Поцелуй багрового змея. Часть 1. Тлеющее пламя Лайм Сильвия

Глава 3

Оставшиеся полчаса до оглашения результатов вступительных экзаменов я провела как на иголках, несмотря на то, что вроде бы уже должна была быть зачислена. Вот что стоило мильеру ректору сообщить итоги сразу? Нет ведь, нужно мучить слабую психику будущих академистов этим невероятно выматывающим ожиданием!

Впрочем, Ханна, которая все это время почему-то оставалась со мной, периодически то рассказывая об академии, то просто молча сидя рядом, словно мы старые подруги, объяснила, что полчаса до оглашения результатов нужны, чтобы еще раз проверить и утрясти все документы. Мол, на территорию самоцветов не должен проникнуть никто, кто не имеет права учиться здесь.

На вопрос о том, кому же запрещено учиться в единственной магической академии Шейсары, Ханна пожала плечами, будто не знает.

Я чувствовала себя рядом с этой расслабленной и говорливой девушкой немного неловко. Ведь изначально, представляя, как буду поступать на самый сложный факультет самоцветов, в своих фантазиях я всегда была одна. Я, вообще-то, с детства одна. Соседские дети не очень хотели играть с «грязной сироткой Фи», а мне некогда было стирать одежду, чтобы им понравиться. Приходилось добывать деньги на хлеб.

В общем, я привыкла быть одна, и теперь спокойное внимание Ханны меня сковывало и слегка пугало. Однако, признаться, было приятно найти подругу, даже если скоро она узнает меня поближе и перехочет дружить.

Когда подошло назначенное время и на желто-золотистую каменную стену холла вывесили большой белый лист, я уже едва могла дышать от переживаний.

– Да! – воскликнула Ханна на секунду раньше, чем я увидела собственное имя в списке зачисленных.

Я уж думала, что она радуется собственной победе, но девушка добавила:

– Смотри! Вон там, наверху, в третьем столбце слева, – ты!

Я прищурилась и… едва не закричала.

Мне удалось! Удалось!!! И ректор не передумал!

– Но… а ты? – уточнила я, пытаясь оказать ей что-то вроде ответной услуги, выискивая ее имя среди десятков других.

– Я тоже поступила, – пожала плечами Ханна, словно ни капли не переживала на этот счет.

Но почему? Неужели она была так сильна на испытаниях, что ее просто не могли не взять? Или есть иная причина? Я даже немного расстроилась оттого, что не видела ничего из того, что девушка демонстрировала ректору Ресселу.

– Не переживай. Вон там я. – Моя новая подруга указала пальцем в нижний угол в самом конце пятого столбца.

Я прищурилась и действительно заметила ее имя, узнав, что фамилия у нее была очень странная – Джар.

«Ханна Джар» – прокрутила я в голове это сочетание, вновь пытаясь понять, к какому роду принадлежит странная девушка. Но не преуспела.

Среди людей подобная фамилия мне не встречалась, хотя ее звучание было вполне шейсарским. На мильеров не слишком похоже. Впрочем, меня трудно назвать знатоком рас.

В этот момент Ханна по-свойски положила руку мне на плечо, разворачивая куда-то.

– Пойдем, Фи, у нас мало времени, – сказала она, и старое прозвище, которым меня обзывали в детстве, из ее уст прозвучало совсем иначе. Ее низковатый грудной голос сделал привычное «Фи» каким-то переливчато-романтичным, долгим.

И мне неожиданно понравилось! Однако то, что она сказала дальше, заставило всю кровь отлить от лица:

– Ректор ни словом не солгал. Если мы опоздаем, мастер ядов с нас шкуру спустит.

И тут меня вновь накрыло осознанием того, что я вот-вот встречусь с безумием, которое не отпускало меня со вчерашнего дня.

– Мастер Астариен бывает совершенно невыносим, – продолжала Ханна, уводя меня в сторону по коридору, куда уже направлялись некоторые из тех, кто сдавал вступительные испытания вместе с нами.

– Похоже, вы знакомы с… льесмираем? – осторожно спросила я, с ужасом заметив, что голос таки дрогнул при упоминании нага. Оставалось надеяться, что Ханна не обратила внимания. Рассказывать ей свои интимные приключения я была пока не готова. Хотя… глядя в ее лицо с резкими линиями подбородка и рта, я почему-то думала, что посмеяться она любила, а потому оценила бы историю по достоинству.

– О, в Верхней Шейсаре мастер Астариен – довольно известная личность, – хмыкнула она тем временем. А затем, чуть наклонившись ко мне и улыбнувшись, бросила: – Ты же слышала, что он убил предыдущего казиса?

Жреца богини Иль-Хайят… Первого колдуна царства, власть которого подобна власти самого повелителя Торриена! Конечно, я слышала об этом! Вот только полагала, что это ложь.

Заметив мой шок, Ханна громко и раскатисто расхохоталась. Даже слезы на глазах выступили.

– Что смешного? – выдохнула я в ужасе.

– Ой, ну у тебя такое лицо, словно я веду мышонка на корм змею, – покачала головой она.

И я не выдержала:

– Честно говоря, именно так я себя и чувствую при мысли, что буду учиться у мирая…

Ханна приподняла бровь, внимательно на меня глядя.

Упс! Очень неосторожно и некрасиво с моей стороны – признаться, что я испытываю предубеждения против другой расы. Более того – против главенствующей расы Шейсары… Еще лет двадцать назад за нелицеприятные слова о мираях меня могли посадить за решетку на месяц. Хорошо, что теперь законы изменились и все расы уравнены в правах!

Впрочем, Ханна все равно смотрела на меня неодобрительно. Я закатила глаза к потолку и попыталась объяснить:

– Ну а что сделаешь, если наличие змеиного хвоста меня серьезно пугает!

В конце концов, я всегда считала, что нужно отвечать за свои слова. Раз уж сказала правду, не стоит делать вид, что этого не было.

– А ты у нас девушка с предрассудками, да? – улыбнулась подруга, и я поняла, что она меня по крайней мере не особенно осуждает.

– Что бы ты сказала, если бы увидела, что на мне выросла шерсть, а из спины торчит пара лишних конечностей, как у паука? – слегка улыбнулась я. – Тоже, небось, обниматься не полезла бы.

Ханна задрала голову и раскатисто рассмеялась.

– Ну, предположим, если я хочу кого-то обнять, то мне никакие конечности не помеха, – весело ответила она. – Но вот тебя, конечно, лишние ноги не украсят, так и знай!

– Учту, – не смогла я не улыбнуться в ответ.

В этот миг мы замерли у самой двери кабинета, за которой нас должен был ждать куратор с остальной группой. В коридоре, будто нарочно, никого, кроме нас, не оказалось, все уже зашли внутрь. И я, невольно осмелев, запальчиво выдохнула, ощущая так и не потухшие отголоски жара где-то под желудком:

– А тебя когда-нибудь сжимали чудовищно огромные кольца нага?.. Это же умереть можно!

В этот момент я говорила правду. Или почти правду. В ушах снова застучало, стоило вспомнить в красках то, что произошло совсем недавно. И ложь заключалась лишь в одном: от удушающе крепкого захвата змеиных колец мне было не только до смерти страшно… но и горячо.

– Нет, боюсь, мне не довелось испытать ничего подобного, – усмехнулась Ханна. – Могу только посочувствовать тебе, милая. Но кто тебя так напугал? Мираи редко сжимают кого-то в кольцах. Это, знаешь ли, особый случай…

А затем посмотрела мне за спину, и улыбка сползла с ее лица. И мне уже не нужно было глядеть туда, чтобы понять, кого там увидела Ханна. Я чувствовала его взгляд кожей, ощущала так, словно меня одновременно щекотали лебединым перышком между лопаток и вонзали в поясницу сотню мелких жгучих игл.

Все внутри перевернулось.

– Вы… – выдохнул этот голос, мгновенно воскрешая в памяти все, что я, казалось бы, уже забыла.

Бархатный, низкий, страстный голос… и злой, как тысяча пчелиных жал.

Я наконец повернулась к говорившему и встретилась взглядом с ним. Мастером ядов академии самоцветов. Льесмираем Астариеном Ришем. Моим персональным наказанием.

– Быстро в кабинет! – прорычал он, и мы с Ханной одновременно дернулись в сторону двери.

Вот только мгновенно стало ясно, что так легко мне повезти просто не могло.

– Только гематит Джар. Вы, девушка, остаетесь здесь… – резко остановил меня мастер.

В голове мелькнуло понимание сразу нескольких вещей.

Во-первых, все поступившие на факультет «Черный гематит», судя по всему, обретали приставку к имени – тот самый «гематит». Аналогично тому, как ректора звали «мильер», отдавая дань уважения его статусу иномирца, нагов почтительно называли «мираями», а людей – «муссерами и муссьорами». Академистов же величали согласно их факультетам.

Во-вторых, я осознала, что мастер ядов если и не лично, то как-то иначе, но знаком с Ханной. Он был в курсе ее фамилии и безошибочно назвал ее «гематит Джар», хотя сегодня должен был видеть впервые, как и меня.

Однако нет…

Меня он тоже видел не впервые…

А в-третьих, мое имя он либо не прочел вчера в документах, либо не запомнил. Получается, что я все еще была для него пустым местом, как и любой другой академист.

Подбадривающе тронув меня за руку, Ханна скрылась в кабинете, предусмотрительно оставив щель в дверях. Будто для того, чтобы мы с льесмираем не оставались наедине и мне стало чуточку легче.

Но мастер Астариен явно не собирался облегчать мне участь. Он резко поднял руку и прижал ее гладкому дереву, отчего дверь громко хлопнула.

Неожиданный звук заставил меня подскочить от страха, который через мгновение превратился во всеобъемлющий ужас. Колючее, разрывающее изнутри ощущение проникло под кожу от запястья, за которое меня схватил куратор, и прокатилось до кончиков пальцев ног.

– Пр-ройдем-ка со мной, девочка… – проговорил он низко, с рычащими нотками, которые ему плохо удавалось скрыть.

Впрочем, может, он и не пытался.

Я едва успела вскрикнуть, как мужчина затолкал меня в соседний кабинет, который оказался буквально через стену от того, где сидели все поступившие. И Ханна.

Так близко – и так далеко… Я тоже могла бы сейчас сидеть там и ни о чем не догадываться… Мастер бы не злился на меня, а я не чувствовала бы, как горит кожа, что почти хочется ее содрать.

Все это было бы так, если бы вчера меня не угораздило опоздать на передачу документов!

С тех пор, как он укусил меня, прошло уже больше половины суток. Но я все еще не могла выкинуть этого мужчину из головы. И вот сейчас, когда нас будто отрезало от всего окружающего мира и мы остались друг напротив друга, я не могла делать ничего другого, кроме как изучающе глядеть на него. Заново рассматривать мощную фигуру с золотистой от загара кожей и черными волосами, в которых путались искрящиеся бусины, словно осколки солнца.

Это было как удар кинжала: его лицо, его присутствие рядом, его запах… Аромат, который врезался в легкие уже далеко не так ярко, как вчера, но благодаря тому, что я помнила каждый его нюанс, проникал в меня уверенно и остро, как безупречное вино для того, кто много дней мучился от жажды. Как очередная порция яда… для меня.

Вот только на этот раз мастер Астариен уже не шептал мне пугающе-горячие словечки на ухо и от него не веяло страстью сквозь напряженные, бугрящиеся от желания мышцы. Да, он снова был натянут, как тетива лука, но теперь я видела в его глазах неприкрытую ярость.

И… это жгло, как удар хлыста.

Хотя сам льесмирай мгновенно отпустил меня, едва мы оказались в помещении вдвоем, и больше не прикасался, от него отчетливо веяло угрозой. Сейчас он выглядел совершенно как человек и, наверное, вовсе не мог причинить мне никакого вреда. Жестокие слова и тяжелый взгляд не убивают, ведь так?..

Но несмотря на это, я все равно испытывала перед ним все тот же безотчетный, будоражащий душу страх.

Вырывая меня из плена вязких, как сироп из подслащенной полыни, мыслей, Астариен спросил меня, шокировав до глубины души:

– Вы шпионили за мной? Кто вам заплатил? Отвечайте!

Я буквально захлебнулась словами, готовыми сорваться с языка.

– Заплатил? – ахнула я, совершенно не понимая, о чем он говорит.

– Не стоит лгать мне, девочка, это не закончится ничем хорошим, – покачал головой он, качнувшись ко мне.

Мягко, как змей…

А между нами и так было не более метра. Теперь же это расстояние и вовсе сократилось. И что я, интересно, должна ответить?

– Мне никто не платил, – хрипло проговорила, невольно бросая взгляд в разрез его красновато-черной мантии, витиеватым рисунком напоминающей традиционные мотивы мираев. Краем сознания я отметила, что преподаватели академии, похоже, хоть и вынуждены придерживаться форменной одежды, могли слегка изменять ее по своему вкусу.

Я видела перед собой рубиновые пуговицы в золотой оправе, блестящие изгибы драгоценного шитья и… обнаженную кожу шеи, уходящей в мощную грудь. Слава богам, изгибы литых мышц его тренированного тела сейчас были скрыты. Вот только прикосновения к ним я прекрасно помнила и так…

– Кажется, я предупредил насчет лжи, – еще больше приблизился ко мне мастер, и его голос предупреждающе завибрировал.

Похоже, он мне не поверил.

Я подняла взгляд на его лицо, с замирающим сердцем глядя в прищуренные от ярости глаза. Теперь я могла в деталях рассмотреть их цвет. Но больше не хотела этого делать. У него были истинные глаза нага, а я не хотела смотреть в кипящую красным золотом отраву.

Я опустила голову, но не тут-то было. Льесмирай мгновенно обхватил пальцами мой подбородок, преодолев последние сантиметры, разделяющие нас, и с силой заставил задрать голову.

– Посмотри на меня, – приказал он.

И я послушалась.

Его острый взгляд пронзил меня, как ритуальный клинок змеиных жрецов. А лицо, напряженное, как перед схваткой, и опасно-красивое, как огонь, словно обожгло. Казалось, им можно любоваться со стороны, но стоит оказаться слишком близко, как сгоришь.

А оно было очень близко. Как и его губы.

Но я смотрела только в красно-золотое безумие его радужек, краем сознания отмечая, как еле уловимо вздрагивают его ноздри, словно он вдыхает мой запах.

Паучьи боги… это так же пугало, как и заставляло дрожать какие-то невидимые струны у меня под желудком.

В какой-то момент мастер ядов замер и негромко, но угрожающе прошептал:

– Если ты солжешь, я почувствую. Имей это в виду каждый раз, когда захочешь что-то сказать.

Я громко сглотнула, кляня себя всеми словами за то, что, несмотря на очевидное бешенство мирая, он все равно продолжал меня инстинктивно привлекать. И его злость была мне скорее обидна, чем оскорбительна.

Я судорожно вздохнула, пытаясь подавить болезненное чувство в груди, и лишь в последний момент, прямо перед тем, как мастер ядов резко отпустил мой подбородок и отвернулся, заметила, что зрачки в его глазах стали больше. И словно… длиннее. Как огромное черное лезвие.

Но, может, мне показалось? Разве так бывает?

Я понятия не имела, как бывает у мираев.

– Вы свободны. На лекции можете не присутствовать, это всего лишь знакомство, и ничего нового вы там не услышите, – зло бросил через плечо мастер. – Вашими стараниями мы с вами уже успели познакомиться.

А я смотрела в его широкую спину и чувствовала сжигающую изнутри обиду. Он даже не позволил мне присутствовать в кабинете! И почему? Потому что сам же меня вчера и спутал с кем-то?!

– Можете проследовать к коменданту и потребовать комнату в общежитии. Если она вам, конечно нужна.

Он говорил холодно и безэмоционально. А мое сердце все еще стучало невероятно быстро, и кончики пальцев подрагивали. Почти как вчера, только теперь налет сумасшедшего желания, кажется, исчез.

Но могло ли быть так, что какая-то часть яда еще не развеялась? И поэтому я стою здесь и, как наивная девчонка, вздрагиваю от каждого его слова и прикосновения?

У меня даже не было сил высказать ему все, что я думала о его поступке.

Хотя… может, и не стоило этого делать. Лучше проглотить обиду и забыть. Все же с преподавательским составом не принято ругаться.

Но я не могла забыть. Мастер Астариен словно проник мне под кожу и зацепился там отравленными рыболовными крючками. И теперь я никак не могла его оттуда вытащить, все сильнее и сильнее отравляясь.

– И помните, что отныне я буду внимательно за вами следить, муссьора… – угрожающе добавил Астариен.

Он больше не смотрел на меня. Махнул рукой, будто позволяя тем самым наконец-то исчезнуть из кабинета. Как безымянной тени.

Даже не удосужился взглянуть напоследок и спросить, как меня зовут!

Стало ясно, что ему это ни капельки не интересно.

Где-то в горле задрожало, когда я разворачивалась, чтобы уйти. Но я не стала устраивать скандалов. Даже решила дверью не хлопать. Напротив, тихо и с достоинством подняв подбородок, вышла прочь. Только зубы были стиснуты до хруста, а в глазах стало неприятно влажно.

Отойдя на пару шагов от кабинета, я остановилась, давая себе передышку. Нужно было взять себя в руки, как минимум чтобы не разрыдаться, словно маленькая глупая девчонка. Я, в конце концов, не была ни маленькой, ни глупой! Разве что девчонкой, и то – в этом не было моей вины!

Но в этот момент произошло нечто совершенно сбившее меня с толку. Нечто полностью из ряда вон.

Из комнаты, которую я покинула, раздался едва ощутимый, тихий и грудной голос мастера Астариена, будто он говорил сам с собой. На самой границе слышимости между звуком и тишиной:

– Красивое, гессайлах тебя забери, имя… Кто же ты такая, Фиана Шиарис?..

А у меня по спине пробежали жгучие мурашки.

Он прекрасно знал, как меня зовут.

Глава 4

Я поспешила уйти прочь так быстро, как только позволяли ноги. Не хватало еще, чтобы мастер ядов выскочил из кабинета отравленной стрелой и увидел меня, скрючившуюся тут, у порога.

В ушах шумело, во рту все пересохло, так я перенервничала.

Однако стоило повернуть за угол коридора, как кто-то схватил меня за руку. Я едва не закричала от страха, уже представляя, что это Астариен. Он таки поймал меня за подслушиванием, и наказания не избежать.

Правда, мне до сих пор было не слишком понятно, за что меня вообще наказывать. В чем я провинилась? Обида застряла где-то под горлом удушливым комком, но я старательно не позволяла ей подняться выше и прорваться наружу. Тем более что все выглядело так, будто мастер злится на меня не просто так. И не за то, что я, негодяйка такая, позволила себе оказаться вовсе не его любовницей, а совершенно посторонней девушкой. Он будто подозревал меня в чем-то, что было понятно ему одному!

Может быть, он опасался, что я могла раскрыть какую-то его страшную тайну? Например, то, что преподавателям запрещено вонзать клыки в академисток в стенах самоцветов, а он нарушил устав, встретив меня?..

Звучало не очень правдоподобно, но другого варианта у меня пока не было. Однако, почувствовав жесткий, почти стальной захват на запястье, я была уверена, что этот самый вариант вот-вот появится. Например, когда догнавший меня льесмирай отгрызет мне голову за дурное поведение. Или… искусает до умопомрачения.

Не знаю, чего я боялась больше.

Резко развернувшись, я только и успела взвизгнуть:

– Я ничего не сделала, я не специально!

Оказалось, что удерживал меня вовсе не мастер ядов, а Ханна.

– Эй-эй, Фи, кто тебя так напугал? – проговорила она, нависая надо мной ловкой и изящной, но крайне крупной тростинкой.

Сейчас, когда оказалось, что Ханна умеет передвигаться так быстро, я обратила внимание на то, что ее фигура под платьем была скорее гибкой и сильной, чем стройной и полной изгибов. Глаза под дымчатыми очками сверкали все так же ярко и весело.

– Неужели наш мастер ядов? – выдохнула она ошеломленно, увидев, что я все еще тяжело дышу и не могу выдавить ни слова. – Не может быть… Значит, и те удушающие кольца, которые оставили в твоей душе столь острый след, – тоже его?..

– Тише-тише! – зашипела я, оглядываясь и боясь, что нас кто-нибудь услышит. – И вовсе это не он, и вообще ничего не было…

– Да-да, я вижу, – хмыкнула Ханна, оглядывая меня прищуренными глазами. – Как же тебя угораздило?.. – покачав головой, спросила она скорее риторически, чем ожидая ответа. – Ну ничего, потом расскажешь. Пойдем.

Взяла меня под руку и с невозмутимым видом потащила вперед.

– Эй, а ты разве не будешь присутствовать на лекции куратора? – удивилась я, потихоньку приходя в себя в прохладе пустых коридоров.

– Нет, я попросилась уйти по важным делам, – ответила она так, словно в этом нет ничего удивительного – ускользнуть с первой же лекции!

– Так ведь… – Я подняла палец, чтобы уточнить этот вопрос.

– Не бери в голову, мы с мастером Астариеном некоторым образом давно знакомы, – ровным голосом ответила она, глядя перед собой.

И почему в уголках ее губ мне чудилась скрытая улыбка?

Я решила, что раз Ханна сама не рассказывает, что же это за знакомство такое «некоторообразное», то будет повод узнать о нем в следующий раз.

– А куда же ты торопишься сейчас? – продолжила я осторожно прощупывать почву.

– Ну как же? – удивилась она, крепче прижав мою руку к себе и похлопав. – На первом курсе «Черного гематита» всего две девушки – это мы с тобой. Неужели тебе не хотелось бы познакомиться поближе с другой девчонкой, которая осмелилась предположить, что сможет учиться здесь? – Она многозначительно хмыкнула. – Такое заявление как минимум достойно уважения, а как максимум – шанса поселиться вместе!

С этими словами Ханна посмотрела на меня и хитро подмигнула.

– Ты же не хочешь, чтобы тебе выделили комнату с каким-нибудь парнем, верно? – добавила она, чуть округлив глаза под полупрозрачными стеклами. – Например, с тем вздорным гарпием? Вот было бы везение!

– Нет уж, действительно… – тут же покачала головой я, вздрогнув от резкой волны отвращения.

Теперь и я стала испытывать к Ханне значительно больше приязни, чем прежде. Ведь и правда – поселиться в одной комнате общежития было прекрасной идеей! Особенно учитывая, что и селиться-то больше не с кем…

– А комнаты рассчитаны только на двоих? – с надеждой уточнила я.

– Да, – кивнула Ханна. – В самоцветах прекрасное общежитие. Почти волшебное! – ухмыльнулась она, будто в этой фразе таился какой-то скрытый смысл. – Это место финансируется лично его величеством царем Торриеном на золото из казны.

– Надо же, – покачала я головой.

Ханна повела меня к первому этажу академии, а затем в кабинет кастелянши, которая отвечала за распределение.

– Слушай, а почему на нашем факультете вообще так мало девушек? Ведь, насколько я успела заметить, поступление не такое уж и сложное. Ну… я хочу сказать… это, конечно, не было просто…

Новая подруга внезапно негромко рассмеялась, чуть откинув голову назад. Густые золотисто-ореховые волосы рассыпались по плечам, отдавая медью и медом. Я вдруг подумала, что наверняка она долго завивала пряди на крупные бигуди, потому что сейчас они падали ей на спину почти идеальными волнами.

– Поступление – это, конечно, важно, – наконец ответила Ханна, заводя меня в кабинет. – Но самое главное – окончить академию, не так ли? А для того, чтобы не вылететь с первого же курса, нужно показать недюжинные способности не только в физической подготовке, но и в магии, выносливости, ловкости, хитрости и уме. Большая часть мужчин не выдерживает и уходит. Либо их отчисляют. А зачем это женщинам? – сказала она совершенно серьезно. – Магия и сила – удел мужчины. Удел женщины – дом, богатство мужа и семья. Вот и все.

У меня аж дыхание перехватило.

– Но… это же возмутительно! – выдохнула я, не успев себя сдержать.

Мы как раз остановились перед столом кастелянши. Она что-то скрупулезно записывала в большой журнал, длинные ногти другой руки быстро-быстро постукивали по бумаге. Краем глаза я заметила мелкие перышки, торчащие из ворота классической мантии с символикой самоцветов. Получается, она тоже была гарпией, как тот парень на нашем курсе…

Услышав мои слова, она подняла на меня удивленный взгляд из-под изогнутой брови, а затем перевела глаза на Ханну и, кажется, удивилась еще больше.

– Что вам угодно?.. – начала было она.

– Нам одну комнату на двоих, пожалуйста, – быстро проговорила подруга, широко улыбнувшись. – Первый курс, «Черный гематит».

– «Гематит»?.. – переспросила кастелянша, еще сильнее приподняв брови.

Что же ее так удивило? Может, то, что она видела перед собой двух девушек?

– Да, – охотно кивнула моя спутница. – Ханна Джар и Фиана Шиарис.

Кастелянша еще раз оглядела нас с ног до головы и буркнула:

– Похвально.

Подруга бросила на меня многозначительный взгляд, мол, «видишь, все ценят наш с тобой выбор факультета», и зачем-то протянула руку вперед.

Кастелянша черкнула что-то в своем журнале, потом погрузила ладонь в сверкающую гранями хрустальную миску и достала оттуда два гладких алых камушка, будто склеенных магнитами. Расцепила их и вложила один в руку Ханны, а второй отдала мне.

– Комнату узнаете сами, – бросила она, не глядя на нас, и махнула рукой, чтобы убирались прочь.

Я хотела было спросить, что это вообще означает, как подруга уже потянула меня за собой с широкой и крайне довольной улыбкой.

– Что это было, зачем мне это?.. – начала спрашивать я, раскрывая пальцы, которые крепко сжимали камень. Сделав это, я внезапно обнаружила, как на глазах блестящий красноватый голыш, напоминающий обычную озерную гальку, вдруг обратился крохотным золотым листом клена, усыпанным драгоценными камушками!

Ханна наклонилась ко мне и выдохнула:

– Дай посмотреть!

По мере того, как Ханна рассматривала лист, ее лицо преображалось от любопытного к глубоко пораженному. Все это время она крепко сжимала кулак, не показывая свой камушек.

– С ума сойти, – ошарашенно проговорила она. – Рубиновый клен. Никогда не видела ничего подобного.

– А у тебя что? – бросила я, протягивая руку к ее крупному сжатому кулаку.

Она тут же распахнула пальцы, продемонстрировав такой же листик.

– Ну вот, и у тебя клен. А говоришь – никогда не видела ничего подобного, – пробубнила я. – Хотя я все равно не понимаю…

– У меня клен, потому что у тебя клен, – ухмыльнулась она. – Ты раскрыла ладонь первой, и наша общая комната подстроилась под тебя.

– Подстроилась? – не поняла я.

– Пойдем, скоро все увидишь, – туманно ответила Ханна и снова потянула меня за собой.

На этот раз мы вышли за пределы главного корпуса самоцветов и завернули куда-то назад, вглубь территории академии. Здесь, посреди огромного пространства, огороженного высоким забором, было еще несколько строений, но ни одно из них не казалось мне похожим на общежитие.

Ханна уверенно вела меня мимо каждого и них.

– Куда же мы? – Я была серьезно заинтригована. Золотой листик в руке едва ли не жег кожу.

– Вот сюда, – кивнула подруга, когда мы приблизились к самому огромному дереву, которое я когда-либо видела в своей жизни.

Нет, я слышала о том, что общежитие академистов – какое-то удивительное создание фей. Мол, здание целиком построено из дерева и все комнаты в нем буквально дышат природой. Но никогда бы не подумала, что все здание – это и есть дерево!

В обхвате оно было столь широким, что напоминало замковую башню. А в стволе было много небольших отверстий, которые я сперва приняла за дупла. Правда, довольно быстро стало ясно: на самом деле это окна!

Крупных ветвей оказалось не много, но каждая из них была столь широка, что могла вместить небольшое помещение. Мелкие ветки тянулись вверх и в стороны в таком количестве, что рябило в глазах.