Школа темных. Избранница грозы Пашнина Ольга
– Что ж, хорошо, что у меня она хотя бы отдельная, – пробурчала я вслед Кейману, – а то после предложения в гостинице мне бы пришлось спать в обнимку с сапогом.
С негромким щелчком дверь открылась и впустила меня в комнату. Я с интересом осмотрела сдержанную, но дорогую обстановку. За время работы я повидала много номеров гостиниц и не скажу, что этот чем-то отличался от них. Разве что оснащением: не было холодильника и мини-бара, вместо телефона на тумбочке лежал веер, а светильники зажигались каким-то непонятным образом. Возможно, магией, пока еще мне не доступной.
Ванная потрясала размерами и чистотой. Я не удержалась и облазила все помещение в поисках труб и сливов, но вода будто появлялась из ниоткуда и туда же уходила.
– Круто, – присвистнула я.
Раз уж Кейман привел меня сюда, надо наслаждаться. В кои-то веки я не оттираю от ванны пролитую зеленку, а просто отдыхаю в отеле, как обычный – и весьма важный – клиент. Вечером приму горячую ванну, а пока дождусь еды и немного посплю. Голова снова раскалывается, если бы еще и тошнило, я бы точно решила, что у меня сотрясение.
Но все пройдет, стоит лишь позволить себе пару часиков сна.
Раздался стук в дверь. Молчаливый парень в форме служащего прошел в комнату, оставил поднос с едой – и был таков. Это даже порадовало, все равно у меня не было денег ему на чаевые.
Желудок настойчиво требовал еды. Я не ждала чего-то привычного, но, к собственному удивлению, обнаружила на подносе оладьи с тремя маленькими вазочками разного варенья, какую-то кашу на молоке с орехами, большой керамический чайник с чаем и несколько шоколадных конфет. Королевский завтрак, который с удовольствием в мгновение ока был уничтожен.
Пожалуй, я переоценила свои силы: живот от съеденного надулся и недовольно урчал.
– Диетологи всех миров сейчас схватились бы за сердце, – подмигнула своему отражению в зеркале, – но не поспать после такого нереально.
Задернула плотные шторы, бросив короткий взгляд на оживленную улочку. Умылась, разделась и с наслаждением растянулась на большой кровати. В абсолютной тишине и приятном полумраке единственным, что омрачало мое блаженство, была слабая пульсирующая боль в голове. Но и она скоро отошла на второй план, и я уснула.
И все равно спать на полный желудок нельзя. Мне никогда еще не снился такой сон. Я будто очутилась в огромном торжественном зале, простоявшем в запустении много сотен лет. С потолка, некогда украшенного мозаикой, свисали лианы, а пол покрылся мхом и немного скользил. Впереди, напротив разбитых и матовых от времени окон, покосившись, стояла полуразрушенная статуя. Куски каменной короны с ее головы валялись то тут, то там под ногами.
Мрачное место. Страшное, до дрожи в коленях. Леденящий душу ветер завывал в щелях и пустотах, отчего казалось, будто зал со мной говорит.
«Ты приш-ш-шла. Вернулас-с-сь».
Я открыла глаза и поморщилась. В комнате было уже темно, будто за окном наступила ночь. Взглянув на часы, я поняла, что еще не ночь, но вечер уже давно вступил в свои права. На столике стоял поднос с еще горячим ужином. Я даже не слышала, как его принесли.
Пока наслаждалась салатом и сладковатым, с легкими ореховыми нотками, напитком, размышляла о том, спасут ли меня, если вдруг начнется аллергия на какой-нибудь экзотический продукт. Наверное, раз есть шикарные гостиницы, есть и какие-нибудь колдуны-целители, но анафилактический шок развивается быстро, вряд ли я смогу дождаться помощи.
Надо думать, тогда Кейман Крост откроет шампанское.
Сидеть в комнате без развлечений было жутко скучно. Час после ужина я провела, рассматривая в окно улицу. Потом долго раздумывала, не принять ли ванну, но отложила это на ночь. Благодаря тому, что проспала весь день, я еще не скоро лягу спать.
Мне хотелось узнать больше о мире, где я оказалась. Я бы даже рискнула и немного почитала, если бы знала язык. А самым горячим желанием было прогуляться по улице, воочию посмотреть на здешнюю жизнь. Но если теоретически книгу еще можно выпросить, то прогулка с Кейманом превратится в изощренную пытку.
Потом я вспомнила, что мне можно прогуляться по коридору и выйти на балкон. Уже что-то, слоняться туда-сюда хотя бы не так уныло. Балкон в коридоре выходил на другую улицу.
Она оказалась если не центральной, то одной из самых проходных. В городе кипела ночная жизнь: открывались небольшие ресторанчики, под балконами прогуливались парочки. Магия так и била ключом в центре Флеймгорда, мне казалось, что ее здесь используют не просто как важную и нужную способность, а предпочитают ненавязчиво демонстрировать мастерство и силу. Во всяком случае, огненные вспышки, водяные птицы и воздушные бабочки, в изобилии летавшие туда-сюда, восхищали меня больше всего.
Я бы могла смотреть на это бесконечно. Дышать вечерним воздухом, наблюдать за городом, представлять, как однажды и я, возможно, смогу делать нечто подобное. Вряд ли сегодня ночью я усну. Буду ворочаться, думать о том, как быть, если комиссия не найдет во мне ни толики волшебной силы. А еще размышлять над словами Кеймана о том, что не стоит ждать в этом мире теплого приема.
Зачем вообще бороться за место под солнцем, если меня здесь не примут?
Стало зябко. Ночь окончательно опустилась на город, взошли луны, которые так поразили меня по прибытии. Таара, Крост и Акорион. Странные имена, но не кажущиеся чужеродными. Наверное, в скором времени от меня потребуют, чтобы и я поклонялась этим богам. Но, увы, в восемнадцать поздно верить в легенды. Я смогу лишь притвориться, что верю в них. И не факт, что убедительно.
Я ушла с балкона и неспешным шагом направилась к своей комнате, когда вдруг заметила движение на лестнице. Сначала ускорилась, помня о приказе ни с кем не общаться, а потом, узнав в тени Кеймана, выдохнула.
– Выходила на балкон, дышала воздухом. Вы разрешили, – на всякий случай сразу напомнила.
Он шагнул ко мне из темноты, и я вдруг поняла, что Крост пьян. Не в стельку, но хорошо принял на грудь и дошел до той стадии, когда маски слетают.
Истинное лицо Кеймана Кроста меня напугало. Особенно глаза, они смотрели на меня с такой ненавистью и одновременно таким сожалением, что я будто вновь очутилась в разрушенном дворце, и вновь ледяной ветер пробрал до костей.
– Спокойной ночи, – быстро сказала я.
Судьба сегодня была не на моей стороне. Кейман оказался быстрее, дернул меня за руку и прижал спиной к холодной стене. В отчаянии я огляделась по сторонам, но коридор был тих и без-люден.
– Отпустите меня! Я ничего не сделала!
Смотрел, изучал, скользил ненавидящим взглядом, таким яростным, что я забывала, как дышать.
Кейман солгал. Я не раздражаю его, я – не досадная помеха, навязанная королем обязанность. Будь его воля, он уничтожил бы меня на месте. Но по какой-то причине сделать этого не мог.
Рука мужчины сдавила горло. Несильно, не перекрывая доступ кислорода, но достаточно красноречиво. Я навсегда запомню его слова, пронесу их через всю жизнь. Они каленым железом выжжены в душе с этого момента и навечно:
– Лучше бы ты никогда не рождалась… Деллин.
Его губы искривились в усмешке, а потом я получила свободу. Ноги дрожали, и, едва Кейман скрылся за дверью своей комнаты, я без сил опустилась на пол.
Глава 2
Больше всего на свете мне хотелось сбежать. В первые часы после того, как я вернулась в комнату, мысли были не о ванне и не о грядущем испытании, а о том, чтобы неслышно проскользнуть по коридору, вырваться на улицу и… нестись куда глаза глядят, прочь от Кеймана Кроста, прочь от его обжигающей ненависти, причин которой я не знала.
Останавливал только постыдный страх оказаться одной в незнакомом мире. Ни языка, ни законов, ни денег. Я бы не выжила в одиночестве, поэтому осталась. Кейман обещал, что я уеду учиться и мы расстанемся навсегда. Остается только считать дни до этого знаменательного момента.
Но до утра я не сомкнула глаз, а принятие ванны из расслабляющей процедуры превратилось в способ хоть немного отвлечься. Когда принесли завтрак, я чувствовала себя вымотанной. А это всего лишь начало.
– Ты готова? – Кейман появился на пороге комнаты так неожиданно, что я поперхнулась блином и чуть не посинела, надсадно кашляя.
– Вы сказали, что я должна быть готова к рассвету. А за окном еще темно.
– И что, мне подождать, пока ты изволишь доесть?
– Было бы неплохо.
Я уже была готова бросить вкуснейшие блины с ягодами, но Кейман, к моему удивлению, сел в кресло напротив и уставился в пустоту.
– Не хотите извиниться? – спросила я.
– За что?
– За вчерашнее. Вы меня испугали.
Кейман только пожал плечами, мол, какая разница? Спрашивать о причинах такого отношения во второй раз я не стала. Вряд ли он бы раскрыл свою страшную тайну. И все же сомневаюсь, что все в этом мире будут относиться ко мне так же. Радушного приема я не жду, но если однокурсники не станут хватать меня за горло и сожалеть, что я родилась, открытки на дни рождения им обеспечены.
В такой час центральные улицы спали. Я ежилась: кожаная куртка не спасала от утренней прохлады. Кейман шел чуть впереди, и я хмуро рассматривала широкую спину.
– Мне снился сон, – вдруг выпалила я.
Неожиданно даже для себя. Будто интуиция подсказала, что его это заденет.
– Там был зал какого-то большого дворца, только разрушенный и заросший. С разломанной статуей.
– Поздравляю, что ты хочешь от меня услышать? Запоминать сонный бред – это не магическая способность.
– Просто поддерживаю разговор.
И хоть Крост остался таким же холодным и невозмутимым, я почему-то поняла, что его эта информация задела. Может, по брошенному искоса взгляду, а может, по тому, что он с силой сжал между пальцами браслет с черными бусинами, болтавшийся на руке.
Мы шли недолго, с главной улицы свернули в небольшой тенистый сквер, а выйдя из него, оказались на большой площади, с двух сторон которой были огромные арки с каменными горгульями. А впереди…
– Нам, надеюсь, не туда? – спросила я с нехорошим таким подозрением, что именно в здании напротив и скрывается таинственный пугающий Совет Магов.
Ничего особенного, кроме определенного архитектурного очарования, в здании не было. Три этажа, куполообразная крыша, фонтаны на больших балконах и бесконечная лестница на самый верх.
– Да здесь тысячи ступеней!
– Не преувеличивай. Пятьсот восемнадцать. Шевелись, до начала инициации мало времени.
Живя на Земле, я думала, что выносливая. Физическая работа не способствует набору веса и гиподинамии. Я катала тяжеленную тележку с бытовой химией, таскала пакеты с мусором и за день бегала по лестнице десятки раз. Но преодолеть несколько сотен ступенек в один подход оказалось не таким уж плевым делом. К концу пути я едва дышала, а Кейман даже бровью не повел. Он не дал мне перевести дух, распахнул двери, и мы очутились в большом зале.
Я ахнула, поняв, что зал выглядит точно так же, как и во сне. За исключением запустения – сейчас он сверкал глянцевой чистотой. При утреннем свете, с целыми стеклами и потолком, наполненный звуками, голосами, солнечными зайчиками и запахами благовоний, зал производил еще больше впечатления. А статуя короля рождала в душе трепет.
– Почему он мне снился? – не удержалась и спросила.
Не ждала ответа от Кеймана, просто мысли рвались наружу, будто им было тесно в голове. Но Крост вдруг ответил.
– Возможно, просыпается твой дар, – сказал он. – Сейчас станет ясно.
Чем-то зал напоминал Гильдию Магов из какой-нибудь компьютерной игры. По крайней мере, расхаживающие туда-сюда люди в длинных разноцветных плащах выглядели как классические волшебники. Мы пересекли зал и остановились у неприметной дверки в углу, где нас встретила миловидная девушка в темно-коричневой мантии.
– Добро пожаловать в Храм Совета, – улыбнулась она. – У вас назначено?
– Процедура инициации для Деллин Шторм, – сказал Кейман.
В руке девушки появился свиток, с которым она немедля сверилась.
– Прошу за мной, Деллин.
Я испытала облегчение, смешанное со страхом, когда двери за моей спиной закрылись и отрезали меня от Кеймана. Без него легче дышалось, но в то же время я в полном одиночестве стояла перед неизвестностью.
– Вам нужно будет выполнять все, что скажет Совет, – произнесла девушка. – Честно ответить на все их вопросы. За ложь перед лицом Совета предусмотрено суровое наказание. За неподчинение приказам Совета – тоже. После того, как вы пройдете обряд, вам назовут учебное заведение. Пожалуйста, ожидайте здесь, вас вызовут.
Она оставила меня перед неприметной деревянной дверкой и растворилась в полумраке коридора. Насколько высокими были потолки в большом зале, настолько низкими они оказались здесь. Тонны камня над головой неприятно давили.
Я так засмотрелась на освещавший коридор факел, что чуть не пропустила собственное имя. Оно прозвучало откуда-то сверху, но ручка двери засветилась мягким голубым цветом, и, осторожно потянув створку на себя, я вошла.
Странное помещение. Напротив двери располагалось нечто, похожее на университетскую кафедру, за которой сидели сразу шесть человек разного возраста. И – я невольно вздрогнула, хоть и тут же покраснела – один «нечеловек». У самого крайнего… существа в прямом смысле была голова волка. Если бы вместо плаща на нем было египетское одеяние, то он мог бы сниматься для фотостоков на тематику фараонов и пирамид. Удивительно, но именно полуволк смотрел на меня максимально дружелюбно. А вот пожилая женщина в центре – ее стул был с самой высокой спинкой – встретила меня холодным кивком.
Но самым странным была не темнота (помещение освещалось лишь небольшими синими кристаллами на столе магов). Самым странным был небольшой прямоугольный бассейн с белоснежными мраморными ступенями. Что-то мне все это не нравилось. Но дверь за спиной закрылась на замок, я слышала негромкий щелчок, когда ее отпускала.
– Вас зовут Деллин Шторм? – спросила женщина.
Про себя я назвала ее председателем.
– Да, мэм.
– Что это значит? – прищурилась она.
– Там, откуда я родом, эта приставка используется для уважительного обращения.
– Откуда вы? – спросил полуволк.
– Я иномирянка. Из мира, который называется Землей.
– Вы хорошо понимаете, что я говорю? Без труда улавливаете смысл слов? – спросила председатель.
– Да, я вас понимаю.
– Хорошо. У вас проявлялись магические способности ранее?
– Нет.
Возможно, стоило рассказать про сон, но в этот момент, напуганная таким пристальным вниманием к себе, я совершенно про него забыла.
– Какими силами обладают ваши родные?
– У меня никого нет, я сирота. Я не знаю никого, кроме мамы, но она растила меня в мире, где магии не существует.
Некоторые члены Совета удивленно переглянулись и зашептались.
– Как вы оказались в нашем мире?
– Кейман Крост привел меня.
Повисла тишина. Пауза затягивалась, но удивление во взглядах большинства магов не ослабевало. Имя Кеймана подействовало на них как-то странно. Не сказала бы, что комиссию охватил благоговейный трепет. Но вокруг слегка потеплело.
– Что ж, у вас есть какие-то вопросы или пожелания относительно школы, в которую вы, предположительно, попадете?
В школе учитель всегда говорил это в конце урока. «Все понятно? Есть какие-нибудь вопросы?» Мне не было понятно ничего, а от вопросов болела голова, но я упрямо молчала, страстно желая как можно скорее закончить эту пытку и сбежать в уютную норку с аудиокнигами и музыкой.
Сейчас я испытывала схожее ощущение, только бежать было некуда. И когда еще учиться задавать вопросы, если не сейчас?
– Что со мной будет, если выяснится, что я не обладаю никакой силой?
– Вы будете вольны делать все, что вам захочется, в рамках закона.
– Но я не знаю законов. Не знаю языка, не знаю, как заработать денег. Если ни одна школа меня не примет, я окажусь на улице.
– Об этом должен заботиться ваш опекун. У каждого иномирянина есть опекун. Задайте эти вопросы ему. Оставить вас на улице ему не позволят правила. У вас есть еще вопросы?
«Что я буду делать, если мой опекун повесится, когда узнает, что я буду сидеть на его шее?»
– Нет, мэм.
– Тогда прошу.
Она как-то странно кивнула на бассейн. Я смутилась, но раз уж меня не растерзали за первый вопрос, рискнула:
– Я не знаю, что мне делать.
– Войдите в купель.
– Прямо так? – Я растерянно посмотрела на ботинки.
Кейман не говорил о сменной одежде, я ведь буду мокрая до нитки, если залезу в воду!
– Нет, конечно, – с легким раздражением ответила председатель. – Чем вообще занимается Кейман Крост, почему он не объяснил вам правила? Снимите одежду и войдите в купель. Быстрее, пожалуйста, вы не единственная ждете распределения.
Прекрасно. Процедура инициации: раздеться перед кучей народа. Если они поставят здесь шест и начнут подавать текилу, получится неплохой ночной клуб.
Серьезные лица и красноречивые взгляды комиссии убедили, что это не шутка. Непослушными пальцами я начала расстегивать пуговицы на куртке. В приступе иррациональной паники мне показалось, что этих пуговиц бесконечное количество.
Да что же они так смотрят! Даже не знаю, кто больше пугал, люди или полуволк.
Когда одежды не осталось, мне стало холодно. Откуда-то сбоку дул противный, слабо уловимый сквозняк. Вспомнив, что до сих пор я так и не выяснила, как обстоят дела с медициной, поспешила к бассейну. Лучше голой искупаться на глазах незнакомцев, чем застудить почку.
В воде стало немного теплее, но этим ощущения ограничились. Ничего магического не происходило, и даже тревожная музыка не заиграла вокруг. А если это признак того, что во мне нет никакой магии? Ненавижу чувство тревожности на душе.
Я зашла в воду так, чтобы грудь скрылась под водой, и замерла, в ожидании смотря на председателя. Комиссия сидела с невозмутимыми лицами и будто чего-то ждала. Интуитивно я чувствовала, что не стоит сейчас задавать вопросы, поэтому сосредоточилась на приятной чистой голубой водичке.
Терпение никогда не было в числе моих достоинств. Ждать неизвестного, ловить во взглядах и жестах намеки, оказалось еще мучительнее, чем томиться в одиночестве в ожидании испытаний.
Я почти сдалась и уже хотела было поинтересоваться, не надо ли мне сделать пасс руками или прищурить глаза, как делала одна из ведьм в каком-то сериале, когда вдруг заметила, что вода вокруг меня постепенно меняется.
Совершенно некстати пробрал смех: у нас в отеле в воду бассейна добавляли реагенты, которые меняли цвет, если кто-то из посетителей вдруг решал слить что-нибудь в воду. Список веществ, от которых мы очищали ее, варьировался от пива и колы до продуктов жизнедеятельности.
Вода вокруг темнела, а еще неторопливо бурлила, спокойный бассейн с голубой водичкой превращался в омут с черной жидкостью. Флер романтичности мигом слетел и с помещения, и с комиссии. У меня перехватило дыхание от глупой, но навязчивой мысли: а что, если Кейман лгал? И он вытащил меня в этот мир не потому что король приказал вернуть похищенных детей, а потому что по какой-то причине хотел убить меня? И сейчас случится что-то жуткое.
Усилием воли я заставила себя успокоиться. Хотя как тут оставаться невозмутимой, когда вокруг происходит такое? Вода побурлила еще с полминуты, все это время комиссия внимательно наблюдала и негромко переговаривалась.
Потом большой черный пузырь оторвался от поверхности и поднялся в воздух. Я не удержалась и ткнула его пальцем, и вскоре вокруг меня зависли еще сотни таких же пузырьков.
– Можете заканчивать, – кивнула председатель. – Мы увидели достаточно.
– Да я не понимаю, как это заканчивать! – В голосе отчетливо прозвучали истерические нотки.
Маги переглянулись. Полуволк поднялся и взмахом руки все прекратил. Пузырьки вернулись в бассейн, а водичка снова стала кристально прозрачной. На радостях я слишком резко рванула к лестнице, поскользнулась и чуть не хлебнула того, что еще совсем недавно напоминало нефть.
Председатель милостиво дождалась, пока я оденусь, что оказалось непросто: никакого полотенца мне не дали. Рубашка тут же промокла насквозь, и я поплотнее запахнула куртку. Волосы скрутила в тугой жгут и молилась, чтобы на улице хоть чуть-чуть потеплело. Вряд ли Кейман даст мне время обсохнуть.
– Деллин Шторм. – Председатель поднялась.
Чем-то все это напомнило объявление приговора. Хоть бы последнее слово дали.
– Поздравляю с инициацией. По ее результатам стало известно, что вы обладаете одной из самых редких и сложных способностей – темной магией. Обычно иномиряне редко получают такой дар. Чтобы им управлять, недостаточно отсидеть четыре года в одной из школ, это трудно контролируемый опасный дар. Однако, принимая во внимание то, что вас привел в наш мир Кейман Крост, мы готовы сделать для вас исключение и отправить в Высшую Школу темных. Окончательное решение по поводу вашего образования будет принято через год, по результатам сессии в школе. И вы либо будете переведены на второй курс, либо отправлены в специальное учреждение для получения базового магического образования.
Она сделала паузу, а я только подумала, что хорошо бы не демонстрировать лицом полное непонимание и растерянность.
– При этом единственным нашим условием станет вот что: опекунство господина Кроста сохранится над вами весь испытательный год. Он должен будет сдерживать вашу силу, направлять обучение и восполнять пробелы в знаниях, которые неизбежно присутствуют у каждого иномирянина. Вам все понятно?
– Да. – Я сглотнула.
Кейман будет счастлив.
– Тогда можете быть свободны. И помните о том, что любая сила накладывает ответственность, а такая, как ваша, увеличивает эту ответственность втрое.
Мне срочно нужен магический психолог.
Кейман встретил меня в куда более благодушном настроении. Я даже поначалу подумала, что он снова выпил. Потом вспомнила, как под воздействием алкоголя накануне обострилась его беспричинная ненависть, и отвергла эту мысль как несостоятельную.
– Признайся, Шторм, ты родилась, чтобы создавать мне неприятности.
– Вы так радуетесь тому, что проведете в непосредственной близости от меня год, или тому, что я не утонула в бассейне с мазутом?
– Они засунули тебя в бассейн? – хмыкнул Кейман. – Ты рассказала о своем сне?
– Забыла.
– Зря. Они бы до смерти перепугались.
– Они и так были не в восторге. Может, объясните, что значит темная магия, Школа темных и все остальное?
– Здесь? – Кейман красноречиво скосил глаза на молодого мага, делавшего вид, будто он полностью погружен в книгу.
Но я-то видела развешенные уши и искорку любопытства в глазах.
– Что ж, Совет обрадовал меня известием, что ты будешь нуждаться в няньке целый год, да еще и поедешь в мою школу. Поэтому запомни основное правило: не позорь меня, Деллин. Иначе я тебя накажу. Это есть в моих правах.
– А обязанности у вас есть?
– Да. Обеспечивать тебя и обучать. Но не думай, что я буду оплачивать все твои капризы.
Он сунул руку в карман плаща и достал оттуда горсть золотых монет, которую протянул мне. Пришлось подставить обе ладони, чтобы не просыпать.
– Это – деньги на подготовку к учебе. Письменные принадлежности, книги, свитки – вот тебе еще и список.
Я судорожно распихивала по карманам все, что Кейман выдавал. К деньгам и свернутому вчетверо листку добавился светло-голубой кристалл на длинном черном шнурке.
– А это чтобы понимать, что тебе говорят, и самой не нести тарабарщину. Но постарайся выучить язык как можно скорее. Я не стану делать для тебя второй кулон, а этот проработает пару семестров.
– Хорошо, что касается обеспечения, вопросов у меня нет. А вот по обучению их очень много.
Мы вышли из храма, и теперь путь лежал обратно вниз. Хоть спускаться по этой бесконечной лестнице и было в разы проще, чем подниматься, меня не покидала мысль, что если я сейчас оступлюсь, то полечу кубарем. А Кейман даже не подумает меня ловить. Даже подпихнет, наверное.
– Я отвечу на некоторые, – Крост особенно подчеркнул последнее слово, – один раз. Потом ты сама по себе. До тех пор, пока меня не вызовут для какого-нибудь разбирательства. Слушаю.
Я задумалась. С чего бы начать? Самый очевидный вопрос, который приходит на ум, это почему же Кейман воспылал ко мне такой лютой ненавистью. Но его я уже задавала, и хоть не получила никакого вменяемого ответа, Кейман более чем красноречиво дал понять, что не моего это ума дело.
Хорошо, пойдем самым простым путем и по порядку.
– Когда вы пришли в гостиницу, вы проверили, не беру ли я деньги за ночь. Зачем? Это что-то бы изменило?
– Да. Я бы тебя трахнул.
Я подавилась холодным воздухом и впрямь чуть не полетела носом вперед.
– Немного не улавливаю логику этого…
– Я думал, – прервал меня Кейман, – вопросы будут об учебе. О школе, о твоих задачах, о перспективах. Не находишь, что гораздо важнее получить эти ответы?
– Что за темная магия? Что за Школа темных? Что за специальное учреждение, куда меня отправят, если я не сдам хорошо экзамены? Как я буду учиться по книгам с дислексией?
– Что? – Кейман остановился. – Дислексия?
– Это…
– Я знаю, что это. Ты ею страдаешь?
– И дисграфией.
– Это все осложняет. В нашем мире не лечат ваши болезни. Твои шансы на закрытую школу возрастают.
– Что это?
– Место, куда отправляют магов, не способных держать силу в узде. Когда ребенок впервые проявляет способность к магии, его отдают в пансион, где учат основам и контролю над силами. Потом он идет в одну из Высших Школ, сразу после инициации. А если магию контролировать не удается, его запирают в закрытом учреждении. Где за три года фактически обнуляют магический потенциал.
Мы остановились, чтобы пропустить вереницу экипажей с огненными собаками в упряжках.
– Магического запаса мага средней руки может хватить на сотню-другую лет. У сильных магов он втрое выше. Поверь, исчерпать его за три года… из закрытых школ выходят овощи, не способные завязать шнурки. В твоих интересах хорошо учиться.
Я поежилась и отвела взгляд. Браваду как рукой сняло, больше не хотелось язвить или шутить. Хотелось закричать и сбежать обратно в свой мир, где никто не требовал с меня невозможного. Где можно было отработать смену, вернуться домой и валяться на постели, слушая музыку.
Мне будет не хватать здесь именно ее. Музыки, которая создавала вокруг меня огромный мир, стоило только надеть наушники.
– А Школа темных?
– Последняя стадия перед приговором. Основана темными магами, частное заведение, куда попадают маги с огромным даром. И огромными деньгами. Богатство в нашем мире прочно завязано на магии. Если человек богат, то, вероятнее всего, и силен. А богачи не готовы отдавать своих детей на пытки. Поэтому они платят нам, чтобы мы держали опасную магию в стенах школы. А еще у нас единственный в королевстве факультет темной магии. Сейчас на нем учится двадцать пять человек.
– А если у родителей ребенка нет возможности оплатить вашу школу?
– Изредка мы берем очень талантливых, и они учатся по стипендии. Но их процент мал. Ну а темных магов берем всех, но они встречаются крайне редко.
– Так в чем заключается моя магия? Стихии понять могу. Вот огонь, вот вода. Фаерболы и ледяные струи.
– Темная магия потому и называется темной, что никто не знает, какие способности проявятся у человека, ею обладающего.
– А я думала, вы научите меня упокаивать нежить или кастовать гигантских мерзких пауков.
– Я научу тебя одной вещи: слушаться моих указаний. Сейчас кое-что покажу, а потом можешь идти гулять и покупать вещи к школе. Мы отправимся в нее завтра в обед.
Ориентирование на местности никогда не было моей сильной стороной, но даже такой топографический кретин, как я, понял бы, что мы удалялись от центра. Изящная архитектура постепенно сменялась более практичными каменными одно- и двухэтажными постройками. Если весь центр был в ярких вывесках и магических штуках, то здесь царили серость и уныние.
Во дворах было очень сыро. Сыростью веяло из каждого тупика, из каждого переулка. В каждом из двориков сушилось белье, там же играли дети. Но не отсутствие лоска и грязь поразили меня. В конце концов, так почти везде: богемный и лоснящийся центр и унылые окраины. Немного удивило другое.
– Они не используют магию? – спросила у Кеймана, когда увидела, как женщина, одной рукой держась за поясницу, вешает на веревку простыню.
Там, где мы жили, с помощью магии решали даже такую проблему как поиск носового платка в кармане. Почему не использовать силу для по-настоящему тяжелых работ?
– Посмотри на ее руку, – сказал мужчина.
Приглядевшись, я рассмотрела на руке женщины браслет, очень похожий на тот, что болтался на руке Кеймана. Только если браслет моего опекуна был весь унизан бусинами, то у женщины этих бусин было всего две.
– Что это значит?
– Это значит, что у всех этих людей нет денег на магию. Нет возможности осушить подвалы домов. Нет возможности избавиться от крыс и тараканов. Нет никаких шансов высушить белье, не напрягая спину. Многие из них работают по четырнадцать часов, чтобы потом сделать нелегкий выбор: купить еды или магии.
– Магия платная?!
Когда я сидела в бассейне, голая, перед членами комиссии и ждала приговора, я думала, что ничем уже этот мир не способен меня удивить, но сейчас Кейман в очередной раз выбил землю из-под ног.
– Да. Мы носим браслеты не потому, что это красиво. Каждая бусина – крупица магии, которую можно использовать один раз.
– А как же студенты? Дети?
– Есть стипендии. – Кейман пожал плечами. – Школа выдает месячный запас крупиц, если адепт истратил все раньше срока – ему придется покупать их за свой счет.
– А если купить не смог?
Ответом мне стал красноречивый взгляд.
Значит, как в нашем мире ценность цветным бумажкам, именуемым деньгами, придает золото, так и здесь за деньгами стоит магия.
Мы развернулись в обратную сторону, но прогулка произвела неизгладимое впечатление. Шла, вспоминала, как с балкона восхищалась водными птицами и огненными цветами в прическах дорого одетых девушек. Одновременно в городе какая-нибудь тусовщица наколдовывала себе белоснежную улыбку, а бедная гувернантка мучительно решала, что же купить на заработанные крохи.
– Кто получает прибыль с продажи крупиц? Государство?
Читать бесплатно другие книги:
