Блуждающая Земля Цысинь Лю

– О нет! Дорогой, не надо!

Я обернулся и увидел, как одна женщина пытается вырвать пистолет из рук сидящего рядом с ней мужчины. Он только что попытался приставить его дуло к своему виску. Этот мужчина выглядел бледным и изнуренным, его глаза бессмысленно смотрели куда-то вдаль. Женщина уткнулась головой ему в колени и разразилась тихими рыданиями.

– Замолчи, – холодно произнес мужчина.

Рыдания стихли, остался только тихий гул двигателей, подобный непрерывному похоронному песнопению. В моем представлении неподвижный самолет застыл в бесконечном мраке. Во всей Вселенной не осталось ничего, кроме этого самолета и окутавшей его темноты. Кайоко крепко прижалась ко мне. Все ее тело было холодным как лед.

Внезапно в передней части салона возникло оживление, люди начали взволнованно перешептываться. Я посмотрел в окно и увидел впереди по курсу самолета туманный свет. Полное пыли ночное небо пронизывало однородное голубое свечение.

То был свет Двигателей Земли.

Треть двигателей Западного полушария уничтожили метеориты, но земля пострадала меньше, чем предсказывали расчеты до старта. Двигатели Земли в Восточном полушарии, укрытые на обратной стороне от столкновения, не пострадали. Земля сохранила достаточную мощность и возможность спастись.

Когда я увидел слабый голубой свет впереди, я почувствовал себя, как глубоководный дайвер, наконец-то увидевший освещенную солнцем поверхность после долгого подъема из морской пропасти. Я снова начал мерно дышать.

Через несколько рядов от нас раздался женский голос:

– Дорогой, боль, страх – мы можем чувствовать все это, пока мы живы. Когда мы умрем, не останется совсем ничего. Только темнота. Лучше жить, не правда ли?

Измученный мужчина не ответил. Он смотрел на голубой свет впереди, по его лицу текли слезы. Я понял, что он переживет это. Пока этот голубой свет сияет и дарит надежду, мы все это переживем. Я вспомнил обнадеживающие слова, сказанные моим отцом.

Когда мы с Кайоко приземлились, то не поехали сразу в наш новый подземный дом. Вместо этого мы отправились на поиски моего отца на базу Космического флота на поверхности. Однако когда мы приехали туда, я нашел только почетную медаль, холодную как лед, которой его наградили посмертно. Эту медаль отдал мне вице-маршал авиации. Он рассказал мне, что отец погиб во время операции по очистке траектории Земли от астероидов. При взрыве антивещества осколок астероида попал прямо в его одноместный корабль.

– Когда это случилось, этот осколок летел со скоростью сто километров в секунду относительно его корабля. При столкновении кабина испарилась. Он не почувствовал боли, – сказал маршал. – Я вас уверяю, он не почувствовал никакой боли.

Когда Земля начала снова движение к Солнцу, мы с Кайоко поднялись на поверхность, чтобы увидеть весенний пейзаж. Мы были горько разочарованы.

Мир все еще был однообразно серым. Под хмурым небом замерзшие озера из остатков морской воды усеяли ландшафт. Не видно было ни единого зеленого росточка. Огромный слой пыли в атмосфере блокировал солнечный свет, препятствуя повышению температуры. Океаны и континенты не оттаивали даже в перигелии. Солнце оставалось слабым и тусклым, похожим на призрак, скрывающийся за пылью.

Три года спустя, когда пыль в атмосфере рассеялась, человечество в последний раз миновало перигелий. Когда мы достигли его, обитатели Восточного полушария получили возможность стать свидетелями самого быстрого восхода и заката Солнца в истории Земли. Солнце выскочило из моря и быстро пронеслось по небу. Тени меняли направление так быстро, что напоминали секундные стрелки, бегущие по циферблатам бесчисленных часов. Это был самый короткий день из всех, которые когда-либо видела Земля, он закончился меньше, чем через час.

Когда Солнце нырнуло за горизонт и темнота упала на планету, я испытал приступ горя. Этот быстро пролетевший день показался мне кратким итогом четырех с половиной миллиардов лет истории Земли в Солнечной системе. Она больше никогда не вернется обратно, до конца существования Вселенной.

– Темно, – печально произнесла Кайоко.

– Самая долгая ночь, – ответил я.

В Восточном полушарии эта ночь будет продолжаться двадцать пят сотен лет. Сто поколений сменится до того, как новый свет Проксимы Центавра прольется на этот континент. Западное полушарие ждет самый долгий день, но он продлится всего мгновение по сравнению с нашей вековой ночью. На этой стороне планеты Солнце быстро поднимется в зенит, где и застынет неподвижно, постоянно уменьшаясь. Целых полвека его будет сложно отличить от любой другой звезды.

Запланированная траектория Земли предполагала встречу с Юпитером. План Навигационной комиссии был следующим: пятнадцатая орбита Земли вокруг Солнца будет настолько эллиптической, что ее афелий окажется внутри орбиты Юпитера. Земля промчится мимо Юпитера, едва не столкнувшись с ним. Используя колоссальное притяжение этого газового гиганта для наращивания ускорения, Земля, в конце концов, разовьет вторую космическую скорость.

Через два месяца после прохождения Землей перигелия Юпитер уже было видно невооруженным глазом. Сначала он выглядел тусклым пятном света, но вскоре это пятно приобрело форму диска. Еще через месяц Юпитер стал размером с полную Луну, красновато-коричневую со слабо заметными полосами. Потом некоторые лучи плазмы Двигателей Земли, стоявшие перпендикулярно в течение пятнадцати лет, начали смещаться. Осуществлялась последняя корректировка траектории Земли перед встречей. Юпитер медленно опустился за горизонт и оставался там следующие три месяца. Мы его не видели, но знали, что обе планеты сближаются.

Для нас почти стало сюрпризом известие о том, что Юпитер снова можно видеть в Восточном полушарии. Все потянулись на поверхность, чтобы взглянуть. Когда я прошел через воздушный шлюз подземного города, то увидел, что Двигатели Земли, непрерывно работавшие пятнадцать лет, выключены. Мы снова могли видеть звезды на небе. Происходило наше последнее рандеву с Юпитером.

Все нервно смотрели на западную часть неба, где над горизонтом постепенно росло слабое красное сияние. Оно нарастало, пока не заполнило всю линию горизонта. Я вскоре понял, что это сияние образовало четкую границу на фоне звезд; это была дуга, такая огромная, что она протянулась от одного конца горизонта до другого. Она медленно поднималась, небо под ней стало красным, будто бархатный театральный занавес постепенно закрывал остальную Вселенную. Я невольно ахнул, у меня закружилась голова, когда я понял, что этот занавес и есть Юпитер. Я знал, что Юпитер в тысячу четыреста раз больше Земли, но только когда увидел это огромное чудо, я осознал его колоссальные размеры.

Трудно словами описать страх и подавленность, порождаемые этим чудовищем, поднимающимся над горизонтом. Один журналист позже написал: «Я не знал, что это, мой собственный кошмарный сон или вся Вселенная – лишь кошмарный сон в огромном, извращенном мозгу этого божества!» Юпитер продолжал свой ужасный восход, и постепенно он занял полнеба. Тогда нам стали ясно видны бури, свирепствующие в его облачных слоях, они гнали его атмосферные газы и вытягивали их в хаотичные, беспорядочные полосы. Я знал, что под этими плотными скопищами облаков бушуют океаны жидкого водорода и жидкого гелия. Появилось знаменитое большое Красное Пятно, бушующее на поверхности планеты сотни тысяч лет. Этот вихрь был таким огромным, что мог бы поглотить три Земли. Теперь Юпитер заполнил все небо. Земля напоминала воздушный шар, плывущий по кипящему красному морю облаков Юпитера. Большое Красное Пятно поднялось к середине неба и уставилось на нашу планету подобно глазу циклопа. Весь земной ландшафт залил его призрачный свет. Невозможно было поверить, что наша крохотная планета сможет вырваться из гравитационного поля этого колосса. Нам на Земле даже невозможно было представить себе, что она может стать спутником Юпитера – нет, мы наверняка рухнем в ад, скрывающийся под этим бескрайним океаном облаков.

Но расчеты инженеров-навигаторов оказались безупречно точными, и пугающее ржаво-красное небо проплывало мимо нас. Через некоторое время черный полумесяц возник на западном горизонте, он быстро рос, открывая взорам мерцающие звезды. Земля вырывалась из цепких объятий притяжения Юпитера. Именно в это время снова завыли сирены, предупреждая о том, что вызванные гравитацией Юпитера приливы опять угрожают материкам. Позже нам рассказали, что по континентам снова пронеслись гигантские волны высотой более ста метров. На бегу к воротам в подземный город я бросил последний взгляд на Юпитер, все еще закрывающий половину неба. Явственные шрамы усеяли облачный слой газового гиганта; как я потом узнал, то был след, оставленный на поверхности Юпитера притяжением Земли. Наша планета также оставила после себя огромные, как горы, буруны из жидкого гелия и водорода. И в этот момент Земля, увеличившая скорость под воздействием мощной гравитации Юпитера, устремилась в открытый космос.

Уносясь прочь от Юпитера, Земля летела на второй космической скорости. Ей уже не нужно было возвращаться к Солнцу, где таилась только смерть. Когда она устремилась в просторы открытого космоса, началась бесконечная Эра странствия.

И в темно-красной тени Юпитера, глубоко в недрах Земли, родился мой сын.

Глава 3

Мятеж

После того как мы улетели от Юпитера, десять тысяч Двигателей Земли, расположенных в Азии, снова ожили с ревом. Им предстояло работать на полную мощность на протяжении следующих пятисот лет, постоянно ускоряя планету. За эти пятьсот лет двигатели должны были использовать половину гор Азиатского континента в качестве топлива.

Освободившись наконец от четырехсотлетнего страха смерти, все человечество вздохнуло с облегчением. Но надежды на радостную жизнь так никогда и не сбылись, и того, что произошло дальше, никто себе и представить не мог.

После завершения праздничного ралли в нашем подземном городе я надел термальный скафандр и один поднялся на поверхность. Знакомые с детства горы уже сровняли с землей мегаэкскаваторы, остались лишь голые камни и жесткая, замерзшая почва. Вокруг, насколько хватало глаз, безрадостную пустоту нарушали только белые пятна, покрывавшие землю: то были соляные болота, оставшиеся после огромных океанских приливов. Передо мной лежали руины города, в котором прожили свою жизнь мой отец и дед, – города, некогда служившего домом десяти миллионам жителей. В голубом свете плазменных лучей от Двигателей Земли обнаженные стальные скелеты небоскребов отбрасывали длинные тени, похожие на окаменевшие останки доисторических животных. Постоянные наводнения и удары метеоритов уничтожили на поверхности практически все. Созданное людьми и природой за тысячелетия лежало в руинах, наша планета стала такой же голой и пустынной, как Марс.

Примерно в это время Кайоко охватило беспокойство. Она часто оставляла нашего сына без присмотра и совершала длительные полеты на машине. А возвращаясь, говорила только, что летала в Западное полушарие. Наконец настал день, когда она потащила меня туда вместе с собой.

Мы летели два часа со скоростью четыре Маха, пока не увидели свет Солнца. Оно только что взошло над Тихим океаном. Размером оно было не больше бейсбольного мяча и освещало замерзшую поверхность слабым, холодным светом.

Поднявшись на высоту пять тысяч метров, Кайоко перевела машину в режим зависания. Потом достала с заднего сиденья длинный пакет. Когда она сняла с него чехол, я увидел телескоп, который пользовался популярностью у астрономов-любителей. Кайоко открыла окно, направила телескоп на Солнце и велела мне смотреть.

Сквозь затемненные линзы я видел Солнце, увеличенное в сотни раз. Я даже ясно видел светлые и темные пятна, медленно плывущие по его поверхности, и слабые протуберанцы по краям солнечного диска.

Кайоко подключила телескоп к бортовому компьютеру и сделала снимок Солнца. Потом она вызвала другое изображение Солнца и сказала:

– Это снято четыреста лет назад.

Компьютер сравнил эти два изображения.

– Ты видишь? – спросила Кайоко, показывая на экран. – Светимость, массив пикселей, вероятность интенсивности пикселей, статистика слоев – все параметры точно такие же!

– И что это доказывает? Игрушечный телескоп, дешевая программа обработки изображений, и ты, несведущий любитель. – Я покачал головой. – Не обращай внимания на эти слухи.

– Ты идиот, – резко бросила она, сложила телескоп и повернула машину к дому. Вдалеке я заметил несколько других машин над нами и под нами. Они парили в воздухе, как и мы только что, из окон каждой телескоп смотрел на Солнце.

В последующие несколько месяцев ужасное предположение разнеслось по миру, подобно лесному пожару. Все больше людей занималось наблюдением за Солнцем с помощью более крупных, более сложных инструментов. Национальное географическое общество даже запустило несколько зондов к Солнцу, которые достигли цели через три месяца. Данные, переданные зондами, подтвердили этот факт: Солнце совсем не изменилось за последние четыреста лет.

На каждом континенте ситуация в подземных городах стала нестабильной, города напоминали бурлящие вулканы, готовые взорваться. Настал день, когда мы с Кайоко, подчиняясь декрету Коалиции, отвезли нашего сына в Центр по усыновлению. По дороге домой мы оба почувствовали, что единственное, что нас связывало, исчезло. Подъехав к центральной площади, мы увидели человека, выступающего перед толпой. Другие раздавали оружие людям, толпящимся вокруг оратора.

– Граждане! Землю предали! Человечество предали! Цивилизацию предали! Мы все стали жертвой ужасного обмана! Масштаб этого обмана потряс бы самого Бога! Солнце совершенно не изменилось! Оно не взорвется, ни потом, ни сейчас, никогда! Это истинный символ вечности! Взрывчаткой служат необузданные и коварные амбиции членов Коалиции! Они все это сфабриковали, чтобы создать собственную империю тиранов! Они разрушили Землю! Они уничтожили человеческую цивилизацию! Граждане, сознательные граждане! Возьмите оружие и спасите нашу планету! Спасите человеческую цивилизацию! Мы свергнем Коалицию! Мы захватим управление Двигателями Земли и поведем нашу планету из холодных глубин открытого космоса обратно на прежнюю орбиту! Назад, в теплые объятия Солнца!

Не говоря ни слова, Кайоко шагнула вперед и взяла боевую винтовку у одного из тех, кто раздавал оружие, потом встала в колонну вооруженных граждан. Ни разу не оглянувшись, она исчезла в лабиринте подземного города вместе с другими вооруженными людьми. Я остался стоять на месте. Я так крепко сжимал в кармане медаль, на которую променял свою жизнь мой отец, оставшись верным долгу, что кровь выступила на ладони.

Через три дня мятеж вспыхнул на всех континентах. Куда бы ни двигалась армия мятежников, люди собирались в ответ на ее призыв. Немногие еще сомневались, что их обманули. Несмотря на это, я вступил в армию Коалиции. Не то чтобы я действительно верил в правительство, но три поколения моей семьи были военными. Они посеяли семена верности глубоко в моем сердце, и предать Коалицию было просто немыслимо, ни при каких обстоятельствах.

Обе Америки, Африка, Океания и Антарктида – один континент за другим сдались мятежникам, а армия Коалиции отступила на линии обороны вокруг Двигателей Земли в Восточной и Центральной Азии, готовая защищать их до конца. Армия мятежников быстро окружила их. Ее численность намного превосходила силы Коалиции, но из-за близости двигателей наступление долго не начиналось. Армия мятежников не хотела уничтожить двигатели и поэтому воздерживалась от применения тяжелых вооружений, отсрочив казнь Коалиции. Три месяца обе стороны пребывали в патовой ситуации. Но после того как двенадцать полевых армий одна за другой перешли на сторону противника, оборона Коалиции на всех фронтах рухнула. Два месяца спустя положение дел выглядело отчаянным, последние сто тысяч солдат правительства оказались осажденными со всех сторон возле центра управления Двигателями Земли на побережье.

Я был майором в рядах остатков той армии. Центр управления, размером со средний город, был построен вокруг Штурманского мостика Земли. Омертвевшая рука, сожженная лазерным лучом, приковала меня к койке в госпитале для раненых бойцов. Именно там я узнал, что Кайоко погибла в битве за Австралию. Как и другие раненые в палате, я пил и напивался до бесчувствия каждый день. Мы потеряли всякое представление о войне, бушующей снаружи, и нам было все равно. Я не знаю, сколько прошло времени до того момента, когда я услышал голос в другом конце палаты:

– Вы знаете, почему вы дошли до такого состояния? Вы вините себя за то, что в этой войне вы воюете против человечества! И я тоже так поступал!

Повернув голову, я увидел на плече у говорящего генеральскую звезду.

– Не важно, – продолжал он. – У нас всего один, последний шанс спасти свои души. Штурманский мостик Земли всего в трех кварталах отсюда. Мы захватим его и отдадим тем здравомыслящим людям, которые находятся снаружи! Мы выполнили свой долг перед Коалицией, и теперь должны выполнить свой долг перед человечеством!

Здоровой рукой я вытащил пистолет и вслед за разъяренной толпой сохранивших способность двигаться и легко раненных солдат побежал по стальным коридорам к мостику. К моему удивлению, мы почти не встречали сопротивления. Все больше людей выбегало из запутанного лабиринта проходов и присоединялось к нам. Наконец мы оказались перед металлическими воротами, такими высокими, что я не видел их верха. Они со скрежетом распахнулись, и мы ворвались на Штурманский мостик Земли.

Несмотря на то что мы видели его бесчисленное множество раз по телевизору, всех поразили его грандиозные размеры. Трудно было судить о величине этого пространства, так как его размеры скрывала громадная голографическая модель Солнечной системы, заполнявшая все помещение. В сущности, это было черное пространство, тянущееся во всех направлениях до бесконечности. Как только мы вошли, мы повисли в этой черноте. Поскольку эта модель должна была отражать истинный масштаб Солнечной системы, Солнце и планеты были крохотными, похожими на далеких светлячков, но все еще различимыми. Удивительная красная спираль выходила из дальней световой точки, изображавшей Солнце, и образовывала красные концентрические круги ряби на поверхности бескрайнего черного океана. Это был маршрут Земли. В какой-то точке на внешнем краю спирали его цвет становился ярко-зеленым, это была та часть пути, которую Земле еще предстояло пролететь. Зеленая линия проходила над нашими головами. Мы следили за ней взглядом, пока она не исчезла в сверкающем море звезд, ее конец уходил за пределы нашего поля зрения. Бесчисленные искры сверкающей пыли плыли по черному океану. Когда несколько этих пылинок подплыли ближе, я понял, что это виртуальные экраны, заполненные непрерывно бегущими потоками цифр и графиками.

Затем мой взгляд упал на Навигационную платформу Земли, известную всем людям планеты. Она была похожа на серебристо-белый астероид, плывущий в черноте. При виде нее было еще труднее осознать размеры этого места – сама Навигационная платформа представляла собой общественный центр. Сейчас она была плотно забита народом: здесь собралось более пяти тысяч человек, в том числе лидеры Коалиции, большая часть Межзвездного эмиграционного комитета, отвечающего за выполнение плана путешествия, и последние из оставшихся лоялистов. В темноте звучал голос Президента:

– Мы могли бы сражаться до последнего, но тогда есть риск потерять контроль над Двигателями Земли. Если это случится, остаток делящегося вещества может прожечь насквозь всю планету или испарить океаны. И мы решили сдаться. Мы понимаем народ. Сорок поколений людей выдержали жестокую борьбу, и ее должны выдержать еще сто поколений. Нереально ожидать, что все сохранят способность мыслить разумно после всего этого. Но мы просим людей помнить, что мы, пять тысяч стоящих здесь, от Президента Коалиции до рядового солдата, сохранили нашу веру до конца. Мы знаем, что не увидим того дня, когда наша правда будет доказана, но, если человечество выживет, грядущие поколения придут рыдать над нашими могилами. Эта планета по имени Земля станет нашим вечным памятником!

Массивные ворота центра управления снова со скрежетом распахнулись, и из них вышли последние пять тысяч Планетников. Потом их погнали на берег силы мятежников. Зеваки плевали на пленников и осыпали их обломками льда и камней. Маски на лицах некоторых из них были разбиты, обнажив их лица при температуре на сто пятьдесят градусов ниже точки замерзания. Но даже застыв от ужасного холода, они шли вперед, сражаясь за каждый шаг. Я видел, как маленькая девочка схватила обломок льда и швырнула его изо всех сил в старика, в ее глазах под маской сверкала дикая ярость.

Когда я услышал, что все пять тысяч пленников приговорены к смерти, мне этот приговор показался слишком мягким. Одна смерть? Может ли одна смерть исправить все то зло, которое они причинили? Может ли она искупить их преступление, безумный обман, уничтоживший и Землю, и человеческую цивилизацию? Они должны умереть десять тысяч раз! Я внезапно вспомнил тех астрофизиков, которые предсказали взрыв Солнца, и тех инженеров, которые сконструировали и построили Двигатели Земли. Они скончались сто лет назад, но мне искренне захотелось раскопать их могилы и заставить умереть той смертью, которую они заслужили.

Я испытывал благодарность к палачам, которые нашли подходящий метод привести в исполнение приговор. Во-первых, они конфисковали у каждого приговоренного атомные батареи, снабжающие энергией их термальные скафандры. Затем они отправили пленников на замерзший океан, где низкая температура постепенно выпила из их тел жизнь.

Самые коварные, самые бесчестные преступники в истории человеческой цивилизации стояли, сгрудившись, темной толпой на льду. Более ста тысяч людей собралось на берегу посмотреть на них. Больше ста тысяч людей стискивали зубы в гневе, больше ста тысяч пар глаз горели одинаковой яростью, такой же, какую я увидел на лице той маленькой девочки.

К этому моменту все Двигатели Земли были отключены, и звезды величественно сверкали надо льдом. Я представлял себе, как холод кинжалами пронзает их кожу, как кровь замерзает в их венах, как жизнь по капле вытекает из их тел. От этой мысли приятная теплота разливалась по моему телу. Пока толпа наблюдала за тем, как пленники медленно погибают от мучительного холода, ее настроение улучшалось и люди запели веселый гимн Солнцу – «Мое Солнце».

Я пел вместе со всеми и смотрел на звезду, немного более крупную, чем остальные, чей крошечный диск сиял желтым светом, – на Солнце.

  • О Солнце, мое Солнце,
  • Ты жизни мать,
  • Творения отец,
  • Дух жизни и всему венец!
  • Ты – вечен, мы всего лишь пыль звезды,
  • Осколки твоего венца,
  • Но мы посмели, жалкие глупцы,
  • Ждать твоего конца!

Прошел час. На льду еще стояли враги человечества, но среди них не осталось живых людей. Кровь в их венах замерзла.

Внезапно я лишился зрения. Прошло несколько секунд, пока зрение начало восстанавливаться, а лед, берег и толпа зрителей постепенно обрели резкость. Наконец все стало ясно видно опять – даже еще яснее, чем до этого, потому что планету заливал интенсивный белый свет. Именно это внезапное сияние ослепило меня только что.

Однако звезды не появились снова, их свет исчез, словно космос растаял от резкого света. Этот свет вырвался из одной точки в пространстве. Теперь эта точка стала центром вселенной, и я смотрел прямо на нее, когда это произошло.

Произошла гелиевая вспышка.

Хор голосов, поющих «Мое Солнце», умолк на середине гимна. Толпа на берегу стояла так же неподвижно, как пять тысяч трупов на льду, казалось, все замерли, застыли и отвердели, как камень.

Солнце пролило свой свет и жар на Землю в последний раз. На поверхности моря первым растаял сухой лед, взлетел вверх фонтанами белого пара. Затем море начало таять, и слои льда затрещали и застонали, так как нагревались неравномерно. Постепенно свет смягчился, и небо приобрело голубой оттенок. Позже в небе появилось северное сияние, рожденное яростными солнечными ветрами, похожее на огромные волнистые занавесы из света, трепетало по всему небосводу.

Последние Планетники твердо стояли на льду, пять тысяч статуй, внезапно превращенные в четкие рельефные скульптуры ослепительными лучами солнца.

Взрыв на Солнце продолжался недолго. Через два часа свет быстро померк, а потом и совсем исчез.

Вместо Солнца появился тусклый красный шар. С нашего наблюдательного пункта мы видели, как он медленно разбухал, пока не достиг размеров древнего Солнца, странное воспоминание о первоначальной земной орбите. Он был таким огромным, что его диаметр вышел за пределы орбиты Марса. Меркурий, Венера, Марс – постоянные компаньоны Земли – превратились в струйки дыма под воздействием интенсивного теплового излучения.

Но это уже было не наше Солнце. Оно уже не излучало свет и жар, оно напоминало холодный кружок из красной бумаги, наклеенный на небесный свод, его приглушенное сияние превратилось всего лишь в отражение света окружающих звезд. Такова эволюционная судьба, общая для всех звезд средней величины: превратиться в красного гиганта.

Пять миллиардов лет величественного существования теперь стало мимолетным сном. Солнце умерло.

К счастью, мы остались живы.

Глава 4

Эра странствия

Все это я вспоминаю сейчас, когда прошло полвека. Двадцать лет назад Земля миновала орбиту Плутона и вылетела за пределы Солнечной системы, продолжая свое одинокое путешествие в безграничные, бескрайние просторы космоса.

Мой последний выход на поверхность состоялся около десяти лет назад. Меня сопровождали сын и невестка, голубоглазая блондинка. В то время она была беременна.

Когда мы вышли на поверхность, прежде всего я заметил, что больше не вижу огромных лучей плазмы от Двигателей Земли, хотя и знал, что двигатели до сих пор работают на полную мощность. Атмосфера Земли исчезла, и нечему стало рассеивать свет плазмы. Землю покрывали странные, полупрозрачные желто-зеленые кристаллы. Они состояли из твердого кислорода и азота, то были остатки нашей замерзшей атмосферы.

Интересно, что замерзшая атмосфера не покрыла ровным слоем поверхность. Она образовала неправильной формы возвышения, похожие на холмы. Замерзшая поверхность моря, некогда плоская и гладкая, теперь вздыбилась и создала фантастический пейзаж. Над головой через все небо протянулся неподвижный Млечный Путь, будто и он тоже замерз. Но звезды горели ярко, слишком ярко, на них невозможно было долго смотреть.

Двигателям Земли предстояло работать без перерыва следующие пятьсот лет, разгоняя планету до 0,5 процента скорости света. Земля будет мчаться с этой невероятной скоростью тринадцать сотен лет. Она пройдет две трети своего пути, а потом мы изменим направление тяги Двигателей Земли, и Земля начнет период торможения длиной в пятьсот лет. После путешествия длиной в двадцать четыре сотни лет Земля наконец достигнет Проксимы Центавра. Еще через сотню лет она выйдет на устойчивую орбиту вокруг звезды и станет одним из ее спутников.

  • Я знаю, что забыт.
  • И все же – время длится.
  • Но кликните меня,
  • Когда восток вновь солнцем озарится.
  • Я знаю, что забыт.
  • Я улетел – как не был.
  • Но кликните меня,
  • Когда увидите вновь голубое небо.
  • Я знаю, что забыт.
  • И Солнце умирает.
  • Но кликните меня,
  • Когда цветы распустятся и небо засияет!

Всякий раз, когда я слышу эту песню, тепло разливается по моему негнущемуся, стареющему телу, и мои старые сухие глаза наполняются слезами. Внутренним взором я вижу, как три золотистых солнца альфы Центавра одно за другим поднимаются над горизонтом, заливая все своим теплым светом. Твердая атмосфера растаяла, и небо снова стало голубым и ясным. Семена, высаженные две тысячи лет назад, прорастают сквозь оттаявшую почву, вдыхая новую жизнь в землю. Я вижу своих праправнуков, своих потомков через сто поколений, играющих и смеющихся на зеленой траве. Чистые реки текут по лугам, полные маленьких серебристых рыбок. Я вижу Кайоко, прыжками несущуюся ко мне по зеленой земле. Она молода и прекрасна, как ангел…

Ах, Земля, моя странствующая Земля…

Гора

Глава 1

Там, где есть гора

– Сегодня тот день, когда я наконец-то заставлю вас рассказать мне, почему вы никогда не сходите на берег, – заявил Капитан и выгнул дугой бровь. – Прошло уже пять лет, и «Блувотер» швартовалась в бог знает скольких портах, в таком количестве стран, что и не сосчитать, но вы никогда не сходили на берег. Даже когда мы возвращались в Китай. И даже в прошлом году, в Циндао, где мы делали капитальный ремонт. Уж вам-то мне не нужно рассказывать, какой хаос царил на корабле и как было шумно, но все равно вы остались на борту и два месяца просидели в своей каюте, – продолжал Капитан, пристально глядя на Фэн Фаня.

– Я напоминаю вам того парня, Тима Рота, который играл в фильме «Легенда-1900»? – вместо ответа спросил Фань.

– Вы хотите нам внушить, что, если мы когда-нибудь потопим «Блувотер», вы планируете утонуть вместе с судном, как он? – парировал Капитан, не понимая, шутит Фань или нет.

– Я перейду на другой корабль. На океанографических судах всегда найдется место для инженера-геолога, который никогда не покидает корабль, – ответил Фань.

Капитан вернулся к прежней теме:

– Тогда, естественно, возникает вопрос: на суше есть нечто такое, что не дает вам сойти на берег?

– Напротив, – ответил Фань. – Там есть нечто такое, по чему я стосковался.

– И что это? – спросил Капитан с любопытством, но не проявляя нетерпения.

– Горы, – произнес Фань, и его взгляд устремился куда-то в бесконечную даль.

Они стояли у левого борта на океанографическом и геологическом научном судне «Блувотер», глядя на экваториальные воды Тихого океана. Корабль пересек экватор в первый раз всего год назад. Тогда они поддались капризу и отметили это событие, устроив древний ритуал пересечения линии экватора. Однако потом они открыли месторождения марганца на морском дне, и это привело к тому, что им пришлось пересекать экватор много раз, никто из них и вспомнить не мог, сколько именно. К этому моменту они уже почти забыли о существовании этой невидимой разделительной линии.

Когда солнце медленно опустилось в море на западе, Фань заметил, что океан необычно спокоен. Собственно говоря, он еще никогда не видел его таким спокойным. Он напоминал ему озера в Гималаях, идеально неподвижные, черные, похожие на глаза Земли. Однажды он с двумя своими дружками подглядывал за тибетской девушкой, купающейся в одном из таких озер. Несколько пастухов заметили их и погнались за ними с кинжалами в руках. Не догнав их, пастухи начали швырять камни. Невероятная точность попаданий вынудила Фаня и его сообщников сдаться. Пастухи окинули их оценивающими взглядами и в конце концов отпустили.

Фэн Фань помнил, что один из них пробормотал на тибетском языке: «Не местные, они, конечно, не могли бежать быстро здесь, в горах».

– Вы любите горы? Так вот где вы выросли? – прервал Капитан воспоминания Фаня.

– Нет, вовсе нет, – объяснил Фэн Фань. – Люди, всю жизнь живущие в окружении гор, обычно их совсем не любят. Они в конце концов начинают считать горы преградой между собой и миром. Я знал одного шерпа, который сорок один раз восходил на Эверест, но каждый раз, когда его группа приближалась к вершине, он останавливался и смотрел, как другие преодолевают последний отрезок. Он просто не давал себе труда добраться до вершины. Вы не подумайте, он мог бы легко совершить восхождение и по северному, и по южному склону всего за десять часов… Есть всего два места, где можно по-настоящему ощутить истинную магию гор: глядя на них издалека, с равнины, и стоя на вершине, – продолжал Фэн Фань. – Моим домом была обширная равнина Хэбэй. На западе я видел горы Тайханшаня, но между ними и моим домом простиралось огромное пространство абсолютно плоской земли без каких-либо препятствий или ориентиров. Вскоре после моего рождения мать в первый раз вынесла меня из дома. Моя голова едва держалась на крохотной шее, но уже тогда я повернул ее на запад и залепетал, выражая свой восторг. Как только я научился ходить, то первые неверные шаги сделал по направлению к этим горам. Когда стал немного старше, однажды рано утром пустился в путь и пошел вдоль железной дороги Шицзячжуан – Тайюань. Я шел до полудня, потом жалобы моего желудка заставили меня повернуть обратно, а горы по-прежнему казались бесконечно далекими. Когда я учился в школе, то отправился к горам на велосипеде, но как бы быстро я ни крутил педали, горы, казалось, с такой же скоростью удалялись от меня. Я никогда ни на дюйм к ним не приближался. Много лет спустя далекие горы снова стали символом моей жизни, как и очень многие вещи, которые мы ясно видим, но до которых никогда не можем дотянуться, – подобные далеким хрустальным мечтам.

– Я там однажды побывал, – заметил Капитан, качая головой. – Горы совсем голые, их покрывают лишь россыпи камней и дикие травы. Тебя бы ожидало разочарование.

– Я не разочаровался. Мы с вами по-разному чувствуем такие вещи. Я видел только гору и хотел одного – взойти на нее. Я ничего не хотел найти на той горе. Когда я впервые взобрался на эти горы и увидел расстилающуюся подо мной равнину, то почувствовал себя так, будто родился заново. – Когда Фэн Фань замолчал, то осознал, что Капитан не обращает внимания на его слова, он смотрит на небо, пристально рассматривая усеявшие его звезды.

– Вон там, – сказал Капитан и ткнул трубкой в небо. – Там не должно быть звезды.

Но звезда там была. Она была бледной, едва видимой.

– Вы уверены? – Фэн перевел взгляд с неба на Капитана. – Разве GPS не покончил с секстантами? Вы так хорошо знаете звезды?

– Конечно, знаю, – ответил Капитан. – Это основной элемент профессии мореплавателя. – Повернувшись опять к Фэну, он вернулся к прежней теме разговора: – Но вы говорили…

Фэн Фань кивнул.

– Позже, в университете, я собрал группу альпинистов, и мы поднялись на несколько семитысячников. Нашей последней целью стал Эверест.

Капитан внимательно всмотрелся в лицо Фэн Фаня, потом сказал:

– Я так и думал! Это действительно вы! Мне всегда казалось, что ваше лицо мне знакомо. Вы сменили имя?

– Да, раньше меня звали Фэн Хуабэй.

– Несколько лет назад о вас много говорили. Значит, то, что о вас говорили журналисты, правда? – спросил Капитан.

– В основном да. Во всяком случае, те четверо альпинистов, несомненно, погибли из-за меня, – мрачно ответил Фэнь.

Чиркнув спичкой, чтобы раскурить трубку, Капитан продолжал:

– Я думаю, что быть руководителем группы альпинистов почти то же самое, что быть капитаном: самое трудное – решить, когда следует продолжать бороться, а когда надо бы отступить.

– Но если бы я отступил тогда, было бы очень трудно повторить попытку, – тут же ответил Фань. – Восхождение – очень дорогостоящее мероприятие, а мы были всего лишь студентами. Нам нелегко было найти спонсоров. – Он помолчал, глубоко вздохнул. – Проводники, которых мы наняли, отказались идти дальше, и поэтому нам потребовалось гораздо больше времени, чем мы ожидали, чтобы добраться до места, где мы разбили первый базовый лагерь. Прогноз погоды предвещал бурю, но мы изучили снимки и карты и пришли к выводу, что у нас есть еще, по крайней мере, двадцать часов до ее начала. Но потом, когда мы уже разбили второй лагерь на высоте двадцать шесть тысяч футов, мы решили, что сможем подняться на вершину, если выйдем немедленно. Скажите мне, как мы могли тогда отступить? Мы даже не подумали о том, чтобы сдаться, и продолжили восхождение.

– Та звезда становится все ярче, – сказал Капитан, снова глядя вверх.

– Конечно. Небо становится темнее, – отмахнулся Фань.

– Мне кажется, причина не в этом, – заметил Капитан. – Но продолжайте.

– Вероятно, вы знаете, что произошло дальше: когда разразилась буря, мы находились около так называемой китайской лестницы, второго участка подъема по вертикальной стене горы на высоте двадцать восемь с половиной тысяч футов. До вершины было почти рукой подать, и не считая цепочки облаков, выплывающих с другой стороны пика, небо все еще оставалось идеально голубым. Я до сих пор ясно помню, как подумал, что пик Эвереста похож на лезвие ножа, вспоровшего небо, и теперь из раны хлещет светлая кровь. – Это воспоминание заставило Фаня помолчать, потом он продолжил рассказ: – Всего через несколько секунд всякая видимость пропала; буря обрушилась на нас с ясного неба, подняла тучи снега. Все окутала непроницаемая белизна, не уступающая непроглядному мраку. У меня на мгновение остановилось сердце, я почувствовал, как остальных четырех членов моей группы сдувает со скалы. Они висели на моей веревке, а я держался только на своем ледорубе, воткнутом в трещину в стене. Он просто мог не выдержать веса пятерых человек. Я действовал инстинктивно: перерезал ремень скобы, удерживающей веревку. Я позволил им упасть. – Он заколебался, с трудом сглотнул. – Останки двух из них до сих пор не нашли.

– Значит, погибли четверо, а не все пятеро, – сухо заметил Капитан.

– Да, я поступил в соответствии с правилами безопасности альпинистов. Но все равно, я до сих пор несу этот крест. – Фань снова замолчал, на этот раз его отвлекли не воспоминания, а нечто другое. – Вы правы. В этой звезде есть что-то странное. Она явно становится все ярче.

– Не важно, – сказал Капитан. – Ваше нынешнее… – он сделал паузу, поджал губы, – …скажем так – «состояние» имеет отношение к тому, что произошло тогда?

– Нужно ли мне говорить об этом? Вы должны помнить всеобщее порицание и убийственное презрение, которые обрушили на меня тогда средства информации, – напомнил ему Фань. – Они говорили, что я поступил безответственно, что я трусливый эгоист, что я пожертвовал своими четырьмя спутниками ради спасения собственной жизни. – Он явно до сих пор страдал. – Я решил, что смогу хотя бы избавить себя от этого последнего обвинения, поэтому надел снаряжение альпиниста и очки. Приготовившись, я пошел в университетскую библиотеку и залез по трубе на крышу. Я уже собрался прыгнуть вниз, когда услышал голос одного из преподавателей. Я не заметил, что он поднялся на крышу вслед за мной. Он спросил меня, неужели я действительно хочу так легко слезть с крючка, не пытаюсь ли уйти от гораздо более сурового наказания, которое меня ждет. Когда я спросил, что он имеет в виду, он сказал мне, что таким наказанием стала бы жизнь, проведенная как можно дальше от гор. Больше никогда не увидеть гор – разве это не будет гораздо более страшным наказанием? Поэтому я не стал прыгать. Конечно, я вызвал этим еще больше насмешек, но я знал, что мой преподаватель прав: для меня это было хуже смерти. Восхождение на вершины составляло смысл моей жизни. Только ради этого я изучал геологию. Прожить теперь вдали от предмета моей страсти, испытывая муки совести, показалось мне справедливым наказанием. Именно по этой причине после окончания университета я устроился работать инженером-геологом на ваше судно. В океане, – со вздохом сказал он, – я теперь так далеко от гор, как только возможно.

Капитан долго смотрел невидящими глазами вдаль, не зная, что ответить. Наконец он пришел к выводу, что, наверное, лучше больше не говорить об этом. Словно по подсказке, что-то произошло в небе у них над головой и заставило их резко сменить тему.

– Посмотрите опять на ту звезду, – напряженным голосом произнес Капитан.

– Господи! – воскликнул Фань, тоже глядя вверх. – Она во что-то превращается!

Звезда уже не была точкой, теперь она стала маленьким, но быстро растущим диском. В одно мгновение она превратилась в удивительную сферу, сияющую синим светом.

Быстро приближающиеся шаги заставили их опять посмотреть на палубу. Это был Первый помощник, он бежал прямо к ним.

Еще издалека он крикнул Капитану, задыхаясь:

– Мы только что получили сообщение! Корабль пришельцев приближается к Земле! Наше положение на экваторе позволяет нам ясно видеть его! Смотрите! Вот он!

Все трое подняли взгляд и увидели, что маленькая сфера продолжает быстро увеличиваться. Она уже раздулась до размеров Луны.

– Все станции прервали свои обычные передачи и теперь ведут о ней репортаж! – продолжал трещать Первый помощник. – Этот объект заметили раньше, но только теперь подтвердили его истинную природу. Он не отвечает на все попытки связаться с ним, но его траектория свидетельствует, что его движет какая-то огромная сила и он мчится прямо к Земле. Говорят, что он размером с Луну! – Он прижимал к голове наушник и напряженно слушал.

Корабль пришельцев уже перерос Луну; теперь он увеличился в десять раз, он грозно разрастался в небе и, казалось, был гораздо ближе, чем Луна. Крепко прижимая пальцем наушник, Первый помощник продолжал:

– Они говорят, что он остановился. Теперь он находится на геосинхронной орбите в двадцати двух тысячах миль над Землей. Он стал геостационарным спутником.

– Геостационарным спутником? Вы хотите сказать, что он собирается просто висеть над нами? – закричал Капитан.

– Собирается! Над экватором, прямо над нами! – подтвердил Первый помощник.

Фэн Фань уставился на этот громадный шар в небе; он выглядел почти прозрачным, наполненным невероятным синим светом. Пока Фань смотрел на него, у него возникало странное впечатление, будто он смотрит на сферу из морской воды. Всякий раз, когда исследовательский зонд с образцами поднимали со дня моря, его охватывало ощущение предстоящей встречи с какой-то тайной, чувство напряженного ожидания. И сейчас, глядя вверх, он чувствовал нечто очень похожее. Будто нечто давно забытое, из незапамятных времен, вернулось на поверхность.

– Смотрите, океан! – закричал Капитан, яростно тыча трубкой назад. – Что происходит с океаном? – Он первым вырвался из гипнотической власти гигантской сферы, действующей на них всех.

Там, куда он указывал, горизонт океана начал искривляться, загибаясь вверх, как синусоидальная волна. Этот громадный взлет воды быстро набирал высоту. Было похоже, что гигантская, хотя и невидимая рука тянется вниз из космоса, чтобы захватить в горсть океан.

– Это масса космического корабля! Его притяжение действует на океан! – воскликнул Фэн Фань, несколько удивленный, что у него сохранились достаточно умственных способностей, чтобы понять, что происходит.

Масса этого корабля, вероятно, равнялась массе Луны, но он находился в десять раз ближе! Им повезло, что он вышел на геосинхронную орбиту, та вода, которую он притягивает, будет оставаться на одном месте. Если бы космический корабль перемещался, он бы поднял и пустил по всей планете такую огромную приливную волну, что она бы смыла города и разрушила континенты.

Колоссальная волна к этому моменту взмыла до самого неба и приобрела форму конуса с плоской вершиной. Эта масса воды сияла синим светом, идущим от корабля в небе, а ее края горели ярко-красным огнем от заходящего солнца, которое сейчас скрылось за высокими волнами. Застывший холодный воздух у вершины конуса охлаждал пену и создавал поток туманных облаков, которые быстро таяли в ночном небе, словно кто-то проделал разрез в темных небесах. Фэн Фань почувствовал, как в его сердце проснулись воспоминания при виде всего этого. Его мысли вернулись назад, ко дню восхождения…

– Дайте мне его высоту! – крикнул Капитан, выдернув его обратно, в настоящий момент.

Через минуту кто-то крикнул:

– Почти тридцать тысяч футов!

Зрелище, которое они наблюдали, было самым устрашающим, подавляющим и великолепным из всех когда-либо открывавшихся глазам людей. Все стоящие на палубе застыли, словно завороженные.

– Должно быть, это судьба… – прошептал Фэн Фань, больше других очарованный его грандиозностью.

– Что вы сказали? – громко спросил Капитан, не отрывая глаз от вздымающейся воды.

– Я сказал, что это, должно быть, судьба, – повторил Фань.

Это и была судьба – это должно было быть судьбой. Он ушел в море, чтобы удалиться от гор, чтобы как можно большее расстояние отделяло горы от него; а теперь он стоял в тени горы, почти на тысячу футов выше самого Эвереста. Это была самая высокая гора на планете.

– Лево на борт! Полный вперед! Нам нужно убраться отсюда! – отдал приказ Капитан Старшему помощнику.

– Убраться отсюда? Это опасно? – спросил озадаченный Фэн Фань.

– Корабль пришельцев уже создал огромную область низкого давления. Сейчас формируется гигантский циклон. Я вам говорю, он может стать самым свирепым ураганом, какой когда-либо видел мир. Если он настигнет «Блувотер», нас просто оторвет от воды и понесет над ней, как лист по ветру. Я лишь молюсь, чтобы мы смогли его обогнать, – объяснил Капитан, у него на лбу явственно выступили капли пота.

В этот момент Первый помощник подал всем знак замолчать. Одной рукой прикрывая наушник, он напряженно слушал, а потом сказал:

– Капитан, ситуация гораздо хуже! Теперь они говорят, что пришельцы явились с целью уничтожить Землю! Самой своей огромной массой их корабль причиняет больше вреда, гораздо больше, чем просто рождает ураган, он вот-вот проделает дыру в атмосфере Земли!

– Дыру? Дыру куда? – спросил Капитан, широко раскрыв глаза.

Первый помощник пересказал то, что только что услышал по радио.

– Сила притяжения космического корабля пробьет верхние слои атмосферы. Из атмосферы Земли, как из проколотого воздушного шарика, вытечет воздух прямо в космос! Вся земная атмосфера исчезнет!

– Сколько у нас есть времени? – спросил Капитан, видя одну грозную опасность за другой.

– Специалисты говорят, что потребуется всего неделя, чтобы атмосферное давление упало до летального уровня. – Первый помощник рапортовал механически, но его безумный взгляд выдавал панику. – Они говорят, когда давление упадет до определенной точки, океаны вскипят, – продолжал он, его голос начал срываться. – Господи, это будет все равно что… – Слушая дальнейшие сообщения, он задрожал. – Все крупные города Земли погрузились в хаос. Человечество обезумело. Повсюду люди врываются в больницы и на заводы и расхватывают весь кислород, который могут достать. – Его глаза раскрывались все шире. – Погодите. Теперь говорят, что на Мыс Канаверал ворвалась обезумевшая толпа, которая пытается захватить жидкий кислород, использующийся в ракетном топливе. – Казалось, мужество покидает Первого помощника вместе с физическими силами. – О, все пропало!

– Неделя? Значит, мы не успеем добраться домой, – ровным голосом произнес Капитан. Казалось, к нему вернулось самообладание. Он быстро снова раскурил свою трубку.

– Да, мы не успеем добраться домой… – эхом отозвался Первый помощник, теперь его голос не выражал никаких чувств.

– Если нам это суждено, то можно с тем же успехом смириться и наилучшим образом использовать оставшееся нам время, – заметил Фэн Фань, в его голосе внезапно прозвучал энтузиазм. Все его тело готовилось к предстоящему событию, его охватило волнение.

– И что вы намереваетесь делать? – спросил Капитан.

– Подняться на гору, – с улыбкой ответил Фань.

– Подняться на гору? Подняться?.. – Лицо Первого помощника вдруг исказилось, на нем выражение изумления сменилось настоящим шоком. – На ту гору? – ахнул он, указывая на водяную гору, нависшую над ними.

– Да. Это сейчас самый высокий пик на планете. Там, где есть гора, всегда найдется тот, кто на нее поднимется, – спокойно ответил Фань.

– И как вы собираетесь на нее взобраться? – спросил Первый помощник.

– Разве не очевидно? Восхождение на гору – это нечто такое, что делают с помощью рук и ног, поэтому я поплыву, – с улыбкой сказал Фань.

– Вы сошли с ума? – закричал Первый помощник. – Как вы собираетесь вплавь подняться на склон водяной горы высотой тридцать тысяч футов? На мой взгляд, ее уклон равен сорока пяти градусам! Это совсем не то, что подниматься на гору. Вам придется плыть без остановки, а если вы остановитесь, хотя бы на секунду, вы соскользнете с нее вниз!

– Я хочу попытаться, – Фань не давал себя отговорить.

– Тогда пусть он это сделает, – решительно произнес Капитан. – Сейчас самое подходящее время, чтобы утолить свою страсть. Как далеко до подножия этой горы?

– Около дюжины миль, – ответил кто-то.

– Возьмите одну из спасательных шлюпок, – сказал Капитан Фэн Фаню. – Не забудьте взять с собой достаточный запас пищи и воды.

– Спасибо! – от всей души поблагодарил его Фань.

– Похоже, сегодня судьба вам улыбается, – произнес Капитан с лукавой улыбкой и хлопнул Фэн Фаня по плечу.

– Я тоже так думаю, – ответил Фань. – Капитан, я вам еще не сказал одну вещь: среди тех четырех альпинистов на Эвересте была моя девушка. Одна только мысль промелькнула в моей голове, когда я перерезал веревку: я не хочу умирать. Есть еще одна гора, на которую я должен взойти, – сказал он, в его глазах смешались боль и огонь энтузиазма.

Капитан кивнул:

– Вперед.

– А что нам делать? – спросил Первый помощник растерянно.

– Полный вперед, прочь от надвигающегося шторма. Еще один день жизни – это еще один день жизни, – задумчиво ответил Капитан.

Фэн Фань стоял в спасательной шлюпке и смотрел вслед уходящему вдаль судну. Вскоре корабль, который он раньше считал своим пожизненным домом, оказался воистину вне досягаемости.

У него за спиной водяная гора безмятежно возвышалась в синем сиянии инопланетного шара. Если бы он не видел, как шар появился, он мог бы подумать, что эта сфера висит там уже миллион лет. Океан был очень спокойным, его ровную поверхность не нарушала рябь волн. Однако Фэн Фань чувствовал легкий ветерок на лице; он был слабый, но дул по направлению к водяной горе. Подняв парус на спасательной шлюпке, он начал свое плавание к горе. Ветер вскоре окреп и надул парус лодки. Теперь нос спасательной шлюпки разрезал поверхность океана, словно нож, она неслась прямо к цели Фаня.

В конце концов, путешествие длиной в двенадцать миль заняло не больше сорока минут. Как только Фэн Фань начал ощущать, что корпус лодки поднимается по склону водяной горы, он прыгнул за борт в сверкающую синюю воду, освещенную сверху сиянием судна пришельцев.

Сделав несколько гребков, он стал первым человеком, который плывет вверх по горному склону.

Из своего положения он уже не видел вершины. Поднимая голову из жидкой горы, он видел лишь бесконечное пространство водяного склона. Он почти мог представить себе титана, который стоит за горизонтом и поднимает океан, будто огромное водяное одеяло.

Фэн Фань поплыл брассом, стараясь сберечь как можно больше энергии. Предостережение Первого помощника все еще было свежо в его памяти. Быстрый подсчет подсказал ему, что до вершины должно быть примерно восемь миль. На ровной поверхности воды его выносливость помогла бы ему легко проплыть это расстояние, но здесь ему приходилось иметь дело со склоном. Если он прекратит движение вверх, то соскользнет вниз. Одно это должно сделать достижение вершины почти невозможным. Но это не имело значения; сама попытка подняться на этот водяной Эверест была самым грандиозным свершением из всех, на которые он мог надеяться в своих мечтах альпиниста.

Пока эти чувства обуревали Фаня, у него были и другие, физические ощущения. Он почувствовал, как что-то тащит его тело вверх по склону. Казалось, плавание вверх не требует никаких дополнительных усилий. Оглядываясь назад, он видел спасательную шлюпку, которую оставил у подножия горы. Перед тем как покинуть ее, он спустил парус, и все же она плавала на склоне, странным образом держась на одном месте. Фань решил попробовать кое-что сделать.

Он перестал грести и начал внимательно наблюдать за окружающей его водой. Он не скользил вниз. Напротив, он держался на склоне так, будто склона вовсе не существовало! Фань хлопнул себя по лбу и выругал за глупость и себя, и Первого помощника: если океанская вода на склоне не стекает вниз, почему должен соскользнуть человек? Или лодка, если уж на то пошло?

Силу притяжения, направленную вниз по склону, нейтрализовала огромная масса сферы. Чем дальше вверх будет подниматься Фань, тем меньше будет чувствовать притяжение Земли. Это означает, что угол наклона абсолютно не играет никакой роли. С точки зрения гравитации не существует ни водяного склона, ни горы в океане. Силы, действующие на человека, не отличаются от сил, действующих на ровной поверхности океана.

Теперь он знал, что покорит эту гору.

Он продолжал плыть вверх. Чем выше он поднимался, тем меньше сил тратил, грести ему становится все легче. Причина была в том, что его тело становилось все легче, ему все проще становилось выныривать на поверхность, чтобы сделать вдох. Вокруг Фань видел еще один признак уменьшения гравитации: чем выше он поднимался, тем медленнее оседали океанские брызги. Этот же феномен отражался на формировании и движении волн. Они тоже росли тем медленнее, чем выше он поднимался. На них уже почти не оказывало влияния бурное море, волны становились более тихими и спокойными, чем при нормальной гравитации.

Тем не менее океан вовсе не был спокойным. Ветер набирал силу, и на водяном склоне начали формироваться ряды волн. Освобожденные от большей части земного притяжения, эти волны вздымались очень высоко. Однако они не катились вверх по склону, как полноценные океанские валы; они представляли собой тонкие водяные слои, которые скручивались под собственным весом и медленно опадали. Как ни странно, они напоминали Фаню изящные, тонкие стружки дерева, которые снимает с поверхности океана невидимый рубанок. Волны никак не мешали его движению вверх. Напротив, они имели обратный эффект; поднимаясь к вершине, они уносили его вместе с собой, и он продолжал плыть вверх.

По мере того как притяжение земли ослабевало, стали происходить еще более странные вещи: вместо того чтобы подталкивать Фаня, волны теперь осторожно бросали его вперед. Не успевал он и глазом моргнуть, как чувствовал, что отрывается от поверхности воды и летит над ней, а потом его подхватывала следующая волна, и он снова летел по воздуху. Нежные, но могучие руки океана быстро перебрасывали его и несли вперед и вверх. Вскоре он обнаружил, что в таких странных условиях быстрее всего плыть стилем баттерфляй, и перешел на него.

Ветер вокруг него становился все сильнее. С другой стороны, сила гравитации оказывала на Фэн Фаня все меньшее влияние. Волны здесь легко вздымались на высоту тридцати футов, а потом медленно опадали. Эти громадные валы также стали еще добрее, чем раньше, мягко переходили один в другой и совершенно беззвучно опадали. Единственным оставшимся звуком был вой нарастающего циклона.

Все больше теряющее вес тело Фаня прыгало с одного гребня волны на другой. Во время очередного прыжка он вдруг осознал, что дольше находится в воздухе, чем в воде. Здесь, наверху, он не мог понять, плывет он или парит. Снова и снова набегали тонкие волны и полностью окутывали его, затягивали в туннель, образованный медленно перекатывающейся водой. Медленно вздымающаяся крыша этих туннелей сияла синим светом. Сквозь эту тонкую водяную крышу он видел источник света – гигантский шар пришельцев, висящий в небе. Туннель из воды искажал форму космического корабля; Фэн Фаню казалось, что он видит его сквозь слезы в глазах.

Он взглянул на водонепроницаемые часы, которые носил на левом запястье. Он поднимался всего один час, и при такой превосходящей все его надежды скорости ему потребуется еще только один час, чтобы добраться до вершины.

Фань подумал о «Блувотере». Принимая во внимание нынешнюю скорость ветра, ураган должен всего через несколько секунд достичь максимальной силы. Корабль никак не смог бы обогнать надвигающийся циклон. Фаня поразила мысль, подобная молнии: Капитан совершил большую ошибку: ему следовало направить судно прямо к водяной горе. Поскольку гравитация не действовала вниз по склону, судно могло бы плыть наверх к вершине так же легко, как по ровному океану, и этот пик оказался бы в оке шторма, где безопасно и спокойно! Как только он это понял, он достал из спасательного жилета свой «воки-токи». Но его попытки связаться с кораблем были напрасными, тот не отвечал.

Страницы: «« 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

Сознание прояснилось. Я открыл глаза и тут же почувствовал на плечах какую-то тяжесть. Тело затекло,...
Триста пятьдесят тысяч лет назад отгремела Вторая Великая Асса, и у воинов и воительниц Сияющих не т...
Масштабная сага погружает читателя в удивительный мир, не уступающий мирам Дж. Р. Р. Толкина, Р. Джо...
Граф Федор Шумилин вмешался в политику по глупости, и это обошлось ему слишком дорого: он был осужде...
В жизни Эмили Уилсон, некогда самой удачливой девушки Нью-Йорка, наступает темная полоса. Творческий...
Все пять лет замужества Маша считала себя счастливой в браке, а её муж был для неё тем единственным,...