Спонсор на дороге не валяется Ольховская Влада

Глава 2

Вика не собиралась его обманывать, причем даже в рамках «лжи во спасение». Она действительно планировала вызвать такси, о чем и сказала Марку. Однако планировать и сделать – не одно и то же. Сначала диспетчеры решили поиграть в «День капризов и неудачных оправданий» – свободных машин поблизости не было. Или водителям очень уж не хотелось работать. Потом девушка обнаружила, что наличных денег в кошельке осталось столько, что даже милостыню дать стыдно.

Можно было поискать банкомат. Или убедить какого-нибудь таксиста, что в двадцать первом веке расплачиваться карточкой – самое то, всегда и везде. Но у Вики вообще не было желания объясняться. Вечер выдался не самый холодный, для ноября очень даже приятный. Поэтому она решила, что обойдется без такси.

В отличие от Марка, она не видела ничего плохого в позднем уходе с работы. Приход тоже был поздний, между прочим! Да и вообще, в прошлом неприятности случались с ней в разгар дня и даже с утра, поэтому нет смысла опасаться конкретно ночи.

Она проехала несколько остановок на первом попавшемся автобусе, в котором, впрочем, быстро разочаровалась – он свернул в сторону от ее временного жилища. Так что, выпрыгнув на ближайшей остановке, девушка оказалась перед выбором: потратить минут двадцать на ожидание подходящего автобуса или же за это время добраться до дома, но пешком и через парк.

Парк не слишком привлекал – он выглядел темным и пустынным, будто манил киношников на съемки фильма ужасов. Но и остановка, расписанная граффити, – это вам не беседка с розами. Поэтому Вика философски рассудила, что если судьба решила послать ей наркоманов с автоматами, то она пошлет их куда подальше, и зашагала в сторону деревьев.

Как ни странно, особого страха она не чувствовала. Если бы сейчас на нее напали… это было бы слишком банально, что ли! Впрочем, Вика подозревала, что подобная показная смелость – всего лишь защитная реакция организма. Потому что скорость шага она все равно не сбавляла.

Девушка не шарахалась от теней и не оглядывалась по сторонам, просто уверенно шла вперед. Ей казалось, что такое поведение будет лучшей гарантией того, что до дома она все-таки доберется благополучно. Она искренне верила в это, пока на дорожку прямо перед ней не вышел псих.

Точнее, об умственных способностях мужчины она как раз ничего не знала. Просто это слово первым появилось в ее сознании, когда она увидела его. Вика даже не представляла, что так бывает – настолько идеальное совпадение с образами, которые старательно вырисовывают сценаристы фильмов ужасов.

Он был высокий, метра два ростом, широкоплечий и, похоже, спортивный настолько, что мог бы составить достойную конкуренцию бодибилдерам. Лицо отличалось симметричными чертами и большими светлыми глазами – пожалуй, где-то с полвека назад он сошел бы за «истинного арийца». Коротко стриженные светлые волосы дополняли образ. Мужчина был бы даже привлекателен, если бы не выглядел откровенно нездоровым. От природы белая кожа в свете фонарей казалась сероватой, под глазами залегли тени, а сами глаза блестели, как в лихорадке. В руке мужчина сжимал большой охотничий нож.

Обойти его на узкой дорожке не представлялось возможным. А даже если бы дорожка была пошире, Вика все равно не стала бы искушать судьбу. Хватит, допрыгалась уже! Но девушка все равно не могла поверить, что это реально произошло…

Какого черта, так не бывает! А вот случилось – и что делать? Вика сильно сомневалась, что от криков будет хоть какой-то толк, да и кричать не получалось, горло словно в тисках сдавило. Она еще и на каблуках, не побегаешь… В этом есть жестокая ирония: спастись от маньяков и профессиональных убийц и попасться так глупо!

Все, что она могла сделать, это отступить назад. Ровно на один шаг. Это ничего не меняло и ничему не помогало, лишь создавало иллюзию, что он теперь дальше. Вика отчаянно пыталась понять, как быть дальше, но варианты не появлялись.

Пока она рассматривала мужчину, он рассматривал ее в ответ. По его глазам невозможно было понять, о чем он думает, поэтому, когда он убрал нож за пояс и вытянул руки перед собой открытыми ладонями вперед, это стало новой неожиданностью.

– Извините… – тихо и как-то сбивчиво произнес он. – Я не хотел вас пугать… Я… Вы просто… Ох, черт… Простите меня!

Он издевается или на самом деле нормальный? Вика не бралась судить и не спешила верить.

– Вы кто? – осторожно спросила она.

– Я… никто уже. Это неважно. Я перепутал вас со своей знакомой. Простите.

– Вы знакомую с ножом ждете?

– Я… – он перевел взгляд на оружие и вздрогнул. – Нет, конечно, это не для нее…

– А для кого?

– Неважно. Я еще раз очень извиняюсь, девушка, я не хотел вас пугать.

Он вернулся на аллею, из которой вышел – похоже, он сидел на лавке, не освещенной фонарем, раз Вика не заметила его издалека. Судя по его расслабленным движениям, он не пытался устроить ловушку и перехватить девушку, когда она рискнет подойти ближе. Он действительно ее пропускал.

Она воспользовалась моментом и поспешила миновать его. Сердце все еще колотилось от недавнего испуга, собственные шаги казались раздражающе громкими. Хотелось бежать отсюда, но не позволяли каблуки. И зачем она их только надела?!

Впрочем, постепенно Вика все равно замедлила шаг, и уже не из-за каблуков.

«Иди дальше, – пыталась убедить она себя. – Вспомни, как ты пять минут назад перепугалась! Вернешься – получишь этот нож в глаз! Хоть раз поступи как нормальный человек!»

Глас рассудка старался докричаться до нее честно и безрезультатно. Было в этом мужчине что-то странное… Не только объективно странное, как следовало бы ожидать от мужика, который с ножом шляется по парку посреди ночи. В нем чувствовался какой-то надлом, ситуация опасная, но в первую очередь для него самого.

Все это Вика воспринимала на уровне интуиции. Похвастаться психологическим образованием она не могла, не знала, права или нет в своих догадках. Просто чувство того, что нельзя его сейчас бросать одного, не исчезало. Именно оно заставляло ее двигаться все медленней и медленней, пока девушка наконец не остановилась посреди дорожки.

– Твою ж мать… – раздраженно пробурчала себе под нос Вика.

И развернулась.

Обратно она возвращалась медленно, стараясь не выдавать свое присутствие стуком каблучков. Но предосторожность оказалась излишней. Мужчина сидел на лавке спиной к ней и даже не думал оборачиваться. Видно, нынешнее занятие поглощало его целиком, по-своему ограждало от внешнего мира.

И немудрено! Присмотревшись внимательнее, Вика сообразила, чем он занят, и почувствовала, как мурашки бегут по телу. На покрытую гравием дорожку перед ним тяжело и часто падали густые капли крови. Пока что порез на запястье был всего один, однако по решительному взгляду незнакомца можно было догадаться, что на этом он не остановится.

То, что произошло дальше, было не совсем подконтрольно разуму Вики. Скорее, мысли опережали действия! Она подскочила к мужчине, решительно вырвала из его рук нож и отвесила ему звонкую пощечину, причем с такой силой, что на его коже осталось красное пятно.

Жест был непривычный. Вика вообще склонностью к насилию не отличалась. А уж ударить абсолютно незнакомого, здорового, как медведь, мужика… Ночью, в безлюдном парке… Это уже за гранью реальности, это сюрреализм какой-то! И тем не менее она не собиралась робеть и извиняться. Девушка чувствовала, что раз уж она пошла на это, надо позволить потоку решительности нести ее до конца…

– Совсем с ума сошел?! Жить надоело? Что ты вообще вытворяешь? – Она не кричала, но в ночной тишине и нормальное звучание ее голоса казалось криком. – Дожили! Молодой здоровый мужик режет себе вены, как пятнадцатилетняя девочка-эмо! Сколько тебе лет? Тридцать? Тридцать пять? Пора бы уже иметь силу воли и эмоциональную устойчивость! Дебил!

– Но…

– Никаких «но»! Это слабость в чистом виде, ей нет никаких оправданий! Поверить не могу… Что у тебя в башке-то творится?

Сперва он был парализован шоком – как она недавно, когда стояла на дорожке. Однако через пару минут реакция все-таки последовала, причем совсем не такая, какую могла бы ожидать Вика.

Он заплакал.

Это не было бабской истерикой с подвываниями и причитаниями. Слезы катились из светлых глаз в тишине, и от этого становилось как-то жутко. Он наклонился вперед, обхватив голову руками, сгорбленные плечи чуть заметно подрагивали.

Умом Вика понимала, что это нервный срыв. Судя по всему, случилось что-то реально страшное, такое, что и этого здорового мужика подкосило. И он носил это в себе, старался побороть, как мог, потому что «парни не плачут». А в итоге не выдержал и пришел сюда – ради эмоциональной кульминации. Если завершать все, то уж наверняка!

В последний момент в его планы вмешалась не в меру активная барышня. Но эмоции уже готовились сорваться! Лавину так просто не остановишь. Тут и следы психологического потрясения, которое он перенес, и реальная готовность умереть, и некоторое облегчение от того, что это все-таки не случилось. По крайней мере, так воспринимала ситуацию Вика. Ну не был он похож на того, кто рыдает по поводу и без!

Как реагировать, да еще и правильно – девушка не представляла. Момент-то напряженный! Ей не хотелось усугубить ситуацию чем-то примитивным и банальным вроде «Не переживай, все будет хорошо!». Непонятно, что у него там вообще произошло. Может, «хорошо» в этой ситуации исключено!

Поэтому Вика просто села рядом с ним и робко обняла за плечи. Поначалу он не реагировал, потом девушка почувствовала, как он наклоняется в ее сторону, чтобы быть ближе. Он не пытался ничего сделать. Чувствовалось, что ему холодно.

«Бред…» – вертелось в голове у Вики.

– Зовут-то тебя как? – спросила она.

Ответа не последовало. Не факт, что он вообще услышал вопрос, и не в громкости ее голоса тут дело. Мужчина будто находился в каком-то своем мире, до которого еще нужно было достучаться. Вот только Вика стучаться боялась: мало ли в каком состоянии он оттуда вылезет!

А что делать? Можно было бы позвонить в полицию и уйти с чистой совестью. Только если отойти от знаменитой системы «сдай ближнего своего», становится понятно, что это не такая уж и помощь с ее стороны. Никто там разбираться с его душевными травмами не будет, в лучшем случае в вытрезвитель отправят.

Марк бы придумал что-нибудь стоящее, это наверняка. Но не на расстоянии! Если ему сейчас звонить, на одного паникующего человека станет больше.

Немного поразмыслив, Вика набрала номер Сальери, однако трубка ответила чередой беспросветных гудков. Зная бывшего мужа, она могла предположить, что он сейчас зависает в каком-нибудь ночном клубе и звонков банально не слышит. Если вообще с собой телефон взял! Как всегда, остается только она сама и проблема перед ней.

– Пошли отсюда, – Вика поднялась на ноги, увлекая его за собой. – Ночью дождь обещали, вот и облака какие-то дурные ползают! Ты замерзнешь тут.

Он не ответил, но и не сопротивлялся. Получалось, что она вела здоровенного мужика, как маленького ребенка. Уверенность в бредовости ситуации только крепла.

Нож Вика вытерла бумажным платком, рану на руке мужчины перевязала собственным шарфиком. Пока сойдет, дома можно будет что-то придумать. По крайней мере, опасным порез точно не выглядит, он лишь добавляет колорита их парочке!

Она не представляла, что будет говорить, если у них на пути наряд полицейских попадется! Да и просто запоздалые соседи… Ее в этом доме мало кто знал, все были в курсе, что квартира сдается и к ее жильцам лучше не привыкать. Но даже самые большие пофигисты не остались бы равнодушными при виде окровавленного бледного мужика в компании явно нервничающей худенькой девушки!

Да еще и квартира однокомнатная, куда его деть – непонятно. Это своя у Вики была «двушка», снимала она жилплощадь поменьше с расчетом на то, что ей одной немного надо, а для всей семьи Марк скоро купит отдельную квартиру.

Но это сейчас неважно. Ей нужно было понять, как вывести неожиданного спутника из ступора. Да и вообще, не совершает ли она ошибку, ввязываясь в это?

«Надо было все-таки позвонить в полицию, – подумала Вика, открывая дверь своего временного жилища. – Если этот псих меня в конечном итоге прирежет, можно будет давать премию Дарвина за самую нелепую смерть! Класс!»

И все-таки интуиция, которая никак не желала уняться, подсказывала, что мужчина опасен только на первый взгляд, у нее больше шансов убить его, чем наоборот.

Игорь понятия не имел, где находится. Но осознание этого пришло потом. Проснулся он от того, что тело затекло, мышцы онемели и теперь побаливали, а все потому, что он спал в крайне неудобной позе. Осторожно подняв голову, мужчина обнаружил себя в небольшой, стильно оформленной и абсолютно незнакомой кухне. Он сидел на высоком стуле, положив руки на столешницу. Секундой ранее на руках покоилась его голова, и так он умудрился проспать всю ночь. А ведь он при этом еще и трезвый был!

Судя по тому, что дискомфорт исходит только от недостатка подвижности, в особые неприятности он не попал – не били его и не связали. Но чья это квартира? Как Игорь ни пытался сообразить, у него не получалось. «Берлоги» своих друзей он знал, а даже если бы кто-то из них сменил жилплощадь, там никогда не было бы так чисто. Другое дело – его бывшие любовницы, эти курицы любили, по их словам, «уют наводить». Но они бы никогда не бросили его вот так в кухне – на всю ночь! Уложили бы в постель, даже если самим пришлось на коврике спать.

В коридоре послышались шаги. Повернувшись в сторону двери, Игорь настороженно ждал, кто к нему присоединится. Появление предполагаемой хозяйки квартиры ясности не внесло!

Он ее раньше видел, но не знал. Перед ним стоял «призрак», которого он встретил в парке – девушка, похожая на Соню. Точнее, тогда ему показалось, что похожая. Сейчас, при свете дня, он видел, насколько ошибся. Совпадает только то, что волосы у обеих рыжие, хотя у этой значительно короче, кожа светлая с веснушками да глаза зеленые. А в целом – совершенно разные! Соня была ниже ростом и полнее, а у этой более поджарая фигура и тонкое лицо.

– Очухался? – поинтересовалась девушка, включая чайник. – Поздравляю. Буянить будешь?

– Нет… а вчера буянил?

Он абсолютно не помнил, что произошло накануне! Вроде бы он эту девушку пропустил, хотел покончить со всем раз и навсегда, а дальше – провал в памяти. Последним, что он запомнил, была кровь, вытекающая из свежего пореза на руке.

Теперь эта рука была мастерски перемотана бинтами и лишь чуть-чуть побаливала. Раз обошлось без швов, то глубоко он не резал, пожалел себя… а все равно идиот!

– Не буянил. Поэтому я санитаров и не вызвала.

– Я прошу прощения… А что я делал?

Ему на самом деле не слишком хотелось слышать это. Провал в памяти пугал. Такого раньше не случалось, тем более на трезвую голову! После этого Игорь мог ждать от себя чего угодно.

– Не думаю, что мой ответ тебе понравится. Ты кофе будешь или чай?

– Воду и аспирин.

Голова болела все сильнее. Тело определенно протестовало и против ночных загулов, и против подобного пробуждения. Да уж… ночью ведь серьезно убить себя хотел! А теперь от той решимости и следа не осталось…

В глубине души он знал, что тогда, пару часов назад, был готов покончить со всем. Но теперь предпочитал убеждать себя, что это было что-то сродни шутке.

Девушка заварила себе кофе, ему же подала пару таблеток и стакан прохладной воды. Игорь выпил залпом; мгновенного облегчения не наступило, но теперь хоть надеяться на лучшее можно!

– Так что я творил?

– Давай для начала познакомимся толком, – девушка села за стол. – Тебя ведь Игорь зовут?

– Да. Я был достаточно вежлив, чтобы представиться?

– Не то чтобы представиться… Имя не скрывал. Я, кстати, Вика.

Вот как… его «ангела» зовут Виктория. Хотелось почему-то найти в этом какой-то символ, но не получалось.

– Спасибо, Вика, – он отодвинул от себя стакан. Руки чуть подрагивали. – А теперь расскажи о моем буйстве. Можно не жалеть ни меня, ни мою самооценку.

– Там не настолько все страшно было. Вообще ничего не помнишь?

– По нулям.

– Да-а-а, тяжелый случай… Ладно, приступим, помолясь.

Оправдались худшие опасения Игоря. Он вел себя как полный псих. То есть делал то, чего много лет боялся…

Когда Вика прошла мимо, он наконец решился. А зачем она вернулась – девушка и сама сказать не могла. Накричала на него, ударила. Он гениально отреагировал – разрыдался. Причем длилось это довольно долго, и она отвела его к себе, как потерявшегося ребенка, благо недалеко от парка жила. В квартире истерика продолжилась, Игорь рассказывал что-то, захлебываясь слезами, однако понять его было невозможно. Наконец мужчина выдохся и заснул – прямо за столом. А Вика пожалела его и решила никого не вызывать.

Он слушал ее, умом понимал, что она говорит правду – какой смысл ей врать? Но верить во все это было так унизительно! Столько лет держался, а тут взял и сорвался! Как после этого жить?! Но как-то надо, потому что умирать резко расхотелось.

– Твоя обувь и куртка в коридоре, – завершила девушка. – Сумки у тебя с собой не было, по крайней мере я не увидела. Нож… нож я тебе на всякий случай не отдам. А то опять начнешь куда не надо тыкать!

– Ничего я никуда тыкать не буду, – мрачно отозвался он. – Это… это был приступ. Он уже прошел. Но можешь не отдавать… Оставь этот проклятый нож себе, видеть его не могу!

– Приятно наблюдать, что ты уже адекватен. Может, расскажешь мне, что произошло? Ты упоминал имя «Соня».

Еще бы он не упоминал! Из-за этого имени, а точнее, из-за его обладательницы все и закрутилось, а потом полетело к чертям. Возвращаться к этому Игорю не хотелось, рассказывать кому-то – еще меньше. А в то же время… Вика ему помогла. Да так, как не всякий друг поможет! За это она имеет право знать.

– Соня – моя девушка… Бывшая девушка. Мы с ней познакомились полтора года назад, а полгода назад расстались.

– И ты из-за девушки резаться вздумал? – присвистнула Вика. – Ты уж извини, но раньше мне казалось, что такие поступки только шестнадцатилетние эмо совершают! Независимо от пола… У эмо вообще все независимо от пола. Сколько тебе лет, если не секрет?

– Двадцать девять… Да не в возрасте тут дело! Дело в Соне. Она была удивительной…

Игорь до сих пор не мог подобрать более удачного слова для описания этой девушки. Знакомство с ней не стало для него первыми отношениями, он вообще на недостаток женского внимания не жаловался. Его внешность привлекала самых разных дам, он выбирал тех, которые ему нравились, менял по настроению.

Поначалу в этом не было ничего серьезного. Их с Соней роман застрял на грани свободных отношений. Они жили вместе, но в любви друг другу не объяснялись и совместных планов не строили. Игоря и так все устраивало, он не хотел ни терять Соню, ни делать ее ближе.

А она ушла сама… и это стало для него абсолютным шоком. Он ничего подобного не ожидал! Они, конечно, ссорились, так ведь это на протяжении всего года случалось, а потом мирились! К тому же накануне ухода Сони конфликта не было. Девушка просто объявила, что эта «игра» ей надоела, собрала вещи и ушла.

Куда – он не знал, да и не интересовался в первые дни. Думал, что найдет другую, как бывало раньше. А тут обнаружилось, что его «клинит» на Соне! То ли любовь, то ли одержимость – а результат один: без нее его жизнь превратилась в настоящий кошмар. Вика сравнила его с подростком, но в реальности он вел себя еще хуже. Не спал и толком не ел, начал вес терять, прекратил общение с друзьями.

Такую жизнь Игорь выдержал ровно месяц. А потом решил вернуть возлюбленную – теперь он ее иначе и не воспринимал. Вот только Соня обратно в его жизнь не рвалась. Она уже успела наладить себе весьма комфортный быт, ни в чем не нуждалась и на бывшего сожителя смотрела с презрением.

А он не мог отступить. Нового бойфренда у Сони не было: по крайней мере, возле нее Игорь никогда не видел постоянного мужчины, да и ее страничка в социальной сети свидетельствовала о том, что спутника жизни она пока не нашла. Это давало ему надежду. К сожалению, одной надежды мало, чтобы вернуть все на круги своя.

Он перепробовал все, что знал. Дарил ей цветы, которые она раньше любила, но она лишь смеялась. Купил ей украшения, которые ей давно хотелось – а она бросила их ему в лицо. Пробовал узнавать через ее подруг, как к ней лучше подступиться, а они советовали забыть. Игорь и сам понимал, что «забыть» – самое правильное решение. Ничего хорошего отношения, построенные таким образом, не принесут.

Вот только забыть не получалось. Ее образ возвращался в память и не отпускал, как наркотик. Игорю было физически плохо без нее. Другие женщины просто не привлекали. Мир сузился до одного человека, который откровенно не хотел его видеть.

– Короче, ты помешался на своей Соне и решил, что суицид – лучшее решение? – сочувствующе осведомилась Вика.

– Не произноси это слово, не люблю его, – поморщился мужчина.

– Я, знаешь ли, предпочитаю называть вещи своими именами.

– Это не был суицид! Я просто… Это была минутная слабость.

– Ты не увиливай от ответа! Ты из-за нее решил вены резать? Из-за того, что она тебя послала?

В формулировке Вики это казалось каким-то грубым и раздражающе неромантичным. Но ведь она права… Это примитивная история навязчивого преследования. В его личном исполнении!

– Не из-за того, что послала, – признал Игорь. – Это как раз не имело для меня никакого значения. Я готов был снова и снова возвращаться к ней, на коленях приползать, если надо. Я знаю, что это звучит жалко! Но рядом с ней я вообще забыл, что такое унижение. Я просто не отвлекался на это. Поэтому я бы не отступил.

– Так как ты в парке оказался?

– Узнал, что она умерла, и оказался, – мужчина сжал кулаки. – Потому что я тогда не представлял, что еще могу сделать! И сейчас не представляю…

Новость о ее смерти была громом среди ясного неба. Большей неожиданностью, чем ее уход от него. Соня была молодой здоровой девушкой, такие не умирают! По крайней мере не должны.

Вика некоторое время молчала, затем спросила:

– Как ты узнал об этом?

– От ее подруги… соседки, они вместе снимали квартиру.

– Не подумай, что я издеваюсь, но… ты не рассматривал вариант, что она могла обмануть тебя? Чтобы ты отстал…

– Не в этом случае. Ты ее не видела… Она реально плакала. Я приезжал к дому ее родителей, хотел высказать соболезнования… Зачем – сам не знаю, я так и не решился зайти. Но я видел их, видел, в каком они состоянии… На ее странице – тоже одни соболезнования… Мне не хотелось верить, что это случилось на самом деле. Ей было двадцать четыре года. Она и смерть… Эти два понятия я не мог сочетать в рамках одного мира. Веришь?

– Верю, – вздохнула Вика. – Звучит не слишком правдоподобно, но я тебя в парке наблюдала…

Игорь осторожно коснулся пальцами бинтов на запястье.

– Я это сделал… Черт! Я этого хотел и не хотел одновременно.

– А сейчас?

– Сейчас не хочу. Но… это очень тяжелое чувство. Темное, затягивающее. Я надеюсь, что оно больше не вернется.

Кому-то другому он бы об этом не сказал, да и дальше говорить не будет. Но Вика видела больше, чем другие. Они знакомы менее суток, а ей уже столько известно! Правду говорят, что иногда незнакомцу проще довериться, чем старому другу.

– Отчего она умерла?

– Не знаю, – устало посмотрел на нее Игорь. – Веришь? Речь идет о человеке, который для меня стал всем… Ну реально всем! На работу я чисто на автомате ходил, и то чтобы были деньги. Для нее это важно было! Причем деньги как таковые Соня у меня никогда не брала. А чтобы я ей жизнь нормальную обеспечил… Этого хотела. И я справлялся! Даже тогда, когда не знал, насколько она мне дорога. Я ж говорю, не было у нее причин уходить. А она ушла… Потом умерла. А почему, от чего – я понятия не имею! Разве это любовь?

– Я, если честно, не знаю… не эксперт.

– Мы еще и поссориться умудрились накануне… В этом нет ничего символичного: мы все время ссорились. В последние месяцы только этим и занимались. Это не была какая-то особенная ссора. Всего лишь очередная вспышка ее стабильной неприязни ко мне.

– Из-за чего вы поссорились?

– Да я уже точно и не помню… – отмахнулся Игорь.

Он реально не помнил, да и какая разница? Причину для конфликта Соня могла создать на пустом месте, причем иногда делала это так мастерски, что придушить ее хотелось! Ничего же плохого не сделал, цветы принес, в ресторан пригласил, а она все равно нос воротит!

Но даже это было лучше, чем долгие дни и ночи без нее. Конечно, они кричали, оскорбляли друг друга, но они были вместе – хотя бы в ненависти и агрессии.

«Жалкое оправдание, – подумал Игорь. – Совсем с катушек слетаешь».

Его собеседница казалась задумчивой. Она медленно помешивала кофе, не поднимая на него глаз. Игоря это несколько нервировало.

– Что? Я совсем тряпкой какой-то кажусь?

– А? – она вздрогнула, словно только что проснулась. – Я вообще не об этом думаю.

– Пардон, к эгоцентризму я все-таки склонен…

– И не зря. Я думала о тебе. Просто не конкретно о том, насколько ты напоминаешь текстильное изделие.

– А о чем тогда?

– Этот провал в памяти, на который ты сейчас жалуешься… Раньше с тобой такое случалось?

В пристальном взгляде, направленном на него, было что-то темное. Игорю стало не по себе, хотя он и раньше расслабленностью похвастаться не мог.

– Вроде нет…

– Уверен?

– Уверен, а к чему вопрос?

– Да я все сопоставляю то, что видела ночью, и то, что ты сказал сейчас… Это у тебя как приступ какой-то был. Нервный срыв просто!

– Может, и так, – Игорь повел плечами. Ощущение онемения не проходило, но таблетки хоть убрали головную боль. – Что, я единственный, с кем это случается?

– Не единственный, но людей, которые вот так теряют над собой контроль, немного. По крайней мере, я их раньше не встречала.

– Ну, псих я. Ура.

– Тут не «ура». Тут такая ситуация… вы с ней поссорились, а потом она умерла… Вскоре умерла. Но ты не знаешь, от чего, и тебе почему-то в голову не пришло спросить об этом. Хотя, казалось бы, об этом любой человек в первую очередь спросит!

– К чему ты клонишь? – еле слышно произнес Игорь.

– От чего могла умереть двадцатичетырехлетняя девушка, которая ничем не болела? Сама – ни от чего. Но ее могли убить. А вдруг… вдруг твое подсознание уже знает больше, чем ты сам, и поэтому у тебя не появилось желания спросить?

– Ты думаешь…

– Нет, подожди, – прервала его Вика. – Здесь скорее важно, что ты думаешь. Ты не считаешь, что это ты мог ее убить?

Больше всего Игоря пугало не ее предположение, а то, что он не мог уверенно сказать «нет».

«Последи за ней, я скоро вернусь!» – так он сказал. Беззаботно, как ни в чем не бывало. Наверное, для него все действительно было именно так. Беззаботно.

Матиас хотел отказаться. Это было его первое инстинктивное желание – он и в присутствии Марка едва мог оставаться в одном доме с этим существом, а тут – наедине! Но потом вмешался разум, вооружившийся гордостью: отказаться было бы унизительно! Потому что для отказа не было объективных причин. Он никуда не спешил, задание простое, старый друг его не раз выручал. Объяснить нежелание побыть с ней невозможно!

Он не только в данной ситуации, он вообще не мог объяснить свой страх перед Евой – перед семнадцатилетней девочкой! Но и избавиться от этого унизительного чувства не получалось.

Изначально, еще не зная ее, Матиас был ведом лишь любопытством. Марк упоминал, что племянница больна, однако знакомить их не хотел, он тогда вообще никого к Еве не подпускал. А где запрет, там и вызов! Поэтому Матиас сам, окольными путями, пробрался к ней.

И очень быстро пожалел об этом. С тех пор вернуть уверенность в себе толком не удавалось. Он видел, что эта «деточка» сотворила с людьми, которые пришли ее убить. Неважно, заслужили они это или нет и где лимит самообороны. Важно то, что она в своем возрасте и при своей цыплячьей комплекции способна на такое!

Они уже не раз встречались… вернее, пересекались, потому что общаться с ним Ева не спешила. Видимо, Марк начал больше доверять ей, да и она расслабилась, раз ходила по дому в присутствии посторонних. Иногда она останавливалась неподалеку от Матиаса и смотрела прямо ему в глаза. И было в этом взгляде что-то настолько ненормальное, больное, что мужчину озноб пробирал до костей.

Постепенно он научился игнорировать ее, когда Марк был рядом. Не убьет же его эта малолетка, в самом-то деле! Однако когда другу понадобилось уйти, былой страх вспыхнул с новой силой.

Там какое-то срочное дело с документами. Много времени не займет, а ехать надо прямо сейчас. Ева же не должна оставаться одна. А если с проверкой придут? Это недопустимо, такое нарушение перед отъездом в Россию! Его вообще опекунства лишат!

С этим спорить было невозможно. Матиас согласился. Теперь он сидел на диване и делал вид, что смотрит телевизор, хотя на самом деле все его внимание было сконцентрировано на слухе. Когда Марк уходил, эта гарпия сидела наверху, в своей комнате. Вроде как она изменилась. Ему даже ничего не нужно делать, всего лишь подождать какие-то полчаса!

Он надеялся, что если будет осторожен, то услышит шаги издалека и успеет приготовиться к ее появлению. Он переоценил себя – или недооценил ее. Ева умело использовала ковровое покрытие, поглощавшее звук ее шагов. Ни одной скрипящей доски, ювелирная точность движений! Из-за этого казалось, будто она скользила по воздуху. О ее присутствии в комнате Матиас был оповещен холодным прикосновением ножа к горлу.

Мужчина замер, опасаясь даже дышать. Она… она ведь достаточно психованная, чтобы взять и убить его просто так, ни за что! И ей за это ничего не будет. Максимум – в дурдом отправят. Но разве она этого боится? Разве ему будет легче? Нет, мертвецам все равно!

Ева наклонилась вперед, чтобы получить возможность шептать ему на ухо. Матиас почувствовал, как ее льняные локоны касаются его лица.

– Ты дергаешься каждый раз, когда мы оказываемся в одном помещении, – ее голос звучал холодно и бесстрастно. Как некролог. – Марк это уже заметил, но пока никак не трактовал. Я не хочу, чтобы у него появлялись лишние идеи. Меня есть за что винить справедливо. Я не хочу, чтобы меня обвиняли еще и несправедливо.

– П-прости…

– Нет, ты не понял. Мне не нужна никакая реакция от тебя лично. Мне нужно, чтобы ты правильно вел себя в присутствии Марка. Ты боишься меня?

Признаваться в этом ой как не хотелось. Он, тридцатилетний мужик, боится тощего подростка! А с другой стороны, кто ее знает, почувствует она ложь или нет? Может, она как собака – уже уловила страх!

– Да…

– Напрасно.

Он перестал чувствовать лезвие. Секундой позже Ева вложила рукоять ножа ему в руку.

– На, забирай. Можешь убить меня, если хочешь. Теперь ты сильный, и власть у тебя. Но мне побоку. Ты меня интересуешь. У меня есть на тебя планы. Но они не включают твою смерть.

– Чего? – Матиас возмущенно повернулся к ней. – Какие еще планы?!

Однако девочка не ответила. Она просто стояла и смотрела на него. Хищная у нее все-таки мордашка: скуластая, с огромными бесцветными глазами и бледными губами. Стрекоза прямо!

– Что, так и будешь молчать? – Он очень надеялся, что говорить получается убедительно. – Продолжай, раз уж начала.

– Рано еще. Я сама не определилась с тем, хочу ли тебя использовать. На это может уйти время. Я дам тебе знать, когда выберу момент.

С этими словами она направилась к лестнице на второй этаж. Матиас же не сдвинулся с места, он пытался понять, что только что произошло.

Она настолько наглая или настолько больная? Вот вопрос! Мужчина перевел взгляд на нож в своей руке. Кухонный, но достаточно острый, чтобы перерезать горло. И она могла бы, она очень ловко подкралась к нему! Если бы она реально собиралась это сделать, он бы и пикнуть не успел.

Вот и что теперь, Марку все рассказать? Не вариант. Друг свою племянницу любит и всегда найдет ей оправдание. Да и Матиасу не хотелось выступать в роли кляузника. Тем более что он не был уверен во враждебности ее намерений.

Ай, пускай семейство этой психопатки с ней и разбирается! Марк уже привык, да он и вне опасности. Чуть хуже Вике, хотя… Вроде они поладили после того случая на озере зимой.

От размышлений о Еве мужчину отвлек звонок в дверь. Надо же, Марк очень быстро обернулся, по плану он должен был вернуться минут через двадцать! Или сорвалась встреча? То, что хозяин дома звонит в собственную дверь, как раз не удивляло. Ключи этот гениальный переговорщик может забыть как нечего делать.

Так что дверь Матиас открыл широко и уверенно. И уже увидев, кто перед ним, удивленно моргнул, словно проверяя свое зрение. Его недоверие собственным глазам было объяснимо, потому что человека, стоящего за дверью, он планировал больше никогда не видеть.

– Верена? – наконец смог произнести он.

За это время бывшая жена Марка совсем не изменилась. Хотя много ли времени прошло? Все такая же высокая и спортивная, почти одного роста с Матиасом. При этом не по-женски широкие плечи она удачно маскировала воздушным платьем. У женщины были типично немецкие черты, но в лучшем их проявлении – светлая кожа, немного грубоватое, но очаровательное лицо, светло-голубые глаза и волнистые волосы цвета пшеницы. Видно, к встрече она готовилась, потому что Матиас помнил ее менее накрашенной и вообще пренебрегающей уходом за собой.

Надо же! Все эти годы – ни слуху ни духу. Последним ее проявлением была попытка содрать с Марка алименты на сына. И этот идиот безропотно согласился, даже при том, что ребенок не его!

Такой наглости Матиас не стерпел и сам занялся этим делом: нанял лучших адвокатов, серьезно поговорил с новым мужем Верены, надавил на нее саму. В итоге пиявка отстала, шумно их прокляла и заявила, что в отместку не позволит Марку видеться с приемным сыном. Тот переживал, однако в конечном итоге это пошло ему на пользу.

В общем, ее выкинули в чужую жизнь и больше не вспоминали. И вот она стоит на пороге дома бывшего мужа!

– Верена, Верена, – кивнула она, скрестив руки на груди. – А ты кого ожидал увидеть? Только не говори мне, что вы с Марком все-таки приняли свою запретную любовь друг к другу и теперь живете вместе!

– Иди ты к черту! Зачем приперлась?

Эта баба его злила, и сама Верена его тоже не жаловала. Да оно и понятно!

– А разве не ясно?

– Нет, представь себе, не ясно! Серпентария поблизости не наблюдаю.

– Очень смешно, оценила. Только свои шуточки прибереги для кого-нибудь еще. Я здесь, чтобы вернуть себе своего мужа!

Глава 3

Нельзя было не отметить, что она была очень вежлива с ним. Даже, в принципе, мила. Потому что кто-то другой просто бросил бы его в этом парке или в лучшем случае вызвал полицию. Так что Игорь был благодарен.

Но только за это, не за сомнения, которые она в нем поселила. На первый взгляд предположение было совершенно кретинским. Как мог он убить Соню?! Он же ее любил, пальцем бы не тронул!