Мужская работа Казаков Дмитрий
– А если ты завтра потеряешь рассудок или вовсе помрешь? – спросил доктор, и я обратил внимание, что у него чешуя не только на висках, но и на переносице, и на тыльной стороне ладоней. – Нет, с меня не спросят, но у меня же совесть есть, я же врач! Поэтому отправляйся-ка ты…
Я буквально застонал, хоть негромко, но отчаянно, укусил себя за кулак.
– Вы ж губите мня! – выдавил я.
– Наоборот, спасаю, – он подтянул к себе клавиатуру, плоскую, как блин, и над столом развернулся мерцающий экран.
– Нет, нет… – шептал я, глядя, как пальцы доктора порхают над невидимыми клавишами, а потом неожиданно выпалил. – А у моего дядьки такая же татуировка есть.
Пальцы замерли, врач посмотрел на меня, в бесцветных, как у всех шавванов, глазах я увидел сомнение.
– Да? – спросил он.
– Только на руке, – добавил я, радуясь, что он остановился, перестал заносить в личное дело или еще куда текст, что станет приговором для моей дочери. – Вот тут вот. Иван зовут его… Морщинистый такой, седой…
Я был готов нести любую чушь, лишь бы он ничего не писал больше, а еще лучше – стер то, что уже написал, выпустил меня отсюда и вообще забыл о моем визите и моем существовании.
– Ну раз так… – доктор в третий раз погладил татуировку, словно она была живой и отзывалась на прикосновения. – Тогда я попробую тебе помочь… Зафиксируем ушибы. Гематомы на лице, а так у меня найдется кое-что, что может тебе помочь, а может и нет. Ничего не гарантирую!
Я выдохнул так, что едва не сдул со стола плоскую клавиатуру, и с радостным удивлением смотрел, как он роется у себя в шкафчике. Через пару минут мне, уже снова сидящему на стуле, достался пузырек с желтыми круглыми таблетками вроде советских витаминок.
– Принимать по одной утром. Каждый день, – распорядился доктор. – И чтоб никто! Никто не узнал об этом. Сейчас подожди, я все оформлю, чтобы ко мне не придрались… Так… – и он вернулся к клавиатуре.
– Дело железное, вообще без проблем, – пообещал я. – А что такое Сфера Чистоты?
– Так называют семнадцать предметов, с помощью которых Гегемон поддерживает себя в добром здравии, – рассеянно сообщил врач. – Вместе они заняли бы эту комнату. Тебе бы пригодился Сияющий Обруч, который по слухам лечит какие угодно болезни…
И не только мне, а Сашке тоже.
Осталось немногое – добраться до местного императора-Гегемона, и попросить у него эту штуку взаймы, а еще инструкцию, как предметом воспользоваться, чтобы вылечить смертельно больную девочку трех лет.
– О боже, какой мужчина, я хочу от тебя сына! Я хочу от тебе дочку! И точка! Точка! – прилежно выводил Макс со своей койки, а я думал, когда же он наконец заткнется.
Нет, голос у него был нормальный, и по ушам медведь не топтался, но репертуар… дикая попса от Аллы Борисовны Пугачевой до Монеточки. Мне, как человеку, воспитанному на роке и рэпе, это радости не приносило, но нелюди обычно собирались послушать, вот и сейчас рядом топталась мрачная Диль, а Дю-Жхе, занимавший место напротив меня, сидел с блаженной улыбкой на желтой физиономии, на которой едва выделялся серый узор татуировки.
Разговорить его было сложно, но Макс справился, и мы узнали, что такую наносят охотнику, воину, настоящему мужчине.
Под кроватью у меня тихо хрюкнули, и моей свешенной руки коснулось что-то мокрое и холодное. Перевалившись на край, я обнаружил на полу зверька, которого спас в горячей зоне – черные глаза, шкура цвета кофе с молоком, и оставленные на ней серым дымом подпалины.
– Привет, – сказал я тихо, боясь его спугнуть.
В душе проклюнулась тихая радость – ого, шестилапый пришел меня проведать.
– Хр, – произнес он в ответ и улыбнулся во все сто острых черных зубов, а затем из пасти его выстрелил длинный тонкий язык, коснулся моей ладони, и я понял, чем меня тронули в первый раз.
– Кто это там? – спросил Дю-Жхе, и я понял, что он смотрит в нашу сторону.
– Это… – я помялся, и тут мне в голову пришло имя. – Это Котик.
Узкие глаза ферини расширились, он покачал головой, но тут же глянул в сторону двери, где началась суматоха. Котик зашипел, сжался, протопали по полу его лапы, и под кроватью у меня стало пусто, а на сердце грустно.
Выругавшись про себя, я сел – посмотреть, кто спугнул шерстистого гостя.
У входа в казарму стоял Йухиро, а рядом с ним – фигурястая деваха, губастая, курчавая, типичная негритянка, вот только с белой кожей, и с парой рожек в шевелюре; понятно, занга, такой же варварский народ, как и мы, люди, у мужиков у них четыре рога. Интересно, а я думал, что наша центурия укомплектована полностью, несмотря на пару свободных коек.
И при первом взгляде на эту деваху у меня внутри неожиданно сладко дрогнуло. Захотелось немедленно обнять ее, узнать, каковы на вкус ее губы, услышать, как она смеется, стонет, всхлипывает от телесного счастья.
Мне стало жарко.
– Это Юнесса, – объявил десятник, равнодушный к женской красоте. – Последняя. Теперь мы готовы к бою.
На новенькую пялился не только я – и заткнувшийся Макс, и даже Равуда приподнялся на своей койке, не обращая внимания на ревнивый взгляд своей подружки с перьями вместо волос. Еще бы – фигура как у богини разврата, при тонкой талии большая грудь и ягодицы что надо, и секс, секс в каждом движении, в каждом жесте.
– Место ей покажете, – велел Йухиро, и вышел.
– Всем привет-привет, – сказала Юнесса, обводя казарму синими-синими, точно осеннее небо, глазами – за такие глаза можно и убить, и умереть.
К ней бросился Кентадэ, первый бабник центурии – иногда мне казалось, что он будет домогаться и к столбу, если на том нарисовать женскую грудь.
– Добро пожаловать, прелестница! – воскликнул он, белоснежно улыбаясь. – Красота твоя подобно грому разразила мои внутренности…
Юнесса не обратила на него внимания, прошла мимо и двинулась по проходу между коек, покачивая бедрами. Кентадэ поспешил следом, бормоча околесицу, но улыбка его несколько поблекла, а в карих глазах – все трех – мелькнула обида.
– Вот это титьки! – пылко прошептал Макс, и мне захотелось удушить его подушкой.
Новенькая миновала ушастого Янельма, возившегося на одеяле со своей коллекцией странных вещей – лоскутков, кусков проволоки, ржавых ключей и осколков фарфора; этот мусор он называл «послухами», и стукая по предметам особой палочкой, извлекал неразличимые для остальных звуки. Прошла еще две койки под злобными взглядами прочих девчонок, и у меня сладко заныло не только в сердце, но и в паху – она идет ко мне, она выбрала меня.
Но тут на пути у нее очутился Равуда.
Его подруга с перьями, звали которую Пиаорани, или просто Пира, приложила ладони ко рту. Фиолетовые глаза ее, и так огромные, стали еще больше, и заняли едва не пол-лица, перья встали дыбом.
От того же Макса я знал, что эта совсем юная жевельде без ума от Гегемонии и ее граждан, что в армию пошла, чтобы стать одним из них, и без памяти влюбилась в кайтерита, показавшегося ей идеалом. А он едва не вытирал об нее ноги, и вытирал бы, если бы сумел извлечь из этого пользу или удовольствие.
– Привееет, – сказал Равуда, поигрывая мускулами. – Ты не меня ииищешь?
– Может и тебя, – Юнесса смерила его взглядом, и провела по губам розовым влажным языком.
Злость полыхнула внутри с такой силой, что меня едва не подбросило.
Неужели она не видит, с кем имеет дело, не понимает, что она для него не больше чем игрушка?
– Равуда… – позвала Пира.
– Заткнись и освободи койку, – велел он, не поворачиваясь.
– Но я…
– Тебя вышвырнуть силой?
Пира зарыдала, из огромных глаз потекли слезы, перья на голове обвисли, как у мокрого попугая. Мне захотелось врезать Равуде – изо всех сил, так, чтобы разнокалиберные глаза выскочили из черепа, зубы посыпались на пол, и он шлепнулся в лужу собственной крови.
– И ноги отличные, вапще! – продолжил комментировать Макс. – Клевая какая!
Я стиснул челюсти, чтобы не рявкнуть «Заткнись!».
Пира собрала шмотки и потащилась к свободной кровати рядом с Дю-Жхе. Кентадэ, понурив голову, отправился к своему месту – ему ловить тут было нечего. Молчун и Фул, два клеврета Равуды, сноровисто притащили новый матрас и даже белье.
– Добро пожаловать, – сказал мой краснокожий «друг», и вскоре они уже сидели рядом, он, и курчавая красотка с рожками, и он обнимал ее за плечи, и шептал что-то в розовое ушко.
Зрелище было до того тягостное, что я отвернулся и улегся мордой в подушку.
– Эх, я бы вдул! – не замолкал Макс. – И не один раз, если бы дали! О, красотень! Тебе она не понравилась, что ли?
– Понравилась, – ответил я, мечтая только об одном – чтобы он провалился сквозь палубу, да еще и прихватил с собой Равуду.
Мало было мне проблем – нет, положил глаза на ту же самую девицу, что и он!
Глава 6
Проклятый разъем никак не хотел становиться на место, хотя я бился с ним час. Мешало отсутствие нормального инструмента – будь у меня чемоданчик, с которым я ездил по заказам, я бы мигом решил проблему, а тут приходилось обходиться скудным набором из оружейной комнаты.
А поскольку разъем отходил, то автомат мой отказывался стрелять через раз. Ерунда, когда это происходит на стрельбище, и дело швах, если нас все же отправят воевать, и трудности возникнут на поле боя.
В оружейку я отправился после ужина, в свободное время, и удивился, когда оказался там не один. Внутри обнаружился альбинос Молчун, возившийся со своим автоматом, а в углу сидела молодая бюдрака по имени Азини, таращила мутные глаза и время от времени открывала рот.
Явно снова пережрала расслабона, который добывала неведомо как.
– Черт, твою мать, – выругался я, разочарованно опуская руки. – Что за хренота? Отвертки нормальной и то нет!
Азини осталась сидеть как сидела, Молчун только хмыкнул.
Зато позади стеллажей зашуршало, и на потолок выбежал белоснежный сородич Котика. Тут альбинос отреагировал мгновенно, швырнул вверх магазин… и попал! Верещащий зверек шлепнулся на один из столов, Молчун ринулся к нему и одним движением свернул шею.
Меня замутило.
– Клевый приход сегодня, – протянула Азини.
Молчун с хрустом же выдрал одну из лапок, сунул в рот, и принялся жевать, слизывая с губ шерсть.
Я отвернулся, и только для того, чтобы увидеть входящего в комнату Диррга с большой сумкой через плечо.
– Вольно, – пробасил он, поскольку мы все трое отдали честь, хотя Азини сидя, а Молчун рукой с зажатым в ней кровоточащим огрызком. – Егор, оставь ты эту ерундень. Есть дело поинтереснее.
Я послушно убрал автомат на место, покидал в ящик то, что называлось тут инструментами.
– Поможешь мне отремонтировать кое-что, – сообщил сержант-техник, когда мы вышли в коридор. – Дело не очень сложное, но мне нужна парочка дополнительных рук. Лучше не кривых, клянусь седалищем Гегемона.
Позади остались казармы нашего манипула – второй манипул третьей когорты легкой пехоты. Стало ясно, что направляемся мы к лестнично-лифтовой площадке, и я ощутил прилив любопытства – за пределами нашей семнадцатой палубы я бывал только на стрельбище и в горячей зоне, а сейчас, судя по всему мне предстоит увидеть еще кусочек «Гнева Гегемонии».
Но тут дорогу нам загородила Лиргана.
– Куда это вы? – спросила она злобно. – Это мой боец.
Диррг смерил ее взглядом.
– Но ты же не будешь возражать, если я заберу его на часок и верну после отбоя, – сказал он.
– Буду! – трехглазое лицо исказилось.
– Тогда напиши рапорт трибуну, – сержант-техник равнодушно пожал плечами. – Бывай.
И двинулся вперед, точно на пустое место.
Формально они не отличались по званию – оба центурионы, но у Лирганы был только двадцать седьмой класс, а у Диррга – пятьдесят седьмой, да еще и гражданство.
– Вот дерьмо, – прошипела она, когда я проходил мимо. – Я тебе еще припомню.
Вряд ли обещание относилось к сержанту-технику, и я ощутил укол тревоги. Устроит эта сучка мне проблем, еще не раз устроит, и деться мне от нее некуда, пока мне нужна эта работа.
Мы свернули к столовой, и тут Диррг неожиданно остановился.
– Между палубами можно перемещаться как все, лифтами и по лестницам, – проговорил он, глянув на меня через плечо. – Но есть и более короткие пути. Смотри…
Стены покрывали обычные пластины серого металла, но на одной красовался черный крестик – я видел такие не раз, они попадались не часто, но регулярно, и я не обращал на них внимания.
Диррг нажал на крестик, и две пластины, расположенные одна над другой, бесшумно отъехали в сторону. Открылась узкая вертикальная нора, и уходящая вверх и вниз лестница, перекладины ее блестели как лакированные.
– Технические колодцы, – сказал он. – Всегда рядом, и к оборудованию доступ.
Он первым полез вверх, я последовал за ним, и пластины за нашими спинами встали на место. Тут же сверху вспыхнула тусклая лампочка, мимо поползли увешанные трубами и пучками проводов стены.
Ступеньки были липкими и скользкими, и в колодце слабо попахивало гнилью. Время от времени попадались уходящие вбок проходы, темные и такие узкие, что сержант-техник со своим пузом в них бы просто не втиснулся, освещение включалось по мере нашего передвижения и гасло внизу.
– Вот, прибыли, – сказал Диррг, когда за нашими спинами очутилась громадная цифра «19» с черным крестиком под ней – выход на палубу, что через одна над нашей. – Барахлит вентиляция… Скорее всего, один из вспомогательных насосов накрылся… Полезешь туда, а я буду тут их отключать по одному. Держи.
Сумка, которую он мне вручил, оказалась набита сокровищами – плоскогубцы, кусачки, маленькая дрель и разводной ключ, молотки, долото, стамески, напильники, шило, мотки изоленты, разные шурупы и винты в аккуратных отделениях, застегнутых, но с прозрачными клапанами, чтобы было видно, где что. Пока я это разглядывал и обливался слезами радости, сержант-техник отковырнул небольшую крышку в стене, и активировал спрятанную под ней панель управления.
Следующий час я лазил по узким пыльным коробам, выискивая источник проблем, и обнаружил таких аж два – забитый мусором вентилятор, который просто не мог вращаться, и накрывшийся электромотор в одном из насосов, электромотор самой обычной конструкции. Когда вернулся к Дирргу, мелодичное звяканье возвестило, что мне «на счет» брякнуло еще двадцать баллов опыта.
– Когда будешь распределять, то не забудь на знание оружия потратиться, – посоветовал сержант-техник. – Все на меткость да выносливость напирают, ну и дураки. Тебе же сам Гегемон велел.
– Ага, – буркнул я.
Я пока не очень понимал – как работает система; что, если я кину эти самые баллы на «силу», то стану могучим, как Фул, а если на «меткость», то обстреляю Дю-Жхе? Да и опыта у меня было маловато, всего сорок семь единиц, а распределять можно будет, когда наберешь сотню; а для первого нормального класса требуется полная тысяча.
Сидя на линкоре, не скоро доберешься, но если верить Йухиро, то в боях опыт растет быстро… только нужны мне эти бои как мертвому припарки.
– И за хорошую работу тебе подарок, – продолжил Диррг. – У меня завалялось.
И он вручил мне набор отверток в кожаном чехле – крестовые, обычные, с удобными рукоятками, с магнитными кончиками, чтобы винтики прилипали и не падали.
– Спасибо, супер! – воскликнул я, думая, что все это не просто так, что сержанту-технику от меня что-то нужно.
Вот только что? Пока совсем непонятно…
Я думал, что с домом буду разговаривать в специальном переговорном пункте, но все вышло не так.
С утра на построении нам объявили, что сегодня можно будет пообщаться с родными, а под сеанс связи выделили оружейку. Я удивился, но это чувство сменила радость – услышу голос Юли, по которой я ужасно соскучился, узнаю, как дела у Сашки. Вытянули жребий – кому какое время, и мне достался первый сеанс, сразу после завтрака.
Возвращаясь из столовки, я обнаружил, что в коридоре стоит необычный запах – горячий песок, бензин, соленые огурцы.
– Это вонь тиззгха, – пробормотал шагавший впереди Янельм, и уши его беспокойно зашевелились.
– Это нелюди, которые связь обеспечивают, ха-ха, – пояснил Макс. – Аутсорс. Технологии этой у Гегемонии нет, вот она их и нанимает, они через портал приходят, и оборудование с собой приносят… Как сказал Будда – если нет слона, то сгодится и осел.
В оружейку я вступил с тяжело бьющимся сердцем – предвкушение, волнение, радость, опаска. Меня окутала смесь все тех же запахов, такая густая, что глаза заслезились, а в носу появилась резь.
– Пррроххходи, человввек, – выдавила крохотная, мне по пояс, фигура в чешуйчатом зеленом плаще с капюшоном; одеяние скрывало все, лицо, руки, ноги, если эти части организма у этого существа были; голос его звучал механически, неестественно. – Вот сссюддда.
На дальнем от входа столе располагалась груда пульсирующей слизистой плоти – кольца, как у свернувшейся в клубок огромной змеи, или ярко окрашенные пятнистые щупальца, ни головы ни хвоста. И сбоку торчала на стебельке телефонная трубка прямиком из двадцатого века, похожая на толстую дверную ручку.
Отвращение заставило меня отшатнуться.
– Не ббойссся, – из-под зеленой чешуи донеслось хриплое карканье – смех, что ли? – Оно не кусссается.
– Я не боюсь, – соврал я. – Как говорить-то?
– Пррриложжи это к ухххху.
Желтые таблетки, прописанные доктором, я принимал каждое утро, и переводчик работал нормально – никаких галлюцинаций, болей или кружений в голове, и всегда все понятно, даже сейчас, когда передо мной не человекоподобный товарищ по оружию, а нечто явно негуманоидное. Даже Макс не знал, как выглядят эти самые тиззгха, и по его словам, облик этих существ оставался загадкой для всех; ходили слухи, что это сухопутные раки, что нечто вроде гномов из фэнтези или вовсе невообразимо огромные создания, умеющие создавать крохотные трехмерные проекции самих себя и отправлять их в наш мир.
Я взял «трубку», и обнаружил, что она горячая, под моей ладонью сократились мускулы. Мгновение поколебался, затем приложил к уху, и через мгновение забыл, где нахожусь, поскольку услышал голос Юли – немного усталый, но родной, знакомый до последнего обертона.
– Привет, Егор, – сказала она. – Как ты там?
– Жив, здоров, сыт и не мерзну, – выпалил я, ощущая, как по телу расползается приятное тепло: боже, как я ее люблю, как я хочу вернуться, и как только могу без нее? – Привет. Вы как?
– Ну так… – она помялась немного, и начала рассказывать.
Сашка в больнице, ее обследуют, все по плану, состояние пока стабильное, настроение не очень, папу вспоминает часто и все время спрашивает, когда же он вернется, обнимет ее и почитает сказку на ночь.
Горло у меня сдавило – каждый вечер я доставал из тумбочки плюшевого пингвинчика и смотрел на него, думая о дочери.
Эх, если бы я мог вернуться! Хотя что мне мешает? Договор разорвать несложно. Шагнуть в портал еще проще, и вот я уже в офисе ООО «Гегемония», а оттуда пятнадцать минут на такси.
Да только в этом случае уже через год мне некому будет читать сказки на ночь.
– Сама понимаешь, что я не могу, – уныло проговорил я. – Дело такое.
– Эх, ты… – сказала Юля. – Я понимаю. Расскажи хоть, что у тебя там? Ты где?
И тут я впал в ступор – если сообщить, что на линкоре могучей межзвездной империи я мчусь через космос, направляясь на войну непонятно с кем, то жена моя решит, что я свихнулся или наглотался какой наркоты. Не зря тогда дядечка в офисе сказал, что не может поведать мне о характере работы, что я не поверю.
– Пока все нормально, опасности нет, – я постарался, чтобы голос мой звучал бодро, но сам поежился от прозвучавшей в нем фальши: нет, как же, хотя тут и Равуда, наводящий на меня автомат, и горячая зона, куда я вновь могу попасть, и не отделаться так легко, и сумасшедшая Лиргана. – Надеюсь, что так и дальше будет… Это что-то… Большая частная военная компания.
– Но ты им зачем? – удивилась Юля.
– Служил же. Нас готовят… – я хотел рассказать о стрельбище, о негодном оружии, о знакомстве с Дирргом и о том, что встретил тут земляка, правда из Москвы, но тут в трубке раздался треск и она задергалась у меня в руке.
Я открыл глаза и возмущенно глянул на тиззгха.
– Человввек, не всссе можжжно говорррить, – сообщил он, раскачиваясь под плащом вперед-назад, будто готовая к атаке кобра.
И тут цензура!
– Але, але! Ты где? – прорезался на линии встревоженный голос Юли.
– Здесь, – сказал я. – Нас учат с утра до ночи. Но кормят хорошо, и не мучают. Народ разный, но в целом нормально… – я старался выбирать общие слова, чтобы меня не стали глушить снова, а о том, что у нас тут есть девчонки, решил вообще не говорить – жена у меня не ревнивая, ревнивая давно бы надавала мне по морде и бросила, но зачем ее нервировать. – Передай ангелочку, что я сильно-сильно ее люблю, и что скоро приеду, и что она будет здорова.
– Хорошо, передам. Мама твоя в порядке, я каждый день ей звоню…
Да, в следующий раз надо будет попросить о двойном сеансе связи, вдруг дадут.
– Врррремя! – объявил тиззгха, и я глянул на него с ненавистью – было же десять минут, неужели я их уже потратил.
– Сеанс кончается! – выпалил я. – Я тебя очень-очень люблю!
– И я те… – Юлю обрезали на полуслове, и трубка вывернулась у меня из руки.
Опустив голову, я поплелся к двери.
Сухпай в Гегемонии фасовали в упаковки из материала, похожего на фольгу, но куда более прочного. Знакомились мы с этим полезным объектом из солдатского багажа в оружейке, а наставлял нас, как обычно, Йухиро.
– Откройте, – велел десятник. – По одной штуке сегодня можно уничтожить.
Я аккуратно дернул за полоску с надписью «Тянуть сюда» и стрелочкой для идиотов. Фольга с хрустом разошлась, и я высыпал на стол кучу упаковок разного размера и конфигурации – бутылочка на треть литра, несколько плиток вроде шоколада, что-то круглое, и все в той же упаковке.
Шоколада я не нашел, его заменяла прессованная смесь орехов и вяленых ягод типа изюма – уголок я откусил с опаской, а потом схрумкал плитку целиком и потянулся за следующей. Подсушенное мясо заставило меня вспомнить о пиве, хотя я к алкоголю не очень, и пью редко, сыр оказался почти земным, только не желтым, а нежно-салатовым.
В бутылочке обнаружилась витаминная смесь, терпкая, словно терновник, и отлично утоляющая жажду.
– Мням-мням, ха-ха, – сказал Макс, который расправился с сухпаем раньше меня. – Обед дадут сегодня, интересно, или это все?
– Все бы тебе жрать, – укорил я его.
Он насупился, изображая обиду, но тут же заулыбался:
– А знаешь, почему пиво выходит быстрее, чем молоко? Ему цвет менять не надо! Ха-ха! Клево же, да!
В своей хипстерской тусовке он наверняка был чемпионом по бородатым шуткам.
– А теперь… – начал Йухиро, но довести фразу до конца не успел, поскольку дверь оружейки с грохотом распахнулась, и на пороге возникла Лиргана в шлеме, бронезащите и полевых ботинках.
– Построение в полной выкладке через десять минут! – рявкнула она, скалясь. – Желающие наложить дерьма в штаны – делайте это сейчас, поскольку нас ждет бой! Бегооом!!
Страх вцепился в живот, словно бешеный пес, кишки скрутились в тяжелый холодный узел. «Как так? – хотелось закричать мне. – Нас же всего две недели обучают! Обещали, что еще минимум две!».
Но я уже ломанулся к двери вместе с остальными, коридор огласился тяжелым топотом. Повернул в казарму, едва не столкнулся с Равудой, но мы оба не обратили на это внимания, каждый рванулся к своему месту – снаряжение хранится в шкафчиках, и за десять, уже девять минут двадцать три секунды надо в него втиснуться и собраться.
Наручные часы мне разрешили оставить.
Бронезащита открылась с сухим хрустом, и я втиснулся в нее, как черепаха в панцирь. Нажал, опуская переднюю пластину, одна за другим щелкнули паховые крепления.
– А-ба-ба, но как же так… нас убьют… я же ничего не умею… – причитал неподалеку Макс, лицо которого стало белым, точно щавванская задница, а губы тряслись. – Меня ранят… это же больно… зачем только все это… остался бы я дома… Божечки, мама с папой, заберите меня отсюда…
Я пару раз спрашивал, почему он оказался на линкоре, для чего завербовался, но он всегда заминал разговор.
С первого раза я закрыл бронезащиту так, что примял кое-какие важные органы. Пришлось расстегивать, поправлять, и застегивать повторно, и только потом заниматься ботинками. Усилители я отключил заранее, и был очень этому рад, сейчас непослушными руками я бы сенсоры не нащупал.
Ладно хоть шнуровка обычная – раз-два, и готово.
Я распрямился, и обнаружил, что Дю-Жхе уже стоит у своей кровати навытяжку. Он оказался первым, но Равуда и Аюльвао если и отстали, то на какие-то мгновения, остальные еще возились.
Три минуты двадцать секунд.
Я выдернул из шкафа рюкзак, сыто буркнула фляжка – строго по уставу раз в сутки я наполнял ее из крана в туалете, предварительно слив старую воду. С кряхтением застегнул пояс с набитыми подсумками – аккумуляторы, магазины, все, без чего я не боевая единица, а недоразумение с автоматом в руках.
Маскировочная сеть в рюкзаке, пусть не работает, но взять ее с собой я обязан, там же плащ-палатка, четыре сухпая, два перевязочных пакета, котелок, ложка, сбоку приторочена лопатка.
Что забыл? Шлем, чтоб я сдох!
Минута.
Я нахлобучил последнюю деталь снаряжения на место, затянул ремешок под нижней челюстью.
– Боже-боже-боже… – продолжал стонать Макс, возившийся со шнурками.
Диль бормотала молитву Святым Предкам, которую я от нее слышал столько раз, что мог при желании выучить наизусть. Юнесса шипела, пытаясь втиснуть нестандартно крупный бюст в бронезащиту, ближе к двери кто-то ругался тонким голосом, поминая разные части тела Гегемона, в основном не те, которые принято демонстрировать на публике.
Вентиляция в казарме обычно работала хорошо, но сейчас помещение смердело потом и страхом.
– Смирно! – донеслось от двери.
Я сделал шаг вперед и замер – одет полностью, рюкзак у ноги, как положено, забрало не опущено, но его вроде и не нужно опускать, хотя не помню, да и какая разница, уже ничего не сделать.
В казарму широким шагом вошла Лиргана – на физиономии хищная усмешка, ноздри раздуваются, кулаки сжаты.
– Да, ну и воняет тут, – сказала она следующему за ней Йухиро. – Только посмотри! Один другого хуже! Что, отрастила сиськи, а теперь впихнуть их куда надо не можешь? Подстилка дешевая.
Две последние фразы относились к Юнессе, и та буквально побагровела, стала даже краснее, чем кайтериты.
Лиргана же двинулась дальше по казарме, осматривая каждого и отпуская злые комментарии. По Равуде она скользнула равнодушным взглядом, Дю-Жхе словно вовсе не заметила, при виде меня на треугольном лице отразилось разочарование, зато Макс вызвал у центуриона бурную радость.
– Кусок дерьма, – сказала она, и с размаху врезала ему по подбородку. – Быстро! Три минуты, чтобы закончить! Затем получаем оружие и за мной!
Макс не уложился в три минуты, и снова получил по морде, из разбитого носа у него брызнула кровь. Но затем мы, нагруженные автоматами, понеслись по коридору, точно стадо обезумевших свиней.
Лифт, спуск на десять палуб, новый коридор, и просторный низкий зал без мебели.
– Варварские существа, именуемые бриан, отвергли длань Гегемона! – сообщила Лиргана, повернувшись к нам. – Сегодня мы преподадим им урок! Нас ждет их селение! Задача простая – атакуем, подавляем сопротивление, убиваем всех, кто сопротивляется. Луки и стрелы – вот и все, что у них есть. Дикари! Покажем им Гнев Гегемонии! – и она потрясла затянутым в перчатку кулаком, словно попыталась изобразить герб линкора.
Я сглотнул, накатила дурнота, голова закружилась, в животе по-прежнему было холодно, хотя снаружи я немилосердно потел. Раздался глухой удар, огромный корабль содрогнулся, от неожиданности многие вскрикнули, и дальняя стена раскололась, створки громадных ворот пошли в стороны.
За ними меня ждало… что?
Я не имел представления.
Глава 7
– За мной! – рявкнула Лиргана, и первой рванулась в открывшиеся ворота.
За ними оказалась упершаяся в землю аппарель, а дальше – густая зелень зарослей и разбросанные в ней бурые купола высотой в несколько метров. Линкор всей огромной тушей опустился на планету, и прямо на окраину деревни бриан – нарочно или из-за ошибки пилота, фиг знает.
В лицо мне ударил свежий ветер, пахнущий листвой, сырой землей, под ботинками оказалась мягкая трава.
Из-за ближайшего купола выскочил некто высокий, с черными развевающимися волосами, и я увидел у него в лапах винтовку! Луки и стрелы – нам либо соврали, либо наши командиры получили неверную информацию, но в том и в другом случае дело швах!
Рефлекторно я вскинул автомат и нажал на рычажок, но орудие убийства в моих руках осталось мертвым. От страха помутилось в голове – что, неужели поломка? Хлопнул выстрел, за ним второй, над головой свистнула пуля, по ушам хлестнул крик боли.
– Наземь! Двигаться перебежками! – прорезался из хаоса голос Лирганы.
Я с облегчением шлепнулся на локти, прикусил язык, но не обратил внимания. Ощупал автомат, и с облегчением понял, просто-напросто забыл сдвинуть предохранитель – вот тупица!
Поднял голову, и тут по макушке шлема что-то ударило, то ли пуля, то ли осколок. В голове зазвенело, на миг я перестал соображать, кто я, и где нахожусь, показалось, что это сон, и я открою глаза, чтобы проснуться дома.
Увы, нет, глаза я открыл, но для того, чтобы вместе с остальными подняться на ноги и бежать дальше. Краем глаза увидел оскаленное лицо Макса под щитком забрала, бегущего Кентадэ. Тот вырвался вперед, а потом будто споткнулся, колени его подломились, руки с автоматом начали опускаться.
Трехглазого красавчика развернуло, и я увидел, что в горле у него дыра, и из нее хлещет кровь.
– Аааа! – весь страх я вложил в этот вопль, и вспомнил, что у меня есть оружие.
Прицеливаться я в этот момент не мог, вообще не понимал, что происходит, просто начал палить куда-то вперед. А затем упал вместе с остальными, и обнаружил, что на забрале мерцает алый значок – магазин пуст, все сто зарядов я выпустил одной длинной очередью.
И чудо, если в кого-то попал.
Справа громыхнуло, по шлему забарабанили комья земли – это что, гранаты или артиллерия? Внутренности решили эвакуироваться через задний проход, и мне пришлось напрячься, чтобы удержать их на месте.
Пустая обойма отлетела в сторону, на ее место встала новая, мерцающий значок исчез.
Читать бесплатно другие книги:
