Золотое сияние Холинсу Ольховская Влада

– У тебя идет кровь прямо сейчас? – бесцеремонно поинтересовался он.

Рива почувствовала, что багровеет от злости. Ей вроде как полагалось почитать лидера людей, но ничего похожего на почтение она не чувствовала. Тувенег смотрел на нее, как на кусок мяса, оценивая размер ее груди и ширину бедер. Он нисколько не сомневался в том, что она стала женщиной, и он определенно радовался тому, что ее ждет. В ней он видел соперницу, которая скоро будет устранена без каких-либо усилий с его стороны.

Ей хотелось ответить дерзко, зло, а лучше – вцепиться в его седые патлы и вытащить прочь из своего дома. Но она не могла… знала, что не получится. Рива много двигалась и много работала, она никогда не злоупотребляла поддержкой других людей, и это сделало ее сильной и выносливой. Так что она, возможно, и сумела бы побить Тувенега, ее тело стало достаточно взрослым для этого. Так ведь старикашка никогда не ходил один, его всегда сопровождали не меньше двух охранников. А против них у Ривы не было шансов…

– Нет, – только и сказала она, стараясь взглядом выразить все свое презрение.

Но Тувенег был слишком глуп, чтобы понять ее намек. Его лицо по-прежнему сияло злорадством.

– Хорошо. Помойся и вечером приходи в общий дом – там тебя будет ждать твой партнер.

– Мой… партнер?

– Ты должна зачать. Для тебя это новость?

– Это новость, потому что я впервые слышу об этом, – холодно отозвалась Рива. – Но хорошо, раз такова воля сообщества. Могу я хотя бы узнать, кто это?

– Один из лучших воинов, защищающих наш город, тебе есть, чем гордиться!

Она не хотела показывать старикашке, что задета, но иначе не получилось: Риве еще не хватало опыта, чтобы оставаться спокойной в любой ситуации. Тувенег заметил страх и удивление, отразившиеся на ее лице, и расхохотался. Он надеялся, что она будет сломлена, и пока все шло именно к этому.

Ей следовало догадаться, конечно… В сообществе ее слишком уважали. Ни один местный мужчина не согласился бы осквернить ее, пусть бы даже его побили камнями. Но всегда оставались воины – те, кого и так не любили другие люди, кому нечего было терять. Для них станет особой честью унизить ее, забрать себе ее тело, заставить вынашивать их дитя.

А вдруг этот воин – один из тех, кто мучил и убивал ее родителей? От мысли об этом Риве стало так плохо, что она едва устояла на ногах. А Тувенег, довольный произведенным эффектом, покинул ее дом. Она не обратила на это внимания, старикашка больше не имел значения. Рива была раздавлена тем, что ей предстояло пережить.

Ничего хорошего от воинов, входивших в городскую стражу, она не ожидала. Их наверняка развлечет возможность сломить ту, кого другие люди зовут госпожой! Они покажут, что разница между гордой предводительницей людей и страдающей девчонкой не так уж велика. А если они еще знают, кто она, если смотрели на слезы ее матери, если избивали ее отца… Нет, нельзя этого допускать!

Она хотела сбежать. Рива прекрасно знала, что за пределами города мало кто выживает, и раньше это останавливало ее. Но теперь возможность оказаться в руках одного из охранников затмевала все остальное. Рива готова была попытаться… но Тувенег первым сообразил, что так будет. Он ушел, а свою охрану оставил возле ее домика.

Теперь ей некуда было деваться. Если бы она попыталась выйти, ее бы просто зашвырнули обратно в дом. Времена, когда она могла ускользнуть через окно, давно прошли: ее тело стало слишком большим для маленьких круглых окошек человеческих жилищ. Так что она была заперта здесь – как в клетке. Но не беспомощна… Она могла бы все это прекратить.

Раньше она никогда не думала о том, чтобы убить себя. Она знала, что другие люди так делают – когда не могут больше держаться. Но ей самой этого не хотелось, даже в самые тяжелые дни. Да и сейчас она не желала именно смерти – ей просто хотелось хоть как-то лишить Тувенега и его хозяев забавы, не позволить им превратить себя в игрушку!

Она сомневалась недолго и все же отказалась от этой идеи. Причиной был не страх – своего будущего Рива боялась больше, чем смерти. Ее сдерживало скорее чувство вины. Если она исчезнет, исчезнет вся память о ее родителях – и многое другое. Она посвятила свою жизнь изучению всего, что связано с Татененом. Она знала о нем больше, чем все остальные жители сообщества вместе взятые. Она еще могла бы убить себя, но она не имела права просто уничтожить эти знания!

Значит, оставался только один путь: выдержать унижения, выпавшие на ее долю, с возможным достоинством. Стерпеть все без слез и криков… если получится. Отдать им только то, что они могут забрать, и не больше. Рива должна была пережить эту ночь, а потом… Возможно, она не забеременеет и ей удастся сбежать. Но даже если станет совсем трудно, она успеет передать свои знания кому-то другому, а потом только уведет из этого мира и себя, и нерожденное дитя.

Пока же ей нужно было сосредоточиться на выживании. Рива старалась отвлечься, как могла, чтобы ожидание неизбежного не превратилось в пытку. Она подогрела немного воды, развела в ней травяной настой и омыла кожу от пыли, пронизывавшей все улицы. Вытираясь, она еще раз осмотрела свое тело. Нет, настоящей женщиной ее пока назвать нельзя… Она была худой и угловатой, ее фигура округлилась не до конца, груди были совсем скромными, талия такой узкой, что, кажется, любой из воинов ее рукой переломить мог!

Девушки, уже прошедшие первую ночь, предупреждали Риву, что это будет очень больно. Даже с тем партнером, которого они выбирали сами, а уж если кого-то из них желали получить охранники… Просто ужасно! Говорят, они грубые, грязные, воняют, им плевать, сделают они больно или нет… И это с теми девушками, которых они совсем не знают! А Риву они могут знать. Интересно, как был избран партнер для нее? Его назначил Тувенег – или этот охранник сам попросил отдать ее ему? Тувенег сказал, что это уважаемый воин, что-то там сделавший для города… Такому могли преподнести подарок, дать ту девицу, которую он захочет. И вряд ли он случайно предпочел именно Риву, ведь самой большой красавицей Триинсте она не была.

Стараясь не думать об этом, Рива натянула длинное светло-серое платье, завязала на ногах сандалии. Она не надевала украшений, не заплетала волосы, не наносила краску на лицо. Она не собиралась делать себя подарком для своего мучителя. Она готовилась пройти через это, как через пытку, и не более.

В назначенное время стражники постучали в ее дверь. Рива старалась игнорировать их довольные ухмылки и многозначительные взгляды, она вышла на улицу с гордо поднятой головой. Люди, живущие в соседних домах, наверняка знали, к чему ее приговорили. Рива хотела показать им, что она не сломлена.

Она не пыталась сбежать, но охранники все равно следовали за ней по пятам. Они то ли не доверяли ей, то ли хотели насладиться властью над ней до последнего. Однако войти в общий дом они не решились, и это могло указывать, что они боятся того, кому она досталась. Риве это ничего хорошего не сулило.

В общем доме не было окон, только небольшой коридор и один-единственный зал. Да и понятно, почему: чаще всего этот дом использовали для зачатия ребенка парами, которые не живут вместе, и, иногда, родов. В обоих случаях наблюдатели были не нужны. А для Ривы это означало еще и то, что она не сможет сбежать.

Она думала, что увидит своего будущего мучителя сразу, но, когда она вошла, в комнате было пусто. Здесь было чисто и пахло свежими травами, брошенными на пол – скорее всего, в тех местах, где не удалось отмыть кровь после деторождения. В центре зала располагалась большая спальная плита, застеленная плетеными одеялами. Рива опустилась на нее, ожидая назначенного ей партнера. Ей почему-то было холодно – хотя она могла поклясться, что воздух вокруг нее горячий. Тело оставалось напряженным, хотелось плакать, но она сдерживалась из последних сил.

Я – госпожа. Я – дочь своего отца. Ни отец мой, ни мать не плакали перед лицом смерти. Я тоже не заплачу.

Долго ей ждать не пришлось. Очень скоро ее чуткий слух уловил, как открывается дверь, как кто-то проходит коридор. Он отвел в сторону полог, закрывавший путь, и вошел в комнату.

Она никогда прежде не видела этого воина, да и не хотела бы видеть – Рива успела возненавидеть его до того, как узнала. Он был старше ее, намного старше, пожалуй, в два раза. Но если учитывать, что сама Рива лишь недавно перестала быть ребенком, нельзя было назвать этого мужчину стариком. И все же его волосы оказались пепельно-серыми, она еще никогда не видела молодых с седыми волосами. Его кожа была темной и обветренной, а значит, он не просто охранял город, он выполнял задания холини за его пределами. Понятно, как он заслужил их благосклонность и получил живую награду.

Рива поднялась ему навстречу, и стало видно, что он на голову выше нее. Возраст еще не начал обретать над ним власть, его тело оставалось сильным, но кожа над литыми мышцами была испещрена шрамами – как будто за свою не слишком долгую жизнь он успел получить раны по всему телу. Несколько шрамов осталось и на лице – тонкий на щеке, на лбу и один над глазом. Впрочем, эти шрамы не уродовали его, и благодаря светлым глазам и четким линиям бровей, оставшимся, в отличие от волос, черными, он мог бы считаться даже привлекательным – если бы не та роль, которую он для себя выбрал. Как странно… Рива вдруг подумала, что пожелала бы такого мужчину, если бы они встретились при других обстоятельствах, да и он был кем-то другим.

Но к чему рассуждать об этом? Он – предатель, продавший свою честь хозяевам города. Он – подонок, который пожелал получить девушку, не спрашивая ее мнение. Он заслужил всю ту ненависть, которую она испытывала к нему!

Поэтому Рива уверенно посмотрела ему в глаза. Ей оставалось лишь надеяться, что он достаточно умен, чтобы понять ее истинное отношение.

– Давай покончим с этим поскорее, – холодно произнесла она.

Ее голос прозвучал ровно, и Рива могла гордиться собой за это. Она чувствовала нарастающую дрожь и с силой сжала кулаки, чтобы хоть как-то унять ее. Она понимала, что ей будет трудно – он был в два раза больше ее, а шрамы и его безразличный взгляд указывали, что битвы выжгли в нем все человеческое. Но она уже ничего не могла изменить, ей хотелось, чтобы все быстрее закончилось.

Однако воин удивил ее. Он не спешил бросаться на нее и срывать одежду – другие девушки рассказывали, что городская стража ведет себя именно так. Да и сам он не раздевался, продолжая стоять перед ней в потрепанных доспехах из прокаленной кожи. Он как будто ждал от нее чего-то, но Рива понятия не имела, чего. Ласки? Нежности? Если так, то он совсем безумен!

– Вперед! – поторопила его она. – Ты хотел этого, не я. Бери то, что выпросил у своих господ!

– Ты меня не помнишь? – спросил он. Голос звучал непривычно мягко, она никогда не слышала, чтобы охранники так говорили. Риве раньше казалось, что они только и умеют, что орать! – А может, и помнишь, но не узнаешь…

– Нет у меня причин узнавать тебя, мы раньше не встречались!

– Встречались.

– Я не знаю тебя!

– Нет, не знаешь. Но мы встречались.

На плече у него висела небольшая сумка – такие носят с собой многие воины, особенно те, которым дозволено покидать город. Дома у них все равно нет, и все, что им принадлежит, они обычно носят с собой.

Теперь воин потянулся к этой сумке, и Рива невольно напряглась. Она вспомнила рассказы о том, что некоторые охранники любят срезать со своих любовниц одежду – или даже намеренно пускать кровь. Что если и ей достался такой подонок?

Но нет, воин достал из сумки не оружие, а кусок светлой материи и протянул его Риве. Она была так удивлена, что приняла этот странный предмет, не думая. Сначала ей показалось, что это какая-то тряпка – в общем доме было темно. Лишь получив эту вещь, она разглядела, что перед ней маленькая детская накидка, такие в прохладную погоду носили городские девочки.

Такая была и у нее – до одного памятного дня…

– Ты! – пораженно прошептала Рива.

Он улыбнулся – но только уголками губ, еле заметно, как будто и не умел улыбаться по-настоящему. Риве было все равно, она вдруг увидела улыбку в его глазах.

– Я, – кивнул он. – Да, ты не узнала, но помнишь…

Да как она могла его узнать? Они встречались всего один раз, мельком, и тогда он выглядел совершенно по-другому. Кто бы понял, что этот гордый, сильный воин – тот самый окровавленный солдат, которого толпа чуть не растерзала возле склада продуктов? Конечно, Рива не забыла тот случай, и несчастный мужчина, смотревший на нее единственным кровавым глазом, часто потом снился ей ночами, но в этих снах он всегда казался ей мертвым. Она знала только, что толпа его не убила. Она понятия не имела, что произошло с ним дальше.

Рива понимала, что ей нужно что-то спросить у него, но вопросов почему-то не было. Она приготовилась видеть в этом человеке своего злейшего врага, ей казалось, что он ничем ее не удивит. Но это… что ей делать теперь? Для чего он здесь, чтобы отомстить за былое унижение, которое он пережил, оказавшись у ног маленькой девочки?

Однако он, словно догадавшись о ее мыслях, сделал шаг назад. Он всем своим видом показывал, что не тронет ее.

– Я не обижу тебя, – пообещал он. – Меня зовут Дженвен. Ты знала об этом?

– Я ничего о тебе не знаю, кроме того, что увидела.

– Вот как… Я ожидал этого. Тогда позволь рассказать тебе.

Дженвена с детства готовили к тому, чтобы стать охранником. Он никакого выбора не делал: он оказался среди мальчишек покрепче, которых забирают на обучение, едва те научатся ходить. Он сразу начал делать успехи, отличаясь от своих сверстников силой, быстротой и ловкостью. Он очень быстро получил определенную славу, потому что во время охоты на софр и рии не было воина лучше него.

Его редко посылали охранять город, считалось, что он слишком хорош для этого. Но в тот голодный сезон как раз нужны были хорошие воины. Дженвена и двоих других направили охранять склад, прекрасно зная, что туда будут прорываться люди. Считалось, что демонстрация силы сможет сдержать толпу.

А вышло иначе. Спутники Дженвена просто сбежали, увидев, кто к ним приближается, – позже они заплатили жизнью за свою трусость. Дженвен остался, он никогда не убегал. Но и что делать, он не знал. Ему легко было сражаться с чудовищами, он побеждал таруа и даже холини из другого города, когда шла война. Но никогда еще ему не приходилось драться с обычными людьми.

Поэтому он так и не напал на них. Дженвен пытался поговорить с ними, объяснить, что они ничего не добьются, что он не откроет склад, даже если захочет. Но вместо ответов в него со всех сторон полетели камни, и никакое мастерство воина не могло защитить его от подобной атаки.

Он с изумлением и ужасом понял, что может умереть. Не на поле боя, не в пустыне, не в водах озера, а прямо посреди города, на территории сообщества людей! Дженвен не хотел этого, а изменить ничего не мог, было слишком поздно.

Он мысленно прощался с жизнью, когда рядом с ним вдруг появилась маленькая худенькая девочка – единственная среди людей, кто протянул ему руку помощи.

Рива защитила его и ушла, а он запомнил ее на всю жизнь и поклялся себе, что однажды вернет ей долг. Потом прибыли охранники, забрали его, вылечили. Кого-то другого, может, и казнили бы, но его слишком высоко ценили. Окончательное прощение он завоевал, когда подавил мятеж на улицах таруа.

С тех пор он наблюдал за Ривой, старался узнать любые слухи о ней, но всегда – украдкой. Дженвен прекрасно знал, что она не захочет иметь с ним ничего общего, но он все равно продолжал следить за ней, чтобы при необходимости защитить.

Однажды это действительно понадобилось – ему сообщили, что Риве срочно ищут партнера. Она не ошиблась в своих подозрениях, холини сделали это, чтобы остановить ее на пути к лидерству. Они считали, что роль матери сломает ее или, по крайней мере, посадит на цепь.

Тогда Дженвен и порадовался, что все это время скрывал свой интерес к ней. Если бы кому-то в голову пришло, что он может защитить Риву, его бы в жизни к ней не подпустили. Но он сделал вид, что хочет отомстить ей как раз за тот случай у склада – и ему поверили.

Вот только теперь он покорно стоял перед ней и мстить не собирался. Рива совершенно растерялась, не зная, может она доверять ему или нет. А даже если так, что он изменит своей неожиданной добротой? У него ведь нет настоящей власти, он – просто один из рабов!

– Что ты собираешься делать? – спросила она.

– Подозреваю, что разделить со мной ложе ты не захочешь.

Рива почувствовала себя так, будто ее лицо стало очень горячим. Она не знала, почему, и разозлилась.

– Нет! Если ты возьмешь меня, то только силой!

– Я мог бы, но это противоречит всему, о чем я только что тебе говорил. Поэтому я собираюсь помочь тебе.

– Помочь… мне? Как?

– Ты мне скажи, – развел руками Дженвен. – Я всю свою жизнь верно служил холини, я не знаю, как действовать против их воли. Но про тебя говорят, что ты мудра даже сейчас, в юности. Так подскажи мне, что делать, и я сделаю это!

Она больше не могла стоять тут, ноги сами подогнулись, и Рива совсем не грациозно плюхнулась на спальную плиту. Она сжимала в руках кусок ткани, держалась за него, как за спасение. Можно ли верить солдату? Он ведь и правда всю жизнь воевал с такими, как она! Но если он врет ей, то зачем? Она ведь и так в его власти! Он и холини могут убить ее, пытать, что угодно сделать, никто не посмеет ее защитить. У Дженвена нет никаких причин предлагать ей свою помощь, кроме одной: он действительно хочет помочь.

В жизни Ривы было не так уж много счастливых моментов, поэтому она принимала их с неизменной осторожностью. Но сейчас, глядя в светлые глаза воина, она впервые допустила, что она, может быть, спасется…

– У тебя есть где укрыться? – поинтересовался Дженвен. – Я могу отвести тебя куда угодно… Если ты боишься, что я нападу на твоих друзей, не показывай их мне. Я оставлю тебя, когда скажешь, а ты потом можешь спрятаться в другом месте, и даже я не буду знать, где тебя искать.

А ведь вариант не самый плохой! Да, весь город принадлежит холини – но при этом они не обыщут весь город. Такая вот нестыковка. Это просто невозможно, здесь слишком много укромных уголков, где может спрятаться одинокая девушка. Люди укроют ее, они будут рады такому повороту – тому, что кто-то так нагло нарушил волю холини. Вот только…

– Если ты это сделаешь, тебя убьют, – указала Рива. – Или я чего-то не знаю о законах городской стражи?

– Убьют.