лжец, обманщик и чурбан, а ощущение после разговора с Ленеей такое, как будто совершил нечто ужасное, чему нет оправдания. Как будто меня окружили незримые судьи и вынесли приговор: негодяй и подлец! Виновен! Настроение было испорчено, и, злясь, я направился к шатру вождя.

Охрана меня пропустила беспрепятственно, заходить спиной не стал, смело вошел в шатер, прошел к своему месту и, не давая хану возможности прочитать мне нотацию, строго на него посмотрел. Посмотрел так, словно он виноват, пусть тоже прочувствует.

– Язык покажи! – Посмотрел на розовую лопату в пасти орка и сказал: – Хватит жрать мясо. Трик есть только лепешки, пить гайрат и еще можно овощи.

К чему я это сказал? Первое, это месть за левую руку, за то, что он выставил меня на растерзание, второе, это продолжение усиления своего влияния на хана, а в-третьих, я срывал на нем свое раздражение, и это было главным. Налил в ложку эликсир и дал выпить.

– Ты чего такой злой? – посмотрел на меня правая рука.

– Так это он, наверное, с Ленеей встретился, – покосился на меня великий хан, – а она, по-видимому, сиську пососать не дала.

– Правильно сделала, – решительно высказал свое мнение Быр Карам, – нечего было от откупа отказываться. Ему такой подарок сделали, а он… «Мне не надо откупа»! – очень похоже передразнил меня Карам.

Дед шаман все это время молчал, как будто это не касалось его внучки.

Неожиданно проявился демон, который стал мне нашептывать:

– Скажи, что ты не хотел, чтобы тебя обвинили молодые орки, что девушку получил не по заслугам. Что будешь сражаться за нее, как и все.

– Ты с ума сошел, зачем мне за нее сражаться? – Я был ошарашен таким предложением.

– Если ты это не сделаешь, тебя отвергнут Гремучие Змеи, только ты сможешь сражаться за нее из рода, да еще сынок правой руки. Ее дед этого ждет. Если ты это сделаешь, он будет тебе помогать во всем. А не сделаешь, станешь врагом на всю жизнь.

– Он говорит правду, – подтвердила Шиза.

– Ну твою же дивизию! – Я молча покачал головой под удивленными взглядами орков. Обложили со всех сторон! Шаг влево, шаг вправо – расстрел.

Орки отодвинулись от меня. Наверное, мой затравленный взгляд очень хорошо выражал мысли, которые бильярдными шарами стучались в голове, пытаясь найти лузу, но били все время мимо.

– Небесная невеста должна достаться достойному, согласно воле Отца, – туманно ответил я и больше не проронил ни слова, пока не собрался Совет вождей.

Дед искоса бросил на меня острый взгляд, о который можно было бы обрезаться, настолько заточенным и быстрым он был.

Орки – вожди и шаманы, пришедшие на совет, смотрели на меня зверем, и не скрывали этого, я смотрел на них равнодушно, так как мне было безразлично их отношение.

Великий хан, дождавшись, когда все усядутся, выпьют гайрат и приготовятся слушать, начал свою речь. Нашим генсекам поучиться у него не мешало бы. Говорил он строго по существу.

– Как заповедано нам Отцом ходить набегом, так орда и пойдет. Решайте куда. – Вот так кратко и содержательно он настроил вождей племен и шаманов на рабочий лад.

Встал старый шаман, осмотрел присутствующих хитрым взглядом и начал о другом.

– Перед тем как определиться с походом, нам пристало выбрать нового верховного вождя, братья. Наш великий хан не смог унять смуту, часть вождей пошла на него войной. Это плохо. Ты, хан, – он посмотрел на орка, спокойно сидящего справа от меня, – недостоин занимать это место. – Оглядел присутствующих и сел.

Мне понравилась краткость выступающего, и я приготовился слушать дальше. Часть вождей пошла войной, но виноваты не они, а великий хан, потому что допустил это. С логикой у орков все в полном порядке.

– Это верховный шаман Дгор Эка оседлого племени хчук с низовий реки, – сообщил мне демон. – У них советником мой брат Мардаиб.

– Ты Мардаиб, он Мардаиб, как это может быть?

– А мы все Мардаибы, зачем много имен давать, так запутаться можно. А так я Мардаиб Пятьдесят Шестой, а мой брат Мардаиб Девяносто Третий. Все просто и понятно, кто младший, а кто старший, – пояснил демон.

Я усмехнулся, прямо как у нехейцев – первый сын, третий сын, и никаких заморочек с именами.

Поднялся следующий орк, был он очень подвижным и не мог даже секунды постоять спокойно, его руки двигались сами по себе, а взгляд был какой-то дерганый. Речь тоже была отрывистой:

– Верно. Все. Плохой хан. Плохие времена. Другой нужен.

Высказав то, что посчитал нужным, мураза сел. Орки величаво закивали головами.

– Начинай говорить! – подтолкнул меня демон. – Перебей их настрой. Орки что малые дети, если уцепятся за какую-то мысль, будут за нее держаться, как за веревку, и не отпустят.

Я поднялся под удивленными взглядами орков.

– Верно говоришь, мураза Чхырь. Плохие времена. Орки оставили заветы Отца и пригласили советниками лесных эльфаров в личинах чужих орков без роду без племени. Слушают их. Плохо это. Хотят обкуренного безмозглого орка посадить на место великого хана. Опозорить хотят детей Отца. – Я говорил подольше, чем предыдущие ораторы. Закончив, обвел всех взглядом и сел.

– У кого такие советники? – поднялся очередной орк. – Пусть скажут, кто имеет советников без роду без племени.

– Хуман выдумывает, – поморщился, не вставая, старый шаман.

Но вставший со своего места орк посмотрел на меня:

– Ты знаешь, у каких племен есть такие орки, хуман? И кто ты сам, что сидишь по левую руку от великого хана?

Я снова встал:

– Мое имя Ирридар тан Аббаи из рода Гремучих Змей. Сижу здесь по указу великого хана. А на первый твой вопрос отвечу так. Советники врага есть у племен хчук, сивучей, муйага, рагор, биргаз и варшгир. Именно они хотят сменить верховного муразу и назначить Барама Обаку, который пристрастился к дурман-траве. – Я сел.

– Я тоже слышал, что в племени муйага такой советник убил муразу и шамана племени, его поймали, пытали, и был он нашим врагом. – Он тоже сел.

Орки на удивление говорили кратко, не вдаваясь в подробности, не расписывая в красках.

Для них, как мне объяснил демон, говорить много – значит, быть женщиной. Настоящий орк не говорит, он действует.

Поднялся правая рука.

– Худжгарх пришел покарать отступников, он покарает их, как покарал тех, кто пошел войной на великого хана. Я за то, чтобы идти походом на Вечный лес и кровью смыть позор с орков. Великий хан останется прежний.

Следом стали подниматься остальные вожди:

– На лес. На лес. На лес.

Предложение пойти походом на лес было принято единогласно. О замене хана речь уже не шла.

Я поднялся снова.

– А куда пойдут последователи Худжгарха? – Посмотрел на вождей и шаманов и сел.

Великий хан покачал головой в раздумьях.

– Надо звать на совет их предводителя, – сказал он. – Иначе молодежь уйдет походом, а они прольют здесь море крови тех, кто останется.

Орки прониклись словами хана и тоже согласно закивали. Мы просидели около часа, попивая гайрат, я молчал, орки как ни в чем не бывало переговаривались между собой – кто сколько приобрел скота, какой приплод был у лорхов и сколько бурдюков гайрата они получили из молока самок. Как будто и не было попыток государственного переворота полчаса назад.

В шатер вошел Грыз, огляделся, увидев меня по левую руку от хана, удовлетворенно прищурился, но промолчал. Не садясь, задал вопрос:

– Зачем звал, великий хан? – Был он полон достоинства и предельно спокоен, как предводитель воинства, понимающий, что за ним стоит внушительная сила.

– Орда пойдет походом на Вечный лес, – ответил великий хан, который тоже увидел в Грызе воителя с немалой силой и авторитетом. – Мы хотим знать, что будут делать последователи Худжгарха.

– Если вожди и шаманы отринут от себя скверну, мы будем твоим щитом, великий хан, и карающим мечом против твоих врагов. Если враги-советники останутся, мы будем вырывать эту заразу с корнем и начнем с оседлых племен. Пусть вожди и шаманы прогонят своих советников, и в степи наступит мир. Так повелел Худжгарх. Я видел его. – Он замолчал.

– Я услышал тебя, Грыз. Сядешь по левую руку от меня вместо человека?

– Нет, великий хан, это не мое место. Я поклялся служить Худжгарху и буду поддерживать тебя, пока ты исполняешь волю Отца.

Хан понимающе покивал:

– Муразы, сегодня и завтра пир и состязания, а потом вы отправитесь в свои стойбища и принесете советников в жертву Отцу всех орков. Кто этого не сделает, будет врагом степи. Я все сказал.

Вожди и шаманы поднялись и потянулись на выход, ушел и Грыз. Мы с ханом остались одни. Хан посмотрел на меня.

– Ты тоже свободен, Ирридар из рода Гремучих Змей. Я освобождаю тебя от сидения по левую руку, возвращайся к своим в посольство. А вечером жду вместе с послом на пир. – Он достал золотую пластину и протянул мне.

– Это камлет хана, знак его высокого расположения. Теперь ты желанный гость в степи. Давай бери и благодари, – стал толкать меня демон.

Я с поклоном принял камлет и взамен протянул бутылочку усиленного зелья исцеления.

– Принимай по ложке раз в день и помолодеешь, – сопроводил я подарок словами.

Я видел, как пришло к хану посольство, хотя уже был далеко от шатра. Посольские зашли спиной и скрылись внутри. Мне же пришла на память цитата: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Это точно про меня. Великий хан был еще и великим психологом, он заранее просчитал варианты того, как поступлю я, как поступят вожди. Теперь он весь в белом, а у меня среди вождей орков куча врагов. Теперь, надо думать, они расскажут лесным эльфарам о том, кто их подставил, и мой долг перед Вечным лесом сильно возрастет. Тут уж и гением не надо быть, чтобы понять – они не простят непутевого студента и не забудут о нем. Но если подумать, то ненависть орков для меня не важна. Жить в степи я не собираюсь, а если заявлюсь сюда еще раз по какой-то причине, то буду путешествовать инкогнито или в образе Худжгарха. А вот Вечный лес становится моей головной болью все больше и больше. Я был склонен к решительным мерам. Атомную бомбу, что ли, на лес сбросить? Или даже парочку. И удрать на Суровую. Но такие трусливые мысли сразу же умерли сами собой, не имея подпитки в эмоциях и в настроении.

За пределами холма меня перехватил Фома Шарныга. Он вынырнул из-за домов и радостно меня приветствовал. Видно было, что бывший шаман соскучился, рожа его светилась от радости, и, если бы у него был хвост, он бы им резво вилял. Это была щенячья радость, простая и искренняя.

– Учитель, поздорову! Что мне дальше делать? Грыз тоже интересуется, как ему быть.

Мне приятно было от того, что есть рядом хоть одно живое существо, которое радо меня видеть.

– Иди за мной, Фома, меня отставили с должности левой руки, теперь я просто член вангорского посольства. Со своей работой мы справились. Теперь будем отдыхать и вернемся в королевство. Грызу передай, пусть побудут еще немного с последователями Худжгарха, а после того как вожди разъедутся, двигается на север, в приграничный город Бродомир. Пусть ждут меня там в трактире у крепости гарнизона. Сделаешь все дела, приходи к посольству Вангора. Кстати, знаешь, где они расположились? – Я понимал, что люди не будут жить в поле, а найдут пристанище в столице, при ставке.

– Конечно, я вас отведу туда.

Постоялый двор, где расположилось посольство, занимал почти целый квартал. Не огражденный, он располагался у реки. Такой же сарай, как и тот, в котором ночевал я. Возы были расставлены так, что сформировали нечто похожее на крепость. У прохода несли службу варги. Они увидели меня и застыли в немом удивлении. Я тоже узнал своих знакомых по трактиру и приветливо помахал им рукой.

– Привет, ребята, как служба? Не слишком обременительна?

Фома сразу отошел и скрылся в кривых улочках. К наемникам я подошел уже один.

– Студент! – пораженно воскликнул десятник Дрез. – Ты же помер! – Он и еще двое варгов смотрели на меня как на неожиданное чудо, явившееся им средь бела дня.

– Помер, – радостно согласился я, – теперь вот вас увидел и воскрес. Чудо-то какое! Верно? – Я подмигнул остолбеневшим воинам. – Где тут магистр расположился?

– Да вон у «снежка» спроси, – показал рукой на Гради-ила десятник, первым пришедший в себя. – Я так и думал, студент, что ты птица непростая, – поглаживая усы, сказал варг. – С чего бы простому студенту быть в составе посольства. И как ловко всех перехитрил-то, сиську вроде случайно лизнул и обычаев не знает. А оно вона как! – покачал головой Дрез, с большим уважением посматривая на меня.

Десятник из моей мнимой смерти сделал для себя какие-то определенные выводы и отложил их в своей голове. Скорее всего, он принимал меня за кого-то важного, облеченного полномочиями для тайной миссии, которую я в его понимании выполнял. Не разубеждая его и продолжая улыбаться, прошел мимо и направился к разведчику. Тот меня заметил и, подождав, когда я подойду, склонил голову.

– Приветствую вас, милорд. Вы уже закончили свои дела и останетесь вместе с посольством?

– Останусь, Гради-ил, хотя дела, которые надо успеть сделать, никогда не заканчиваются, ты сам об этом знаешь. Просто мы откладываем их на потом, а потом, как обычно, забываем. Но самое интересное в этом то, что, оказывается, можно было их и не делать. Что-то срослось само, без нашего участия, а что-то было не по силам сделать изначально. – Я похлопал разведчика по плечу. – Показывай, где вы с магистром расположились.

Он засмеялся.

– Да вы просто мудрец, милорд, странно слышать от юноши слова умудренного жизнью старца. Вы точно молоды? – Он с интересом меня рассматривал.

– Точно, точно. Пошли.

Магистр не стал останавливаться в сарае, у него в повозке был свой номер люкс, можно сказать, со всеми удобствами. Стоял возок отдельно от остальных, на берегу у самой воды, под большим деревом, создававшим тень.

Я посмотрел на реку, широкую, плавно несущую свои воды в океан, и подумал: а хорошо бы сейчас искупаться. Как давно я не плавал в настоящей речке. Подумано – сделано. Я сбросил с себя всю одежду и в чем мать родила с разбега прыгнул в воду. О том, что тут могут быть опасности, я не думал, но за меня подумала Шиза.

– Сумасшедший, – высказала она свое мнение по поводу купания.

Причем в последнее время это было наиболее часто употребляемое ею слово в отношении меня. Но чего мне бояться? Лианину броню никакими зубами не прокусить, а ауру страха, отгоняющую хищников, сразу применила девушка в желтом платье.

Я плыл брассом, испытывая блаженство, потом нырнул на глубину. Вода была чистой и прозрачной. Увидел что-то большое и длинное, стремительно удирающее от меня, и азарт охоты захватил мою душу и тело. Я прибавил скорости, но чудо-юдо рыба кит был проворнее, еще бы, это его стихия.

Не сумев его догнать по-честному, хотя из виду не терял, перешел в ускоренное восприятие. Но тут уж мне не было равных, я догнал объект преследования и чуть не захлебнулся. От меня удирала настоящая русалка. Только страшная, как после атомной катастрофы. Тело не рыбы, а скорее тритона – голубоватое, почти прозрачное. Длинный хвост и задние лапы с большими когтями, такими располосовать человека ничего не стоит. Передние лапы даже назвать лапами язык не поворачивается, руки, только короткие. С головы до лопаток шел красный гребень. Вот голова, плечи и руки почти человеческие, а лицо бабы-страшилища, такое ночью увидишь, валерьянку пить придется. Голубое, с большими глазищами и широким ртом, полным острых маленьких зубов. Вместо носа две дырки, а в области груди две настоящие сиськи. Обалдеть!

Я вынырнул, вздохнул несколько раз и нырнул снова. Меня, если можно так выразиться, понесло. Решил покататься на русалке. Подплыл. Ухватил ее за гребень и уселся верхом, обхватив тело своими ногами. Потом вышел из ускорения и понесся, уже не различая, куда и зачем. Русалка бешено забила хвостом, ушла вниз, набрала скорость и вылетела из воды. Мы с десяток метров пролетели по воздуху и опять ушли под воду. Распугали стаю крупных рыб или еще кого, я не рассмотрел, те шарахнулись в стороны. Мой речной конек брюхом процарапал по илистому дну, перевернулся несколько раз, пытаясь меня сбросить, но куда там, я сидел крепче чем клещ на собаке. За гребень было держаться совсем неудобно, он то раскрывался, то снова складывался, пришлось хватать ее за сиськи, так было гораздо легче удержаться. От моего хвата русалка пришла в неистовство. Она выпрыгивала из воды, кружилась, глубоко ныряла и пыталась меня укусить. Своими руками пыталась отодрать мои руки, но все было тщетно. Кроме того, мой усилитель-симбионт вокруг головы создал силовой пузырь с воздухом и добывал кислород из воды. Оказывается, он и это может. Я был счастлив и чувствовал себя Ихтиандром. Радость, переходящая в восторг, от купания и стремительного катания в воде, на живой лодке, меня захватила полностью. Я наслаждался, забыв обо всем. Русалка, потратив уйму сил на попытки скинуть наездника, стала выдыхаться и поплыла медленнее. Скоро она совсем смирилась, а мне стало неинтересно. Мы подплыли к берегу, выбрались на песок, и я улегся позагорать.

– Отдыхаем, русалка. – Я погладил ее по спине, и та покорно улеглась рядом. – Есть хочешь? – обратился я к ней без всякой надежды на ответ, но неожиданно в моей голове прозвучало:

– Очень.

Я с удивлением уставился на страшненькую русалку. И, достав паек гномов из сумки, что лежала рядом, протянул ей.

– Вот, бери, – сказал я.

Она ловко разорвала вощеную бумагу и сожрала все в один миг. Лизнула и съела на десерт бумагу.

– Вкусно, еще хочу, – услышал я снова.

Достал два пайка и дал ей.

– Еще!

Я скормил ей десяток пайков, пока это разумное земноводное не насытилось.

– Я крул, нужна буду – позовешь, – сказала она и скрылась в воде.

Ко мне подошел Гради-ил.

– Милорд, здесь не принято оголяться, могут принять за оскорбление.

Я поморщился и стал одеваться.

– Жить в обществе и быть свободным от него нельзя, – произнес я.

– Это вы придумали? – с большим интересом спросил разведчик.

– Нет, мой друг, пользуюсь чужой мудростью, до своей еще не дожил. А когда доживу, мне она будет уже не нужна и другим тоже.

– Почему вам мудрость будет не нужна, это я понимаю, старость и все такое. Но почему другим не будет нужна? – Гради-ил, видимо, соскучился по философским темам и с удовольствием подхватил разговор.

– Потому что не верю, что кто-то будет учиться на моих ошибках. Я вот учусь только на своих. И то не всегда, – добавил я.

– Я попробую поучиться на ваших ошибках и не буду кататься на речном демоне, – с улыбкой сказал он. – Пока вы сражались с речным демоном, варги спор устроили, когда вас демон сожрет. Я один сказал, что демон вас не сожрет, и выиграл золотой, – похвалился он.

– Это не демон, это речной житель крул, и он разумный, мы не боролись, мы играли.

Эльфар только хмыкнул:

– Варги говорят, что игры с речным демоном, то есть крулом, – поправился он, – всегда заканчиваются у того в желудке.

– Как видишь, не всегда. Я молод и чертовски привлекателен, Гради-ил, поэтому очень понравился этой круле, жениться на ней предлагала. – Сделав серьезное лицо, посмотрел на замершего «снежка».

Но моя улыбка тут же сползла, и лицо приняло точно такое же выражение, как и у Гради-ила. У меня прозвучал в голове голос крулы:

– Я согласна, было вкусно, и твои руки такие приятные.

Увидев, как изменилось выражение моего лица, снежный эльфар спросил:

– Вы тоже это услышали?

С подозрением посмотрев на Гради-ила, осторожно уточнил:

– Что именно?

– Что она согласна! Вы вкусный, и руки такие приятные. – Он еле сдерживал смех.

Но я предположил, что это шутки Шизы, и только об этом подумал, как она ответила:

– Нет, это твоя крула, Ихтиандр. – Чтобы поиздеваться надо мной, она заговорила с придыханием: – Ты не только земных дев покорил, но и речных. Жду не дождусь тебя в гости, целым и невредимым. Хочу понять, чем ты их так привлекаешь? А то появляешься у меня то голый, то без рук и ног.

Из воды показалась голова крула. Потом еще одна, и скоро их было больше десятка. Теперь лица у них были божественно красивы, и они запели. Запели не раскрывая рта, передавая слова чудесной непонятной песни так, что они звучали у меня в голове. В ней был зов, он был такой сильный, что Гради-ил выпучил глаза, бессмысленно посмотрел на речку и пошел к поющим сиренам.

– Они произвели ментальную атаку, Ирридар, задержи эльфара, иначе он погибнет.

Я встряхнул головой, и наваждение тут же прошло. Из воды торчало с десяток уродливых голов, и к ним, словно лунатик, с совершенно отрешенным видом шел разведчик.

– Прекратите, или я разозлюсь, – обратился я к ним, но те не обратили на меня ровным счетом никакого внимания. Продолжали свою волшбу и руками подзывали эльфара.

– Ну, сами напросились, красавицы! – мстительно засмеялся я. Достал амулет «торнадо», усиленный кровью, и запустил заклинание в воду.

Смерч стороной миновал Гради-ила, ворвался в реку и закружил водоворот. Вода в том месте, где собрались хвостатые певуньи, поднялась столбом вместе с крулами. Завертела их, подняв на высоту трехэтажного дома, и понесла, вращаясь все сильнее и сильнее, на противоположный берег, находившийся в километре от нас. Песня прекратилась, и стали слышны испуганные вопли девичьего хора русалок. Гради-ил остановился, повернулся ко мне лицом, и его глаза приобрели осмысленность. Он вернулся и с укором посмотрел на меня.

– Да, милорд, умеете вы привлекать к себе внимание. Я только надеюсь, что ошибок у вас будет немного, и спасибо за спасение. – Он слегка поклонился. – Эх, молодость, молодость… – сокрушенно проговорил он, ушел в тень дерева и сел, прислонившись спиной к стволу.

Я посмотрел на торнадо, оно, достигнув середины реки, стало опадать, а вместе с водой, падающей вниз, падали русалки.

– Ты-ы плохой! – прозвучало у меня в голове, и на берег стало выползать крабообразное существо.

Представитель речной фауны был очень большим, как два лорха, и весил, наверное, тонну. Почти человеческая голова, клешни как у рака, толстое тело, переходящее в хвост змеи с жалом на конце. И это чудовище ползло ко мне с явным намерением поквитаться. Я создал «кровавый туман» на его пути, и монстр увяз.

– Слушай, царь речной, – мысленно обратился я к нему, – вали отсюда, пока клешни не поотрывал.

Но тот разговаривать был не настроен и промычал:

– Ты-ы плохой.

– Вот заладил: ты плохой, ты плохой, – с недовольством тихо проговорил я и швырнул в него огненный шар.

Взрыв от встречи огненного шара с туманом разорвал криворукого на части, а меня отбросил далеко от берега. Лежа на спине и смотря на голубое небо, я переживал не самые лучшие минуты своей жизни. Но потом ко мне пришла ободряющая мысль – жив, и слава богу. Но кроме этого понял еще одну особенность «кровавого тумана». Он взрывается от любого огня, и эту особенность надо учитывать, чтобы самому не подорваться.

Когда я поднялся, то увидел, как к реке стали сбегаться посольские, варги и орки сопровождения. Гради-ил лежал под деревом контуженный, из носа и ушей у него текла кровь.

Орки осторожно подошли к разорванному речному монстру и зацокали.

– Це-це-це. Главного демона воды убили! Рад, что ты выжил, малыш, и муразу реки убил, – обратился ко мне седой орк. – Это ты сделал?

– Это не я! Это Гради-ил сделал, – быстро открестился я от убийства и показал на эльфара. Пользуясь тем, что он валялся без сознания, я все свалил на него.

Орк осторожно подошел к останкам, покопался и достал что-то из кровавой каши. Встряхнул и протянул мне.

– Это сердце муразы, отдай эльфару, пусть его съест и станет сильным и могучим, как лорх.

– Ты хороший. Папу убил, теперь я главный, отдай мне сердце. Я тебе десять крул подарю. – Это опять прозвучало в моей голове. И по тому, как все обернулись к реке, было понятно, что послание слышали все. Из воды торчала точно такая же голова, как та, что лежала у моих ног.

– Наследничек, твою дивизию! – хмыкнул я. – Мне не нужны крулы, что еще имеешь? – крикнул я.

– Сундук отдам, давно лежит.

– Давай сундук, – согласился я.

Новый мураза исчез и скоро появился с большим сундуком, обитым бронзовыми полосами. Я в это время вылечил снежного эльфара. И шепнул ему на ухо:

– Гради-ил, прости, но я всем сказал, что этого рака убил ты. – И показал глазами на останки. Тот обреченно кивнул и прошептал:

– Милорд, я вас боюсь. Может, у вас еще какие дела есть, подальше отсюда? – с надеждой в голосе спросил он.

– Не дрейфь, Гради-ил, я просто учусь на своих ошибках, – подбодрил его я, но, глядя на скептическое выражение его лица, понимал, что это его мало утешает. Он только встретил меня, и я уже сумел начудить: деву приманил, покатался на ней, устроил войну в реке, и все это так, между прочим, случайно.

– Вот этого я и боюсь, Ирридар, – назвал он меня по имени. – Вы неприятности притягиваете к себе, как лорх колючки. Я за несколько ридок уже дважды чуть не погиб. Может, вы остановитесь? Ненадолго? А? – попросил он.

– Обещаю, Гради-ил, я буду осторожным.

– Хотелось бы вам поверить, милорд, – с сомнением проговорил Гради-ил. Потом посмотрел на сердце муразы в моей руке. – Что это у вас?

– Это сердце речного хана. Тебе надо будет его съесть, чтобы стать сильным.

– Это что, приказ? – Он недоверчиво посмотрел на меня, перевел взгляд на кусок мяса в моей руке и твердо сказал: – Я не буду это есть.

– Да я не настаиваю, новый речной хан обмен предлагает. Сундук на это сердце.

– Вот-вот, давайте поменяем, – быстро проговорил следопыт.

Под настороженными взглядами собравшихся я направился к крабохвосту, как для себя обозвал это существо. Тот вытащил сундук на берег и протянул клешню.

– Сердце, – проговорил он.

Я кинул кусок плоти навесом. Прямо ему в морду. Открыв пасть, он моментально его проглотил.

– Ты хороший, – подтвердил он. – Крула твоя, забирай. – И скрылся в воде.

Я не успел отказаться, как из воды выглянула моя лодка.

– Есть хочу! – сказала она.

– Крула, лови рыбу и ешь.

– Рыбу не хочу, дай еду! – потребовала она. – Ты меня кормить.

При этом то, что звучало у меня в голове, слышали все.

– Студент жену себе нашел! – заржал десятник, и все рядом подхватили его смех.

– А красавица какая! – продолжил варг. – Загляденье просто. Глаза большие, хвост и гребень. Ну прямо красотка!

Все хохотали уже в полный голос, держась за животы.

– А обнимал ее как крепко, – продолжал он.

Смех присутствующих перешел в клекот. Я оценивающе посмотрел на крулу, потом на Дреза, мне шутки варга очень не понравились. Да и кому понравится, когда над тобой смеются.

– У нас, Дрез, говорят, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Если я вон того усатого тебе скормлю, хватит? – спросил я вслух и показал круле на ржущего Дреза.

– Хочу! Вкусно! – произнесла речная дева.

– Ну вот и сторожи, как он к воде подойдет, ты его хватай и ешь, – проговорил я и, не обращая внимания на насмешников, уселся рядом с эльфаром.

А десятник сразу подавился смехом, отошел подальше от воды.

– Студент, ты это, не бери в голову и грех на душу. Она же теперь за мной везде охотиться будет. Ни коня напоить, ни самому к воде подойти нельзя будет. Я же просто шутил… – Он был растерян, от смеха не осталось следа.

– Дрез, ты не бери в голову, я тоже пошутил. Не ешь Дреза, крула. Хочешь его в мужья? – вслух обратился я к красотке.

А той было все равно за кого идти. Это я понял по тому, как быстро она согласилась:

– Хочу! Еще есть хочу.

– Накорми ее, десятник, или передай другому, – ляпнул я.

Дрез, сначала опешивший, быстро успокоился, опытный вояка сразу увидел возможность снять с себя тяжкое бремя и, обернувшись, посмотрел на варгов. Те стали пятиться и махать руками.

– Дрез, не вздумай передать ее нам! – вразнобой закричали они.

А десятник, уперев одну руку в бок, пальцем другой руки ткнул в одного из них и обвиняюще проговорил:

– Марек, ты сегодня плохо оружие вычистил, вот бабу речную и принимай.

– Марек, давай еду, – прозвучало у всех в голове.

Тут уже я не смог сдержаться и стал ржать. Ситуация явно была нестандартная, и хохотавшие воины сами стали объектами насмешек со стороны орков и посольских.

Марек побледнел, заморгал, посмотрел с обидой на десятника и выпалил:

– А твой брат Гроздя сегодня спал на посту, вот пусть он и кормит крулу, раз надо найти виновного. Крула, твой муж Гроздя! – крикнул обрадованно варг.

– Гроздя, хочу есть!

– А почему я?! – воскликнул молодой парень, не ожидавший такого поворота в своей судьбе. – Рачек больше моего спал, вот пусть он и берет ее на содержание. Демон, твой муж Рачек.

– Рачек, дай еду!

– Это нечестно! – вспылил воин. – Я спал, потому что выиграл в кости у Мрышика, он должен был за меня службу нести. Раз не стал, пусть берет он ее в жены и живет с ней. Крула, тебя будет кормить Мрышек.

– Мрышек, погладь меня и покорми! – Крула стала выползать на берег.

Воин – уже в возрасте, с седыми усами – отступал и затравленно оглядывался. Орки, видя такой расклад, принялись вынимать топоры, показывая, что с ними лучше не шутить, а посольские развернулись и стремглав помчались прочь.

– Как у вас служба поставлена плохо, – подначил я десятника, – на посту спят, оружие не чищено, еще в кости играют. Ужас просто! – закатил я глаза.