Тени Старого Арбата Князева Анна
– Это все?
– Практически – да. Для него дело закончилось условным сроком.
– Это я помню. Значит, с тех самых пор у вас завязалась дружба?
– Ну, где-то так…
– Странно.
– Всего разом не объяснишь. Со временем Михаил стал уважаемым бизнесменом, да и человеком оказался хорошим.
– Этого у него не отнять, – согласилась домоправительница, но в ее взгляде сквозило недоумение, она рассчитывала на подробный рассказ о крепкой мужской дружбе. Эмма Леонидовна покачала головой и безо всякой связи проронила: – Он так любит Юлию.
Однако, глядя на нее, невозможно было понять, хорошо это или плохо.
– Спасибо, я сыт, – сказал Кречетов и встал из-за стола, решив не углубляться в личную жизнь Михаила.
– Что-то вы быстро, – удивилась Эмма Леонидовна и вдруг замерла. Прислушавшись, она с тревогой посмотрела на Кречетова.
Теперь и он услышал, что на верхнем этаже кто-то кричит и по лестнице мелкой дробью звучат шаги.
Спустя мгновение в кухню влетела Леся:
– Божечки мои, божечки! Эмма Леонидовна!
– Что случилось?! Говори! – приказала домоправительница.
– Я захожу, а она лежит!
– Кто?!
– Я сразу не поняла, думала, вдруг упала…
– Кто, я тебя спрашиваю?! – Эмма Леонидовна потеряла терпение, схватила горничную и с силой тряхнула: – Кто?! Говори!
– Полина Аркадьевна… Старуха… Лежит у кровати… Мертвая… – теряя силы, Леся опустилась на стул.
– Идем! – Эмма Леонидовна бросилась к лестнице, за ней подались все, кто был в это время на кухне: Халид, Василина, Леся и, конечно же, Кречетов.
На лестнице им встретился Михаил.
– Что случилось? – спросил он.
– Кажется, умерла Полина Аркадьевна, – вполголоса проговорила Эмма Леонидовна.
Все вместе они поднялись на третий этаж. Михаил толкнул дверь и вошел в комнату. Остальные столпились у входа.
В комнате было темно и душно. Он резким движением раздернул шторы и обернулся. На полу возле кровати лежала неподвижная Полина Аркадьевна. Ее взгляд застыл, казалось, она смотрела на потолок.
Михаил приказал:
– Звоните в «Скорую помощь».
Кречетов достал телефон и набрал номер «Службы спасения». Пока говорил с диспетчером, в комнату стремительно вошла Ирина Владимировна.
– Пустите! Я – врач! – Она присела на корточки, осмотрела Полину Аркадьевну и спустя минуту сказала: – Все кончено. Ей уже ничем не помочь.
Эмма Леонидовна схватила себя за щеки и затрясла головой:
– Господи… Да как же я могла позабыть…
– Что еще? – мрачно спросил Михаил.
– Она просила, чтобы ты к ней зашел, а я забыла передать. Прости меня, Мишенька!
Он обнял тетушку и, прижав к себе, поцеловал ее в голову:
– Не нужно себя корить. Значит, не судьба.
Врач «Скорой помощи» осмотрел тело умершей, изучил выписки из истории болезни и направление в клинику.
– Ну что же… – наконец, проронил он: – Смерть была ожидаемой. Странно, что она вообще так долго протянула с таким-то диагнозом.
Выносить тело из дома вызвались Халид и водитель Михаила. Полину Аркадьевну увезли, и все стали расходиться.
Михаил предупредил Кречетова:
– Вечером ничего не планируй. Вернусь пораньше, есть разговор. – Покидая комнату, он обернулся: – Идешь?
Но Кречетов ответил:
– Я задержусь.
– Как знаешь…
Когда Михаил ушел, в комнату Полины Аркадьевны заглянула Ирина Владимировна.
– Вы еще здесь…
– Останьтесь! – скомандовал Кречетов.
– Зачем?
– Нужна ваша консультация по лекарствам. Можете посмотреть?
– Могу, – она подошла к прикроватному столику и поворошила упаковки с таблетками. – Ничего противозаконного или не соответствующего диагнозу. Хотя, постойте… – Ирина Владимировна вдруг замолчала и потянулась к флакону из темного стекла.
– Руками не трогайте! – воскликнул Кречетов и настороженно бросил: – Что там?
Ирина Владимировна указала на этикетку:
– Настойка джунгарского аконита.
– Название мне ни о чем не говорит. Поясните.
– Сильнейший растительный яд, действие которого направлено на уничтожение онкологических клеток и блокирование распространения метастазов.
– Этот препарат есть в назначениях?
Она взяла выписной эпикриз и, пробежав глазами список лекарств, отрицательно помотала головой.
– Его не выписывали, и я не удивлена. Джунгарский аконит скорее относится к средствам народной медицины и до конца не изучен.
– Чем он примечателен?
– Ежедневная доза лекарства – всего несколько капель, смертельная доза – три миллилитра. У препарата есть любопытная особенность: если человек отравлен аконитом, через сутки установить это уже невозможно.
– Ага… – Кречетов достал носовой платок, взял флакон и подошел к окну. Он изучил его на просвет, осмотрел поверхность. Потом исследовал еще два флакона с лекарствами и повторил: – Ага…
Неожиданно дверь распахнулась и в комнату с ведром и тряпкой вошла Леся. Увидев их, она попятилась и хотела уйти. Однако, заметив флакон в руках Кречетова, проронила:
– Вот ведь как вышло. Значит, не пригодился…
– К чему это вы? – насторожился он.
– Вчера вечером я купила его в аптеке. Старуха попросила.
– Уверены?
Леся подошла поближе и, наклонившись, прищурилась:
– Джунгарский аконит, сто миллилитров, цена – пятьсот шестьдесят пять рублей. – Она кивнула на столик: – Чек из аптеки вон там лежит.
Кречетов взял чек и, заглянув в него, задумался.
Леся осведомилась:
– Ну, так что? Мне уйти или могу прибраться?
– Прибирайтесь, – ответил он. – Мы уходим.
В коридоре Кречетов задержал Ирину Владимировну:
– Прошу вас не распространяться об этом.
– Вы про аконит? – Она догадалась: – Подозреваете, что ее отравили?
– Не могу сказать.
– Не можете или не хотите?
– Не цепляйтесь к словам.
– Мне кажется, вы должны поговорить с Михаилом.
– Об этом не беспокойтесь. Поговорю.
Закончив разговор, они, как сообщники, разошлись и порознь спустились по лестнице. Ирина Владимировна ушла в свою комнату, а Кречетов отправился к сыну.
Глава 6. Странные вещи
Максим Кречетов был уверен, что быстро доберется до места, но эта уверенность была типичным заблуждением провинциала. Он давно отвык от Москвы и воспринимал ее расстояния не так, как это бывало раньше.
За двадцать лет в городе многое изменилось, некогда знакомые улицы он просто не узнавал. Москва сделалась красивой, но в чем-то чужой, и первое, по мнению Кречетова, не стоило и не искупало второго.
«Это – старость», – подумал он.
Автосалон, где работал Сергей, располагался за МКАД, на Новорижском шоссе. Дорога была скоростной, в три полосы, но автомобильный поток замедлялся из-за аварий. На пути Кречетова их оказалось две.
В салоне его встретил менеджер по продажам, шустрый молодой человек, про каких говорят: на ходу подметки срежет.
– Могу чем-то помочь? Что вас интересует?
– Я не клиент. Мне нужен Кречетов Сергей. Он здесь работает.
Парень пожал плечами:
– Я – новенький. О таком не слышал.
– У кого еще можно спросить?
– В конце зала – кабинет старшего менеджера. Спросите у него.
Кречетов пересек торговый зал и подошел к двери с табличкой «Старший менеджер». Стукнул костяшками пальцев и взялся за ручку.
Дверь оказалась заперта.
Он огляделся и прочитал на соседней: «Бухгалтерия». Не раздумывая, Кречетов открыл дверь и вошел внутрь. В комнате стояло несколько столов, но занят был только один. За ним сидела блеклая женщина в очках и старомодном клетчатом платье.
Она подняла голову:
– У нас обед.
– Мне только спросить, – сказал Кречетов.
– Что вам нужно?
– Сына ищу.
– Работает у нас?
– Кречетов Сергей. Знаете такого?
– Знаю. – Женщина внимательно оглядела Кречетова, как будто сверяя его наружность со своим представлением о родителе Сергея.
– Где его найти? – нетерпеливо спросил Кречетов.
– Он уволился.
– Когда?
– Несколько дней назад.
– А если точнее? – У Кречетова вдруг появилось чувство, что под его ногами качнулся пол. Он сел на стул.
– Могу посмотреть в документах, – неохотно предложила бухгалтерша.
– Ну, так смотрите!
– Эй-эй, потише, – она возмущенно вскинула брови. – Я делаю одолжение, а вы грубите.
– Простите, – Кречетов ненадолго притих, наблюдая за тем, как бухгалтерша идет к соседнему столу и что-то ищет в компьютере.
– Это не входит в мои обязанности, – тихо проговорила она. – Но кадровичка только что ушла на обед.
– Нашли?
– Да. Вот, вижу. Ваш Сергей уволился неделю назад.
– Там не написано, куда он ушел? – По привычке Кречетов выжимал из ситуации все, что можно.
– Такой информации здесь нет.
– Как нехорошо… – Он помотал головой и горестно крякнул. – Третий день не могу дозвониться до сына. Как бы не случилось чего…
– Понимаю вас, но, к сожалению, ничем помочь не могу.
– В личном деле есть телефон Сергея?
Бухгалтерша продиктовала номер, и он совпал с тем, который знал Кречетов.
Она заметила:
– Здесь стоит отметка – «номер неактуальный».
– Что это значит? – спросил Кречетов.
– Скорее всего, ваш сын завел другой номер телефона и не потрудился вам сообщить.
– Этот другой номер есть в вашей базе?
– К сожалению, нет.
– И это чертовски плохо.
Женщина вернулась на свое место, достала из сумки контейнер с едой и опустилась на стул:
– Извините, я хочу пообедать. Всего вам хорошего.
Но, вопреки ее пожеланиям, Кречетов не ушел.
– Меня зовут Максим Данилович, – представился он.
– Очень приятно.
– Вас как зовут?
– Не понимаю, зачем вам это.
– И все же?
– Татьяна Васильевна, если угодно.
– Уважаемая Татьяна Васильевна, – он говорил мягко и доверительно, зная, что такая интонация хорошо работает в критической ситуации. – Мне нужна информация о моем сыне. С кем он дружил? Возможно, у него были какие-то неприятности?
– Меня не занимает личная жизнь менеджеров, – отрезала Татьяна Васильевна. – И без того работой завалена.
– Ну, хорошо… – Кречетов порылся в бумажнике, достал свою карточку и положил ее на стол, поверх документов. – Если что-нибудь вспомните, позвоните мне.
– Это вряд ли, – твердо пообещала она.
– Возможно, кто-то из работников салона знает номер Сергея.
– Возможно.
Кречетов направился к двери и, прежде чем покинуть кабинет, обернулся:
– Я буду ждать вашего звонка.
Кречетов уехал из автосалона, но не спешил возвращаться к Самаровым, оттягивал этот момент, насколько было возможно. Он знал: покойник в доме – тяжкое испытание, и сожалел, что остался, поддавшись уговорам тетушки Михаила. Одно дело – встретить старого друга, приятно посидеть и разъехаться. Другое – с головой окунуться в его проблемы. В этом была определенная зависимость, и она тяготила Кречетова. Ситуация сложилась безвыходная: забрать вещи и съехать было самым простым, но одновременно невозможным решением.
Около часа он колесил по окраинным улицам Москвы, в каждом одиноко бредущем мужчине ему чудился сын. Это было тяжело. Звонок Михаила положил конец его мукам.
– Ты где? – спросил он и сообщил: – Я уже дома.
– Скоро буду, – уверил его Кречетов.
И снова Москва заморочила, закружила его по объездным дорогам и хордам. Около двух часов Кречетов потерял в пробках. Вернувшись в дом Самаровых, он узнал от Эммы Леонидовны, что Михаил в тире, и спустился туда.
Заметив приятеля, Самаров осведомился:
– Из чего будешь стрелять?
Кречетов оглядел стеллажи:
– Из «зауэра».
– Патроны на нижней полке. – Михаил вытянул руку с пистолетом, прицелился в мишень и выстрелил.
– Разберусь. – Кречетов отыскал патроны и зарядил «зауэр».
Потом встал на огневой рубеж и сделал два неудачных выстрела. Михаил, в отличие от него, был превосходным стрелком. Стреляя, он отводил душу и получал удовольствие от каждой пули, которую вгонял в мишень.
– Есть разговор, – сказал Кречетов.
Михаил прервался и опустил пистолет.
– Говори. Здесь никто не услышит.
– Похоже, что старуху отравили.
– Полину Аркадьевну? – Михаил обескураженно замер. – С чего ты это взял?
– Осмотрел ее комнату и нашел флакон с джунгарским аконитом.
– Лекарство?
– Сильнейший растительный яд. Ежедневная дозировка – несколько капель. Флакон купили вчера вечером, как сказала горничная.
– И что?
– К утру флакон был наполовину пуст. Старуха не могла за один прием выпить так много.
– Серьезный аргумент, – Михаил оставил пистолет на барьере и развернулся к приятелю. – Может, она сама? У нее были сильные боли.
– На столе, кроме таблеток, стояли три флакона с разными препаратами. И только один из них, с джунгарским аконитом, был вытерт до блеска. На нем – ни одного отпечатка. Убийца добавил настойку в еду или питье и уничтожил следы.
– Думаешь, это сделал кто-то, живущий в доме?
– А у тебя есть другие варианты?
Михаил прошелся вдоль стеллажей, осмысливая страшную новость. Ответил лишь тогда, когда вернулся на огневой рубеж:
– Других вариантов нет.
– И это еще не все, – продолжил Кречетов. – Вчера вечером Полина Аркадьевна хотела с тобой встретиться.
– Зачем? Утром я навещал ее, и мы говорили.
– Полагаю, между вашим разговором и ужином что-то случилось. Она показалась мне напуганной.
– Видел ее?
– Во время ужина старуха спускалась в столовую.
– Даже не представляю, что могло заставить ее спуститься. Она ужасно себя чувствовала.
– Думаю, хотела сообщить что-то важное.
– Мне?
– Судя по всему, да. – Решив больше не стрелять, Кречетов разрядил пистолет и положил на место.
– Я почищу, – сказал Самаров и уточнил: – При чем же здесь отравление?
– Думаю, что смерть Полины Аркадьевны связана с ее вчерашними страхами.
– Что же мне теперь делать? – Михаил растерянно огляделся. – Звонить в полицию?
– Сам решай, здесь я тебе не советчик.
– В таком случае, мне нужно кое-что тебе рассказать.
– Это как-то связано с убийством старухи? – спросил Кречетов и предостерег приятеля: – Не говори лишнего. Я все же следователь, тайну исповеди не соблюдаю.
– Тебе не придется выгораживать меня во второй раз, – заверил его Михаил. – И, чтобы ты знал: я помню, что ты для меня сделал.
– Все было по закону.
– Знаю, ты – честный человек…
– Короче, – поморщился Кречетов.
– Если короче, в моем доме с некоторых пор творятся странные вещи.
– Поясни.
– Около месяца назад в смертельную аварию попал водитель жены, и вот теперь – еще одна смерть.
– Это все?
– Эх, ты… Сгубила тебя бумажная работа, – с горечью проронил Михаил и опустил голову. – Говорить по-человечески разучился. Короче… поясни… это все…
Почувствовав себя виноватым, Кречетов поспешил оправдаться:
– У меня теперь сложные времена. Прости. Не хотел.
– Знаю.
Читать бесплатно другие книги:
