Злобный босс, пиджак и Танечка Алексеева Оксана
– А что это с вами, Андрей Владимирович? Даже не психуете! Вы на успокоительных, что ли?
– Угу, – я не скрывал торжества. – На это и был твой расчет: я тебя отправлю переодеваться, а ты заявишь, что квартира на другом конце города и вернешься после обеда.
– Вообще-то, собиралась ближе к вечеру, – буркнула она.
Дождался, пока она войдет в лифт, потом нажал кнопку нужного этажа. Она повернулась к двери. Дери меня черти! У нее и сзади разрезы на джинсах – один чуть-чуть пониже ягодицы. Захотелось запустить туда палец и разодрать посильнее. Но эта стерва же сразу накатает заяву о сексуальных домогательствах, потом отбрехивайся, что действие было продиктовано исключительно задорным характером и желанием еще сильнее обострить обстановку! Сосредоточился на разговоре:
– Вот-вот. Кое-кто посчитал тут себя самой умной?
Она пожала плечами, не оборачиваясь:
– Было дело. Надеялась хотя бы на истерику с битьем головой о стену.
– Зачем такие крайние меры? Я просто собираюсь прямо сейчас придумать тебе какое-то поручение и отправить к моему отцу. Мне ничего не надо говорить – пусть сам посмотрит и начнет делать выводы.
– Хитро! – рассмеялась она. – Но у меня на такой случай брюки в сумке.
– Хитро… – признал я в ее лице достойного противника. – Но победу пока не празднуй, не на того нарвалась.
– Да знаю я, на кого нарвалась, – как-то тише и спокойнее ответила Таня.
Эта фраза смутила непонятностью. До сих пор вырисовывалась такая картина: ей дико не понравился мой первый прием, но наших отцов она огорчать не собиралась, потому и решила держаться, пока я сам ее не уволю. А я ее не уволю по тем же самым соображениям. Ничего личного. Но в последнем прозвучало именно личное:
– Таня, ты как-то слишком охотно воспылала ко мне ненавистью.
Она склонила голову и не ответила, пришлось продолжить самому:
– Это из-за того, что я не хотел принимать тебя на работу? Но ты так правдоподобно синела полосами. А потом неожиданно переметнулась на темную сторону. И теперь я хочу видеть тебя на этой должности еще меньше. С моей стороны легкая неприязнь логична.
– С моей тоже, – ответила она и вышла в открывшиеся двери.
Взгляд снова зацепился за прорезь в джинсах. Но теперь я думал совсем о другом. Такая подставит – наглости хватит, сорвет переговоры или сделает опечатку в нужном месте, которую я когда-нибудь пропущу. Но притом будет изображать из себя рабочую пчелку, чтобы не нашлись свидетели законности ее увольнения. И откуда ждать подвоха? Да откуда угодно! Теперь мне придется каждую бумажку проверять по десять раз, чтобы не вляпаться в неприятности… Интересно, отец предполагал, что именно так может все обернуться? И поверит ли, если я прямо об этом скажу?
В любом случае, мне выгодно сейчас охладить пыл. Подошел к столу, где она уже размещалась, и произнес проникновенно, продумав каждое слово заранее:
– Татьяна, предлагаю объявить перемирие. И приношу извинения за свою первую реакцию. Я готов дать тебе шанс проявить себя и буду оценивать твои навыки по факту, а не по первому впечатлению. Сделай, пожалуйста, кофе. И три ложки сахара, помнишь?
В ответ она вскинула обе брови. Я не стал дожидаться пламенных признаний в бесконечной преданности, а пошел в кабинет. Вот! Я идеален! Сейчас она все переварит и поймет, что пора вести себя как взрослый человек! Начнет вырабатываться, чтобы оправдать уже и мои, а не только наших отцов, ожидания, а я тем временем придумаю способ, как ее быстро и основательно подставить. Все верно, враг не должен знать о готовящейся атаке, тогда и не ударит первым.
Кофе она принесла, показав тем самым, что все хорошо расслышала. Но сказала почему-то совсем другое:
– Хорошо, Андрей Владимирович, я постараюсь хотя бы не нарываться на открытые конфликты, раз вы извинились. Кстати, не могли бы вы извиниться еще раз, а то мне немного не хватило…
У меня челюсть чуть не упала на стол. С трудом взял себя в руки и ответил предельно спокойно:
– Уверен, одного раза вполне достаточно.
– Но…
– Не перегибай! Я и без того сделал над собой немыслимое усилие.
– А… Понимаю, – она смотрела в пол и говорила неуверенно. – Таким, как вы, наверное, вообще сложно признавать свои ошибки? Не такой у вас характер… Владимир Александрович начинал с нуля, он сам рос вместе с этим бизнесом, а вас, наверное, с детства в золотых подгузниках растили и простой человечности научить не смогли. Я не осуждаю, наоборот, пытаюсь проникнуться вашими особенностями.
Встать, взять и вышвырнуть. В окно. Отсидеть лет десять. Выйти. Быть счастливым.
Но я свой пост не только по праву фамилии занимаю – я каждый день доказываю миру, что достоин этого места! И в том числе тем, что выхожу из себя только внутри, а внешне – идеал профессионализма.
– Примерно так, – сдавленно признал, лишь бы она со своей стороны подпись о перемирии поставила.
Она и поставила, даже при этом миленько покраснела, как будто не она тут недавно права качала, а вполне себе скромный и миролюбивый человек:
– Ясно. Тогда я принимаю извинения, Андрей Владимирович. И постараюсь стать секретарем не хуже, чем когда-то был мой отец. Вот, пожалуйста, ваш кофе, три ложки сахара, – она вдруг запнулась, а потом добавила бегло: – Только не пейте его – я туда плюнула. Простите, удержаться было выше моих сил.
И выскочила из кабинета. Я еще минут пятнадцать сидел с разинутым ртом.
Коля снова хохотал в голос. А потом, вытирая слезы, заявил, что она идеально мне подходит. Мы будто бы родились, чтобы слиться в один тугой делопроизводственный комок. И если намеченная тенденция продолжится, то мы с ней непременно станем двумя половинками одного целого, как Владимир Александрович и Георгий Константинович. Дескать, просто у моего отца характер другой, потому ему другой секретарь и был нужен. Коротко говоря, хороших к хорошим, а Таню – к нам.
И целый день я сидел в засаде, ожидая нападения, как трусливый заяц.
– Таня, восемь ксерокопий вот этой бумажки, пожалуйста.
– Как скажете, Андрей Владимирович.
После чего я перепроверил каждую копию из восьми. Ошибок не обнаружил, но ощутил несколько рецидивов паранойи.
– Андрей Владимирович, звонили из Иркутского филиала, просили предупредить, что транспортировка задерживается до завтра.
Перезвонил и убедился – не соврала. Да что с ней не так?
– Андрей Владимирович, сегодня в пять приедет юрист для…
– Да знаю я, знаю!
– А вот кричать необязательно. Я – человек нервный, мало ли чем обернется…
В итоге до конца дня она работала идеально, что морально измотало меня до состояния тряпки. А перед выходом застал ее за столом, раскладывающей по папкам все старые отчеты. Она даже язык высунула, аккуратно приклеивая к каждому месяцу маленький стикер.
– Ты что делаешь? Прошу, признайся, что издеваешься! Спаси мою психику.
Она даже головы не подняла и потянулась за оранжевым «февралем»:
– Мне было скучно, Андрей Владимирович, а перфекционизм, боюсь, – это мое наследственное заболевание. Я как открыла и увидела, что все вперемешку, меня чуть удар не хватил. Надеюсь, вы не против?
– Я… не… против…
И поспешил убраться с военного полигона. А стерва оказалась крупным игроком! Просто наизнанку выворачивает! Через неделю я сам уволюсь, если останусь в таком же напряжении. А это олицетворение зла все делает так естественно, непринужденно, как будто бы в институте училась выводить людей из себя.
Глава 5. Таня
Усилием воли я заставила себя занять выжидательную позицию. Допустила мысль, что моя позорная история – только моя. Нет, Андрей Владимирович вызывал у меня исключительную ненависть, но разве эту работу нельзя рассматривать не только как источник опыта и заработка, но и полигон для тренировки силы воли? Если он вдруг начнет вести себя по-человечески, то и мне стоит хотя бы попытаться? Да и ставить себе нужно выполнимые задачи! Например, дожить до пятницы, перевезти вещи в новую квартирку и устроить там новоселье.
Потому и на провокации со стилем решила больше не идти. Вырядилась во вполне себе деловой брючный костюм с удобной обувью: точно не так шокирующе, как вчерашний прикид, но и по стройкам смогу. Если каску выдадут.
С начальником столкнулась на входе в офис. Точнее, увидела его машину на парковке и остановилась, чтобы подождать. Пусть мерзавец осознает, что моя милость сегодня в хорошем настроении, – осознает, впечатлится и хоть что-то сделает со своим характером. А если у него и по поводу этого внешнего вида возникнут претензии, то я тщательно продумала несколько мстительных операций. И пока шел, я невольно скатывалась в неприятные воспоминания двухмесячной давности. Красив, гад, просто невероятно красив – и в этом костюмчике с расстегнутой верхней пуговицей, и в футболке. Такие точно знают себе цену, оттого и не считают нужным прокачивать другие качества.
Андрей Владимирович, завидев меня, сначала прищурился, но затем натянул приветливую улыбку. Работает моя миролюбивая задумка! Мелькнула подленькая мысль, что все запланированные мстяшки все равно пригодятся – когда он расслабится и не будет ждать подвоха. Ненависть-то никуда не делась! А ненависть в засаде только зреет в ожидании своего часа.
– Утра доброго, Таня, – смотрите-ка, и поздоровался как человек.
Вот точно что-то задумал… Однозначно, сидит в засаде и приготовил несколько мстительных операций, как некоторые. Моя улыбка получилась лучезарнее его:
– Здравствуйте, Андрей Владимирович. Надеюсь, такой внешний вид устроит и вас, и вашего отца, и строителей?
– Вполне, – легко ответил он и попытался улыбнуться еще шире.
М-да. Так улыбаются не от мелких мстяшек, а от чего-то воистину потрясающего. Попробовала победить его улыбку, но челюсть уже не позволяла сделать это так, чтобы притом не из меня копию карикатурного клоуна. Пришлось сбавить обороты и направиться к офису, чтобы мое поражение в улыбательности не было замечено. И щебетать, аки примерная пташка:
– Я вчера отсканировала старые протоколы, как вы просили. Через полчаса распечатаю и принесу вам, – тонко намекнула на то, что сроков в этой задаче мне вообще никаких не ставили.
– Благодарю, – тем же ехидным тоном ответил начальник. – Твое стремление все делать быстро не может не впечатлять. Вырабатываешься, чтобы я забыл твое предыдущее поведение?
Сиди, сарказм, сиди на месте! Сейчас лучше без тебя! Но в голосе что-то все же отразилось:
– Спасибо за комплимент, Андрей Владимирович. Наверное, вам сложно признавать заслуги кого-то, кроме себя?
– Отнюдь, Таня. Такое рвение я заметил бы у любого сотрудника и очень бы его ценил. Рад, что ты пошла в отца не только формой носа.
– О, не только, – обнадежила я его, уловив укол. – Стремление к порядку – мое второе я. Жаль, что не у всех людей оно присутствует. Такого бардака, как в вашей документации, я даже вообразить не могла. Я все пыталась понять систему. Фен-шуй? Протест гармонии? Незнание алфавита?
– Приму к сведению, – на той же ноте подхватил он. – Но, боюсь, эти ошибки можно отнести на счет моей предыдущей помощницы. Ведь это секретарская работа, а мне приходится господствовать над хаосом.
– Ага. Очень удобная позиция. Я все хотела спросить, а что случилось с тем самым предыдущим секретарем? Только не говорите, что он не вынес вашего характера, – не поверю!
Один из охранников за стойкой вскочил на ноги, чтобы поздороваться, но я великодушно махнула ему рукой:
– Привет, Сереж! Да не подскакивай ты так.
Не зря я с ним вчера пятнадцать минут после работы о жизни трещала, вон, как рад меня видеть. Но парень почему-то растерялся и сдавленно высказался:
– Здравствуйте, Андрей Владимирович! Происшествий не было.
– Доброе утро, Сергей.
А, он ради этого вскакивал – верховное начальство же пожаловало, почему-то постоянно вылетает из головы. И ведь никто этим бедолагам не сообщил, что крепостное право на днях отменили. Неловко как-то вышло.
В лифте я вернулась к старой теме:
– Так почему уволилась моя предшественница? Если это не секрет.
– Никаких секретов, – босс смотрел вперед. – И она не уволилась. Я уволил.
– За что?
– Какой предсказуемый вопрос. За то, что она не соответствовала моим требованиям, конечно.
– А, ну я так сразу и подумала. Вы же воплощение ежовой рукавицы.
Уголок его рта пополз вверх – радуется, видимо, комплименту. И даже не понял, что хвалить его тут никто не собирался. Ответил так же спокойно:
– Но сейчас я жалею о том решении. Да, Галина была ужасным секретарем, но меня она устраивала примерно в четырнадцать раз больше, чем ты.
Я легко отмахнулась:
– Это вы просто не прониклись еще! Сейчас сделаю вам кофе и распечатаю протоколы. Вы как увидите, так сразу броситесь в бухгалтерию – премию мне выписывать.
– Даже представить пока не могу. И кофе не надо.
– А что так? Не доверяете?
– Вчера я решил, что в ближайшие полгода вполне способен спускаться в буфет, а не испытывать судьбу.
Надо же, а он не так глуп, как мне хотелось бы.
В общем, утренняя беседа прошла прекрасно – никто даже не сорвался на крик. Это ли не лучшее начало мирного взаимовыгодного сотрудничества? Так я и думала, пока не увидела на столе странную бандуру. Монитор древнего-древнего компьютера с полукруглым экраном заставил меня замереть на месте. Но он еще выглядел великолепно по сравнению с системником…
– О, забыл предупредить, – Андрей Владимирович и не пытался скрыть веселья в голосе. – У юристов компьютер сломался, и пока ремонт, я разрешил попользоваться твоим. Но и о тебе, как видишь, позаботился: работа не должна останавливаться! Это ведь ничего? На пару дней всего. Общее дело все-таки делаем.
Голос мой почему-то прозвучал хрипом:
– Я так понимаю, ночью сломался?
– Ну, всякое бывает… – он не замедлил шага, направляясь в кабинет.
– Да когда вы только успели?! Я же вышла вчера позже вас!
Он не ответил, но я уверена, что сейчас улыбался еще шикарнее, чем на улице.
– А как же протоколы… – я позволила себе проскулить это жалобно, поскольку через дверь он меня уже расслышать не мог.
Понятно, война идет полным ходом, он намерен мешать мне буквально во всем. А я, дура наивная, даже ничего достойного такого хода не придумала.
Включила и обомлела. Операционка какой-то средневековой версии загружалась медленно и мучительно. И даже если она когда-нибудь загрузится, и я каким-то неведомым образом смогу установить нужные драйвера, то сканирование и распечатка займут уже не минуты – годы. Кому пожаловаться на такое? Да и жалуются только слабые. Но в ином случае ведь просто дам основания назвать меня неисполнительной. Однако Андрей Владимирович ошибся, посчитав меня беззащитной овечкой. Пролистала список контактов в мобильнике, нашла Сашку и кратко объяснила ситуацию.
Приятель задумчиво тянул:
– Не-е, Танюх, обновление не потянет. Ты точно модель назвала? Тащи его в музей, что ли…
Я была на грани истерики:
– Но что же делать?
– Апгрейдить разве что, – так же монотонно размышлял друг. – Но скажу честно, проще выкинуть и забыть.
– Сашка, проснись уже! Представь, что ты в супергеройском фильме и от тебя зависит спасение мира!
– Да думаю, я думаю… – справедливости ради, он никогда особой быстротой мышления и не отличался. – Выход для сетевого кабеля есть? Какой формы?
– Вроде бы, – я осматривала древнюю бандуру с видом эксперта. – Сейчас сфотографирую. Но даже разъема для флэшки не предусмотрено!
– Ваще хана, – вынес он вердикт.
– Сашка! – рявкнула я. – Мир под угрозой, забыл? Или мне стоило позвонить Мишке? – я сделала ставку на извечное их соперничество еще в институте.
Приятель мгновенно встрепенулся:
– Ага, а он прямо спаситель мира. Мишка в теме вообще не рубит! Давай заново, Тань. Теперь со всеми входными данными.
Через пятнадцать минут я вдохновленно летела на пост охраны:
– Сереж! Распоряжение шефа! О, привет, – я увидела незнакомого мужчину в той же форме. – Меня зовут Татьяна, я новый секретарь Андрея Владимировича, – и улыбнулась приветливо. Отношения с сотрудниками – залог полного душевного комфорта.
Вот чем хороши охранники – все настоящие мужчины и делают, не переспрашивая. Они мне и технику перенесли, и позволили под телефонным руководством гениального Сашки подключить к сети. Старье с моего стола вполне тянуло изображение с камеры, потому охрана и не подумала о подвохе, а я внезапно обзавелась компьютером с достаточной оперативкой, что Сашку невероятно вдохновило:
– Лови ссылку на драйвера, Тань!
– Ловлю, ты мой самый-самый одаренный программист!
– Тю! – гордо ответствовал он. – Красный диплом! Честный, в смысле, а не как у нытика Мишки!
– С меня пиво!
Он вдруг поник:
– Нет, Тань… Ты бы мне лучше клиентов подогнала, проблема с этим… Я это… некоммуникабельный. А ведь все-все умею…
Это мягко сказано. Что Сашка, что такой же умняха Мишка, – просто образцы занудства и ботанического образа жизни. После окончания института они вообще перестали на улице показываться – все ждут, когда работодатели и клиентура их в темных подвалах разыщет и снабдит заработками.
– Будут тебе клиенты, Саш. Ты пока в душ сбегай, а то, может, прямо сегодня и будут.
И когда через час принтер послушно выводил распечатанные листы, из кабинета показался его мерзейшество. Я сузила глазки и натянула улыбочку, как в китайских мультфильмах. Но он молчал, потому пришлось объясняться мне:
– Еще минут двадцать, Андрей Владимирович. Тут возникли некоторые неполадки, о которых вы, конечно же, прекрасно осведомлены, но все улажено.
Он перевел взгляд с проводов, которые я еще не успела аккуратно убрать под стол, на меня:
– Намекаешь, что я тебе каким-то образом работать мешаю? – спросил ехидно.
– Что вы! Намекаю, что вы и не говорили о срочности этой работы, а уже через двадцать минут она будет сделана.
– Великолепно! Вот только я не давал разрешения на перемещение оборудования.
Я очень правдоподобно вытаращила на него глаза:
– Это для общего дела, Андрей Владимирович! Всего на два дня и без ущерба для производственного процесса! Вы ведь сами учили поступать именно так. Может, вам все-таки сделать кофе? – и угрожающе зыркнула.
– Не надо, – окончательно растерялся он и поспешил куда-то сбежать.
Но я остановила:
– А, еще одно, Андрей Владимирович! Я пока у юристов свои файлы догоняла, мимоходом выяснила, что сломавшийся ночью компьютер никто в ремонт не отправил. Видимо, не до того было. Так я уже пригласила специалиста! Настолько высококлассного и недорогого, что прямо сердцем чувствую, что уже сегодня до конца дня все получат свои компьютеры обратно. Можете не благодарить! Это моя работа!
Благодарить он, по всей видимости, не собирался. Кивнул и все же вышел. Вот так, Андрей Владимирович, за нечестную игру вам серия пенальти! Не стала себе отказывать: вышла из-за стола и изобразила победоносный марш, пока никто не видит. Потом успокоилась, задумалась – и додумалась, что этого явно мало. Необходимо не только отражать удары противника, но и атаковать. Потерла руки и сладко выдохнула, предвкушая, как уже очень скоро он будет бледнеть от одного моего появления. А примерно к понедельнику начнет слезно умолять о пощаде.
Но дело оказалось сложнее, чем я предполагала. На пятницу была запланирована масштабная презентация по расширению, но босс очень удачно изолировал меня ото всей подготовки, постоянно заваливая другой работы. Мне даже сам файл с презентацией перехватить не удалось – он не терял бдительности!
– Ирина Михайловна, давайте я отнесу, если вы закончили!
– Да что ты, Танечка! Андрей Владимирович уже сам забрал. Но раз ты забежала, то передай, пожалуйста, вот эту папку в производственный.
– Без проблем!
Презентацию ненадолго выкрасть не удалось. А так хотелось добавить картинкам смайликов и в конце приписать «чмаффки!». Такая пикантность собрание не похоронит, но настроение начальнику подобьет. Жаль, что он признал во мне достойного противника так рано… Расстроилась, конечно, но лицо держала:
– Еще что-нибудь, Андрей Владимирович? Я могу распечатать эти буклеты!
– Не надо! – отрезал он. – Для тебя срочное задание: поезжай на стройку и проверь, все ли в касках.
Вышла из офиса, завернула в кафе и честно отсидела там полтора часа. Утешало только то, что боссу приходится выполнять и свою, и мою работу. А еще тратить силы на то, чтобы не пропустить мой удар. Если повезет, то рано или поздно у него будет нервный срыв. Но так он молодо и здорово выглядит, зла не хватает…
Оставался только последний козырь. Потому я досидела рабочий день, не высовываясь, то есть наслаждаясь раскладыванием бумажек по порядку, а в пятницу прихватила из дома исключительный подарок. Речь Андрея Владимировича на презентации должна быть впечатляющей – не зря же он полдня с этим сидел, а мне не позволил даже в листок заглянуть. Но у меня есть шанс вывести его из равновесия! Повесить злополучный пиджак на спинку стула или самой явиться в нем прямо в разгар речи? Насладиться выражением его лица и заиканием, а потом…
А вот что потом? Я впихнула пакет с пиджаком обратно в сумку. Да, из себя я его точно выведу, заставлю потерять дар речи и, если повезет, перед гостями предстать несобранным и едва подбирающим слова. Он вспомнит меня – не меня даже, а собственную вещь. И после этого он будет смотреть на меня уже не как на навязанную секретаршу, а как на жалкую обиженку, которой воспользовались и не оказали чести вспомнить. Но ведь это не про меня! Да, обида есть, но моя ненависть базируется вообще не на ней – а на этом гнусном потребительском характере. Андрей Владимирович заслуживает урока в целях перевоспитания, а не потому что я собственную ошибку забыть не могу. Стало даже как-то жутко от мысли, что я чуть не решилась на открытие тайны. Нет, я могу уязвить босса, но не могу выставить на посмешище себя.
В итоге решила довольствоваться малым. К тому же у меня было больше часа полной свободы действий – его же вина, что не занял меня в презентации! Зашла в кабинет, осмотрелась. Небольшие пакости тоже сойдут, раз от полнопрограммной катастрофы я самолично отказалась. А ведь он должен меня благодарить, но не сможет, потому что не в курсе. Эх. Как грустно быть неизвестным героем.
Я как раз вырезала ровное сердечко на рубашке, которую обнаружила в шкафу, когда он вошел. В его кресле сидеть очень удобно, а я еще не закончила, потому не стала отрываться от дела. Дотошность – тоже моя фамильная черта.
– Уже все, Андрей Владимирович? Как прошло?
– Т-ты… что… делаешь? – наверное, не очень прошло, раз он говорил так сдавленно.
– Мщу за компьютер, что же еще? Кстати, Сашка подтвердил, что никакой поломки и не было – вы просто заменили компьютер в юридическом на мой.
– Т-ты… – его голос набирал обороты. – Какой еще Сашка?!
– Так компьютер приезжал чинить. У вас с памятью плохо, потому вы сами секретарскую работу выполняете? Так доверились бы мне уже.
– Татьяна! – рявкнул он. Я приподняла рубашку повыше, чтобы и ему дать возможность разглядеть, как ровно получилось. Да и под деловым пиджаком будет не видно, на любую встречу надевай. – Да я ж тебя за это просто вышвырну!
Я выглянула из-за рубашки и лукаво улыбнулась:
– Только этого и жду, дорогой начальник!
Он выглядел растерянным от моей наглости:
– Ты совсем кукушкой двинулась? Такой аргумент даже мой отец посчитает весомым! Да где такое видано…
Я пожала плечами – наверное, его не впечатлили мои художества.
– В том и дело, что нигде не видано, потому и не поверит. Особенно если я буду утверждать обратное. Вы гляньте на меня, разве человек с такими круглыми глазами может врать?
– Не поверит… – он отозвался эхом, устало.
Потом обошел стол, подхватил меня за локоть и резко рванул вверх, выгоняя со своего места. Вид у него, однако, был не слишком энергичным. Послушно заняла стул возле стены, а рубашку аккуратно повесила на спинку. Да, так себе пакость – самой стыдно за отсутствие феерии! Просто ничего другого не придумалось. Он из-за моей фантазии так расстроился, что схватился руками за голову и устремил рассеянный взгляд в воздух?
– Ну, преувеличиваете, – спокойно признала я, но немного покраснела от заслуженной похвалы. – Я еще даже не разогналась.
Андрей Владимирович вдруг посмотрел на меня каким-то пьяным взглядом и почти простонал:
– Что мне делать, Тань? Мне ведь работать надо, а не за тобой следить… Я через полгода буду седой и с тремя инфарктами в анамнезе.
– Ой, да на это я уже и не надеюсь! Достаточно будет, если у вас хотя бы с эрекцией проблемы начнутся.
– Прости, с чем проблемы?
Он, кажется, решил, что ему послышалось. Встала, поправила блузку и, как самый ответственный секретарь, утешила начальника:
– Не волнуйтесь так, Андрей Владимирович! Выходные на носу. Отдохнете пару дней, сил наберетесь. А до понедельника я что-нибудь ядреное для вас придумаю. Или просто увольте – пощадите себя.
Выходила из кабинета под обнадеживающий стон и какие-то удары. Вот! Перевоспитательный процесс в самом разгаре – стучит там чем-то, переосмысливает сущность бытия. Можно подумать, тут только я исчадие ада, а они-с – чисто пострадавшая сторона!
Глава 6. Андрей
Она настолько отвратительна, что это даже прикольно. Я подобных дамочек только в фильмах юмористических видал, но ни одного до конца не досмотрел, потому и без понятия, она в счастливом финале должна зверски страдать или просто раствориться в закате. Последний вариант устраивал не слишком полно, но я бы обрадовался любому будущему, где ее нет.
Набрал Колю – договориться в выходные выбраться куда-нибудь, стресс снять. К счастью, друг мой тоже мог похвастаться полным вакуумом в личной жизни, то есть оставался самым лучшим, свободным, счастливым и легким на подъем напарником.
Но, глянув на дверь, скинул вызов. Паранойя услужливо подвернула картинку, как бестия с другой стороны жмется ухом и ловит каждое мое слово. Расслышит, конечно, о планах и обязательно явится туда, чтобы продолжать мне сворачивать кровь. И хоть фантазии эти сильно отдавали мистикой, я на всякий случай решил пообщаться с приятелем сообщениями – паранойя паранойей, но здоровое чувство самосохранения никто не отменял.
Убрал документы в стол. Презентация прошла успешно, но наверняка будет известно только на следующей неделе, когда возможные инвесторы начнут засылать сюда армии с предложениями одно другого выгоднее. А пока можно и закончить – это не вечер пятницы, это самое настоящее освобождение из-под гнета захватчицы!
Но, когда вышел из кабинета, заметил, что мегера с кем-то болтает по телефону. У нее тоже, что ли, конец рабочего дня? И стоит ли вежливо прощаться при таких отношениях? Но она округлила глазки и затараторила в трубку – так, что я мог расслышать каждое слово:
– Все, Лен, до связи! А то он подслушивает!
Я, кажется, до сего момента был готов уже к чему угодно, но это было слишком:
– Кто подслушивает?! Я? Да я тут, как видишь, совершенно случайно тоже работаю!
– Угу, Лен. Слыхала, как орет? Я тебе при встрече еще не такое расскажу! Все, до завтра! – отложила телефон и уставилась на меня с совершенно невинным видом: – Андрей Владимирович, я вообще не про вас. Мнительный вы какой-то. Уже уходите?
Просто отмахнувшись, я направился к выходу. И в спину прозвучало совершенно издевательское:
– До понедельника, Андрей Владимирович! Хороших вам выходных!
Это нормально, что у меня глаз дергаться начал?
Решил на ужин завернуть к родителям. К тому же, разговорчик-то назревал и назревал. Если бы я сразу не отреагировал так эмоционально, то сейчас мои слова были бы услышаны, но нет же – сам создал обстановку недоверия. Но ведь это не значит, что не нужно заранее вытаптывать поляну?
– Андрюша! – радостно оповестила мама, едва я только вошел. Она меня каким-то чувствительным местом ощущает, а иначе и не объяснишь ее прозорливость на мои визиты.
– Спасибо, Екатерина, – я передал горничной куртку, а лишь потом распахнул объятия: – Маман! Ты, как всегда, чудесна.
Так, без преувеличения, и было. Моя мать – шикарнейший представитель класса высокоблагородных дам. И она же олицетворение поговорки «Богатые тоже плачут»: раннюю катаракту пропустили, и никакие деньги уже не могли исправить ситуацию. Зрение она не потеряла полностью, но стала видеть намного хуже, только размытые световые пятна. Отец, отчего-то виня себя в ее болезни, решил супругу теперь утешать бесконечными путешествиями и новыми впечатлениями. Она не выглядела погрязшей в депрессию, однако и от предложений подобных не отказывалась – так и заявляла, что всю жизнь своего бизнесмена ждала, а вот теперь дождалась. И в уныние она впадать не собиралась, ведь другие чувства у нее обострились до шпионского максимума, иногда даже пугали:
– Ну-ка, подойди поближе, Андрей! По запаху чую, ты сюда прямо из офиса явился! Оскорбляешь мое тонкое обоняние многочасовым… эй, подожди, от тебя не только отсутствием душа несет. Чем-то еще не несет… странно. Где привычный запах? Ты бросил пить кофе литрами?
– Пришлось. Временно.
– А почему хмуришься?
– Я не хмурюсь, мам.
– Я тебе не слепая! Отвечать немедленно! – фразу она закончила на довольно неприятной высокой ноте.
Я улыбнулся:
– Накормите, напоите, люди добрые, а потом допрос ведите.
Отец, к счастью, такими же наклонностями к допросам не обладал, потому просто радовался визиту сына. А я все ждал подходящего момента для разговора, но сам начинать не хотел. Однако отец оправдал ожидания:
– О, так и забыл спросить, как там Танечка? Уже приловчилась?
Эта приловчилась, лучше и не сформулируешь. Но эмоции не нужны, потому я ответил как можно спокойнее:
– Она очень старается, пап. Далеко не все получается, но делать выводы еще рано. В крайнем случае, найму себе еще одного помощника – вдвоем точно справятся.
Отец отличался проницательностью и сразу уловил тонкий намек:
– Считаешь, что я перегнул палку, а на самом деле Танечка безнадежна?
Ответил без улыбки или других лишних эмоций:
– Считаю, выводы делать еще рано. К сожалению, каждый в офисе в курсе, что там она оказалась как твоя протеже – это не самая лучшая аура для новичка.
– Ничего, привыкнут! – начал злиться отец. – Как будто я каждый день кого-то в офис привожу.
Читать бесплатно другие книги:
