Провидица Лисина Александра

Пролог

Река, прозрачная и бездонная.

Луна, высокая и яркая…

На вершине одинокой скалы стоят, обнявшись, двое: мужчина с суровым лицом и уютно устроившаяся в кольце его рук девушка с удивительно нежной улыбкой.

Невыразимый покой царит в их слитых воедино душах. Они, как бескрайнее синее море, качаются на волнах взаимного блаженства, пришедшего на смену недавно отгремевшей буре. Словно две половинки, обретшие наконец цельность. И словно два осколка разбитого сердца, собранные воедино.

Они вместе. Неожиданно и наперекор всему. И эта правда настолько удивительна, что даже сами они к ней еще не привыкли.

Прижавшись к мужчине спиной, девушка с наслаждением вдыхает напоенный ароматами трав воздух. С затаенной радостью слушает притихший в сумерках лес и неотрывно смотрит наверх – туда, где величественным куполом раскинулось непроницаемо-черное небо, а в нем, словно крохотные бриллианты, загадочно поблескивают кажущиеся такими доступными звезды.

Ее тонкое платье едва заметно трепещет на ветру, безуспешно пытаясь вырваться из тесного кольца мужских рук. Пепельного цвета волосы легонько щекочут щеку мужчины. На ее лице царит невероятный покой, а в глазах то и дело вспыхивают слабые сиреневые искорки. Точно такие же, что ритмично загораются и в расширенных зрачках мужчины.

Чуть наклонившись, он нежно касается губами ее макушки.

– Знаешь, мне все время кажется, что это сон.

– Значит, я тоже сплю, – с улыбкой шепчет она. – И пусть этот сон длится вечно. Потому что если я открою глаза, а тебя рядом не будет, то я не хочу и просыпаться. И еще больше не хочу, чтобы ты исчезал.

– Не исчезну, – его губы тоже трогает легкая улыбка. – Обещаю.

– Я верю. Но если вдруг это случится, я все равно тебя найду: у нас ведь теперь одно Сердце на двоих.

– А ты не жалеешь?

– О чем? – удивленно оборачивается она, и он неожиданно отводит взгляд. – О боже… ты все еще сомневаешься?!

– Нет.

– Глупый, – укоризненно шепчет она и, приподнявшись на цыпочки, осторожно тянется к его губам. – Какие еще тебе нужны доказательства?

На какое-то время ветер смиренно утихает вокруг замершей пары, не смея лишний раз ее потревожить. Звезды лукаво подмигивают, словно говоря, что сейчас действительно не время для разговоров. Луна благосклонно взирает на них с небес, а потом деликатно заходит за облачко, набрасывая на влюбленных целомудренный покров темноты. Но вскоре возвращается обратно – чтобы снова осветить ее умиротворенное лицо и отразиться яркими бликами в его расширенных зрачках.

Не в силах противостоять этим чарам, он с чувством обнимает прильнувшую к нему девушку. Позабыв обо всем, нежно целует ее в губы. Приникает надолго, страстно желая, чтобы этот миг никогда не кончался… однако все же останавливается и отстраняется, с трудом заставляя себя не слышать ее разочарованного вздоха.

– Меня не это тревожит, родная, – тихо говорит он, беспокойно всматриваясь в ее сияющие глаза. – Я верю тебе. Чувствую нас каждый миг. И знаю, хоть это невероятно, что ты тоже рада.

– Я счастлива, – так же тихо поправляет она, и он снова слабо улыбается, даже сейчас с трудом веря в то, что все-таки сумел завоевать свою Эиталле. В то, что она остается с ним по доброй воле. Без всяких чар. Без обмана. Не из жалости. Просто любит его всем сердцем и хочет быть рядом.

Он очень бережно целует ее снова и коротко выдыхает:

– Спасибо тебе… за все. За то, что стоишь здесь. За то, что даришь мне жизнь. За то, что любишь. И особенно за то, что прощаешь… маленький, чистый, любимый мой человечек. Но я уже сказал: меня не это тревожит.

– Тогда в чем дело?

– В том, что Альварис, каким бы он ни был скрытным, не мог стремиться в Занд в одиночку.

– Мы же разобрались с теми магами, – удивленно вздрагивает она, неверяще поднимая голову, но он предельно серьезен.

– Должен быть кто-то еще. Чтобы помогать ему с башней, охотиться за детьми, охранять Внутреннее море от чужаков и следить, чтобы правда не выплыла наружу. Двоим это не под силу.

– Всевышний… я об этом не подумала.

– А я думаю, – тихо признается он. – Один парнишка, твой земляк, сказал, что магический туман не раз и не два приходил в аргаирские деревни и что о нем прекрасно знали. Люди заранее готовились, уходили, пытались ему противостоять. И много раз обращались за помощью, однако никто до сих пор не встревожился. И сигналов наверх тоже не поступало, иначе Снежные горы уже обшарили бы до самых вершин. Весь Аргаир перерыли бы в поисках пропавших детей. Хоть кто-то из магов должен был встревожиться. Однако этого не случилось. А так не бывает, понимаешь? Если только кто-то намеренно не уничтожал эти сведения, старательно тая их от Ковена.

– Хочешь сказать, тут замешан кто-то из руководителей?

– Не исключено, – он заметно мрачнеет. – Раз уж глава Ковена оказался нечист на руку…

Она неожиданно поджимает губы и отводит глаза.

– Сейчас в Совет магов входят двенадцать человек, – тихо продолжает он. – Точнее, теперь уже одиннадцать. С кем-то я знаком лично. О ком-то только слышал. Но все они знают о Сердце и о том, почему Занд должен оставаться неприкосновенным.

– Они наверняка узнают, что лер Альварис умер, – шепчет она, невидяще глядя перед собой.

– Безусловно. Смерть главы не останется незамеченной. А значит, как минимум одиннадцать человек уже в курсе, что академия осталась без директора.

– Они будут искать виновников. И когда-нибудь придут сюда. К Сердцу.

– Не думаю, – хищно улыбается он, и глаза его вспыхивают звериными желтыми огнями. – Потому что я найду их раньше.

– Что?! – она едва не отшатывается. – Ты собираешься вернуться в Лир?!

– Так будет лучше для нас, – он успокаивающе касается губами ее лба. – И спокойнее для Занда. Лучше я найду их там, чем они потом придут сюда. Этот сорняк должен быть вырван как можно раньше, иначе они не оставят нас в покое.

– Викран, это опасно!

– Нет, любовь моя. Никто не знает, что ты – моя Эиталле. Как никто, кроме нас с тобой, не знает, что же такое Сердце Зандокара. К тому же я исправил свой щит. И изменил цвет наших аур. Не забывай: для всей академии ты не сбегала, не портила водный источник. Не ломала охранные сети и не читала всех тех книг, что нашел для тебя Марсо. Ты никогда не была в хранилище, и ты – самая обычная ученица, которая всего лишь отправилась на длительную практику со своим новым учителем.

– Но…

– О Кере им придется сказать, – успокаивающе пожимает ее ладонь маг. – Его видели слишком многие, так что Ковену не составит труда нас проверить. Однако объяснить присутствие метаморфа и цвет твоих волос мы сможем. Как сможем сказать, кто, где и когда слегка подправил твой дар. Полагаю, стоит выдать им часть правды… тогда они не станут допытываться про все остальное.

– А Иголочка?

– Она-то нам и поможет, – улыбается он. – Для Ковена это будет еще одним доказательством исключительности твоего дара, которое обязательно нужно изучить и исследовать. А кому, как ты думаешь, придется этим заниматься?

Она удивленно моргает.

– Кому?

– Мне, конечно, – смеется он. – Раз уж тебе не повезло заполучить в учителя злобного боевого мага, отслужившего десять лет на границе Охранных лесов, то ему и придется взять на себя эту утомительную обязанность. Но не сейчас, конечно, а немного позже, когда все успокоится.

– Почему это позже? – совсем озадачивается она.

– Потому что, родная, сперва я узнаю все сам. А уж потом приду за тобой.

– Нет. Если ты решил вернуться, чтобы найти предателя, то я возвращаюсь тоже.

– Что?!

– А как ты объяснишь, что вернулся один? – резонно вопрошает она. – Это будет выглядеть подозрительно. И потом: ты ведь сам говорил, что мне надо учиться. И еще мне нужна практика, а без тебя никакой практики не получится. К тому же у меня там друзья остались. И Лир я почти не видела. Я не стану сидеть тут, не зная, где ты и что с тобой.

– Айра…

– Ты обещал, – шепчет она, прижимаясь к его груди. – Мы – одно, Викран дер Соллен. Куда ты, туда и я. В жизни или в смерти. Ты помнишь? Ты поклялся!

Он крепко зажмуривается, чтобы не видеть ее лица. А потом вздрагивает, словно от удара, потому что в ее глазах показываются слезы.

– Хорошо, – коротко выдыхает он, не в силах ей отказать. – Но обещай, что не будешь рисковать. И никому не покажешь, что между нами что-то изменилось, до тех пор, пока я не разрешу.

– Я согласна, – шепчет она, обнимая его за шею. – На все согласна ради тебя.

Он только вздыхает. А потом неохотно признает, что вряд ли смог бы прожить так долго в одиночестве. После чего все-таки приходит к выводу, что она права. И это, наверное, к лучшему: ведь когда Сердце едино, оно вдвое сильнее. А силы им очень скоро понадобятся.

Глава 1

Над Академией высокого искусства шел дождь. В некогда оживленных коридорах стало на удивление пустынно. В них почти не слышался задорный смех, не звучали громкие восклицания, не мутузили друг друга молодые ученики…

Нет, уроков никто не отменял. Ни в тот день, когда по коридорам пронесся внеочередной удар медного гонга. Ни когда усиленный заклятием голос господина Иверо Огэ бесстрастно сообщил, что лер Альварис покинул свой пост, и отныне обязанности директора станет исполнять он.

Что случилось? Как и почему лер Альварис ушел? Зачем, в конце концов, решил бросить свое любимое детище, если на протяжении сорока лет бессменно возглавлял его, укреплял, обихаживал, всячески холил и лелеял?

Ученики терялись в догадках. А потом наконец стало известно о том, что он не просто пропал, а трагически погиб, и академия погрузилась в траур.

Юные маги ходили из класса в класс очень тихо, словно боялись потревожить спящее эхо. Они не хлопали дверьми, не мчались сломя голову в перерывах. Настороженные, взволнованные, встревоженные и почти ничего не понимающие. Но голосов никто не повышал: ни они, ни заметно помрачневшие преподаватели – страшная весть слишком сильно выбила всех из колеи, чтобы жизнь успела войти в свое привычное русло.

На башнях академии были приспущены флаги. Свет магических огоньков тоже сделали намеренно приглушенным. Даже небо упорно хмурилось, и из корпусов адепты старались не выходить, потому что прогулки по мокрой траве и под капающей с деревьев водой никак не способствовали поднятию настроения. А из-за непрекращающегося дождя создавалось впечатление, что сама природа скорбит по ушедшему леру, отдавая последнюю дань его рано упокоившейся душе.

Одновременно с этим на острове усилили защитные сети, наложили дополнительные охранные круги. Старшекурсникам, вопреки порядкам, запретили пребывать вне корпусов после отбоя, а контроль за «малышней» усилился настолько, что на некоторое время ученики чувствовали себя, как арестанты в тюрьме для опасных преступников.

Единственные, кто имел достаточно свободы, были виары и вампы, но лишь потому, что за пределы Волчьего леса их и так никто не пускал. Их корпуса не сообщались с другими жилыми помещениями, поэтому передвижение нелюдей осуществлялось строго по телепортам, и при желании их можно было полностью изолировать от остальных учеников.

К счастью, пока до таких строгостей не дошло, однако лер Борже и лер Уртос были обязаны проверить, что их подопечные вовремя возвращались в свои комнаты. И для этого на каждого виара и вампа нацепили по специальному значку, благодаря которому учителя всегда могли узнать, где именно находится тот или иной ученик в каждый конкретный момент времени.

Ужесточение режима коснулось даже преподавателей, потому что им отменили свободный режим пребывания на острове, и отныне каждый из учителей, покидая его, был обязан заранее сообщить об этом леру Иверу Огэ, после чего открывался один-единственный портал в Лир, которым только и было разрешено пользоваться. Под надзором и при личном участии нового директора, который, кажется, всерьез озаботился вопросами безопасности.

Подробности гибели директора были ему неизвестны. За исключением того, что тот погиб где-то в окрестностях Занда от удара неимоверной мощи. И произошло это так неожиданно, что даже охранители смогли лишь уловить колебания эфира. Но смерть никогда не проходит бесследно. А смерть мага – тем более. Так что о внезапной гибели лера Альвариса узнали быстро. И до выяснения всех обстоятельств академию, хранящую магический потенциал Зандокара, было решено отгородить от остального мира.

Вэйр, сидя на земле, задумчиво смотрел на вольготно раскинувшийся вдоль стены игольник и совершенно спокойно изучал зеленый усик, обвившийся вокруг его левого запястья.

С тех пор как Асграйв сбросил его на ядовитые колючки, юноша приходил сюда каждый день. Вернее, каждую ночь, потому что несколько дней назад с удивлением обнаружил, что охранные сети совершенно не реагируют на его присутствие.

Странно, конечно, что так вышло, однако в ту ночь, когда юноша чудом выбрался из тесных объятий раздраженного Шипика, а потом стремглав кинулся к жилым корпусам, слишком поздно вспомнив насчет сетей, никто его не остановил и не подал сигнала тревоги. Никто не узнал, что он вообще отсутствовал в комнате после отбоя. И по сей день ни один из преподавателей даже не заикнулся насчет прогулок излишне дерзкого первокурсника. Из чего Вэйр сделал совершенно логичный вывод и теперь свободно разгуливал по академическому саду, не опасаясь наказания.

Почему так случилось, что в тот раз он не погиб, Вэйр и сам толком не знал. Сперва ему показалось, что шансов выкарабкаться не осталось. Почти утонул среди листьев и стеблей, едва не задохнулся в медленно сжимающихся тисках, но в последний момент игольник отчего-то передумал. И, внимательно ощупав кровоточащие царапины на коже парня, довольно бережно выпустил незваного гостя и аккуратно поставил на землю.

Надо сказать, Грэй Асграйв удивился, когда на следующее утро «мертвец» как ни в чем не бывало появился в классе и с непроницаемым лицом прошел к своей парте.

Вэйр буквально кожей ощутил на себе ошарашенно-неверящие взгляды, однако обернуться на четверых трусов не потрудился. Просто прошел мимо, сделав вид, что не заметил их побледневших лиц, и лишь на Грэя взглянул остро, пристально, с молчаливым обещанием расквитаться за тот предательский удар.

Сперва он хотел удавить подлеца там, где застанет его утро. Думал, что двинет кулаком в аристократическую морду, вышибет к демонам ровные белые зубки, размажет по всей морде кровь и закроет данный вопрос самым радикальным способом.

Однако по здравом размышлении с местью Вэйр решил повременить. Нет, он не боялся – после Кратта, виаров и всего остального Вэйр перестал бояться кого бы то ни было. Рабство научило терпению. Прятать свои чувства и, искусно скрывая их за маской равнодушия, спокойно дожидаться своего часа. Словно дикий зверь из засады или опытный охотник, преследующий по пятам раненую жертву.

Вэйр знал, что он сильнее. Чувствовал, что сумеет справиться даже в том случае, если противостоять ему будет не только Асграйв, но и его четверо приятелей.

Тем не менее Вэйр все-таки решил повременить. И по причине строжайшего запрета на драки, и по причине того, что колдовать вне уроков ученики не могли. К тому же биться с предателем на кулаках на глазах у всего класса было неразумно, а вызывать на полноценную дуэль – глупо.

Он молчал весь день, ничем не показав, что прошедшая ночь хоть как-то на нем сказалась. Намеренно не упоминал об игольнике. Старательно делал вид, что ничего не случилось. Не обращал внимания на недоуменные взгляды девушек, почувствовавших возникшее между парнями напряжение, и все последующие дни держался подчеркнуто обособленно от остального класса. Но делал это с таким выражением лица, с такой бесстрастностью и безразличием, что с тех самых пор к нему больше никто не рискнул подойти.

А после того как мадам Матисса провела его на территорию старшекурсников и показала Шипику при свете дня, после того как игольник снова показал, что признает и готов слушаться незнакомого парня из далекого южного королевства, после того как суровая травница пришла в полный восторг и в порыве щедрости разрешила приблизиться еще и к Иголочке…

Вэйр странным образом почувствовал, что ему нравится общаться с новыми друзьями. Он с удовольствием возвращался по ночам в оранжерею. Тихим свистом привлекал внимание игольника и, дождавшись, когда через стену перегнутся гибкие стебли, охотно перебирался на сторону старшекурсников, игнорируя все запреты, правила и распорядки.

Вот и сегодня Вэйр, как обычно, пришел к облюбованному месту и неслышной тенью спрыгнул на запретную территорию. Удобно устроившись в его объятиях, как в гамаке, накормил соскучившийся игольник магией, а теперь, прикрыв глаза, слушал тишину, не желая возвращаться в свою комнату до отбоя.

В эти дни он много думал о прошлом. О доме, родителях, старых друзьях, из которых, возможно, проклятый туман уже успел кого-то забрать. Он думал о Прудах, где любил купаться мальчишкой. О Парме, до которой так и не дошел. О превратностях судьбы, приведшей его к такому неожиданному финалу.

А еще он думал о Дасте. О том, сумел ли нахибец довести красавицу Миру до родного дома. И о том, нашел ли тот маг источник магического тумана, выполнил ли свое обещание и разыскал ли родителей Вэйра, чтобы сообщить, что их сын жив и здоров.

Юноша тихо вздохнул: ему оставалось только ждать. Ждать и надеяться на то, что синеглазый незнакомец не забудет про данное слово. И что когда-нибудь отыщет его снова, чтобы порадовать хорошими вестями.

Неожиданно неподалеку раздались чьи-то торопливые шаги.

Вэйр, оторвавшись от невеселых размышлений, удивленно прислушался. Стараясь не шуметь, отодвинул от лица зеленый лист и с беспокойством всмотрелся в темноту, полагая, что незнакомый ученик просто идет мимо.

Но ошибки не было: поздний посетитель отнюдь не шел к корпусам и не спешил укрыться в комнате до последнего удара гонга. Напротив, он показался из-за деревьев со стороны территории старшекурсников и весьма целеустремленно двинулся к оживившемуся игольнику.

У Вэйра изумленно дрогнули брови, когда он понял, что это действительно какой-то ученик. Второго или даже третьего курса. Довольно высокий, подтянутый, с приятным лицом и непослушными русыми волосами.

– Привет, Шипик, – бодро прошептал парень, бесстрашно зайдя за охранные круги. – Как ты тут без меня? Уже перекусил?

Игольник довольно зашелестел листьями.

– О! Я вижу, Лирка не обделяет тебя вниманием, да? Ну-ну, не шуми, а то мадам Матисса потом с меня спросит. Особенно за то, что я болтаюсь перед отбоем там, где не положено… Погоди, не лезь, я тебя полью.

Вэйр ошарашенно моргнул: ничего себе! Выходит, игольник не такой уж злобный, раз спокойно подпускает к себе старших учеников? Или же этот парень просто хорошо ему знаком? Но это тем более странно, потому что, насколько юноша успел понять, из первокурсников больше никто не удостаивался такой чести. Но, возможно, старших учеников это не касалось?

Вэйр с жадностью приник к щелочке между листьями и изрядно удивился, когда чужак вытащил откуда-то массивную лейку, совершенно спокойно отодвинул со стены зеленый вьюнок, погремел в оранжерее ведрами, а потом… действительно принялся поливать довольно зашелестевший куст!

Он тщательно намочил охотно подставляемые корни, по-дружески поприветствовал встрепенувшуюся Иголочку, отмахнулся от многочисленных усиков, нахально пытающихся пощекотать ему уши. И сердито фыркнул, когда один из них требовательно ухватил его за руку и настойчиво потащил к тому месту, где затаился Вэйр.

– Отстань! – буркнул старшекурсник, не заметив, что за ним пристально наблюдают. – Скоро отбой. Если не успею, влетит по первое число. Сперва от куратора, потом от директора и наконец от учителя. Только и радости, что с ним твоя хозяйка должна прибыть. Соскучился небось, да?

Шипик, тут же отстав, огорченно зашуршал.

– Я тоже, – вздохнул парень. – Знал бы, что так получится, на каникулах бы здесь остался. А так… почти месяц прошел, но от них ни слуху ни духу. Может, хоть ты чего чуешь?

Зеленовато-лиловые стебли согласно качнулись.

– И то хорошо. Она в порядке?

Новый кивок.

– Тогда ладно, – немного успокоился парень. – Когда вернется, дай знак, хорошо? А теперь мне пора. Не скучай тут – я через пару деньков еще заскочу.

Вэйр со все возрастающим изумлением проследил, как незнакомец прячет лейку, по-свойски хлопает по какому-то корешку, выползшему из земли, и ловко уворачивается от колючих объятий. После чего со смешком отходит и, помахав Иголочке рукой, стремительно пропадает в темноте.

Юноша вопросительно тронул ближайший стебель.

– Это кто?

Шипик в ответ радостно зашелестел, словно говоря: друг. Надежный и верный друг, которого не стоит опасаться.

– Он из старших?

Толстые стебли согласно качнулись.

– И часто к тебе приходит? – заторопился с вопросами Вэйр. – Я так понял, он тебе нравится? Это из-за хозяйки, да? А где она? Почему я ни разу не видел?

Шипик огорченно поник, потянувшись ветками куда-то вдаль.

– Уехала? – нахмурился юноша. – Далеко? Зачем?

Этого игольник не знал, но всем видом показал, что отчаянно скучает. Знает, что с ней все в порядке, но все равно тоскует и страстно мечтает снова увидеть.

И от этой тоски его не могли избавить ни регулярно подкармливающие второкурсники, ни заботливо поливающий Бриер, ни назойливая мадам дер Вага, ни даже периодические проверки преподавателей. Особенно лера Леграна, взявшего за правило время от времени подновлять наложенные вокруг него охранные круги. Не по собственной воле, разумеется, – это лер Огэ возложил на недовольного эльфа утомительную обязанность. Что, надо сказать, не доставляло радости ни ему, ни игольникам, ни, разумеется, Бриеру, которому приходилось в каждый свой визит прятать следы и тщательно убирать остатки ауры.

Вэйр еще немного постоял, размышляя над всеми этими странностями, но потом тоже вздохнул и начал выбираться: время действительно позднее, а ему еще надо было добраться до комнаты, никого не потревожив.

Глава 2

Добравшись до нужного этажа и осторожно толкнув знакомую дверь, Айра с волнением замерла на пороге: кажется, за время ее отсутствия комната совсем не изменилась.

Все тот же пол, заботливо застеленный теплым ковром, тщательно заправленная постель, пустующий стол, на котором лежала забытая тетрадка, причудливо светящаяся сеть под самым потолком, такие же причудливые рунные узоры, начертанные на внутренней стороне двери…

Айра неслышно вздохнула и зашла внутрь. Кер тут же спрыгнул с ее плеча, довольно застрекотал и юркнул под самый потолок, проверяя свою «охранку». Но и ее никто не тронул за время отсутствия хозяйки. Так что лер Альварис, если и приходил после побега, то просто постоял у двери, изучая созданную Айрой сеть Агла и целебный круг Сотари, поразился сложности сплетенной Кером защиты, оглядел испещренные всевозможными щитами стены, не заметил портала в хранилище, забрал с собой Листика… да и ушел восвояси, гадая, где и когда юная ученица успела этому научиться.

Кстати, портал в хранилище действительно никто не тронул – свернутое в узел заклятие так и пряталось за приметным камнем в углу. Правда, после того как питающий его источник почти иссяк, он мог потерять ориентиры или вообще разрушиться, но это уже мелочи: в подземелья Айра знала не один путь и могла вернуться туда в любой момент.

Вспомнив об ушедшем призраке, она печально вздохнула и погладила алмазное колечко, которое больше ни разу со дня его исчезновения не снимала. С тоской подумала, что уставший от жизни дух, возможно, нашел новый дом. Искренне понадеялась, что Марсо и в новом воплощении не забудет о любимой ученице, а потом слабо улыбнулась: сердиться на него она никак не могла.

Ведь в конце концов только благодаря ему все получилось удивительно правильно. Сердце оказалось надежно защищено, Альварис и его приятели получили по заслугам, Занд снова был в безопасности, Викран обрел свою Эиталле, а сама она неожиданно нашла нечто гораздо большее, чем просто любовь. Вот только инициация…

Впрочем, как оказалось, это был наилучший вариант. И единственно верный, хотя, конечно, это стало понятно далеко не сразу и принесло немало переживаний как ей, так и ему. Однако, оглядываясь назад, Айра не могла не признать, что никому другому не захотела бы этого простить. И никого другого не пожелала бы видеть рядом хоть неделю назад, а хоть в ту ненастную ночь, когда она с криком прорывалась сквозь защиту острова.

Викран…

По губам Айры скользнула затаенная улыбка.

Как странно все это. Удивительно, немыслимо, почти невозможно – думать о нем, как о единственно близком человеке. Вспоминать его объятия, прикосновения губ, жадно вдыхать аромат его кожи, с наслаждением льнуть, чувствуя, как сладко замирает он от восторга. Слышать его тихий голос, в котором больше не было боли… Она никогда не думала, что он умеет быть таким – внимательным, заботливым, теплым. Не думала, что его израненная душа когда-нибудь исцелится, а разбитое сердце снова оживет.

Но он был. Где-то здесь, среди корпусов, классов и многочисленных коридоров, потому что вернулся считаные часы назад и, вероятно, уже приступил к своим привычным обязанностям.

Айра присела на краешек кровати, со смешанным чувством оглядывая комнату, в которой все вроде было как прежде, но в то же время что-то неуловимо изменилось.

Хотя, наверное, это не комната стала другой – наверное, что-то изменилось в самой Айре. Не было тоскливой обреченности, неистового стремления вырваться на волю, не было страха, ненависти… вообще ничего из прежних чувств. Вместо этого в ее душе поселились удивительный покой и затаенная надежда. А еще – неумолимое желание быть с ним и чувствовать его близость каждый миг, каждое мгновение. Желать его. Стремиться навстречу, чтобы снова оказаться в его объятиях, увидеть горящие глаза, умиротворенно вздохнуть и обрести наконец свое счастье.

Викран…

Она еще долго сидела, загадочно улыбаясь и поглаживая довольно урчащего метаморфа. Мечтала, верила, ждала, надеялась… и, наверное, просидела бы так до самой ночи. Однако вскоре в коридоре послышалось хлопанье дверей, торопливый топот чужих башмаков, зазвучали звонкие голоса…

Айра едва успела стереть с лица мечтательное выражение и почти не вздрогнула, когда кто-то из соседок приметил неладное, подскочил к ее распахнутой настежь двери, осторожно заглянул и тут же пораженно ахнул:

– Айра!

– Привет, Лира, – улыбнулась она, вставая с кровати.

– Ты вернулась?! Боже мой, действительно вернулась?! Девчо-онки-и-и!

Чтобы избавить комнату от неминуемых разрушений, Айра вышла в коридор, по пути мысленно предупреждая Кера о скором покушении на свою драгоценную персону. И, как оказалось, была весьма недалека от истины: когда пришедшие с уроков девочки увидели вернувшуюся подругу, то мигом покидали свои вещи и всей толпой налетели на смущенно улыбнувшуюся гостью.

– Айра! – На нее с налету обрушилось сразу множество вопросов, едва не оглушив. – Айра! Когда ты вернулась? Где так долго пропадала?!

Ее разом обняли десятки рук, затеребили. Налетевшие подружки едва не сбили с ног, но очень вовремя поддержали. Затем стиснули с новой силой. Отстранились. Ахнули. Жадно осмотрели новое платье, восторженно замычали, потрогали. А потом еще долго крутили и вертели, словно не веря очевидному, попутно закидывая многочисленными вопросами.

– Айра!

– Как прошла практика?!

– Ты почему так долго?!

– Мы думали, после каникул вернешься, потому что редко бывает… а тебя все нет и нет!

– Как ты могла пропасть так надолго?!

– Почему не сказала?!

– Мы чуть не упали, когда узнали, что тебя вообще забрали с курса!

Айра, с трудом выдержав первый натиск, стойко вытерпела крепкие объятия Лиры, чуть не утонула в ее рыжих волосах, как всегда, распушившихся от волнения. Терпеливо подождала, когда одна за другой ее обнимут Лизка, Алька, Дисса, Зиса, Терри… когда Лира по второму кругу с восторженным воплем повиснет на шее и звучно чмокнет в щеку… когда подойдет и тепло улыбнется Ойла… радостно поприветствует Бейра… а потом отдышалась и с облегчением ответила:

– Привет, девочки. Ужасно рада вас видеть.

Девчонки загалдели, перебивая друг друга, заулыбались, затеребили с новой силой. Наконец слегка успокоились и выпустили немного помятую однокурсницу. Потом заметили насупленного Кера, взирающего на эту суету крайне неодобрительно, тут же умилились снова, щедро поделились с ним магией. Задобрив таким образом сурового крыса, успели украдкой погладить его мягкую шерстку. Радостно захихикали и затолкались, когда он, хоть и был сытым, все равно слизнул самые вкусные кусочки. После этого оставили метаморфа в покое и снова повернулись к его хозяйке.

– Ну? – жадно уставилась на подругу Лира. – Давай рассказывай, что сотворил с тобой изверг дер Соллен? Небось замучил за столько времени? Да?

Айра неловко кашлянула.

– Да как сказать…

– Он – зверь, – убежденно закивала бойкая рыжеволоска. – Жуткий, бесчувственный и бездушный. От него даже виары шарахаются! Мы, когда узнали, что он забрал вас с Кером на практику, чуть в обморок не грохнулись! А когда вы не вернулись через неделю, вообще перепугались! Обычно больше двух седмиц практика ни у кого не длится, даже у самых отстающих и невезучих, а ты будто в воду канула! Скоро месяц, как он тебя украл! Я вообще боялась, что он вас сожрет!

– Нет, – Айра смущенно опустила ресницы, чтобы не выдать себя неестественно ярким блеском глаз. – Мы в порядке. Просто это заняло гораздо больше времени, чем я думала.

– Почему ты не предупредила?! Убежала с бала и бесследно пропала! Мы только через день узнали про практику! И то если бы де Сигон не обмолвился, так и оставались бы в неведении!

– Да я… в общем-то… сама не знала, что так получится.

– Всевышний! – Лира картинно закатила глаза. – Когда мастер Викран в твою дверь ломился, я боялась – убьет! У него было такое лицо… просто жуть! А когда выяснилось, что директор поручил вас именно ему, я чуть с ума не сошла, думая о всяких ужасах! Попасть к дер Соллену – самое страшное, что вообще может случиться в этих стенах, а ты со своим малышом угодила прямиком ему в когти!

– Это из-за Кера, да? – сочувственно посмотрела Дисса. – Из-за того, что он – метаморф?

– Ну… и из-за этого тоже.

– Он тебя не обидел? – заботливо тронула за рукав Терри. – Говорят, мастер Викран совсем безжалостный. На Бриера порой даже смотреть страшно – до того он его гоняет.

– Поначалу было трудно, – призналась Айра, старательно подбирая слова, но чувствуя приятное тепло в груди от мысли, что девочки беспокоились. – Но потом мы с Кером привыкли. Мастер Викран научил нас быть вместе, понимать друг друга, общаться, слышать мысли и даже на расстоянии ощущать настроение… да много чему научил. Я даже не знала, что он столько умеет.

– Он – охранитель, – недовольно буркнула Лизка, отбросив со лба золотистую прядку. – Хоть и бывший. И знает столько всего, что жуть берет. Просто чудо, что у нас в этом году его уроки идут всего раз в неделю, но мне, например, даже этого хватает, чтобы перетрусить до трясущихся поджилок. Бывает, как зыркнет своими глазищами, а потом как спросит… Стоишь перед ним, как дура, дрожишь, из головы все улетучивается, будто и не читала вовсе. Ждешь самого страшного и все время думаешь: накинется волком сразу или просто удавит за неправильный ответ? Бедная… как я тебе сочувствую! Наверное, это было ужасно – выносить его каждый день?

Девушка кашлянула снова.

– Ничего. По крайней мере, меня никто не съел и даже не покусал. Так что слухи о нем, как мне кажется, изрядно преувеличены.

– Ну конечно. Посмотрим, что ты скажешь, когда в следующем году он начнет приставать с боевой магией дважды в неделю. А еще через год – уже трижды! А потом – все больше и больше! Это ж сколько нам придется тогда учить?!

– Много, – скорбно вздохнула Алька. – Я уже даже предвижу, сколько «неудов» схлопочу за первую пару уроков.

– Так, хватит о грустном! – решительно прервала затосковавшую подругу Лира. – У нас сегодня праздник – Айра вернулась, живая и невредимая! Не поддалась этому извергу! Выжила после его занятий! Вернулась не побитая и не покалеченная, так что… ура! Давайте устроим девичник?!

– Точно!

– А у нас угощение есть?

– В столовой вечером натырим!

– И вино… вино надо добыть!

– Вина не дадут, но обычный сок стащить можно. Я пару заклятий знаю, чтобы заставить его забродить – в ускоренном, так сказать, времени…

– Алька, молодец! Так и сделаем! Девчонки, айда за плюшками! Плевать на фигуру – устроим сегодня веселье…

Айра с широкой улыбкой оглядела подруг, проследила за тем, как Лизка и Лира наперегонки ринулись прочь, спеша заглянуть в столовую до того, как там станет слишком людно. Понимающе кивнула, когда Дисса и Терри одновременно начали плести полог молчания, чтобы не всполошить соседок по корпусу. Мысленно отметила, что получается у них неплохо. Затем подхватила на руки Кера, успевшего слизать охотно предоставленное девочками угощение. Погладила его шерстку, гадая, как бы половчее ответить на миллион самых разных вопросов, что вскоре обрушатся на ее бедную голову. Но потом заметила две молчаливые и поразительно бледные тени у входа в холл и удивленно замерла.

– Привет, – тихо сказала Милера, невесть как оказавшаяся тут вместе со своей соседкой по комнате.

– Здравствуй, – так же тихо поприветствовала бывшую однокурсницу Рева.

Айра изумленно хлопнула ресницами, никак не ожидая увидеть тут кого-то из прежних соседей, но вовремя сообразила и прикусила язык.

Спрашивать насчет инициации было не принято. А девочки не могли оказаться здесь по другой причине. Только после этого они удостоились чести стать ученицами второго года обучения и имели стабильный дар, но при этом вряд ли смогли так быстро оправиться от унижения.

Айра сочувственно отвела глаза.

– Привет. Когда вас перевели?

– Три недели назад, – невесело улыбнулась Милера, и в ее фиалковых глазах проступила едкая горечь. – Как раз после бала… впрочем, о чем я говорю? Все мы попадаем сюда после него. Но кто бы знал, что все получится так погано.

– Все наладится, – торопливо сказала Айра. – Поверь, скоро все будет хорошо. Ты ведь сама знаешь, что это было необходимо. Все через это проходят. Даже я.

– Нам уже объяснили, – грустно посмотрела Рева.

– Но это почти не спасает. – Милера опустила взгляд и сжала кулаки, однако потом все-таки нашла в себе силы снова поднять голову и выдавить: – Извини, что мы себя так вели. Все это глупо и по-дурацки вышло. Мне очень жаль. Прости.

– Я простила, – поспешно подошла Айра и крепко обняла удрученных девушек. – И давно не сержусь. Все мы в одной лодке, в одних и тех же условиях. Что вы, что я… никто этого не избежал.

– Просто все случилось так быстро, что я даже сейчас не верю, что нас столько времени держали в ежовых рукавицах лишь для того, чтобы однажды какой-нибудь маг…

Айра поспешила переменить тему.

– Не надо, Милера. Не надо думать о плохом. Лучше пойдемте с нами!

– Куда? – удивленно дрогнула Рева.

– На девичник, – с надеждой посмотрела девушка. – Лирка такая заноза и выдумщица! А Лизка вечно с ней соревнуется! Наблюдать за ними – одно удовольствие. Правда, иногда они изрядно шумят, но думаю, это можно пережить. Пойдемте?

– Да куда мы пойдем…

– Со мной. Я вас приглашаю.

– Ты? – недоверчиво посмотрела Милера, и Айра торопливо кивнула.

– Всем нам надо развеяться. Здесь не принято говорить о прошлом, вот девчонки и делают вид, что ничего такого не было. Так легче не думать. Легче забыть. Особенно если ночь была не слишком хорошей. Пусть время залечит эти раны, пусть память уснет, пусть вам встретятся хорошие парни и помогут поскорее справиться с отчаянием. Я знаю, каково это. Знаю, как может быть больно. Но этого никто из нас не в силах изменить, поэтому мы просто не говорим и стараемся не напоминать никому… даже себе.

Девушки странно переглянулись.

– Спасибо, – вдруг тихо сказала Милера.

– Так вы пойдете? Пожалуйста, – просительно посмотрела Айра. – Девочки обрадуются, если вы придете.

– Но нас не звали…

– Только потому, что они не были уверены, что это вас не обидит. Они тоже переживают. Тоже сочувствуют. И если не приставали раньше, то лишь потому, что дают вам время привыкнуть.