Клара и Солнце Исигуро Кадзуо

– Господи, а я вас даже еще не познакомила! Рик, это Клара.

Рик не сводил глаз с пульта и не смотрел в мою сторону.

– Ты говорила, что никогда не заведешь себе ИП, – сказал он.

– Это давным-давно было.

– Говорила – никогда не заведешь.

– А теперь передумала, ну и что? Кроме того, Клара – не простая ИП. Клара, скажи что-нибудь Рику.

– Говорила – никогда.

– Да хватит тебе, Рик! Мало ли что мы говорим, когда мы маленькие. Почему мне нельзя иметь ИП?

Обе ее ладони уже лежали на левом плече Рика, она оперлась на него, как будто хотела уменьшить его рост, сделаться с ним вровень. А Рик, похоже, не имел ничего против ее прикосновения – оно было для него, видимо, чем-то нормальным, – и мне подумалось, что, может быть, на свой лад этот мальчик так же важен для Джози, как Мама; и что его цели, возможно, в чем-то близки к моим и я должна внимательно к нему присмотреться, чтобы понять его место в жизненном рисунке Джози.

– Я очень рада знакомству с Риком, – сказала я. – Мне хочется узнать, живет ли он в том соседнем доме. Странно, но я не замечала этот дом раньше.

– Угу, – сказал он, по-прежнему не глядя на меня прямо. – Да, я там живу. Мы с мамой.

Мы все теперь повернулись к домам, и в первый раз я смогла по-настоящему рассмотреть дом Джози снаружи. Он оказался чуть меньше, чем я думала, углы крыши немного острее, но в остальном все более или менее отвечало моим оценкам изнутри. Стены были составлены из аккуратно перекрывающихся досок, все они были выкрашены в почти белый цвет. Дом представлял собой три отдельные коробки, которые создавали единую сложную пространственную фигуру. Дом Рика был меньше, и не только потому, что отстоял дальше. Он тоже был из деревянных досок, но проще по структуре: одна коробка, в высоту больше, чем в ширину, посреди травы.

– Рик и Джози, наверное, росли бок о бок, – сказала я Рику. – Так же как стоят ваши дома.

Он пожал плечами.

– Угу. Бок о бок.

– Мне думается, у Рика британский выговор.

– Да, наверное, есть немного.

– Я рада, что у Джози такой хороший друг. Надеюсь, что мое присутствие никогда не будет мешать этой прекрасной дружбе.

– И я надеюсь. Но дружбе разное может помешать.

– Так, ну все, хватит! – донесся от подножия холма крик Помощницы Мелании.

– Иду! – крикнула Джози в ответ. Потом сказала Рику:

– Слушай, Рикки, я от этой встречи не больше удовольствия получу, чем ты. Мне надо, чтобы ты был. Приходи обязательно.

Рик был опять сосредоточен на своем пульте; птицы дружно поднялись в воздух. Джози смотрела на них, не снимая ладоней с его плеча, так что она и Рик образовывали единую фигуру на фоне неба.

– Так, а ну пошла мне назад! – скомандовала Помощница Мелания. – Ветер какой! Помереть думала, да?

– Иду, иду! – А Рику Джози тихо сказала: – Во вторник к ланчу, хорошо?

– Хорошо.

– Умница, Рикки. Значит, обещал. А Клара свидетельница.

Убрав ладони с его плеча, она отошла. Затем, держась за мою руку, повела меня вниз.

Мы спускались не по тому склону, по какому поднимались, и этот спуск, я увидела, должен был привести нас прямо ко входу в дом Джози. Тут было круче, и внизу Помощница Мелания начала было протестовать, но потом сдалась и заторопилась вокруг холма, чтобы встретить нас. Когда мы шли вниз по стриженой траве, я обернулась и увидела фигуру Рика, опять силуэт на фоне неба. Он смотрел не на нас, а вверх – туда, где в сером воздухе парили его птицы.

Когда мы вернулись в дом и Джози повесила свою стеганую куртку, Помощница Мелания сделала ей йогуртовое питье, и мы вдвоем, пока Джози пила его через соломинку, сидели у Островка.

– Не верится, что ты первый раз была снаружи, – сказала она. – Ну и как тебе?

– Мне очень понравилось. Ветер, другая акустика, все было так интересно. – Потом я добавила: – И само собой, чудесно было познакомиться с Риком.

Джози щипала свою соломинку чуть выше того места, где она выходила из питья.

– Вряд ли он такое уж сильное впечатление произвел. Он иногда стесняется. Но он замечательный. Когда я болею и стараюсь думать о хорошем, я думаю про все, что мы собираемся делать вместе. Он точно придет на эту встречу.

В тот вечер, как они часто делали во время ужина, они погасили все лампы, кроме тех, что светили на сам Островок. Я тоже была на кухне, как обычно, потому что Джози так нравилось, но, давая уединение, стояла в полутьме лицом к холодильнику. Несколько минут я слушала, как Джози с Мамой ведут легкую беседу во время еды. Затем, все тем же легким тоном, Джози спросила:

– Мама, раз у меня такие хорошие оценки, мне правда она нужна – эта встреча у нас дома, эта социализация?

– Конечно, дружочек. Умной быть недостаточно. Надо уметь общаться, ладить с другими.

– Мама, я умею ладить. Но только не с этими.

– Это твоя группа по возрасту и уровню. А в колледже тебе с кем только не придется иметь дело. У меня, когда я поступала в колледж, позади были годы и годы, когда я общалась со сверстниками каждый день. Но для тебя, для твоего поколения все будет очень непросто, если не приложить усилий сейчас. Плохо получается в колледже обычно у тех, у кого было мало встреч.

– До колледжа еще далеко, мама.

– Не так далеко, как тебе кажется. – Потом, более мягко, Мама сказала: – Не упрямься, дружочек. Ты можешь познакомить Клару со своими друзьями. Им будет с ней очень приятно и весело.

– Не друзья они мне, мама. И раз я хозяйка, я хочу, чтобы пришел Рик.

Несколько секунд позади меня было тихо. Потом Мама сказала:

– Хорошо. Мы, конечно, можем его позвать.

– Но ты думаешь, что это плохая идея, так ведь?

– Нет. Вовсе нет. Рик очень хороший. И он наш сосед.

– Значит, он приходит, так?

– Только если хочет прийти. Это должно быть его решение.

– Ты думаешь, другие будут обращаться с ним грубо?

После еще одной паузы Мама сказала:

– Не вижу для этого никаких оснований. Если кто-то поведет себя неподобающе, то покажет этим только свою недоразвитость.

– Значит, нет причины, чтобы Рик не приходил.

– Причина, Джози, может быть только одна: если он сам не хочет.

Потом в спальне, когда мы были только вдвоем и Джози уже лежала в постели, она тихо сказала:

– Надеюсь, Рик придет на эту жуткую встречу.

Несмотря на позднее время, я была рада, что она заговорила про социализацию, потому что многое в ней было мне неясно.

– Да, и я тоже надеюсь, – сказала я. – Молодые люди придут со своими ИД и ИП?

– Не-а. Не принято. Но ИД или ИП из дома, где все происходит, обычно присутствует. Особенно если недавно купили, как тебя. Они все пожелают тебя изучить.

– Значит, Джози хочет, чтобы я присутствовала.

– Конечно, хочу. Но большого удовольствия не жди. Эти собрания – дрянь, точно тебе говорю.

Утром в день социализации Джози была полна беспокойства. После завтрака вернулась в спальню, стала примерять разную одежду, и, даже когда мы услышали первых гостей и Помощница Мелания позвала ее в третий раз, она все еще причесывалась. Наконец под звук многих голосов, доносившихся снизу, я сказала ей:

– Мне кажется, нам с Джози пора спуститься к ее гостям.

Только теперь она уронила щетку для волос на туалетный столик и поднялась.

– Ты права. Куда деваться, пошли.

Спускаясь по лестнице, я увидела, что прихожая полна незнакомых людей, они разговаривали шутливыми голосами. Это были сопровождающие взрослые – все женщины. Более молодые голоса долетали из Открытой Планировки, но скользящая дверь была задвинута, поэтому гости Джози пока еще не были нам видны.

Джози остановилась передо мной на лестнице за четыре ступеньки до пола. Может быть, даже повернула бы назад, если бы одна из взрослых не обратилась к ней:

– Привет, Джози! Как дела?

Джози подняла руку, и тут Мама, двигаясь через скопление взрослых в прихожей, сделала жест в сторону Открытой Планировки.

– Туда, туда иди! – громко сказала она. – Твои друзья тебя ждут.

Мне подумалось, что Мама еще что-нибудь скажет в подкрепление этому, но ее окружили другие взрослые с разговорами и улыбками, и ей пришлось отвернуться от нас. Джози – теперь, похоже, осмелев – спустилась по оставшимся ступенькам в толпу. Я шла следом, ожидая, что она направится к Открытой Планировке, но вместо этого она стала протискиваться мимо взрослых ко входной двери, которая была открыта и впускала свежий воздух. Джози двигалась так, словно у нее была ясная цель, и постороннему могло бы показаться, что у нее какое-то важное поручение от гостей. Как бы то ни было, никто ее не задерживал, а я, следуя за ней, слышала вокруг много голосов. Кто-то говорил: «Да, профессор Кван прекрасно учит наших детей математической физике. Но это не дает ему права быть с нами невежливым». Другой голос произнес: «Европа. Лучшие домработницы по-прежнему из Европы». Кое-кто приветственно обращался к Джози, когда она шла мимо, и вот мы стоим у входной двери, осязая наружный воздух.

Джози выглянула, поставив одну ногу на порог, и крикнула наружу:

– Иди сюда! Что ты там делаешь?

Потом схватилась за косяк двери и высунулась под углом.

– Да скорее же! Все уже здесь!

Рик появился в дверном проеме, и Джози, взяв его за локоть, потянула его в прихожую.

Одет он был, как тогда на травянистом холме, в обычные джинсы и свитер, но взрослые, судя по всему, мгновенно обратили на него внимание. Их голоса не умолкли, но сделались тише. Потом сквозь толпу подошла Мама.

– Здравствуй, Рик! Добро пожаловать! Входи, входи. – Она завела ладонь ему за спину, побуждая идти вперед, ко взрослым гостям. – Внимание, это Рик. Наш добрый друг и сосед. Некоторые из вас уже с ним знакомы.

– Здравствуй, Рик, как дела? – сказала женщина поблизости. – Молодец, что выбрался.

Взрослые начали наперебой здороваться с Риком, говорили ему добрые слова, но в их голосах мне слышалась странная осторожность. Мама, говоря громче всех, спросила:

– Рик, послушай. Как твоя мама? Она давно к нам не заходила.

– Все хорошо, спасибо, миссис Артур.

Когда Рик ей отвечал, все утихли. Высокая женщина позади меня спросила:

– Я правильно поняла, что ты живешь поблизости, Рик?

Рик переводил взгляд с лица на лицо, чтобы понять, кто задал вопрос.

– Да, мэм. По правде говоря, наш дом единственный, какой можно увидеть, если выйти наружу. – Он издал маленький смешок и добавил: – Помимо этого дома, конечно.

Все громко засмеялись, услышав это добавление, а Джози, стоявшая с ним рядом, нервно улыбнулась, как будто сделала это замечание сама. Другой голос произнес:

– Тут столько чистого воздуха. Отличное место, чтобы расти и взрослеть.

– Тут очень хорошо, благодарю вас, – сказал Рик. – Если только не нужна быстрая доставка пиццы.

Все рассмеялись еще громче, на этот раз включая Джози, которая сияла от радости.

– Ну так вперед, Джози, – сказала Мама. – Веди Рика к гостям. Ты сегодня хозяйка для всей компании. Иди же, иди.

Взрослые посторонились, и Джози, по-прежнему держа Рика за локоть, повела его к Открытой Планировке. Ни она, ни он не смотрели на меня, и я сомневалась, идти мне следом или нет. Они отдалились, взрослые опять заполнили прихожую, а я все еще стояла у входной двери. Прозвучал новый голос поблизости:

– Приятный мальчик. Сказал, живет по соседству? Я не расслышала.

– Да, Рик наш сосед, – сказала Мама. – Они с Джози дружат с незапамятных времен.

– Чудесно.

Потом крупная женщина, похожая по очертаниям на кухонный блендер, сказала:

– И такой умница, судя по всему. Страшно жаль, что такому мальчику ничего не светит.

– Я бы и не подумала даже, – произнес еще один голос. – Он так хорошо себя подает. Британский выговор у него, да?

– Очень важно, – сказала женщина-блендер, – чтобы это поколение училось находить общий язык с кем угодно. Питер постоянно это повторяет. – Затем, когда еще не утих одобрительный гул других голосов, она спросила Маму: – Его родители что… просто подумали и решили отказаться? Испугались?

Добрая улыбка сошла с лица Мамы, и все, кто слышал, замолчали. И сама женщина-блендер застыла в ужасе. Потом протянула к Маме руку.

– Ох, Крисси. Что я несу? Я не хотела…

– Все хорошо, – сказала Мама. – Не бери в голову.

– Ох, Крисси, прости меня ради бога. Я такая дура иногда. Я только хотела сказать…

– Это наш самый большой страх, – раздался рядом более твердый голос. – Каждой из нас, присутствующих здесь.

– Все хорошо, – сказала Мама. – Давайте это оставим.

– Крисси, – промолвила женщина-блендер. – Я только хотела сказать, что такой приятный мальчик…

– Кому-то из нас повезло, кому-то нет.

Сказавшая это чернокожая женщина шагнула вперед и нежно дотронулась до Маминого плеча.

– Но Джози здорова сейчас, да? – спросил другой голос. – Она выглядит намного лучше.

– У нее бывают хорошие дни, бывают плохие, – сказала Мама.

– Выглядит она гораздо лучше.

Женщина-блендер сказала:

– У нее все будет хорошо, я уверена. Ты так храбро поступила после всего, через что прошла. Джози когда-нибудь скажет тебе огромное спасибо.

– Пам, пошли. – Чернокожая женщина протянула руку и повела было женщину-блендер в сторону. Но Мама, глядя на женщину-блендер, тихо сказала:

– А Сал, по-твоему, сказала бы мне спасибо?

Услышав это, женщина-блендер расплакалась.

– Ну прости же меня, прости ради бога. Я такая дура, стоит мне только открыть рот, как… – Она громко всхлипнула и во весь голос продолжила: – Видите теперь все, видите, что глупее меня никого на свете нет? Просто мальчик такой приятный, и так несправедливо… Крисси, прости меня.

– Очень тебя прошу, не бери в голову. – Мама, делая теперь большее усилие, потянулась к женщине-блендеру и слегка ее обняла. Та мигом обняла ее в ответ и плакала дальше, положив подбородок на Мамино плечо.

Стояла неловкая тишина, потом чернокожая женщина бодро сказала:

– А у них там, кажется, все идет неплохо. Если бы они там все передрались, мы бы слышали.

Раздался дружный смех, а потом Мама промолвила новым голосом:

– Ну что же мы тут стоим? Прошу всех на кухню. Мелания опять испекла свои чудесные национальные пирожные.

Прозвучал чей-то притворный шепот:

– По-моему, мы для того все тут медлим… чтобы подслушивать!

Это вызвало еще один взрыв смеха, и Мама вновь заулыбалась.

– Если мы им понадобимся, – сказала она, – то услышим об этом. Пойдемте, милости прошу.

Когда взрослые двинулись на кухню, мне лучше стали слышны голоса из Открытой Планировки, но слов я разобрать не могла. Одна взрослая, проходя мимо меня, сказала:

– Наша Дженни была так расстроена после той последней встречи. Мы целый уик-энд потратили на то, чтобы объяснить ей, как она неверно все интерпретировала.

– Клара. Ты еще здесь.

Передо мной стояла Мама.

– Да.

– А почему не там? Не с Джози?

– Но… она меня туда не повела.

– Иди. Ты ей там нужна. И другие хотят с тобой познакомиться.

– Да, конечно. Тогда, разрешите, я пойду.

Солнце, заметив такое обилие мальчиков и девочек в одной комнате, вливало Свое питание через широкие окна Открытой Планировки. Два дивана, мягкие прямоугольные сиденья, низкие столики, растения в горшках, фотоальбомы – с этим хитросплетением я в предыдущие дни долго и трудно осваивалась, а теперь все так преобразилось, что комнату было не узнать. Подростки были повсюду, их сумки, курточки, дощечки лежали по всему полу и на других поверхностях. Вдобавок все пространство комнаты вплоть до дальней стены разделилось на двадцать четыре прямоугольные секции, расположенные в два яруса. Из-за этого разбиения получить общую картину того, что передо мной, было нелегко, но постепенно я разобралась. Джози разговаривала с тремя гостьями в середине комнаты. Их головы почти соприкасались, и стояли они так, что верхние части лиц, включая глаза, оказались в секции верхнего яруса, а рты и подбородки были втиснуты в нижнюю секцию. Большинство подростков были на ногах, некоторые перемещались между секциями. У дальней стены трое мальчиков расположились на модульном диване, и хотя они сидели врозь, головы находились в одной и той же секции, в то время как вытянутая нога сидевшего ближе к окну пересекала всю соседнюю секцию и заканчивалась в следующей. У трех секций с мальчиками на диване был неприятный цветовой оттенок – нездоровая желтизна, – и мне на короткое время сделалось тревожно. Потом этих мальчиков, двигаясь по комнате, начали заслонять другие гости, и я переключилась на звучавшие вокруг голоса.

Хотя какая-то из девочек, когда я вошла, сказала: «Ой, вот новая ИП, до чего же она милая!» – почти все голоса, что я слышала, обсуждали Рика. Джози, похоже, совсем недавно стояла около него, но разговор с гостьями вынудил ее повернуться к нему спиной, и он теперь был один и ни с кем не разговаривал.

– Он друг Джози. Живет рядом, – сказала девочка позади меня.

– Надо с ним поласковей, – сказала другая. – Ему, наверное, тут с нами не по себе.

– Зачем Джози его позвала? Ему, конечно, не по себе сейчас.

– Давай что-нибудь ему предложим. Чтобы почувствовал, что ему рады.

Девочка – она была худая и с необычно длинными руками – взяла металлическое блюдо с шоколадками и направилась к Рику. Я тоже вдвинулась подальше в комнату и услышала, как она говорит ему:

– Прости, пожалуйста. Хочешь конфетку?

Рик до этого смотрел на Джози, говорившую с тремя гостьями, но теперь повернулся к девочке с длинными руками.

– Бери, – сказала она, поднимая блюдо повыше. – Они хорошие.

– Спасибо большое. – Он поглядел на блюдо и выбрал шоколадку, завернутую в блестящую зеленую бумагу.

Хотя голоса продолжали звучать по всей комнате, я поняла, что вдруг каждый – и Джози тоже, как и ее собеседницы, – стал смотреть на Рика.

– Нам всем очень приятно, что ты пришел, – сказала длиннорукая девочка. – Сосед Джози, да?

– Да, я ее сосед. Первый же дом отсюда.

– Первый же дом? Классно пошутил! Только твой дом и этот, больше никаких домов вокруг неизвестно на сколько миль!

Три девочки, с которыми беседовала Джози, теперь присоединились к длиннорукой, беспрерывно улыбаясь Рику. Джози, однако, оставалась, где была, и ее глаза смотрели беспокойно.

– Это правда, – с быстрым смехом отозвался Рик. – Но дом-то все равно первый, он же и последний.

– Ну еще бы! Тебе наверняка тут нравится жить. Тихо так, мирно.

– Очень мирно. Все замечательно, пока в кино не захочется пойти.

Рик, я знала, надеялся, что все, кто слушает, рассмеются, как взрослые, когда он сказал про доставку пиццы. Но четыре девочки просто продолжали смотреть на него участливыми глазами.

– А ты что же, на своем ди-эс кино не смотришь? – спросила в конце концов одна из них.

– Иногда смотрю. Но мне нравится ходить в настоящее кино. Большой экран, мороженое. Мы это любим с мамой. Беда в том, что так долго ехать.

– У нас кинотеатр в конце квартала, – сказала длиннорукая. – Но мы редко ходим.

– Ух ты! Он кино любит!

– Мисси, ну что ты. Прошу прощения за свою сестрицу. Значит, тебе нравится кино. Расслабляться помогает, да?

– Уверена, что ты любишь боевики, – сказала девочка по имени Мисси.

Рик посмотрел на нее. Потом улыбнулся:

– Иногда они ничего. Но мы с мамой любим старые фильмы. Все так по-другому было тогда. Смотришь эти фильмы и видишь, какие были рестораны. Как люди одевались.

– Но боевики ты любишь, верно? – сказала длиннорукая. – Погони на машинах и тому подобное.

– Слушайте, – сказала еще одна девочка за моей спиной. – Он говорит, он ходит в кино с мамой. До чего же мило.

– Твоей маме не хочется, чтобы ты ходил с друзьями?

– Нет, не совсем так. Просто… нам с мамой нравится ходить вместе.

– А ты видел «Золотой стандарт»?

– Его маме такое не понравилось бы точно!

Джози теперь подошла и встала перед Риком.

– Ну что с тобой, Рик. – В ее голосе была злость. – Расскажи им, что ты любишь смотреть. Вот и все, о чем они просят. Что ты любишь смотреть?

Еще несколько гостей собрались теперь вокруг Рика и частично заслонили его от меня. Но я увидела, как что-то в нем изменилось в этот момент.

– Что я люблю смотреть? – Он обращался не к Джози, а ко всем остальным. – Я люблю фильмы, где происходят разные ужасы. Насекомые вылезают у людей изо рта, всякое такое.