Злобный босс, пиджак и Танечка Алексеева Оксана

Глава 1. Таня

Злобный босс был воистину злобным. В том самом, библейском, смысле – когда вся аура полыхает адским огнем, а воображение запросто дорисовывает рога и копыта в дополнение к общему впечатлению. И с каждым его словом в помещении становилось все жарче.

– Отец, я не собираюсь брать на работу твою протеже! Тебе ли не знать, что это одна из самых важных должностей в компании? И уж точно я не рискну брать девицу без опыта и нужных навыков!

К счастью, на меня он не смотрел, только мазнул взглядом на входе и тут же увлекся спором с отцом. Вообще как будто не видел. А может, и не видел, раз не стеснялся снабжать меня эпитетами. И я радовалась этой удаче – если бы глянул, то я сразу бы и провалилась сквозь пол, не постеснялась бы пробить Землю насквозь и очутиться в другом, любом другом месте. Потому что я его сразу узнала. Узнала, обмерла, одеревенела, местами покраснела, местами побледнела, и внимательно слушала его речь, втайне надеясь, что он сможет докричаться до Владимира Александровича за нас обоих.

Но основатель и бывший директор компании был непреклонен:

– Нет, Андрей. В данном случае я настаиваю. Или мое слово в этих стенах уже ничего не значит, раз я на пенсии?

– Так и возьми ее себе в ассистентки!

– Зачем? – пожал плечами старик. – Страницы утренней газеты переворачивать? Георгий Константинович, отец Танечки, не просто был моим секретарем – он был моими руками и ногами. Другом и самой верной поддержкой. Я и вспомнить не смогу все случаи, когда он меня выручал из бед, сколько ночей мы просидели рядом за работой, сколько конфликтов ему удалось уладить, пока я только вставал на ноги! И фирма, которую ты наследуешь, в нынешнем состоянии находится отчасти благодаря и ему. Нет, сын, честь обязывает меня помочь этому человеку, потому я даже не настаиваю – приказываю. Если ты, конечно, все еще хочешь быть гендиректором.

Серые глаза молодого человека сузились до узких щелочек, и я точно разглядела две красные молнии, полыхнувшие из них.

– Хочу?! А у тебя есть другие дети? Ну, так давай, пусть кто-нибудь из них уже займет эту должность!

– Других нет, – его отец развел руками. – Но ультиматумы я тебе ставить не позволю. Все, Андрей, дело решено. Ты берешь Татьяну на полгода, потом разойдетесь, если не сработаетесь. Зато у нее в трудовой книжке появится тот самый упомянутый тобой опыт работы.

Тот резко выдохнул:

– Так может, Георгия Константиновича и взять? Ее отец хотя бы ценный сотрудник! Я лучше закрою глаза на его возраст, но получу профессионала!

– Нет, сынок, жизнь, как видишь, на месте не стоит, – мужчина сильнее оперся на край стола, намекая на свою немощность. Хотя и теперь немощным он выглядел в последнюю очередь. – Надеюсь, мы договорились.

– Нет!

– Договорились. Танечка, за мной.

Я поспешила за стариком из кабинета и была только рада вырваться на свежий воздух. Владимир Александрович объяснял на ходу:

– Выходишь завтра. И ты уж постарайся, сделай милость. Я не стану извиняться за то, что ты была вынуждена все это выслушать – ничего страшного, переживешь. И у идеального секретаря должны быть крепкие нервы. Так что считай первым уроком.

Я не смогла ничего ответить. Ситуация складывалась катастрофически неприятной. Да, мой отец всю жизнь проработал на Владимира Александровича. Сейчас, получая приличную пенсию, часто вспоминал о своей насыщенной жизни. Здоровье его было подорвано смертью моей мамы несколько лет назад, тогда отец и решил уйти на заслуженный отдых, чтобы уделить максимальное внимание детям. Мои старшие брат и сестра после института отправились в Москву, чтобы там попытать счастья с карьерой и не сидеть на шее отца. Я же, получив образование, обнаружила то же, что прежде меня они, – в небольшом городе никто из работодателей с распростертыми объятиями зеленых выпускников вузов не ждет. Но не последовала примеру старших, а осталась. Ведь кому-то нужно приглядывать за отцом.

И вот они случайно встретились – бывшие начальник и его верный секретарь. Владимир Александрович ничего слушать не хотел, потащил нас с отцом в кофейню, чтобы узнать все подробности жизни. Их связывало намного больше, чем годы совместной работы, – прочное взаимопонимание и многолетняя дружба. И Владимир Александрович, едва услышав о моих поисках работы, тут же сообщил, что вопрос решен. В этом есть даже некая судьбоносная ирония: теперь его сын управляет компанией, так почему бы дочери его надежного помощника тоже не передать по наследству должность? Я была смущена предложением, но все же согласилась. В этом случае и отцу будет проще. У самого него глаза заметно загорелись, что неудивительно. Он часто вспоминал свою работу и, наверное, пришел в восторг от того, что я могу пойти тем же путем.

Когда вдвоем возвращались домой, я сказала отцу:

– Мне как-то неловко устраиваться по такой протекции.

– Глупости, – улыбнулся папа. – Танюш, ты характером в меня пошла – такая же ответственная перфекционистка, но без грамма амбициозности. И уж я-то точно могу сказать, что за всю жизнь ни разу не чувствовал себя на работе ненужным, ни разу не беспокоился о завтрашнем дне – какие бы кризисы ни случались вокруг, я всегда был уверен в своем месте. Ни разу я не сталкивался с неуважительным отношением или хамством. Поверь, таким похвастаться могут немногие. Если Андрей похож на своего отца так же, как ты на меня, то вы непременно сработаетесь! Прояви себя – и он станет тебе даже не начальником, а человеком, который от тебя зависит.

– А если он не похож?

– Тогда через полгода у тебя будет прекрасная запись в трудовой, с которой ты сможешь пойти в другие компании. И, давай уж начистоту, у меня камень с души свалился. Всех детей поднял, все пристроены – наконец-то смогу и собой заняться.

– Это ты о чем?

– О личной жизни, Танюша! Я не так уж и стар, чтобы ставить на себе крест!

Я от изумления даже рассмеяться не смогла:

– Намекаешь, что именно я тебе личную жизнь строить не даю?

– А кто же? – с усмешкой ответил папа. – Сегодня же посмотрим объявления об аренде квартир. Пора нам уже с тобой разъезжаться и приходить друг к другу в гости. В свободное от личной жизни время.

Я лишь глазами хлопала. Ведь еще думала, что жертву приносила – оставалась с престарелым отцом! А оно вон как выглядит с его стороны?

И я воодушевилась. Действительно, просто постараюсь сделать все возможное – сама о себе узнаю, подходит ли мне такая работа! Да и в отдельной квартире жить все же хотелось. Мне двадцать два, самое время вылетать из-под родительского крыла.

Да вот только встреча с Андреем Владимировичем прошла совсем не так, как я предполагала. Он был недоволен – но это ничто по сравнению с остальным: я его узнала! Вот прямо в первую же секунду, как зашла в кабинет. Узнала и не могла поверить в подобное совпадение.

Дело было в тот день, когда мы с группой обмывали дипломы в ночном клубе. А я за годы студенчества к настолько пьяному веселью привыкнуть как-то не успела. И в шумной компании не заметила, где осталась та самая граница. В общем, я и стянула с нашей Анжелики белый парик-каре, и на барной стойке успела отметиться под какую-то польку, раз уж выглядела теперь сама на себя не похожей, и к шесту пыталась прорваться, а потом запила все это еще парой коктейлей. Вот тогда и подошел он. Поставил руки на стойку по обе стороны от меня, не обращая внимания на синхронный вздох одногруппниц, и шепнул мне в макушку:

– Потанцуем?

Я развернулась на высоком стуле и… и согласилась на все, что он уже предложил или собирался предложить. Таких парней вблизи и в такой кондиции опьянения мне раньше видеть не доводилось. Какой-то совершенно, абсолютно потрясающий – красивое лицо, глаза с прищуром, темные волосы и даже стиль. Я вообще не считаю, что мужчину каким-то образом можно оценивать по одежде – это как-то противоестественно. Но в тот момент меня потрясло в нем все – даже расстегнутый неделовой пиджак поверх черной футболки.

И через пять минут я забылась окончательно – от его взгляда, от прикосновений. Целоваться мы начали до того, как назвали друг другу имена. В свое оправдание хочу сказать, что подобного раньше со мной не случалось – ну, чтобы я так сразу отдалась порыву. Но в тот вечер меня просто понесло. Потому что он был пьян и сходил с ума. Потому что я была пьяна и тащилась оттого, как он сходит с ума.

Потянул меня к выходу – я и не думала сопротивляться. Один раз живу! И тогда даже не предполагала какое-то продолжение отношений. И никак не могла вспомнить его имя, выкрикнутое еще на танцполе. В такси мои руки уже вытаскивали его футболку из джинсов, так хотелось провести пальцами по животу. А он смеялся и повторял, что в его пиджаке я смотрюсь немыслимо горячей.

Небольшая заминка в прихожей какой-то шикарной квартиры: он стаскивает с меня свой же пиджак, откидывает на пол, тянет вверх подол платья. А я задыхаюсь от поцелуев в шею и от того, как сам он задыхается. Мы начали прямо в прихожей, даже толком не раздевшись. Я стонала от каждого толчка внутри и обвивала его ногами, пока он сильными руками удерживал меня. Продолжили уже на чем-то мягком и удобном. Хмель еще не выветрился, и, возможно, только благодаря своему состоянию я отпустила себя на волю и испытала первый в жизни оргазм. Это был самый впечатляющий вечер в моей жизни, но…

Уже через пять минут он, лежа на спине с закрытыми глазами, вдруг сообщил:

– Слушай, ну это просто потрясающе. Деньги на тумбе. Дверь захлопни.

И марево сразу спало, я протрезвела за две секунды. Он принял меня за проститутку? Неужели был настолько пьян, что не смог отличить приличную девушку от шлюхи? Или дело в моих танцах на стойке? Или в том, как я сама к нему льнула и пыталась раздеть уже в такси? Или в этом чертовом белом парике – просто символе фальшивости. Нет, я сразу не рассчитывала на любовь на всю жизнь – даже в том пьяном тумане никаких планов не строила, да и нечем их было строить. И, наверное, была готова к чему угодно, но только не к такому…

Деньги я, конечно, не взяла. Но подхватила пиджак с пола и накинула на плечи. Ночь прохладная, почему я еще и мерзнуть должна после такого морального потрясения? Уже на улице нырнула в карман и вытащила оттуда кредитку и водительское удостоверение. Не раздумывая, просто выбросила их в первую мусорку. Такая маленькая месть, хоть чем-то успокаивающая душу.

Отзвонилась подругам, которые были свидетелями начала моего страстного и короткого романа, соврала, что просто обменялась с «красавчиком» телефонами и поехала домой, поскольку веселиться уже не могла. Лена выдала разочарованный стон, но я повторила легенду еще более уверенно. Произошедшее было настолько стыдным, что я не собиралась никого в это посвящать. Самое противное было то, что он мне понравился! Не просто стал первым попавшимся в период полностью неосмысленных действий, а понравился. Потряс чем-то, хотя мы даже несколькими фразами не перекинулись. И хоть я не принимала никаких решений, просто отдалась страсти, но теперь было крайне неприятно все это осмысливать. Повторяла себе, что еще повезло – мой незнакомец додумался воспользоваться презервативом. Но утешение как-то не особенно помогало.

Со временем история эта в памяти немного стерлась – я приложила к тому немыслимые усилия. Помогало и то, что никто не был в курсе, а значит, не напоминал. Только дизайнерский пиджак в пакете в дальнем углу шкафа. Но я не собиралась его выкидывать – пусть всегда будет мне напоминанием о вреде спиртосодержащей продукции.

И вдруг я вижу его… кричащего о том, что ему протеже отца на работе без надобности. Вижу, слышу и офонареваю. И думаю только о том, что тот самый белый парик, вероятно, сейчас спас меня от позора. Хотя, быть может, такие мужчины вообще своих одноразовых девиц запоминать не приучены, но если бы он меня узнал, то я точно кинулась бы в окно от стыда.

Итак, я получила работу. Мой начальник против такого решения, но ничего не может сделать. Я против такого решения, но не придумывается ни одной достойной причины для отказа. Как минимум, полгода нам придется работать вместе и выносить присутствие друг друга. Он, кажется, со второго взгляда меня возненавидел. Но моему милому боссу не представить, как сильно я ненавижу его.

Глава 2. Андрей

Достало все до чертиков. Серьезно. Никто, вообще-то, отца с поста не выгонял, он сам решил внезапно устать. А почему бы и нет, раз я тут такой здоровский уродился? Да я и не был против – всегда знал, что это и есть мое будущее. Наследники крупных компаний не выбирают между геологией и изящными искусствами. Транспортный бизнес, в принципе, занимательное времяпрепровождение, получше многих других. Прибыльный, перспективный, не подверженный излишним колебаниям. И да, я признаю, что все беды пришлись на первые десять лет после открытия – всем этим занимался отец. И он даже имел право устать, но лучше бы он устал еще через десять лет. До тех пор меня все устраивало: пока учился, набирался опыта стажером, потом штатным сотрудником, после института отец определил меня на должность начальника финансового отдела. Поначалу привыкал, потом освоился, и все же не находился под тем же моральным грузом, что сейчас. И вдруг в двадцать восемь папочка обрадовал новостью, что теперь фирма моя – твори, что хочешь, сынок, флаг тебе в руки, а мы с мамочкой то на Гаити, то в Антарктиду. Мир посмотреть, себя показать, раз мы все в жизни уже нужное сделали.

Я многократно слышал от отца про его незаменимого помощника, который секретарствовал почти со дня основания еще первого мелкого офиса. Слышал и понимал всю значимость подобной поддержки. Отец, когда прочно встал на ноги, помог Георгию Константиновичу с благоустройством в центре города, а когда жена того умерла, взял на себя организацию похорон. И очень сожалел о том, что старый друг был вынужден покинуть свое место по состоянию здоровья. Я во время этих рассказов сразу для себя сделал два важных вывода: не скупиться на поддержку проверенных людей, которые прикроют твой тыл в любых ситуациях, и найти себе точно такого же помощника. Воевать со всем миром намного проще, когда каждая мелочь контролируется таким скрупулезным и дотошным человеком, как отцовский секретарь. У того была самая настоящая мания к порядку – почти психическое заболевание, но именно это качество и было необходимо. Подобные рассуждения и заставляли меня очень тщательно подходить к вопросу выбора. За год я сменил трех секретарей – ни один из них и близко не мог сравниться с тем самым идеалом. И вдруг такой сюрприз – отец притащил ко мне малолетнюю дочку своего же секретаря! Типа раз уж мне должность по наследству перешла, то почему бы не повторить опыт?

И продолжал давить на эту абсурдную идею, в очередной раз не оставив мне выбора. Лицо дочки показалось смутно знакомым, хотя такие миленькие мордашки встречаются у каждой второй, не грех и перепутать. Но она ни дня не работала! А по образованию была – меня каждый раз начинало трясти, как я об этом вспоминал – бухгалтером. Но нет, отцу приспичило впихнуть ее не в нашу бухгалтерию, хотя она и там нужна как собаке пятая нога, а обязательно ко мне в секретарши. И не хотел слушать доводы, что раз хороший бухгалтер не смог сразу же найти хоть какую-нибудь работу, то вряд ли этот бухгалтер именно хороший. Ей бы гонору поубавить, и рвать сразу не в крупную компанию, а в какую-нибудь мелкую конторку – приняли бы. Где-нибудь бы точно приняли, если она хоть что-то по своей специальности умеет.

Но ответ всплыл со всей очевидностью: эту бы не приняли даже кокаин в пакетики расфасовывать в темном подвале. Настолько ни рыба ни мясо. Нет, ну ты приперлась должность выпрашивать – так хотя бы заяви о себе! Скажи, что приложишь все усилия или что-то в этом духе. Покажи, что заинтересована. Дай хоть один повод согласиться с отцом, что ты достойна шанса. Но нет. Эта что-то промычала в самом начале, а потом стояла, на ветру покачиваясь. Рад, что она в обморок не стала грохаться прямо в моем кабинете. И мне работать именно с этим чучелом? Быть может, отец действительно устал, раз начал принимать такие неадекватные решения во имя старой памяти? И от того, как он ее назвал – «Танечка» – я сам чуть в обморок не рухнул. Что с ним сегодня не так? И это в недалеком прошлом крутой бизнесмен?! Та-а-анечка, мусипусечки… брр-р.

Пересеклись с Николаем на балконе. Он туда выходил на перекуры, а я – в те периоды, когда надо было срочно отдышаться. Мы учились с Колей в одной группе, тогда же и стали лучшими друзьями – толковый и талантливый экономист, потому он и стал первым принятым мною сотрудником. И, понятное дело, между собой мы не вспоминали об официальности, хотя приятель не подводил – как только на горизонте обозначался свидетель, я мгновенно превращался в «Андрея Владимировича», а он – в обычного подчиненного.

– Видел? – спросил я его без приветствия.

Коля обернулся:

– Видел. На какую вакансию? Или отец решил обмундировать тебя невестой?

Я устало хмыкнул.

– Если бы. Секретаршу мне приволок. И вообще не слышит аргументов.

– Да она вроде ничего так. Смысл злиться, если уж Владимир Александрович попросил?

В кои-то веки меня даже старый друг не смог понять:

– На полгода, Коль, без права амнистии! А она даже разговаривать толком не умеет! Может, у нее с дикцией какие проблемы?

– Может, – Коля приятельски хлопнул меня по плечу. – И все равно не психуй над тем, что не в силах изменить. Девочка поработает-поработает, да сама уволится, когда поймет, что не справляется.

– Точно, – я задумался. – Если она сама уволится, то отцу и сказать будет нечего. Но притом она не должна озвучить ни одной жалобы на меня, которую можно было бы чем-то доказать… Коль, как вынудить кого-то уйти, но притом не навлечь на себя подозрения, что я это специально подстроил?

– А ты просто будь самим собой, – рассмеялся приятель и направился в помещение.

– Чего? – не понял я. – Ты на что намекаешь?

Он не обернулся:

– На то, что ты вызываешь естественную ненависть у всех подчиненных. Даже у меня периодически.

– Стой! Ну-ка объясни!

– Некогда, Андрей Владимирович, много дел. У нас начальник строгий.

Я нервно отмахнулся – пусть идет. Придумает тоже. Да, я не улыбчивый и всепрощающий няшенька, это верно. Но ведь у меня никогда и не было выбора, становиться таким или нет. К молодому руководителю всегда повышенные требования. Вот, мол, сам еще зелен, а крутыми специалистами управляет. И чтобы ни у кого сомнений не возникало, стоит ли это вообще обсуждать, я придерживался выбранного образа. Хотя Коля прав в главном – оставаться самим собой и добавить еще процентов десять к обычному уровню, и дуреха сама будет умолять о пощаде. Тут иногда взрослые мужики ни с того ни с сего в голос рыдают после самых обычных совещаний, а уж у настолько никакущей лапши вообще нет шансов. Точно, просто быть собой достаточно. И еще десять процентов от себя, чтобы наверняка.

После работы поехал сразу домой. Старость подкралась незаметно и тонко намекнула, что развлекаться посреди рабочей недели – не лучший способ отдохнуть. На пятницу можно спланировать выход с Колей, а пока – дома хорошо, дома тихо и спокойно. Переоделся в домашнее и, вешая деловой костюм в гардеробной, снова вспомнил о происшествии пару месяцев назад и об очень мимолетном знакомстве с какой-то стервой. Да ладно бы она только пиджак сперла, но ведь пришлось блокировать кредитку и восстанавливать права. Мне очень повезло, что девица не утащила что-то более ценное. Странно это, конечно, но повезло.

Тогда я поддал просто адово – со мной случается, хоть и редко. Как раз подписал выгодный договор с крупным производителем на перевозки, но нервов на это ушло несколько килограммов. Они до последнего пили мою кровь черпаками, но в конце концов сдались. И после почти бессонной недели и бесконечных перелетов я позволил себе расслабиться. Вот в период слабости она мне и попалась на глаза. Да так хорошенько попалась, что даже Коля меня остановить не смог. Яркая, красивая, раскованная – она просто великолепно вписалась в литр бодрящего. Да и трахалась, как в последний раз в жизни. В общем, я впечатлился по полной программе, а она взяла и сперла мой пиджак. А той ночью даже догонять и разбираться сил не нашлось, так она меня ушатала. Литр бодрящего ей тоже отчасти помог. Коротко говоря, это был бы отличный вечерок, если бы гадина не похитила мой любимый от-кутюрчик. Да и черт с ней. Случай тот можно было благополучно забыть, но я осознанно себе напоминал – повезло ведь, что не закончилось чем похуже. Почему не потащил в отель, как обычно, а к себе, почему не встал и не выпроводил? Пьяный дурак. И на будущее запомню, что изредка я бываю и таким.

Утром я явился в офис во всеоружии: ошеломляющая ухмылка, от которой весь отдел кадров почему-то нервно дергается, легкая небритость, руки в карманы и примерно миллион заданий на день для моей любименькой новенькой помощницы. Расстроился немного, что она не опоздала – уже до моего появления ждала в приемной. И, едва я только появился, уставилась в пол и пробубнила на грани слышимости:

– Доброе утро, Андрей Владимирович.

Ответил как можно вежливее:

– Что, простите?

Она отрешенно добубнила на той же ноте:

– Утро, говорю, доброе.

Если я такую секретаршу возьму с собой на любую встречу, то все возможные партнеры до смерти уржутся, и мне придется заключать сделки с трупами.

– Татьяна… как там вас?

– Георгиевна, – нет, ну это уму непостижимо. «Георгиевна»! Как будто кто-то ее об этом спрашивает!

– Будешь просто Таней. Так что ты там себе под нос-то шепчешь? Видишь ли, Таня, у меня действительно нет времени, чтобы по десять раз переспрашивать. Не могла бы ты прибавить громкости? Ну, если так хочешь здесь именно работать, а не изображать белый шум.

Все, сейчас разрыдается. Если она даже смотреть на меня не может от стеснительности, то уже к концу рабочего дня вопрос будет улажен. Но секретарша вдруг вскинула лицо и изогнула бровь… Стоило немалых трудов, чтобы удержать ухмылку на губах.

– Здравствуйте, говорю, Андрей Владимирович! – рявкнула так, что я невольно вздрогнул.

Итак, с дикцией все в порядке. Спасибо мне, что помог открыть этот талант. А вот куда смятение подевалось? Зачем она тут так правдоподобно зеленела, изображая святую простоту, которая даже взгляд на начальника поднять не может? И вдруг ишь, глаза горят. Лицо смутно знакомое, где-то точно пересекались. Но город наш не настолько огромный, чтобы не было вероятности пересечься раньше. Вариант с флиртом и общением отмел – я даже в самом пьяном состоянии реагирую только на блондинок. Природа такая. У этой темные волосы и темные же глаза, – совершенно не в моем вкусе, хотя таких часто берут в сериалы на роль статисток. Ну, чтоб не слишком страшно в кадре смотрелась и убивать не жалко. Какое совпадение, здесь она в той же роли.

Я не позволил ни одной эмоции отразиться на лице:

– Кофе сделай, потом объясню твои задачи на день.

– Как прикажете, – раздалось мне уже в спину с отчетливым сарказмом. Что происходит вообще?

С кофе она не особенно спешила, а когда поставила передо мной чашку, я уже был готов озвучить хотя бы одну претензию. Но оказалось, что и придумывать ничего не надо:

– Таня, попрошу запомнить, три ложки сахара.

– Сладкое любите, Андрей Владимирович? – ехидно поинтересовалась она.

Меня явно провоцировали, а я просто не мог в это поверить. Потому и отреагировал несколько затороможенно:

– Просто запомни.

Она развернулась на каблучках и вышла из моего кабинета. Вернулась через минуту с сахарницей в руках. Ну вот, значит, когнитивные способности тоже присутствуют. Ура прямо.

Но эта… как бы ее назвать-то?.. протянула руку с сахарницей и начала сыпать прямо из нее в чашку. Щедро, с горочкой отсыпала примерно половину, пока кофе не начал выливаться через края на блюдце. Собственно, я не тормоз – намек понял:

– Не понял, – тем не менее спокойно произнес я. – Это какой-то бунт?

– Что вы, – сухо ответило подобие бывшей зашуганной девицы, пододвигая ко мне кофе. – Исполнительность! Желание угождать и ответственность! Не похоже?

Не подскочил на ноги, хотя первый порыв и ощутил: встать, схватить ее за плечо и вышвырнуть отсюда, чтобы больше никогда не видеть. Наоборот, улыбнулся и прищурился:

– Кое-кто проверяет границы дозволенного?

И она ответила, теперь не отрывая уверенного взгляда от моего:

– Кое-кто просто понял, что не горит желанием здесь работать. Но я не могу уволиться, если не хочу обидеть отца и Владимира Александровича. Потому терпеливо подожду, пока вы созреете. Вкусно, Андрей Владимирович?

Я уставился на чашку, подхватил и сделал глоток. Жутко. Примерно так же, как сегодняшнее утро. Дело в том, что упомянутый Владимир Александрович мне ее увольнения не простит – она сама должна изъявить такое желание. И, кажется, мегера это прекрасно осознала. А притворялась-то тут… Та-а-анечкой! Всем глаза замылила, даже моему отцу!

– Очень вкусно, – ответил я ей. – Так это война?

– О, – она деланно округлила карие глазки. – Не будем бросаться такими громкими заявлениями, Андрей Владимирович! Я могу что-нибудь еще для вас сделать?

– Можешь, – я улыбнулся шире. – Беги.

Она вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Да уж, это точно война. Ну, папочка, удружил…

Глава 3. Таня

Я была собой довольна. Конечно, немного переборщила с приемом, но говорят, что сдерживать эмоции вредно для здоровья. Лишь бы любимому начальнику было сладенько. Тот факт, что он ни сном ни духом о нашей предыстории, радовал – я даже самой близкой подруге о том случае не рассказала и уж точно считала огромной удачей, что даже главное действующее лицо не в курсе. Но притом странным образом это задевало какую-то часть души, отвечающую за женское самолюбие. В общем, хорошо, что не вспомнил. Но плохо, что я оказалась для кого-то одноразовой девкой… Стыдоба. Но ненавидеть себя за ошибку бесконечно нельзя, тем более когда есть более подходящий объект для ненависти.

Но этот самовлюбленный чурбан все же взял себя в руки, чем удивил. Через полчаса он как ни в чем не бывало вынырнул из своего кабинета – руки в карманах, на лице ухмылка, самый натуральный большой начальник – и остановился передо мной. Я удержалась от порыва вскочить и начать бить челом в пол, изогнула бровь в ожидании приказов верховного главнокомандующего. И он оправдал мои ожидания:

– Таня, предлагаю сделать вид, что у нас обоих нет выбора. В конце концов, мы оба профессионалы. Ну, я профессионал, а тебе нужен опыт работы. Идем, проведу тебя по офису, покажу все отделы. Потом поедем на строительство нового склада – тебе надо быть в курсе, что где находится.

– Ну, как скажете…

Может, ему конфликты настолько не на руку, что он решил обратиться в человека? А мне что делать, если он вдруг станет приятным в общении замечательным персонажем? Тоже, что ли, становиться примерной секретаршей? И через какой-нибудь месяц я буду ему лучшей помощницей, а он мне премии от благодарности выписывать, как будто я, глядя на него, не вспоминаю его же без рубашки? К такому выверту судьба меня не готовила…

Но все же поспешила за начальником, раз он воевать отказался, а я пока не определилась с изменением стратегии. Он шагал быстро и объяснял на ходу, я едва успевала ловить:

– Это бухгалтерия. Здравствуйте, Ирина Михайловна. Я провожу экскурсию для нового секретаря. Василий Андреевич – главный экономист. Николай Николаевич, тоже экономист, а если будет на меня так зыркать, то никогда главным не станет. PR-отдел. Тамара Григорьевна, главная здесь…

Конечно, я не успевала запоминать имена, а кабинеты смогу найти по табличкам. Он просто открывал каждую дверь по очереди, присутствующие нервно подскакивали, он представлял первого попавшегося и шел дальше.

– Сейчас идем на другой этаж. Производственный отдел самый большой. Собственно, только они и занимаются делом. Ты успеваешь запоминать?

– А вам нужно, чтобы я успевала? Ничего, со временем разберусь, если не уволите.

– Зачем же увольнять? Уходи, если сама желаешь, но я сначала все же даю работнику шанс проявить себя. Прояви себя, Таня, и мы разойдемся только через полгода.

– О… ясно, – я растерялась от его неожиданного миролюбия. – Тогда почему вы мне тыкаете, хотя к остальным обращаетесь на вы? – поинтересовалась ехидно.

Андрей Владимирович остановился, и я уже приготовилась к взрыву. Но он окончательно обескуражил лучезарной улыбкой:

– Надеюсь, ты не против. С тобой мне придется общаться больше, чем с другими. Так просто удобнее.

Я развела руками:

– Ну, если следовать такой логике, то и мне проще вам тыкать!

– Только попробуй, – он все еще улыбался, но в глазах мелькнул отчетливый красный огонек. Я поняла угрозу. А Андрей Владимирович широко махнул рукой в сторону, резко меняя тему: – Итак, Таня, производственный отдел.

Строго говоря, производства я там никакого не обнаружила – огромное количество людей за отдельными столиками, и почти все как раз говорят по телефону. Улыбнулась широко всем, кто на меня посмотрел:

– Здравствуйте, я новый секретарь Андрея Владимировича, Татьяна.

Строить перед этим людьми хамку я намерена не была – наемные работники уж точно не отвечают за грехи босса. Да и сам он как-то уж слишком просто воспринял мой выверт с кофе – показатель, что человек он крайне терпеливый. Или все-таки запоздало вспомнил меня, а теперь решил разыграть чисто деловые отношения, чтобы, как говорится, сгладить неловкий момент?

Оказалось, что я ошиблась во всем: он не был ни терпеливым, ни проникшимся чувством вины. Просто выжидал подходящего момента. И дождался-таки.

– Ты должна знать, где это находится, на случай, если придется добираться одной. Садись спереди, – кивнул на первую машину, когда мы вышли на парковку.

– Так у вас есть права? – не удержалась я.

Он замер и приподнял бровь:

– Ты сейчас на что конкретно намекнула? Что я выгляжу младше восемнадцати лет, или что мне по каким-то другим причинам могли права не выдать?

– Да какие там причины, – буркнула я под нос. – В нашей стране даже психу права дадут, если он достаточно богат.

К счастью, дорогой начальник мой ответ не расслышал и переспрашивать не стал. Восстановил, значит. Но так приятно было представлять, как он копается в мусорном баке, плачет от отчаянья, а потом все-таки находит права, мною же туда и выкинутые два месяца назад.

Ехали молча, я приняла негласный договор о нейтралитете. Но вот после остановки настигла и долгожданная месть за кофе: буераки, колдобины и вырытая на нашем пути траншея в полметра глубиной, а сам пункт назначения как раз за этой полосой препятствий. Ну и кто бы сомневался, что его величество мне даже руку не соизволил подать? Просто пробирался вперед и торопил:

– Не отставай, Таня. Секретарь должен быть не только надежным, но и ловким. У тебя как с ловкостью?

Экипировка моя совсем не подходила для таких приключений. Преодолено только три метра, а я уже запыхалась. Не порвать бы колготки, не подвернуть бы ногу – больше усилий тратилось на это, чем на сам трудный переход. Сдула прядь, упавшую на лицо:

– Прекрасно у меня с ловкостью!

– Что-то не похоже, – он со вздохом повернулся ко мне.

Я вскинула голову и выдавила улыбку:

– Похоже, Андрей Владимирович. Однако ж если бы вы были одеты в мою юбку и обувь, то проявили бы больше сочувствия.

– Как-нибудь в другой раз. Может, тебе стоит провериться у врача? Я с пониманием отнесусь к твоему увольнению по состоянию здоровья.

Вот и понятно, что к чему. Не дождется! Я посмотрела на дно траншеи. Спрыгнуть-то смогу, но вот как потом забраться, не потеряв чести и достоинства? Венценосный перец просто перепрыгнул, гад прыгучий. Но мне для того же трюка пришлось бы юбку до талии задрать. Огляделась в поисках обхода.

– Ну, долго ждать, Таня? – он откровенно насмехался. – Или ты всерьез считаешь, что тебе зарплату будут платить за стояние на одном месте?

Зыркнула на него исподлобья, обнаружила едва сдерживаемую улыбку и решила не доставлять ему лишнего удовольствия. Обойду эту треклятую траншею, не бесконечная же она! Но заметила грузного рабочего и натянула самое милое выражение лица:

– Извините, не подадите руку, когда я спрыгну? Боюсь, что без вашей помощи не справлюсь!

– Да на ручках перенесу лапушку такую, – гаркнул тот обнадеживающе, но тут же добавил: – Только почему посторонние на территории? А, Андрей Владимыч, здрасьте. Проверка?

– На этот раз нет, – ответил босс. – Просто показываю новенькой, как у нас тут все устроено. Ей, как видите, нравится.

– Вижу, – нахмурился мужик. – А почему оба без касок? Меня проверяете, да?

– Да не проверяю я!

– Ну да. А то я вас не знаю. Стойте здесь, оба! – он указал пальцем почему-то на меня, а потом сорвался и побежал в сторону.

Вернувшись через минуту, протянул одну каску шефу, а потом перепрыгнул на другую сторону баррикад и силой нахлобучил вторую на меня. Прощайте идеальные кудри, отнявшие у меня час жизни. Но зато и обещание выполнил – подхватил на руки и с легкостью переместил на тот берег. Вот это мужчина, я понимаю! Сильный, смелый, все проблемы мгновенно решающий! А не вот это подобие человека… Которое, не успела я поблагодарить спасителя, наклонилось к моему лицу, погладило ладонью по каске и заявило:

– Думаю, что в самом складе тебе делать нечего, там только несущие стены готовы. Можешь возвращаться в машину и подождать меня там. Михаил Сергеевич, за мной. Устрою вам проверку, раз уж приехал.

Мой личный герой сразу поник и побежал за начальником.

Я проводила обоих взглядом и улыбнулась. Итак, объявление войны мимо меня не прошло, и ежу ясно, что к чему. Кое-как нашла обход, едва не переломав ноги, но возле машины пришлось ждать. Само собой, ведь она была заперта.

К возвращению босса я успела взять себя в руки и встретила его самой приветливой улыбкой:

– Здесь всё, Андрей Владимирович?

– Да. Теперь ты знаешь, куда идти, если пошлю, – прозвучало очень двусмысленно, но я не стала зацикливаться, а растянула улыбку еще шире.

– Благодарю, Андрей Владимирович. Поездка вышла очень познавательной.

– Ах да, пока не забыл, – он пиликнул брелоком, отключая сигнализацию, но остановился возле меня. – Таня, секретарь – это не простая должность. Например, ты просто обязана выглядеть презентабельно.

– А я, получается, недостаточно презентабельна?

– Ну, как тебе сказать… Разве это не вчерашняя блузка?

Я растерялась и ничего не смогла ответить. Но он справлялся и без моей помощи:

– Так вот, каждый день должен быть новый верх. Элементарные правила, Тань!

– Вообще каждый день? – я опешила от наезда. – А раз надетое сразу выбрасывать? Это ж какую зарплату вы будете мне платить?

– Приличную, – он выглядел таким самоуверенным, как если бы полностью захватил инициативу. – И не нужно выбрасывать. Повторяйся, но с большими перерывами. Иначе клиенты будут думать, что ты нищенствуешь.

Я невольно округлила глаза. Но, как выяснилось, директор только разогревался:

– И обувь. Что это вообще?

– Б… ботильоны, – смиренно ответила я, хотя больше хотелось выругаться. Придирка была именно придиркой: обувь на мне была модной, новой и очень удобной, на устойчивом каблучке. Удобной, в смысле, если в ней не по стройкам лазать, конечно.

– Так вот, Таня, чтобы больше я такого б… безобразия не видел. Ты теперь секретарь, здоровья моему папе и долгих лет жизни. А секретарь – это лицо директора. В общем, туфли на высокой шпильке! Иначе я начну тебя штрафовать за нарушения дресс-кода. Нет-нет, не уволю, не радуйся так! Но мне будет не слишком обидно, если не придется платить тебе зарплату, ушедшую на штрафы.

– Шпилька, значит…

– Ну да. И это не обсуждается.

Я приторно улыбнулась ему вместо ответа. Ясен пень, что на шпильках он будет таскать меня по всем городским стройкам – экскурсии ради. А потом даже компенсацию выплатит, признав производственную травму. Лишь бы папа не упрекнул в злом умысле. Причем тут Андрей Владимирович, если девица сама на каблуках навернулась?

До вечера я скакала по всему офису, подобно сайгаку весной, ищущему пару. «Таня, отнеси документы», «Таня, распечатай документы», «Таня, мне позвонить отцу и сказать, что ты отказываешься работать?». Последнее не особенно пугало, но я твердо решила, что месть нужно подавать именно холодной, а пока лучше прикинуться смиренной овечкой, которая все переосмыслила и очень не хочет ходить на шпильках.

Вечером дома решила все-таки закинуть пробную удочку:

– Пап, а если мы с Андреем Владимировичем все-таки не сработаемся?

Отец ободряюще улыбнулся, но сказал неприятное:

– Тогда я буду очень разочарован, Танечка. Потому что твердо уверен, что два взрослых и умных человека всегда способны найти общий язык. Думаешь, у нас с его отцом не было недопониманий? Еще сколько, особенно в самом начале! Вот и ты учись, взрослей, набирайся опыта и умей договариваться!

М-да… с тем договоришься… А папа уже отвлекся:

– Кстати, Владимир Александрович помог же с поисками квартиры! Прямо рядышком с офисом, маленькая, недорогая, чистенькая, я уже договорился. В выходные ты переезжаешь, а со следующего месяца будешь оплачивать со своей зарплаты. Какой я молодец у тебя, все разрулил!

Я же нахмурилась:

– Есть легкое чувство, что ты мечтаешь от меня избавиться.

– Мечтаю! – добил он. – Лети, лети, птенчик из гнезда, в добрый путь. А то у меня пенсия-то приличная, а тратить ее некуда, пока ты тут меня контролируешь!

– Пап, но у тебя ведь слабое сердце!

– Сердце зависит от морального комфорта, дочка! И каждому человеку надо иногда нагишом растянуться с бокалом вина на диване и помечтать.

Представила, вздрогнула и поспешила скрыться в своей комнате. И почему он все время молчал? А может, не молчал, и именно потому сестра с братом поспешили «улететь из гнезда»? А я не была в курсе, пока учебу не закончила и на работу не устроилась? Милота какая. Жаль, что эта работа ненадолго…

Глава 4. Андрей

Коля хохотал в голос и называл меня злобным инфантилом. Я воспринял этот эпитет как факт дружеской поддержки. С волками жить – по-волчьи выть, то есть хочешь победить наглую дрянь – играй по ее правилам.

Сначала я думал на посту охраны оставить приказ – мол, если секретарша моя посмеет явиться на шпильке ниже девяти сантиметров, то выгнать ее переобуваться. А потом решил играть тоньше. За один день я каким-то образом уловил, что эта ни перед чем не остановится. И если так, то охране столь важную миссию лучше не доверять – сам справлюсь. Для того приехал в офис раньше обычного и остался возле стойки охраны. Парни почему-то сразу перестали весело что-то обсуждать и уставились в мониторы с таким интересом, как будто там не пустые коридоры показывали, а занимательный детектив.

И попал в самую точку. Даже обомлел от радости! Татьяна-чтоб-ей-пусто-было-Георгиевна превзошла мои самые смелые надежды, я с растущим восторгом рассматривал ее с пят до головы: тряпичные кеды, рваные джинсы – на правой ноге голая коленочка торчит, а вот сверху блузка – новая. Она не растерялась, когда увидела мою победоносную улыбку, а остановилась в паре метров, приподняла руки и легко покрутилась. И только потом поприветствовала:

– Доброе утро, Андрей Владимирович. Дресс-код, как вы и требовали.

Я не мог не улыбаться во все зубы, просто физически не мог:

– Потрясающе. Это самая высокая шпилька в твоем гардеробе? – я кивком указал на кеды.

Вся охрана заинтересовалась, а некоторые даже через стойку перевалились, не стесняясь ухмыляться. Таня округлила глазки:

– Тут дело такое, Андрей Владимирович, что некоторые мелочи пришлось отложить до зарплаты! Хотя, если вы выплатите мне сегодня аванс, то я обязательно что-нибудь придумаю!

– Аванс, значит, – теперь я улыбался с угрозой. – С ума сойти от такой наглости.

– Тогда проявите понимание! Денег нет, но я держусь! – она развела руками, без стеснения доигрывая сцену перед зрителями, часть из которых начала и гоготать. – Или что же, выгоните переодеваться?

О, нет. Изначальный план такой и был, но я ведь не думал, что чувство протеста занесет ее так далеко?

– Что ты, проходи, пожалуйста, скоро рабочий день начинается, – развернулся и направился к лифту.

Наконец-то, ее веселье исчезло. Догнала и уточнила: