Замок на двоих. Пряха короля эльфов Черчень Александра
– Готово, – удовлетворенно сказал предмет моих хищных дум. – В дверь не ходи ближайшие… – Он загнул пальцы, что-то мысленно прикинул и закончил: – полчаса. За ней будет все, что тебе потребуется.
– Спасибо.
Низший фейри лишь фыркнул:
– Это веление темнейшего Кэйворрейна. Еду тебе принесут духи, а мне пора.
И пропал.
Бравада смоталась от меня в тот же момент, как Айкен Драм растворился в воздухе.
Наигранное воодушевление сменил вполне понятный страх. Мысли крутились в голове, и то, что вспоминалось про обитателей Неблагого Двора, заставляло кровь холодеть в жилах.
Каких только тварей не водилось тут согласно легендам!
Величественные мертвые воины – слуа – пировали под чертогами королевских холмов, чьи своды были настолько высоки, что могли вместить даже горных великанов.
Красноколпачные гоблины, что купают свои головные уборы в крови врагов или просто случайных путников.
Прекрасные гвиллионы, властители подгорных пещер, чье великолепие могло соперничать с небосводом в полдень.
Всадники и гончие Дикой Охоты, дурная слава о которых настолько укоренилась в умах людей, что они до сих пор прячутся по домам в ночь, когда в небесах несется кавалькада волшебных воинов.
В общем, в этом свете гулять по дворцу резко расхотелось.
Я присела на роскошное кресло, бездумно погладила деревянные завитки резного подлокотника и запустила пальцы в волосы. И те практически сразу застряли в переплетении прядей.
– Надо расчесаться, – сама себе сказала я.
Почему-то сейчас мне было особенно важно услышать человеческий голос, пусть даже это и будет мой собственный.
Меня медленно, но верно накрывало страхом и паникой.
Семь лет!
Я тут на семь лет!
День за днем, месяц за месяцем мне жить в окружении дивного народа, и это вообще ни разу не прекрасно.
А родители? А моя старенькая бабушка? А, в конце концов, мое ателье, которое только-только начало приносить стабильный доход?! Притом в первую очередь оно было востребовано из-за моих вышивок, стало быть, заменить меня некому.
А я тут. Буду сидеть за прялкой и прясть для короля чрезвычайно ценные нити, из которых он плетет мироздание.
Пальцы невольно сжались в кулаки, и я прерывисто выдохнула, ощущая боль в корнях волос. Выпрямилась, и едва не отшатнулась!
Потому что прямо передо мной висел в воздухе искристый вихрь, в центре которого крутилась… расческа.
Точнее, массажная щетка. Золоченая, со светлой щетиной и зеркальцем на другой стороне она плыла ко мне по воздухе вместе с шепотом, едва слышным, как падающий снег.
– Госпоже потребуется что-то еще?
К моему стыду протянутая за щеткой рука позорно дрожала. Пальцам было решительно плевать на вопли разума о том, что трясущиеся лапки – это недостойно. Нас тут едва в паучих не обратили! Потом на нас орал брауни, вкрадчиво мурлыкал король, а теперь вот духи летают!
Вихрь уплотнился, трансформируясь в подобие детской фигурки. Девочка или мальчик – непонятно. Черты лица смазанные, волосы парят вокруг головы, словно они легче воздуха, а вместо ног все тот же вихрь.
– Как тебя зовут? – спросила я, прижимая к груди обжигающе ледяной металл расчески.
– Тау.
– М-м-м… ты теперь будешь мне помогать, Тау?
Почему-то требовать у короля слуг было просто, а вот спрашивать в лицо, не слуга ли мне этот маленький вихрь, – стыдно и неловко.
– Рад служить золотой пряхе, – поклонился дух.
– Спасибо. А где… туалетный столик?
Зеркал в комнате толком не было, а расчесывать свою копну на ощупь не хотелось.
– Ванная комната еще не готова, но я могу создать вам зеркало.
Не успела я кивнуть, как с потолка посыпались снежинки. Стремительно сливаясь между собой, они сначала собрались в снежный шар, а после он превратился в плоский круг с идеальным покрытием, из которого на меня с удивлением пялилась потрепанная обстоятельствами и фейрями блондинка.
Я дотронулась до царапины на щеке, и лишь вздохнула.
– Благодарю тебя, Тау.
– Если понадоблюсь, то достаточно позвать по имени.
Дух поклонился и оставил меня одну.
Причесывалась я медленно, тщательно и печально. И долго. В результате волосы стали мягкими, прямо шелковыми и создали изрядный контраст с внешним видом.
Царапина – ладно. Она заживет. Как и сбитые коленки, как и изодранные, стертые ноги. А вот одежду остается только выкинуть.
Зеркало, созданное духом, висело в воздухе перед моим лицом, и я умещалась в нем лишь до груди. Но хватило и этого.
С ужасом всмотревшись наконец-то в свое отражение, я опустила глаза. Не поверив им, ощупала себя, осмотрела, насколько смогла, и слезы все-таки потекли.
Платье! Это же мое лучшее, выходное, всего один раз надетое платье! Нежно-сиреневое, сшитое собственноручно, подчеркивавшее все лучшее в фигуре, с невесомой нижней юбкой, скроенной так, чтобы создавать иллюзию облака, обвивавшего мои бедра… Ладно – работа, но и ткань обошлась мне в сумасшедшие деньги!
Вцепившись в изодранный, грязный, мокрый почему-то подол, я всхлипывала, пытаясь понять, какого фейри на мне именно это платье! Хотя… Ну конечно! Я же бежала к своему королю! И одевалась, понятное дело, вовсе не в здравом рассудке! С единственной мыслью: потрясти моего прекрасного короля. Надела лучшее белье – ну хоть с ним ничего не случилось! – лучшее платье, туфли…
Те самые, на высоком каблуке, купленные специально к платью. Они-то мне ноги и стерли, ибо вовсе не предназначены для марафона по неведомой местности. Как еще каблуки не сломала, удивительно! Но туфли можно выкинуть, как и платье. Как и…
Вот что же должно быть в голове, чтобы на все это великолепие надеть длинный махровый теплый халат в котиках?! Мой любимый домашний халат… Превратившийся в безобразную тряпку… Видимо, вместо пальто подхватила – мозги-то не работали.
И в таком вот виде я предстала перед королем Неблагого Двора?! И, кстати, перед его подданными. Мамочка моя, какой позор! Да даже если бы он и питал ко мне какие-то чувства, они сдохли бы мгновенно, едва я ему на глаза показалась!
Потрясла так потрясла!
А через какое-то время позвала его, права качала, шла рядом, разговаривала… То-то он старался держаться от меня на расстоянии…
Я шмыгнула носом последний раз и решительно направилась к двери, сделанной брауни. Полчаса уже точно прошло!
За дверью оказались очень красиво отделанные совмещенные удобства. Шикарно отделанные, честно сказать. Правда, я бы предпочла что-нибудь уютно-бежевое, а не льдисто-морозное, но жаловаться грех.
Отмокая в овальной мраморной чаше, я с интересом осматривала стеклянные флаконы непривычной формы и без этикеток, выстроившиеся на широких бортиках явно на выбор. В них оказались: щампуни с отчетливыми запахами фруктов (пять штук), гели для душа (ягодные, семь штук), лосьоны для тела (четыре, почему-то с древесными запахами), пены для ванны (карамель, кофе, ваниль)… А еще скрабы, зубные пасты… В общем, расстарался зловредный Айкен на славу. Не иначе, чтобы мне не в чем было его упрекнуть. Интересно только, откуда у него такие познания о женских нуждах? И еще одна странность – флаконы-то явно местные, а вот их содержимое точно из мира смертных. Не брезгуют, значит, высокие лорды плодами нашего прогресса.
А вот шифоньер, в который я заглянула, выбравшись наконец из ванны, не впечатлил. Был он девственно пуст и радовал глаз только искусной резьбой полочек и многочисленных плечиков для одежды. Тоже, понятное дело, пустых.
Завернутая в огромное пушистое полотенце, я переминалась с ноги на ногу перед его распахнутыми дверцами и соображала, что же делать. Потом вспомнила про выделенного мне духа, обрадовалась и уже раскрыла рот – позвать, но тут рядом со мной возник Айкен.
– Все в порядке? – мрачно спросил он. – Или еще чего нужно?
– Одеться, – сообщила я, плотнее закутываясь в полотенце. – Мое платье… ну ты сам видел.
Брауни хмыкнул и задумался.
– Сколько с тобой проблем! – заявил он недовольно. – Я могу привести в порядок то, что на тебе было.
А раньше вот не мог?! И потом, я что, семь лет тут буду ходить в одном и том же платье?
– Погоди! – осенило меня. – А мои собственные вещи, ну из моей квартиры, ты можешь сюда доставить?
– Его величеству смертная одежда не понравится! – заявил Айкен. – Тебе нужны красивые наряды, чтобы услаждать его взор! Раз уж величайший из великих королей соблаговолил дать тебе волю и даже пришел на твой зов, может, и захочет еще с тобой… поговорить. У его величества бывают ну очень странные желания и капризы.
– Вот пусть его величество и обеспечивает меня этими платьями, – огрызнулась я. – А пока принеси мне мои шмотки. Временно.
– Ну… – с сомнением протянул брауни. – Ну ладно. Только ты должна дать мне разрешение.
– Разрешаю! – с облегчением сказала я.
И час спустя обедала, сидя за столиком в стильных голубых джинсах и повседневной клетчатой блузе. Волосы просто скрутила в пучок. Потрясать я никого не хотела – увольте! Достаточно приличного прикида, пусть и – как там выразился Айкен Драм, смертного? Нормального, в общем!
Заказанные мной блюда оказались отличного качества. Вкусные! От себя перевоспитанный королем брауни добавил клюквенное желе и блинчики с нежнейшим творогом. А еще очень старался быть вежливым, хотя это удавалось ему плохо.
Памятуя о том, что с фейри следует дружить, я пригласила его за стол, и Айкен, помявшись, уселся. Щелкнув пальцами, создал себе тарелку и столовые приборы, но ел мало и как-то… осторожно, что ли.
– Все-таки у вас, человечков, нет никаких понятий о субординации, – пробормотал он, принимаясь за блинчик.
– А кто из нас с тобой главнее? – с интересом осведомилась я, отставив фарфоровую чашечку с тонким геометрическим узором. И добавила намеренно: – Ты, наверное?
Вопрос однозначно поставил брауни в тупик. По крайней мере он некоторое время открывал и закрывал рот, видимо, не зная, что сказать.
– Конечно, я! – выдал он наконец. И похвастался: – Больше тебе скажу: в каком-то смысле я здесь главнее некоторых очень даже высокопоставленных лордов.
– Не сомневаюсь, – согласилась я. – Личный слуга короля – это наверняка очень круто. Слушай, а вот я здесь кого-нибудь главнее?
Айкен хмыкнул и пожал плечами.
– Про тебя пока ничего не понятно. Его величество присвоил тебе титул золотой пряхи. Но я не знаю, какие привилегии он дает. Все это, – он обвел рукой комнату, – просто королевская прихоть. А вот что, кроме прихотей… В общем, проблемы одни! Никому не нужные!
Вот и прекрасно. Не у одной же меня должны быть проблемы!
– Тогда давай мы с тобой будем жить мирно? И дружно, – предложила я.
– Ты мне не хозяйка! – мгновенно окрысился брауни.
– Конечно нет! Я и предлагаю тебе дружбу! На равных.
То ли этому фейри никто никогда дружбу не предлагал, то ли не предлагали ее простые смертные, но удивился он так, что я не сдержала улыбки.
– Какой мне от тебя толк, – буркнул он, опомнившись.
– Так можно просто дружить. Без толка!
– Знал я одну человечку… – Он вздохнул и решительно произнес: – Я не могу тебе ответить, пряха! Вдруг наша дружба не понравится королю?
– Я его спрошу, – пообещала я.
– Вот уж не стоит! – с некоторым испугом замотал головой Айкен. – От твоих вопросов одни беды! И меня ни о чем не спрашивай! А то вот так поговоришь с тобой и станешь букашкой, как тот скоге!
– Кто? – удивилась я.
– Низший скоге. Фу, до чего ты туп… необразованная! Скоге – лесной дух, оборотень, в общем-то, – снизошел он до объяснений. – Низшие скоге мелковаты и слабоваты, ни о чем вообще! А языки иной раз распускают, будто и впрямь чего стоят. Как этот твой зайчишка. Вот уж тупой так тупой! Да я б лучше сам в болото жабой сиганул, чем смертной такие вещи говорить!
Стоп-стоп… Зайчишка? Тот, который мне дал совет под угрозой запустить иглу под шкурку? Другие мне и не попадались… Тот самый, благодаря которому я осталась в здравом уме?
– Что, ты говоришь, сделали с этим скоге? – встревоженно спросила я.
– Понизили! – ухмыльнулся Айкен. – Был зайчик, стал жучок! Лишать бессмертных жизни очень сложно, его величество и морочиться не стал ради такой твари.
– Но он же не виноват!
– Как это не виноват? Сама ты, что ли, придумала воли просить? Ладно, хватит пустых разговоров! Пойдем смотреть твою мастерскую. Воля волей, а работать ты должна! По договору!
Выходя вслед за брауни из комнаты, я молчала. Но чувствовала себя отвратно.
Есть ли справедливость в мире фейри? И если да – то кто ее вершит? Наверняка сам король.
Если бы я знала, что зайчишку накажут за его совет, не тронула бы его? Вряд ли, на самом деле. В конце концов, он первый начал меня оскорблять!
Но… Так нечестно.
И нужно попробовать это исправить.
Разумеется, вот-прям-щас я никуда не понеслась, были дела понасущнее. Когда я закончила с желе, Айкен немедленно потащил меня из комнаты.
Я на какой-то миг замешкалась, сообразив, что сейчас наконец-то увижу дворец. Настоящий дворец Неблагого Двора! В котором ежечасно и даже ежесекундно все изменяется… Как же это психологически сложно, понимать, что вокруг тебя нет ничего стабильного…
– Элла, что же ты… – проворчал Айкен, дернув мою руку, зажатую в его семипалой ладошке. И добавил: – Как же вы, человеки, медленно привыкаете.
– Фейри иные? – полюбопытствовала я, послушно следуя за брауни, тянувшим меня за рукав. – Люди тоже разные. Кто-то адаптируется ко всему новому быстро, а другие наоборот.
– Значит, самки у вас глупенькие, – все тем же тоном ответствовал провожатый. А на вопрос о фейри и не подумал отвечать.
Никаких странностей я увидеть не успела – вообще ничего не успела! Рядом с моей дверью распахнулась другая – кажется, простая деревянная, и мы оказались в небольшой, но идеально чистой комнатке. В центре, как в страшных сказках, стояла старая прялка, сверкая в свете волшебных огоньков веретеном. Возле нее трехногий стул, примерно той же эпохи, и ярким диссонансом выбивалась поистине драгоценная корзина для уже готовых изделий. Она казалась произведением искусства, несмотря на то, что была сплетена из корней и лозы, а на углах бортика затейливым украшением раскрывали свои бутоны цветы. Подойдя ближе, я поняла, что они не живые. Не лепестки, а искусно обработанные кристаллы.
– Вот! – гордо выпрямился Айкен Драм и уже более деловито спросил: – Господин, конечно, велел отдыхать, но я бы на твоем месте сразу садился работать.
Угу. Разбежалась и села. Потом еще раз разбежалась.
И так до тех самых пор, пока не научусь прясть на доисторических прялках. Притом я не увидела никакой шерсти или других материалов из чего можно было бы свивать нити!
Я уже открыла было рот, чтобы поведать Айкену о том, что я совершенно несостоятельна как пряха, особенно с такими инструментами… но тотчас захлопнула его.
У паучих наверняка никаких проблем с этим делом нет, а я уже и так произвожу впечатление весьма проблемной девы.
Почему-то поднялся иррациональный страх, что со мной могут не захотеть возиться до бесконечности и… да мало ли на что у дивного народца фантазии хватит! Что-то мне подсказывает, что отсутствие здравого смысла было, скорее, милостью по отношению к остальным пряхам.
И кто знает, может, я себе вовсе не привилегии потребовала, а кару?
– Пожалуй, лучше слушаться его величество, – уцепилась я за откровенно натянутый предлог, но брауни воспринял его очень серьезно и согласился, что да, прекраснейшего и великолепнейшего Кэйворрейна несомненно нужно слушаться!
Бросив прощальный взгляд на прялку, я от души понадеялась, что она окажется волшебной и пряжа появится на веретене сразу же, как я сяду за инструмент. По волшебству!
Глава 4. О том как король попытался облегчить себе жизнь. Не получилось
Айкен Драм отвел меня обратно в комнату, и посоветовал как следует отдохнуть. Чтобы с самого утречка броситься свивать нити мироздания для венценосного Сумрачного Плетущего, а то оное мироздание такими темпами скоро по швам трещать начнет.
В общем, весь монолог фейри можно было свести к “Работать, работать и еще раз работать!”
Сев на кровать, я грустно усмехнулась, вспомнив, что в старых сказках обычно дело обстояло как раз таки иначе. Бедным сироткам злые опекуны задавали невыполнимую работенку, а “добрые” фейри за них это делали. Разумеется, потребовав в ответ что-то непотребное вроде первенца.
Интересно, как бы отреагировал Кэйр, если намекнуть ему на этот традиционный взаимообмен? Ниточки? Не вопрос! А ты мне своего первого сына! Хотя, может, у короля их уже десяток…
Нервно похихикав, я стянула одежду и, облачившись в собственную ночную сорочку, забралась под пуховое одеяло – теплое и практически невесомое.
Свет под потолком медленно мерк, словно ощутив, что в нем больше не нуждаются.
В сон я провалилась как в темную яму, на дне которой меня ждал… ОН.
Я стояла в зеркальном зале, и со всех сторон на меня вместо собственного отражения смотрел король. То хмурый и недовольный, то улыбающийся и радостный, то задумчивый, то величественно строгий…
В зеркале справа его голубые глаза потемнели до цвета штормового неба, и я ощущала внутренний трепет и желание сделать что угодно, как угодно, лишь бы на прекрасном лице появилась улыбка.
Но повернув голову, я увидела совсем иное отражение. Красивое лицо светилось внутренним достоинством, а также бесконечным принятием и состраданием. Я чувствовала, всем сердцем, всем телом, что ему неважно, что я смертная и не стою даже его мизинца, что я любима и обожаема!
Именно эта мысль и провела меня в чувство. Стиснув кулаки, я отчаянно пожалела, что со мной нет иголки.
Глупая Элла.
Сон не изменился, вокруг меня по-прежнему был лишь король. Во всех мыслях, во всех образах, в любых ипостасях. Я ходила по залу и рассматривала зеркала словно картинную галерею.
Но теперь слепое обожание плескалось где-то на грани сознания. Временами волны становились мощными и затапливали, но уже не лишали разума целиком.
Кэйворрейн был везде. И везде он был разным.
На троне в роскошных одеждах – и в доспехах на жутком жеребце во главе кавалькады Дикой Охоты. В строгом сюртуке среди так же одетых лордов – и в домашнем халате, стоящий в огромном зале, с потолка которого свисали разнообразные ткани.
Его волосы спускались до поясницы, а острые уши выглядывали из прически, и я сжимала пальцы, борясь с желанием протянуть руку и погладить… коснуться хотя бы стекла, которое его отражает.
Я отвернулась и зажмурилась, чтобы побороть это страстное желание, но стоило открыть глаза, как прямо передо мной возникло еще одно зеркало.
В этот раз оно зашло с козырей!
Оно короля раздевало!
Я ошеломленно открыла рот и, покраснев, захлопала ресницами. Так как в этот раз он словно был настоящим. Живым, яростным… злым! Но влекущим настолько, что стало сложно дышать.
Его величество рывком стянул рубашку, обнажая светлую кожу, скульптурную грудь и мощные руки. И швырнул в кресло с рыком:
– Демонов Филидэль! Чтоб тебя фоморы драли!
В моем затуманенном мозгу мелькнула вполне логичная мысль. Сон мой, красивый мужик тут, стало быть, тоже мой, так почему он во время раздевания рассуждает о других мужиках, а не обо мне?!
Полуобнаженный фейри мерил шагами тот самый зал с тканями. Взор чуть прояснился, и я разглядела, что помещение было двухуровневым. На противоположной стене лестница поднималась на бельэтаж, и он терялся во мраке.
Кэйворрейн вновь приблизился к зеркалу и резкими, отрывистыми движениями начал вытаскивать из волос многочисленные шпильки и заколки. Притом минимум половина из этого явно не для красоты носилась, судя по тому, что становилась видима, лишь упав на поверхность трюмо.
– Фоморы дери Филидэля! – повторился король и обессиленно прислонился лбом к стеклянной поверхности. – А также Оберона и Тионга! И клятый трон заодно!
Он был так близко, что у меня вновь помутился рассудок, и словно из подсознания всплыл вкрадчивый шепот. Низкий, бархатный голос говорил, напоминал…
Твой король величественен и вечен…
Твой король прекрасен и великодушен…
Твой король ждал тебя. Твой король любит тебя!
Твой король хочет, чтобы ты, его пряха, была рядом!
Пальцы вновь двинулись к зеркалу.
Я пыталась сопротивляться, а потому двигалась рука неловко, рывками.
Я должна коснуться стекла – это было ясно как день.
Пока я боролась с собой, король перестал ругаться, быстрым шагом пересек комнату, легко взбежал по ступенькам, и его фигура затерялась в темноте.
Но поздно. Я уже вцепилась в зеркало – и не прошло и секунды, как вывалилась из него с той стороны, упав на коленки.
Меня словно поделили на две части.
Одна была пряхой его величества.
Она свято обожала короля и была уверена, что все, чего бессмертному мужику для полного счастья не хватает, – это ее присутствия. Так как заставить страдать мы бедняжечку никак не можем – надо срочно к нему бежать!
Вторая четко осознавала, что она вновь под властью колдовства, примерно того же, с помощью которого оказалась тут. Но сделать ничего не получалось. Вообще ничего, так как власть над телом была у пряхи, которая стремилась воссоединиться с фейри ее мечты.
Пол в зале оказался холодным и жег мне ноги. Вокруг гуляли сквозняки, с одинаковой небрежностью трогая свисающие с потолка ткани и мою сорочку.
Я встала, отряхнулась и целеустремленно двинула навстречу своему женскому счастью. Чтоб его фоморы драли за компанию с неведомым Филидэлем, который мне тоже заранее не нравился.
Но почти сразу споткнулась о невесть как появившегося на моем пути Айкена Драма.
И тотчас я узнала удивительное: оказывается, шепотом тоже можно орать!
– Ты что тут делаешь?!
– Короля люблю, – едко пояснила я, пытаясь сладить с непослушным телом. – Стремлюсь вот к нему со всей силы.
– Ты с ума сошла?! – всполошился брауни. – Его нельзя любить! Тем более тебе!
Прозвучало так, словно вот совсем не для меня ягодку растили.
Я обошла Айкена и двинулась к лестнице, но он схватил меня за подол сорочки и уперся пятками в пол. Радостно ощутив, что моя правая рука опять принадлежит мне, а не влюбленной идиотке-пряхе, я вцепилась в тонкое, невероятно мягкое кружево, что метровым полотнищем свисало со сводов и словно белая морская пена оседало на мраморе плит.
Ноги старательно несли меня дальше, но я не сдавалась.
– Я была бы рада, драгоценный брауни! Как только его Неблагое величество перестанет колдовать и ко мне вернется контроль над телом – сразу прекращу!
– Он не колдует! – Брауни обежал меня, и попытался окутать какой-то дымкой. Я лишь чихнула в ответ, вызвав новый поток брани вполголоса.
– Я прям вижу, ага! А ты нет?
– Так, Элла… что же делать?! – Айкен трагически заломил семипалые ручки.
Ощутив, что кружево выскальзывает из пальцев, я торопливо предложила:
– Телепортировать меня сможешь?
– Пытался! Ты пряха и не хочешь отсюда уходить, и не в моих силах тебя заставить.
Я с размаху влетела в бархатную портьеру, почти с отчаянием глядя на такую близкую лестницу. Восторженная Элла-пряха, наоборот, ей порадовалась.
За следующие несколько секунд мы пытались сладить с моей внезапной страстью самыми разными методами. Айкен, отчаянно стеная о том, что труд хозяина будет испорчен, завернул меня в кусок какой-то ткани. Я наглядно подтвердила его опасения тем, что к чертям все порвала и выбралась.
Следующим этапом стала попытка романтично вынести меня на руках. Брауни ударило молнией.
Я даже не смогла порадоваться, что, кажется, у меня есть какие-то магические способности. Проявляющиеся исключительно от безмерной любви, да-да…
– Может, и пусть? – устало спросила я, цепляясь за кованые лестничные перила и стоя уже на третьей ступеньке. – Ну подумаешь, спит он. Расколдует, как проснется, и дело с концом.
Лицо у низшего фейри стало такое, словно я предложила Кэйворрейна не разбудить, а зверски над ним надругаться.
– Это же король!
– Тогда сбегай за иголкой! – прошипела я.
– Это сталь! Я не смогу ее взять!
– Оберни чем-то!
– Я же не лорд! Это так не работает.
– Тогда отпускай меня и будь что будет.
– Никогда!
Ругань была бессмысленна и шла уже не по первому кругу. Все это мы обсудили, еще когда Айкен заворачивал меня словно рулетик. И про тишину мы несколько забыли.
А потому голос, что грянул сверху словно раскат грома, оказался неприятной неожиданностью.
– Что здесь происходит?!
Я подняла глазоньки, и от вида предмета обожания в непосредственной близости меня окончательно повело. Восторженно пискнув, я вихрем взлетела по ступенькам и последним усилием воли заставила себя броситься на шею не королю, а соседней статуе.
– Элла?!
– Снимите чары! – с трудом дыша, потребовала я. А после все же не удержалась: – О мой король! О прекрасный, чудесный, любимый!..
Где-то Айкен бился лбом об пол, видимо опережая события. Тишину разбавили уже знакомые причитания о том, как несчастный брауни виноват, хотя на самом деле конечно не виноват, это все гадские человечки.
– Успокойся, – небрежно уронил высший фейри, одним словом прервав истерику своего подданного, а потом повернулся ко мне и, протянув руку, ласково попросил: – Элла, отпусти статую. Нуада Аргетлам велик, но, право, не настолько, чтобы вешаться на него даже в каменном виде. Пойдем, золотая моя?
Глупенькая пряха восторженно пискнула и рванула во тьму вслед за прекрасным и великолепным. Стоило коснуться прохладной кожи Сумрачного Плетущего, как я окончательно перестала владеть собой и безропотно позволила вести меня дальше.
В глазах потемнело, а когда рассеялось, я вздрогнула, осознав, что, кажется, прошло некоторое время.
Мой взгляд блуждал по апартаментам короля, цепляясь за витражные окна. Огромные, стрельчатые, они были распахнуты, и в комнату врывался ветерок, нежно трогая прозрачный тюль и остужая разгоряченное лицо.
А еще я смотрела на серебряный столик на гнутых ножках, на котором располагались блюда с фруктами и хрустальный графин с вином.
Мне вообще нужно было хоть куда-то смотреть, чтобы отрешиться от происходящего. Я сидела на полу, на мягкой подушечке, у обитого бархатом кресла, на котором развалился Кэйворрейн, лениво запустив длинные пальцы в мои волосы.
Ушей коснулась мелодичная речь фейри, притом говорил он уже явно давно:
Читать бесплатно другие книги:
